Супружеское общество есть первое общество, и оно -- первое основаніе гражданскимъ обществамъ.
Мущина и женщина сотворены другъ для друга. Мы ищемъ самихъ себя въ другихъ; и мущина и женщина встрѣчаются съ симъ восхитительнымъ счастіемъ, когда заключаютъ союзъ между собою. Прародитель нашъ былъ полный властелинъ міра; земля несла къ нему всѣ богатства, всѣ сокровища произведеній: но онъ въ одиночествѣ мало ими трогался. Самое великолѣпнѣйшее зрѣлище Природы не наполняло пустоты его сердца. Восторгъ обильнѣйшимъ потокомъ прилилъ къ нему тогда, когда онъ увидѣлъ въ другомъ человѣкѣ самаго себя, когда языкъ произнесъ, а во глубинѣ души отозвались слова: се кость отъ костей моихъ и плотъ отъ плоти моея {Быт. Гл. 2, ст. 25.}!
По неизмѣняемымъ уставамъ Природы мущины не могутъ существовать безъ женщинъ, женщины безъ мущинъ. Вообразимъ время, въ которое бы люди могли быть безъ женщинъ и безъ установленія супружескаго общества. Ромулъ открываетъ въ городѣ своемъ прибѣжище рабамъ, должникамъ, преступникамъ,-- и злодѣи толпами стекаются подъ егидъ его; но не имѣвъ женъ, они должны похитить Сабинокъ, и вѣроятно при самомъ возрожденіи общества злодѣи разошлись бы въ разныя стороны, обратились бы въ прежнія жилища, еслибы не прибѣгли къ сему столь насильственному поступку.
Неоспоримая истина, что супружество есть связь гражданскаго общества, которая въ самомъ себѣ его поддерживаетъ; но доколѣ страсти людей необузданы законами, дотолѣ дикая любовь всегда разстроиваетъ его порядокъ и существованіе. Природа влечетъ одинъ полъ къ другому; но та же Природа для блага общества внушаетъ политикѣ, дабы узы супружества были неразрывны. Взаимное согласіе -- первая основа супружескому обществу: кажется, довольнобъ было одного сего узла; но супружество тогда особенно бываетъ прочно, когда освящается установленными обрядами. И народы, всякой по образу своихъ мыслей, по степени просвѣщенія, по началамъ исповѣдуемой Религіи, вводятъ ихъ у себя, и слѣдуютъ имъ какъ законамъ самымъ необходимымъ.
У Римлянъ по древнему ихъ обыкновенію супругъ покупалъ себѣ супругу -- обыкновеніе всѣхъ варварскихъ народовъ; жена съ своей стороны покупала за три мѣдныя монеты право, по которому она входила въ домъ супруга и пользовалась покровительствомъ его Пенатовъ. Въ минуту брачнаго торжества жрецы при десяти свидѣтеляхъ приносили богамъ плоды, жертву въ дымѣ возносящуюся на небо и съ неба низводящую ихъ благословеніе на мущину и женщину. Брачущіеся садились вмѣстѣ на одну разостланную баранью кожу, и ѣли пирогъ, приготовленный для нихъ изъ пшеницы и сарачинскаго пшена -- древнюю пищу первыхъ обитателей Италіи, которая ихъ душѣ и тѣлу служила емблемою таинственнаго ихъ соединенія.
Древній Германецъ, вступая въ бракъ, для прочности его дарилъ невѣстѣ пару воловъ, взнузданнаго коня, щитъ, мечь, копье; невѣста съ своей стороны дарила ему подобное оружіе. Взаимные дары, дѣлаемые ими другъ другу въ присутствіи отцевъ и родственниковъ, изображали ихъ взаимную любовь и согласіе переносить всѣ обязанности новаго состоянія; они были ихъ неразрывною цѣпью, ихъ таинствомъ, ихъ божествомъ; и волы, и взнузданный конь, и грозное оружіе, приносимое невѣстою жениху, означали не униженіе, но равенство ея съ своимъ супругомъ; они ей внушали, что она будетъ предметомъ его заботъ объ ней, что она во время мира и войны должна подвергаться съ своимъ мужемъ однимъ трудамъ, и съ нимъ жить и умереть вмѣстѣ. Сіи брачные обряды, носящіе на себѣ печать таинственности, показываютъ, что мущина и женщина, съ минуты вступленія въ супружество, сливаются въ одно лице; что они имѣютъ одну душу, одни чувства, одни желанія, одни отвращенія.
Если по языческимъ брачнымъ обрядамъ мужъ и жена составляютъ одно лице; то первыми законами супружества должны быть ихъ взаимная любовь, взаимная вѣрность другъ ко другу, и ихъ связи должны быть неразрывные
Предки нынѣшнихъ Германцовъ, дышащіе одною войною, даютъ просвѣщеннымъ своимъ потомкамъ и другимъ народамъ самый наставительный примѣрѣ взаимной любви супружеской. Обитатели Сѣвера почитали себя друзьями, а покровителями своимъ женамъ; жены за такія чувства нѣжности отвѣчали имъ всею къ нимъ привязанностію и вѣрностію. Вѣрность, истинное счастіе супружескаго общества, предписываемая супругамъ гражданскими и нравственными законами, сохраняется единственно взаимною ихъ любовью другъ ко другу. Когда мы подымаемъ оружіе, или когда хотимъ быть несправедливыми противъ тѣхъ, кто насъ пламенно любитъ, и кого мы любимъ пламенно?
И благо общественное и благо семейственное требуютъ отъ супруговъ взаимной другъ ко другу вѣрности. Добродѣтельныя семейства дѣлаютъ добродѣтельнымъ семейство великое -- государство. Семейственныя добродѣтели крѣпость государству; для супруговъ онѣ покой и счастіе.
Невѣрность и въ мущинѣ и въ женщинѣ есть порокъ; но невѣрность въ женщинѣ предосуждается болѣе, нежели въ мущинѣ, послѣдствіямъ, отъ нее происходящимъ, которыя или отъ мнѣнія, или по предубѣжденію почитаются въ немъ менѣе вредными.
Невѣрность мужа есть порокъ, обвиняющій одного своего виновника; но невѣрность жены есть такое преступленіе, которое отъ преступницы отражается на мужа, которое чернитъ его имя, его достоинство, и которое невинно падаетъ на его дѣтей.
Законодатели останавливаютъ, или по крайней мѣрѣ уменьшаютъ дѣйствіе преступленій учрежденіемъ противъ нихъ наказаній. Въ Римѣ невѣрность жены почитали самымъ важнымъ преступленіемъ, и въ Римѣ въ силу законовъ мужья невѣрныхъ женъ карали смертною казнію; они подобною казнію карали женъ, замѣченныхъ въ пьянствѣ.-- Древній Германецъ женѣ-преступницѣ остригалъ волосы, лишалъ ее одѣянія, выгонялъ ее изъ дому, и чрезъ все селеніе въ такомъ позорномъ видѣ билъ ее бичемъ, или палкою,-- и у древнихъ Германцовъ, подобно какъ у древнихъ Римлянъ, рѣдко видимы были примѣры супружеской невѣрности.
Нѣтъ сомнѣнія, что наказаніе удерживаетъ отъ преступленія; но я думаю, что супружеская вѣрность сохраняется не столько строгостію, сколько тѣми правилами нравственности, которыя съ самаго младенчества внушаютъ мущинамъ и женщинамъ.
И у всѣхъ народовъ и во всѣ времена праздность почитается матерью пороковъ: и праздность главный источникъ порока -- невѣрности. Въ праздности душа улетаетъ во области воображенія, воображеніе раждаетъ въ умѣ мечты, мечты раждаютъ желанія, желанія сердца раждаютъ пороки и преступленія. Другія слѣдствія жизни дѣятельной: она настроиваетъ сердца къ добродѣтелямъ, возвышающимъ достоинство человѣка. Дѣятельная жизнь, даже при самомъ пылкомъ характерѣ, лучшее обузданіе страстямъ человѣческимъ.
Въ древней Германіи, тогда какъ все мужество обитателей сего края было обращено на приобрѣтеніе военной славы, ихъ мы занимались управленіемъ дѣлъ домашнихъ; озабоченныя попеченіемъ о семействахъ, онѣ сами питали и воспитывали дѣтей своихъ. Въ древней Германіи мать дочери вливала въ душу чувства скромности, чувства супружеской вѣрности -- совершенства, которыя каждаго плѣняютъ; сыновьямъ, которымъ не позволялось являться въ свѣтѣ, пока не созрѣвали и тѣломъ и душею, пока не могли быть способными носить оружіе и защищать отечество,-- сыновьямъ въ кругу семейства она разсказывала подвиги предковъ, и направляла порывы ихъ юныхъ сердецъ къ подобнымъ героическимъ подвигамъ. Въ древней Германіи каждая жена ткала себѣ одѣяніе собственными руками, и тамъ каждая жена, столько занятая, была вѣрнымъ другомъ своему супругу.
Люкреціи живутъ во времена добродѣтельныя; во времена добродѣтельныя имъ представляется преступленіе несноснѣе смерти. Въ Римѣ когда женщины занимались веретенами, пряслицею, тогда онѣ мало были знакомы съ безславіемъ.
Но другое позорище видимъ, когда Римлянки оставили домашнія рукодѣлія; тогда явились на сценѣ и Фульвіи, и Деліи, и Семпроніи. Семпронія, славная родомъ и красотою, жена счастливая мужемъ, мать окруженная кучею дѣтей, Семпронія, наученная искусствамъ пѣть и танцовать болѣе, нежели сколько прилично было честной женщинѣ, имѣя отъ праздности въ сердцѣ пустоту наполняла ее не только пороками, многими ужасными злодѣйствами, свойственными одному дерзскому мущинѣ,-- Семпронія играла ролю позорнѣйшей женщины. И самый Саллюстій, невольникъ сладострастной жизни, какъ бы стыдясь ея разврата, говоритъ: "Усумниться, что она болѣе берегла, деньги, или доброе имя." Дорого добрее имя для мущины; но оно несравненно дороже для благородной женщины. Мужъ женѣ своей есть честь; слава мужа отражается на его супругу: но сія слава украшается всѣмъ блескомъ, когда женщина имѣетъ доброе имя.
И по естественнымъ и политическимъ законамъ узы брака могутъ быть разрываемы одною только смертію кого нибудь изъ супруговъ. Но гдѣ царствуетъ развратъ, рожденный бездѣйственною жизнію, тамъ самый легкій. самый близкій переходъ къ разводу. ВЪ Римѣ, въ продолженіе пяти вѣковъ, когда сохраняли правила добродѣтели, когда женщины занимались домашними дѣлами, не знали сего семейственнаго и гражданскаго зла. Но въ Римѣ въ продолженіе трехъ слѣдующихъ столѣтій разводы сдѣлались самымъ обыкновеннымъ дѣломъ. Къ сіе время одинъ знакѣ, одно объявленіе чрезъ письмо посредствомъ кого нибудь, объявленіе даже посредствомъ отпущенника, раздѣляло мужа съ женою; и въ сіе время самая нѣжнѣйшая изъ всѣхъ связей человѣческихъ сдѣлалась минутною, которой узелъ расторгали или деньги, или постыдная страсть, или необузданное своевольство,
Августъ предписываетъ законами, чтобы граждане вступали въ супружество,-- и Государь самый сильный, по причинѣ непостоянства женщинъ, видитъ все ихъ сопротивленіе къ своимъ повелѣніямъ. Началамъ должно противиться; болѣзнь неизлѣчима, если она усилится. И во время Августа супружество было самой рѣдкой феноменъ.
Ничто, кромѣ законныхъ причинѣ, не можетъ оправдывать разводовъ. Свобода ихъ не способствуетъ ни благополучію, ни успѣхамъ Добродѣтели. Въ царствованіе Юстиніана законными причинами къ разводу признавались: неизлѣчимая болѣзнь, долговременное отсутствіе и вступленіе кого нибудь изъ супруговъ въ званіе монашеское. Преемникъ Юстиніана, по усильнымъ прозьбамъ подданныхъ, призналъ разводъ законнымъ, когда бы требовали его и мужъ и жена.
Не знаю, какъ принять разводъ въ то время, когда супруги несходны нравами. Несходство нравовъ причиняетъ оскорбленія, жизнь отравляетъ упреками, жалобами; сердце человѣческое ненавидитъ всякія оковы. Но не должно ли сіе же сердце покоряться необходимости и переставать биться для непозволенныхъ желаній? Безъ сомнѣнія, въ Римскомъ Государствѣ, во времена добродѣтельныя, могли быть супруги несогласные характерами; но по свидѣтельству Діонисія Галикарнасскаго, гармонія ихъ брачнаго союза была столь чудесна, что они оба, видя непобѣдимую неволю, предписываемую законами, которая приковывала ихъ другъ къ другу, отказывались не только отъ желанія, но и отъ всякой мысли искать другаго сердца и другой судьбы.
Свобода разводовъ влечетъ ея собою пагубныя слѣдствія и физическія и моральныя. Позвольте свободу разводовъ, и вы увидите, что мужъ подъ предлогомъ несходства нравовъ будетъ искать глазами женщину по своему воображенію, или по прихоти сердца; женщина въ свою очередь будетъ дѣлать сравненія, и станетъ желать обмѣнять прежняго мужа на новаго.
Въ Римѣ нѣкоторыя женщины имѣли по сьми мужей не болѣе какъ въ продолженіе пяти лѣтъ. Горесть наконецъ ихъ сопровождала. Природа никогда не прощаетъ намъ нашихъ проступковъ. Когда отцвѣтала ихъ красота, и онѣ достигали старости,-- свѣтъ наказывалъ ихъ презрѣніемъ, и онѣ въ осиротѣломъ своемъ состояніи не имѣли ни друзей, ни помощниковъ, ни утѣшителей. Никто, самые порочные не смотрятъ хладнокровно на чужіе пороки.
Бѣдствіе супруговъ, которые разрываютъ узы брака! Но какое бѣдствіе дѣтямъ, которыхъ оставляютъ родители! Если ихъ несчастіе довольно извѣстно тамъ, гдѣ оно неизбѣжно, гдѣ непобѣдимый законѣ Природы разлучаетъ супруговъ на вѣки; то можно ли добровольно поручать ихъ попеченію мачихи? можно ли добровольно попускать, чтобы они были въ рукахъ чужой женщины, которая къ нимъ равнодушна, или злодѣйки" которая будетъ ихъ ненавидѣть?
Мудрые законодатели, взирая на гибельныя слѣдствія разводовъ, не распространяютъ ихъ, и не даютъ слѣпо родителямъ власти покидать дѣтей по приливу и отливу ихъ непостоянной. прихоти,-- и мудрые законодатели принимаютъ противъ нихъ возможнѣйшія мѣры.
Въ Англіи позволяется расторгать узы супружества, если женщина изобличена въ невѣрности. Основательная причина! Дурная жена не можетъ быть ни усердною матерью дѣтямъ, ни попечительною правительницею дома. Но въ Англіи дѣло просителя на виновницу преступленія должно сперва пройти чрезъ многіе Трибуналы, и потомъ быть внесено въ Парламентъ, гдѣ окончательное его рѣшеніе стоитъ пять сотъ фунтовъ стерлинговъ. Отъ етаго въ семъ Государствѣ разводъ возможенъ только для богатаго класса людей.
Въ Шотландіи достаточно невѣрности со стороны мужа, чтобъ произведенъ былъ разводъ. Съ перваго взгляда кажется, что сей законъ снисходителенъ, но въ то же время имѣетъ нѣкоторую свою строгость. По расторженіи узъ супружества запрещается виновному вступать во второй бракъ съ участницею преступленія.
Въ Женевѣ невѣрность почиталась достаточною причиною къ разводу. Тамъ разлученіе мужа и жены могло быть произведено по уваженію несходства нравовъ; тамъ жена, оставивъ домъ мужа своего и удалясь къ друзьямъ своимъ, или родственникамъ, подавала поводъ къ требованію развода, которой всегда имѣлъ законное дѣйствіе; но тамъ разводы были рѣдки: имена тѣхъ, которыя искали разводу, провозглашаемы были во всѣхъ церквахъ. Такое провозглашеніе служило для нихъ и нѣкотораго рода наказаніемъ и общественнымъ судомъ, которой былъ страшенъ для всякаго, кто хотѣлъ разрывать супружескія связи.
Если въ супружествѣ два лица составляютъ одно, и Природа, и благочестивая хрістіанская Религія возстаютъ противъ раздѣленія столь священнаго ихъ сліянія другъ съ другомъ; то та же Природа и та же Религія не допускаютъ къ сему сліянію многія другія лица. Мужу подобаетъ единыя жены быти. Заповѣдь небесной мудрости, которая и обязываетъ къ сохраненію непорочности брачнаго ложа, и запрещаетъ могоженство. Европейцы, озаренные свѣтомъ Божественной Религіи, слѣдуютъ сей заповѣди. Въ Индіи и во всѣхъ Азіатскихъ государствахъ мущина можетъ имѣть многихъ женъ; въ Малабарѣ женщина можетъ имѣть многихъ мужей. Такія обыкновенія и нарушаютъ порядокъ Природы и низпровергаютъ начала нравственности въ самомъ ея основаніи.
Люди, въ сердцѣ которыхъ сокрыто сѣмя испорченности, стремятся къ запрещенному и всегда желаютъ того, что имъ непозволено. Еще въ младенчествѣ міра Ламехъ имѣлъ двухъ женѣ. Въ древнемъ Римѣ двуженство почитали прелюбодѣяніемъ. Въ Азіатскихъ странахъ страсти увлекли людей далѣе отъ прямаго пути; они нашли прелесть въ обладаніи многими женами. Не льзя найти словъ, чѣмъ бы можно было назвать многоженство, котораго слѣдствія -- самыя великія бѣдствія для рода человѣческаго.
Многоженство приятно своимъ разнообразіемъ; но тамъ, гдѣ оно принято, приятность его отравляется горестію самыхъ чувствительныхъ неудовольствій. Первое слѣдствіе многоженства -- ревность женщинъ одной противъ другой, и чѣмъ многочисленнѣе ихъ толпа, тѣмъ большее открывается поле ихъ враждѣ и несогласію. Стихотворецъ Еврипидъ не могъ ужиться съ двумя женами: два брюзгливыя чудовища такъ мучили, такъ терзали его своею ревностію и своимъ крикомъ, что онъ поклялся вѣчною ненавистію къ женщинамъ. Если у Азіатцевъ, любящихъ роскошь, въ женщинахъ, заключенныхъ ими въ стѣнахъ гарема, нѣтъ явной вражды и несогласія, то сіе происходитъ отъ одинаковой ихъ жестокой неволи, которую онѣ переносятъ, живя подъ однимъ кровомъ.
Другое слѣдствіе многоженства, съ другой стороны ревность -- ревность мущины къ своимъ женамъ, ревность, которая не оставляетъ мѣста ни близкому знакомству съ людьми посторонними, ни чувствамъ дружбы съ друзьями искренними. На Востокѣ всѣ семейства отъ ревности мущинъ такъ отдалены одно отъ другаго, какъ будто онѣ живутъ въ разныхъ государствахъ. Такъ далеки въ одномъ округѣ и въ одномъ городѣ семейства отъ семейство! Но отъ мущинъ, окруженныхъ толпами женъ, еще далѣе радости свѣта. Онѣ не существуютъ тамъ, гдѣ въ нихъ утопаютъ; тамъ свѣтъ и все въ свѣтѣ представляется суетою; и можно ли тамъ найти радость, гдѣ деспотъ смотритъ на женъ своихъ, какъ на невольницъ, и гдѣ жены невольницы смотрятъ на мужа, какъ на деспота? Равенство состояній сближаетъ сердца человѣческія.
Многоженство -- зло для женщинъ, зло для мущинъ; но оно несравненное несчастіе для воспитанія дѣтей. Отецъ, считающій ихъ въ своемъ семействѣ пятьдесятъ человѣкъ, не дастъ имъ ни нравственности,ни свѣдѣній. Такой отецъ почти незнакомъ съ ними. По природѣ сердце родителя чувствуетъ любовь къ дѣтямъ; но она, дѣлясь между всѣми, ни для кого изъ нихъ нечувствительна. Пламя любви имѣетъ благодѣтельное свое дѣйствіе тогда, когда она, средоточиваясь, останавливается на немногихъ дѣтяхъ. И дѣти пренебреженныя, оставленныя холодному попеченію рабовъ, дѣти проведшія юныя свои лѣта, всякое дурное впечатлѣніе принимающія, безъ надзору родительскаго, какіе члены отечества?
Многочисленность народа при довольствѣ и изобиліи составляетъ силу государства. Невзирая на вредныя слѣдствія, еще бы извинительно было многоженство, если бы оно способствовало распространенію рода человѣческаго. Но извѣстно изъ опытоыъ, что въ Азіи отъ десяти мущинъ, имѣющихъ супружескія связи съ десятью женщинами, родится болѣе дѣтей, нежели отъ пяти мущинъ, находящихся въ супружествѣ съ десятью женщинами. Европа, гдѣ число женщинъ и мущинъ содержится какъ число 13 къ 12, опустѣла бы, еслибъ въ ней принято было, не говорю многоженство, по крайней мѣрѣ двуженство: тогда половина жителей должнабъ была вести жизнь безбрачную, мудрые законодатели въ законахъ своихъ опредѣляютъ время, къ какимъ возрастѣ, и предѣлы, между какими лицами можетъ быть позволяемо супружество. Въ Римѣ, въ силу законовъ Нумы Помпилія, можно была вступать въ брачное состояніе по совершеніи круга двѣнадцати лѣтняго возраста. Кто заключаетъ супружество, тотъ по необходимости принимаетъ на себя обязанность пещися о супругѣ и о будущихъ дѣтяхъ. Для достиженія сей цѣли нужна зрѣлость лѣтъ и ума. Крѣпостъ тѣла нужна для понесенія трудовъ въ приобрѣтеніи средствъ жъ пропитанію; зрѣлый умъ нуженъ для управленія дѣлами, относящимися ко благу семейства. По мнѣнію Бентама, право на вступленіе въ бракъ можетъ быть дано не прежде права на вступленіе во владѣніе имуществомъ. Безумнобъ было, говоритъ сей глубокомысленный Англійскій законоискусникъ, дозволять человѣку располагать собою на всю его жизнь въ томъ возрастѣ, въ которомъ не позволяется ему располагать недвижимымъ имуществомъ.
Въ древней Спартѣ, по установленію Ликурга, заключали брачный союзъ мущины въ тридцать лѣтъ, когда могли переносить все бремя трудной военной жизни и отправлять должности гражданскія; женщины не прежде двадцати, когда оканчивалось ихъ воспитаніе. Государства для безопасности своей ограждаютъ себя крѣпостями; въ древней Спартѣ, при подробномъ мудромъ постановленіи, и крѣпостями и неразрушимою стѣною ей служила грудь ея гражданъ.
И физическія и нравственныя причины не позволяютъ людямъ незрѣлыхъ лѣтъ вступать въ супружество; сіи же причины вступать въ него запрещаютъ близкимъ родственникамъ.
У Персовъ и Ассиріянъ позволялось заключать супружеское общество съ своими матерями: Скиѳы-отцы женились на своихъ дочеряхъ: въ Аѳинахъ братъ заключалъ союзъ супружества съ своею единокровною сестрою; въ Спартѣ онъ вступалъ въ него съ сестрою такъ называемою сводною; въ Египтѣ брату могла быть женою двоюродная его сестра.
И натура и разумъ человѣческій возстаютъ противъ такого супружества. Семейства суть убѣжища, вѣрная и надежная пристань, гдѣ люди находятъ приятную тишину послѣ бурь, встрѣчаемыхъ ими на сценѣ міра. Но допустите супружество между близкими родственниками, и вы увидите въ нихъ вертепы порочной любви и мучительной ревности. Тогда между родными родятся подозрѣнія, и возгорится пламя сладостнѣйшихъ чувствъ въ сердцѣ, и возгорится вѣчная ненависть и мщеніе другъ противъ друга; тогда домы семействъ будутъ не оградою, но камнемъ преткновенія и соблазна, какъ для цѣломудрія, сей лучшей прелести молодой женщины, такъ и для ея прочнаго и добродѣтельнаго воспитанія.
Г. Покровскій.
Ярославль.
-----
Покровский Г.Ф. О супружестве: [Эссе] / Г.Покровский // Вестн. Европы. -- 1817. -- Ч.94, N 13. -- С.3--20.