Первухин Михаил Константинович
Таинственное ожерелье

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

   "Влюбленный призрак: Фантастика Серебряного века. Том V": Salamandra P.V.V.; 2018
   
   

Михаил Первухин

ТАИНСТВЕННОЕ ОЖЕРЕЛЬЕ

   В декабре месяце прошлого 1915 года в числе туристов, прибывших для посещения устроенной в Сан-Франциско международной выставки, находилась молодая пара -- мистер Гарри Дэвитт и его супруга Минни Дэвитт. Муж -- небогатый фермер одного из центральных штатов; его жена до замужества была школьной учительницей. В Сан-Франциско приехали всего на несколько дней, пользуясь удобным случаем: железные дороги дли привлечения публики на выставку предоставили желающим проезд по удешевленным тарифам, на льготных началах. Молодожены остановились в скромном отеле, посещали выставку и уже собирались уезжать домой.
   Однажды между ними произошел по какому-то поводу маленький спор. Отстаивавший свою правоту муж предложил жене пари. Минни согласилась.
   -- На что спорим? -- осведомился муж.
   -- Ты обещал мне сделать порядочный подарок, -- ответила жена. -- Ну вот и сделаем так: если я выиграю -- ты позволишь мне распорядиться ассигнованными на подарок деньгами по своему усмотрению!
   -- А если ты проиграешь?
   -- Ну, так ты этого подарка мне вовсе не купишь! Идет?
   -- По рукам!..
   Пари было выиграно молодой женой. Муж передал в ее распоряжение условленную -- опять-таки -- очень скромную сумму в десять долларов. Минни принялась соображать, что ей купить на эти деньги... Желаний было, конечно, много: можно купить красивую шляпу, а то -- усовершенствованный кофейник, вещь полезная в хозяйстве, или шелка на кофточку, или...
   Словом, думала и передумывала -- и в решительный момент раздумывала.
   Бродя по Сан-Франциско, -- одному из интереснейших городов в мире, -- супруги попали в китайский квартал. Там внимание Минни Дэвитт было привлечено живописной выставкой всякого старья у дверей лавки какого-то купца-китайца.
   Муж нетерпеливо тянул молодую женщину от лавки:
   -- Я уже проголодался! Да и на выставку опять опоздаем! И что тут интересного? Старье -- и только!
   -- Ах, да подожди же минутку! -- упрямилась Минни. -- Конечно, для тебя это не представляет интереса. А посмотри, какая оригинальная материя! Вот сшить бы себе капот!
   -- Опомнись! Ткань для обивки диванов, а ты хотела бы сшить себе капот! Ну и вкус же у тебя, знаешь ли!
   -- Ах, тут ожерелье!
   -- Из поддельного янтаря! -- пренебрежительно фыркнул муж.
   -- А ты почем знаешь, что из поддельного? Может, и из настоящего! Зайдем, посмотрим?
   -- Да на что тебе это ожерелье? Неужто станешь носить?
   -- А почему нет?
   -- Такие крупные бусины? Да теперь разве только какая- нибудь негритянка согласится нацепить на шею такую тяжесть!
   Но Минни настаивала. Мужу пришлось подчиниться. Они зашли в лавку. Торговец-китаец с лживо-любезной улыбкой вытащил из вороха дряни, загромождавшей окно, большое длинное ожерелье из крупных янтарных зерен, местами покрытых странными золотыми арабесками, и поднес его женщине:
   -- Очень дешево, мадам! Всего только тридцать долларов!
   -- Ну да! Так я и дала тридцать долларов! -- рассердилась Минни. -- Пять -- и ни цента больше!
   -- За настоящий янтарь, мадам, пять долларов?! -- оскорбился торговец. -- Я сам за него заплатил больше тридцати. Но мне с ним не повезло, я хочу от него отделаться. Себе в убыток отдаю за тридцать! Ну, пусть будет двадцать девять!
   Мистер Дэвитт сказал жене:
   -- Наверное -- подделка!
   Китаец услышал и вскинулся:
   -- Какая подделка, масса?! Настоящий янтарь! Драгоценный янтарь! Но ожерелье завалялось, и я согласен отдать его мадам за двадцать восемь.
   Была произведена проба по способу, известному каждому ребенку: надо потереть янтарь о шерсть, и тогда янтарь приобретает магнитные свойства, притягивает шерстинки, клочки бумаги и так далее. Опыт дал положительные результаты. Но это не убеждало мистера Дэвитта.
   -- Ну да! -- твердил он упрямо. -- Так я и поверил! Теперь химики знают способы приготовления такого искусственного янтаря, который еще почище настоящего магнитит!
   После долгих препирательств, охов, упреков, клятв китаец, наконец, спустил цену до десяти долларов. Мистер Дэвитт был против приобретения ожерелья и за такую сравнительно скромную цену, но Минни заявила:
   -- А наше пари? Ведь ты же проиграл его? Ну и оставь меня, пожалуйста, в покое!
   -- Но если ты делаешь колоссальную глупость?! -- уже сдаваясь, слабо протестовал муж. -- А впрочем, делай, что хочешь, но только, пожалуйста, поскорей: я чертовски проголодался.
   Так в руки четы Дэвитт попало от китайского антиквария в Сан-Франциско старое и запыленное янтарное ожерелье.
   Вернувшись в свой отель, Минни Дэвитт была несколько разочаровала покупкой; пыль, казалось, въелась в зерна янтаря. Сдерживавшая зерна тонкая серебряная цепочка оказалась порванной и грубо спаянной в нескольких местах.
   -- Я так и знал, -- злорадствовал мистер Дэвитт. -- Выброшенные деньги! Не могла купить себе, ну, хоть туалетный прибор!
   -- И вовсе не выброшенные деньги! -- сконфуженно отбивалась Минни. -- Просто-напросто занесу какому-нибудь хорошему ювелиру, -- тот очистит и заново отполирует зерна, а цепочку, конечно, надо просто переменить!
   -- Да? И на этот ремонт истратить еще десять долларов?
   -- Ну, что же?! Истрачу уже не из твоих, а из своих собственных!
   -- Это -- твое право! Но и для твоих собственных денег могло бы найтись лучшее применение!
   В тот же день миссис Минни Дэвитт сдала свое злополучное ожерелье одному очень видному ювелиру Сан-Франциско для ремонта, взяв с ювелира надлежащую расписку. Несколько часов спустя этот ювелир по телефону осведомился, не согласится ли миссис Дэвитт продать ожерелье. Имеется покупатель, любитель таких вещей.
   Говорил вместо лежавшей с головной болью Минни ее супруг.
   -- А сколько дает ваш любитель? -- осведомился он.
   -- Достаточно крупную сумму, -- уклончиво отозвался ювелир.
   -- Сколько именно?
   -- Н-ну, тысяч... тысяч десять долларов.
   Мистер Дэвитт был ошеломлен.
   -- Я переговорю с моей женой, когда она вернется! -- сказал он. -- Но едва ли она согласится отдать ожерелье за такую сумму!
   В трубке, телефона что-то зашипело и захрипело. Кажется, ювелир свирепо выругался.
   -- Я даю двадцать пять тысяч долларов! -- сказал он.
   -- М-м... -- пробормотал пораженный Дэвитт.
   -- Неужели же вам мало -- двадцать пять тысяч? Или у вас имеется другой покупатель?
   Мистера Дэвитта словно осенило.
   -- Да! -- сухо сказал он.
   -- И сколько он дает вам, если это не секрет?
   -- Гораздо больше, чем вы!
   -- Но сколько же, сколько именно?
   -- Пятьдесят тысяч долларов!
   Пауза. Потом в телефоне позвучали слова:
   -- Ну, так скажите вашему покупателю, что он -- сумасшедший!..
   -- Хорошо. Скажу! -- ответил машинально Дэвитт.
   Разговор по телефону оборвался. И тогда Гарри Дэвитт испугался смертельно: ведь ему, то есть не ему, а его жене Минни, -- но это ведь все равно, -- давали за ожерелье двадцать пять тысяч долларов. За вещь, за которую было заплачено всего десять долларов! Это -- целое состояние. Имея двадцать пять тысяч долларов наличного капитала, можно приобрести кредит еще на семьдесят пять тысяч! И он, Гарри, отказался! И вот теперь... теперь все пропало!
   Однако Минни держалась иного мнения: если ювелир Абель Уорсмэн дает за ожерелье двадцать пять тысяч долларов -- значит, вещь действительно стоить гораздо дороже. Никакого покупателя-любителя у Уорсмэна, конечно, нет. Просто он узнал настоящую цену ожерелья и хочет воспользоваться случаем, дает половину, а то и треть цены. И если разговоры оборвались, то они, конечно, возобновятся.
   Минни была права: час спустя сам знаменитый мистер Уорсмэн пожаловал в скромный отель с каким-то красноносым старичком -- и приступили к переговорам, давая за ожерелье все большую и большую цену...
   -- Я должна посоветоваться с моим дядей! -- сказала Минни, когда покупатели предложили ей тридцать пять тысяч долларов.
   -- А кто ваш почтенный дядюшка? -- осведомился красноносый старичок.
   Никакого дяди у Минни не было; но она прибегла к маленькой хитрости и назвала имя не своего дяди, а дяди одной молодой мисс, с которой познакомилась на выставке:
   -- Мистер Эбенезер Малькольм!
   Это было имя популярного на все Штаты архимиллионера, главы синдиката нью-йоркских часовщиков и ювелиров.
   У претендентов на ожерелье при этом имени лица вытянулись и руки опустились...
   -- Эбенезер Малькольм? Н-ну... Ну, нам тут, конечно, делать нечего! Нам не тягаться с мистером Эбенезером! Но, миссис, и сам Малькольм едва ли даст вам больше... больше пятидесяти тысяч долларов!
   -- Может быть! -- силясь казаться равнодушной, ответила молодая женщина. -- Может быть...
   На другое утро те же претенденты явились снова, и их сопровождал какой-то третий субъект, напоминавший морского слона толщиной.
   -- Вот что, миссис! -- заявил он. -- Мы навели справки и узнали, что мистер Малькольм вам родственником не приходится! Но мы деловые люди. Мы понимаем, что вы можете найти пути и добиться свидания с ним. Поэтому мы решили попытаться сговориться с вами раньше и даем вам очень высокую делу за ваше ожерелье. Не будьте упрямицей, соглашайтесь. Мы будем играть в открытую. Назовите вашу цену!
   -- Сто тысяч долларов! -- с замирающим сердцем, но решительным тоном ответила Минни.
   -- Но это безумие, это безумие! -- хватаясь за голову, твердил ювелир Уорсмэн. -- Нам едва ли удастся выручить и две трети!
   -- Тогда не покупайте ожерелья! -- предложила Минни.
   -- Мы попробуем образовать компанию на паях для покупки ожерелья, -- предложил молчавший во время переговоров красноносый старичок. -- Но миссис Дэвитт, конечно, пойдет на уступку. Ста тысяч долларов ей, конечно, никто и никогда не даст! Она женщина благоразумная! Если само счастье плывет ей в руки...
   -- Сто тысяч -- и ни цента меньше! -- решительно сказала Минни. -- Я, действительно, не родственница мистеру Малькольму, но у меня есть близкая подруга, которая приходится ему племянницей. Мне не представит затруднений заинтересовать делом мистера Эбенезера...
   Посетители переглянулись. Потом Уорсмэн вымолвил раздраженным тоном:
   -- Ну хорошо! Вы хотите нас ограбить, миссис! Пишите расписку!
   -- На сто тысяч долларов?
   -- Да, на сто тысяч! Но, клянусь самим сатаной, это безумие, это форменное безумие! И если мы обанкротимся, то это вы, Клэридж, будете повинны!
   Минни, не веря своему счастью, потребовала, чтобы деньги были выплачены ей не чеком, а наличными деньгами. Покупатели на это согласились. Час спустя миссис Минни Дэвитт и ее супруг вернулись из банка с набитым кредитными билетами чемоданчиком, и в тот же день уехали из обогатившего их столь случайно и столь щедро Сан-Франциско на свою родину.
   Но что же это за таинственное ожерелье? Почему за него была дана такая колоссальная сумма?
   ...Больше ста лет тому назад в Париже шли торжества: генерал Наполеон Бонапарт сочетался законным браком с пожилой, но еще прелестной креолкой Жозефиной, вдовой Богарне. Наполеон тогда уже располагал солидными средствами, и он поднес далеко не богатой Жозефине целую серию свадебных подарков. В числе этих подарков было и янтарное ожерелье. Сама по себе его ценность была высока, но она еще повышалась тем, что на части зерен одним из знаменитейших парижских ювелиров тех дней были вычеканены или выгравированы при помощи лупы тончайшими черточками арабески и в них -- целый ряд цитат из писем Наполеона к Жозефине того времени, когда будущий император без памяти влюбился в красавицу-вдовушку.
   После крушения Первой Империи ожерелье Жозефины, вместе с многими другими вещами из ее обихода, сделалось достоянием государства и в течение многих десятилетий хранилось в музее Лувра. Еще в пятидесятых годах любители предлагали за него полтораста тысяч франков. Теперь его цена во много раз выше. Компания ювелиров из Сан-Франциско, купившая это ожерелье, почти немедленно перепродала его уже за полмиллиона франков какому-то американскому собирателю редкостей, архимиллионеру.
   Но как это историческое ожерелье, эта реликвия могла попасть в руки китайского старьевщика?
   Это остается загадкой.
   Достоверно установлено, что ожерелье еще числилось в регистрах Лувра лет сорок пять или пятьдесят назад, а затем исчезло. Странно, что пропажа драгоценности тогда не вызвала шума, не обратила на себя внимания общества, -- но это так. Где ожерелье скиталось, кто его похитил, к кому из рук в руки оно переходило, каким образом первый вор, который должен был знать, что ожерелье представляет огромную стоимость, -- мог сбыть его, -- все это, вероятно, так и останется навеки тайной.
   

Комментарии

   Впервые: Всемирная панорама. 1916. No 377/28, 8 июля, с подз. "Очерк".
   
   М. К. Первухин (1870-1928) -- журналист, писатель, переводчик. В 1906 г. был выслан из Крыма за оппозиционные настроения, уехал в Германию, через год поселился в Италии, где жил до самой смерти. В конце жизни запятнал свое имя активной поддержкой итальянского фашизма. Автор многочисленных рассказов, повестей и романов в диапазоне от бытовых до авантюрно-приключенческих; оставил заметное научно-фантастическое наследие, включая первые в русской фантастике романы в жанре альтернативной истории.
   История о "янтарном ожерелье Жозефины" -- известная мистификация прессы 1910-х гг. Очередные сообщения о скромной американской паре, купившей его в китайском квартале Сан-Франциско и затем продавшей за громадную сумму "Тиффани", вызвали в 1921 г. официальные опровержения Лувра: дирекция заявила, что подобного ожерелья в музее никогда не было.
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru