Португалов Вениамин Осипович
О вырождении

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

   

О ВЫРОЖДЕНІИ.

Saublala causa, tollitur effectua.
Съ удаленіемъ причины изчезаетъ и слѣдствіе.

   Присматриваясь къ явленіямъ обыденной жизни, наблюдателю невольно бросается въ глаза то разнообразіе испорченныхъ характеровъ и организацій, которыми отличается современное человѣчество. Публика привыкла смотрѣть на всѣ эти явленія разнообразія, какъ на простую случайность; ей непріятно и больно выслушивать отъ людей науки объясненіе причинъ этихъ явленій, потому-что такого рода объясненія указываютъ на недостатокъ ея пониманія и нарушаютъ то обычное міросозерцаніе, которое привыкло отъ всего отдѣлываться непосредственнымъ чувствомъ или вѣрой въ традицію. Приходится отказаться отъ многихъ привычекъ, обусловливаемыхъ самыми запутанными отношеніями соціальнаго положенія. Притомъ всегда легче и лучше сваливать вину на разныя отвлеченныя силы, удобнѣе прикрываться причудливостію случая, чѣмъ прямо смотрѣть на вещи, проникать въ суть ихъ и быть господиномъ обстоятельствъ. Не подлежитъ сомнѣнію, что человѣчество вообще очень чувствительно къ своимъ интересамъ, но ему въ большинствѣ случаевъ недостаетъ умѣнья взяться за свое собственное дѣло. И. вотъ почему только немногимъ выпало на долю идти путемъ развитія и совершенствованія, большинство же или отстаетъ, или уклоняется отъ прямого пути. Всегда и вездѣ передъ человѣчествомъ лежали два пути -- прогрессивный путь усовершенствованія и регрессивный путь искаженія, порчи, вырожденія. По первому пути слѣдовало всегда ничтожное меньшинство. Второй же путь до сихъ поръ считался неизбѣжнымъ, предопредѣленнымъ: никакъ вѣрить не хотѣли, что онъ результатъ извѣстныхъ условій, удобно и просто видоизмѣняемыхъ; ему покорялись добровольно съ такою готовностью, что было просто обидно и оскорбительно для сознанія человѣческаго достоинства. Наше же время тѣмъ отличается, что оно вполнѣ раціонально анализируетъ разнообразіе явленій, опредѣляетъ и выясняетъ причинную ихъ связь. Это положительно лучшая сторона науки. Судите сами. Масса фактовъ, подмѣченныхъ наблюдателями, привела къ извѣстнаго рода обобщеніямъ. Обобщенія даютъ возможность руководствоваться тѣми или другими принципами въ каждомъ конкретномъ случаѣ. Одни люди пользуются во всю жизнь хорошимъ здоровьемъ, правильнымъ и нормальнымъ отправленіемъ всѣхъ своихъ физіологическихъ функцій, производятъ на свѣтъ здоровое и счастливое потомство; другіе хирѣютъ всю жизнь, не знаютъ ни одного счастливаго дня покоя и благополучія и производятъ на свѣтъ самое чахлое потомство, кое-какъ прозябающее, или не производятъ вовсе никакого потомства. Та категорія людей (это, конечно, преобладающее большинство), которая объясняетъ все это случаемъ или предопредѣленіемъ, страдаетъ на каждомъ шагу отъ своего собственнаго невѣжества, принимаемаго за норму, и бѣдствуетъ среди условій и обстоятельствъ, которыя, при лучшемъ умѣньи, она могла-бы употребить въ свою собственную пользу и воспользоваться ихъ выгодами. Напротивъ того, тѣ люди, которые доискиваются во всемъ разумныхъ основаній, находятся на настоящемъ пути къ достиженію желанной цѣли, т. е. хорошей жизни.
   Вся наука, цѣликомъ взятая, выработала одинъ великій всеобъемлющій законъ, охватывающій всѣ явленія окружающей васъ природы и вѣрный, какъ въ настоящемъ, такъ и въ прошедшемъ и въ будущемъ. Законъ этотъ не знаетъ исключеній. Онъ также не знаетъ никакихъ возраженій. Онъ господствуетъ во всей природѣ, начиная колоссальными явленіями и кончая мельчайшими подробностями. Абсолютное господство его прочно и непоколебимо. Законъ этотъ -- законъ связи причины и слѣдствія. Всѣ стремленія и всѣ упованія науки сводятся на разъясненіе разнообразнѣйшихъ сторонъ и явленій этого мірового закона. И если-бы этотъ законъ вытѣснилъ въ умахъ людей всѣ другія ошибочныя мнѣнія и замѣнилъ бы собою всѣ ложныя людскія понятія, человѣчество достигло бы крайнихъ формъ счастья и благоденствія. Поэтому наука адресуется съ одной покорнѣйшей просьбой къ человѣчеству -- разъяснять явленія, отыскивать ихъ причины, выбирать хорошія и устранять дурныя и такимъ образомъ видоизмѣнять себя, совершенствоваться.
   Убѣдились, что организація человѣческая -- продуктъ извѣстныхъ условій. Условія эти разнообразятъ человѣческую организацію. Но это разнообразіе все-таки двоякое,-- хорошее и дурное. Хорошія условія представляютъ намъ такую людскую организацію, которая физически и интеллектуально вполнѣ благоденствуетъ и, такъ-сказать, безупречна. Положимъ, что это идеалъ, но онъ возможенъ въ большей или меньшей степени. Вовсе не такая исключительная рѣдкость физически и интеллектуально здоровый человѣкъ. Процентъ ихъ невеликъ, но не настолько, какъ это утверждаютъ пессимисты. Онъ кажется незначительнымъ въ силу присущаго человѣчеству стремленія къ еще большему совершенствованію и слѣд. въ силу недовольства, неудовлетворенности настоящимъ, хотя оно неизмѣримо лучше прошедшаго. Но гораздо большее число людей физически и интеллектуально несостоятельныхъ, искалѣченныхъ, искаженныхъ, обезображенныхъ такъ-называемой судьбой, то-есть, неблагопріятными обстоятельствами жизни. Любое европейское общество отъ Нордкапа до Гибралтара и отъ Уральскаго хребта до береговъ Атлантическаго океана кишитъ безчисленнымъ множествомъ золотушныхъ, сифилитиковъ, кретиновъ, глухонѣмыхъ, чахоточныхъ, подагриковъ, эпилептиковъ идіотовъ, сумасшедшихъ, ипохондриковъ, истеричныхъ, нервныхъ и проч. и проч. Явленіе это нехорошее. Чѣмъ больше такихъ субъектовъ въ народѣ, тѣмъ хуже для него, тѣмъ меньше у него наличныхъ, физическихъ и интеллектуальныхъ силъ, отъ совокупности которыхъ зависитъ его прогрессивное развитіе и его счастье. Сумму этихъ явленій наука называетъ вырожденіемъ. Она указываетъ намъ на причины этихъ явленій и предлагаетъ мѣры къ ихъ устраненію.
   Итакъ, кто всю жизнь хвораетъ золотухой или сифилисомъ, чахоткой, подагрой, эпилепсіей, сумасшествіемъ, ипохондріей, истерикой, кто передаетъ это жалкое достояніе въ наслѣдство своему потомству или настолько исковерканъ этими болѣзнями, что не можетъ оставлять по себѣ потомства,-- кто родился на свѣтъ людской глухонѣмымъ, идіотомъ, кретиномъ,-- кто получилъ одностороннее воспитаніе такого рода, что незнакомъ ни съ чѣмъ, что выходитъ изъ круга его узкой рамки, его ограниченной спеціальности,-- кто грубо преданъ своимъ страстямъ и живетъ лишь въ угоду своей утробѣ,-- кто рабски подчиняется обстоятельствамъ, хотя-бы для того ему пришлось торговать своею совѣстью,-- кто нравственно искаженъ до того, что ежеминутно готовъ мѣнять свои убѣжденія, ежеминутно оскорбляетъ самыя простыя понятія о чести и наконецъ, доводитъ себя до самоубійства, какъ Дельво и Прево-Парадоль,-- кто отстаиваетъ рабство въ какой-бы то ни было формѣ и защищаетъ разныя отжившія привилегіи,-- кто самъ пріучилъ свою спину и душу рабски примѣняться къ обстоятельствамъ и вездѣ на каждомъ поприщѣ общественной и государственной жизни являться лишь тормазомъ вводимыхъ улучшеній и охранителемъ рутины,-- тотъ, значитъ. уклоняется отъ нормальнаго типа, тотъ вырождается.
   Быть вырожденіемъ весьма непріятная вещь. Всю жизнь сознавать себя физическимъ и нравственнымъ ничтожествомъ... что можетъ быть печальнѣе этого! Всю жизнь хирѣть той или другой неизлечимой болѣзнью, быть въ тягость самому себѣ, вѣчной обузой для всѣхъ окружающихъ, "упрекомъ Богу на землѣ", видѣть свое потомство физически и нравственно обиженнымъ, видѣть въ немъ живой укоръ своимъ погрѣшностямъ, своей глупой и развратной жизни, видѣть въ немъ самый печальный результатъ всей жизнедѣятельности, а съ другой стороны тутъ-же казниться успѣхами и превосходствомъ сосѣда... что можетъ быть ужаснѣе этого!
   Не подлежитъ сомнѣнію, что человѣчеству врождено стремленіе къ лучшему. Представьте самому закоренѣлому преступнику описаніе его собственной жизни и характеристики нравственнаго совершенства какого-нибудь Гарибальди... не можетъ быть никакого сомнѣнія, что каждый человѣкъ предпочтетъ скорѣе быть какимъ-нибудь Гарибальди, но немного найдется такихъ субъектовъ, которые желали-бы быть Гропманами, Шишковскими, разными Дельво, Базэнами, на которыхъ лежатъ грѣхи и преступленія цѣлыхъ поколѣній.
   Откуда-же такая разница въ людяхъ? Неужели такъ-таки и суждено однимъ быть хорошими, а другимъ уродами? Мы не думаемъ. Мы лишь убѣждены въ томъ, что тому и другому явленію служатъ причинами опредѣленныя условія и что во власти людей руководствоваться этими условіями. Люди имѣютъ полную возможность и полное право избрать тѣ или другія условія, но имъ недостаетъ знанія и умѣнья.
   Существуетъ также громадный предразсудокъ въ обществѣ, что люди, выдающіеся своими интеллектуальными качествами и замѣчательными нравственными достоинствами, отличаются хилымъ физическимъ здоровьемъ и болѣзненнымъ тѣлосложеніемъ. Многіе смотрятъ на это также, какъ на неизбѣжное явленіе, вопреки положительному увѣренію латинскаго тезиса, что in corpore sano mens sana. Правда, это правило имѣетъ множество такихъ кажущихся исключеній, что можно усомниться въ справедливости его.
   Такъ Аристотеля рисуютъ тощимъ, сухощавымъ и очень мизернымъ съ виду. Эразмъ былъ очень небольшого роста и слабаго здоровья. Линней имѣлъ самое деликатное тѣлосложеніе, что не мѣшало ему предпринимать самыя трудныя путешествія и самыя тяжелыя работы. Въ своихъ изысканіяхъ по естественнымъ наукамъ, онъ переносилъ жажду, голодъ, ужасы пустыни и самыя крайнія температуры. Попе былъ маленькаго росту и всегда болѣзненъ. Декартъ и Лагарпъ также не могли похвастать своимъ здоровьемъ. Патріархъ науки въ началѣ нашего столѣтія, А. Ф. Гумбольдтъ, былъ самаго нѣжнаго тѣлосложенія, въ дѣтствѣ и молодости постоянно хворалъ и не подавалъ никакихъ надеждъ на продолжительное существованіе, а тѣмъ менѣе на какое-нибудь выдающееся умственное развитіе. Контъ былъ очень слабаго здоровья и разъ даже сходилъ съума. Бѣлинскій былъ въ высшей степени чахоточный и умеръ рано отъ задушившей его одышки. Добролюбовъ умеръ 26 лѣтъ и не отличался особеннымъ здоровьемъ. Писаревъ также сходилъ съума и необыкновенно былъ нервенъ. Но это тѣмъ хуже. Это только доказываетъ, что человѣчество очень много потеряло, что эти всѣ люди были такого болѣзненнаго тѣлосложенія. Нѣтъ сомнѣнія, что будь они физически здоровѣе и лучше развиты, проживи они дольше, они были-бы свободны отъ нѣкоторыхъ крайностей, они создали-бы еще болѣе полезныя творенія, высказалъ-бы еще больше благотворныхъ идей, принесли бы человѣчеству еще больше пользы. А что хорошее физическое здоровье нисколько не мѣшаетъ высокой степени интеллектуальнаго развитія, доказываютъ слѣдующіе факты. Историки рисуютъ Цицерона, какъ человѣка высокаго роста, мужественнаго. Аріостъ, Тассъ, Микель-Аиджело, Леонардо да Винчи были хорошо сложены, крѣпкаго тѣлосложенія, способнаго переносить разныя невзгоды. Боссюэтъ, Корнель, Мольеръ, Расинъ, лордъ Байронъ, Гете отличались красивымъ тѣлосложеніемъ, высокимъ ростомъ, крѣпкимъ сложеніемъ и мужественностью. Вашингтонъ былъ превосходно сложенъ. Кантъ прожилъ 80 лѣтъ и почти не зналъ, что такое болѣзнь. То-же самое Спиноза. Дарвинъ дожилъ уже теперь до глубокой старости и не особенно жалуется на свое здоровье, несмотря на то, что ему приходилось объѣхать полміра, иной разъ верхомъ на черепахѣ. Кто не знаетъ чудака дѣдушку Крылова, пользовавшагося отмѣннымъ здоровьемъ? Но самымъ вопіющимъ опроверженіемъ ложнаго взгляда, что хорошее интеллектуальное развитіе не уживается съ дородствомъ, служитъ безцѣнный ученый Карлъ Фогтъ, своимъ брюшкомъ напоминающій скорѣе русскаго купца, отжирѣвшаго на палатахъ, чѣмъ нѣмецкаго ученаго, неутомимаго въ своихъ ученыхъ изысканіяхъ и неподражаемаго своимъ юморомъ и отсутствіемъ педантизма. Посмотрите на него въ его путешествіи на сѣверъ... какъ онъ умѣлъ самое серьезное дѣло обставить простотой и безъискуственвостью, заинтересовать всѣхъ содержаніемъ и дѣльностію предпріятія и своимъ юморомъ возбудить и поддержать энергію всѣхъ окружающихъ! Отсюда мы все-таки вправѣ придти къ тому заключенію, что самыя блестящія умственныя способности, что большинство геніальныхъ проявленій есть удѣлъ людей съ хорошимъ физическимъ здоровьемъ и встрѣчается преимущественно у людей, физически хорошо развитыхъ, стройной организаціи и красиваго роста.
   Было-бы также непростительной ошибкой по одному какому-нибудь виду вырождающихся уродовъ судить о состояніи цѣлой націи. Народъ можетъ имѣть весьма ограниченное число умственныхъ и физическихъ уродовъ, но въ то-же время еще меньше интеллектуально-развитыхъ личностей; такой народъ въ соціальномъ отношеніи будетъ гораздо ниже того народа, у котораго хотя число уродовъ и довольно значительно, но значеніе ихъ въ соціальномъ отношеніи слишкомъ ничтожно и далеко уступаетъ въ преобладаніи интеллектуально-развитому классу. Извѣстно, насколько богата кретинами Швейцарія и нѣкоторыя другія европейскія мѣстности; извѣстно, что забитыхъ и кретиновъ также очень много въ уральскихъ и алтайскихъ мѣстностяхъ, но никто не станетъ утверждать, что швейцарскій народъ въ соціальномъ отношеніи ниже какой-нибудь Испаніи, гдѣ кретиновъ очень мало. Такъ, по Гауснеру, въ австрійской имперіи 18,000 кретиновъ, а въ Норвегіи 800; во Франціи и Швейцаріи по 16,000 кретиновъ, а въ Швеціи и Саксоніи по 1,600. Но изъ этого никакъ не слѣдуетъ, что Франція или Швейцарія ниже Швеціи и Саксоніи. Тѣмъ не менѣе, однакожъ, большее или меньшее число такихъ уродовъ въ концѣ концовъ указываетъ на степень соціальнаго положенія. Такъ по тому-же Гауснеру, въ кантонѣ Валлисѣ въ Швейцаріи одинъ кретинъ приходится на 23 жителя, а въ кантонѣ Граубпиденѣ на 43 человѣка. Далѣе число кретиновъ пропорціонально расположено въ слѣдующемъ порядкѣ: въ Савойѣ одинъ на 56; въ Швейцаріи вообще одинъ на 158; въ Вюртембергѣ одинъ на 350; въ Баваріи одинъ на 850; въ Саксоніи одинъ на 1,390; въ Норвегіи одинъ на 1,900; въ Австріи одинъ на 1950; во Франціи одинъ на 2,460; въ Италіи одинъ на 7,500; въ Великобританіи одинъ на 11,200 и въ Испаніи одинъ на 13,300. Такимъ образомъ въ кантонѣ Валлисѣ въ 850 разъ больше кретиновъ, чѣмъ въ Испаніи. Во всей-же западной Европѣ ихъ 37,000 субъектовъ.
   Какъ-бы то ни было, но это очень "больныя мѣста" Европы и указываютъ на дурное положеніе нѣкоторыхъ сторонъ ея соціальнаго быта. Во всякомъ случаѣ было-бы несравненно отраднѣе не встрѣчаться съ такими печальными фактами, наводящими уныніе. на самые спокойные характеры, неотличающіеся особенной сантиментальностью. Вѣроятно, очень печально зрѣлище, когда приходится обозрѣвать цѣлыя массы вырождающихся людей, что даже Карлъ Фогтъ разчувствовался при видѣ лепрозныхъ во время своего путешествія по Норвегіи. Ему пришлось въ Бергенѣ посѣтить госпиталь для больныхъ проказою, и вотъ какое впечатлѣніе на него произвели эти больные. "Видъ этихъ больныхъ по истинѣ ужасенъ, и несмотря на то, что между нами нѣкоторые были какъ-бы застрахованы наукой и дипломомъ отъ подобныхъ впечатлѣній, мы не могли удержаться отъ содроганья, выйдя на чистый воздухъ изъ этихъ ужасныхъ сферъ. Еще не рѣшенъ вопросъ, какимъ образомъ голодъ, нищета, тяжелый трудъ въ бурю и непогоду, гадкая пища и пренебреженіе ко всякой заботливости о чистотѣ {Странно! Чего-же еще нужно К. Фохту? Неужели онъ доискивается конечныхъ причинъ? Казалось-бы достаточно знать, что всѣ эти условія производятъ проказу, чтобы убѣдиться, куда слѣдуетъ направить свою дѣятельность противъ этого зла!} производятъ въ этихъ прибрежныхъ мѣстностяхъ такую ужасную болѣзнь; по извѣстно, что эта эпидемія проявляется въ чрезвычайныхъ размѣрахъ и что можетъ быть до 100,000 человѣкъ на протяженіи всего берега, вплоть до самаго Дронтгейма, больны ею. Эта болѣзнь, которую считаютъ за истинную проказу, за lepra среднихъ вѣковъ, не заразительна; но она зачастую свирѣпствуетъ въ семействѣ до тѣхъ поръ, пока не передушитъ всѣхъ его членовъ. И къ несчастью, она проявляется обыкновенно въ такомъ возрастѣ, когда люди, которые имѣли ее уже въ крови, произвели потомство и передали ее своимъ дѣтямъ" {К Фохтъ, Путешествіе на сѣверъ, стр. 54.}. Такія страницы можно прочесть въ любой исторіи соціальнаго положенія всякаго народа и эти явленія, конечно, принадлежатъ къ самымъ мрачнымъ. Они свидѣтельствуютъ о соціальной грѣховности и указываютъ на тѣ ужасныя послѣдствія, какія влечетъ за собою соціальное убожество. Понятно; что чѣмъ больше такихъ явленій у извѣстнаго народа тѣмъ печальнѣе его положеніе, тѣмъ меньше обезпеченъ онъ въ соціальномъ и политическомъ отношеніи, тѣмъ менѣе онъ состоятеленъ. Но одно такое явленіе, какъ оно ни компрометируетъ націю, не можетъ считаться вѣрнымъ ручательствомъ близкаго паденія и окончательнаго вырожденія или вымиранія самой націи. Тѣже норвежцы, у которыхъ цѣлая сотня тысячъ людей подвержена неминуемому вырожденію въ силу соціальныхъ недостатковъ, въ остальныхъ своихъ частяхъ представляютъ самое отрадное явленіе достойное подражанія. И только благодаря тому, что хорошіе элементы интеллектуальнаго и соціальнаго развитія преобладаютъ въ ней, нація здорова во всѣхъ отношеніяхъ и находится на пути прогресса и совершенствованія, вопреки самымъ невыгоднымъ климатическимъ, теллурическимъ и космическимъ условіямъ. Извѣстію, какая жалкая каменистая и безплодная почва Норвегіи, какъ суровъ ея климатъ, какъ бѣдна продуктивность ея страны, но тѣмъ не менѣе благосостояніе ея въ большинствѣ случаевъ въ благопріятныхъ отношеніяхъ, что легко измѣряется ея незначительной смертностью, которую Гауснеръ опредѣляетъ чуть-ли не меньшей, чѣмъ во всей остальной Европѣ. Именно въ Норвегіи умираетъ одинъ на 53,6, между тѣмъ какъ въ Россіи, напримѣръ, умираетъ одинъ на 29,6. И это нисколько не мудрено, потому-что тамъ большинство населенія пользуется такими соціальными преимуществами, въ которыхъ имъ не стыдно позавидовать любому европейскому народу. Особенно благопріятствуетъ хорошему существованію этого народа то обстоятельство, что эти соціальныя преимущества равномѣрно распредѣлены во всѣхъ слояхъ общества. "Цивилизованный классъ, говоритъ Карлъ Фохтъ,-- стоящій надъ низшими слоями, сталъ до того сходенъ вездѣ, что различается весьма мало въ разныхъ странахъ. Норвежцы, съ которыми намъ пришлось столкнуться, наиболѣе походили по языку, нравамъ и обычаями. на сѣверныхъ германцевъ, съ которыми они попреимуществу сносятся. Это высокообразованные, обходительные, въ высшей степени вѣжливые люди, говорящіе часто на нѣсколькихъ языкахъ, закончившіе свое образованіе заграницей и питающіе безграничную любовь къ своей родинѣ и ея свободной конституціи" {К. Фохтъ, Путешествіе на сѣверъ, стр. 251.}.
   Такимъ образомъ мы видимъ, что съ понятіемъ вырожденія, особенно тамъ, гдѣ дѣло касается цѣлаго народа, нужно быть очень осторожнымь, чтобы излишней утрировкой не впасть въ крайность. Читателю теперь ясно, что разумѣетъ наука въ общихъ чертахъ подъ словомъ вырожденіе. Мы здѣсь снова нѣсколько расходимся съ Рейхомъ. Рейхъ до того обобщаетъ явленія вырожденія, что читатель легко можетъ подумать, будто всякій человѣкъ, страдающій хотя самой слабой формой золотухи, уже потому самое пропащее созданіе, самый жалкій субъектъ, обреченный лишь на вырожденіе и вымираніе и ни на что другое не пригодный. По мнѣнію Рейха, приходится допустить, что кто хоть разъ въ жизни имѣлъ малѣйшее соприкосновеніе съ Венерой, подлежитъ изгнанію, какъ нечестивецъ, изъ міра непорочныхъ. Онъ доходитъ до такихъ крайностей, что считаетъ всякаго, страдающаго гемороемъ или подагрой, физическимъ, а можетъ быть, и нравственнымъ уродомъ. Словомъ, по мнѣнію Рейха, изъ всей внѣшней и внутренней обстановки человѣка нѣтъ ни одного обстоятельства, ни одного фактора, который не уродовалъ-бы человѣка. Мы не раздѣляемъ этого взгляда и постараемся доказать читателю, что только самыя рѣзкія и крайнія условія, вредныя человѣческой организаціи, способны уродовать ее и доводить до вырожденія. Рейхъ далѣе выставляетъ формами вырожденія чуть не большинство встрѣчающихся въ общежитіи болѣзней и почти всѣ профессіи, отправляемыя людьми. Мы отказываемся придерживаться того способа изложенія, а прямо отнесемъ всѣ формы вырожденія къ двумъ главнымъ господствующимъ причинамъ -- физическимъ и общественнымъ или такъ называемымъ нравственнымъ. Сперва мы разсмотримъ физическія условія вырожденія, и -- то лишь наиболѣе выдающіяся, и затѣмъ прослѣдимъ общественныя.
   Физическія причины, обусловливающія вырожденіе по нашему крайнему разумѣнію, довольно ограничены. Онѣ сводятся на нѣкоторые яды, продолжительное или излишнее употребленіе которыхъ дѣйствительно искажаетъ человѣка во всѣхъ его частяхъ. Что-же касается, напримѣръ, дурной пищи, голода, нищеты, разныхъ профессій и ремеслъ, работы и занятій съ разными вредными веществами на фабрикахъ и заводахъ, (все это Рейхъ также считаетъ физическими условіями, причиняющими вырожденіе), то мы ихъ относимъ всѣ къ соціальнымъ условіямъ. Итакъ, по нашему мнѣнію яды суть могущественнѣйшій факторъ, производящій вырожденіе. Изъ нихъ на первомъ планѣ алькоголь, которымъ мы здѣсь спеціально и займемся.
   О причинахъ излишняго употребленія спиртныхъ напитковъ, "о пьянствѣ, какъ о соціальномъ недугѣ" мы уже имѣли случай говорить въ другомъ журналѣ. Здѣсь мы постараемся представитъ читателю картину индивидуальнаго страданія отъ излишняго употребленія спиртныхъ напитковъ и тѣ послѣдствія, которыя влечетъ за собой это излишество въ конкретныхъ случаяхъ.
   Изъ предыдущей нашей статьи читатели уже знаютъ, что мы называемъ вырожденіемъ главнымъ образомъ такое измѣненіе въ нашемъ организмѣ, когда вмѣсто одной ткани является совершенно не кстати другая, вмѣсто мышечной -- жировая, когда печень или другой органъ превращается въ кусокъ жиру или крахмалу, когда известь является тамъ, гдѣ ей вовсе не быть слѣдуетъ {См. No 11 и 12 "Дѣло" за 1870 годъ.}. Теперь мы должны прибавить, что ни одно вещество, ни одинъ ядъ не производитъ этихъ измѣненій въ нашемъ организмѣ такъ быстро, такъ настойчиво и такъ постоянно, какъ алкоголь или вообще спиртные напитки. Новѣйшія работы, сдѣланныя въ нашей медико-хирургической академіи сперва докторомъ Сердечнымъ, а потомъ главнѣйшіе профессоромъ Забѣлинымъ, совершенно подтверждаютъ нашъ взглядъ на значеніе алкоголя, какъ фактора вырожденія. Часто матери обращаются къ врачу съ вопросомъ, можно-ли мнѣ употреблять вино или другіе спиртные напитки во время кормленія дѣтей грудью, и врачи также часто разрѣшаютъ имъ умѣренное употребленіе этихъ напитковъ. Но изъ превосходныхъ опытовъ профессора Забѣлина ясно слѣдуетъ, что матери или кормилицы, а также и врачи, грубо ошибаются въ этомъ случаѣ и приносятъ своимъ дѣтямъ величайшій вредъ. Не менѣе рѣдко можно встрѣтить дѣтей, страдающихъ англійскою болѣзнью, то-есть, пораженіемъ костей и употребляющихъ, какъ укрѣпительное, по совѣту врача, спиртные напитки, особенно хорошее старое вино. Но по изслѣдованіямъ профессора Забѣлина оказывается за положительно вѣрное, что въ молокѣ животныхъ, а стало быть, и человѣка значительно увеличивается количество жира, извести и казеина. Стоитъ хоть разъ дать животному незначительную дозу водки, чтобы молоко обогатилось жиромъ и казеиномъ и притомъ на нѣсколько дней {Журналъ для нормальной и патологической гистологіи. Мартъ и Сентябрь, 1870 г.}. Отсюда мы видимъ, что алкоголь существеннымъ образомъ измѣняетъ составъ молока, единственной пищи ребенка, и измѣненіе это именно такого рода, что жиръ является въ излишнемъ противъ нормальнаго требованія количествѣ. Такое молоко уже негодится для питанія ребенка; его навѣрное станетъ рвать или слабить; пищевареніе его разстроится, а затѣмъ и самое питаніе. Далѣе. Еще раньше изъ работъ доктора Сердечнаго наука убѣдилась, что спиртъ усиливаетъ выдѣленіе известковыхъ солей. Работы же профессора Забѣлина ясно доказали, что подъ вліяніемъ спирта значительно измѣняется строеніе костей, именно органическія части увеличиваются въ количествѣ, а неорганическія уменьшаются. Читателю извѣстно, что основа вашихъ костей -- известь, которая придаетъ нашимъ костямъ прочность, крѣпость и силу, и вотъ эта-то главная составная часть костей подъ вліяніемъ спирта начинаетъ изчезать, а на ея мѣсто является паразитный и на все готовый жиръ, и притомъ вдвое больше противъ прежняго. Жиру, правда, и прежде было въ костяхъ, положимъ, около 4%, но тогда онъ былъ совершенно умѣстенъ. Онъ сглаживалъ излишнюю жесткость костей, но подъ вліяніемъ спирта количество его возрастаетъ до 9%. Такимъ образомъ отъ дѣйствія спирта страдаетъ наша прочность, стойкость и крѣпость: шутка-ли, въ самомъ дѣлѣ, когда костная ткань претерпѣваетъ такое страшное видоизмѣненіе и замѣняется жиромъ! Въ заключеніе своихъ работъ профессоръ Забѣлинъ говоритъ, "что подъ вліяніемъ спирта, а слѣдовательно и спиртныхъ напитковъ, съ одной стороны, разрушается прежняя костная ткань, а съ другой стороны, замедляется образованіе покой костной ткани, подъ вліяніемъ же обоихъ этихъ условій стѣнки костей истончаются и кости пьяницъ, сравнительно съ нормальными, дѣлаются болѣе хрупкими и болѣе ломкими. Впродолженіе нашей работы мы два раза наблюдали у собакъ-пьяницъ переломы костей подъ вліяніемъ такихъ насилій, отъ которыхъ нормальныя кости не переламываются. Наша работа такимъ образомъ вполнѣ объясняетъ, почему у людей-пьяницъ легко происходятъ переломы костей, и вмѣстѣ съ тѣмъ дѣлаетъ понятными, почему сростаніе кости послѣ перелома и образованіе новой костной ткани послѣ резекцій у тѣхъ-же пьяницъ-людей происходитъ туже, чѣмъ у трезвыхъ. Результаты нашей работы такъ просты и понятны, что ихъ значеніе для хирургіи вообще и въ частности для полевой хирургіи само собою понятно. Хирурги, въ виду возможно лучшихъ результатовъ, должны строжайше запрещать употребленіе водки и спиртныхъ напитковъ больнымъ съ переломами костей и послѣ резекціи. Врачи женскихъ и дѣтскихъ болѣзней въ свою очередь должны строго слѣдить за тѣмъ, чтобы кормилицы и беременныя женщины не употребляли спиртныхъ напитковъ {Тамъ-же, стр. 136--137.}".
   Вотъ для читателя первое научное положительное доказательство справедливости нашего взгляда на вырожденіе и его причины. Женщина, кормящая грудью ребенка или носящая его еще въ своей утробѣ, прибѣгая къ спиртнымъ напиткамъ приноситъ двоякій вредъ -- себѣ и будущему человѣку. У нея самой происходитъ болѣзненное измѣненіе костей, а у плода ея образующійся утробный скелетъ не можетъ уже получать нормальнаго, правильнаго развитія. Дѣти, рождающіяся отъ такихъ женщинъ или питающіяся молокомъ кормилицъ, злоупотребляющихъ спиртными напитками, непремѣнно будутъ страдать разстройствомъ питанія, и, смотря по обстоятельствамъ, такое разстройство питаніе приметъ различныя формы, которыя врачи, съ разрѣшенія своихъ священнодѣйствующихъ жрецовъ, окрестятъ различными именами и названіями, золотухой, англійской болѣзнью, рахитизмомъ, труднымъ прорѣзываніемъ зубовъ, катарами желудка и кишекъ, головной водянкой et cetera et cetera. "Въпрошломъ году, говоритъ профессоръ Забѣлинъ,-- мы имѣли случай наблюдать развитіе зубовъ у дѣтей, кормилицы которыхъ пили водку сами и давали ее дѣтямъ съ цѣлію успокоить ихъ и усыпить, и въ этихъ случаяхъ мы замѣчали замедленіе въ развитіи зубовъ сравнительно съ нормальнымъ и кромѣ того въ одномъ случаѣ костоѣду въ развившихся уже зубахъ {Тамъ-же.}". Такихъ точныхъ работъ по части алкоголя, какъ работы профессора Забѣлина, въ наукѣ, собственно говоря, очень мало. Пусть-же онѣ послужатъ намъ руководящей питью въ дальнѣйшей!, изложеніи. Мы теперь смѣлѣе утверждаемъ, что алкоголь и его дѣйствіе въ извѣстныхъ случаяхъ прямо ведутъ къ вырожденію цѣлыхъ семействъ, цѣлыхъ массъ народныхъ и что слишкомъ развитое пьянство есть величайшее народное бѣдствіе. Прочитанныя нами по этой части сочиненія и собственныя наблюденія втеченіи десятилѣтней практики привели насъ къ этому несомнѣнному убѣжденію.
   Ядовитое дѣйствіе алкоголя на животный или человѣческій организмъ характеризуется цѣлымъ рядомъ явленій извѣстныхъ въ наукѣ подъ именемъ хроническаго алкоголизма. Такъ назвалъ это состояніе самый компетентный въ этомъ дѣлѣ человѣкъ, шведскій врачъ Магнусъ-Гусъ. Индивидуальность организаціи и различныя внѣшнія обстоятельства обусловливаютъ разнообразіе явленій этого болѣзненнаго процесса. Въ каждомъ индивидуумѣ, преданномъ или постоянному употребленію спиртныхъ напитковъ въ излишнемъ количествѣ или временному пристрастію къ нимъ, мы можемъ различить троякаго рода патологію: болѣзненныя явленія со стороны крови, болѣзненныя страданія нервной системы и болѣзненныя явленія внутреннихъ и всѣхъ другихъ органовъ. Встрѣчается или одновременное и равномѣрное проявленіе всѣхъ этихъ трехъ группъ припадковъ, или преобладаніе одной изъ этихъ группъ. До извѣстной поры и времени спиртные напитки, какъ быстроиспаряющійся ядъ и кратковременно пребывающій въ организмѣ, ограничиваютъ свое вредное дѣйствіе на организмъ легко поправимыми бѣдствіями. Животныя подъ вліяніемъ спирта теряютъ въ вѣсѣ; организмъ не можетъ усвоить нужныя ему питательныя вещества, по зло еще невелико. "Разъ напиться пьянымъ", говорятъ, невелика бѣда". Можетъ быть... кто знаетъ! Вопросъ этотъ трудно рѣшить сразу. Скорѣе всего что какъ кому. Опредѣлить моментъ, когда именно спиртные напитки становится положительно и несомнѣнно вредными организму, теперь почти возможно, стоитъ лишь обратиться къ хорошему спеціалисту-химику, чтобъ онъ изслѣдовалъ выдѣленія организма. По несомнѣнно, что этотъ моментъ неодинаковъ для отдѣльныхъ индивидуумовъ. Мы считаемъ явленіемъ уже ненормальнымъ, когда человѣкъ не можетъ сѣсть за обѣдъ безъ того, чтобы не выпить рюмки водки. Это значитъ, что нервы желудка привыкли уже къ обычному раздраженію, безъ котораго они не могутъ возбудить надлежащимъ образомъ слизистую оболочку съ ея желѣзками для выдѣленія требуемой слизи и потребнаго желудочнаго сока. Отсюда только одинъ шагъ къ хроническому катару желудка, одинъ шагъ къ самой серьезной болѣзни.
   Каждый пріемъ спиртныхъ напитковъ усиливаетъ два могущественныхъ процесса: кровообращеніе и дыханіе, вслѣдствіе чего увеличивается поглощеніе кислорода легкими. Послѣдній однакожъ не соединяется всею своею массою съ углеродомъ крови, а только отчасти, остальная же часть соединяется съ самимъ алкоголемъ. Венозная кровь процессомъ дыханія не вся переходитъ въ артеріальную, и въ организмѣ обнаруживается преобладаніе, избытокъ венозной крови. Въ силу этого факта мозги и вся нервная система съ одной стороны находятся долгое время въ возбужденномъ состояніи; дѣятельность мозга усиливается; ткань мозговая въ большемъ потребленіи; но, съ другой стороны, мозгъ и вся нервная система не получаютъ над лежащаго питанія, страдаютъ отъ дурного питанія Это, такъ сказать, первая гроза ядовитаго алкоголя. Затѣмъ слѣдуетъ перерожденіе важнѣйшихъ органовъ жизни и измѣненіе ихъ дѣятельности, съ одной стороны, вслѣдствіе продолжающагося мѣстнаго воздѣйствія на нихъ спиртныхъ напитковъ, съ другой стороны, въ силу измѣненнаго качества крови, обѣднѣвшей главными ея составными частями, которыя замѣнились другими веществами, менѣе пригодными, какъ вода и жиръ.
   Очень часто намъ приходилось имѣть дѣло съ такими субъектами, у которыхъ, повидимому, не произошло еще никакихъ перерожденій органовъ, но которые вслѣдствіе той или другой соціальной обстановки пристращались къ водкѣ до того, что сами уже никоимъ образомъ не могли отдѣлаться отъ желанія выпить, несмотря на всѣ усилія. Они тогда обращались къ намъ съ просьбой: "Помогите, ради Христа! радъ-бы не пить, да не могу". Мы объясняли себѣ это состояніе усиленнымъ возбужденіемъ нервовъ слизистой оболочки желудка, причемъ, конечно, не могло быть и рѣчи о какой-бы то ни было свободѣ воли. Больные такого рода представляли иногда довольно курьезные случаи. Съ перваго взгляда не трудно было догадаться, въ чемъ дѣло, съ какою просьбой пришелъ паціентъ. Первыхъ нѣсколько словъ, первое движеніе обличали степень и форму его страданія. Разъ къ намъ вошла пара супруговъ, и мужъ, не говоря ни слова, прямо бухъ въ ноги. Вы, вѣроятно, пришли лечиться отъ вина?-- "Именно! Помогите!" Въ другой разъ намъ встрѣтился какой-то длинный господинъ, нѣкій сельскій засѣдатель духовнаго происхожденія. Онъ обратился къ намъ съ витіеватой фразой: "прибѣгаю къ стопамъ вашего в-ія!" Довольно! Вы, вѣроятно, страдаете отъ вина? "Совершенно справедливо!"
   Такія сцены знакомы всякому врачу, за которымъ молва упрочитъ готовность и искуство лечитъ отъ пьянства. Мы здѣсь, поэтому, кромѣ предмета вырожденія намѣрены представить нѣсколько характеристическихъ чертъ пьянства и указать, какое страшное разнообразіе этого индивидуальнаго страданія. Вотъ уже лѣтъ восемь, какъ мы встрѣчаемся съ этимъ недугомъ въ одномъ углу восточной полосы Россіи. И на всѣ наши замѣчанія, что этотъ недугъ слишкомъ глубоко въѣлся въ организмъ народа, намъ всегда отвѣчали, что единственный и неизбѣжный виновникъ этого зла -- суровой климатъ. Признаемся, что это возраженіе долгое время отнимало у насъ смѣлость противорѣчить этому укоренившемуся предразсудку. Но предъ нами сочиненіе Bergeret: De l'abus des boissons alcooliques. Никто, конечно, не станетъ спорить, что климатъ Франціи чуть-ли не самый лучшій въ цѣлой Европѣ. Тамъ уже и понятія не имѣютъ о какихъ-бы то ни было трескучихъ морозахъ, а лѣтній зной умѣряется океаномъ. Казалось, и желать нельзя лучшаго климата; казалось-бы, что тутъ-то и помину не можетъ быть о пьянствѣ. Но кто прочтетъ книгу Бержере, легко убѣдится, что картина, имъ рисуемая, живо напоминаетъ нашъ грязный кабакъ и едвали уступитъ всероссійскому пьянству. Мы положительно были убѣждены, что только народы сѣвера, русскіе, шведы, сѣверо-германцы -- большіе пьяницы, что называютъ нѣмцы Trunkenbolde, а южные народы совершенно свободны отъ этого порока. Оказывается изъ безпристрастнаго описанія Бержере, что французы такіе-же отчаянные пьяницы, какъ и мы грѣшные. И вотъ мы проведемъ паралель: представимъ образчики личныхъ наблюденій и въ pendant къ нимъ observations Bergeret изъ его "inconvénients de l'ivrognerie".
   Предварительно нужно замѣтить, что нѣтъ ни одного органа въ нашемъ тѣлѣ, ни одной ткани, ни одной фибры, ни одной жилки, которая не терпѣла-бы отъ излишняго употребленія алкоголя, не теряла-бы существенныя свои свойства, получая въ замѣнъ непригодныя и болѣзненныя свойства. Мало того: чѣмъ важнѣе органъ нашего тѣла, чѣмъ сложнѣе его физіологическое отправленіе, чѣмъ выше, благороднѣе, нужнѣе его значеніе въ экономіи нашего организма, тѣмъ сильнѣе, рѣзче, глубже, объемистѣе страдаетъ онъ отъ алкоголя. Это до того положительно вѣрно, что многолѣтній опытъ далъ Бержере право вывести изъ своихъ наблюденій весьма характеристическій и интересный законъ. Онъ говоритъ, что "спиртное возбужденіе проявляетъ преимущественно свое дѣйствіе на тотъ органъ тѣла, который переноситъ наибольшую сумму труда и усталости, въ силу соціальнаго положенія или привычекъ пьяницы. Вотъ на эту-то точку организма зло, какъ предвѣстникъ смерти, и направитъ всю свою дѣятельность, ведущую къ полнѣйшему разстройству (désorganisation)". Говоря иными словами, алкоголь разстраиваетъ лучшую сторону человѣка, оскорбляетъ ту часть его, которою онъ соприкасается съ внѣшнимъ міромъ. Какая страшная кара! Но такъ-какъ, говоря вообще, кровь и нервная система здѣсь все-таки самыя выдающіяся и самыя важныя части нашего организма, то онѣ первыя и скорѣе всего подвергаются всѣмъ зловреднымъ послѣдствіямъ ядовитаго дѣйствія алкоголя.
   Тѣмъ не менѣе однакожъ въ большинствѣ случаевъ всякому спеціальному разстройству предшествуетъ болѣе общее пораженіе. И такое состояніе организма, при которомъ еще нѣтъ органичеекихъ перерожденій, а только чрезмѣрное пристрастіе къ спиртнымъ напиткамъ называется все-таки уже хроническимъ страданіемъ, хроническимъ отравленіемъ, хроническимъ алкоголизмомъ. Мы различаемъ двѣ формы этого состоянія. Первый видъ состоитъ въ чрезмѣрномъ раздраженіи нервовъ слизистой оболочки желудка и въ недостаточномъ питаніи всего организма; вслѣдствіе этого является непреодолимое желаніе выпитъ и притомъ каждый день и притомъ чѣмъ дальше, тѣмъ сильнѣе, но не до опьянѣнія, а только для заглушенія чувства раздраженія, "заморить червяка", какъ выражаются субъекты этого рода. Аппетитъ еще пока у нихъ сохранился, всѣ отправленія организма совершаются еще, повидимому, въ болѣе или менѣе удовлетворительной формѣ; сонъ еще бываетъ и успокоиваетъ возбужденное состояніе мозга: патологія этого состоянія еще пока ограничивается двумя выдающимися явленіями -- раздраженіемъ нервовъ желудка (соматически) и недостаткомъ воли преодолѣть болѣзненное пристрастіе (психически {Слова соматическій и психическій мы употребляемъ просто какъ термины, не придавая имъ особеннаго спеціальнаго значенія, ибо невозможно, немыслимо, нелѣпо отдѣлять одно отъ другого.}).
   Другая форма хроническаго алькоголизма или запой заключается во временномъ, періодически повторяющемся пристрастіи къ вину. Человѣкъ, въ силу разныхъ побужденій, вдругъ начинаетъ пить горькую, безъ мѣры, "разрѣшилъ", какъ выражаются тогда-пьетъ съ утра до вечера, или съ вечера до утра -- не спитъ, не ѣстъ ничего, ничѣмъ не занимается запирается въ отдѣльную комнату, забываетъ все окружающее и пьетъ втеченіе извѣстнаго времени, пьетъ до рвоты, до одурѣнія, до "портиковъ", или вдругъ сразу прерываетъ запой, водка становится ему противной и даже запахъ ея невыносимъ. Проходятъ нѣсколько мѣсяцевъ, полгода, годъ, втеченіе которыхъ субъектъ ведетъ трезвую жизнь, и вдругъ снова рецидивъ и снова тѣ же явленія и, въ концѣ концовъ, неизбѣжный трагическій исходъ...
   Къ этимъ общимъ явленіямъ, раньше или позже, присоединяются выдающіяся формы страданія; дѣйствія алкоголя, выбравъ слабую струнку, лучшую сторону человѣка, ее преимущественно и поражаютъ. Прослѣдимъ эти отдѣльныя формы. На первомъ планѣ у насъ кровь и ея система, и потомъ мозгъ и нервная система.
   Не подлежитъ сомнѣнію, что первенствующую роль въ организмѣ человѣка играетъ нервная система. Всѣ проявленія ея дѣятельности -- наша жизнь. Сравнительно съ нею кровь и кровеносная система выполняютъ соподчиненную роль; это менѣе активный дѣятель. Тѣмъ не менѣе значеніе его громадно. Весь организмъ нашъ -- губка, состоящая изъ сплетеній самыхъ тончайшихъ сѣтей кровеносныхъ сосудовъ. По нимъ-то кровь, воспринявъ спиртной ядъ" разноситъ его но всѣмъ уголкамъ и во всѣ концы нашего тѣла и сама она скорѣе всего подвергается вредному дѣйствію алкоголя. Составъ ея быстро мѣняется. Очень интересно въ этомъ отношеніи наблюденіе Вушордо. Онъ утверждаетъ, что большинство животныхъ питаетъ отвращеніе къ спиртнымъ напиткамъ, а нѣкоторыя, какъ, напримѣръ, кроликъ быстро умираетъ отъ самой умѣренной дозы. Но есть и такія, которыя охотно отыскиваютъ пищу, напитанную водкой. Таковъ въ особенности пѣтухъ. Вушордо дѣлалъ опыты надъ старымъ пѣтухомъ, который очень любилъ лакомиться хлѣбомъ, напитаннымъ водкой. Онъ глоталъ куски съ жадностью и быстро пьянѣлъ. Замѣчательно здѣсь именно то, что гребешокъ его мѣнялся въ цвѣтѣ. Обыкновенно красный, гребешокъ вдругъ чернѣлъ; значитъ, артеріальная, кровь въ немъ заключавшаяся, быстро превращалась въ венозную. Этимъ, конечно, легко объяснить себѣ внезапную смерть многихъ опившихся виномъ, которая происходила такимъ образомъ отъ удушенія.
   Затѣмъ, мы сказали, что составъ крови отъ спиртныхъ напитковъ быстро мѣняется. Главныя составныя части, какъ кровяные шарики, уменьшаются въ количествѣ и теряютъ въ качествѣ, кровь изобилуетъ водой; оттого такая частая наклонность у этихъ людей къ водянкамъ, чѣмъ вполнѣ оправдывается латинская поговорка: qui vivit in vino, morietur in aqua (кто жилъ виномъ, умретъ отъ воды).
   Само собою понятію, что человѣкъ съ такою испорченною кровью -- самое жалкое существо; онъ теряетъ способность мыслить, жить нормальной жизнью; онъ не можетъ быть отвѣтственъ за всѣ свои дѣйствія, отъ него нельзя ожидать ни здравыхъ сужденій, ни честнаго исполненія своихъ семейныхъ и соціальныхъ обязанностей; онъ негоденъ ни для какой соціальной функціи, и онъ самъ лучшій образчикъ вырожденія. Онъ едвали способенъ производить на свѣтъ потомство, и если являются у него дѣти, то они навѣрное будутъ страдать золотухой или англійской болѣзнью, или чахоткой, или глухонѣмотой, или идіотизмомъ, впадутъ въ сумасшествіе, такъ или иначе, раньше или позже вымрутъ, выродятся, не оставивъ по себѣ слѣдовъ существованія своего рода, своего предка. Дураки станутъ разсуждать, отчего-де мальчикъ плохо учится въ школѣ, въ гимназіи, станутъ оставлять его безъ обѣда, будутъ запирать въ карцеръ, стращать разными наказаніями, колоть глаза товарищами, а дѣло объясняется очень просто, отецъ или дѣдъ этого мальчика имѣли привычку выпить, испортили свою кровь и передали въ наслѣдство своему потомку самое слабое развитіе мозговъ и нервной системы. Однажды Діогенъ встрѣтилъ какого-то дурака и сказалъ ему: "Тебя отецъ твой породилъ въ пьяномъ видѣ!..
   Сердце человѣческое особенно сильно страдаетъ отъ излишняго употребленія спиртныхъ напитковъ. Оно постоянно находится въ сильномъ возбужденіи; дѣятельность его возбуждена, почему пульсъ такого человѣка всегда отличается необыкновенной быстротой и жосткостью. Это сильное возбужденіе и усиленная дѣятельность сердца располагаетъ его къ цѣлому ряду самыхъ серьезныхъ страданій, которыя, кромѣ того, что сводятъ въ могилу самого паціента, передаются наслѣдственно всему потомству и ведутъ прямо и непосредственно къ вырожденію. Здѣсь именно беретъ свое начало цѣлая серія такъ-называемыхъ органическихъ пороковъ сердца. Смотря по обстоятельствамъ, по индивидуальности организаціи является или аневризмъ, или утолщеніе стѣнокъ сердца (такъ-называемая гипертрофія), или жировое перерожденіе сердечныхъ стѣнокъ. Докторъ Вуазенъ, говоритъ Бержере, вскрывая трупы пьяницъ, неоднократно находилъ жировое перерожденіе (dégénérescence graisseuse) стѣнокъ сердца. А самъ Бержере видѣлъ такое множество случаевъ смерти этого рода отъ излишествъ вина, что онъ затрудняется въ выборѣ примѣра. "Сколько несчастныхъ умерли на моихъ глазахъ отъ сжатія сердца тѣмъ неумолимымъ стѣсненіемъ, на жестокія схватки котораго Мирабо такъ трогательно жаловался, умирая". Бержере приводитъ слѣдующее интересное въ этомъ отношеніи наблюденіе (ч. 1): "Я видѣлъ, говоритъ онъ,-- какъ одинъ молодой человѣкъ 26 лѣтъ, внезапно палъ жертвой отъ жестокаго воспаленія сердечныхъ оболочекъ; воспаленіе было до того сильно, что произошло внезапное изліяніе жидкости вокругъ сердца, которое, казалось, утопало въ этой неумѣстной ваннѣ. Молодой человѣкъ этотъ провелъ свою жизнь въ кофейняхъ; какъ человѣкъ богатый, онъ постоянно былъ окруженъ толпой паразитовъ, которые лестью побуждали его пить. Сперва этотъ образъ жизни привелъ его къ тому, что все его тѣло съ головы до пятокъ покрылось бутонами и прыщами. Не смотря на все это, вопреки настоятельнымъ увѣщаніямъ врача, онъ продолжалъ свои прежній образъ жизни. Съ наступленіемъ холодовъ у него появился сухой кашель. Въ январѣ я его засталъ уже въ постели, сидящимъ. Онъ прижималъ руками сердце и каждый разъ вскрикивалъ: Я задыхаюсь, я задыхаюсь! Лицо его было искажено, покрыто холоднымъ потомъ, пульсъ убійственный, нитевидный. Сердце не можетъ больше ударять о стѣнки груди; оно погружено въ такую массу жидкости, что даже трудно разслышать его удары и въ какіе-нибудь три дня юноша вынесъ страшнѣйшія муки сердечной тоски, боли, удушья, пока смерть не прекратила его мученій."
   Изъ многихъ случаевъ страданія сердца мы здѣсь представимъ одинъ, довольно характерный. Мелкій чиновникъ, лѣтъ 50, выше средняго роста, довольно хорошо сложенъ, малороссъ. Получилъ онъ воспитаніе въ одномъ изъ низшихъ учебныхъ заведеній, кое-что читалъ, отъ природы далеко не глупъ, даже выдается изъ своего сословія смѣлостью взглядовъ и мнѣній. До послѣдняго времени онъ отличался привязанностью къ своему семейству, заявляя это на каждомъ шагу. Въ описываемое время онъ нѣсколько пополнѣлъ, ожирѣлъ, обрюзгъ; характеръ его значительно измѣнился. Одѣвается въ высшей степени небрежно и чрезвычайно оригинально, никогда не имѣетъ при себѣ носового платка, ежеминутно плюетъ, харкаетъ, сморкается и обтирается то полой, то рукавомъ, часто страдаетъ хрипотой. Внезапно и совершенно неожиданно для окружающихъ подбѣгаетъ онъ къ сосуду съ какою-бы то ни было жидкостью, будь то вода, квасъ, уксусъ, чай, наливаетъ на руку и смачиваетъ грудь въ сторонѣ сердца. Страдаетъ усиленнымъ сердцебіеніемъ и думаетъ облегчить это страданіе, смачивая грудь какою-нибудь холодной примочкой. По утрамъ его нерѣдко рветъ. Подчасъ онъ уносится въ область безтѣлесныхъ видѣній, мечтаетъ, фантазируетъ,-- вѣчно ругается съ женой и видитъ въ ней своего злобнаго и опаснѣйшаго врага, ревнуетъ ее, старуху, ко всякому встрѣчному и проклинаетъ всѣхъ женщинъ. Этотъ господинъ чрезвычайно быстро мѣняетъ свое расположеніе духа. Любя сильно музыку и пѣніе, онъ отыскиваетъ какого-нибудь странствующаго виртуоза, заставляетъ его сыграть что-нибудь, самъ запоетъ, пустится въ присядку и вдругъ ни съ того, ни съ сего зарыдаетъ горькими слезами. Черезъ минуту онъ снова пляшетъ, цѣлуется, бранится, ставитъ себя выше всѣхъ на свѣтѣ и въ то-же время это -- преестественнѣйшій трусъ. Онъ пьетъ по нѣскольку рюмокъ въ день, хотя пьянѣетъ отъ двухъ-трехъ. На предложеніе врача, на мольбы семьи полечиться и бросить привычку пить онъ отвѣчаетъ безпощадною бранью. Онъ неимовѣрно упоренъ въ своихъ мнѣніяхъ, не терпитъ противорѣчій, притворяется равнодушнымъ къ религіи, подчасъ либеральничаетъ; ему все враждебно, все надоѣло, а потому онъ утверждаетъ, что хочетъ уморить себя медленнымъ ядомъ. У него нѣсколько дочерей и ни одного сына, хотя онъ постоянно высказываетъ желаніе имѣть именно сына. Одинъ мальчикъ родился-было, но вскорѣ умеръ. Представьте себѣ семейную жизнь въ такомъ домѣ; представьте себѣ его служебную дѣятельность, а онъ представитель администраціи, блюститель закона; на его обязанности забота о сотняхъ людей, заключенныхъ въ тюрьму; онъ вершитель судебъ многихъ несчастныхъ... И это далеко не исключительный случай. Одинъ акцизный надзиратель сообщилъ намъ слѣдующее, весьма интересное наблюденіе. Въ огромномъ зданіи, вмѣщавшемъ въ себѣ губернскія присутственныя мѣста, пріютилось до 200 чиновниковъ. Изъ этого числа въ былое время блаженной памяти откуповъ человѣкъ 30 выдавались сизыми носами, въ оборванныхъ засаленныхъ сюртучишкахъ; по всей ихъ невзрачной наружности легко было догадаться, что они горячіе поклонники еще болѣе горячихъ напитковъ. Прежній откупъ былъ ихъ матерью-поительницею. Со введеніемъ же новой акцизной системы въ 1863 г. сизые носы стали быстро рѣдѣть и потомъ совсѣмъ изчезли. Мать поительница -- откупъ поилъ ихъ водой, подправленной сомнительнымъ спиртомъ. И они не вынесли дешевки, не пережили новой системы. Теперь въ томъ-же зданіи народилась и образовалась новая формація пьяницъ, приспособившихъ свои организмы къ новой акцизной, болѣе крѣпкой водкѣ, и -- то конечно, навремя. Ихъ ожидаетъ та-же участь, какъ и ихъ предшественниковъ...
   Часто у людей, повидимому, совершенно здоровыхъ, происходитъ внезапная смерть вслѣдствіе створаживанія крови въ самомъ сердцѣ и образованія изъ нея свертка, закупоривающаго полость и отверстіе сердца. Такіе случаи особенно часты у людей, преданныхъ гастрономіи. Такой случай сообщаетъ Бержере. Богатый собственникъ, большой гастрономъ и любитель хорошихъ крѣпкихъ винъ, отличался необыкновенною дородностью и, повидимому, наслаждался самымъ цвѣтущимъ здоровьемъ, такъ-что своею тучностью онъ возбуждалъ зависть людей, менѣе его упитанныхъ. Нѣсколько дней сряду онъ все жаловался семейнымъ, что испытываетъ какое-то непріятное ощущеніе въ сторонѣ сердца, но все-таки это было такое ничтожное обстоятельство, что оно никакъ не могло нарушить его аппетитъ и обычныя привычки. Совершивъ довольно продолжительную прогулку, онъ возвратился домой и, сидя неподалеку отъ камина, предался успокоенію, какъ вдругъ схватился рукою въ сторонѣ сердца, хотѣлъ крикнуть, но голосъ замеръ на его устахъ: онъ былъ мертвъ. Такая внезапная кончина возбудила подозрѣніе правительства, и Бержере сдѣлалъ вскрытіе, причемъ оказалось, что въ сердцѣ были слѣды воспаленія и огромный свертокъ крови, который совершенно наполнялъ полость сердца и присталъ къ его стѣнкамъ. Сначала произошло воспаленіе; отъ этого образовались маленькіе свертки; эти, въ свою очередь, произвели большіе; послѣдніе образовали большой свертокъ, который, закупоривъ одно изъ главныхъ отверстіи сердца, внезапно остановилъ процессъ кровообращенія и жизнь прекратилась также мгновенно, какъ будто отъ удара кинжаломъ.
   -- Я видѣлъ, говоритъ Бержере,-- всѣхъ членовъ одного семейства, преданнаго пьянству, отца, мать и дѣтей всѣхъ возрастовъ, страдающихъ завалами желѣзъ вокругъ шеи. Множество такихъ наблюденій привели Бержере къ тому убѣжденію, что злоупотребленіе спиртными напитками располагаетъ къ всеобщему ожирѣнію всѣхъ тканей; жиръ просто вытѣсняетъ мышечную ткань и производитъ полнѣйшее жировое перерожденіе (dégénérescence graisseuse). Я видѣлъ пьяницъ, говоритъ онъ,-- которыхъ излишество жира лишало всякаго движенія; нервы и мускулы потеряли всякую энергію и жизненность; все было погружено въ жиръ; душа вертѣлась въ этомъ жировомъ омутѣ, какъ ложка меда въ бочкѣ дегтя; умственныя отправленія и чувствительность проявлялись довольно тускло. Эти бестіи, возбуждавшія сожалѣніе, или скорѣе презрѣніе, были осуждены на вѣчное прозябаніе въ креслахъ и представляли собою ничто иное, какъ мѣшки для пищеваренія.
   "Я видѣлъ, говоритъ далѣе Бержере,-- дѣвицъ и молодыхъ женщинъ. хорошенькихъ, но, подъ вліяніемъ спиртныхъ напитковъ, преждевременно разжирѣвшихъ, точно 45-ти-лѣтнія бабы".
   Всѣ эти наблюденія Бержере для насъ чрезвычайно цѣнны и дороги. Они намъ указываютъ на степень и форму распространенія пьянства во Франціи; они намъ объясняютъ тупоуміе раздобрѣвшихъ и разжирѣвшихъ буржуа, почему имъ такъ пріятенъ былъ и необходимъ наполеоновскій режимъ; почему они такъ легко поддавались бонапартовскому обаянію, которое цѣлымъ рядомъ развращающихъ вліяній обратило ихъ въ бездушное свиное сало. Вотъ гдѣ кроются отчасти успѣхи бонапартизма и та масса униженій, которыя претерпѣваетъ современная Франція. Въ самомъ дѣлѣ, какого патріотизма, какого пониманія интересовъ свободы можно ожидать отъ такихъ людей, заплывшихъ жиромъ, отъ людей жирового вырожденія?! Бонапартизмъ держался во Франціи не интеллигенціей, не патріотизмомъ, не сознаніемъ соціальнаго значенія Франціи, а опаиваніемъ солдатъ и буржуа, ихъ вырожденіемъ, онъ держался буржуазнымъ жиромъ.
   Наши легкія живутъ въ самомъ близкомъ сосѣдствѣ съ сердцемъ и алкоголь, разносимый кровью, прежде всего заявляетъ себя въ легкихъ, отъ того дыханіе пьяницъ такъ отвратительно и отъ нихъ такъ сильно несетъ сивухой. Легочная ткань очень нѣжна, воспріимчива и впечатлительна; ее спасаетъ лишь то, что она процессомъ выдыханія спѣшитъ по возможности скорѣе отдѣлаться отъ присутствія вреднаго вещества, но она не въ силахъ преодолѣть постоянное оскорбленіе, а потому всѣ болѣзни легкихъ, начиная отъ простого катарра, воспаленія, и оканчивая злѣйшей чахоткой, бываютъ прямымъ и подчасъ непосредственнымъ послѣдствіемъ излишняго употребленія спиртныхъ напитковъ, что, конечно, ведетъ къ вырожденію цѣлыхъ семействъ. Мы представимъ здѣсь осязательный примѣръ изъ нашей практики. Купецъ, виноторговецъ, высокаго роста, крѣпкаго тѣлосложенія, около 30 лѣтъ отъ роду, женатъ лѣтъ 8. Онъ довольно худощавъ, постоянно сидитъ въ своемъ винномъ погребѣ и довольно часто освѣдомляется о содержимомъ въ бочкахъ, пробуя то изъ одной, то изъ другой, какъ онъ самъ намъ въ этомъ сознался. Онъ обращался къ намъ съ просьбой полечить его отъ солитера, умалчивая о главномъ своемъ недугѣ. Но солитера по всѣмъ справкамъ не оказалось. Съѣздивъ на ярмарку, на которой порядочно торговалъ, а потому порядкомъ покутилъ, онъ возвратился съ сильнымъ пораженіемъ легкихъ, которыя съ тѣхъ поръ уже не поправлялись. Несмотря на всѣ увѣщанія, больной продолжалъ оставаться въ своемъ погребѣ. у него обнаружилось сильнѣйшее легочное кровотеченіе, неунимавшееся впродолженіе трехъ дней. Потомъ болѣзнь потянулась обычнымъ путемъ. Чахотка, разъ сказавшись, проходила послѣдовательно всѣ фазы своего некрасиваго развитія. Полтора года страдалецъ былъ мученикомъ невыносимѣйшихъ страданій и наконецъ умеръ, истощенный, обезсиленный. Замѣтимъ здѣсь главнымъ образомъ слѣдующее обстоятельство. Въ первые годы супружества онъ произвелъ на свѣтъ всего двухъ дѣтей. Меньшая дѣвочка внезапно заболѣла разстройствомъ нервной системы, конвульсіями и т. д. и умерла. Старшій ребенокъ, мальчикъ, глядѣлъ какимъ-то идіотомъ. Будучи четырехъ лѣтъ, онъ почти не умѣлъ говорить, съ трудомъ ходилъ, былъ чрезвычайно блѣденъ, видимо страдалъ дурнымъ питаніемъ мозга и вдругъ внезапно свернулся въ нѣсколько часовъ. Вотъ весь результатъ существованія цѣлой семьи. такія крупныя явленія вырожденія и порчи если и не особенно части, то и не слишкомъ большая рѣдкость. Мы видѣли нѣсколько такихъ примѣровъ, а сколько мы не видѣли въ томъ околодкѣ, въ которомъ пришлось вертѣться? И эти явленія имѣютъ мѣсто не только у насъ, но и во Франціи и въ Германіи. Объ этомъ пусть намъ разскажетъ Бержере и Рейхъ..Легочная чахотка, говоритъ Бержере, -- часто бываетъ результатомъ вакхическихъ крайностей. Люди, сколько-нибудь къ ней расположенные по своей организаціи или въ силу наслѣдственной передачи, быстро заболѣваютъ ею отъ излишествъ въ употребленіи спиртныхъ напитковъ. Но я видѣлъ людей очень здоровыхъ и родившихся отъ совершенно здоровыхъ родителей. Они тоже впадали въ чахотку и несчастнымъ родителямъ приходилось переживать своихъ безпутныхъ дѣтей. Особенно быстро умирали на моихъ глазахъ преждевременной смертью тѣ субъекты, которымъ доводилось утруждать свою грудь съ утра до вечера въ произношеніи рѣчей, въ крикахъ, въ пѣніи. Я видѣлъ двухъ адвокатовъ, павшихъ жертвой легочной чахотки въ не очень пожиломъ возрастѣ. Они каждый день подвергали свои легкія тяжелымъ испытаніямъ. Одинъ въ адвокатурѣ, гдѣ спиртовое возбужденіе увлекало его до того, что онъ надрывался, чтобы выиграть дѣло, а другой постоянно посѣщалъ кофейни, гостинницы, клубы, политическія сборища, гдѣ онъ горланилъ въ честь единой и нераздѣльной республики Многословіе, которое вытекало струей изъ ихъ устъ, поддерживалось и возбуждалось обильными возліяніями. Ихъ легкія, хотя очень крѣпкія, не могли устоять противъ такихъ потрясеній и оба они умерли отъ легочной чахотки. Одинъ изъ нихъ сообщилъ заразу своей женѣ, дородной и здоровой женщинѣ, родители которой прожили до глубокой старости, между тѣмъ какъ дочь ихъ погибла отъ неумѣренности въ винѣ своего мужа. Но вовсе не нужно, чтобы къ злоупотребленію спиртными напитками при соединялись усиленныя напряженія груди и обильныя словоизверженія для достиженія этой роковой цѣли, то-есть легочной чахотки. Для этого достаточно, чтобы человѣкъ, злоупотребляющій виномъ, предавался ея-пиленной бесѣдѣ. Такъ я видѣлъ, какъ отъ этой болѣзни умирали люди до того крѣпкіе, что, повидимому, казалось ни что не могло расположить ихъ захворать этой болѣзнью. Таковъ былъ военный служака геркулесовскаго тѣлосложеніи и многіе другіе. Кромѣ того, нужно замѣтить, что словоизверженіе играетъ здѣсь все-таки второстепенную роль. И не всегда оно именно вызываетъ легочную чахотку у пьяницъ. Я лечилъ очень много пьяницъ, которые заболѣвали и умирали отъ легочной чахотки, хотя они совершенно оставляли въ покоѣ свои легкія и никогда ихъ ничѣмъ другимъ не тревожили. Легочная чахотка, въ большинствѣ случаевъ, есть результатъ развитія въ легкихъ маленькихъ узелковъ, которые медики называютъ туберкулами, послѣдніе появляются отъ всякаго рода причинъ, ослабляющихъ организмъ и измѣняющихъ составъ крови. Алкогольное отравленіе одно изъ могущественнѣйшихъ средствъ, производящихъ такія глубокія и непоправимыя пораженія организма, передаваемыя въ цѣломъ ряду поколѣній."
   А отъ насъ, врачей требуютъ лекарства, порошковъ, микстуръ, пилюль для излеченія легочной чахотки. Попробуйте ка заикнуться въ обществѣ, что съ уменьшеніемъ числа кабаковъ и особенно винныхъ погребовъ уменьшатся всякія чахотки, васъ сочтутъ чуть не сумасшедшимъ.
   Рейхъ, богатый цитатами вообще, собралъ наблюденія многаго множества ученыхъ и врачей, единогласно утверждающихъ, что пьянство ведетъ къ легочной чахоткѣ въ ужасающихъ размѣрахъ. По изслѣдованіямъ Нейссона, цитируемаго Эстерленомъ, изъ 357 умершихъ отъ пьянства, 82 субъекта впали въ чахотку, отъ ко одной вскорѣ и умерли, такъ что 22 процента умершихъ пьяницъ били доведены водкой до легочной чахотки. Дѣти людей, преданныхъ пьянству, чаще всего погибаютъ отъ чахотки. Многочисленныя данныя привели Рейха къ тому заключенію, что наклонность къ пьянству преимущественно проявляется у тѣхъ молодыхъ людей, которые лишены столь необходимаго для нихъ гуманнаго обращенія и которыхъ не знакомятъ ни съ какими другими благородными и частными соціальными вопросами и интересами. Къ пьянству и обжорству скоро присоединяется распутство и развратъ, и все это вмѣстѣ подкапываетъ самое крѣпкое здоровье, вслѣдствіе чего гаснутъ цѣлыя семейства, которыя безъ того прожили-бы цѣлыя столѣтія.
   Бываетъ и наоборотъ; бываетъ, что самый порядочный человѣкъ становится пьяницей и впадаетъ въ чахотку вслѣдствіе безвыходнаго положенія, въ которое его подчасъ ставитъ тяжелое положеніе ссыльнаго. Такіе примѣры можно было нерѣдко встрѣтить въ средѣ сосланныхъ поляковъ. Мы знали одного юношу, который вышелъ изъ университета кандидатомъ, и, попавши въ ссылку, былъ красой и гордостью польскаго общества; молодъ, красивъ, образованъ, энергиченъ, полонъ жизни и самыхъ восторженныхъ надеждъ. Ни въ нѣсколько лѣтъ скука и полнѣйшая бездѣятельность сдѣлали изъ этого человѣка самаго жалкаго пьяницу, такъ что присутствіе его возбуждало и горе, и отчаяніе въ знавшихъ его прежнюю жизнь. Потомъ онъ закашлялъ... Вотъ карьера множества молодыхъ людей, захваченныхъ невзгодами на разсвѣтѣ своей жизни.
   Лично мы видѣли самыя гибельныя послѣдствія пьянства для легкихъ. Нѣсколько человѣкъ на нашихъ глазахъ окончили жизнь въ сильнѣйшей чахоткѣ. Мы видѣли примѣры, какъ престарѣлые родители переживали своихъ сыновей, погибающихъ отъ пьянства и послѣдствія его -- чахотки. Почти поручиться можно, что безъ этой гибельной причины они не заболѣли-бы чахоткой. Мы положительно убѣждены, что если у нихъ даже и была расположенность къ ней, то все-же злоупотребленіе спиртными напитками вызвало это страданіе безъ того, можетъ быть, непробудившееся, ускорило развитіе его и сокрушило преждевременно несчастныхъ страдальцевъ.
   Постоянно повторяющійся пріемъ спиртныхъ напитковъ, усиливая кровообращеніе, приводитъ въ возбужденное движеніе сердце, что обусловливаетъ постоянный и усиленный приливъ крови къ печени и увеличиваетъ ея отправленіе. Печень, какъ центръ воротной системы, и безъ того обилующая венозною кровью, получаетъ кромѣ того отъ сердца кровь, не вполнѣ окисленную, и потому претерпѣваетъ различныя измѣненія, характеръ которыхъ выражается въ увеличеніи ея размѣровъ, въ постоянныхъ приливахъ, въ ожирѣніи, въ крахмальномъ перерожденіи ея тканей. Понятно, что подобные органическіе пороки могутъ перейти въ наслѣдство... Субъекты, страдающіе этой формой хроническаго пьянства, обыкновенно жалуются на давленіе и боль въ правомъ боку, печень у нихъ увеличена; при ощупываніи легко убѣдиться въ увеличенныхъ ея размѣрахъ и въ увеличенной чувствительности. Они не могутъ спать на лѣвомъ боку, потому что увеличенная печень прижимаетъ остальныя внутренности и производитъ давленіе, какъ постороннее тѣло. При этомъ они часто чувствуютъ тошноту, изжогу, имѣютъ непріятныя кислыя отрыжки, дурной вкусъ во рту, отсутствіе аппетита, усиленную жажду. Цвѣтъ кожи у нихъ измѣняется и кожа принимаетъ землянистый оттѣнокъ. Къ этому нерѣдко присоединяется сильнѣйшая желтуха со всѣми ея послѣдствіями. Форма и степень страданія печени довольно разнообразны; оно то ограничивается однимъ лишь приливомъ, желтухой, что все проходитъ при остановленномъ злоупотребленіи водкой, то принимаетъ болѣе серьезный характеръ. Дѣлается воспаленіе, и чаще всего исподоволь подкрадывается жировое, сальное или крахмальное перерожденіе печени. Болѣзни этого рода очень часто встрѣчаются въ Англіи, гдѣ они носятъ названіе водочной печени (Gin-drinkei's-liver) Почти всѣ субъекты, страдающіе печенью отъ вина, недолговѣчны и исходъ всегда смертельный.
   Случаи этого рода очень часты. Такъ мы видѣли одного купца, торговавшаго хлѣбомъ. Десять лѣтъ сряду онъ пилъ запоемъ и немилосердно. Нѣсколько разъ втеченіи этого запоя съ нимъ приключалась бѣлая горячка. Часто онъ чувствовалъ какую-то неловкость въ нравомъ боку и находилъ, что ему лучше всего помогаетъ выпивка; наконецъ онъ ощутилъ сильную боль. Его всего вздуло, потомъ онъ самъ сильно исхудалъ и только выдавался животъ, точно барабанъ. Впродолженіи трехъ недѣль онъ сильно страдалъ, сильно мучился самой жестокой коликой въ боку. Этотъ несчастный, безъ мѣры пившій втеченіе 10 лѣтъ, требовалъ во что-бы ни стало исцѣленія въ самое короткое время и просилъ спасительныхъ порошковъ, пилюль, капель. Онъ умеръ, проклиная медицину и врачей, непршскавшихъ противоядія отъ отравы, десятки лѣтъ подтачивавшей его организмъ. Несмотря на то, что онъ два раза былъ женатъ, онъ умеръ бездѣтнымъ и затѣмъ родъ его пресѣкся. Такова сила вырожденія и порчи отъ вина, направляющаго свою дѣятельность на печень. И это далеко не рѣдкій экземпляръ.
   Сельскій священникъ, атлетическаго здоровья, довольно статный и красивый мужчина, лѣтъ 30, былъ преданъ злоупотребленію спиртными напитками. Онъ могъ выпить неимовѣрное количество водки, чѣмъ задавалъ нѣкотораго рода шикъ; онъ очень растолстѣлъ, страдалъ безсонницей, разными видѣніями и довелъ себя до того, что совершенно разслабъ физически и нравственно. У него обнаружилась сильная боль въ боку; страданія его сдѣлались непрерывными и почти не прекращались, несмотря на временное воздержаніе отъ горячихъ напитковъ. Душевное его настроеніе сдѣлалось очень тягостнымъ; онъ постоянно грустилъ. Благосостояніе его, и безъ того незавидное, пришло въ совершенный упадокъ, что еще больше разстраивало больного и побуждало его къ рецидивамъ. Два года сряду больной жаловался на тяжесть головы -- "все мнѣ голову обноситъ", на какое-то отуманѣніе, два года исподоволь совершалось у него жировое перерожденіе печени, и наконецъ онъ умеръ, истощенный, въ бреду, въ цвѣтѣ лѣтъ, въ крайней бѣдности, предоставивъ на произволъ судьбы несчастную вдову и шестилѣтняго мальчика. Стоитъ обратить вниманіе на то обстоятельство, что хотя онъ прожилъ нѣсколько лѣтъ съ женой, у него былъ всего одинъ ребенокъ, плодъ первыхъ дней супружеской жизни, когда онъ еще не былъ подверженъ погубившему его пороку. Но со времени пристрастія къ горячимъ напиткамъ, онъ сдѣлался безплоднымъ, несмотря на завидное физическое развитіе.
   Молодой купецъ, разорившійся наслѣдникъ богатаго купеческаго семейства, окончилъ курсъ въ коммерческомъ училищѣ въ Петербургѣ съ претензіей на образованіе; тихаго, кроткаго нрава. Отецъ и дядя его умерли отъ вина. Самъ страдаетъ жировымъ перерожденіемъ печени. Мы не могли добиться, каковы были его интеллектуальныя способности въ молодости, но въ послѣдній годъ умственныя его отправленія были очень слабы и ограничены. Человѣкъ этотъ буквально ничего не дѣлалъ, никогда ничего не читалъ и только занятъ былъ тѣмъ, чтобъ какъ-нибудь да выпить. Нѣсколько разъ онъ допивался до чертиковъ, состояніе это проходило, больной поправлялся нѣсколько, оставлялъ на время водку, по спустя нѣсколько мѣсяцевъ снова предавался гибельному напитку. Подъ конецъ онъ пилъ нѣсколько дней къ ряду безостановочно. Онъ весь обрюзгъ, обнаружился обычный бредъ и послѣ короткой агонія наступила будто-бы внезапная смерть. Этетъ господинъ, пока не былъ знакомъ съ мертвящей влагой, произвелъ на свѣтъ двухъ славныхъ бойкихъ мальчиковъ, но съ тѣхъ поръ производительность его прекратилась, хотя онъ и прожилъ съ очень хорошей женщиной еще нѣсколько лѣтъ.
   Ни одна болѣзнь, кажется, не считалась настолько принадлежностью тропическаго климата, какъ эти страданія печени. Вышеприведенные нами случаи доказываютъ, насколько это мнѣніе преувеличено. Очень вѣроятно, что подъ тропиками болѣзни печени встрѣчаются чаще, но онѣ и тамъ имѣютъ гораздо меньше общаго съ климатомъ, чѣмъ съ дурными наклонностями людей; и тамъ климатическія условія играютъ лишь второстепенную роль; въ большинствѣ случаевъ болѣзни эти и тамъ зависятъ отъ излишняго употребленія спиртныхъ напитковъ.
   "Самая частая болѣзнь печени, какую я встрѣчалъ у пьяницъ, говоритъ Бержере,-- есть особенное жировое ея видоизмѣненіе, называемое циразъ. При этой болѣзни печень какъ-бы сожжена, изсушена дѣйствіемъ алкоголя, ткань ея вялая, объемъ ея уменьшенъ, она сморщена, имѣетъ волокнистую плотность и хруститъ подъ ножомъ. Я видѣлъ, какъ три обжоры умерли одинъ вслѣдъ за другимъ въ самое короткое время, съ небольшими промежутками, еще въ умѣренномъ возрастѣ, хотя они всѣ трое были очень крѣпкаго тѣлосложенія. Пристрастіе къ выпивкѣ и къ лакомому куску сблизило и соединяло этихъ трехъ собственниковъ вокругъ одного стола каждый божій день. Сеансъ всегда начинался съ утра и длился на цѣлый день до самаго вечера; я посѣтилъ ихъ поочередно у смертнаго одра, они всѣ умерли одной и той-же болѣзнью, вышеупомянутымъ пораженіемъ печени, и эта болѣзнь сопровождалась самыми страшными страданіями, изъ коихъ самое тягостное, быть можетъ, состояло въ полнѣйшемъ отвращеніи ко всякаго рода пищѣ и питью. Всѣ трое погасли одинаковымъ манеромъ; долго чахли и наконецъ утонули въ собственной своей водянкѣ."
   Вотъ рѣзкій примѣръ того, какъ вѣрно одинаковыя причины производятъ одинаковыя послѣдствія.
   Вообще, отношенія спиртныхъ напитковъ къ печени слишкомъ враждебны. Конечно, нѣтъ худа безъ добра и человѣкъ подчасъ умѣетъ утилизировать самыя эксцентрическія явленія природы. Такъ, человѣкъ воспользовался этимъ особымъ дѣйствіемъ алкоголя и употребляетъ его для увеличенія печени и ожирѣнія ея елико возможно у птицъ, чтобы получить вкусные страсбургскіе пироги. Для этого торговцы подмѣшиваютъ въ пищу птицамъ извѣстную дозу спиртныхъ напитковъ. Но человѣкъ можетъ это дѣлать съ гусемъ, а самъ онъ не гусь, чтобы превращать свою печень въ кусокъ сала. Не даромъ-же, на самомъ дѣлѣ, Иванъ Ивановичъ обидѣлся, когда Иванъ Никифоровичъ назвалъ его гусакомъ.
   Такое жировое перерожденіе печени можетъ охватить весь этотъ органъ, какъ это покажетъ намъ слѣдующій казусъ, приведенный Бержере: "На дняхъ я имѣлъ случай убѣдиться въядовит імъ дѣйствіи алкоголя. Слесарь, который уже нѣсколько лѣтъ работалъ у насъ въ домѣ, хотя и слылъ большимъ любителемъ водки, но не былъ особенно горькимъ пьяницей, но года два тому назадъ захворалъ бѣлой горячкой, отъ которой впрочемъ скоро оправился. Теперь онъ умеръ 42 лѣтъ и умеръ положительно голодной смертью потому что желудокъ и печень были поражены ракомъ, пища не могла проходить и онъ просто-на-просто умеръ съ голоду, хотя и имѣлъ чѣмъ питаться. Взвѣсили печень этого несчастнаго. Она вѣсила 11 фунтовъ и 2 унца, между тѣмъ у здороваго человѣка, въ полномъ его развитіи, она вѣситъ 4 и никакъ не болѣе 5 фунтовъ. Докторъ Петерсъ констатируетъ фактъ такого увеличенія печени у людей, преданныхъ злоупотребленію ромомъ и водкой въ 70 случаяхъ, которые онъ наблюдалъ. У старыхъ пьяницъ онъ находилъ печень вѣсомъ отъ 10 до 12 фунтовъ. Женщина 30 лѣтъ, слишкомъ преданная пьянству, поступила въ Отель Dieu и въ одинъ пріемъ выпила шесть бутылокъ вина и водки на 15 сантимовъ. Спустя нѣсколько часовъ она умираетъ, при вскрытіи печень оказалась такихъ громадныхъ размѣровъ, что она выступала на нѣсколько пальцевъ изъ подъ реберъ и это жировое перерожденіе (dégénérescence graisseuse) одинаково поразило какъ почки такъ и сердце."
   "Иной разъ пораженіе печени у людей пьющихъ ограничивается уменьшеннымъ отдѣленіемъ желчи, особенно у такихъ субъектовъ, которые подверглись какимъ-нибудь внезапнымъ нравственнымъ потрясеніямъ, какъ глубокая печаль или страхъ. Желчь тогда остается въ крови и производитъ желтуху и почти всѣ пьяницы, страдающіе печенью, часто подвергаются разлитію желчи или желтухѣ.
   "И вовсе нѣтъ особенной надобности доводить злоупотребленіе спиртными напитками до какихъ-нибудь крайностей, чтобы вызвать сильныя пораженія печени. Даже незначительное количество спиртныхъ напитковъ способно вызвать самыя серьезныя пораженія печени, если они дѣйствуютъ за одно съ нравственными условіями. Съ другой стороны" какъ часто случается, что люди, подавленные глубокой скорбью или горькими разочарованіями, ищутъ утѣшенія и забвенія на днѣ бутылки/
   Слѣдующее наблюденіе превосходно характеризуетъ французскіе нравы столько-же, сколько самого автора наблюденія.
   "Мужчина лѣтъ 40; самыя блестящія надежды встрѣтили его въ молодости. Высокое умственное развитіе, богатое наслѣдство, счастливая и богатая женитьба, красивыя дѣти, словомъ -- все ему улыбалось. Но онъ имѣлъ несчастье сблизиться самыми тѣсными отношеніями съ политической партіей. Сознавая, что въ наше время, снѣдаемое столькими революціями, каждый хорошій гражданинъ долженъ быть прежде всего французъ, онъ душой и тѣломъ прилипъ къ своей политической партіи; доктрины ея сдѣлались для него политическимъ евангеліемъ, онъ сталъ самымъ фанатическимъ пропагандистомъ и постоянно утверждалъ, одно, "что внѣ этого нѣтъ спасенія." Вдругъ революція въ нѣсколько дней уничтожила всѣ его иллюзіи. Онъ сталъ преувеличивать послѣдствія, какія принесетъ ему и его семейству эта перемѣна, и считалъ все погибшимъ. Обычная веселость его изчезла. Онъ сталъ задумчивъ и угрюмъ. Вотъ онъ и пошелъ отыскивать сообщество, запилъ и совершенно забылъ свои прежнія трезвыя потребности и привычки. Онъ не напивался до-пьяна, но каждый вечеръ былъ нѣсколько навеселѣ и въ то время приходилъ въ свое прежнее хорошее расположеніе духа. Утромъ-же, особенно натощакъ, имъ снова овладѣвали печальныя думы. Онъ сдѣлался нетерпѣливымъ, раздражительнымъ, приходилъ въ ярость изъ-за пустѣйшаго повода, изъ-за журнальной статьи, противорѣчива! ей его идеямъ. Аппетитъ его сдѣлался очень капризнымъ: то онъ впродолженіи нѣсколькихъ дней питался одной солониной, то онъ къ пищѣ прибавлялъ множество пряностей и все это заливалъ крѣпкими винами. Онъ утверждалъ, что пищевареніе у него не совершается безъ содѣйствія винъ; но кажется, что онъ скорѣе старался потопить въ нихъ свое дурное настроеніе, свое горе. Вотъ однажды у него открылась сильнѣйшая рвота кровью. Онъ очень похудѣлъ. Кожа пожелтѣла -- лучшее доказательство, что печень поражена. Пищевареніе отказывается служить, больной получилъ такое отвращеніе ко всякой пищѣ, что уже нё хотѣлъ больше принимать никакой. Тогда онъ впалъ въ совершенное отчаяніе, прерываемое припадками гнѣва изъ-за малѣйшей бездѣлицы. Что за уныніе, что за душевное мученіе, когда онъ видитъ пропасть, собственными руками приготовленную, когда онъ вдругъ подумаетъ, что вотъ приближается моментъ и ему придется оставить любимую жену и краснощекихъ ребятъ! Ахъ! какъ онъ долженъ былъ оплакивать заблужденія своихъ слѣпыхъ собесѣдниковъ, къ политическимъ страстямъ которыхъ онъ присталъ! Въ тѣ немногія минуты, когда лучъ надежды озарялъ его убитую горемъ душу, онъ клялся совершенно бросить эти ужасныя привычки, лишь-бы ему только выздоровѣть. Тогда-то онъ поведетъ совершенно иной, новый, лучшій образъ жизни. Онъ не будетъ больше читать журналовъ и газетъ, -- нѣтъ, ну ихъ совсѣмъ! Онъ забудетъ весь міръ и всѣ его глупости. Онъ мечталъ только о сладостяхъ семейнаго очага, о святыхъ радостяхъ семьи. Увы! тщетныя мечты! Онъ умеръ отъ крайней степени истощенія..."
   Какой рѣзкій контрастъ между нашими наблюденіями и наблюденіями, дѣлаемыми во Франціи какимъ-нибудь ученымъ Бержере. Мы видѣли спившагося съ круга чиновника, промотавшаго казенныя деньги, или -- изъ-за ревности мы видѣли пьянствующаго до положенія ризъ дьячка или попа, единственно въ силу своего безотряднаго положенія въ сельской средѣ; мы видѣли толстобрюхаго купца, разжирѣвшаго отъ вина, какъ бочка, только потому, что среди обиліи, его окружавшаго, ему ничего больше не оставалось дѣлать; мы видѣли несчастнаго доктора, котораго заѣла такъ-называемая среда; мы видѣли безчисленное множество пившихъ съ голоду, холоду и дурной обстановки. Но мы не видѣли ни одного, кто пилъ-бы изъ-за политическихъ убѣжденій. Такія явленія, слѣдовательно, возможны пока во Франціи, но никакъ не въ пермской губерніи... Такъ, согласны, пьянство можетъ довести человѣка до такого несчастнаго положенія, какъ описываемый Бержере субъектъ. Мы въ этомъ видимъ лишь подтвержденіе нашей идеи, что соціальная обстановка -- единственно-главная причина, порождающая пьянство, этотъ соціальный недугъ. Такъ; но что хотѣлъ этимъ сказать самъ Бержере? Что онъ разумѣетъ подъ словами: "un bon citoyen doit être franèais avant tout". Хочетъ-ли онъ этимъ сказать, что хорошій гражданинъ не долженъ вмѣшиваться ни въ какія политическія дѣла? Какъ бонапартистъ, онъ не видитъ зла въ такихъ событіяхъ, какъ coup d'état 2 декабря, побудившій, можетъ быть, не одного честнаго человѣка броситься въ крайность и взяться за горькую чашу. Онъ видитъ зло не въ общественной деморализаціи, а какъ-будто въ чтеніи журналовъ и газетъ, въ посѣщеніи политическихъ кружковъ. Описываемый имъ субъектъ билъ богатъ, обезпеченъ, семьянинъ, имѣлъ хорошенькую жену и краснощекихъ ребятъ, но ему всего этого мало, потому-что образованный и честный человѣкъ не можетъ ограничиться своимъ семейнымъ счастьемъ; онъ поэтому былъ человѣкъ глубокихъ политическихъ убѣжденій и стремленій -- и пораженіе этихъ стремленій какимъ-нибудь coup d'état для него было невыносимо и онъ ударился въ крайность, чтобы заглушить свои честныя и разумныя требованія. Въ чемъ-же зло: въ этихъ разумныхъ требованіяхъ или въ такихъ событіяхъ, какъ coup d'état? Больной, правда, подъ конецъ раскаялся въ своихъ прежнихъ увлеченіяхъ; онъ видѣлъ уже все счастіе лишь въ семейныхъ радостяхъ у домашняго очага. Но что-же тутъ мудренаго и удивительнаго? Конечно, лучше замкнуться въ своей берлогѣ и дѣлить свои радости и горе съ единственнымъ другомъ -- женой, и восхищаться воспитаніемъ своихъ милыхъ крошекъ, -- слонъ нѣтъ, что это лучше, чѣмъ проводить время въ грязныхъ кабакахъ и пропивать тамъ свое здоровье, трудъ и имущество. Но Бержере упустилъ изъ виду, что это желаніе проявилось уже у человѣка больного, искаженнаго, искалѣченнаго соціальными условіями. Пока этотъ человѣкъ былъ молодъ, солонъ силъ и энергія, пока онъ въ здравомъ умѣ я владѣетъ всѣми своими интеллектуальными способностями, семейное счастіе его не могло удовлетворить въ виду соціальныхъ бѣдствій; но когда онъ преждевременно одряхлѣлъ, истратилъ всѣ свои умственныя и нравственныя силы на кабачное бездѣлье, потопилъ свою душу въ винѣ, больной, разслабленный, истощенный, выжившій изъ ума и сердца... чего оставалось ему больше желать, какъ не физическаго здоровья, которое одно могло возвратить ему хотябы семейное спокойствіе и довольство. Нѣтъ, г. Бержере, такихъ людей калѣчатъ не журналы, не политическіе кружки, а такія страшныя государственныя преступленія, какъ coup d'état, и послѣдующая затѣмъ политическая деморализація.
   Послѣ этого очерка страданій крови и органовъ, находящихся въ тѣсной съ нею зависимости, мы перейдемъ къ другой отрасли, самой могучей и самой важной, къ нервной системѣ. нервная система, какъ извѣстно, президентъ федеративной республики нашего организма. Какъ нѣтъ ни одной частицы въ нашемъ организмѣ, въ которой не было-бы сѣти кровеносныхъ и питательныхъ сосудовъ, такъ нѣтъ ни одной доли, куда не проникала-бы хотя одна вѣточка того роскошнаго дерева, котораго корни -- мозги. Несмотря на это, каждая часть нашего организма живетъ своею самостоятельною, независимою жизнью и заправляется своимъ самостоятельнымъ нервнымъ представителемъ. Самовольничать такой нервный агентъ никоимъ образомъ не можетъ. нервная ниточка сидитъ въ мышцѣ; такая нервная ниточка можетъ побудить мышцу къ движенію и притомъ въ опредѣленной мѣрѣ, выше которой мышца уже не повинуется; такъ въ слюнной и молочной желѣзкѣ сидитъ по нервному стволику, и эти нервные дѣятели могутъ побудить одну желѣзу выдѣлить слюну, а другую выдѣлять молоко, но опять-таки въ опредѣленномъ количествѣ, нужномъ для общихъ интересовъ организма. Превышать своей дѣятельности, усиливать поборы, нарушать принципы взаимнаго обезпеченія и содѣйствія никто тутъ не можетъ. Такой агентъ сносится съ нейтральнымъ депо -- съ мозгами, лишь какъ мѣстный представитель мѣстныхъ интересовъ, которыхъ центральная власть не можетъ измѣнять. Всякая непріятность, какая постигаетъ хотя-бы самую отдаленную провинцію вашего организма, чувствительнѣе всего отзывается на центральной власти, Потому она и имѣетъ агентовъ вездѣ, чтобъ узнать какъ-можно скорѣе о мѣстныхъ нуждахъ и принять противъ нихъ мѣры. По своеволія со стороны центральнаго органа никакого быть не можетъ, Онъ только управляетъ, но не царствуетъ и управляетъ-то лишь въ качествѣ предсѣдателя, но никакъ не съ диктаторской властью. Его, правда, нельзя смѣнить и на его мѣсто назначить новаго; съ нимъ также нельзя прекратить сношеній, но и онъ никого смѣнить не можетъ и онъ ни съ кѣмъ не можетъ прекратить сношеній безъ явнаго ущерба себѣ-же. Взаимные интересы всѣхъ отдѣльныхъ провинцій съ центральнымъ органомъ до того тѣсно связаны, что центральная власть только тогда и счастлива и вполнѣ спокойна, когда удовлетворены всѣ мѣстные интересы отдѣльныхъ провинцій. Притомъ центральная власть въ высшей степени -- коллегіальное учрежденіе, состоящее главнымъ образомъ изъ трехъ департаментовъ. Одинъ департаментъ завѣдуетъ движеніемъ всѣхъ родовъ организма, другой завѣдуетъ чувствительностью, третій отправляетъ самую трудную обязанность превыше всѣхъ другихъ обязанностей -- интеллигенцію, разумъ. Такимъ образомъ въ центральномъ органѣ три спеціальности: онъгнѣздо мысли; чрезъ посредство проводниковъ или нервныхъ нитей онъ наблюдаетъ за правильнымъ отправленіемъ движенія и онъ-же воспринимаетъ всѣ ощущенія, какія только ни получитъ организмъ во всѣхъ своихъ частяхъ чрезъ посредство окончаній тѣхъ-же проводниковъ, тѣхъ-же нервныхъ нитей. Несмотря на полную солидарность и на постоянное и дружное согласіе этихъ трехъ департаментовъ, каждый изъ нихъ опять-таки совершенно независимъ и самостоятеленъ. Вообразите, что ничто такъ не доказываетъ справедливости нашихъ словъ, какъ злѣйшій врагъ нервнаго органа -- алкоголь или спиртные на нитки. Алкоголь выдѣлываетъ ужасы съ нашей нервной системой и никто такъ сильно не страдаетъ отъ него, какъ она. Алкоголь совершенно разстраиваетъ всѣ взаимныя отношенія отдѣльныхъ частей нервной системы. Алкоголь можетъ поразить интеллигенцію человѣка, прогнать царя изъ его головы, отнять у него разумъ, не задѣвъ остальныхъ департаментовъ; онъ можетъ насъ связать по рукамъ и ногамъ, свалить, отнять всякую возможность движенія и тѣмъ упразднить цѣлый департаментъ, если не навсегда, такъ навремя; онъ можетъ лишить насъ чувствительности, слышите-ли?! сдѣлать насъ безчувственными и неспособными воспринимать лучшія ощущенія, даже ощущенія любви. Онъ можетъ совершенно исказить, извратить нашу волю, наши желанія, всѣ наши стремленія, убѣжденія, идеи, возвышенныя понятія; онъ можетъ заглушить въ насъ совѣсть, знанія, наши способности, таланты; онъ можетъ убить въ насъ чувства собственнаго достоинства и превратить насъ въ "дрянь и тряпку".
   Такимъ образомъ ни одинъ органъ въ нашемъ тѣлѣ столько не терпитъ отъ ядовитаго дѣйствія алкоголя, какъ наша милая и драгоцѣнная нервная система. Отъ постояннаго и безпрерывно повторяющагося орошенія мозга и вообще всей нервной системы кровью, содержащею спиртныя вещества, вся нервная система страдаетъ двояко: съ одной стороны, отъ частаго и ненужнаго возбужденія мозговыя ткани теряютъ въ веществѣ и силѣ въ значительной мѣрѣ. Это составляло бы полъ-бѣды, еслибы эта драгоцѣнная убыль вознаграждалась соотвѣтствующими ингредіентами, но въ томъ-то и горе, что нервная система съ другой стороны не получаетъ должнаго питанія въ силу обѣдненія крови бѣлковинными веществами и въ силу присутствія въ ней углеводородовъ, какъ продуктовъ спиртоваго броженія, которые вдобавокъ еще и гибельно дѣйствуютъ на мозгъ. Далѣе мы знаемъ, что отъ повторяющагося и постояннаго прилива питаніе мозга все болѣе и болѣе нарушается, вслѣдствіе чего происходитъ атрофія (отощаніе, исхуданіе) мозга. Изъ прекрасныхъ-же опытовъ Кусмауля и Теннера мы знаемъ, что у животныхъ послѣ сильныхъ потерь крови всегда наступаютъ судорожныя сокращенія всѣхъ мышцъ, напоминающія собой припадки падучей болѣзни. Лишая мозгъ артеріальной крови, также легко вызвать сильныя судороги въ видѣ падучей вслѣдствіе внезапно прерваннаго питанія. Кромѣ того постоянные приливы крови къ мозгу, обусловливаемые алкоголемъ, причиняютъ въ мозгу воспаленія, кровоизліянія, разрывы сосудовъ, размягченіе мозга, его жировое перерожденіе, отвердѣніе и многія другія страшныя послѣдствія. Къ несчастью, нѣтъ въ нашемъ тѣлѣ ни одного еще такого органа, котораго органическія поврежденія и видоизмѣненія обладали бы такою отчаянною способностью и страстью передаваться наслѣдственно, какъ страданія мозга и нервной системы вообще. Вотъ почему пораженія нервной системы больше всего ведутъ къ полному вырожденію, къ вырожденію цѣлыхъ семействъ, расъ, племенъ. Едва-ли мечомъ можно такъ успѣшно и вѣрно извести народъ, какъ алкоголемъ. Мы здѣсь разсмотримъ лишь самыя выдающіяся формы вырожденія, къ которымъ ведутъ злоупотребленія спиртными напитками.
   Раньше всего у многихъ пьяницъ обнаруживается разстройство въ органахъ движенія. Человѣкъ не въ силахъ руководить и управлять движеніями рукъ или ногъ. Появляется дрожаніе преимущественно рукъ. Дрожаніе это намъ до того знакомо, что у насъ даже составилось нѣкотораго рода предубѣжденіе, что оно неизбѣжно встрѣчается у всякаго пьяницы. А потому мы каждаго больного, подозрѣваемаго въ излишнемъ употребленіи спиртныхъ напитковъ, просимъ положить свои руки плашмя на нашу руку и мы рѣдко обманываемся въ своемъ предчувствіи. Легкое колебаніе пальцевъ и вообще всей руки всегда обличало даже тщательно скрываемый недугъ. Мы принимаемъ это за вѣрный признакъ того, что нервная система уже сильно страдаетъ. Такъ къ намъ однажды обратился чиновникъ, занимавшій должность казначея, стройный, красивый мужчина лѣтъ 30, изъ семинаристовъ, и не дуракъ выпить. Его служебная обязанность требуетъ отъ него постояннаго употребленіи рукъ для письмоводства и счетоводства. Но руки его до того дрожатъ, что перо выдѣлываетъ богъ вѣсть какія каракульки и счеты выходятъ невѣрными. Мы убѣждены, что онъ передалъ-бы въ наслѣдство своимъ дѣтямъ такое-же разстройство нервовъ движенія, еслибъ не былъ бездѣтнымъ, хотя онъ и женатъ уже нѣсколько лѣтъ на молодой и здоровой женщинѣ.
   Интересный случай дрожанія ногъ наблюдалъ Бержере. Онъ разсказываетъ объ одномъ горькомъ пьяницѣ, у котораго йоги до того дрожало, что онъ нѣсколько разъ падалъ со всѣхъ ступенекъ, отправляясь въ свой погребъ. Наконецъ частое паденіе ему надоѣло и онъ ухитрился спускаться туда на спинѣ. Въ такомъ странномъ положеніи его засталъ Бержере, которому онъ тогда сознался: "послушайте, тамъ сидитъ дьяволъ, который все меня туда тянетъ; тамъ, видите-ли, маленькій боченокъ съ водкой, который не даетъ мнѣ покою, и я не перестаю о немъ думать; если я не въ состояніи буду отправляться туда, я непремѣнно тотчасъ умру!" И дѣйствительно онъ вскорѣ умеръ.
   Но самое страшное разстройство нервовъ движенія, причиняемаго алкоголемъ и передаваемаго наслѣдственно, представляетъ намъ падучая болѣзнь. Паціенты этого рода производили на васъ въ высшей степени потрясающее впечатлѣніе. Страдающіе этой болѣзнью отличаются блѣдностью, одутловатостью, слабостью всей мышечной системы, легкою возбуждаемостью и раздражительностью. Періодически отъ времени до времени больной впадаетъ въ безсознательное состояніе, падаетъ, и съ нимъ начинаются судороги всѣхъ членовъ, лица, языка, глазъ. Все это сопровождается хрипѣніемъ, пѣной у рта и такой приступъ длится нѣсколько минутъ. Мы замѣтили рѣзкую разницу между дѣтьми и взрослыми, страдающими падучей отъ другихъ причинъ и тѣми, которые страдаютъ падучей отъ пьянства. Первые послѣ приступа представляютъ страдальческій видъ и своимъ состояніемъ возбуждаютъ къ себѣ сожалѣніе. Вторые встаютъ послѣ приступа какъ ни въ чемъ не бывало и имъ какъ-будто совѣстно за то, что они страдаютъ такою болѣзнью.
   Однажды мы пріѣхали на станцію рано утромъ, лѣтней порой. Смотрителя не било въ комнатѣ и мы отправились отыскивать его. Выйдя въ переднюю, мы увидѣли его на полу въ сильнѣйшихъ судорогахъ, съ подергиваніями всѣхъ мышцъ, рукъ и ногъ. Нѣсколько мгновеній длилось это непріятное зрѣлище, послѣ чего смотритель всталъ и отправился распорядиться насчетъ лошадей. Намъ показалось страннымъ его мягкое настроеніе послѣ такого страшнаго припадка, но хозяинъ станціи объяснилъ намъ, что смотритель -- горькій пьяница, что ему совѣстно стало вашего присутствія, а потому онъ и поспѣшилъ поскорѣе отъ насъ отдѣлаться.
   Другой случай, видѣнный нами, еще ужаснѣе. Волостной писарь, очень богатый, дюжій, коренастый мужикъ съ туго-набитой мошной -- плодами эксплуатаціи одной изъ богатѣйшихъ волостей, пріѣхалъ къ намъ полечиться отъ пьянства. Нѣсколько разъ мы навѣщали его и состояніе его здоровья, повидимому, улучшалось. Спустя нѣсколько дней во время нашего посѣщенія онъ вдругъ зашатался, упалъ и съ нимъ сдѣлались сильнѣйшіе судороги рукъ и ногъ. Пѣна бьетъ изо рта сперва бѣлая, потомъ краевая отъ примѣси кропи; онъ искусалъ себѣ весь языкъ; глаза закатались и вспухли; онъ страшно скрежеталъ зубами, метался во всѣ стороны, издавалъ пронзительные крики, хрипъ, стонъ и фырканье, все это перемѣшалось. Его такъ сильно било и подбрасывало, что онъ нѣсколько разъ измѣрялъ всѣмъ своимъ корпусомъ всю комнату, несмотря на усиленныя старанія окружающихъ удержать и успокоить его. Нѣсколько минутъ длился этотъ приступъ и произвелъ на насъ самое грустное впечатлѣніе. Никогда еще мы не видѣли человѣка въ такомъ жалкомъ обезображенномъ видѣ, оскорбляющемъ человѣческое достоинство. Казалось-бы, что любой пьяница, присутствуя при такомъ зрѣлищѣ, навсегда отрекся-бы отъ того ужаснаго яда, разумѣется, еслибъ это зависѣло отъ него. Послѣ этого больной нашъ 11 мѣсяцевъ ничего не пилъ и кончилъ тѣмъ, что снова запилъ. Онъ умеръ, не оставивъ по себѣ дѣтей.
   Вестфаль въ своей статьѣ объ эпилепсіи у пьяницъ говоритъ, что изъ всѣхъ больныхъ, которыхъ онъ лечилъ отъ бѣлой горячки, цѣлая треть, около 30%, прежде уже страдали приступами падучей болѣзни. На основаніи собранныхъ данныхъ Вестфаль приходитъ къ тому заключенію, что хроническое пьянство главная причина падучей у пьяницъ, но никакъ не наоборотъ, потому-что больные, лечившіеся отъ пьянства, не страдали падучей въ юношескомъ и дѣтскомъ возрастѣ, въ которомъ, главнымъ образомъ, и проявляется та страшная болѣзнь.
   Такимъ образомъ спиртные напитки съ одной стороны производятъ такое ядовитое дѣйствіе на нервную систему, что субъекты сами заболѣваютъ падучей болѣзнью, съ другой стороны, если злоупотребляющіе спиртными напитками сами и не заболѣваютъ, то они производятъ на свѣтъ божій потомство (если оно является), которое очень часто страдаетъ падучей болѣзнью. Болѣзнь-же эта считается неизлѣчимою и такимъ образомъ это одна изъ формъ вырожденія.
   Независимо отъ падучей, пьяницы страдаютъ еще другой формой судорогъ, такъ-называемыми конвульсіями, которыя могутъ постигнутъ больного во всякое время и отъ всякой бездѣлицы. Малѣйшее раздраженіе, пораненіе пальца перочиннымъ ножикомъ можетъ вызвать неимовѣрное конвульсивное возбужденіе, доказывающее, какъ сильно повреждена нервная система. Такъ мы были свидѣтелемъ слѣдующаго случая. Волостной писарь среднихъ лѣтъ имѣлъ привычку выпить, но не особенно часто. Въ послѣднее время, лишившись службы, сильно запилъ и еще сильнѣе ослабѣлъ. По совѣту врача, онъ остановилъ свою неумѣренность, и повидимому, сталъ поправляться. Спустя нѣсколько дней, сидѣлъ онъ однажды у стола и переписывалъ бумаги, вдругъ ему сдѣлалось дурно, потемнѣло въ глазахъ, онъ упалъ безъ крика и шума и тогда наступили судороги всего тѣла. Приступъ длился съ полчаса, потомъ судороги мало-по-малу утихли, по больной долго не могъ придти въ себя, ничего не сознавалъ. Лицо его было аспидно-синее, глаза впалые, ушли въ орбиты, дыханіе затрудненное, конечности холодныя, на лбу выступилъ холодный потъ. А тутъ еще вой и плачъ окружающихъ, полумракъ и нищета квартиры, священникъ съ крестомъ, еще нѣсколько мгновеній и... человѣка не станетъ. Но вопреки нашимъ ожиданіямъ, больной сталъ приходить въ себя, нѣсколько оправился, заговорилъ невнятно и несвязно, никого не узнавалъ, не понималъ ничего, что-то бормоталъ безсмысленное и только послѣ довольно томительнаго ожиданія пришелъ въ сознаніе. Повтореніе такихъ приступовъ конвульсій ведетъ неминуемо къ смерти.
   Мы видѣли, какъ одинъ коренастый, здоровый мастеровой, привыкшій къ излишнему употребленію водки, въ дракѣ вывихнулъ палецъ; хотя вывихъ немедленно былъ вправленъ, у него все-таки сдѣлался антоновъ огонь въ пальцѣ, а на другой день оказался столбнякъ, отъ котораго мастеровой втеченіи сутокъ умеръ. Такъ сильно разстройство нервовъ движенія, причиняемое ядовитымъ дѣйствіемъ алкоголя. Замѣчательно, что во всѣхъ такихъ случаяхъ чувствительность и умственныя способности остаются какъ-бы менѣе задѣтыми.
   Иногда ядовитое дѣйствіе алкоголя сосредоточивается преимущественно въ спинномъ мозгу, главномъ органѣ движенія и чувствительности, и тогда происходятъ разнаго рода параличи; отнимаются ноги, прекращается всякая возможность движенія, чувствительность теряется и такіе жалкіе субъекты влачатъ самую плаченную жизнь, несносную для нихъ самихъ и еще болѣе для окружающихъ.
   Еще ужаснѣе страданія собственно мозга, причиняемыя преимущественно, и почти исключительно хроническимъ отравленіемъ алкоголемъ. Самою выдающеюся формой, наичаще встрѣчающейся, можно назвать бѣлую горячку или хмѣльникъ (delirium tremens). Почти всякій хроническій алкоголистъ раньше или позже впадаетъ въ это состояніе, что называется, "допивается до чертиковъ". Состояніе это характеризуется главнымъ образомъ двумя явленіями: полнѣйшей безсонницей и сильнѣйшимъ бредомъ. Бредъ этотъ бываетъ двухъ родовъ: или буйный, возбужденный, неистовый; или, напротивъ того, совершенно спокойный, умѣренный, но какъ въ томъ, такъ и въ другомъ случаѣ говорливость и рѣчистость этихъ субъектовъ безконечна. Бредъ вертится преимущественно на галюцинаціяхъ органа зрѣнія. Смотря по профессіи, каждый почти больной витаетъ въ своемъ спеціальномъ мірѣ фантазій, имѣетъ свой особенный родъ бреда. Священникъ бредитъ предметами, достойными его почтеннаго сана; купецъ занятъ свойственной ему сферой дѣятельности; чиновникъ -- служебными достопримѣчательностями; но всѣ одинаково бредятъ разными видѣніями: то они видятъ чудовищныхъ животныхъ, то разныхъ разбойниковъ, воровъ, всѣхъ обитателей ада, а главное портиковъ. Больные не узнаютъ никого изъ родныхъ, не узнаютъ окружающей обстановки, домашняго своего очага, видятъ себя въ иномъ мірѣ, въ чужомъ мѣстѣ, въ рукахъ враждебныхъ имъ силъ. Иной разъ бредъ во все время болѣзни вертится на одномъ какомъ-нибудь предметѣ, который преслѣдуетъ свою жертву и отъ котораго больной не въ силахъ отдѣлаться, несмотря на всѣ его старанія. Вотъ онъ заглянулъ въ окно, въ это проклятое окно, и тамъ-то онъ сразу увидѣлъ и узналъ всю бездну золъ, для него приготовленныхъ, и съ ужасомъ, съ крикомъ отскочилъ отъ окна, прячется куда-нибудь, не смѣя глазъ поднять, пальцемъ шевельнуть, Но бѣсовское любопытство подстрекаетъ его снова заглянуть въ окно, не ушли-ли уже, не удалились-ли его враги и тогда опять повторяется прежняя сцена. Заглянетъ-ли въ уголъ комнаты и тамъ то же пропасть ужасающихъ видѣній. Повернется и посмотритъ назадъ, но и тамъ за спиной у него не меньше страстей. Куда дѣваться несчастному страда льду? Страхъ обуялъ его до послѣдней степени. Онъ весь дрожитъ, холодный потъ выступаетъ по немъ, онъ рвется впередъ, какъ бы уйти изъ этого ада (и тутъ-то ничему нѣтъ пощады: онъ всѣхъ бьетъ, дерется, буйствуетъ, ломаетъ все, неистовствуетъ... Къ вечеру все это усиливается, бредъ длится во всю ночь; весь домъ на ногахъ, никакія увѣщанія не могутъ угомонить страдальца и такая исторія тянется иногда нѣсколько дней и чаще всего оканчивается смертью.
   Одинъ богатый купецъ, среднихъ лѣтъ мужчина, велъ обширную торговлю и ежегодно отправлялся въ Киргизскую степь, гдѣ торговалъ барановъ и занимался топленіемъ сала. Послѣ постояннаго ежедневнаго злоупотребленія водкой, однажды вечеромъ онъ сталъ забываться и пугаться. При встрѣчѣ съ нами свалился съ ногъ. При первомъ свиданіи разсуждалъ еще нѣсколько здраво, но тотчасъ-же своротилъ съ пути здраваго смысла и понесъ разную дребедень. На вопросы давалъ не совсѣмъ удовлетворительные отвѣты и вовсе не кстати. Бредъ обнаруживался тотчасъ и длился 8 дней. Во все это время почти нисколько не принималъ пищи и нѣсколько ночей сряду не спалъ, несмотря на усиленные пріемы опіума и морфія, несмотря на холодныя примочки, не обращая вниманія на всѣ мѣры карательной нашей медицины. Бредъ все вертѣлся на предметахъ Киргизской степи: больной постоянно торговался съ киргизами, ругалъ ихъ, обманывалъ ихъ, видѣлъ предъ собою барановъ, степь, кумысъ и д. п. Три, четыре человѣка съ трудомъ удерживали его въ постели и всѣ старанія оставались тщетными, чтобы удержать на головѣ его холодную примочку. Онъ никого не узнавалъ изъ окружающихъ, былъ совершенно равнодушенъ къ своимъ семейнымъ, къ своимъ торговымъ интересамъ. Настроеніе бреда вовсе время было скорѣе шутливое, веселое, забавное. Портики хотя и появлялись на сценѣ, но не внушали больному того страха, о которомъ безъ содроганія не могутъ вспомнить другіе, уже отдѣлавшіеся отъ этой болѣзни. Наконецъ, какъ-то на восьмой день, больной заснулъ и проспалъ 15 часовъ. Проснувшись, онъ чувствовалъ себя нѣсколько лучше, но еще не вполнѣ. Зато и проспалъ ровно сутки, послѣ чего пришелъ нѣсколько въ себя, неимовѣрно радуясь вмѣстѣ съ своей семьей счастливому освобожденію отъ такой страшной катастрофы.
   Братъ этого субъекта также страдалъ хроническимъ отравленіемъ алкоголемъ и время отъ времени "разрѣшалъ". Тогда въ городкѣ начинался праздникъ, все оживлялось. Возьметъ этотъ господинъ извозчика, найметъ шарманку, разъѣзжаетъ съ ней по городу, розыгрываетъ водъ окнами, проситъ у всѣхъ "водочки", разсказываетъ разныя небылицы, бредитъ на ходу, но никого не задѣваетъ, а, напротивъ, всѣхъ смѣшитъ и забавляетъ; во всѣхъ кабакахъ онъ старый знакомый, кредитъ полный и въ такомъ полусумасшедшемъ состояніи онъ проводилъ по нѣскольку недѣль, пока самъ собою, по прекращеніи кредита и отъ недостатка вина, не остановится, не вытрезвится. Послѣ нѣсколькихъ такихъ рецидивовъ, повторявшихся иногда раза два втеченіе года, онъ окончилъ жизнь самоубійствомъ, оставивъ бездѣтную вдову. Просимъ читателя обратить свое вниманіе на то обстоятельство, что большинство представленныхъ нами субъектовъ были самые плохіе производители потомства...
   Исходъ бѣлой горячки очень разнообразенъ. Такъ, однажды вечеромъ позвали насъ къ купцу, который, лишившись нѣсколько дней тому назадъ жены, запилъ съ горя. Онъ пилъ всего нѣсколько дней. Прибывъ къ больному, мы застали тамъ священника, исполнявшаго свою обязанность. Больной сидѣлъ у стѣны на корточкахъ, съ улыбкой на устахъ, глядѣлъ какъ-то неопредѣленно, не обращалъ ни малѣйшаго вниманія на присутствующихъ и что-то тихонько бормоталъ подъ носъ, рисуя въ воздухѣ фигуры указательнымъ пальцемъ. Онъ былъ совершенно спокоенъ, чрезвычайно блѣденъ, ушелъ въ себя, въ какой-то ему одному подвѣдомственный міръ фантазій. Мы и не рѣшились сразу вывести его изъ такого блаженнаго состоянія и приняли лишь мѣры, чтобы вызвать сонъ. Вмѣстѣ съ священникомъ, постояннымъ свидѣтелемъ такихъ сценъ, мы были убѣждены, что на другой день застанемъ больного въ лучшемъ положеніи, по были рѣшительно поражены, когда на другой день узнали, что его уже нѣтъ въ живыхъ и что онъ до того торопился на тотъ свѣтъ, что не дождался даже лекарствъ. Такъ быстро и убійственно бываетъ подчасъ дѣйствіе алкоголя, такъ гибеленъ бываетъ исходъ этой формы пораженія нашего организма.
   Внезапная смерть у пьяницъ, по мнѣнію Бержере, самое обыкновенное явленіе, потому-что приливы крови къ мозгу до того подчасъ сильны, что они обусловливаютъ разрывы мелкихъ кровеносныхъ сосудовъ и кровоизліяніе. Юстиція неоднократно командировала Бержере производить вскрытіе труповъ этихъ несчастныхъ, которыхъ смерть постигала въ публичномъ мѣстѣ или гдѣ-нибудь въ полѣ, вдали отъ всякой помощи и отъ всякаго жилья. Такая внезапная смерть не всегда была обязана своимъ появленіемъ исключительно отравленію алкоголемъ, а также часто смерть происходила просто отъ сильнаго паденія или отъ удара при паденіи въ пьяномъ видѣ. Такъ, случалось, что одинъ убивалъ себя объ стѣну, другой попадалъ въ какую-нибудь пропасть, а третій, шествуя по кривому пути, попадалъ въ быстро текущій ручей и утопалъ въ немъ, что называется, какъ въ ложкѣ воды...
   Такая внезапная смерть называется ударомъ. Большею частью она происходитъ отъ того, что кровеносные сосуды мозга претерпѣваютъ жировое и известковое перерожденіе, отчего они дѣлаются легко разрываемыми, и случаи такой смерти довольно часты. Городъ. Чердынь, напримѣръ, такой милый уголокъ, что тамъ цѣлый рядъ врачей окончилъ свое земное существованіе отъ пьянства. Такъ мы тамъ знали врача, очень интереснаго въ служебномъ отношеніи. Выпущенный изъ 4-го курса университета во время крымской войны, онъ былъ отправленъ подъ Севастополь. Тамъ онъ научился пить и за какіе-то каверзы былъ переведенъ на службу въ противоположный уголъ земного шара -- въ Березовъ, тобольской губерніи, а потому онъ утверждалъ, что знаетъ вкусъ водки по всей россійской имперіи, и что она вездѣ такая мерзость, что собственно говоря, ее не стоитъ пить. Въ Березовѣ пристрастіе къ вину естественно должно было лишь усилиться. Оттуда онъ переѣхалъ въ Курганъ, откуда попалъ на службу въ Чердынь, который немногимъ уступитъ Березову. Живя въ Чердынѣ, врачъ дѣлалъ только одно-пилъ; онъ страдалъ постоянной безсонницей, видѣніями, дрожаніемъ всего тѣла, особенно рукъ и ногъ, самъ лечился опіумомъ, который принимался имъ подчасъ въ огромныхъ дозахъ и такимъ образомъ, нажилъ себѣ полнѣйшее разстройство организма. обнаружившееся страданіями сердца и мозга. Состояніе это побуждало его лишь усилить пріемъ спиртныхъ напитковъ. Никакія просьбы, увѣщанія, никакіе доводы не могли остановить его. Нѣсколько разъ съ нимъ повторялась бѣлая горячка и въ одно прекрасное утро его нашли мертвымъ въ постели, умершимъ отъ удара, отъ разрыва кровеносныхъ сосудовъ. Онъ не только не оставилъ по себѣ никакого потомства, но пребывалъ въ такой крайней бѣдности, что нечѣмъ было его похоронить. Положеніе врачей въ этихъ отдаленныхъ трущобахъ необъятнаго нашего отечества по истинѣ ужасно и, кажется, что смерть все-таки лучшій исходъ для этихъ людей.
   Но ударъ -- преимущество, свойственное образованнымъ людямъ, преимущество богачей, ведущихъ сидячій образъ жизни. Въ Пруссіи, по Гауснеру, 6/14% всѣхъ умирающихъ умираетъ отъ удара, или 1 на 570 жителей умираетъ этой формой смерти. Въ Бельгіи 4% всѣхъ смертныхъ случаевъ приходится на эту болѣзнь или 1 на 900 жителей умираетъ этимъ манеромъ:
   Въ Лондонѣ 10% всѣхъ смертей или 1 на 383 умираетъ отъ удара.
   " Берлинѣ 10% -- -- 1 -- 373 --
   " Парижѣ 8% -- -- 1--426 --
   Такимъ образомъ въ Лондонѣ и въ Берлинѣ въ три раза больше смертныхъ случаевъ отъ удара, чѣмъ, напр., въ Бельгіи.
   Разрывы кровеносныхъ сосудовъ въ мозгу, кровоизліяніе и жировое или известковое перерожденіе сосудовъ или самой ткани мозговой ведетъ также еще къ другой формѣ страданія не менѣе ужасной, къ размягченію мозга. Страданіе это хотя встрѣчается рѣже, но представляетъ собою чрезвычайно характеристическій пріемъ процесса вырожденія. Мы видѣли одинъ такой весьма оригинальный экземпляръ. Отставной кавказскій полковникъ былъ нѣкогда живой, энергическій, взбалмошный, неустрашимый воинъ и гуляка. Въ описываемое нами время это былъ плотный, крѣпкій мужчина, лѣтъ 50. Часто страдалъ онъ болью въ правомъ боку. Походка его нѣсколько странная, какъ-будто одна половина тѣла слабѣе другой и менѣе повинуется велѣніямъ воли, а потому казалось, что прихрамываетъ, такъ сказать, всей правой стороной. Зрѣніе весьма оригинальное. При разсматриваніи какого-нибудь предмета больной ставитъ голову въ косвенномъ направленіи и направляетъ на предметъ лѣвый глазъ такъ, чтобы ему правый не мѣшалъ. Въ разговорахъ отъ малѣйшаго вздора онъ приходитъ въ ярость, причемъ у него не хватаетъ силъ выговорить и высказать свою мысль, запинается, сердится, стучитъ по столу. Рѣчь у него затруднительна и какъ-бы внезапно обрывается на словѣ. Но самое интересное, что онъ по цѣлымъ ночамъ одѣтый расхаживаетъ по своимъ параднымъ комнатамъ и почти вовсе не спитъ. Изрѣдка лишь заснетъ на часокъ предъ разсвѣтомъ или послѣ обѣда. Опіумъ не только не усыпляетъ его, но прогоняетъ сонъ... И онъ всю ночь бродитъ одинъ одинешенекъ по своему дому и выкуриваетъ сигару за сигарой. Какъ человѣкъ образованный и знакомый съ нѣмецкой философіей, онъ, на всѣ предложенія бросить вредную привычку отвѣчаетъ самыми оригинальными метафизическими соображеніями, и возраженія его, съ точки зрѣнія его разстроенныхъ мозговъ, совершенно нормальны и естественны. Состояніе это длилось нѣсколько лѣтъ и, разумѣется, окончилось смертью. Онъ былъ дважды женатъ. Отъ первой жены у него было двое дѣтей, замѣчательно хорошихъ людей. Вторично онъ былъ женатъ на красавицѣ, молодой и здоровой женщинѣ, замѣчательнаго ума и развитія, и хотя они оба сошлись въ молодыхъ лѣтахъ и прожили довольно долго, но дѣтей у него отъ второго брака не было. Онъ все это время уже пилъ...
   Бержере утверждаетъ, что спиртныя излишества вызываютъ часто воспалительное состояніе мозговъ. Болѣзнь эта проявляется преимущественно тогда, когда къ этому привычному раздраженію мозговъ алкоголемъ, присоединяется какое-нибудь сильное возбужденіе, порождаемое обстоятельствами. Такъ, онъ видѣлъ, что болѣзнь эта свирѣпствовала почти эпидемически на Юрѣ въ 1848 г., въ силу революціоннаго движенія. Бержере видѣлъ молодую женщину, пораженную такимъ воспаленіемъ. Ей все мерещились барикады, пушки, стрѣльба и потоки крови. Братъ этой женщины тоже былъ заключенъ въ домъ умалишенныхъ, потому-что онъ на улицахъ пропагандировалъ соціалистическій крестовый походъ и оскорблялъ всякаго, кто не хотѣлъ приставать къ его партіи. Оба они были преданы пьянству.
   Таковы формы пораженія мозга и нервной системы въ силу хроническаго отравленія алкоголемъ въ такъ-называемомъ соматическомъ отношеніи. Читатель легко могъ убѣдиться, что ни одинъ изъ представленныхъ нами экземпляровъ не былъ въ нормальномъ состояніи ума, тѣмъ не менѣе не подлежитъ сомнѣнію, что преобладали въ каждомъ изъ нихъ физіологическія ненормальности со стороны тѣла. Мы теперь коснемся другой серіи страданій, гдѣ преобладаютъ душевныя явленія. Мы конечно, очень далеки отъ того пониманія душевныхъ болѣзней, которое проповѣдуетъ отъявленный профанъ въ медицинѣ, докторъ Германъ Ульрици въ своемъ толстомъ сочиненіи "Leib und Seele", въ которомъ онъ утверждаетъ, что всѣ душевныя болѣзни суть лишь болѣзни нервныя, а душа тутъ, молъ, ровно ни причемъ, удаляется въ уголъ и какъ-бы говоритъ, что "ея дѣло -- сторона". Напротивъ того, считая пьянство цѣликомъ взятое за соціальный недугъ, мы смотримъ на весь процессъ хроническаго пьянства, какъ на страданіе тѣла, и убѣждены, что именно этотъ процессъ со всѣмъ его разнообразіемъ какъ нельзя лучше можетъ служить вѣрнѣйшей аргументаціей полнѣйшей зависимости всего нашего душевнаго отправленія отъ здороваго или болѣзненнаго состоянія нашего органическаго субстрата, то есть мозговъ. Одна рюмка водки уже приводитъ всю нашу душевную дѣятельность въ ненормальное состояніе.

В. Португаловъ.

(Продолженіе будетъ).

"Дѣло", No 1, 1871

   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru