Н. А. ПОЛЕВОЙ

О критике г-на Арцыбашева на "Историю государства Российского", сочиненную Н. М. Карамзиным

   Карамзин: pro et contra / Сост., вступ. ст. Л. А. Сапченко. -- СПб.: РХГА, 2006.

  

   Эта небольшая книжечка одолжена бытием странному явлению, которое в конце прошедшего года показалось в "Московском Вестнике". Г-н Арцыбашев с самого появления Истории государства Российского объявил жестокую войну великому творению Карамзина. Он находил некогда приют в "Вестнике Европы", издатель которого не жалует Истории Карамзина наравне с стихами Жуковского и Пушкина; потом г-н Арцыбашев переносил свои батареи в "Казанский Вестник" и наконец, казалось, замолчал. Вдруг в "Московском Вестнике" пригрели критики г-на Арцыбашева и они явились все вновь и в жестоком выпаде. К удивлению, г-н Погодин, уверяя в почтении к Карамзину, жарко принял сторону г-на Арцыбашева, и г-н Строев, клянясь в преданности Карамзину, присоединился к ним. Здесь оказалось, что литературное мнение у нас существует: публика и литераторы единогласно восстали и с негодованием отвергли подвиги литературного триумвирата; началось писание и -- не кончилось еще доныне.

   Но незрелость нашей литературы явно оказалась в этом деле. Как безусловно уважали Карамзина, так же безусловно и вознегодовали на покушавшихся против его славы. Всем, что написано доныне против г-на Арцыбашева, что доказано? Ничего. Разве исключая явной улики в неприличии тона, какой принял г-н Арцыбашев в своей критике. Но кто ж этого не видал из самых простых читателей? Стоило ли только на этом остановиться? И видно: что добрая воля у нас есть, но знания дела, охоты и терпения нет.

   По-настоящему надобно бы ополчиться против г-на Арцыбашева совсем не так. Самую улику в неприличии тона его критики следовало бы извлечь из положительных доказательств великости труда, совершенного Карамзиным, великости, которую можно доказать во всех отношениях: касательно Истории собственно, касательно истории его как произведения литературного и в отношении археографии, географии, этнографии, генеалогии, даже палеографии. Все это показало бы, что не без отчета творение Карамзина удивляет современников. Да иначе и быть не может, или надобно б было назвать невеждами всех нас, уважающих Карамзина.

   Таких доказательств все еще было бы недостаточно. Г-н Арцыбашев основывает свое мнение на доводах: следует опровергнуть его доводы. Тогда можно б было удалить укору в ветрености, с какою мы браним и хвалим все, что попадается нам на глаза.

   Я решительно не одобряю ни критика, который, не понимая заслуг Карамзина и утверждая много явных неисправностей (например, о слоге Карамзина), пишет неприлично и дерзко; ни журналиста, который хочет помещать критику всякого студента, если в ней будет из десяти замечаний одно дельное; {Рубль деньги, а гривна разве не деньги? Вот оправдание г-на Погодина. Признаюсь, что если бы мне принес студент критику на Карамзина с десятиною дельности, то я поступил бы не так, как г-н Погодин. "М<илостивый> Г<осударь>, -- сказал бы я, -- вот эти девять замечаний у вас пустяки, а это десятое дельное. Вы еще очень молоды, и если бы все десять замечаний ваших были справедливы, и тогда не должно бы вам принимать такого диктаторского бранчивого тона: вспомните, что вы критикуете великого писателя, вспомните слова Квинтилиана, которого, верно, еще в гимназии. Возьмите вашу критику, переделайте, назовите ее замечанием вот об этом предмете, который у вас справедливо изложен, и со всею скромностию напишите, что ваше мнение об этом предмете таково; это сделает вам честь, а напротив, критика ваша так, как она есть, -- чести вам не принесет". Если бы студент рассердился и отнес свою критику к г-ну Погодину, я пожалел бы о нем и посетовал на г-на Погодина, что он балует молодежь.} но в то же время надобно сказать, что у г-на Арцыбашева есть замечания дельные. Отделите пшеницу от плевел и посейте ее в почве соглашения, а плевелы возвейте вихрем улики и отвержения.

   Это, кажется, хотел сказать и г-н Руссов, но, к сожалению, не сделал. Главная беда в том, что все его сочинения удивительно не логически составляются и излагаются тяжелым, неправильным языком. Притом он имеет в истории свои предрассудки. И все это тяжелеет и на ответе его г-ну Арцыбашеву.

   К чему он доказывает ошибки в прежних сочинениях г-на Арцыбашева и г-на Строева? Разве этим оправдывается Карамзин? Г-н Руссов берет кое-что немногое из замечаний г-на Арцыбашева и опровергает, пропуская все остальное. Спорить так спорить обо всем: согласимся, где неправ Карамзин, укажем, где неправ критик его и после выведем итог, кто прав, кто виноват вообще. Из 100 страниц г-н Руссов 15 посвящает Лутинам, а сказать ли правду? Карамзин тут явно ошибся, хотя эта ошибка ничего не говорит против его заслуг. Искренно желаем, чтобы кто-нибудь с надлежащим знанием дела вступил теперь в посредники между г-ном Арцыбашевым и его противниками. Такой подвиг, конечно, будет заслуживать одобрения каждого благонамеренного соотечественника.

ПРИМЕЧАНИЯ

  

   Впервые: Московский телеграф. 1829. Ч. 25. С. 404--407. Печатается по первой публикации.

  

   В данной статье редактор-издатель "Московского телеграфа" Н. А. Полевой берет под защиту критику Арцыбашева, одновременно отметив, что далеко не всегда замечания на нее Руссова являются обоснованными.