Плеханов Георгий Валентинович
Слово принадлежит "меньшевикам"!

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

Г. В. ПЛЕХАНОВ

СОЧИНЕНИЯ

ТОМ XV

ПОД РЕДАКЦИЕЙ

Д. РЯЗАНОВА

ГОСУДАРСТВЕННОЕ ИЗДАТЕЛЬСТВО

МОСКВА 1926 ЛЕНИНГРАД

  

Слово принадлежит "меньшевикам"!
(Открытое письмо к моим единомышленникам в партии)
(1907 г., No 390 от 6/19 октября)

   Я принужден обратиться к вам с вопросом, имеющим огромную важность не лично для меня, а для всех нас.
   Вопрос этот относится к тому выводу, который делают наши враги из факта принятия "большевистскими" голосами ЦК неодобрительной резолюции по поводу моей статьи "Неосновательные опасения".
   Прошу вас заметить, что я хочу говорить с вами именно об этих выводах, а не о самой резолюции.
   Сама по себе резолюция эта не заставила бы меня взяться за перо. Как и все резолюции, принимаемые нашими "большевиками", она, конечно, не только неудачно написана, но и плохо продумана! Однако каждый имеет право неудачно писать и плохо думать. Не нужно только злоупотреблять этим правом. А резолюция en question в подобном злоупотреблении мною совсем не замечена.
   Она объявляет мою статью вредной для партии. Такое мнение очень огорчило бы меня, если бы его высказали люди, собственные произведения и собственная деятельность которых кажутся мне полезными. Но я считаю произведения и деятельность "большевиков", поскольку в них обнаруживаются отличительные черты "большевизма", весьма вредными для нашего рабочего движения. Стало быть, нечего и мне огорчаться мнением, высказанным в резолюции. Притом же я всегда открыто высказывал свой взгляд "а проказы "большевиков". С какой же стати буду я огорчаться тем, что и "большевики" не сочли нужным скрывать свое мнение о моем поступке? Надо быть справедливым {Некоторые думают, как видно, что заметка "О моем согласии с г. Кизеветтером" была ответом на "большевистскую" резолюцию. Я узнал о резолюции на другой день после отсылки заметки в редакцию "Товарища".}.
   Но врагам нашей партии резолюция, принятая "большевиками", дала повод умозаключить, что мнение, высказанное в моей не понравившейся "большевикам" статье, есть только мое личное мнение, высказывание которого будто бы поставило меня в положение, близкое к остракизму. И вот это-то умозаключение и вынуждает меня обратиться к вам с моим открытым письмом. Оно-то и заставило меня громко крикнуть: "Слово принадлежит "меньшевикам"!
   По внешности это умозаключение в логическом смысле безукоризненно. Вы молчите. Поэтому можно подумать, что вы разделяете мнение, высказанное "большевиками" о моей статье. А если и вы его разделяете, то я в самом деле оказываюсь, хотя и не близким к остракизму,-- до этого, конечно, еще далеко, -- но все-таки в некотором смысле одиноким.
   Положение политически одинокого человека тяжело. Но оно тяжело лишь тому, для кого оно является новым. Мне же не привыкать стать; я уже научился выносить его. Да и не стал бы я надоедать читающей публике жалобами на свое политическое одиночество. A quoi bon?
   Дело не во мне, а в партии. Не мне, а партии вредит ваше молчание.
   Оно вредит ей, давая внешний вид правильности умозаключению, сделанному нашими врагами по поводу "плехановского инцидента".
   В своей статье я сказал, что каждый из нас содрогнется при мысли о том, что он, той или другой своей ошибкой, мог бы содействовать успеху черной сотни.
   Я сказал далее, что у избирателей нет основания бояться подобных ошибок с нашей стороны, так как у нас не только света в окошке, что неудачная избирательная платформа, и так как наша партия сумеет выполнить свою великую политическую обязанность, несмотря на недостатки своей платформы. В решительную минуту, -- говорил я, обращаясь к избирателю, -- она поступит согласно духу всего нашего учения, а не согласно букве того или другого партийного документа.
   "Большевики" вознегодовали. И, по-своему, они были правы. С их точки зрения, нет никакого противоречия между духом нашего учения и буквой нашей последней платформы. С их точки зрения должно казаться, что платформа проливает на вопрос о нашей избирательной тактике весь тот свет, какой только в состояний пролить на него политическая мудрость. С их точки зрения и нельзя одобрить никакую другую избирательную тактику, кроме тактики, рекомендуемой платформой. Всякие поправки к этой тактике,-- а я, каюсь, намекал именно на необходимость внести в нее некоторые поправки действием, -- не могут не представляться с этой точки зрения излишними, вредными, достойными порицания.
   Wer A sagt, muss auch B sagen.
   "Большевики" по-своему правы. А как выходит по-вашему? Правы ли "большевики"?
   Если -- правы, то я в самом деле одинок, и мне в самом деле лучше было не выступать со своей статьей, которой в таком случае суждено было остаться гласом вопиющего в пустыне.
   Но в этом случае беда заключалась бы, повторяю, не в том, что я оказался бы одиноким, и не в том, что моя статья оказалась бы бесполезной, а в том, что избиратели, -- выражаясь точнее, известная часть избирателей, -- отвернулись бы от нашей партии, найдя ее политические взгляды не соответствующими насущным и неотложным задачам настоящего времени.
   Да и это была бы собственно еще не беда. Это было бы еще только полбеды. Настоящая беда была бы в том, что партия вообще и надолго оттолкнула бы от себя многие из таких симпатий, которые она может и должна к себе привлечь.
   Конечно, если "большевики" правы также и по-вашему; если вы позабыли те жаркие споры, которые мы еще не так давно вели с ними хотя бы о деятельности нашей фракции во второй Думе, то вам нельзя не молчать, хотя бы ваше молчание и отталкивало от нашей партии некоторые из симпатий, составляющих ее, так сказать, историческое достояние.
   Но если вы с "большевиками" не согласны; если вы наших споров с ними не забыли; если вы думаете, подобно мне, что споры эти далеко еще не окончены; что в нашу избирательную платформу нужно внести известные поправки действием, -- вы понимаете, что я говорю о некоторых, необходимых для борьбы с черной сотней избирательных соглашениях, например, о тех, о которых писал Л. Мартов, -- тогда ваше молчание не только вредно, оно прямо непостижимо.
   Может быть, вы думаете, что во время выборов лучше не обнаруживать разногласий, существующих между вами и "большевиками"? Может быть, вы хотите быть дипломатами? Но это была бы очень плохая дипломатия!
   Чтобы избиратель мог отнестись сознательно к тому, что может представить собою наша партия в деле служения развитию России, необходимо довести до его сведения все, а не только некоторые, оттенки нашей мысли. Только при этом условии между избирателем и нами может установиться разумная и прочная связь. Только при этом условии мы можем и в будущем рассчитывать на его сознательную поддержку, Наконец, только при этом условии вы, "меньшевики", получите возможность надеяться на торжество своих тактических воззрений. Ваша дипломатия, -- если вы в своем молчании действительно руководитесь дипломатическими соображениями, -- была бы каким-то дипломатическим самоубийствам.
   Но у вас не должно быть ни малейшей склонности к самоубийству. Вам необходимо жить, действовать, кричать, протестовать, критиковать, бороться. Истина на вашей стороне; за вами будет и победа.
   Прервите же ваше странное и неуместное молчание. Говорите! Дайте "прямой ответ" на тот "проклятый вопрос", который ставится перед вами не моим капризом, а самою жизнью!
   Слово принадлежит "меньшевикам"!
   Искренно преданный вам, но совсем не "дипломатичный"

Г. Плеханов.

  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru