П. С. Политковский Смерть Гидаллана ВВОДНАЯ ПОВЕСТЬ ИЗ БОЛЬШОЙ ОССИАНОВОЙ ПОЭМЫ "СРАЖЕНИЕ С КАРОСОМ", СЛУЖАЩАЯ ОКОНЧАНИЕМ ПРЕДЫДУЩЕЙ ЕГО "ДРАМАТИЧЕСКОЙ ПЕСНИ" ---------------------------------------------------------------------------- Джеймс Макферсон. Поэмы Оссиана James Macpherson The Poems Of Ossian Издание подготовил Ю. Д. Левин Л., "Наука", 1983 Серия "Литературные памятники" ---------------------------------------------------------------------------- С стесненной горестной душою Изгнанный вождь геройских сил Потек медлительной стопою Безмолвен, мрачен и уныл. Власы его и шлем пернатый Вздымая, горный ветр шумел, И меч отцов его булатный Небрежно при бедре висел. Слезами очи орошенны Он часто долу потуплял, И часто из груди стесненной Его вздох тяжкий вылетал. Три дни в отчаянье жестоком Три дни герой до Балвы шел; В четвертой на брегу высоком Чертоги праотцев узрел. Там древ густых в тени сокрытый Отец пред взор его предстал: Ламор во бранях знаменитый. - Никто его не окружал; Глава безвласая склонилась На жезл, держимый им в руках; Вода источника струилась, Журча при старцевых стопах. Слепец пред солнцем заходящим Сомкнуты очи потуплял И тихим голосом дрожащим Дела протекши воспевал. - Но вдруг Ламор уединенный Внимает шорох - восстает; Предчувством тайным возбужденный, Приход сыновний познает. "Тебя ль, тебя ль, о сын любезный! Тебя ли ныне слышу я? - Вещал Ламор, родитель нежный. - Иль это только тень твоя? Ужель ты пал сражен средь бою Каррона на брегах крутых? Иль естьли суждено герою Еще остаться средь живых, То где, о сын мой! где отличны Сотрудники твои в войне? Почто мне гласы их не слышны? - Вещай скорей, ответствуй мне! Ты прежде возвращался с брани И ратники мои с тобой; Скажи: ужель теперь попранны На поле славы смертью злой?" - "Нет, нет! - ответствовал смущенный Ламору Гидаллан в слезах. - Твои герои не сраженны, Не рассевал их гордый враг! Они все в радости, в забаве И в торжестве проводят дни: Лишь сыну твоему ко славе Навек пути заграждены; Лишь я, родитель мой почтенный, Один несчастный осужден Дни проводить уединенны У сих поросших мохом стен, Здесь на брегу пустынном Балвы В тоске безвестно умереть, Тогда, когда на поле славы Победой должен я греметь". - "Увы! - что слышу! - оскорбленный Ламор от сердца возопил. - Когда во время ополчений, Скажи, когда, кто приходил Почить на бреге сем беспечно, Забыв и славы звук самой? - Нет! ты не примиришься вечно С тенями предков, ни со мной! - Смотри на этот гроб священный, Смотри, о сын мой, на него! А я очей навек лишенный Зреть боле не могу его. В нем предок твой почиет славный, Непобедимый Гермаллоп. Никто не зрел, чтобы со брани Во бегство обращался он. Внимай - мне тень его вещает: "Гряди, мой сын, гряди, герой! Тебя лавр славы украшает: Гряди беседовать со мной!.." Увы! я с славой разлучился: Меня мой сын ее лишил! Он в бег постыдно обратился И поле брани уступил!" - "Почто, - рек Гидаллан вздыхая. - Владыка Балвы берегов! Почто, о прежнем вспоминая, Ты растравляешь ныне вновь В моем глубоки сердце раны И в душу нову льешь печаль? - Клянусь, клянусь, что поле брани Врагам моим не уступал! Фингал - сей мощный царь Морвена, Мстя смерть возлюбленной своей, Велел оставить мне знамена И грозный сонм его вождей. "Беги! - вещал мне раздраженный. - Изыди из Морвенских стран В свои пределы отдаленны! Беги, презренный Гидаллан! И тамо, на брегу потока Поносный стыд свой сокрывай; В унынии, в тоске глубокой Томися, сохни, увядай, Подобно дубу, всех лишенну Зеленых листиев своих, Порывом ветра наклоненну Реки на берегах крутых!"" - "Ужель мне суждено судьбою Сносить, увы! такой позор? - Вещал покрытый сединою Унылым голосом Ламор. - Быть с сыном здесь в уединеньи, Отрады боле не иметь, В печали, горести, презреньи В пустынном месте умереть? Тогда, как тысящи героев, Как тысящи морвенских чад, Среди кровавых, ратных боев Завидной славою гремят! О тень родителя любезна! Веди, веди меня с собой! Да хладная могила тесна Нас купно скроет под землей. Нет в мире для меня забавы! Мой взор от горести померк! Увы! торжественные славы Лишился Гидаллан навек!" - "Ах, чем могу твой стон плачевный Пресечь, родитель нежный мой! - Вещал тоскою удрученный В ответ ему младой герой. - Куда, куда мне устремиться? Где лавр победы мне найтить, Где блеском славы озариться И слух Ламора усладить? - Нет! мне уж не венчаться бранью: Осталось - звероловом быть; Гоняться по холмам за ланью, И диких еленей разить. Ламор не станет восхищаться, Вняв слабый звероловца глас, Когда я буду возвращаться В вечерний, тихий с ловли час; Не будет поглаждать рукою Ласкающихся псов моих; Не спросит: "Сын мой, что с тобою Случилось на горах крутых, Когда за сернами стремился И диких еленей искал?"" - "Так! - рек Ламор. - Мой рок свершился, Знать, должно, должно, чтоб я пал! Подобно древу иссушенну, Возростшему на теме гор, Дыханьем ветра низложенну, Падет при старости Ламор! Увидят тень мою, блудящу По холмам в тишине нощной, Лиющу слезы и стенящу О жребие твоем, сын мой! - Тогда сокройся ты от взора В непроницаемой туман, Да не постигнет месть Ламора Тебя, злосчастный Гидаллан! - Теперь гряди в мои чертоги; Там на стенах увидишь ты Оружья наших предков многи: Их шлемы, копья и щиты; Возьми и принеси оттоле Меч Гермаллонов, страх врагов, Который отнял он на поле, Лия потоками их кровь". - В чертоги Гидаллан вступает И, снявши со стены булат, Выходит и отцу вручает: С ним Гермаллонов пояс злат. Рука слепца по стали бродит, Ища на оной острия - И вдруг Ламор его находит, И говорит: "Веди меня, Веди меня к могиле мшистой! Я слышу, сильный ветр свистит Под свесом сосны сей сенистой - Там Гермаллон спокойно спит. Вокруг гробницы терн колючий С травою дикою растет; Источник пенистый, гремучий По камням близ ее течет. Теперь уж солнце зной полдневный На беззащитны льет поля: Хочу от жару утомленный Вкусить прохладу тамо я". Се старец с сыном достигает До гроба предка своего - Тут меч в руке отца сверкает, И сын... без чувств падет его. - Сном вечным очи их закрылись: Единый гроб вместил их прах; Чертоги их опустошились, Стоящи Балвы на брегах. Никто сих мест не посещает, Боится странник здесь почить; Безмолвье вечно обитает, Где Гидаллан с Ламором спит. В часы полуденные ясны Окрест гробницы их парят Одни лишь призраки ужасны И в мрачных тенях древ шумят. 1807 ПРИМЕЧАНИЯ Талия, или Собр. разных новых соч. в стихах и прозе, кн. I. СПб., 1807, с. 77-84.- The War of Caros (отрывок). Патрикий Симонович Политковский (ум. 1830), поэт и переводчик, член Вольного общества любителей словесности, наук и художеств, еще в 1803 г. опубликовал стихотворное переложение "из творений Оссиановых" "Сельмские песни" (Новости русской литературы, ч. VI). "Смерть Гидаллана" была им, по-видимому, создана по совету Бенитцкого как продолжение "Комалы", помещенной в той же книге "Талии" (см. выше). Вслед за Бенитцким Политковский опирался на прозаический перевод Кострова.