Полонский Леонид Александрович
Семейная жизнь в русском расколе. Исторический очерк раскольнического учения о браке...

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

   Семейная жизнь въ русскомъ расколѣ. Историческій очеркъ раскольническаго ученія о бракѣ. Выпускъ первый (отъ начала раскола до царствованія императора Николая I). Э. О. профессора с.-петербургской духовной академіи И. Нильскаго. Спб. 1869.
   Сочиненіе это представляетъ тотъ интересъ, что въ немъ излагается ученіе раскольниковъ о гражданскомъ бракѣ въ томъ видѣ, какъ оно ими выработано со стороны догматической и какъ осуществлено въ жизни. Извѣстно, что расколъ въ самомъ своемъ началѣ раздѣлился на двѣ группы -- половцевъ, признававшихъ бѣглое священство и безпоповцевъ, оставшихся вовсе безъ священства Предметъ сочиненія г Нильскаго составляютъ собственно безпоповцы, такъ какъ у поповцевъ семейная жизнь осталась въ томъ же видѣ, какъ была до Никона. Послѣдніе, какъ скоро увидѣли, что рискуютъ остаться безъ священства и, слѣдовательно, безъ таинствъ, немедленно пошли на сдѣлку съ православною церковью, которую считали еретическою. Безпоповцы поступили послѣдовательнѣе: но желая принимать ничего отъ еретической церкви, они остались вовсе безъ священства и при тѣхъ только таинствахъ, которыя, по примѣру древней христіанской церкви, могли, вслучаѣ нужды, совершаться и лицами непосвященными, именно при таинствѣ крещенія и исповѣди. Другія таинства, исключая брака, прямо не касались соціальныхъ отношеній; по вопросъ о бракѣ немедленно выступилъ впередъ, какъ скоро перемерли спящепникидо-никоповскаго рукоположенія. Какъ же порѣшили съ этлмъ существеннымъ вопросомъ безпоповцы? Они пришли къ требованію всеобщаго дѣвства на томъ основаніи, что нѣтъ болѣе законныхъ совершителей брака, и въ первое время дѣвство дѣйствительно соблюдалось въ скитахъ такъ строго, что женщины отдѣлялись отъ мужчинъ даже во время молитвенныхъ собраній. Самыя внѣшнія обстоятельства способствовали безпоповцамъ соблюдать цѣломудріе: они ожидали второго пришествія Христа, для чего надо было хранить себя въ чистотѣ; ихъ преслѣдовали, особенно въ силу указа Софіи Алексѣевны, въ 1684 г., когда они должны были скрываться въ лѣсахъ, ее имѣть пристанища и ежеминутно ждать смерти. Многія тысячи народа погибли тогда жертвою собственнаго фанатизма и преслѣдованій власти. Не желая попасть въ руки власти, раскольники сожигали себя въ овинахъ, въ избахъ, часто связываясь веревками по-двое и по-трое "въ снопы", морили себя голодомъ, топились въ водѣ, рѣзались, бросались "въ разженную въ домѣ своемъ пещь, и кто какъ можаше, для сохраненія древняго благочестія, самоубійственно вездѣ и всюду умираху". Г. Нильскій указываетъ еще на одну причину, которая должна была привести къ безбрачію людей, рѣшившихся дорого отстаивать противъ власти свои убѣжденія: на Руси всѣ общества, когда либо составлявшіяся для преслѣдованія какой либо трудной и опасной цѣли, первымъ условіемъ для своихъ членовъ поставляли безженство.
   При Петрѣ раскольники отдохнули; уже въ 1702 г. онъ объявилъ, что "по дарованной ему отъ Всевышняго власти, совѣсти человѣческой приневоливать не желаетъ и охотно предоставляетъ каждому христіанину на его отвѣтственность пещись о блаженствѣ души своей", и обѣщалъ "крѣпко смотрѣть, чтобъ никто, какъ въ своемъ публичномъ, такъ изъ частномъ отправленіи богослуженія обезпокоенъ не былъ". Такимъ образомъ раскольники могли существовать открыто, обязанные впослѣдствіи вносить только двойной окладъ; большинство бросило укрывательство по лѣсамъ, устроилось въ осѣдлую жизнь въ городахъ и селеніяхъ или основало скиты; только особенно фанатичные не хотѣли мириться съ преобразователемъ и за бритье бородъ, за несоблюденіе постовъ, за вѣру въ "поганыхъ нѣмцевъ" и проч., провозгласили его антихристомъ и наполняли собою застѣнки Преображенскаго приказа, будучи обвинены въ оскорбленіи величества. Хотя послѣ дѣла царевича Алексѣя Петровича, Петръ причислялъ раскольничьи дѣла къ "злодѣйственнымъ", но въ существѣ, кто не возставалъ прямо противъ власти, могъ жить спокойно. Раскольничьи общины стали процвѣтать, въ скитахъ явилось изобиліе и вмѣстѣ съ тѣмъ пошатнулись нравы даже въ такой знаменитой обители, какъ Выговская. Вопросъ о бракѣ снова сталъ тревожить защитниковъ дѣвства, и въ то время, какъ одни предлагали искать священства, для совершенія таинствъ, на христіанскомъ Востокѣ, другіе, путемъ размышленія и чтенія книгъ, стали проповѣдовать возможность и необходимость брака даже въ настоящихъ условіяхъ безпоповщины. Замѣчательнымъ проповѣдникомъ и писателемъ въ этомъ смыслѣ явился стародубскій крестьянинъ Иванъ Алексѣевъ Уже 19-ти лѣтъ онъ былъ готовъ на борьбу противъ "тьмы и суевѣрія, невѣжества и глупости" безпоповцевъ. Онъ не ограничился чтеніемъ и размышленіемъ, но посѣтилъ самыя значительныя безпоповскія общины: былъ въ Поморьѣ, въ Москвѣ, въ Польшѣ и сондировалъ вездѣ ту почву, на которой ему приходилось бросить сѣмена семей пой жизни Въ нѣкоторыхъ общинахъ свободное сожитіе дошло до явнаго разврата; проповѣдники безбрачія, удовлетворяя свои страсти и вмѣстѣ съ тѣмъ желая показаться строгими дѣвственниками въ глазахъ общины, или умерщвляли дѣтей или по крайней мѣрѣ не признавали ихъ своими, такъ что дѣти жили въ общинѣ въ качествѣ сиротъ, безъ заботъ отца и ласкъ матери. Алексѣевъ яркими красками рисуетъ состояніе раскольническихъ общинъ, проживавшихъ въ мнимомъ дѣвствѣ, и излагаетъ новую теорію брака. Онъ пришелъ къ тому убѣжденію, что бракъ есть тайна, но не въ смыслѣ таинства, какъ понимаетъ его православная церковь, а въ смыслѣ таинственнаго значенія супружеской любви, какъ образа любви Христа къ церкви, что бракъ установленъ самимъ Богомъ еще при созданіи первыхъ людей, и такъ какъ основаніемъ его служитъ благословеніе, преподанное Богомъ Адаму и Евѣ, а чрезъ нихъ и всѣмъ ихъ потомкамъ, то для заключенія брака требуется только взаимная любовь брачущихся и согласіе ихъ на вступленіе въ бракъ, выраженіе словами передъ свидѣтелями, и согласіе родителей; послѣднее необходимо для того, чтобъ выразить въ немъ законную родительскую власть надъ дѣтьми и чтобъ не допустить въ бракѣ какихъ либо злоупотребленій, напр. близкаго родства Церковное же вѣнчаніе, по словамъ Алексѣева, никакого другого значенія не имѣетъ и имѣть не можетъ, какъ только общенароднаго христіанскаго обычая" существовавшаго и до христіанства у разныхъ народовъ. только въ другихъ формахъ. Вѣнчающій священникъ играетъ только роль свидѣтеля; изъ самой церковной практики, изъ того, напр., что церковь принимала безъ повторенія языческіе, іудейскіе и еретическіе браки, Алексѣевъ вывелъ заключеніе, что церковное вѣнчаніе, посуду самой церкви, несущественно необходимо для брака и что бракъ и безъ него можетъ быть законенъ; но Алексѣевъ все-таки не допускалъ брака безъ вѣнчанія въ церкви такъ какъ, по его мнѣнію, бракъ обусловливался тремя согласіями: согласіемъ жениха и невѣсты, родителей и согласіемъ общенароднымъ, и это послѣднее согласіе лучше всего можетъ быть выражено священнодѣйствіемъ; но такъ какъ священнодѣйствіемъ не дается никакой благодати, такъ какъ оно есть только обычай, то естественно, что оно можетъ совершаться и въ православной, т. е. еретической церкви. Ученіе это вызвало бурю въ расколѣ: какъ на всякаго новатора, на него посыпались насмѣшки, брань, клевета, проклятія, а такъ какъ онъ былъ еще очень молодъ, то противники обзывали его "дерзкимъ мальчишкой" -- всѣ эти пріемы, какъ извѣстно, употребляются не въ одной раскольничей литературѣ. Алексѣевъ отвѣчалъ своимъ противникамъ съ прежнею смѣлою логикою и между прочимъ замѣчалъ, что "не всякое и всякаго старика дѣло согласно съ волею божіею". Въ то время какъ полемика шла, ученіе Алексѣева принимались нѣкоторыми раскольниками и въ 1757 г. вокругъ него сгруппировалось уже цѣлое общество людей, которыхъ противники его называли "новоженами". Однако, новожены были поставлены въ затруднительное положеніе: вскорѣ послѣ учрежденія синода, церковная класть издала по вопросу о бракахъ раскольниковъ постановленія, по которымъ раскольники могли вѣнчаться въ церкви правосланной не иначе, какъ принявъ предварительно "православіе, обязавшись, присягою и сказками, что имъ впредь расколу не держать, но быть въ содержаніи правовѣрія твердимъ и съ раскольниками никакого согласія не имѣть"; этотъ указъ существовалъ въ качествѣ дѣйствующаго закона до 10-хъ годокъ настоящаго столѣтія, когда дозволено было православнымъ священникамъ вѣнчать раскольниковъ, не обязывая ихъ обращаться къ церкви православной. Такимъ образомъ, предстояло какъ-нибудь обойти дѣйствующія постановленіи, и они обходились довольно легко, благодаря отчасти невѣжеству православныхъ священниковъ, которые не знали о существованіи вышеупомянутаго закона, отчасти подкупу, которымъ раскольники вообще многое для себя сдѣлали. "Бракоборцы", го-есть дѣвственники, въ своемъ гнѣвѣ на Алексѣева и новоженовъ дошли до того, что признали браки, освящавшіеся въ православныхъ церквахъ, не только блудомъ, но даже хуже блуда, и стали проповѣдывать, что лучше хотя четырехъ или пять женъ или десять, невѣнчанныя въ бракъ имѣть и съ ними блудиться, нежели едину бракомъ сопряженную"". Мало этого: они отлучали новоженовъ отъ своего общества, запрещали помогать роженицамъ и проч. Все это относится къ безпоповцамъ ѳедосѣевцамъ; другіе безпоповцы, какъ напр. поморцы, относились къ брачущимся снисходительнѣе, а среди выговцевъ явились учители, которыя пошли дальше Алексѣева, то-есть стали проповѣдывать, что бракъ можетъ бытъ законно совершенъ и безъ священническаго вѣнчанія. Это ученіе также нашло себѣ послѣдователей, но было невзгодою для женщинъ, потому что подобные браки не признаваемые ни церковью, ни гражданскою властью, не заключали въ себѣ никакой "крѣпости" и вмѣстѣ зависѣли отъ произвола мужа, который могъ оставить свою "гражданскую" жену во всякое время вмѣстѣ съ дѣтьми на произволъ судьбы. Вслѣдствіе этого безпоповцы, жившіе въ Польшѣ, стали обращаться къ ксендзамъ и за деньги покупали у нихъ фальшивыя свидѣтельства о мнимомъ вѣнчаніи ихъ браковъ въ костелахъ.
   Царствованіе Петра III и Екатерины дало раскольникамъ новыя льготы: Екатерина издала нѣсколько указовъ, которыми позволялось всѣмъ бѣжавшимъ изъ Россіи раскольникамъ возвратиться на родину, по платить шесть лѣтъ податей, избирать какой угодно образъ жизни, занимать общественныя должности и даже повелѣла-было не употреблять ни на бумагѣ, ни въ словесномъ разговорѣ- наименованіе "раскольникъ".
   Благодаря этимъ мѣрамъ, въ Москвѣ устроены были значительныя общины -- поповцами "Рогожское кладбище", безпоповцами-ѳедосѣевцами -- "Преображенское кладбище", и поморцами -- "Покровская часовня" и проч. Такъ какъ во главѣ этихъ общинъ стали люди умные, богатые и вліятельные, то съ этого времени и рѣшеніе разныхъ вопросовъ, соціальныхъ и религіозныхъ, стало зависѣть отъ Москвы. Въ вопросѣ о бракѣ "Покровская часовня" стала на сторонѣ ученія, выработаннаго такими людьми, какъ Алексѣевъ; представитель Преображенскаго кладбища, всемогущій Ковылинъ, находившійся въ пріятельскихъ отношеніяхъ съ сановниками и дѣлавшій что хотѣлъ, сталъ на сторонѣ дѣвственниковъ Ему принадлежитъ знаменитое изреченіе: "несогрѣшивши, не покаешься; не покаявшись, не спасешься. Въ раю много будетъ грѣшниковъ, только тамъ не будетъ ни одного еретика. Нынѣ брака нѣтъ, и брачущіеся въ никоніанскихъ храмахъ -- прелюбодѣи, еретики". Преображенское кладбище сдѣлаюсь пріютомъ разврата, самъ Ковылинъ жилъ настоящимъ сунталомъ съ гаремомъ: "многажды случалось братъ съ сестрою, кумъ съ кумою, многажды при молитвенныхъ домахъ, во время службы великихъ праздниковъ, не точію прихожане только, но и сами тіи служащіе ту сквернодѣяніе творили". На сборищахъ поповцевъ и ѳедосѣевцевъ у Ковылипа для разсужденій о бракѣ, приверженцы послѣдняго позволяли себѣ такого рода изреченія. не вызывавшія со стороны Ковылина никакого замѣчанія: "лучше нынѣ имѣть сто блудницъ, нежели брачитися"; "лучше со ста животными смѣситися, нежели законнымъ бракомъ одну жену имѣти". Поморцы должны были вести полемику съ бракоборцами чрезвычайно осторожно, такъ какъ оскорблять такого человѣка, какъ Ковылинъ, было большимъ рискомъ. Благодаря этому обстоятельству, полемика цриняла довольно спокойный богословско-соціальный характеръ. Представитель Покровской часовни и ея основатель, Василіи Емельянова, явился достойнымъ продолжателемъ Алексѣева: онъ требовалъ для законнаго брака: согласіе жениха и невѣсты, родительское благословеніе, обрученіе, свидѣтелей и законныя лѣта вступающихъ въ бракъ. Что касается вѣнчанія, то оно, какъ "токмо благолѣпное украшеніе, случайно устроенное", по его мнѣнію, можетъ быть совершено и "мужами нерукоположенными", что и подтверждалось примѣрами изъ древней церкви. Въ этомъ смыслѣ гражданскій бракъ разработывался и далѣе. Среди безпоповцевъ являлось все болѣе и болѣе приверженцевъ семейной жизни -- одни заключали браки въ православныхъ и единовѣрческихъ церквахъ, очищая себя потомъ эпитиміями, другіе заключали гражданскіе союзы, принимая благословеніе въ Покровской часовнѣ. Нравы, разумѣется значительно выигрывали въ томъ и другомъ случаѣ. Чтобъ уничтожить развратъ и дѣтоубійство, допускаемое какъ принципъ, правительству, въ интересахъ котораго, конечно, было соблюденіе нравственности подданныхъ, стоило бы только издать постановленіе. признающее за гражданскими союзами безпоповцевъ всѣ имущественныя и другія послѣдствія обыкновеннаго брачнаго союза. Такое постановленіе было бы тѣмъ логичнѣе, что безпоповцы "фарисейски", такъ сказать, относились къ церковному вѣнчанію, которое не мѣшало многимъ изъ нихъ расторгать бракъ и становиться снова бракоборцами, между тѣмъ какъ, по словамъ г. Нильскаго, "у покровцевъ больше уважался бракъ и рѣже случались самовольныя расторженія брачныхъ союзовъ", то-есть такихъ, которые носили на себѣ гражданскій характеръ. Для "прочности" такого брака покровцы старались растолковать въ свою пользу мнѣніе государственнаго совѣта (1819 г.) по дѣлу поручика Шелковникова о разводѣ его съ женою его: "для охраненія твердости брачныхъ союзовъ постановлялось правиломъ, чтобъ никакія съ гражданскомъ управленіи мѣста и лица не допускали и не утверждали между супругами обязательствъ и другихъ актовъ, въ коихъ будетъ заключаться условія жить имъ въ разлученіи, или какое-либо другое произвольное ихъ желаніе, клонящееся къ разрыву супружескаго союза". Постановленіе это было утверждено "съ таковымъ дополненіемъ, чтобъ оно распространено было на всѣ христіанскія исповѣданія, т. е. какъ на тѣ, въ коихъ брачный союзъ почитается таинствомъ, такъ и на тѣ, въ коихъ оный принимается за гражданскій актъ". Къ сожалѣнію, расколъ не признается отдѣльнымъ исповѣданіемъ, и то, что должно бы гарантироваться закономъ, гарантировалось подкупомъ...
   Нечего говорить, конечно, что нашъ авторъ смотритъ на гражданскій бракъ не только раскольниковъ, но и вообще, довольно непріязненно. По его мнѣнію, это -- дѣло "ревнителей женской эманципаціи" и "гражданская жена", есть, "строго говоря, таже любовница". Къ сожалѣнію для г. Нильскаго, гражданскій бракъ признается законодательствами просвѣщенныхъ европейскихъ странъ, и никто намъ не возьмется предсказать, что ваше прогрессирующее законодательство никогда не признаетъ его. Лучшіе представители безпоповщины совершенно удовлетворительно разработали этотъ вопросъ съ догматической его стороны и въ этомъ отношеніи предупредили многихъ европейцевъ. Становясь на сторону бракоборцевь въ понятіи о бракѣ, г. Нильскій беретъ сторону новоженовъ, когда дѣло идетъ о "послѣдствіяхъ", т. е. когда приходится выбирать между развратомъ и семейною жизнію, на какихъ бы началахъ она ни устроилась. Конечно, онъ мало-мальски просвѣщеннаго писателя и нельзя ожидать другого взгляда, потому что иначе пришлось бы согласиться съ циническими положеніями Ковылина; но какъ ни ничтожна эта уступка, она логически ведетъ къ необходимости законныхъ гарантій, какъ для церковнаго, такъ и для гражданскаго брака, если только мы хотимъ откровенно и честно относиться къ фактамъ и не мириться на томъ, что называется фарисействомъ или благовиднымъ обманомъ самихъ себя. Признавая полноправность русскихъ подданныхъ католиковъ и протестантовъ, выказывая себя либеральными къ еврейству, мы съ какимъ-то упорствомъ продолжаемъ считать расколъ во многихъ отношеніяхъ внѣ закона: онъ, у насъ считается уклоненіемъ отъ православія и заблужденіемъ; но, но понятіямъ нашихъ многихъ писателей, въ особенности духовныхъ, католичество есть также уклоненіе отъ православія, отъ греческой церкви со временъ Фотія, и, однако, русскіе подданные-католики пользуются покровительствомъ законовъ; лютеранство еще больше уклоненіе отъ православія, потому что, вышедшій изъ католичества, оно, конечно, ни малѣйше не приблизилось къ православію. Г. Нильскій говоритъ, что общія начала нашего законодательства относительно раскольниковъ, до царствованія императора Николая I, по тогдашней терминологіи, выражалось словами "смотрѣніе" на расколъ и всѣ его дѣйствія "сквозь пальцы", безъ "явнаго вида покровительства". Кто-жь отъ этого выигрывалъ! Въ сущности никто, потому что обѣ стороны находились другъ къ другу въ фальшивомъ положеніи, не то тайныхъ друзей, не то явныхъ враговъ, при чемъ произволъ со стороны сильныхъ всегда игралъ первенствующую роль.
   Мы должны отдать справедливость г. Нильскому за ясное, живое и занимательное изложеніе избраннаго имъ предмета, при чемъ онъ старался относиться объективно къ той и другой сторонѣ, насколько, конечно, было это возможно. Сочиненіе его, вслѣдствіе того, много выигрываетъ и дли массы публики, и мы желаемъ поскорѣе встрѣтить въ печати второй выпускъ.

А. С-въ.

"Вѣстникъ Европы", No 8, 1869

   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru