Петрищев Афанасий Борисович
Хроника внутренней жизни

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    1. "Остается Россия".- 2. Из речи П. Н. Дурново. Ликвидация по ведомству народного просвещения. Желательные и нежелательные дети.- 3. О некоторых противоречиях школьной политики. Режим для учителей.- 4. Народное просвещение и логика борьбы с крамолой. Лозунг г. Говорухи-Отрока и его практическое применение.- 5. Школьные исполнители предначертаний по борьбе с крамолой.

   

Хроника внутренней жизни.

1. "Остается Россія".-- 2. Изъ рѣчи П. Н. Дурново. Ликвидація по вѣдомству народнаго просвѣщенія. Желательныя и нежелательныя дѣти.-- 3. О нѣкоторыхъ противорѣчіяхъ школьной политики. Режимъ для учителей.-- 4. Народное просвѣщеніе и логика борьбы съ крамолой. Лозунгъ г. Говорухи-Отрока и его практическое примѣненіе.-- 5. Школьные исполнители предначертаній по борьбѣ съ крамолой.

   "Міровая жизнь перестраивается на новыхъ началахъ, которыя и должны привести человѣчество на край гибели... Турція и Персія преобразуются по масонскому шаблону. И даже... Китай увлеченъ общимъ революціоннымъ теченіемъ... Остается Россія,-- хранительница православія, хранительница той животворной силы, которая одна только можетъ спасти міръ отъ близкой гибели. Что-то будетъ съ ней? Устоитъ ли она передъ всесокрушающимъ напоромъ революціоннаго и антихристіанскаго теченія?"
   Такъ плачетъ синодальный миссіонеръ Скворцовъ въ "Колоколѣ". Въ порывѣ скорби, разумѣется, извинительно не замѣтить, что Россія остается не одна. Есть еще Абиссинія. Можно отыскать и нѣкоторыхъ другихъ естественныхъ союзниковъ. Турція противъ "антихристіанскаго теченія" не устояла, Персія не устояла, Китай не устоялъ, а Сіамъ стоитъ, Афганистанъ стоитъ, Бухара и Марокко держатся. Впрочемъ, это и не такъ важно. Пусть даже Россія остается одна. Что-жъ дѣлать,-- немного насъ, но мы славяне. Вотъ только -- стоитъ ли Россія твердо, непоколебимо, какъ столбъ, какъ земля на трехъ китахъ? Что въ народной жизни происходятъ сложные процессы развитія и движенія,-- объ этомъ, конечно, спора быть не можетъ. И намъ съ г. Скворцовымъ нечего другъ отъ друга отечественные грѣхи утаивать: въ народѣ и у насъ есть большое стремленіе къ переустройству на новыхъ началахъ; маленькое ослабленіе надзора,-- и у насъ неминуемо заведутся "масонскіе шаблоны". Если кто стоитъ непоколебимо и сопротивляется "духу времени", если кто "можетъ спасти міръ отъ гибели", то лишь охранительная Россія,-- нѣкоторая часть россійскаго населенія, и притомъ, говорятъ, не слишкомъ многолюдная. Въ ней, и только въ ней, вся надежда спасти и отечество, и весь міръ. Но, повторяю, стоитъ-ли она, или движется? И если не стоитъ и движется, то куда? Попытаемся припомнить нѣкоторые факты.
   Вотъ дано окончательное направленіе дѣлу еврея Бейлиса по обвиненію его въ убійствѣ съ ритуальною цѣлью. И признаться, я затрудняюсь понять, въ какомъ вѣкѣ отъ Рождества Христова живетъ та "Россія", которая, во что бы то ни стало, желаетъ создать ритуальный процессъ и, сверхъ того, спасти отечество и міръ отъ революціонной гибели. Убитъ мальчикъ,-- ищите убійцу и судите, этого требуетъ государственный порядокъ. Убитъ, если вѣрить газетнымъ описаніямъ, звѣрски. Возможно,-- бываютъ напр., убійцы-садисты; съ уголовной точки зрѣнія, это -- важное отягчающее вину преступника обстоятельство. Вполнѣ вѣроятно, что въ средніе вѣка этому дѣлу былъ бы приданъ ритуальный характеръ: первобытныя средства сообщенія, неподвижность населеніи, повальная неграмотность, и, вслѣдствіе этого, незнакомство одного народа съ жизнью другого, открывавшее дорогу для всевозможныхъ фантастическихъ предположеній, подозрѣній и легендъ... Но предъявлять подобныя обвиненія при существованіи желѣзныхъ дорогъ, телеграфовъ, телефоновъ, ротаціонныхъ машинъ, повсемѣстнаго распространенія прессы, тѣснѣйшаго и повседневнаго соприкосновенія и взаимнаго знакомства народовъ... Конечно, полудикіе люди, въ культурномъ смыслѣ не ушедшіе отъ среднихъ вѣковъ, есть понынѣ. Въ глухихъ закоулкахъ и понынѣ возможны и обвиненія въ ритуальныхъ убійствахъ, и суды надъ вѣдьмами. Но процессъ Бейлиса не есть нѣчто захолустное. Ему явно желаютъ придать всероссійскій характеръ. Это -- боевое выступленіе охранительной Россіи; ея виднѣйшіе и приватные, и высокоофиціальные дѣятели настаиваютъ на обвиненіе, нелѣпость котораго давнымъ давно доказана и очевидна для каждаго современнаго намъ культурнаго человѣка. Одно изъ двухъ: 1) если группы и лица, настаивающія на этомъ обвиненіи, вѣрятъ въ него, то ихъ умственное развитіе очень отстало отъ вѣка, и по отношенію къ нимъ необходимо выполнить чисто культурную миссію,-- школы, напр., для нихъ построить или общеобразовательные курсы завести; 2) если они знаютъ, какъ вопросъ о ритуальныхъ убійствахъ рѣшенъ наукой, если они возбуждаютъ дѣло ради какихъ-либо заднихъ цѣлей, то французскіе охранители, провалившіеся на дѣлѣ Дрейфуса, были все таки умнѣе: сами себя обвиненіями въ средневѣковомъ невѣжествѣ не позорили. По словамъ газетъ, г. Замысловскій со своими друзьями и единомышлениками особенно старается произвести дѣломъ Бейлиса скандалъ на весь міръ. Кто же эти Замысловскіе и Ко? Тайные-ли враги охранительной Россіи, желающіе ее опозорить? Услужливые ли друзья, которые опаснѣе враговъ? Или люди, въ культурномъ отношеніи, не вышедшіе изъ состоянія средневѣковаго младенчества?
   Къ какому вѣку они принадлежатъ? Какую вѣру исповѣдуютъ? Г. Скворцовъ называетъ православной и христіанской группу, которая, по его мнѣнію, твердо стоитъ на мѣстѣ и тѣмъ можетъ спасти міръ. И этотъ пунктъ, казалось бы, не долженъ возбуждать сомнѣній. И еще не такъ давно это было безспорнымъ. Но вотъ цѣлый рядъ православныхъ священниковъ изъ неурожайныхъ губерній непрестанно жалуется: даже имъ, пастырямъ церкви, запрещаютъ помогать ихъ голодающимъ прихожанамъ и духовнымъ чадамъ; у нихъ, у пастырей, отбираютъ деньги, собранныя на пропитаніе голодныхъ пасомыхъ; ихъ, пастырей, обязываютъ подпиской закрывать только что открытыя столовыя для бѣднѣйшихъ прихожанъ; мало того, ихъ, пастырей, преслѣдуютъ за самое намѣреніе помочь духовнымъ чадамъ. Въ газетахъ то и дѣло приходится читать:
   
   Слобода Николаевская, Астраханской губерніи. Мѣстный священникъ и фельдшеръ стали выдавать пособія голодающимъ. Явился приставъ; грозя увольненіемъ и арестомъ, отобралъ подписку, что помощь голоднымъ будетъ прекращена; затѣмъ къ фельдшеру на квартиру нагрянулъ урядникъ съ двумя стражниками и т. д. {"Утро Россіи", 31 декабря 1911.}
   Сердобскъ. У священника села Студеновки о. Юнаковскаго произведенъ обыскъ. Причина -- составленіе списка голодающихъ Студеновки {"Русское Слово", 13 января 1912 г.}.
   
   Эти мѣры, возникнувъ съ осени прошлаго года въ неурожайныхъ губерніяхъ, нынѣ начинаютъ принимать характеръ повсемѣстный и общій. Недавно въ Диканькѣ, Полтавской губерніи, нѣкій добрый человѣкъ былъ тронутъ бѣдственнымъ положеніемъ мѣстныхъ вдовъ и сиротъ. Желая помочь имъ, онъ обратился къ приходскому батюшкѣ съ просьбой о содѣйствіи. И батюшка отвѣтилъ: "не имѣю на это разрѣшенія" {"Современное Слово" 15 января 1912 г.}. Православный священникъ не смѣетъ безъ разрѣшенія полицейской власти помочь вдовамъ и сиротамъ своего прихода. Православнаго священника преслѣдуютъ за составленіе списка голодающихъ,-- точнѣе, за простую попытку выяснить, кто изъ его прихожанъ бѣдствуетъ. Скажите любому иноземцу, что это происходитъ въ православномъ государствѣ,-- онъ не повѣритъ. Да и невозможно вѣрить, ибо это прямое отступничество отъ основныхъ началъ православія, не только разрѣшающаго, но и обязывающаго совершать дѣла милосердія. Больше скажу: я былъ бы благодаренъ г-ну Скворцову, если бы онъ, въ качествѣ миссіонера, назвалъ хоть одну изъ существующихъ государственныхъ религій, которою можно было бы оправдать преслѣдованіе духовнаго лица за помощь единовѣрцу? Смѣю думать, что такой религіи, даже языческой, нѣтъ и быть не можетъ. Существуетъ, правда, вульгарный ницшеанизмъ съ его максимой: "падающаго толкни". Но это не религія. Да Ницше такъ прямо и называлъ себя антихристомъ.
   Въ средневѣковье ушли. Главнѣйшія этическія основы въ вѣрѣ отцовъ, мало сказать, забыли,-- прямо отвергли. И все таки г. Скворцовъ собирается что-то спасать отъ напора. Но что именно? Вопросъ на первый взглядъ странный. Какъ что спасать? Есть извѣстные законы, есть извѣстный порядокъ, поддерживаемый и укрѣпляемый извѣстными органами государственной власти: правительство, Совѣтъ, Дума и т. д. Да, это есть. Но что именно спасать,-- все таки неясно. Вотъ 15 января началась послѣдняя сессія третьей Думы. На эту сессію, какъ на послѣднюю, выпала ликвидація старыхъ запросовъ. И Дума то подавляющимъ большинствомъ, то единогласно или почти единогласно принимаетъ формулы: дѣйствія администраціи незакономѣрны, объясненія правительства неудовлетворительны, "товарищъ министра вноситъ совершенно неправильное освѣщеніе", "министръ не принялъ никакихъ мѣръ къ возстановленію правъ невинно осужденнаго", администрація незаконно вмѣшивается "въ гражданскія правоотношенія между княземъ Амилахвари и крестьянами", и т. д. Даже сами представители правительства въ отдѣльныхъ случаяхъ не отрицаютъ, что беззаконіе произошло, но министерство ничего не могло подѣлать. А помимо всѣхъ этихъ частностей, лидеръ правительственнаго большинства, г. Гучковъ даетъ въ публичномъ засѣданіи Думы съ трибуны такую общую характеристику создавшагося порядка:
   
   "Господа, тяжелые и жуткіе дни переживаетъ Россія, глубоко взволнована народная совѣсть, какіе-то мрачныя призраки средневѣковья встали предъ нами. Неблагополучно въ нашемъ государствѣ. Опасность грозитъ нашимъ народнымъ святынямъ. А гдѣ же они, охранители этихъ святынь: святыни алтаря и святыни трона? Почему безмолвствуетъ голосъ іерарховъ? Почему бездѣйствуетъ государственная власть"? {Рѣчь г. Гучкова въ засѣданіи Думы 25 января 1912 г. Цит. по "Рѣчи", 26 января.}
   
   Что случилось? Нашествіе иноплеменниковъ? возстаніе? масоны? революціонеры? Ничего подобнаго,-- просто въ Петербургѣ проживаетъ малограмотный сибирскій крестьянинъ, по имени Григорій Распутинъ, которому приписываютъ черезчуръ оригинальное отношеніе къ седьмой заповѣди. И, по мнѣнію, повторяю, не кадета, не лѣваго, а лидера правительственнаго большинства, этого достаточно, чтобы святыни оказались въ опасности, и въ Россіи настали тяжелые и жуткіе дни. Если такъ, если отъ столь ничтожныхъ причинъ возникаютъ такіе ужасы, то что же это за государственность, что это за порядокъ? При извѣстныхъ условіяхъ можно понимать подобныя самообличенія и самобичеванія. Люди говорятъ: да, у насъ много грѣховъ, признаемъ ихъ, раскаемся всенародно и потщимся очиститься отъ нихъ. Въ публичномъ покаяніи, соединенномъ съ намѣреніемъ исправиться, иногда бываетъ много трогательнаго. Но въ данномъ случаѣ ни малѣйшаго намѣренія исправиться не видно. Да и на раскаяніе не похоже: преимущественно по средамъ, съ открытіемъ засѣданія въ Таврическомъ дворцѣ, одинъ органъ власти, Дума, выноситъ противъ другого органа правительства, болѣе или менѣе тяжкія обвиненія въ беззаконіи: потомъ предсѣдатель закрываетъ засѣданіе, разговоры прекращаются и все, какъ было, такъ и остается. Не видно, чтобы весьма тяжкія формулы кого-либо безпокоили или имѣли какія-либо послѣдствія Если такъ, то что же противопоставить "масонскимъ шаблонамъ"? Что защищать отъ напора? Порядокъ, при которомъ представители администраціи могутъ безнаказанно ниспровергать даже законы е собственности? Устройство, при которомъ органы государственной власти предаются завѣдомо безплодному, по публичному самообличенію и самобичеванію? Твердыни, существованію которыхъ, по отзыву лидера правительственной партіи, грозитъ ничтожнѣйшее дуновеніе вѣтра, взмахъ воробьиныхъ крыльевъ? Гроза надвигается, Ганнибалъ у воротъ. Надо спасать, а что -- неизвѣстно. До такой, степени неизвѣстно, что въ печати, и притомъ не всегда лѣвой, существуетъ цѣлый рядъ догадокъ и предположеній. Относительно нѣкоторыхъ чиновъ синодальнаго вѣдомства предполагаютъ, что имъ интересно не столько православіе, вѣра или иныя высокія цѣнности, сколько установившееся распредѣленіе церковныхъ суммъ, вслѣдствіе коего миссіонеры обзаводятся прекрасными дачами въ Крыму. О цѣлыхъ бытовыхъ группахъ предполагаютъ, что для нихъ опять таки важны не какія-либо высокія истины, а возможность существовать въ значительной мѣрѣ за счетъ государства. Въ преимущественномъ интересѣ къ "темнымъ деньгамъ" обвиняютъ другъ друга сами охранители. Если бы подлежащія спасанію общегосударственныя цѣнности и блага были извѣстны, ясны, то, разумѣется, подобныя обвиненія и предположенія не имѣли бы того кредита, какимъ они теперь пользуются. Спасать-то единомышленники г. Скворцова спасаютъ, но нѣчто такое, что легче подразумѣвать, чѣмъ называть.
   Конечно, мы не дѣти. Можемъ понимать и подразумѣваемое. О спасеніи міра отъ гибели говорится больше для краснорѣчія. Гдѣ ужъ чужихъ ребятъ качать,-- свои кричатъ. Россію же г.г. Скворцовы хотятъ спасти вовсе не отъ гибели, а, приблизительно, отъ слѣдующихъ напастей: отъ всеобщаго избирательнаго права, отъ организаціи общественнаго контроля, который охранялъ бы законность, отъ отмѣны исключительныхъ положеній и возврата къ нормальному порядку управленія, отъ неприкосновенности личности, отъ свободы совѣсти, слова, собраній, союзовъ и т. д. И ни причемъ тутъ ни масоны, ни революціонеры. Эти не напасти, а блага признаны необходимыми для страны въ извѣстныхъ оглашенныхъ во всеобщее свѣдѣніе актахъ верховной власти. Но такъ какъ съ несомнѣнностью выяснилось, что эти политическія блага должны привести къ большимъ соціальнымъ реформамъ и перемѣнамъ, то страхъ соціальныхъ реформъ и перемѣнъ и есть главная движущая пружина въ системѣ охранительнаго мышленія.
   Значитъ, извѣстно, что именно они спасаютъ. Только спасаніе-то чѣмъ дальше, тѣмъ больше походитъ на потрясеніе: спасали Столыпина отъ революціонеровъ, а въ тылу очутилась охрана. Святыни алтаря спасали отъ враговъ слѣва,-- кстати сказать, воображаемыхъ, ибо никто слѣва и не собирался ихъ осквернять. А пришла гроза, какъ увѣряетъ г. Гучковъ, совсѣмъ съ другой стороны. Говорили: церковь православная должна быть государственной и господствующей; это -- conditio sine qua non; только въ этихъ предѣлахъ допустимо осуществленіе свободы совѣсти, если оно вообще допустимо. Во имя этого лозунга воевали съ иновѣрцами, съ инославцами, со старообрядцами, съ сектантами, со свободомыслящими, со многими иными дѣйствительными и воображаемыми противниками. Но пришелъ урядникъ, и "разъяснено" обязательное велѣніе божественнаго закона: кормите алчущихъ, поите жаждущихъ. На огромномъ пространствѣ Россіи въ необыкновенно убѣдительной для голодающаго, въ большинствѣ православнаго, населенія формѣ разъясняется и внушается чинами полиціи: завѣты Евангелія, законъ, признаваемый церковью божественнымъ, подчинены усмотрѣнію станового пристава или земскаго начальника. Почему такія дѣйствія не считаются опаснѣйшей противоправительственной пропагандой,-- судить не берусь. Но принципъ-то государственной церкви какъ укрѣпили! Навѣрное, самарскіе или оренбургскіе крестьяне плохо понимали, что такое государственная церковь. Ну, а теперь, чай, будутъ знать -- хорошо объяснилъ г. урядникъ. А что значитъ: господствующая церковь? Созвали съѣздъ старообрядцевъ-единовѣрцевъ,-- въ нѣкоторомъ родѣ соборъ, и притомъ организованный по лучшимъ завѣтамъ церковной старины: съ представительствомъ и отъ мірянъ, и отъ пастырей. На предсѣдательскомъ мѣстѣ православный архіепископъ; присутствуютъ миссіонеры синода. И все бы хорошо, да явилась обидная мысль: у старообрядцевъ соборы, съѣзды, дѣятельная приходская жизнь; у нѣкоторыхъ сектантовъ тоже; а у православныхъ нѣтъ ничего: священникъ да "отдѣльные прихожане" -- вродѣ "отдѣльныхъ посѣтителей", каковыми считаютъ студентовъ университета. Частенько даже церковнаго старосту избрать по своему вкусу не разрѣшается. Потому -- господствующая церковь. Негосподствующіе живутъ общественно, думаютъ, совѣщаются, перестраиваютъ, наравнѣ съ цѣлымъ міромъ, свою жизнь на новыхъ началахъ. Для господствующихъ -- неугодно ли исторію Гермогена съ Иліодоромъ, разыгрываемую въ теченіе почти мѣсяца, при участіи какихъ то дамскихъ религіозныхъ салоновъ, докторовъ тибетской медицины, астрологовъ, странниковъ, юродивыхъ, цирковыхъ атлетовъ... Г. Гучковъ правильно замѣтилъ, что встаютъ "мрачные призраки средневѣковья". Только средневѣковье-то это типично: византійское, съ его цирковыми партіями, "зелеными", "голубыми", евнухами, случайными дамами, съ затѣйливымъ переплетомъ интригъ, на почвѣ которыхъ, нерѣдко по пустопорожнимъ поводамъ, выростали цѣлыя событія, потрясавшія и церковь, и государство.
   Исторія Гермогена съ Иліодоромъ не настоящее потрясеніе. Еще одинъ ударъ по престижу и буря въ стаканѣ. Но это лишь начало. Продолженіе слѣдуетъ. "Камарилью", игру закулисныхъ бюрократическихъ интригъ мы давно знаемъ. Организація и собираніе союзниковъ, якшанье съ Гамзѣями, съ полезными или производящими впечатлѣніе людьми изъ низовъ внесли новый элементъ въ замкнутые прежде кружки сановной знати,-- явились странники Мити, Иліодоры и т. д. Этотъ пришлый элементъ вплелся въ сѣть интригъ, организовалъ "мнѣніе народа", посылку депутацій, телеграммъ, петицій. И появилась закулисная интрига нѣсколько новаго типа. Объ ея характерѣ вначалѣ можно было лишь догадываться. Но, съ выступленіемъ на арену знаменитаго "салона гр. Игнатьевой" и особенно послѣ неудачъ бывшаго саратовскаго губернатора гр. Татищева, стало довольно ясно, что стиль получается византійскій. Теперь онъ опредѣлился еще яснѣе. Если именно эту отчасти новую закулисную величину, именно этотъ "призракъ средневѣковья" г. Гучковъ разумѣлъ, говоря о "тяжелыхъ и жуткихъ дняхъ", то съ нимъ трудно спорить. Штука, дѣйствительно, опасная, чреватая всякими прелестями, которыя извѣстны каждому, кто знакомъ съ исторіей Византіи.
   Думалъ ли, могъ ли думать когда-нибудь Столыпинъ, что "приметъ онъ смерть отъ коня своего"? Едва ли и кудесники предсказывали ему это. Еи. Гермогенъ, почти 10 лѣтъ посвятившій истерической борьбѣ съ "революціонерами", могъ ли думать, что онъ найдетъ своего Кулябку? Г. Гучковъ, когда онъ привѣтствоалъ введеніе военно-полевыхъ судовъ, предполагалъ ли хоть на минуту, что ему придется дрожать отъ страха передъ какими-то призраками какого-то средневѣковья? Предполагали ли всѣ вообще охранители, что машина, организованная ими, повезетъ ихъ назадъ, въ глубь прошедшихъ вѣковъ, къ утратѣ культурнаго облика, и, сверхъ того, какъ сооруженіе противоестственное, будетъ ихъ самихъ взрывать на воздухъ? Догадываются ли хоть теперь, что частичные взрывы лишь начало? Повидимому, немножко и временами догадываются. Но вѣдь у нихъ есть чѣмъ и утѣшить себя:
   -- Вотъ не допустили таки "масонскихъ шаблоновъ", добились того, что важнѣйшія обѣщанія манифеста 17 октября понынѣ невыполнены, устроили такъ, что Россія остается одна, хотя вся "міровая жизнь перестраивается на новыхъ началахъ".
   Для нихъ это сознаніе, кажется, должно быть сладкимъ.
   

II.

   "Благоволите оглянуться кругомъ:
   
   со всѣхъ сторонъ горизонтъ покрытъ мрачными тучами: на сѣверѣ мятежная провинція, которая никого и ничего не хочетъ слушать; на западѣ вооруженныя съ ногъ до головы могущественныя государства; на югѣ и востокѣ горятъ пожары, грозящіе намъ близкою опасностью"...
   
   Въ столь страшное время нужны деньги, деньги и деньги. Достаточно ли у насъ денегъ? Что мы видимъ?
   
   "Существующія крѣпости упраздняются, а новыя не воздвигаются. Нѣтъ новыхъ ассигновокъ на предметъ обученія войскъ. 60 процентовъ арміи ютятся кое-какъ, не имѣя хорошихъ помѣщеній, такъ какъ нѣтъ средствъ на постройку казармъ. Трехлѣтняя служба войска лишаетъ возможности призыва войскъ къ полицейскимъ обязанностямъ. Слѣдовательно, надо имѣть хорошую полицію, а для этого средствъ также не хватаетъ".
   
   Даже на полицію не хватаетъ, а между тѣмъ,
   
   "увлекаемыя какимъ-то бурнымъ потокомъ разныхъ теоретическихъ утопій, наши общественныя учрежденія... стремятся неудержимо къ увеличенію расходовъ на народное начальное и всякое другое образованіе".
   
   Такъ говорилъ П. Н. Дурново въ засѣданіи Государственнаго Совѣта 26 января {Цит. по "Голосу Москвы", 27 января.}. Оглянувшись вообще кругомъ, благоволите обратить, въ частности, болѣе пристальное вниманіе на то, какъ "мятежная провинція", "увлекаемая какимъ-то бурнымъ потокомъ разныхъ теоретическихъ утопій", стремится къ "народному начальному и всякому другому образованію". Происходитъ нѣчто ужасное. Беру для иллюстраціи офиціальную бумагу нолинскому земству отъ бывшаго казанскаго, а нынѣ кіевскаго попечителя учебнаго округа г. Деревицкаго. Нолинское земство просило разрѣшенія открыть параллельные классы при мѣстной женской гимназіи. Въ отвѣтъ на это г. Деревицкій прислалъ нѣчто вродѣ обвинительнаго акта. Оказывается, напр., что вятское губернское и уѣздныя земства всемѣрно стремятся къ тому, чтобы среднюю школу сдѣлать "возможно болѣе доступной для населенія". Мало имъ начальныхъ училищъ,-- они хотятъ и среднюю школу сдѣлать доступной. Правда, начальствомъ установлено серьезное препятствіе,-- "такъ какъ плата за ученіе въ среднихъ учебныхъ заведеніяхъ для многихъ родителей непосильна или обременительна". Но земства, въ нарушеніе установленнаго порядка, стараются "обученіе въ средней школѣ сдѣлать или совершенно безплатнымъ, или низвести плату за ученіе до возможнаго минимума".
   
   "Такъ, изъ... вѣдомости усматривается, что, напр., въ кукарской женской гимназіи дѣти жителей слободы Кукарки обучаются въ I--IV классахъ безплатно".
   
   Совсѣмъ безплатно!..
   
   "Равнымъ образомъ, въ орловской женской гимназіи плата за ученіе для различныхъ категорій плательщиковъ установлена въ размѣрѣ 2, 3, 5, 10, 15 рублей... Столь же низка плата за ученіе въ глазовской женской гимнами (6 р.), царевосанчурской прогимназіи (4--12 р.), въ Котельнической гимназіи (10--15 р.) и др".
   
   Вслѣдствіе такого нежелательнаго и вреднаго, по мнѣнію Деревицкаго, нарушенія порядка, вятскія среднія учебныя заведенія наполнены учащимися изъ крестьянской, наименѣе культурной среды:
   
   "такихъ ученицъ въ воткинской гимназіи 90%, въ омутнинской прогимназіи 87%, въ кукарской гимназіи 80%, въ орловской -- 67%" и т. д.
   
   Зло легко бы пресѣчь. "Дѣти изъ столь некультурной среды, какъ мѣщанская и особенно крестьянская, являются на пріемныя испытанія чаще всего съ очень слабою подготовкой". Ихъ на экзаменѣ легко рѣзать. Но земства и тутъ нарушаютъ порядокъ -- пускаютъ въ ходъ всѣ зависящія отъ нихъ средства, чтобы "склонить (экзаменаціонныя требованія) въ сторону снисходительности".
   
   "Мѣра этой снисходительности, по донесенію одного изъ предсѣдателей педагогическаго совѣта, иллюстрируется такими числовыми данными: на весеннихъ испытаніяхъ въ 1908 г. было зачислено кандидатками на поступленіе 74% всѣхъ экзаменовавшихся, въ 1909 г.-- 86%".
   
   Въ 1908 г. порѣзали всего 26%. А въ 1909 г. и того меньше,-- только 14%. Что же это такое? Куда мы идемъ? Въ заключеніе г. Деревицкій приходитъ къ тому же по существу выводу, какой высказалъ и П. Н. Дурново въ Государственномъ Совѣтѣ:
   
   "не объ открытіи новыхъ параллелей въ учебныхъ заведеніяхъ Вятской губерніи должна идти рѣчь, а о постепенномъ закрытіи существующихъ" {Офиціальное отношеніе г. Деревицкаго на имя нолинской земской управы. Цит. по "Вятской Рѣчи", 23 декабря 1911 г.}.
   
   Общее мятежное состояніе умовъ Вятской губерніи помощникъ попечителя казанскаго учебнаго округа г. Остроумовъ въ личной бесѣдѣ съ однимъ изъ мѣстныхъ дѣятелей опредѣлилъ кратко, но выразительно:
   
   -- Чортъ васъ возьми! Вы, кажется, у себя во всѣхъ деревняхъ гимназіи наоткрываете.
   -- Этому, ваше превосходительство, нужно только радоваться,-- возразилъ г-ну Остроумову собесѣдникъ.
   -- Какому чорту тутъ радоваться-то? {"Вятская Рѣчь" (No 16 ноября 1911 г.), откуда я заимствую этотъ разговоръ, увѣряетъ, что онъ воспроизведенъ "съ стенографической точностью".}
   
   Конечно, Вятская губернія занимаетъ нѣсколько исключительное положеніе: здѣсь нѣтъ или почти нѣтъ своего первенствующаго сословія, которое въ другихъ губерніяхъ, пользуясь предоставленными ему правами и возможностями, пресѣкаетъ пагубу излишняго движенія. Въ другихъ районахъ мятежной провинціи, гдѣ имѣется наслѣдственный оплотъ противъ "теоретическихъ утопій", дѣло такъ далеко не зашло. Однако, и въ этихъ районахъ населеніе воспользовалось годами смуты, чтобы сдвинуть вопросъ о народномъ образованіи съ мертвой точки. Подъ шумъ и грохотъ "успокоительной" политики, въ минуту, когда начальству было не до школьныхъ увлеченій, быстро росли начальныя училища, увеличивалось жалованье учителямъ, во многихъ селахъ стали появляться не только городскія училища, но и прогимназіи, даже гимназіи; многіе города, десятки лѣтъ безуспѣшно хлопотавшіе о разрѣшеніи имѣть среднюю школу, получили, наконецъ, желаемое. Возникло не мало частныхъ школъ, и притомъ иногда настолько доступныхъ, что обученіе въ нихъ стоитъ не дороже, чѣмъ въ школахъ казенныхъ. Въ казенныхъ гимназіяхъ и реальныхъ училищахъ выросъ процентъ "кухаркиныхъ дѣтей". Возникло нѣсколько новыхъ высшихъ школъ. Возникли новыя организаціи для внѣшкольнаго образованія... Словомъ, несомнѣнно, сдѣланы нѣкоторыя количественныя завоеванія въ области народнаго образованія. Не такъ ужъ они крупны, но и не совсѣмъ ничтожны. Г. Дурново, безспорно, имѣетъ основаніе сокрушаться. Однако, не все же мрачно въ мятежной провинціи. Есть и отрадныя явленія. Ихъ легко замѣтить на примѣрѣ той же Вятской губерніи. Прискорбно стремленіе мѣстныхъ дѣятелей чуть не во всѣхъ Кукаркахъ заводить гимназіи (а на полицію расходовать не желаютъ). Но развѣ не отрадно видѣть, что вотъ и г. Деревицкій принялъ мѣры, и г. Остроумовъ пресѣкаетъ, и педагоги, посылаемые ими, потачки не даютъ. И это не въ одной Вятской губерніи. Вообще начальство спохватилось, и со временъ г. Шварца систематически, настойчиво стремится возстановить нарушенный порядокъ. Напору низшихъ, "некультурныхъ" сословій въ среднюю школу поставленъ дополнительный заслонъ: проводится тенденція повышать плату за ученіе. При существованіи частныхъ и, въ особенности, дешевыхъ школъ, это средство могло бы стать опаснымъ или, по крайней мѣрѣ, не достигающимъ своей цѣли. Но гг. Шварцъ и Кассо легко нашли способъ обезопасить свое дѣло съ этой стороны. Открытіе новыхъ частныхъ школъ тормозится. Относительно старыхъ и уже открытыхъ приняты мѣры. Общимъ распоряженіемъ на частныя учебныя заведенія распространено дѣйствіе циркуляровъ о процентной нормѣ для евреевъ. Евреи, не находящіе мѣста въ казенныхъ училищахъ, были выброшены и изъ частныхъ среднихъ школъ. Число учениковъ въ послѣднихъ понизилось. Учредители и содержатели, такимъ образомъ, оказались вынужденными повысить плату за ученіе. Богатыри мысли и дѣла на томъ не успокоились. Не такъ давно газеты описывали одинъ изъ пріемовъ, практикуемыхъ, между прочимъ, въ одесскомъ округѣ. Начальству не нравится та или иная частная средняя школа. Учебный округъ располагаетъ педагогами, которые знаютъ, какъ надо дѣйствовать въ этихъ случаяхъ. Въ школу, признанную лишней или неподходящей, попечитель округа назначаетъ одного изъ такихъ спеціалистовъ директоромъ, инспекторомъ или предсѣдателемъ педагогическаго совѣта; два или три другихъ спеціалиста назначаются въ качествѣ учителей.
   
   Любимцы округа, получивъ назначеніе въ намѣченную къ закрытію гимназію, начинаютъ заводить въ ней свои порядки... На учениковъ начинаютъ сыпаться за каждый пустякъ строжайшія взысканія. Въ ихъ средѣ и въ средѣ родителей возникаетъ паника. Болѣе пугливые берутъ дѣтей и переводятъ въ другія учебныя заведенія... Количество учениковъ начинаетъ таять, средства истощаются, учредители попадаютъ въ безвыходное положеніе...
   
   Нѣкоторые изъ такихъ спеціалистовъ по уничтоженію частныхъ училищъ пользуются славой, ихъ имена пріобрѣли популярность {"Рѣчь", 28 декабря 1911 г.}. И, сколько я знаю, знаменитости этого рода есть не только въ одесскомъ учебномъ округѣ. Вотъ что пишетъ, напр., "Кіевская Мысль" о дѣятельности только что вышедшаго въ отставку попечителя кіевскаго учебнаго округа, г. Зилова:
   
   Онъ явился къ намъ съ опредѣленной программой ликвидаціи частныхъ учебныхъ заведеній... И огромное поле его дѣятельности усѣяно мертвыми костями погибшихъ... Система разгрома проста и однообразна. Прежде всего -- ревизія. Затѣмъ предложеніе объ устраненіи директора-учредителя и назначеніе, взамѣнъ его, новаго директора изъ своихъ людей. Отказъ отъ такого предложенія влечетъ за собою обязательное закрытіе {"Кіевская Мысль", 4 января 1912 г.}.
   
   Откажешься принять на службу спеціалиста по изгнанію учениковъ -- школа закрывается немедленно. Примешь спеціалиста -- все равно закрытіе.
   
   Кромѣ системы карательныхъ ревизій, широко примѣнялась еще система карательныхъ экзаменовъ подъ наблюденіемъ чиновника изъ округа {Тамъ же.}.
   
   Чтобы получить извѣстныя права по образованію, ученикамъ частныхъ школъ надо выдержать экзаменъ въ присутствіи и подъ контролемъ оффиціальныхъ представителей министерства народнаго просвѣщенія, а эти послѣдніе такъ высоко держатъ знамя, что экзамены превращаются то въ "уманьскую рѣзню", то въ "бѣлоцерковскую осаду", то въ "полтавскую битву". Наконецъ, г. Зиловъ пользовался всякимъ вообще "законнымъ поводомъ", чтобы уничтожить нежелательную конкуренцію правительственнымъ учебнымъ заведеніямъ. Въ Черниговѣ женская гимназія закрыта, вслѣдствіе заявленія нѣкоторыхъ ея преподавателей, что представитель округа слишкомъ строго экзаменуетъ ученицъ {"Русское Слово", NoNo 22 сентября и 5 октября 1911 г.}.
   
   Въ Тульчинѣ, когда скончался учредитель частной гимназіи, то учебному заведенію грозило закрытіе на томъ основаніи, что, если умеръ учредитель, то должна умереть и созданная имъ школа {"Кіевская Мысль", 4 января.}.
   
   "Только благодаря заступничеству г. Балашева", законы о правахъ наслѣдниковъ и правопреемниковъ не были ниспровергнуты, и дѣти, обучающіяся въ тульчинской гимназіи, не лишились возможности продолжать образованіе. Но это, какъ выражается "Кіевская Мысль", "счастье", а счастье по самой природѣ своей -- удѣлъ немногихъ.
   Уже этихъ примѣровъ, полагаю, достаточно, чтобы судить, насколько односторонне освѣщена картина г-номъ Дурново. Есть "увлеченіе какимъ-то бурнымъ потокомъ разныхъ теоретическихъ утопій"; есть "неудержимое стремленіе". Но есть и надлежащій отпоръ и этимъ "утопіямъ", и этому "стремленію". О начальномъ образованіи у насъ рѣчь впереди. Но средняя школа сдѣлалась еще менѣе доступной, чѣмъ это было въ 1905 г. Повышается не только плата за ученье. Повышаются и требованія относительно форменной одежды. Помѣстивъ ребенка въ казенную среднюю школу, родители обязываются завести цѣлый гардеробъ: "зимняя форма", "лѣтняя форма",-- послѣдняя въ нѣсколькихъ (не менѣе двухъ) экземплярахъ; мѣстами, когда объявлена обязательной "лѣгняя форма", ученикъ не смѣетъ надѣть зимнюю одежду; нельзя явиться въ бѣлой ("лѣтней") курткѣ и темныхъ ("зимнихъ") брюкахъ или въ "зимней" курткѣ при "лѣтнихъ" брюкахъ; мѣстами нельзя къ старой поношенной курткѣ сшить новыя брюки, ибо начальство строго слѣдитъ, чтобы не было ни малѣйшей разницы въ цвѣтѣ; если испортилась какая-либо часть костюма, то либо шей все новое, либо прекращай ученье. Еще строже въ женскихъ школахъ. "Саратовскія, напр., казенныя женскія гимназіи получили изъ казанскаго учебнаго округа модели -- куклы гимназистокъ младшаго и старшаго классовъ въ форменныхъ костюмахъ, которыхъ гимназіи должны придерживаться неукоснительно" {"Школа и жизнь", 14 ноября 1911 г.}.
   
   "Покрой юбокъ разбивается по классамъ. Въ извѣстныхъ классахъ долженъ быть извѣстный фасонъ. Въ однихъ классахъ юбки должны быть пошире, въ другихъ поуже,-- конечно извѣстнаго цвѣта". Шляпки должны бы то "строго опредѣленнаго типа вплоть до ширины полей и мѣста для значка" {Изъ практики Балашевской женской гимназіи,-- "Саратовскій Вѣстіникъ" 11 сентября 1911 г.}.
   
   Съ каждымъ переходомъ изъ одного класса въ другой приходится такимъ образомъ обзаводиться наново. Само собою понятно, какъ это отражается на "малокультурныхъ сословіяхъ".
   
   -- Такъ вамъ не на что содержать вашу дочь?-- спросила начальница балашевской гимназіи у матери одной ученицы.
   -- Нѣтъ.
   -- А ты чѣмъ занимаешься?
   -- Прачка.
   -- Удивительно! И прачки-то полѣзли въ гимназію. Сама прачка,-- и дочь учи этому ремеслу. Пошла домой!..
   --...А вы чѣмъ занимаетесь?-- спрашиваетъ та-же начальница другую мать.
   -- Я -- учительница профессіональной школы.
   -- Портниха! Совѣтую вамъ взять дочь изъ гимназіи и обучать своему ремеслу. Она неспособна {"Школа и жизнь", 19 декабря 1911 г.}.
   
   Нѣтъ, повторяю, напрасно г. Дурново видитъ только мрачныя явленія: много въ Россіи и свѣтлаго. Много "свѣтлаго" достигается мѣропріятіями, имѣющими такъ сказать, экономическое значеніе. Много дѣлается и средствами чисто педагогическими.
   
   Въ оханской женской гимназіи ученицы изъ крестьянскаго сословіи подвергнуты презрительному отношенію со стороны преподавателей, позволяющихъ себѣ насмѣшки надъ ихъ костюмомъ и выговоромъ. Это отмѣчено на уѣздномъ земскомъ собраніи въ докладѣ одного изъ инспекторовъ народныхъ училищъ {"Школа и жизнь", 17 ноября 1911 г.}.
   
   Насмѣшки надъ костюмомъ, сшитымъ не первоклассной, конечно, портнихой, надъ манерами и т. д. практикуются широко въ очень многихъ среднихъ школахъ. Но это, разумѣется, имѣетъ лишь, нравственное значеніе. Существеннѣе то свойство кухаркиныхъ дѣтей, на которое указываетъ попечитель казанскаго учебнаго округа въ извѣстной уже намъ бумагѣ на имя нолинской земской управы: "мало подготовлены къ усвоенію учебнаго матеріала средней школы и мало развиты въ общекультурномъ и нравственномъ смыслѣ", мѣшаютъ "водворить" въ школахъ "должныя требованія въ учебно-воспитательномъ отношеніи". Г. Деревицкій рекомендуетъ прекратить "снисходительное отношеніе" къ дѣтямъ на экзаменахъ. Но, само собою разумѣется, недопустимо снисходительное отношеніе и на урокахъ. На эту часть обращено большое вниманіе. Недавнимъ осеннимъ циркуляромъ министра народнаго просвѣщенія предлагается "предъявлять къ ученикамъ серьезныя требованія, какъ касательно положеннаго въ программѣ учебнаго матеріала, такъ и исполненія ими назначенныхъ имъ письменныхъ работъ". Въ изустныхъ инструкціяхъ преподавателямъ мысль письменныхъ предложеній пріобрѣтаетъ болѣе полную выразительность. Такъ, напр., попечитель харьковскаго округа г. Соколовскій, ревизуя таганрогскую мужскую, гимназію,
   
   усиленно рекомендовалъ возможно строже относиться къ неуспѣвающимъ ученикамъ, особенно старшихъ классовъ, предлагалъ помнить, что, тройку нужно предпочитать четверкѣ, а двойку -- тройкѣ" {"Утро Россіи", 12 декабря 1911 г.}.
   
   И преподаватели это помнятъ. Требовательность водворилась чрезвычайная. Ученическія самоубійства изъ-за строгостей, изъ-за двоекъ и единицъ стали эпидемическимъ явленіемъ русской жизни, Оппозиціонная и временами правая печать говоритъ о безчеловѣчіи, о водвореніи "педагогическихъ пріемовъ Ирода". Но, разумѣется, это огульное сужденіе легко опровергнуть. Да вотъ, напримѣръ, фактъ:
   
   Въ Нижнемъ Новгородѣ въ мѣстномъ маріинскомъ женскомъ институтѣ дочь губернатора Хвостова не успѣвала въ нѣмецкомъ языкѣ. Г. Хвостовъ обратился въ Петербургъ, и его дочь была освобождена отъ обученія. нѣмецкому языку, несмотря на Высочайше утвержденныя правила объ обязательности обученія послѣднему для всѣхъ воспитанницъ института {"Школа и жизнь". 12 декабря 1911 г.}.
   
   Ребенку изъ "хорошей, культурной" семьи всегда будетъ оказано снисхожденіе. "Культурнымъ" дѣтямъ, навѣрное, и харьковскій попечитель не поставитъ двойки, вмѣсто тройки. Это различіе надо имѣть въ виду. Г. Соколовскій ревизовалъ таганрогскую гимназію и предлагалъ дѣйствовать какъ можно строже, послѣ одной нашумѣвшей "исторіи": директоръ въ присутствіи преподавателей, членовъ родительскаго комитета и многихъ родителей собственноручно избилъ нѣсколькихъ учениковъ. А на обращенные къ нему по этому поводу вопросы и протесты отвѣтилъ:
   -- "Да, билъ и буду бить и выгонять".
   Родители по телеграфу просили попечителя округа оградить дѣтей отъ кулачной расправы {"Русское Слово", 13 мая 1911' г.}. И слова г. Соколовскаго можно понимать, какъ косвенный отвѣтъ. Будь родители "культурнѣе", конечно, и директоръ не рискнулъ бы драться, да и попечитель округа послѣ такой исторіи не сталъ бы призывать учителей къ чрезвычайной строгости.
   Въ январѣ нынѣшняго года газеты писали о другой школьной исторіи. Ученикъ мелитопольскаго реальнаго училища Миша Колубаевъ явился на уроки одѣтымъ не согласно правиламъ (брюки лѣтнія, а куртка зимняя). Начальство приказало немедленно переодѣться. Мальчикъ побѣжалъ домой. Но, когда вернулся, уроки уже начались, и вступило въ силу другое правило: опоздавшихъ не пускаютъ въ училище до окончанія урока. Разгоряченный бѣгомъ, одѣтый въ одну "лѣтнюю" куртку мальчикъ цѣлый часъ провелъ на холодѣ, передъ дверьми училища, ожидая, когда швейцаръ впуститъ. Въ результатѣ скарлатина и черезъ два дня смерть. На похоронахъ родители погибшаго назвали директора убійцей и за это привлечены къ судебной отвѣтственности. Судъ отнесся къ нимъ мягко,-- приговорилъ всего къ штрафу въ 5 руб. Это дѣло, въ которомъ кругомъ виноватыми оказались родители погибшаго мальчика и вполнѣ правыми педагоги мелитопольскаго реальнаго училища, обратило на себя нѣкоторое вниманіе. Прогрессивная печать, какъ водится, поговорила о "безсмысленныхъ и глубокожестокихъ школьныхъ драмахъ" {"Кіевская Мысль", 4 января.}. Надо, однако, замѣтить, что правила, подобныя мелитопольскому (не впускать опоздавшихъ или рано пришедшихъ учениковъ) отнюдь не новость. Во многихъ городскихъ, уѣздныхъ и тому подобныхъ училищахъ для низшихъ сословій эта мѣра примѣнялась давно. Теперь она проникла въ среднія школы, и ея умѣстность доказывается соображеніями, порою чрезвычайно оригинальными.
   
   "Двинскъ. Директоръ реальнаго училища Оношко придумалъ способъ поддерживать въ помѣщеніи училища нормальную температуру. Онъ приказалъ сторожамъ не впускать и не выпускать учениковъ по одиночкѣ, а непремѣнно группами, не менѣе шести человѣкъ, мотивируя это распоряженіе тѣмъ, что при болѣе рѣдкомъ открываніи дверей внутри лучше сохраняется тепло" {"Русское Слово", 17 января 1912 г.}.
   
   Конечно, дѣтей культурныхъ и благородныхъ родителей г. Кассо не позволитъ морозить и подвергать риску простуды изъ-за годи-чной экономіи въ нѣсколько десятковъ рублей на топливѣ. И если въ гимназіяхъ и реальныхъ училищахъ эта экономія стала больше значить, чѣмъ здоровье дѣтей, то именно потому, что въ среднюю школу "полѣзли" элементы некультурные и неблагородные. Кто же эти элементы? Попечитель казанскаго округа попытался дать уже извѣстную намъ цифровую справку: въ воткинской гимназіи 90% ученицъ изъ крестьянской среды и т. д. Но, разумѣется, справка эта страдаетъ нѣкоторой огульностью. Замѣнивъ сословный признакъ ("крестьяне") профессіональнымъ (родъ занятій), мы получимъ болѣе точную картину. Даже въ вятскихъ дешевыхъ среднихъ школахъ значительная часть учащихся -- дѣти торговцевъ, приказчиковъ, заводскихъ, земскихъ и городскихъ служащихъ, сельскихъ учителей, волостныхъ старшинъ и писарей и т. д. Для массоваго земледѣльца средняя школа -- даже вятская -- остается мало доступной роскошью, которою могутъ пользоваться лишь "крѣпкіе мужички",-- "сильные" столыпинской ставки. Въ школахъ обыкновенныхъ, а стало быть и дорогихъ, некультурнымъ элементомъ является тотъ же по существу разночинецъ, только болѣе крупный. Прачки и кухарки -- исключеніе, а въ большинствѣ -- торговцы, приказчики, мелкіе акцизные, почтовые и всякіе другіе чиновники, канцелярскіе служащіе, учителя низшихъ школъ, ремесленники, квалифицированные рабочіе. Вся эта "мелкота" въ экономическомъ смыслѣ часто стоитъ ниже, чѣмъ даже "крѣпкіе крестьяне". Тянется она буквально "изъ послѣднихъ жилъ" и тянется,-- какъ давно замѣчено,-- куда не слѣдуетъ. Еще министръ Уваровъ "соображалъ, нѣтъ ли способовъ затруднить доступъ въ гимназію для разночинцевъ". Еще тогда, при Уваровѣ, офиціальныя учрежденія и лица говорили объ этой средѣ то же, что теперь говоритъ и г. Деревицкій: она некультурна, неподготовлена, понижаетъ уровень средняго образованія и уже по одной этой причинѣ является элементомъ нежелательнымъ. Такъ было. Такъ и есть. Двѣ существенно различныя породы дѣтей, и два существенно различныхъ къ нимъ отношенія. Къ желательнымъ элементамъ начальство относится гуманно. Но нельзя же требовать, чтобы таково же было отношеніе -- скажемъ для примѣра -- къ евреямъ. Разъ еврейскія дѣти признаны элементомъ нежелательнымъ, то и правила для нихъ соотвѣтствующія: кому не нравится,-- пусть уходитъ; чѣмъ больше уйдетъ, тѣмъ лучше. Точно также, разъ министерствомъ народнаго просвѣщенія признано, что дѣти "некультурной среды" -- элементъ нежелательный, то... какой же разумный хозяинъ бережетъ и холитъ худую траву въ полѣ? Холить смѣшно. Беречь -- съ какой стати? Вонъ въ томскомъ реальномъ училищѣ сразу уволено 42 ученика. За что? А за то, что въ передней одна преподавательская калоша оказалась облитой сѣрной кислотой. Съ умысломъ или нечаянно калошѣ причиненъ ущербъ, и кѣмъ именно,-- неизвѣстно. "Виновныхъ" начальству открыть не удалось. И за вину неизвѣстнаго "преступника" выброшено на улицу 42 ученика {"Русское Слово", 26 января 1912 г.}. Саратовскимъ среднимъ школамъ помогла не калоша, а старый, давно позабытый и, казалось бы, потерявшій всякое спасательное значеніе "циркуляръ": ученикъ, не явившійся въ срокъ безъ уважительныхъ причинъ изъ отпуска (послѣ вакацій), считается выбывшимъ изъ учебнаго заведенія. Послѣ рождественскихъ вакацій "срокъ явки" -- 7-го января. Въ этотъ день вообще въ школахъ правильной работы нѣтъ, да ее, конечно, тотчасъ послѣ большого перерыва и невозможно наладить. Сверхъ того, 7 января пришлось между двумя неучебными днями (пятница 6 января и воскресенье 8 января). Конечно, "въ срокъ" многіе ученики не явились. О результатахъ можно судить по слѣдующему письму, напечатанному 14 января "Саратовскимъ Листкомъ":
   
   "Сынъ моего родственника, живущаго за нѣсколько сотъ верстъ отъ Саратова, въ числѣ многихъ другихъ, не могъ явиться въ (реальное) училище 7 января и не представилъ удостовѣренія о причинахъ опозданія. Вслѣдствіе этого ему, какъ и другимъ такимъ же ученикамъ, предложено не посѣщать училища".
   
   Всѣ "неявившіеся въ срокъ изъ отпуска" признаны и объявлены "выбывшими". Однако начальство не желаетъ дѣйствовать безъ разбору: родителямъ уволенныхъ учениковъ "предложено... подать прошенія о пріемѣ вновь въ училище, съ указаніемъ уважительныхъ причинъ опозданія, и если администрація училища признаетъ объясненіе достаточнымъ, а причины заслуживающими вниманія, то можетъ разрѣшить посѣщеніе училища" {"Саратовскій Листокъ", 14 января.}. Сколько-нибудь желательнымъ элементамъ, навѣрное, будетъ оказано возможное снисхожденіе. А элементъ нежелательный, "понижающій уровень средней школы", и жалѣть нечего: худая трава изъ поля вонъ... Къ этой послѣдней школоочистительной цѣли направлено, вѣдь, и то средство, которое рекомендуетъ преподавателямъ, между прочимъ, попечитель харьковскаго учебнаго округа г. Соколовскій: вмѣсто четверки -- тройка, вмѣсто тройки -- двойка. Это по преимуществу дезинфекціонное средство: одна или двѣ двойки въ годовомъ выводѣ, и нежелательный элементъ на законномъ основаніи можетъ быть исключенъ за малоуспѣшность.
   Весною 1911 г. въ симбирской гимназіи, по словамъ мѣстныхъ "Волжскихъ Вѣстей", сразу 34 ученика "за малоуспѣшность не были допущены къ экзаменамъ и не оставлены на второй годъ въ томъ же классѣ, но просто безъ согласія родителей исключены". Расправа, на первый взглядъ, огульная. Однако, отецъ одного изъ учениковъ письмомъ въ редакцію той же газеты обратилъ вниманіе, что не всѣ "двоечники" подверглись равной участи.
   
   "Мой сынъ,-- пишетъ онъ,-- учился въ пятомъ классѣ первый годъ, имѣетъ 3 неудовлетворительныхъ годовыхъ отмѣтки, возрастъ 17 лѣтъ. Поведеніе 5, пропущенныхъ уроковъ сочти не было, въ четвергомъ классѣ учился одинъ годъ... При наличности всего этого, безъ моего вѣдома, совѣтъ его исключилъ.
   Другой ученикъ, рядомъ съ нимъ сидящій, въ прошломъ году за 4 неудовлетворительныхъ отмѣтки былъ, однако, не исключенъ, а оставленъ на второй годь въ пятомъ же классѣ. Возрастъ тотъ же. Нынѣ имѣетъ 2 неудовлетворительныхъ отмѣтки, но онъ все-таки не исключенъ, а допущенъ къ экзамену" {"Волжскія Вѣсти", 12 мая 1911 г.}.
   
   Первогодникъ съ тремя двойками исключенъ. Второгодникъ съ двумя двойками допущенъ къ экзаменамъ, и, быть можемъ, ему помогутъ выдержать ихъ. А если это сынъ несомнѣнно культурныхъ, несомнѣнно благородныхъ родителей, то ему, навѣрное,, помогутъ. Объ огульной, слѣпой расправѣ тутъ во всякомъ случаѣ не можетъ быть рѣчи. Не бегемотъ въ посудной лавкѣ качучу пляшетъ, а надлежаще подобранные "воспитатели юношества" энергически и всевозможными способами искореняютъ "сорныя травы". При полотьбѣ всегда и вездѣ дѣло не обходится безъ того, чтобы не повредить кое-гдѣ желательныя, "хорошія" растенія. Ошибки неизбѣжны. И, замѣчая ихъ, хозяева обыкновенно сердятся и "взыскиваютъ". Въ данномъ случаѣ мы видимъ, что хозяева,-- по крайней мѣрѣ, попечители учебныхъ округовъ,-- если и выражаютъ недовольство, то лишь по поводу излишней, по ихъ мнѣнію, снисходительности и чрезмѣрнаго обилія нежелательныхъ элементовъ. Это -- вѣрный знакъ, что полольщики цѣлесообразно истребляютъ подлежащее истребленію.
   

III.

   Г. Дурново говорилъ въ Государственномъ Совѣтѣ, словно обломокъ далекаго прошлаго -- не то "послѣдышъ", не то выходецъ изъ царства тѣней. Въ его рѣчи такъ много страннаго, временами прямо забавнаго игнорированія общеустановленныхъ понятій, что углубиться въ нее почувствуетъ желаніе скорѣе юмористъ, чѣмъ положительный мыслитель. А жаль. Тому лагерю, къ которому принадлежитъ г. Дурново, есть что сказать по поводу нынѣшней школьной политики. И. если бы выступилъ отъ имени этого лагеря ораторъ болѣе современный и болѣе откровенный, чѣмъ г. Дурново, онъ могъ сказать много такого, что заставило бы серьезно задуматься. Возьмите хотя бы искорененіе нежелательныхъ элементовъ. Что собственно происходитъ? Какъ бы тамъ ни было, но государственная власть ассигнуетъ средства, содержитъ существующія школы, строитъ новыя, открываетъ двери желающимъ учиться,-- пусть плохо, негостепріимно открываетъ, а все таки ежегодно къ концу августа школы биткомъ набиты. Выполнивъ это, чины учебнаго вѣдомства начинаютъ работу въ обратномъ направленіи -- выживать дѣтей изъ школы, вышвыривать ихъ на улицу поодиночкѣ, группами, сразу цѣлыми десятками... Оставимъ въ сторонѣ вопросы человѣколюбія. Оставимъ въ сторонѣ вопросы культуры. Полезно ли, вредно ли народное просвѣщеніе,-- нечего рѣшать. Но даже съ узкодѣловой, чисто-финансовой точки зрѣнія,-- неужели нельзя найти болѣе остроумный способъ тратить ежегодно милліоны рублей? А затѣмъ,-- какое политическое значеніе могутъ имѣть столь странные труды? Вѣдь, результатъ ихъ очевиденъ: комплектуются кадры людей, имѣющихъ достаточный поводъ при первой же возможности свести счеты съ властью, которую они считаютъ отвѣтственной за расправы, производимыя "педагогами". Платить то за разбитые горшки будутъ не гг. Зиловы, Деревицкіе или Соколовскіе. Подобная система недопустима, непозволительна съ лѣвой и общепрогрессивной точки зрѣнія. Но, вѣдь, и съ точки зрѣнія правыхъ, охранительныхъ группъ, нѣтъ ничего хорошаго въ расходованіи государственныхъ средствъ на то, чтобы накапливать въ странѣ горючій матеріалъ,-- лучше ужъ, въ самомъ дѣлѣ, тратить на полицію. Многое другое, столь же понятное и для правыхъ, и для лѣвыхъ, могла бы высказать группа г-на Дурново. Но говорить за нее мы не призваны. Дѣло это не наше. Для насъ важнѣе изучить и понять установившуюся систему. Ея нѣкоторыя особенности мы только что видѣли. Присмотримся внимательнѣе къ другимъ наиболѣе характернымъ явленіямъ нынѣшняго школьнаго быта.
   Въ прогрессивной прессѣ неоднократно высказывались по адресу руководителей школьной политики прямыя обвиненія въ лицемѣріи.
   
   Прежде,-- читаемъ въ одномъ изъ такихъ отзывовъ, принадлежащемъ "Кіевской Мысли,-- тормазы развитію школъ были откровеннѣе. Говорили просто, что.въ высшихъ и среднихъ учебныхъ заведеніяхъ черезъ мѣру умножился приливъ молодыхъ людей"... писали опредѣленные циркуляры о томъ, чти гимназіи должны освободиться отъ поступленія въ нихъ дѣтей кучеровъ, лакеевъ, прачекъ и т. п. людей, дѣтей коихъ вовсе не слѣдуетъ выводить изъ среды, къ коей они принадлежатъ", и т. д. Теперь нельзя, конечно, съ думской каѳедры заговорить о вредѣ образованія для "кухаркиныхъ дѣтей", и мы слышимъ, наоборотъ, рѣчи, полныя заботы о развитіи просвѣщенія. На дѣлѣ же и эти рѣчи, и старые циркуляры даютъ одинъ эффектъ.
   
   Можно, однако, и теперь заговорить и о вредѣ образованія вообще, и о закрытіи дороги кухаркинымъ дѣтямъ въ частности. Да и говорятъ объ этомъ. Спора нѣтъ, лицемѣрія въ наше время хоть отбавляй. Но и откровенность изумительная. Дѣло лишь въ томъ, что по данному вопросу -- о народномъ образованіи -- соотношеніе общественныхъ силъ крайне неблагопріятно для реакціи. Въ этомъ пунктѣ духовные наслѣдники и правопреемники гр. Д. А. Толстого и К. П. Побѣдоносцева имѣютъ противъ себя не только своего исконнаго врага -- "безпочвенную интеллигенцію", но и значительную часть дворянскихъ круговъ, мелкое и среднее чиновничество, торговопромышленный классъ. При этихъ условіяхъ отбросить стихійный напоръ народныхъ массъ въ школу нѣтъ физической возможности. Наслѣдники Побѣдоносцева вынуждены уступать и отступать. Но они перестали бы быть сами собою, если бы не старались пользоваться предоставленной имъ возможностью свести сдѣланныя уступки на нѣтъ. Въ порядкѣ законодательномъ учебное вѣдомство предполагало открыть къ началу 1911--12 учебнаго года 31 среднюю школу и 152 городскихъ училища; въ порядкѣ исполнительномъ оно открыло 15 среднихъ школъ (сокращеніе на 52%) и 35 городскихъ училищъ (сокращеніе на 77%). Сталкиваясь во время пріемныхъ экзаменовъ непосредственно съ родительскою массою и тѣми сложными общественными вліяніями (въ частности, "протекціями"), которыя стоятъ за нею, даже "люди въ футлярахъ" пасуютъ, и классы заполняются. Оставаясь наединѣ съ дѣтьми въ классахъ, футлярные люди принимаютъ свой естественный видъ. Попадая въ сферу общественныхъ вліяній, какія есть и въ Думѣ, и въ Совѣтѣ, самъ г. Кассо за дополнительныя ассигновки на народное образованіе. Въ тиши канцелярій дѣло идетъ обычнымъ порядкомъ:
   
   До сихъ поръ,-- писало, напр., "Современное Слово",-- остается мертвымъ капиталъ свыше милліона рублей изъ суммъ, оставленныхъ покойнымъ Чижовымъ. Послѣ покойнаго Солодовникова остались цѣлыхъ 32 милліона на постройку школъ въ 4 губерніяхъ. Прошло десять лѣтъ... дѣло постройки школъ не двигается совершенно... Министерство народнаго просвѣщенія проявило полное безучастіе...
   
   Есть милліоны, пожертвованные на устройство сельско-хозяйственныхъ институтовъ въ Екатеринославской губерніи и Одессѣ. Они гдѣ-то лежатъ. А пока
   
   Екатеринославъ и Одесса включены въ самую отдаленную очередь для открытія тамъ высшихъ сельско-хозяйственныхъ школъ {Цит. по "Кіевской Мысли", 13 іюля 1911 г.}.
   
   Люди проводятъ десяти-милліонную фиксированную ассигновку на начальныя школы и проводятъ, какъ будто, не безъ настойчивости. И въ то же время десятки милліоновъ пожертвованныхъ суммъ остаются безъ движенія. И къ нимъ установилось такое отношеніе, словно кто-то задается цѣлью отбить у возможныхъ жертвователей всякую охоту жертвовать на образованіе.
   Это -- ходы все-таки второстепеннаго значенія. Главное и основное обезвреживаніе всѣхъ уступокъ достигается реакціей при по"редствѣ режима, установленнаго для учителей и создавшаго во всѣхъ школахъ, и въ низшихъ и въ среднихъ, "преподавательскій кризисъ", который по существу едва-ли чѣмъ отличается отъ "профессорскаго кризиса", въ университетахъ. Въ университетахъ важнѣйшія каѳедры порою остаются незамѣщенными. Въ среднихъ школахъ не такъ ужъ рѣдко цѣлыми мѣсяцами, по полугодіямъ, нѣтъ преподавателей главнѣйшихъ предметовъ (русскій языкъ, математика, исторія и т. д.) {"Управленіе виленскаго учебнаго округа не располагаетъ кандидатами для занятія должностей преподавателей русскаго языка и словесности въ средне-учебныхъ заведеніяхъ, вслѣдствіе этого въ нѣкоторыхъ гимназіяхъ и реальныхъ училищахъ остаются не занятыми вакансіи преподавателей по этому предмету" ("Школа и жизнь", 21 ноября 1911 г.). Аналогичныя свѣдѣнія имѣются относительно казанскаго, харьковскаго и московскаго учебныхъ округовъ.}. И то же самое въ школахъ низшихъ,-- начиная съ городскихъ училищъ (по Положенію 1872 г.).
   Пустующія каѳедры приходится замѣщать кое-какъ и кѣмъ-нибудь. На мѣстахъ преподавателей, инспекторовъ и директоровъ среднихъ школъ то тамъ, то здѣсь оказываются люди, безграмотность которыхъ документально устанавливается газетами, городскими и земскими управами, просвѣтительными обществами: маленькой офиціальной бумаги не умѣютъ написать безъ синтаксическихъ погрѣшностей и грубѣйшихъ этимологическихъ ошибокъ {Судя по газетнымъ свѣдѣніямъ, особо примѣчательные случаи педагогической безграмотности наблюдаются въ Казанскомъ округѣ, т. е, какъ разъ тамъ, гдѣ г. Деревицкій требовалъ изгнанія кухаркныхъ дѣтей для поднятія уровня средняго образованія.}. Для подготовки учителей начальныхъ школъ пришлось установить упрощенные способы,-- завести "педагогическіе курсы" при городскихъ училищахъ, а жизнь заставила ввести и дальнѣйшія упрощенія: за некомплектомъ штатныхъ учителей преподаваніе на "педагогическихъ курсахъ" иногда поручается "учительскимъ помощикамъ", т. е. лицамъ, которыя обыкновенно и сами-то имѣютъ всего лишь званіе начальнаго учителя. И все-таки даже упрощенныхъ учителей не хватаетъ. При такихъ условіяхъ не очень ужъ опасны проекты новыхъ университетовъ, политехникумовъ и т. д., ибо профессоровъ нѣтъ. Не опасны проекты новыхъ среднихъ школъ,-- учителей все равно не найдете. Всеобщее обученіе? Г. Коковцовъ согласенъ дать субсидію,-- только найдите учителей. Общеизвѣстно, какъ достигнуто столь остроумное положеніе въ высшихъ школахъ: однихъ профессоровъ увольняютъ, другихъ ставятъ въ такое положеніе, что они сами не считаютъ возможнымъ продолжать службу. Въ среднихъ шкодахъ преподавателей "привлекаютъ" на службу еще безцеремоннѣе. "Кіевская Мысль" подвела цифровой итогъ стремленій попечителя округа Зилова привлечь учителей въ среднія школы. Оказалось, что за 5 лѣтъ выброшены со службы около 80 директоровъ и инспекторовъ, около 1000 учителей, и "перемѣщено, сорвано въ мѣстъ, переброшено свыше 800" и, разумѣется, эти цифры характерны не только для кіевскаго округа. Условія службы таковы, что бѣгство учителей стало повальнымъ явленіемъ. Для иллюстраціи нѣсколько газетныхъ замѣтокъ:
   
   "Изъ порѣчской женской гимназіи бѣгутъ всѣ преподаватели. Въ настоящее время осталось только два педагога... Въ гимназіи занятія происходятъ только по нѣкоторымъ предметамъ, часа два въ день, и часто бываютъ пустые дни, когда совсѣмъ не бываетъ уроковъ". {"Школа и жизнь", 21 ноября 1911 г.}.
   Въ омской мужской гимназіи за два только мѣсяца бѣжали со службы 5 преподавателей; сверхъ того, нѣкоторыми другими, не оставившими службу, поданы прошенія о переводѣ. Характерно, что одинъ изъ преподавателей прослужилъ въ гимназіи всего два дня и сбѣжалъ; другой сбѣжалъ, прослуживъ всего три дня {"Утро Россіи", 30 сентября 1911 г.}.
   Въ слободской гимназіи съ 16 августа по 16 октября не были учителей физики и географіи, до декабря не было учителя исторіи. На рождествѣ и послѣ рождества сбѣжали: учитель математики, учитель русскаго языка, учитель чистописанія и рисованія. Жалуются гимназистки:
   -- То одного учителя нѣтъ, то другого. До рождества почти не было уроковъ исторіи, а потомъ, когда пріѣхалъ учитель, стали задавать по исторіи листовъ по десять въ день {"Вятская Рѣчь", 5 марта 1911 г.}.
   
   Въ этой передачѣ газетныхъ замѣтокъ удерживаю слово: "сбѣжали", получившее нѣсколько техническій смыслъ: оставили службу, такъ какъ не могли примириться съ ея условіями. Средняя школа, очевидно, такъ же (если не больше), поражена, какъ и высшая. О правильной работѣ тутъ не можетъ быть и рѣчи. Стоитъ зданіе съ вывѣской: "гимназія", "реальное училище" и т. д.; въ немъ пріѣзжащіе и отъѣзжающіе люди въ вицмундирахъ "даютъ уроки". Школа все замѣтнѣе пріобрѣтаетъ характеръ педагогическаго. постоялаго двора, куда собираются дѣти въ надеждѣ, что, если не тотъ, то другой кочующій учитель что-либо разскажетъ, задастъ какой-либо урокъ.
   Изъ среднихъ школъ учителя "бѣгутъ". Въ низшихъ, разумѣется, еще хуже. Бытовыя условія, на которыя обречена жизнь народнаго учителя, всегда были тяжки. Теперь въ сознаніе реакціонныхъ круговъ вошла мысль: нѣмецкій учитель разбилъ французовъ въ 1870 г., русскій учитель въ 1905 г. устроилъ революцію. И учитель превратился въ существо поднадзорное, изгоняемое по первому доносу, при малѣйшемъ сомнѣніи въ политической благонадежности. Это парія, илотъ, съ которымъ можетъ расправиться всякій, кому не лѣнь. Въ отдѣльныхъ случаяхъ народнаго учителя при желаніи начальство просто бьетъ,-- въ буквальномъ смыслѣ слова бьетъ, кулаками {Напр., случай съ учителемъ двухкласснаго училища Николаевымъ въ Хаменецъ-Литовскѣ Подольской губ. ("Современное Слово" 20 сентября 1911 г.).}. Въ отдѣльныхъ случаяхъ отъ учительницъ начальствующія лица считаютъ себя въ правѣ требовать медицинскаго свидѣтельства о невинности {Случай въ Майкопскомъ уѣздѣ. ("Одесскія Новости", 14 сентября 1911 г.).}. Въ видѣ общей мѣры, къ семейнымъ учителямъ и учительницамъ чины инспекціи лѣзутъ прямо въ супружескую спальню -- циркулярно предписываютъ, напримѣръ, не имѣть болѣе двухъ дѣтей; виновные въ рожденіи третьяго ребенка немедленно увольняются со службы {Предписаніе, напр., чердынскаго инспектора народныхъ училищъ, "Кіевская Мысль", 3 мая 1911 г.}. Чины инспекціи могутъ вообще устанавливать какіе угодно законы для учителей, Напримѣръ:
   
   "Учительницамъ воспрещается снимать квартиры ближе двухъ кварталовъ отъ квартиръ учителей" {Изъ декрета павлодарскаго инспект. Степанова "Одесскія Новости", 5 марта 1911 г.}.
   "Воспрещается дѣлать платья и прически по вкусу" {Изъ этого же документа.}.
   "Модныхъ причесокъ волосамъ на головѣ не дѣлать" {Изъ распоряженій тарскаго инспектора народныхъ училищъ. "Сибирь", 7 сентября 1911 г.}.
   
   О приказахъ ни въ какомъ случаѣ не выходить замужъ, выписывать на свои средства только извѣстныя газеты, записаться въ союзъ русскаго народа достаточно лишь упомянуть; это -- слишкомъ обычное въ наше время. Когда читаешь многочисленныя распоряженія и предписанія мѣстныхъ чиновъ учителямъ, то невольно возникаетъ мысль,-- не стараются ли провинціальные представители учебнаго вѣдомства обнаруживать то качество, которымъ отличается г. Кассо и которое "Новымъ Временемъ" опредѣлено, какъ похвальное умѣнье "грохать",-- т. е. изобрѣтать мѣры, до такой степени похожія на злую шутку, что онѣ обращаютъ на себя общее вниманіе? Не стремятся ли маленькіе юпитеры, подражая большимъ, дѣлать въ доступной имъ области "яркую политику"? Многому просто отказываешься вѣрить. Передо мною, напр., такое газетное сообщеніе: директоръ народныхъ училищъ Кубанской области отдалъ приказъ станичнымъ учителямъ не имѣть при себѣ своихъ законныхъ женъ безъ особаго на то разрѣшенія дирекціи {"Утро Россіи", 26 января 1902 г.}. Если хотите, тутъ можно подозрѣвать своеобразную логику: учитель обязанъ жить въ предоставленной ему квартирѣ при училищѣ; женѣ его казенной квартиры не предоставлено, въ училищѣ она -- лицо постороннее: а постороннія лица не могутъ находиться, а тѣмъ паче жить въ учебномъ заведеніи, безъ особаго разрѣшенія начальства. Значитъ, учитель пусть живетъ въ казенной квартирѣ, какъ полагается по штату; но ни его жена, ни его дѣти находиться здѣсь не имѣютъ права. Точь въ точь по такому методу у насъ нерѣдко и законы "разъясняются". И все-таки,-- что это? неужели правда, а не злая шутка? А главное,-- каково живется людямъ, обязаннымъ выполнять распоряженія, которыя порою крайне трудно отличить отъ злостной выдумки? Вѣдь, это же не жизнь. Это -- голгоѳа. И чтобъ выдержать ее, надо быть человѣкомъ либо ужъ очень преданнымъ дѣлу (до готовности претерпѣть за него моральныя и матеріальныя муки), либо несчастнымъ, которому некуда больше дѣться. Въ такой системѣ вольготно могутъ чувствовать себя лишь люди особеннаго устройства,-- въ родѣ того полтавскаго "педагога", который въ своей школѣ но только возстановилъ тѣлесныя наказанія, но еще и отъ себя придумалъ -- передъ поркой посыпать тѣло ученика растертымъ стручковымъ перцемъ {"Утро", 24 декабря 1911 г.}. Но съ людьми особеннаго устройства мы еще познакомимся. А пока рѣчь идетъ просто объ учителяхъ. Они поставлены въ условія невыносимыя. Теперь имъ преподносятъ новую милость -- лишеніе льготы по воинской повинности, при чемъ эта дополнительная мѣра принимается одновременно съ обсужденіемъ законопроекта объ ассигновкахъ на всеобщее обученіе.
   Формально -- уступки стихійному стремленію къ знанію, ассигновки, проекты всеобщаго обученія. Въ дѣйствительности -- система дѣйствій и мѣръ, фатально ведущихъ къ "обезвреженію" уступокъ и къ регрессу Школьнаго дѣла. Но, разумѣется, этотъ разладъ между формальнымъ и дѣйствительнымъ явился не совсѣмъ потому, что министры, октябристы, націоналисты суть лицемѣры; вѣрнѣе,-- совсѣмъ не потому. И чтобы покончить съ этимъ вопросомъ о лицемѣріи или нелицемѣріи, сдѣлаю тутъ же одно общее замѣчаніе. Лично я полагаю, что среди, напр., октябристовъ есть люди, искренно желающіе двинуть впередъ народное просвѣщеніе въ Россіи. Но это ничего не мѣняетъ. Силою обстоятельствъ эти искренніе друзья просвѣщенія, пока они остаются на избранной ими соціально-политической позиціи, во многихъ случаяхъ вынуждены дѣйствовать, какъ его злѣйшіе враги.
   

IV.

   Пусть октябристы или націоналисты X, Y, Z,-- друзья просвѣщенія. Но они враги того критическаго отношенія къ желательному имъ общественному порядку, которое они называютъ революціонностью. Школы надо строить. Но каково населеніе, культурныя потребности котораго онѣ предназначены обслуживать? Беру хотя бы такую замѣтку "Голоса Москвы".
   
   Тревожны "деревенскія сказки" по поводу столѣтней годовщины Наполеонова нашествія. "Росказни группируются вокругъ вѣчнаго въ нашей деревнѣ вопроса о землѣ. Изъ устъ въ уста на базарахъ, ярмаркахъ, у сельскихъ кабаковъ идетъ слухъ о предстоящемъ будто въ 1912 г. дополнительномъ надѣлѣ крестьянъ за счетъ помѣщиковъ". Ждутъ, что будетъ передана "крестьянамъ въ полную собственность вся помѣщичья земля", а помѣщикамъ будутъ оставлены только усадьбы, культурные участки (сады, пасѣки, рыбные пруды и т. п.). "На этой почвѣ появилась въ селахъ агитація въ томъ направленіе чтобы заблаговременно сжигать помѣщичьи усадьбы и вырубать и свозить принадлежащіе помѣщикамъ лѣса и этимъ путемъ достигнуть полнаго перехода всѣхъ помѣщичьихъ земель во владѣніе крестьянъ" {"Голосъ Москвы", 31 января 1912 г.}.
   
   Я подчеркнулъ слова: вѣчный въ нашей деревнѣ вопросъ. "Вѣчный", быть можетъ, и гипербола, но гипербола извинительная: всѣ знаютъ, каково въ общихъ чертахъ умонастроеніе земледѣльческой Россіи, ни для кого не секретъ, что это умонастроеніе сложилось давно, и ни у кого нѣтъ надежды, что оно въ теченіе, по крайней мѣрѣ, ближайшихъ десятилѣтій измѣнится. Оно всегда, неизмѣнно для всѣхъ охранительныхъ группъ служитъ причиной тревоги, которая то стихаетъ, какъ бы полузабывается, то вновь обостряется -- иногда, какъ вотъ теперь, безъ всякаго резоннаго повода. Столь же тревожно, если не тревожнѣе, умонастроеніе рабочей, фабрично-заводской Россіи. Такимъ же постояннымъ источникомъ тревоги служитъ и настроеніе умовъ обширныхъ разночинныхъ, по преимуществу городскихъ слоевъ. Таковы родители. Яблоко отъ яблони не далеко падаетъ: таковы, конечно, и дѣти, питаемыя въ семьѣ "революціонными" настроеніями и "революціонными" взглядами. Офиціальными инструкціями на учителей возлагается обязанность воспитать дѣтей въ духѣ, желательномъ охранительнымъ группамъ, внушить вѣрность и преданность извѣстнымъ началамъ. Но, помимо того, что но существу неисполнимо порученіе переломить и преодолѣть вліяніе среды, общихъ условій, создающихъ "революціонныя" настроенія въ народной массѣ,-- нѣтъ достаточнаго контингента лицъ, которыя захотѣли бы хоть кое-что сдѣлать въ этомъ направленіи. Учителя есть всякіе. Среди нихъ найдутся люди и очень реакціоннаго образа мыслей. Но въ цѣломъ эту корпорацію подозрѣваютъ -- и небезосновательно -- въ критическомъ отношеніи къ тому порядку вещей, который желателенъ охранительнымъ группамъ вообще и октябристамъ -- въ частности. Охранительная и въ частности октябристская печать не разъ ужъ ставила этотъ вопросъ: школы де конечно необходимы, но прежде всего надо создать кадры "благонадежныхъ" учителей. Какъ разъ теперь въ руководящихъ политическихъ кругахъ пользуется нѣкоторымъ кредитомъ предположеніе, что отъ "революціонности" можетъ излечивать служба въ рядахъ арміи: фронтъ, молъ, выбиваетъ изъ человѣка стремленіе критиковать и воспитываетъ привычку къ субординаціи, къ безпрекословному исполненію приказаній. Сообразно этой модной идейкѣ и возникъ проектъ "провести учителей черезъ армію, такъ какъ это имѣетъ (или можетъ имѣть) большое воспитательное значеніе". Это средство, за неимѣніемъ другого, болѣе надежнаго, хотятъ испробовать. Лично я думаю, что нынѣшняя модная идейка, если ее удастся осуществить, скоро смѣнится противоположной тенденціей: введя въ ряды арміи значительное число рядовыхъ, которые, по своему общеобразовательному уровню, стоятъ выше офицерской среды, наши охранители почувствуютъ, къ какимъ это ведетъ неудобствамъ, и энергически станутъ очищать войско отъ заразы. Но, каковы бы ни были результаты, они -- дѣло будущаго. А пока надо считаться съ тѣмъ, что есть: учителя часто неблагонадежны,-- значитъ надъ ними нуженъ бдительнѣйшій надзоръ, ихъ необходимо держать въ спасительномъ страхѣ. И на сцену является та система сыска и безцеремонныхъ расправъ, которую поддерживаютъ всѣ охранительныя группы, до октябристовъ включительно, и которая ставитъ учителей въ невыносимое положеніе.
   Надзоръ нуженъ, разумѣется, не только за учителями. Не такъ давно пресса была вынуждена обратить вниманіе на случай съ "неблагонадежнымъ приготовишкой". Восьмилѣтній ученикъ приготовительнаго класса гомельской гимназіи въ разговорѣ съ товарищами на перемѣнѣ "неодобрительно отозвался о покойномъ министрѣ Столыпинѣ". Разговоръ былъ услышанъ "доносчикомъ" изъ учениковъ старшихъ классовъ. "Доносчикъ" сообщилъ по начальству. И восьмилѣтняго ребенка за обнаруженный у него крамольный образъ мыслей педагогическій совѣтъ исключилъ изъ гимназіи {"Саратовскій Вѣстникъ", 14 декабря 1911 г.}. Въ этомъ маленькомъ эпизодѣ отразилась цѣлая картина быта и нравовъ. Дѣти съ нѣжнѣйшаго возраста живутъ отчасти интересами старшаго поколѣнія. И за ними уже съ приготовительнаго класса начальство имѣетъ наблюденіе и лично, и черезъ посредство "Доносчиковъ", такъ сказать, "боевыхъ академистовъ" средняго и младшаго возраста. Возникъ ученикъ -- шпіонъ, когда доброволецъ, а иногда и настоящій секретный или полусекретный агентъ. Всякаго обнаруженнаго "крамольника" немедленно подвергаютъ карѣ. Въ случаяхъ обыкновенныхъ расправу чинитъ мѣстное начальство, эпизоды болѣе серьезные доходятъ до свѣдѣнія и окончательнаго рѣшенія высшихъ инстанцій. Объ одномъ изъ такихъ "серьезныхъ" эпизодовъ недавно разсказалъ печатно А. С. Пругавинъ: интимный дневникъ ученика 8 класса Николая Маликова случайно попалъ въ руки полиціи; среди обыкновенныхъ юношескихъ записей о переживаемомъ начальство усмотрѣло и крамольныя мысли; дѣло дошло до министра народнаго просвѣщенія, и ученикъ Николай Маликовъ за то, что онъ въ своемъ бережно хранимомъ интимномъ дневникѣ записывалъ "преступныя" мысли, сосланъ въ Вологодскую губернію на 5 лѣтъ. "Избіеніе младенцевъ", "жестокія безсмысленныя расправы",-- пишетъ А. С. Пругавинъ {"Школа и жизнь", 23 января 1912 г.}... Но станьте на точку зрѣнія тѣхъ же хотя бы друзей народнаго просвѣщенія октябристовъ, которые одобряли массовую ссылку студентовъ, сожалѣя лишь, что въ числѣ сосланныхъ оказались не только "виноватые", но и "невинные". Съ несомнѣнностью установлено, что у дѣтей являются тѣ же крамольныя мысли, какими заражена страна. Предполагается, однако, что есть дѣти, у которыхъ этихъ мыслей нѣтъ, есть даже такіе школьники, которыхъ хоть въ союзъ русскаго народа записывай или въ охранное отдѣленіе на службу опредѣляй. Опытомъ дознано, что крамольная мысль имѣетъ необыкновенно убѣдительную силу,-- въ особенности для юношества. Гомельскому приготовишкѣ, высказавшему неблагопріятное мнѣніе о Столыпинѣ, всего 8 лѣтъ. Однако, и отъ него зараза можетъ перейти на другихъ дѣтей. Сыскъ въ школахъ -- занятіе гнусное. Разыскивать и карать восьмилѣтнихъ "крамольниковъ" не только предосудительно, но и нелѣпо. И тѣмъ не менѣе логика борьбы за желательный порядокъ противъ враговъ его требуетъ тщательно искать источники возможной заразы и безпощадно удалять ихъ. Ссылку на 5 лѣтъ за юношескія мысли въ интимномъ дневникѣ, полагаю, и октябристы -- по крайней мѣрѣ, нѣкоторые -- согласятся признать эксцессомъ. Но даже въ подобныхъ эксцессахъ есть, съ охранительной точки зрѣнія, полезная для дѣла сторона: можетъ быть, страхъ побудитъ кое-кого изъ родителей отвращать юношество отъ мыслей, за которыя легко подвергнуться человѣколюбію г-на Кассо.
   Разумѣется, сыскъ, хотя бы и самый изощренный, способенъ открывать лишь нѣкоторые источники заразы. Многое отъ него ускользаетъ. Все-таки дѣти-крамольники остаются въ школахъ и заражаютъ своимъ вліяніемъ некрамольниковъ. И вотъ, на подмогу сыску являются разныя дополнительныя мѣропріятія. По свѣдѣніямъ "Школы и жизни",
   
   "одинъ изъ видныхъ представителей вѣдомства народнаго просвѣщенія сообщаетъ, что во ввѣренныхъ ему учебныхъ заведеніяхъ онъ сумѣлъ достичь полной разобщенности учащихся... Нескрываемая радость сквозитъ въ каждой строчкѣ доклада, который встрѣченъ съ большимъ сочувствіемъ въ министерствѣ" {"Школа и жизнь", 17 октября 1911 г.}.
   
   Мѣры строжайшей изоляціи одного ученика отъ другого -- вотъ что должно помочь прямому сыску. Неисправимый крамольникъ пусть остается, доколѣ не уличенъ. Некрамольники должны быть спасены отъ заразы. Въ этихъ видахъ всѣ учащіеся отданы подъ особо строгій и гласный учебно-полицейскій надзоръ и подчинены разнымъ детально разработаннымъ правиламъ. По выходѣ изъ учебнаго заведенія учащіеся должны идти прямо домой. По пра виламъ, напр., александровской (Владимірской губ.) гимназіи, они не смѣютъ даже зайти въ лавку и купить себѣ карандашъ или тетрадь {"Школа и жизнь", 17 ноября 1911 г.}. По правиламъ красноуфимской гимназіи, ученикъ не смѣетъ зайти и къ товарищу,-- разрѣшается лишь въ томъ случаѣ, если "представлено согласіе на то родителей" {Тамъ же.}. Послѣ обѣда разрѣшается употребить часъ или два на прогулку. Къ этому времени по городу на заранѣе намѣченныхъ "наблюдательныхъ пунктахъ" находятся дежурные преподаватели, надзиратели и мѣстами вновь учрежденные "чины внѣкласснаго надзора". Начальствующія лица непосредственно или черезъ своихъ агентовъ наблюдаютъ, на сколько ревностно всѣми этими чинами выполняется возложенная на нихъ обязанность. Все это имѣетъ, примѣрно, такой видъ:
   
   Вы можете встрѣтить на любой улицѣ любого (провинціальнаго) города странныхъ и подозрительныхъ людей обоеі о пола, растерянно разсматривающихъ каждаго подростка, рыскающихъ по закоулкамъ и разыскивающихъ добычу... Они дрогнутъ на морозѣ, вязнутъ въ сугробахъ, подвергаются часто серьезной опасности со стороны обывательскихъ и бродячихъ собакъ {"Саратовскій Вѣстникъ", 18 декабря 1911 г.}.
   
   Это -- чины внѣкласснаго надзора. Они наблюдаютъ за каждымъ ученикомъ, появившимся на улицѣ, слѣдятъ, какъ онъ идетъ, съ кѣмъ, куда... Все должно быть извѣстно начальству... Такъ продолжается до 6--7 часовъ вечера. Въ это заранѣе назначенное время учащіеся должны "разойтись по домамъ". И ужъ больше отнюдь изъ квартиръ своихъ не выходить. Съ этого времени они не имѣютъ права выйти изъ дому даже въ сопровожденіи родителей. Слѣдить за исполненіемъ правилъ вмѣнено въ обязанность не только чинамъ учебнаго вѣдомства, но и чинамъ полиціи. Фактически послѣдніе ведутъ обыкновенно наблюденіе лишь тамъ, гдѣ есть "наряды": не допускаютъ запрещаемаго правилами посѣщенія театровъ, кинематографовъ, земскихъ собраній, засѣданій городской думы и т. п. Наблюденіе за улицами лежитъ по преимуществу на "педагогахъ". Они должны "провѣрять квартиры" (всѣ ли ученики дома?). Они должны слѣдить, не появится ли ученикъ на улицѣ въ запретное время. За подростками, вдругъ появившимися на улицѣ, ведется "слежка", съ примѣненіемъ обычныхъ пріемовъ, практикуемыхъ охранными филерами. Надо, однако, сказать, что филеры на улицахъ наблюденіе имѣютъ, но въ квартиры вламываются по "ордеру" или словесному приказанію начальства. Для чиновъ внѣкласснаго надзора "ордеръ" не обязателенъ; преслѣдуя вдругъ прошмыгнувшаго подростка, они порою не стѣсняются "звонить" въ ученическія квартиры въ 11--12 часовъ ночи, подымаютъ на ноги всю семью, ведутъ допросъ: а почему у васъ дѣти не спятъ? или -- почему у нихъ глаза не заспаны, хотя они уже находятся въ кроватяхъ? Общія основанія надзора выработаны по иниціативѣ и подъ руководствомъ покойнаго П. А. Столыпина, Мысль послѣдняго оказалась столь счастливой, что, примѣняя ее на практикѣ, учебное вѣдомство вступило въ непрерывный рядъ конфликтовъ не только съ учениками и родителями, но и съ цѣлыми городскими общественными управленіями (напр., Москвы, Смоленска). И въ другомъ отношеніи мысль оказалась счастливой,-- къ ней понадобились равныя бытовыя дополненія. Вотъ одно изъ такихъ дополненій, практикуемое въ нѣкоторыхъ женскихъ гимназіяхъ Саратовской губерніи.
   
   Классныя наставницы, передъ отправкою на указанный имъ наблюдательный постъ, обращаются въ классахъ или на перемѣнахъ къ ученицамъ съ просьбою:
   -- Милыя вы мои! Пожалѣйте вы меня... Ну, что вамъ стоитъ, миленькія, посидѣть дома въ мое дежурство.
   Дѣти... входятъ въ положеніе. И, смѣясь и подтрунивая, "снисходятъ" къ начальству {"Саратовскій Вѣстникъ", 18 декабря 1911 г.}.
   
   Сидятъ дома, потому что объ этомъ келейно ".просятъ" наставницы или наставники, которымъ физически, а многимъ и морально, тяжело бѣгать по улицамъ за дѣтьми. Сидятъ дома и потому, что родителямъ страшно пустить ребенка на улицу, гдѣ "дежурятъ" аргусы, фантазія которыхъ въ любую минуту можетъ принять крайне неожиданное направленіе. Лучше и спокойнѣе сидѣть дома. Двѣ "прогулки" -- въ классъ и изъ класса -- все таки сдѣланы. А это, вѣдь, максимальная уступка гигіенѣ, какую допускаетъ режимъ такихъ "образцовыхъ" одиночныхъ тюремъ, какъ петербургскіе "Кресты". Гигіена ниспровергнута. Но изоляція достигается. Она занимаетъ важное мѣсто среди другихъ мѣръ удаленія школьниковъ отъ источниковъ крамольной заразы. Эти внѣшнія мѣры нужны, важны, но, разумѣется, онѣ недостаточны. Мало удалить заразу. Гораздо важнѣе сдѣлать организмъ ребенка къ ней невоспріимчивымъ. И надъ этой послѣдней задачей прилежно работаютъ охранительные умы. Производится цѣлый рядъ интересныхъ опытовъ, направленныхъ къ подавленію интеллектуальныхъ интересовъ привычками къ субординаціи. Нѣкоторые изъ этихъ опытовъ,-- "потѣшные", напримѣръ,-- хотя и пріобрѣли популярность, но среди самихъ охранителей возбуждаютъ большія сомнѣнія. Организуются "патріотическія" чтенія и лекціи для учащихъ и учащихся. Особенно серьезное вниманіе на эту часть обращено въ Московскомъ учебномъ округѣ, гдѣ такія лекціи читаетъ самъ попечитель округа г. Тихомировъ, самоотверженно старающійся ниспровергнуть ученія Дарвина и Геккеля, какъ несогласныя съ истинами откровенія. Едва ли не повсемѣстно усиливается обязательное посѣщеніе церковныхъ службъ. Все это, разумѣется старо" давно извѣстно. Но среди стараго есть кое-что и оригинальное.
   Давно уже замѣчено, что нѣкоторыя склонности, неодобряемыя моралистами, какъ бы предохраняютъ человѣка отъ увлеченія разными превратными и опасными идеями. Суть дѣла достаточно характеризуется хотя бы слѣдующимъ историческимъ анекдотомъ, о которомъ сочла нужнымъ недавно вспомнить "Школа и жизнь".. Нѣкогда передъ бывшимъ попечителемъ одесскаго учебнаго округа Голубцовымъ
   
   предстала группа провинившихся гимназистовъ: одни были пойманы въ трактирахъ, другимъ инкриминировалось посѣщеніе представленія произведенія Шекспира съ участіемъ Сальвини. Первымъ его превосходительство въ мягкой формѣ объяснилъ, что попойки воспрещены гимназическимъ уставомъ, и совѣтовалъ имъ потерпѣть до окончанія гимназіи.
   -- "А съ вами -- обратился онъ грозно къ любителямъ театра -- у меня будетъ разговоръ иной" {"Школа и жизнь", 21 ноября 1911 г.}...
   
   Бахусъ и Венера не только пріятные, но и безопасные въ политическомъ отношеніи боги. Отъ нихъ очень далеко до превратныхъ бредней. Аполлонъ же, и особенно съ тѣхъ поръ, какъ у него завелись жрецы, подобные Шекспиру, Шиллеру, возбуждаетъ большія сомнѣнія и подозрѣнія. Отъ Шекспира до "нигилизма", и "отрицанія основъ" рукой подать. За служеніе первымъ, политически благонадежнымъ богамъ можно и не взыскивать строго. Ну, а Шекспиръ -- дѣло серьезное. Эту давно извѣстную истину очень краснорѣчиво высказалъ членъ Государственнаго Совѣта г. Говоруха-Отрокъ на недавнемъ курскомъ губернскомъ земскомъ собраніи. Въ качествѣ гласнаго, г. Говоруха-Отрокъ обревизовалъ земскую библіотеку и доложилъ собранію, что въ ней "онъ не нашелъ никакихъ революціонныхъ книгъ, имѣющіяся же тамъ порнографическія изданія слѣдуетъ оставить, какъ лучшее средство противъ революціи" {"Южная Заря", 22 декабря 1911 г.}... Разумѣется, о терминахъ: "революція" и "порнографія", съ г. Говорухой-Отрокомъ намъ, вѣроятно, понадобилось бы очень спорить. Да они и сами по себѣ условны и неопредѣленны. Но существо мысли, высказанной политическимъ единомышленникомъ и сотрудникомъ г-на П. Н. Дурново по Государственному Совѣту, не нуждается въ особыхъ комментаріяхъ. Революціонныя идеи суть именно идеи,-- продуктъ интеллектуальныхъ интересовъ; пресѣкая идеи, мы далеко не вполнѣ достигаемъ желательнаго, ибо стремленіе къ нимъ остается; но если допустить и поощрять раздраженіе спинно-мозговыхъ центровъ, то дѣятельность головного мозга неминуемо ослабѣетъ, интеллектуальные интересы понизятся, и мы будемъ гарантированы отъ стремленія ко всякимъ вообще идеямъ. Истина, повторяю, старая, давно извѣстная. Знаменательно лишь, что нынѣ она возглашается открыто, гласно, и при томъ, какъ тактическій лозунгъ: не пренебрегайте "лучшимъ средствомъ противъ революціи". И провозглашенъ этотъ лозунгъ не первымъ встрѣчнымъ: г. Говоруха-Отрокъ -- замѣтный представитель тѣхъ руководящихъ политическихъ круговъ, отъ которыхъ многое зависитъ и въ общей, и въ школьной политикѣ.
   Я не знаю, какого, мнѣнія г. Кассо о тактическомъ лозунгѣ, провозглашенномъ г. Говорухою-Отрокомъ. Но многое заставляетъ думать, что у послѣдняго кое-гдѣ среди чиновъ учебнаго вѣдомства въ "мятежной провинціи" есть единомышленники. Сошлюсь лишь на нѣкоторые факты. Школьникамъ посѣщать кинематографы вообще запрещается. За кинематографами установлена строгая цензура. Многія такъ называемыя "идейныя картины" (напр., снимки съ неурожайныхъ селъ и деревень, событія, связанныя съ именемъ Л. Н. Толстого, и т. д.) администрація часто не позволяетъ демонстрировать и передъ взрослыми. Разумѣется, учебному начальству извѣстно, что нельзя же дѣтей оставить совсѣмъ безъ развлеченій и зрѣлищъ. И оно поступаетъ такъ: избираетъ какой-либо одинъ кинематографъ, подвергаетъ имѣющіяся въ немъ картины своей спеціальной цензурѣ; владѣлецъ обязывается демонстрировать только то, что процензуровано учебнымъ начальствомъ, а послѣднее на этомъ условіи разрѣшаетъ учащимся посѣщать избранный кинематографъ. Плоха или хороша эта система,-- рѣшать не будемъ. Установленъ принципъ, что юношеству разрѣшается видѣть лишь тѣ картины, которыя предварительно разсмотрѣны и одобрены школьной администраціей. Намъ остается лишь принять этотъ принципъ къ свѣдѣнію и... процитировать воспроизведенную "Кіевской Мыслью" афишу одного изъ такихъ избранныхъ учебнымъ начальствомъ полтавскихъ кинематографовъ:
   
   "Театръ Иллюзіонъ... Къ свѣдѣнію всѣхъ учащихся:...разрѣшено начальствомъ всѣмъ учащимся исключительное посѣщеніе только театра Иллюзіонъ. Роковые соблазны. Знаменитая потрясающая драма, рисующая аристократическую современную жизнь. Спѣшите видѣть. Картина въ 3 частяхъ и имѣетъ 2000 метровъ. Какъ часто мужья, сами того не сознавая, толкаютъ своихъ женъ на измѣну... Молодая жена давно скучаетъ... Другъ мужа давно ее любитъ и рѣшилъ добиться взаимности. Женщины любятъ искренно, и, отдавшись ему однажды, она полюбила его всею силою женской души. Она стала жить двойственной жизнью, дома ей стало скучно. Вся жизнь ея сосредоточилась на любимомъ Павѣ, свѣтскомъ, миломъ, интересномъ баронѣ Шильренъ. Въ краткихъ словахъ нельзя вполнѣ передать этой картины,-- ее надо видѣть" {Цит. по "Утру Росссіи", 8 декабря 1911 г.}.
   
   Пусть запрещаются картины голодной деревни,-- онѣ, дѣйствительно, наведутъ юношество на разныя гуманныя и народолюбивыя мысли, которыя министерство народнаго просвѣщенія, въ силу хроническаго недоразумѣнія, изстари признаетъ нежелательными и "революціонными". Но адюльтеръ, но клубничка почему одобряются? Порнографія-то, если позволено употребить этотъ терминъ г-на Говорухи-Отрока, зачѣмъ признается воспитательнымъ зрѣлищемъ для дѣтей?
   Вообще не допускается посѣщать и театральныя зрѣлища. Подъ безусловнымъ запретомъ находятся тѣ пьесы, которыя школьная власть признаетъ "революціонными" или просто вредными въ воспитательномъ отношеніи. Что теперь признается революціоннымъ или вреднымъ,-- объ этомъ можетъ дать понятіе слѣдующая краткая справка. Въ Херсонѣ учащимся запретили посѣщать театръ, имѣющій такой репертуаръ: "Антигона" Софокла, "Свыше нашей силы" Бьернсона, "Три сестры" Чехова и т. п.; въ Никольскѣ-Уссурійскомъ для учащихся запрещенъ "Ревизоръ" Гоголя; въ Рыбинскѣ -- "Власть тьмы" Толстого; въ Смоленскѣ -- "Отъ нея всѣ качества" Толстого {"Школа и жизнь", 12 декабря 1911 г.}. Почему даже "Антигона" попала подъ запретъ,-- догадаться нелегко. Но это показатель, до какой степени придирчива и подозрительна педагогическая цензура. Отсюда, однако, вовсе не слѣдуетъ, что начальству ничего неизвѣстно о воспитательномъ значеніи театра. Нѣтъ, отчего же,-- если хорошая и въ особенности "патріотическая" пьеса, то побывать на ней не только не возбраняется, но иногда и рекомендуется. Очень хорошія и очень "патріотическія" пьесы начальство нерѣдко даже ставитъ въ самомъ зданіи училища, разыгрывая ихъ силами самихъ учащихся. Да вотъ, напр., совсѣмъ недавно нѣкоторыми Эриванскими педагогами, при содѣйствіи супруги вицегубернатора кн. Чегодаевой, былъ организованъ ученическій спектакль, на которомъ гимназистки сыграли
   
   фарсъ "Комната No 56" и буффонаду "Нимфа и Сатиръ" съ демонстрированіемъ передъ юной публикой интимныхъ принадлежностей женскаго бѣлья {"Современное Слово", 11 января 1912 г.}.
   
   Если въ Эривани нѣтъ единомышленниковъ г-на Говорухи-Отрока, то кому же могло понадобиться столь игривое зрѣлище? Если "Нимфа и Сатиръ" съ "интимными принадлежностями женскаго бѣлья" не "лучшее средство противъ революціи", то въ какомъ качествѣ они появились на ученическомъ спектаклѣ?
   "Если прослѣдить современную намъ жизнь среднихъ учебныхъ заведеній,-- пишетъ "Смоленскій Вѣстникъ" -- то нетрудно замѣтить... обаяніе новаго для провинціи вида искусства". Это новое для провинціи искусство -- балетъ. Энергію любители и насадители балета проявляютъ порою изумительную. Въ Витебскѣ, напр., какая-то дама-патронесса лично разъѣзжала по домамъ къ родителямъ ученицъ и убѣждала содѣйствовать или, по крайней мѣрѣ, не препятствовать устройству "художественныхъ" вечеровъ съ гимназистками въ трико и костюмахъ балеринъ. Затѣѣ придана такая окраска, что, по словамъ мѣстнаго корреспондента,
   
   многіе родители не рѣшались высказать вслухъ свое отрицательное отношеніе:
   -- Неудобно, знаете ли, такъ сказать, патріотическое дѣло, а, во-вторыхъ, начальница гимназіи хочетъ {"Смоленскій Вѣстникъ", 23 сентября 1911 г.}.
   
   Конечно, балетъ не порнографія; какъ и всякое искусство, онъ имѣетъ свои права и свою сферу. Но одно дѣло -- искусство, требующее таланта, огромной подготовительной работы въ теченіе ряда лѣтъ, непрестаннаго труда все время, пока продолжается служеніе этому искусству. И совсѣмъ другое дѣло -- "хорошенькая" полураздѣтая женщина, одинъ видъ которой, какъ еще покойный Щедринъ замѣтилъ, чрезвычайно содѣйствуетъ укрѣпленію благонамѣреннаго легкомыслія. Для этого второго "искусства",-- какъ, видимо, и полагаютъ тѣ же хотя бы витебскіе просвѣтители,-- не нужно ни таланта, ни долгой подготовки, ни труда; нѣсколько "уроковъ балетныхъ танцевъ", "интересная наружность", соотвѣтственный костюмъ,-- и получится зрѣлище, которое и пріятно для любителей, и можетъ "воспитательно" дѣйствовать на реалистовъ и гимназистовъ старшихъ классовъ и, навѣрное, создастъ атмосферу, чрезвычайно непроницаемую для "революціонной заразы". Разумѣется, не такъ ужъ легко этимъ новшествамъ пробивать дорогу. Помимо сопротивленія со стороны родителей, преподавателей, да и самихъ учащихся, много значитъ и косность преподавательской среды: казенный педагогъ изстари слишкомъ prude; его фантазія частенько даже въ невиннѣйшихъ и необходимѣйшихъ явленіяхъ жизни болѣзненно ищетъ грязи. Это переходитъ по наслѣдству. Переломить вѣковую традицію старому педагогу такъ же трудно, какъ трудно было старому жандарму Новицкому примириться съ новѣйшими пріемами охраны a là Зубатовъ и Рачковскій. "Много пота утереть" придется единомышленникамъ г-на Говорухи-Отрока, прежде чѣмъ они овладѣютъ большинствомъ школъ. Но уже теперь все-таки сдѣланы серьезныя завоеванія. А главное,-- удалось найти магическую формулу: "патріотическое дѣло", "лучшее средство противъ революціи"... "Сезамъ, отворись"... Кто вооружился этимъ волшебнымъ заклинаніемъ, для того въ Россіи нѣтъ неприступныхъ позицій.
   Даже сюда, къ предѣламъ, съ которыхъ открываются виды на Содомъ, ведетъ логика "активной борьбы" противъ тѣхъ исторически неизбѣжныхъ реформъ, которыя желательны и необходимы большинству населенія страны. Далеко залетѣли дѣятели въ родѣ г-на Говорухи-Отрока. Но жизнь, во многихъ отношеніяхъ ускользающая изъ-подъ ихъ руководства, ведетъ еще дальше.
   

V.

   Логика борьбы ведетъ порой ко всякимъ средствамъ, для средняго, обыкновеннаго человѣка этически непріемлемымъ. Значитъ, требуются также -- исполнители, соотвѣтствующіе средствамъ. Эту послѣднюю задачу вполнѣ рѣшить не удалось и, думаю, не удастся. Учителей "некомплектъ". Въ томъ неполномъ комплектѣ, какой есть, видимо, преобладаютъ люди, не подходящіе, на охранительный взглядъ,-- иначе не было бы обвиненій въ лѣвизнѣ, кадетизмѣ и т. д. Но имѣются, несомнѣнно, и приспособленные дѣятели. И они не только начальству служатъ; они и себя не забываютъ.
   
   Уфа. 26 ученицъ педагогическихъ курсовъ и 18 ученицъ IV класса прогимназіи подали жалобу, что они не могутъ спокойно заниматься вслѣдствіе того, что предсѣдатель позволяетъ себѣ безцеремонно брать многихъ за талію, грудь, руки, иногда задаетъ такіе вопросы, о которыхъ приличнѣе умолчать {"Саратовскій Вѣстникъ" No 78, 1911 г.}.
   Станица Каменская, Донской области. Ученицы 8 класса казенной гимназіи in corpore сдѣлали заявленіе начальницѣ о недопустимомъ поведеніи одного изъ учителей и просили защитить ихъ отъ него; онъ ихъ преслѣдуетъ на улицѣ, отпускаетъ шуточки, хватаетъ за руки и т. д. {"Утро Россіи", 1 декабря 1911 г.}.
   
   По нынѣшнимъ временамъ, это еще ничего. Приходится порою нашимъ дѣтямъ быть подъ воспитательнымъ вліяніемъ настоящихъ богатырей мысли и дѣла.
   
   На житомирскомъ вокзалѣ надзирателемъ сыскной полиціи Бѣлинскимъ задержанъ учитель казенной и частной гимназій, его жена и двѣ мѣстныя дѣвушки 18 и 20 лѣтъ. Задержанные были доставлены въ сыскное отдѣленіе, гдѣ изъ допроса увозимыхъ дѣвушекъ выяснилось, что учитель обманнымъ образомъ увозилъ ихъ для продажи заграницу {"Одесскія Новости", 14 мая 1911 г.}.
   
   Правда, этотъ богатырь, обвиняемый въ поставкѣ живого товара на заграничные рынки, состоитъ учителемъ не "предметовъ", а танцевъ, но это лишь разница образовательныхъ цензовъ,-- не больше.
   Я далекъ отъ намѣренія исчислять гг. преподавателей, развивающихъ; педагогическіе принципы Дюлу. Да это и невозможно. Не только покушенія и непристойности, но и прямыя преступленія этого рода лишь въ рѣдкихъ случаяхъ получаютъ огласку. Въ Ташкентѣ одинъ изъ современныхъ "педагоговъ" въ теченіе цѣлаго года совращалъ своихъ ученицъ, и только, когда одной изъ его жертвъ послѣ совершеннаго надъ нею преступленія понадобилась врачебная помощь, эта воспитательная дѣятельность вышла наружу. Оказалось, нѣкоторые родители знали, чему подверглись ихъ дочери, но "молчали" {"Сибирь", No 48, 1911 г.}. Многое въ такихъ случаяхъ побуждаетъ молчать: боязнь "опозорить" дочь, если ея несчастье станетъ предметомъ дознанія и слѣдствія; боязнь привлечь репрессіи, отъ которыхъ можетъ пострадать вся семья и т. д. Послѣдній мотивъ, между прочимъ, видимо, сыгралъ не малую роль въ дѣлѣ знаменитаго астраханскаго о. Строкова: о немъ тоже знали, но говорить боялись. Того священника, который сдѣлалъ оффиціальное заявленіе о преступленіи надъ его дочерью, предупреждали, что это ему "даромъ не пройдетъ", и таки не прошло: у жалобщика оказалась какая-то старая вина передъ начальствомъ, нынѣ онъ разжалованъ изъ священниковъ въ псаломщики, его сынъ исключенъ изъ семинаріи за невзносъ платы. Молчаніе о "педагогахъ" покушающихся еще понятнѣе. Мнѣ лично пришлось выслушать жалобу родительницъ относительно одной женской школы: нѣкоторые учителя любезничаютъ, или даже "пристаютъ"... "Нельзя ли, молъ, объ этомъ написать?" Но, когда я посовѣтовалъ родительницамъ обратиться съ жалобой къ учебному начальству, и когда мы детальнѣе разобрались въ предъявляемыхъ ими фактахъ, то вышло, что "приставать"-то, несомнѣнно, "пристаютъ", но доказать этого нельзя. Грань между "приставаньемъ" и нѣсколько чрезмѣрной "отечески-нѣжной ласковостью" обращенія часто не можетъ быть опредѣлена объективными признаками. И любую ученицу, которую подобная "ласковость" оскорбляетъ, при желаніи легко обвинить въ "испорченномъ воображеніи".
   Лишь немногое изъ непотребствъ, чинимыхъ современными намъ воспитателями юношества, доходитъ до всеобщаго свѣдѣнія. И все-таки много такихъ непотребствъ стало достояніемъ гласности. Часто приходится печати отмѣчать ихъ. И много уже героевъ этого рода обнаружено. Конечно, власть не равнодушно взираетъ на ихъ дѣятельность. Вотъ, напримѣръ, въ Глазовѣ преподаватель мѣстной мужской гимназіи Красновъ за развращеніе учениковъ (гомосексуализмъ) приговоренъ вятскимъ окружнымъ судомъ къ шестилѣтнимъ каторжнымъ работамъ {Судъ постановилъ ходатайствовать о замѣнѣ этого наказанія, опредѣленнаго согласно вердикту присяжныхъ засѣдателей, двухлѣтнимъ заключеніемъ въ арестантскихъ отдѣленіяхъ. "Вятская Рѣчь", 3 января 1912 г.}, въ Угличѣ учитель мѣстной женской гимназіи Малининъ за гнусное преступленіе надъ 14-лѣтней ученицею той же гимназіи приговоренъ ярославскимъ окружнымъ судомъ на 1 1/2 года къ арестантскимъ отдѣленіямъ {"Русское Слово", 24 декабря 1911 г.}. Однако, обвиняемый въ такомъ же преступленіи о. Строковъ, по свѣдѣніямъ газетъ, донынѣ благоденствуетъ: "получилъ доходнѣйшій приходъ, продолжаетъ священствовать" {"Утро Россіи", 18 декабря 1911 г.}. И одинъ ли о. Строковъ? Беру хотя бы такое сообщеніе изъ Омска, уже хорошо прославленнаго благочестивыми подвигами протоіерея Голосова:
   
   "Въ No 268 "Омскаго Вѣстника" помѣшено было письмо учениковъ омской центрально-фельдшерской школы, разсказывавшихъ, какъ недавно назначенный смотритель и воспитатель школы на глазахъ у учениковъ пристаетъ къ кухаркамъ, горничнымъ, которымъ приходится защищаться отъ его ласкъ". Какъ только появилось письмо, такъ всѣ усилія мѣстной администраціи, а равно и директора названной школы "были направлены на то, чтобы добиться, кто авторъ письма", Газета же "Омскій Вѣстникъ" на основаніи усиленной охраны оштрафована на 300 рублей {"Современное Слово", 10 января 1912 г.}.
   
   Такъ было въ исторіи и о. Голосова, и о. Строкова, такъ было и во многихъ другихъ аналогичныхъ исторіяхъ. Начинаютъ протестъ и борьбу прежде всего сами учащіеся. Временами протестъ сразу же принимаетъ бурныя формы. Дѣло, напр., о тифлисскомъ "педагогѣ" Акоповѣ, преданномъ суду за гомосексуализмъ, возникло лишь послѣ того, какъ одинъ изъ учениковъ, "сознавъ всю мерзость и гадость, въ которую его втянулъ Акоповъ.... набросился на своего мучителя и нанесъ ему нѣсколько ножевыхъ ранъ, изступленно крича при этомъ: вотъ тебѣ, мерзавецъ,-- получи за всѣхъ и за все" {"Одесскія Новости", 4 сентября 1911 г.}. Къ дѣтямъ, если имъ своевременно не приходитъ на помощь учебное начальство, присоединяются отцы, мѣстное общество, печать, мѣстная и столичная; при этомъ дѣло рѣдко обходится безъ штрафовъ на газеты, безъ офиціальныхъ заявленій, что появившіяся свѣдѣнія ложны. Но разоблачители не успокаиваются, предъявляютъ новыя обстоятельства... Въ однихъ случаяхъ имъ удается одерживать относительную побѣду,-- такъ напр., Голосовъ исчезъ изъ омскихъ предѣловъ. Въ другихъ -- энергія разоблачителей остается безъ замѣтныхъ результатовъ. Можно припомнить, наконецъ, случаи, когда "клонится подъ грозою то ихъ, то наша сторона", и неизвѣстно, "кто устоитъ въ неравномъ спорѣ". То же, напр., дѣло о. Строкова все еще не вышло изъ періода борьбы между обществомъ и властными покровителями обвиняемаго. И почти всегда на сторонѣ изобличаемыхъ оказывается важное преимущество: омскій воспитатель, обвиняемый въ наглядномъ обученіи юношества, какъ надо обращаться съ женскою прислугой, "развилъ въ школѣ шпіонство и доносы" {"Современное Слово", 10 января 1912 г.}, о. Голосовъ -- видный дѣятель союза русскаго народа, дружба между о. Строковымъ и Иліодоромъ установлена и засвидѣтельствована документально. Будь на мѣстѣ о. Строкова или омскаго воспитателя человѣкъ неблагонадежнаго образа мыслей, можно ли сомнѣваться, что обвиненія противъ нихъ нашли бы горячій откликъ со стороны начальства. Какъ бы рада была охранительная печать случаю крикнуть: вотъ они каковы лѣвые, вотъ какая свобода имъ нужна! Но въ томъ и суть, что это не лѣвые. Разумѣется, и не въ томъ суть, что они правые. Среди послѣднихъ могутъ быть и есть нравственно опрятные люди. Въ герояхъ современности, о которыхъ мы говоримъ, всего важнѣе ихъ талантъ не останавливаться ни передъ чѣмъ, что можетъ понадобиться въ сложной системѣ искорененія превратныхъ идей. Крайне цѣнны и, безъ сомнѣнія, необходимы люди, обладающіе этими талантами. Но у нихъ не только таланты. У нихъ есть и соотвѣтственныя этимъ талантамъ "качества", и, пользуясь первыми, по неволѣ надъ терпѣть и вторыя. Заразиться скверною болѣзнью легко. Но, когда зараза вошла въ кровь,-- приходится быть жертвой собственнаго темперамента и на многое махнуть рукой, Зараза даетъ себя чувствовать не только въ формѣ, такъ сказать, сексуальныхъ явленій. Приспособленные къ системѣ дѣятели могутъ сказать свое слово (да и говорятъ) и въ сферѣ казнокрадства, взяточничества, вымогательства и т. д. Имъ не чужда нѣкоторая общая разнузданность, проявляемая то въ видѣ рукоприкладства, то въ видѣ непристойной ругани на урокахъ и т. п.
   Я знаю: какъ ни ужасны факты, какъ ни много ихъ, но герои современности лишь вкраплены въ преподавательскую среду. Въ цѣломъ она стоитъ гораздо выше, чѣмъ можетъ казаться поверхностному наблюдателю, на основаніи чисто фактическаго матеріала. Есть въ ней беззавѣтные труженники. Есть въ ней люди большой духовной красоты. И все-таки герои современности не механически только вкраплены, они и химически дѣйствуютъ. Они "дѣлаютъ тонъ" въ школьной музыкѣ. И во многихъ отношеніяхъ этотъ тонъ опаснѣе, чѣмъ даже эпидемическія выходки по сексуальной части. Выходки все-таки -- выходки. Тонъ есть нѣчто нормальное, законное,-- регуляторъ пьесы. Каковъ этотъ регуляторъ, можно судить по многому изъ того, что сказано выше. Чего стоитъ хотя бы "внѣшкольный надзоръ", ежедневная, обязательная уличная слежка за подростками, на потѣху уличнымъ мальчишкамъ, которые порой ухитряются завлекать почтенныхъ надворныхъ и коллежскихъ совѣтниковъ въ глухіе переулки и, достигнувъ этой цѣли, спускаютъ цѣпныхъ собакъ. Уже эти систематическія выступленія передъ публикой много говорятъ. Въ дополненіе къ приведенному фактическому матеріалу напомню еще два случая.
   Передо мной документъ -- опроверженіе, исходящее отъ группы членовъ педагогическаго совѣта бѣлгородской женской гимназіи. Весною 1911 г. въ харьковской газетѣ "Утро" была напечатана замѣтка о тяжкомъ школьномъ эпизодѣ: ученица 5 класса получила на экзаменѣ по алгебрѣ двойку, и это такъ потрясло ее, что она пыталась отравиться. Группа членовъ совѣта гимназіи, называя ученицу полнымъ именемъ, пишетъ, "опровергая" эту замѣтку:
   
   "Въ дѣлѣ оцѣнки испытаннаго ею (ученицею такой-то) нервнаго потрясенія со всею рѣшительностью можно сказать, что на добрую половину было оно дѣланнымъ, и самое отравленіе -- простою симуляціей, фарсомъ, совсѣмъ не мастерски разыграннымъ"... "Вечеромъ того же дня она (ученица такая-то) съ отличнымъ аппетитомъ поужинала и на другой день такъ же пообѣдала. Отравленіе, такимъ образомъ, къ общему благополучію, разрѣшилось улучшеннымъ аппетитомъ".
   
   Двойка на экзаменахъ поставлена, и не одна, а двѣ. Но ученица-симулянтка и въ году имѣла двойки.
   
   "Надѣясь на кривую, что вывезетъ, Л. (въ подлинникѣ полная фамилія) приступила къ экзаменамъ и на первыхъ же двухъ провалилась. Никакой, на повѣрку выходитъ, жертвы, какъ громко кричитъ авторъ замѣтки, экзаменовъ здѣсь нѣтъ. На лицо -- сознательная лѣность, при небогатыхъ природныхъ дарованіяхъ, а въ результатѣ одно безсильное, съ такими негодными средствами покушеніе или настойчивое желаніе, не говѣя, какъ говорятъ, съѣсть пасху" {"Утро", 3 іюня 1911 г.}.
   
   Подписали: предсѣдатель совѣта, начальница, инспекторъ, три преподавателя. Считать ихъ героями современности -- какія основанія? но какъ назвать эту попытку публично, печатно ошельмовать ребенка, эти издѣвательскія шуточки, это острословіе? "Симулянтка", видите ли... Но что же это за педагоги, которые явно не знаютъ, какъ сложенъ вопросъ о дѣтскихъ симуляціяхъ, какъ легко у дѣтей напускное, "симулированное" переходитъ въ настоящее, а иногда и трагически непоправимое? Люди выступили коллективно на публику, совершили, по меньшей мѣрѣ, актъ неприличія, невѣжества, и, видимо, сами этого не сознаютъ и не понимаютъ.
   Еще примѣръ публичнаго выступленія:
   
   Въ Ромнахъ въ женской гимназіи былъ устроенъ танцовальный вечеръ. Много танцовали. Гимназистка Чорке вышла въ корридоръ отдохнуть. Въ это время откуда-то появился "инспекторъ по внѣшкольному надзору". Замѣтивъ, что ученица Чорке не держитъ руки по швамъ (на танцевальномъ-то вечерѣ!) "быстро устремился на нее, однимъ правильно разсчитаннымъ ударомъ сбилъ ее съ мѣста и привелъ въ истерику. Этой побѣды г-ну инспектору было мало. Замѣтивъ тутъ же другую ученицу, онъ схватилъ ее за непоправившійся ему почему-то рукавъ. У третьей ученицы инспекторъ послѣ короткой борьбы отнялъ вѣеръ".
   
   Словомъ, такъ распорядился, что "вечеръ закончился общимъ плачемъ: плакали ученицы, плакала и начальница, только г. инспекторъ былъ на высотѣ положенія" {"Утро Россіи", 4 января 1912.}. Если такой тонъ выдерживается въ публичныхъ выступленіяхъ, то что же происходитъ вдали отъ публики, въ классахъ? Не даромъ хроника школьной жизни превратилась, съ одной стороны, въ безконечный рядъ фантастическихъ поступковъ, распоряженій, похожденій, а съ другой -- въ столь же безконечный рядъ протестовъ: тамъ учащіеся протестуютъ противъ жестокости, безпощадности; здѣсь требуютъ, чтобы такой-то или такой-то преподаватель не велъ себя развратно; тамъ возмущаются просто неприличнымъ поведеніемъ того или иного учителя; здѣсь ученики пытаются объяснить учителю, что нельзя драться, нельзя употреблять въ классѣ на урокахъ площадныя слова... Эта странная борьба двухъ поколѣній то и дѣло отливается въ форму эксцессовъ; на сцену появляются пощечины, ножи, кинжалы, револьверы съ одной стороны, военные суды и смертные приговоры -- съ другой. И сами же охранители -- по крайней мѣрѣ, нѣкоторые изъ нихъ -- говорятъ, что получается отнюдь не искорененіе революціонной заразы, а нѣчто прямо противоположное. Иначе и быть не можетъ: задача поставлена такая, что она неминуемо приводитъ къ собственной противоположности.

А. Петрищевъ.

"Русское Богатство", No 2, 1912

   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru