Пассек Вадим Васильевич
Полтава

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

   

ПОЛТАВА (*).

   *) "И много и очень дѣльно было говорено въ недавнее время о необходимости изученія родного края; но для достиженія этой благородной цѣли надо непремѣнно -- путешествіе по Россіи,"-- вотъ что сказалъ недавно одинъ изъ нашихъ сотрудниковъ (см. Современникъ 1849 г., No 8. Смѣрь, стр. 238). "И совокупные труды просвѣщенныхъ людей, которыхъ довольно найдется въ каждомъ русскомъ городѣ", прибавимъ мы. Если бы каждый изъ нихъ въ досужее время набросалъ хоть по нѣскольку строкъ о своемъ городѣ, котораго преданія и настоящая жизнь не могутъ, не быть ему болѣе или менѣе извѣстными, -- то изъ этого составился бы современемъ богатый, матеріалъ для "Исторіи и Характеристики Русскихъ Городовъ", и изученіе нашего отечества значительно бы облегчилось бы. Помѣщая прекрасную статью г. Пассека, мы сочли нужнымъ сдѣлать это замѣчаніе, въ надеждѣ, что примѣръ г. Пассека пробудитъ подражаніе. Всякая статья, подобнаго содержанія будетъ принята нами съ удовольствіемъ и благодарностью Ред. Совр.
   
   Есть города у насъ, которыхъ одно имя плѣняетъ собою каждаго русскаго. Это города -- живые свидѣтели великихъ дѣяній народа русскаго, или города -- хранители святынь нашихъ. Ихъ значеніе въ Исторіи, и ихъ исторія -- великая страница изъ жизни народной.
   "Къ числу ихъ принадлежитъ и Полтава. Она основана въ XIII столѣтій, не задолго предъ нашествіемъ монголовъ {Исторія Малой Россіи Бантышъ-Каменскаго.}, и была однимъ изъ передовыхъ укрѣпленій противъ половцовъ. Вскорѣ и надолго послѣ основанія исчезаетъ она изъ исторіи и дѣлается извѣстною уже во времена казачества, подъ именемъ полкового городу. Въ XVII столѣтіи прославилась она сильною энергическою борьбою противъ измѣнника Виговскаго и смертію своего полковника Мартына Пушкаря, героически погибшаго въ этой борьбѣ {Очерки Россіи Вадима Пассека. Часть II. }; въ самомъ началѣ XVIIІ ст. выдержала продолжительную oсaдy и. ознаменовалась побѣдою Петра Великаго надъ Карломъ XII.....
   Но живое историческое значеніе Полтавы мы покажемъ послѣ. Теперь же постараемся раскрыть ея вещественное, промышленное значеніе, и вообще значеніе, какъ города, въ новѣйшемъ смыслѣ, безъ отношеніямъ исторіи. Замѣтимъ здѣсь, что наши наблюденія были сдѣланы въ 1840 году; послѣ того произошли въ городѣ небольшія перемѣны.
   Центральность въ административномъ отношеніи необходимо должна давать Полтавѣ перевѣсъ надъ другими городами и, въ отношеніи промышленномъ. Самое положеніе, ея, на пути между Одессой и Москвой, между Кіевомъ и Харьковомъ, казалось, тоже много могло бы содѣйствовать развитію ея торговли. Однакожь, несмотря на эти и другія преимущества, которыми она пользуется, промышленное значеніе ея, посреди другихъ промышленнымъ городовъ царства русскаго, самое ничтожное. Даже, нѣкоторые изъ уѣздныхъ городовъ самой же Полтавской губерніи, какъ-то: Кременчугъ, Ромны и Переяславъ, соперничаютъ съ нею по своимъ торговымъ оборотамъ.
   Постоянный рынокъ Полтавы ограничивается городомъ и уѣздомъ Полтавскимъ и нѣкоторымъ образомъ захватываетъ уѣзды сосѣдственные. Три ея ярмарки -- весьма незначительны. Доставляемые на нихъ товары (изъ Кременчуга, Харькова, Константинограда и Нѣжина), какъ-то; бакалейные, красные, пушные, фарфоровая посуда, серебряныя вещи, стальныя издѣлія и т. п., а равно пригоняемый изъ разныхъ мѣстъ и уѣздовъ рогатый скотъ, лошади и привозимая съ Дону рыба, оцѣниваются менѣе чѣмъ въ 200,000 руб. ас.; но изъ этого числа не раскупается даже трети. Покупатели этихъ товаровъ -- окрестныхъ уѣздовъ помѣщики, обыватели города и слобожане; лишь за рогатымъ скотомъ пріѣзжаютъ торговцы изъ великороссійскихъ губерній.
   Причинъ бѣдности Полтавской торговли много. Доходы, получаемые съ недвижимыхъ имѣній ограниченны, и это не позволяетъ нѣкоторымъ жить такъ, какъ бы имъ хотѣлось. Помѣщики посѣщаютъ Полтаву почти только во время выборовъ или вообще когда потребуютъ того дѣла, а въ зимнее время живутъ большею частію у себя по деревнямъ. Потребность на многіе предметы, прежде вовсе неизвѣстные, хотя и прокрадывается во всѣ классы, но жизнь, нося на себѣ характеръ роскоши, еще далеко не знакома съ требованіями жизни столичной. Есть щегольскіе экипажи, есть притязаніе на блестящій костюмъ, на отличную мебель, на жизнь болѣе открытую; но такія потребности, говоря вообще, не составляютъ еще совершенной необходимости. Нѣкоторые изъ дворянъ, имѣя хорошее состояніе, не жалѣя ничего для образованія дѣтей своихъ, избѣгаютъ сколь возможно издержекъ на блескъ, ведутъ жизнь простую, одѣваютъ дѣтей въ костюмы самые скромные, и это не мѣшаетъ имъ бывать въ лучшемъ кругѣ, пользоваться общимъ уваженіемъ и первыми мѣстами. Дома, въ которыхъ останавливаются, живутъ въ Полтавѣ даже богатые помѣщики, это дома деревенскіе въ сравненіи съ порядочнымъ столичнымъ домомъ, и въ той же градаціи идетъ внѣшнее убранство ихъ. Множество вещей, составляющихъ предметы постоянныхъ нуждъ въ столицѣ и предметы главнѣйшихъ и огромныхъ издержекъ, не составляютъ еще вовсе, или составляютъ временную частную потребность полтавскаго дворянства. Тоже, разумѣется, должно сказать вообще о горожанахъ. Жизнь потребителей Полтавской губерній, я думаю, поглощаетъ капиталовъ въ десять ранъ менѣе, Нежели жизнь столичная; а слѣдовательно и постоянные мѣстные обороты купечества должны быть въ ней въ десять разъ менѣе въ сравненіи съ капиталами, удовлетворяющими такому же количеству жителей столицъ соотвѣтствующихъ классовъ. Въ Гостиномъ полтавскомъ дворѣ, нельзя найти сукна въ 25 руб. асс. арш.; сигары въ 10 р. ас. рѣдкость; самой лучшей почтовой бумаги -- не съищешь ни за какія деньги; лавокъ съ серебряными и пушными товарами -- вовсе нѣтъ. О другихъ, болѣе дорогихъ товарахъ, составляющихъ предметъ второстепенныхъ условныхъ нуждъ, и говорить нечего.
   Такимъ образомъ, по ограниченности требованій, по нецентральности жизни, Полтавская губернія не можетъ удерживать ни въ одномъ изъ своихъ городовъ массы товаровъ, движущихся чрезъ нее въ разныя части имперіи, и, задерживая ихъ, мало-по-малу дѣлать мѣстный рынокъ общимъ своимъ рынкомъ, который впослѣдствіи могъ бы развиться въ рынокъ цѣлаго края, подобно рынку харьковскому.
   Произведенія, доставляемыя самою Полтавскою губерніею, по своей незначительности, въ общей массѣ произведеній имперіи и по самому свойству, также точно не могутъ составить собою самобытнаго рынка. Они или скупаются на мѣстѣ производства различными торговцами, пріѣзжающими изъ великороссійскихъ губерній, или распродаются изъ тѣхъ торговыхъ пунктовъ, гдѣ совершается мѣна произведеній другихъ частей имперіи; чрезъ руки же мѣстныхъ купцовъ, произведеній губерніи проходитъ немного, чему отчасти причиною отсутствіе въ жителяхъ духа промышленнаго и недостатокъ въ капиталахъ. Одно только хлѣбное вино могло бы составить тутъ исключеніе и быть предметомъ обширнѣйшихъ торговыхъ оборотовъ; но соперничество между производителями роняетъ совершенно торговлю этимъ произведеніемъ и отодвигаетъ ее изъ центра губерніи къ предѣламъ Новороссійскаго края, главному мѣсту сбыта вина. Кромѣ желанія каждаго помѣщика сбыть свое вино прежде другихъ, этому чрезвычайно много содѣйствуетъ Днѣпръ, обтекающій губернію съ западной и южной сторонъ и предлагающій важныя удобства для перевозки товаровъ {Неизлишнимъ считаю замѣтить, что помѣщики обратились къ винокуренію не вслѣдствіе видовъ спекулятивныхъ, коммерческихъ, но вслѣдствіе недостатка въ сбытѣ самаго главнаго произведенія губерніи -- хлѣба. Сберечь хлѣбъ, въ продолженіи многихъ лѣтъ, особливо въ значительномъ количествѣ, не такъ легко и удобно; перевозка его представляетъ также значительныя затрудненія; и это-то есть причина огромнаго развитія винокуренныхъ заводовъ по губерніи.}.
   Причина ограниченности ярмарочнаго полтавскаго рынка скрывается въ исторіи.
   Новая цивилизація Россіи, новыя нужды и требованія являлись у насъ, съ одной стороны, изъ столицъ, съ другой -- изъ городовъ пограничныхъ, въ особенности приморскихъ {Я имѣлъ случай говорить съ лицами разныхъ сословіи вѣка екатерининскаго о жизни былой, и ихъ разсказъ въ этомъ отношеніи заслуживаетъ полнаго вниманія. Когда Москва и Петербургъ уже довольно ознакомились съ утонченностями жизни западной, жизни общественной, когда множество товаровъ и заграничнаго и внутренняго издѣлія появились на ихъ рынкахъ и сдѣлались въ нихъ предметами почти общаго потребленія, въ то время жизнь въ провинціяхъ носила на себѣ характеръ чисто патріархальной простоты. Низшій классъ, какъ почти и теперь, удовлетворялся собственными своими произведеніями. Расходы его были самые незначительные. Произведеній было много, денегъ -- очень мало. Высшій классъ -- помѣщики -- въ обыкновенной своей жизни, не знали никакихъ прихотей. Прислуга у нихъ одѣвалась просто и ходила даже частію босикомъ; экипажи были не щегольскіе; столъ изъ своихъ деревенскихъ произведеній; вина заморскія потреблялись въ незначительномъ количествѣ: наливки и простое вино замѣняли его. На костюмы не тратились -- щеголяли въ бабушкиныхъ и дѣдушкиныхъ костюмахъ -- вполнѣ щегольскихъ. Вовсе не знали капризной моды и не мѣняли платьевъ своихъ для каждаго новаго визита (одна изъ почтенныхъ дамъ, разсказывая мнѣ объ этомъ, прибавила: живали тогда весело; гостямъ всегда были рады; каждый встрѣчалъ пріемъ радушный и жилъ для семьи своей. "Вотъ и я -- продолжала она-жила по тогдашнему открыто; взростила всѣхъ дѣтей своихъ, дала имъ приличное образованіе, возможность служить безбѣдно въ гвардіи; но при всемъ томъ не только не заложила имѣнія, но даже отъ 500 душъ своихъ успѣла накопить небольшой капиталъ).}. Массы потребителей и производителей скоплялись около этихъ городовъ. Главнымъ изъ нихъ въ этомъ отношеніи была Москва, какъ городъ болѣе древній, многолюдный и центральный во всѣхъ отношеніяхъ. Мѣста для обмѣна товаровъ, слѣдовательно, должны были лежать, по общему ходу торговли, на пути отъ пограничныхъ городовъ къ древней столицѣ государства. Полтава лежала далеко внѣ этихъ путей; Одесса развилась въ послѣднее время, а еще въ началѣ нынѣшняго столѣтія торговля ея была самая незначительная. Слѣдовательно, Полтава въ то время не могла быть мѣстомъ обмѣна товаровъ, двигавшихся къ столицѣ и портамъ. Она не можетъ быть имъ и въ настоящее время потому, что внутренняя торговля наша получила уже историческую необходимую организацію, опредѣлила для себя извѣстные рынки, съ извѣстными продавцами и потребителями. Всякая перемѣна, повидимому совершенно частная въ этой организаціи, будетъ имѣть большее или меньшее вліяніе на весь составъ ея. Пути, по которымъ съ давняго времени двигалась торговля, имѣютъ всѣ удобства для перевозки товаровъ и для проѣзда купечества; пути къ Полтавѣ не могутъ представить этихъ удобствъ; время самыхъ обмѣновъ, которые почти безпрерывны, не позволяетъ также измѣнять мѣста этихъ обмѣновъ; иначе купечество не будетъ поспѣвать съ одной ярмарки на другую; сверхъ того торговцы лишаются многихъ постоянныхъ своихъ покупателей, которые при перемѣнѣ мѣста обмѣновъ обратятся на другія ближайшія ярмарки. Однимъ словомъ, всякая насильственная перемѣна въ путяхъ торговли только разстроитъ купечество, не возвыся существенно промышленности города. Поэтому-то неоднократныя попытки усилить ярмарочную торговлю Полтавы на-счетъ другихъ городовъ остались безплодными.
   Изъ этого довольно ясно видно, какъ можетъ быть обширенъ и постоянный и временной рынокъ Полтавы. Но чтобы еще яснѣе представить это, мы укажемъ на слѣдующее:
   4) На незначительность купеческихъ капиталовъ. Ихъ считается въ Полтавѣ только 54, въ томъ числѣ 1-й гильдіи -- одинъ, 2-й -- два, 3-й -- пятьдесятъ одинъ. Одинъ изъ этихъ капиталовъ (первой гильдіи) состоитъ въ подрядахъ и откупахъ; единовременные обороты другого, въ Полтавѣ, не превышаютъ 70,000 руб. не Выручка капиталовъ медленна. Они обращаются изъ товаровъ въ деньги и изъ денегъ въ товары, никакъ не болѣе, а можетъ быть и еще менѣе, трехъ разъ. Но положимъ даже, что они обращаются три раза въ годъ: выходитъ, что всѣ годовые торговые обороты полтавскаго рынка простираются до 5 1/2 милліоновъ рублей ассигнаціями {Свѣдѣнія о торговлѣ основаны на офиціальныхъ данныхъ и частію на разсказахъ самихъ купцовъ.}.
   2) На бѣдную и медленную обстройку города. Обширность и развитіе рынка, обширность и внѣшнее богатство города не раздѣльны между собою: послѣднее необходимо созидается и поддерживается первымъ. Значительность торговаго рынка призываетъ въ города огромные капиталы, а вмѣстѣ съ ними и владѣльцевъ ихъ, для наблюденія за правильнымъ и возможно быстрымъ движеніемъ торговыхъ оборотовъ. Она даетъ возможность мѣстнымъ жителямъ даже съ небольшими капиталами пускаться чрезъ кредитъ,-- этотъ необходимый спутникъ торговли,-- также въ значительные торговые обороты, и, при ихъ дѣятельности и быстромъ переходѣ денегъ въ товары и товаровъ въ деньги, быстро возраждаетъ въ городѣ собственныхъ капиталистовъ. Вслѣдъ за тѣми и другими должны появляться являться постоянные цѣховые ремесленники и множество новыхъ торговцевъ, тѣ и другіе, для удовлетворенія ежедневнымъ, разнообразнымъ нуждамъ первыхъ. Потомъ, привлекаемые купеческимъ золотомъ, пріѣзжаютъ туда же артисты, художники, однимъ словомъ капиталисты съ капиталами невещественными. Развиваются жизненныя удобства. Наше начинаютъ посѣщать городъ помѣщики, сперва окрестные, а потомъ и дальнихъ мѣстъ; нѣкоторые изъ нихъ и совсѣмъ переселяются, имѣя здѣсь возможность и жить хорошо и дать хорошее образованіе дѣтямъ. Такимъ образомъ городъ невидимо растетъ и раздвигается. Харьковъ, этотъ центръ торговли, между югомъ и сѣверомъ Россіи, гдѣ цѣлыя улицы въ три-четыре года обстраиваются прекрасными каменными домами, равно Одесса, служатъ разительнымъ тому доказательствомъ.
   Въ Полтавѣ, съ ея предмѣстіями, считается болѣе 1,500 частныхъ домовъ -- число значительное; по, можетъ быть, какая-нибудь сотня изъ нихъ можетъ назваться домами; остальные -- мазанки, хаты. Значительная часть ихъ, а именно 594 дома, не могутъ входить даже въ оцѣнку, по которой взимается однопроцентный сборъ, вмѣсто отправленія квартирной повинности натурою; съ остальной же за тѣмъ части, т. е. съ 850 {Въ числѣ 1 1/2 тысячи домовъ 70 такихъ, которые, на основаніи законовъ, освобождены отъ квартирной повинности.} домовъ, упомянутый сборъ простирается только до 42,000 р. асс., или до 12,000 руб. сер.
   Если принять при этомъ во вниманіе, что въ продолженіи 1838 и 1839 годовъ выстроено вновь не болѣе 19 домовъ, въ томъ числѣ 17 одноэтажныхъ, бѣдность полтавской обстройки, а слѣдовательно и торговли, этой виновницы внѣшняго богатства города, еще Яснѣе обнаружится.
   3) На чрезвычайное развитіе мелочной торговли, и только начинающееся отдѣленіе ремесленнаго класса.
   Въ Полтавѣ считается мужеска пола до 7,000 душъ. Въ томъ числѣ дворянъ неслужащихъ 170 человѣкъ, до 60 лицъ духовнаго званія и 270 купцовъ, полагая на каждый капиталъ по 5 душъ. Въ остальной затѣмъ части заключаются: до 2,500 сельскихъ обывателей (которыхъ главный промыселъ -- хлѣбопашество); 115 душъ нѣмцевъ-колонистовъ, занимающихся выдѣлкою Фланели и толстыхъ суконъ; 2,270 мѣщанъ христіанъ; 1,114 мѣщанъ евреевъ. Изъ этого послѣдняго класса 160 человѣкъ находятся въ различныхъ услуженіяхъ, какъ-то: кучерахъ, дворникахъ, лакеяхъ, а также въ услуженіи при купеческихъ капиталахъ; большая же часть мѣщанъ снискиваетъ себѣ пропитаніе отъ мелочной торговли и отъ ремеслъ, такъ-что на каждыя 20 душъ всего полтавскаго народонаселенія приходится по одному ремесленнику, а на каждаго ремесленника менѣе чѣмъ по 1 работнику; отношеніе же занимающихся мелочною распродажею разныхъ съѣстныхъ припасовъ, также ко всему народонаселенію, равно отношенію 1: 28 {На основаніи свѣдѣній, сообщенныхъ мнѣ г. полиціймейстеромъ Ильяшевичемъ.}. Фактъ этотъ заслуживаетъ подробнаго изслѣдованія, котораго, однакожь, не постоянному жителю Полтавы трудно сдѣлать. Извѣстно только, что произведенія полтавскихъ мѣщанъ почти не входятъ въ составъ предметовъ, обращающихся въ торговлѣ даже сосѣдственныхъ рынковъ.
   Таково состояніе полтавской торговли. Чтожь касается до мануфактурной промышленности, то нельзя и предполагать, чтобъ въ Полтавѣ она положила даже какое-нибудь основаніе. Губернія Московская и прилегающія къ ней, находясь въ центрѣ европейской Россіи, имѣя въ себѣ обширную массу потребителей, снабжая своими произведеніями всѣ отечественные рынки, пользуются въ этомъ отношеніи большимъ перевѣсомъ и, подобно Англіи, ослабляютъ почти всякую мануфактуру, которая откроется вдали отъ нихъ, хотя, кажется, наступаетъ уже время, въ которое, по-крайней-мѣрѣ, нѣкоторыя вѣтви мануфактурной промышленности должны раскрыться въ Харьковѣ для южной Россіи и въ Казани для восточной.
   Въ Полтавѣ находится 4 свѣчныхъ завода, 2 мыловаренныхъ, 2 салотопенныхъ и небольшое производство для выдѣлыванія кожъ. Не должно при этомъ случаѣ обращать вниманіе на нѣмцевъ-колонистовъ: они составляютъ тутъ исключеніе, и барыши ихъ отъ выдѣлыванія суконъ и фланели -- самые маловажные.
   При такомъ состояніи промышленности и при незначительности полтавскаго выгона, доходъ, собственно городу принадлежащій, долженъ быть незначителенъ: онъ простирается только до 12,000 руб. ассигн. {На основаніи Указа отъ 29 сентября 1810 гола, поступаетъ, сверхъ того, отъ виннаго откупа болѣе 48,1100 руб. ас. Но эта сумма не доходъ города, а вспоможеніе отъ правительства (Дѣло канцеляріи генералъ-губернатора о доходахъ и расходахъ г. Полтавы на 1840 годъ).}.
   Частный бытъ обывателей Полтавы, ихъ домашняя жизнь, степень развитія нравственнаго и умственнаго не входятъ въ объемъ нашей статьи. Мы слѣдимъ жизнь Полтавы въ одномъ только общественномъ проявленіи ея.
   Религіозность русскаго и заботливость правительства о нуждахъ и благѣ подданныхъ запечатлѣла себя храмами, хотя небогатыми, но особенно прекрасной архитектуры, и разными учебными и благотворительными заведеніями.
   Городъ имѣетъ:
   1) Церквей: православнаго исповѣданія шесть приходскихъ, три домашнихъ {Одна въ ломѣ генералъ-губернатора, другая -- въ Институтѣ, третья отстраивается въ Корпусѣ.}, одну кладбищенскую, и мужскій монастырь, кирху лютеранскую, кирху католическую, помѣщающуюся въ комнатѣ одного изъ казенныхъ или городскихъ зданій, и еврейскую школу.
   2) Богоугодныя заведенія съ больницей на 150 челов., богадѣльней на 40 или 50, домомъ умалишенныхъ, палатою для родильницъ на 4 кровати, домомъ смирительнымъ, аптекой и лабораторіей.
   3) Изъ учебныхъ заведеній, кромѣ положенныхъ въ каждомъ губернскомъ городѣ, между прочимъ: институтъ, въ которомъ, на основаніи положенія, можетъ воспитываться, сколько мнѣ извѣстно, до 160 дѣвицъ; пансіонъ, который въ недавнее время открытъ частнымъ лицемъ; домъ воспитанія бѣдныхъ дворянъ, школа чистописанія, училище садоводства, въ которомъ обучаются дѣти казенныхъ крестьянъ Полтавской губерніи, а помѣщичьи -- Полтавской и другихъ; при этомъ училищѣ находятся теплица, оранжереи, прекрасный садъ для общественнаго гулянья и другой садъ, гдѣ разводятся для продажи разныя Фруктовыя деревья. Положено основаніе 2-й гимназіи; в пройдетъ немного времени -- откроется и кадетскій корпусъ на 400 человѣкъ; огромнѣйшее зданіе для него внѣшней своей отдѣлкой приходитъ уже къ окончанію.
   Наружный видъ города, несмотря на бѣдность обстройки, имѣетъ много привлекательнаго.Частные дома -- архитектуры самой простой, безъ всякихъ украшеній, но большею частію выбѣленные, но малороссійскому обычаю. При каждомъ почти домѣ есть садъ. Планировка города имѣетъ много оригинальнаго и смѣлаго. Круглая площадь, или садъ, сосредоточиваетъ нѣсколько главныхъ улицъ. Видъ на окрестности безподобный. Городъ лежитъ на значительной плоской возвышенности, граничащей съ широкою равниной, по которой, въ разстояніи съ небольшимъ полуверсты отъ Полтавы, течетъ быстрая Ворскла. Просторно гуляетъ взоръ по этой долинѣ, раскрывающейся со многихъ точекъ города. Луга, пески, пашни, хутора, дома господскіе, рѣка съ своими рукавами, исчезающая посреди дубоваго лѣса, составляютъ чудную панораму, охватывающую въ длину 20 или 25 верстъ, а въ ширину, я думаю, Около 100 верстъ.
   Вотъ краткій очеркъ Полтавы.-- Бѣдна она, но прекрасна; она какъ-будто бы нарочно уклонилась отъ блеска, шума и треволненій міра, чтобъ міръ не потемнилъ святынь ея.
   Имя Полтавы неразлучно съ именемъ Петра Великаго. Оно будитъ въ каждомъ русскомъ чувство высокаго, потому-что высока, и необъятенъ былъ Петръ. Но мы не знаемъ еще Великаго. Его величіе непостижимо для насъ. Это блестящее свѣтило, которое темнитъ свѣтомъ своимъ всѣхъ великихъ запада.
   Мы считаемъ величіе Петра въ томъ, что онъ могучею волею своей какъ бы въ одно мгновеніе очистилъ горизонтъ Россіи и ввелъ ее на первую степень европейскихъ государствъ,-- Положилъ основаніе умственному образованію нашему, сблизилъ насъ съ западомъ, устроилъ флотъ, постоянное сухопутное войско и проч. и проч. Но что вело Петра къ преобразованіямъ, что придавало ему такую необъятную силу, такую плодотворность его генію, куда могучая рука его направляла кормиломъ государства -- мы не знаемъ. Но кто узнаетъ, пойметъ великую душу Великаго, тотъ падетъ ницъ предъ Петромъ не только какъ предъ царемъ, но и какъ предъ человѣкомъ, и придетъ небезсознательно поклониться Полтавѣ.
   Всѣ преобразованія Петра, вся жизнь его сливаются въ одной великой думѣ -- въ думѣ жизни народа русскаго. Онъ вездѣ одинъ и тотъ же -- непреклонная воля. Все покоряется ему, поражаясь его силою, необъятностію. Тысячу преградъ преодолѣла воля его на пути къ непостижимой для насъ думѣ, которую онъ презиралъ въ жизни народа русскаго, и которую хотѣлъ осуществить въ ней. Но самая важная, повидимому, непреодолимая преграда встрѣчена была имъ въ Карлѣ XII. Властитель Швеціи не хотѣлъ и слышать объ уступкѣ намъ мѣста, гдѣ бы можно было основать гавань на берегахъ Балтійскаго моря. Карлъ, однимъ ударомъ, уничтожилъ всѣ силы наши подъ Нарвою и грозилъ, завладѣвъ Москвою, дать изъ нея законъ народу русскому. Войско его было испытанное искусствомъ и храбростію; войско наше было еще дитя въ воинскомъ искусствѣ. Преобразованіе Великаго становилось подъ ударъ, и ударъ могучій. Петръ самъ чувствовалъ всю трудность открытой борьбы съ Карломъ XII: одна система войны, которую онъ принялъ противъ него, это уже доказываетъ. Но было благословеніе Божіе надъ преобразованіями Великаго, и на ноляхъ полтавскихъ разсыпались прахомъ земные помыслы честолюбиваго властителя Швеціи.
   Какъ высоко цѣнилъ Великій полтавскую битву, я укажу на слѣдующія историческія сказанія:
   Положеніе Петра подъ Прутомъ было до крайности затруднительно. Онъ писалъ уже въ сенатъ въ случаѣ гибели выбрать достойнѣйшаго по немъ наслѣдника, въ случаѣ же плѣна не исполнять и собственноручныхъ предписаній его {Указъ сенату отъ іюля мѣсяца 1710 г. См. Полное Собраніе Законовъ.}. И въ этомъ-то положеніи, когда оставалась, повидимому, одна надежда на миръ, Петръ далъ приказаніе Шафирову (назначенному для переговоровъ), несмотря ни на какія настоянія со стороны турокъ, не уступать обратно шведамъ Ингерманландіи, гдѣ положено уже было основаніе Петербургу, а предлагать за нее, въ случаѣ крайности, псковскую или другую какую-нибудь провинцію {Голиковъ. Часть IV.}. Такъ дорого цѣнилъ Великій этотъ клочекъ земли, и этотъ клочокъ земли утвердился за нами полтавскою побѣдою.
   Извѣщая послѣ полтавской побѣды о неслыханной викторіи, которую Господь Богъ даровалъ ему надъ шведами, Петръ писалъ къ Апраксину: "нынѣ уже совершенный камень въ основаніи С.-Петербурга положенъ съ помощію Божіею" {Голиковъ.}.
   Великій не забылъ Полтавы и послѣ. Онъ завѣщевалъ потомству изъ рода въ родъ приносить Всевышнему за побѣду надъ шведами благодарственное молебствіе, для котораго, по повелѣнію государя, была сочинена особая служба {Тамъ же. Молебенъ этотъ можно прочесть въ требникѣ, издан. въ царств. Петра ІІІ-го.}.
   Въ 1711 году, или около этого времени, въ память полтавской битвы заложена была въ Петербургѣ церковь, во имя страннопріимца Самсонія {Полное Собраніе Законовъ. Часть IV.}.
   Въ іюлѣ мѣсяцѣ 1709 же года, онъ далъ указъ: на полѣ полтавской битвы, въ память той же побѣды, основать мужскій Петропавловскій монастырь, съ придѣломъ Самсонія-страннопріимца, и соорудить предъ церковью памятникъ {Полн. Собр. Зак. Часть IV.} Потомъ не задолго предъ своею смертію, а именно въ 1723 ходу, царь велѣлъ, чтобъ на томъ полѣ, въ память побѣды, сооружена была пирамида {Тамъ же.}.
   Вотъ отрывки, по которымъ намъ можно судить, какъ высоко цѣнилъ Великій побѣду, одержанную имъ надъ шведами подъ Полтавой. Но какая дума осѣняла чело Великаго, послѣ этой побѣды, какіе плоды прозиралъ онъ отъ нея для Россіи -- это тайна Великаго, и Того, кто возжегъ въ немъ думу преобразованій.
   Имя Полтавы, повторяю, нераздѣльно соединено съ именемъ Великаго.
   На каждомъ шагу встрѣчаешь въ ней предметы, связанные съ воспоминаніями о Петрѣ.
   Еще до сихъ поръ сохранилась церковь Спаса, гдѣ Великій принесъ благодареніе Господу за ниспосланную побѣду. Уже рѣдко въ ней совершается служба Божія. Деревянныя стѣны, крыша, куполъ ея совершенно обвѣтшали. Однакожь, сохранится этотъ драгоцѣнный памятникъ. Въ недавнее время сдѣлано пожертвованіе для обнесенія церкви каменною покрышей, къ которой всѣ внѣшнія части прикрѣплятся желѣзными крючьями. Въ этомъ пожертвованіи участвовала, кажется, вся Россія, а первымъ участникомъ былъ Его Императорское Высочество Наслѣдникъ Цесаревичъ Александръ Николаевичъ.
   За этимъ храмомъ Спаса небольшой кирпичный памятникъ съ надписью: "Здѣсь Петръ I покоился послѣ трудовъ своихъ. Благоговѣй: мѣсто свято есть". Памятникъ этотъ сооруженъ, по повелѣнію въ Бозѣ почивающаго императора Александра і, на томъ самомъ мѣстѣ, гдѣ стоялъ домикъ, безмолвный свидѣтель думъ Великаго, даровавшій ему кратковременный отдыхъ послѣ бивачной полтавской жизни {Развалины этого домика видны были еще въ 1817 году. Разсказъ соборнаго священника отца Карпа и извѣстнаго малороссійскаго поэта Котляревскаго.}.
   Далѣе, въ шестидесяти или семидесяти шагахъ, за этимъ памятникомъ,-- крутой спускъ съ горы на равнину, лежащую предъ городомъ. Отсюда, въ разстояніи нѣсколькихъ сотъ саженъ влѣво, за широкимъ и глубокимъ логомъ, какъ бы на мысу, врѣзавшемся въ равнину и составляющемъ часть того же самого возвышенія, на которомъ расположена Полтава, высится, посреди рощи густого сада, Крестовоздвиженскій монастырь. Видъ на него безподобный. Его колокольня итальянской архитектуры легко и величаво поднимается въ высь. Во время войны Петра съ шведскимъ героемъ, до половины выстроенныя стѣны этого монастыря служили Карлу XII батареею, съ которой онъ бомбардировалъ Полтаву.
   Противъ самого храма Спаса, чрезъ Александровскую улицу, находится церковь Воскресенія Господня. Одинъ изъ престоловъ ея основанъ во имя Самсонія, патрона того дня, въ который одержана была полтавская побѣда. Въ этой же церкви, на правой сторонѣ отъ алтаря, хранится на стѣнѣ мѣдная доска, съ изобраяшніемъ: въ средней части -- полтавской битвы, въ верхней -- Самсонія, молящагося на колѣняхъ предъ престоломъ Всевышняго; внизу же доски вырѣзана крупными буквами надпись:
   
   "Полтавской брани видъ являетъ сей металлъ.
   "Симъ сдѣлалъ Вотъ съ небесъ начало Русской славы.
   "Котораго отецъ въ сей самой битвѣ былъ,
   "Въ благодареніе Всевышнему Сіону,
   "Въ хвалу Петровыхъ дѣлъ, грядущихъ въ память, дней,
   "Какъ Самсономъ, Карлъ, Петромъ сраженъ ниспалъ,
   "Руденко гражданинъ усерднѣйшей Полтавы
   "И вольность отъ Петра изъ плѣна получилъ,
   "Устроилъ каменный священный храмъ Самсону,
   "Средь стѣнъ отечества поставилъ образъ сей."
   
   и далѣе: "Въ 69 лѣто отъ побѣды подъ Полтавою, отъ созданія міра 7286 года, отъ P. X. 1778 года, въ благовѣрное царствованіе Екатерины Алексѣевны II, Императрицы и Самодержицы всея Россіи.-- Надпись сочинялъ Надворный Совѣтникъ Рубапъ, въ С. Петербургѣ", и проч.
   Въ двухъ стахъ или трехъ стахъ шагахъ отсюда находится храмъ Успенія Пресвятыя Богородицы. Здѣсь одинъ изъ престоловъ основанъ во имя Петра и Павла, патроновъ великаго царя. Въ главномъ алтарѣ хранится портретъ Василія Михайловича Долгорукаго, соорудившаго этотъ храмъ. На самомъ алтарѣ, подъ образами Спасителя и Божіей Матери, изобрая:енъ Фамильный гербъ этого князя, между прочимъ съ слѣдующею подписью:
   
   "Преславный гербъ героя лаврами вѣнчанна
   "Князь Долгорукова въ войнѣ и мирѣ славна,
   "Кой скиптру Россійскому Крымъ покорилъ
   "И Русскимъ путь на Черномъ морѣ тѣмъ открылъ."
   
   Все это мѣсто, на которомъ расположены Соборъ, храмы: во имя Спаса, Воскресенія Господня и Успенія Пресвятыя Богородицы, и гдѣ стоялъ домикъ, давшій кратковременный отдыхъ Петру Великому,-- все это составляло часть полтавской крѣпости. Остатковъ отъ этой крѣпости, за исключеніемъ какихъ-то земляныхъ насыпей по скату, лежащему за соборомъ, и тутъ же направо небольшой частички вала -- нѣтъ никакихъ. Нѣкоторые изъ старожиловъ разсказывали мнѣ, что на ихъ еще памяти крѣпостный валъ съ своимъ глубокимъ, къ нѣкоторымъ мѣстахъ наполненнымъ водою, рвомъ былъ цѣлъ, и что съ западной части его, подлѣ домѣ г. Смородадскаго, стояла деревянная башта (башня). Длинцыя и глубокія пещеры, на которыхъ расположенъ весь старый городъ, обращаютъ на, себя особенное вниманіе; нѣтъ сомнѣнія, что во время шведской, осады въ этихъ пещерахъ скрывались семейства полтавцевъ отъ бомбъ и ядеръ, бросаемыхъ непріятелемъ; настоящее же ихъ значеніе и время основанія совершенно неизвѣстны. Въ поѣздку свою но Полтавской губерніи я узналъ, что подобныя же пещеры находятся и въ нѣкоторыхъ другихъ изъ тамошнихъ городовъ, напримѣръ въ Переяславлѣ и Прилукахъ.
   Съ версту отъ собора, по Александровской улицѣ, устроенъ монументъ въ память полтавской побѣды. Видъ на эту улицу съ Соборной площади безподобный. Двойной рядъ пирамидальныхъ тополей бѣжитъ вдоль нея и, раздвинувъ посреди густого сада круглую, довольно широкую площадь для монумента, скрывается далѣе. Нѣсколько вправо за садомъ подымается куполъ Петровскаго корпуса, осѣненный золотымъ крестомъ. Самый монументъ превосходно рисуется отсюда въ часъ лѣтняго вечера, когда обоймутъ его послѣдніе лучи заходящаго солнца.
   Какъ хорошъ орелъ его, только-что низпустившійся изъ заоблачной вышины, съ лавровымъ вѣнкомъ въ клевѣ, на чугунную колонну, которая опирается на низшій, и въ тоже время совершенно соотвѣтственный съ нею пьедесталъ. Молнія блещетъ въ его ногахъ; самъ онъ обращенъ къ знаменитому нолю битвы. Какъ много мысли тутъ, какъ много говорить душѣ этотъ монументъ!
   Съ живымъ чувствомъ приближаешься къ нему. Разгадываешь смыслъ надписи, когда-то бывшей на одной сторонѣ цоколя, но тщетно; обращаешься къ противоположной, желая схватить мысль, чувство основателей этого памятника, и тутъ читаешь только годъ, мѣсяцъ, число полтавской битвы; далѣе со вниманіемъ разсматриваешь огромнаго калибра пушки, на которыхъ монументъ какъ бы тяготѣетъ всей своей массой,-- и узнаешь, что девять изъ нихъ взяты со стѣнъ полтавской крѣпости, а другія девять такого же калибра, но особой Фигуры, по разсказамъ, шведскія. Около всего монумента, тротуаръ изъ дикаго камня, а на нѣкоторомъ разстояніи изъ того же камня низкія тумбы, на которыхъ висятъ, склоняясь почти къ землѣ, тяжелыя чугунныя цѣпи.-- Мечи составляютъ рѣшетку на пьедесталѣ.
   Первая мысль о сооруженіи этого монумента принадлежитъ князю Алексѣю Дорисовичу Куракину, и. ему же суждено было, при Всемилостивѣйшемъ благоволеніи Государя Императора Александра І, при содѣйствіи графа Виктора Павловича Кочубея и полтавскихъ гражданъ, привести въ исполненіе мысль свою, или, по-крайней-мѣрѣ, открыть для этого всѣ средства. Начало сооруженія монумента относится къ 1805 году, окончательная отдѣлка совершилась съ небольшимъ чрезъ сто лѣтъ послѣ полтавской битвы. Къ открытію монумента съѣхались дворяне Полтавской и сосѣднихъ губерній, и общимъ двухдневнымъ празднествомъ праздновалось открытіе это.
   Въ шести верстахъ отъ города, но Роменской дорогѣ, и въ трехъ по дорогѣ черезъ овраги, лежитъ поле полтавской битвы. Одиноко стоитъ на немъ, осѣненный бѣлымъ крестомъ, высокій курганъ, подъ которымъ хранятся останки петровыхъ воиновъ, павшихъ въ битвѣ съ шведами. На крестѣ сдѣлана надпись: "А о Петрѣ вѣдайте, что ему жизнь не дорога: только бы жила Россія, благочестіе, слава и благосостояніе ваше {Слова Петра, произнесенныя имъ во время полтавской битвы. См. Голикова.}."
   Кругомъ поле, усѣянное хлѣбомъ; тамъ въ нѣсколькихъ мѣстахъ видны рощи и деревни; тамъ разбросано нѣсколько вѣтряныхъ мельницъ; въ отдаленіи рисуется Полтава, съ зданіемъ Петровскаго корпуса, съ своими садами, нѣсколькими крышами какихъ-то строеній, съ глазами церквей; а тамъ, пробѣгая между соборомъ и монастыремъ, взоръ теряется въ синевѣ.
   Этотъ курганъ воздвигся надъ двумя могилами, изъ которыхъ одна приняла прахъ 1 бригадира, 39 штабъ и оберъ-офицеровъ, другая -- 1,305 унтеръ-офицеровъ и рядовыхъ.
   Тѣла, какъ говоритъ исторія, были сложены въ могилы на другой же день битвы, въ присутствіи всего войска и самого царя. При отправленіи погребальной панихиды, Петръ Великій присоединилъ голосъ свой къ голосу клироса, и слезы державнаго оросили могилу, воиновъ; по окончаніи панихиды, царь обратился съ прощальными словомъ къ убіеннымъ, сдѣлалъ три земныхъ поклона и первый началъ насыпать ихъ землею {См. Очерки Россіи. Вадима Пассека.}; за нимъ послѣдовали всѣ воины; воздвигся огромный курганъ, и Петръ своими руками водрузилъ на немъ крестъ съ надписью: Воины благочестивые, за благочестіе кровію вѣнчавшіеся. Лѣта отъ воплощенія Бога слова 1709.
   Каждый годъ, но завѣту царя великаго, надъ прахомъ покоящихся здѣсь воиновъ, приносится поминовеніе, или архіереемъ въ сопровожденіи духовенства какъ г. Полтавы, такъ и окрестныхъ селеній, или же однимъ мѣстнымъ духовенствомъ.
   Поминовеніе бываетъ 26 іюня. Въ этотъ день около 5 часа вечера, по всѣмъ дорогамъ, народъ стремится къ кургану. По ближайшей отъ города, идущей чрезъ овраги, является группа за группою, и простого народа, и уѣздныхъ учениковъ, и гимназистовъ; по ней же приходитъчасть полтавскаго гарнизона. По дорогѣ Роменской, лежащей отъ могилы менѣе чѣмъ въ полу-верстѣ, экипажи летятъ за экипажами, неся къ кургану болѣе зажиточныхъ горожанъ полтавскихъ. Туда же тянутся вереницей изъ разныхъ селеній крестьяне и крестьянки.
   Трепетно и восторженно смотрѣлъ я на эту картину. Предо мной могила; въ ней останки тѣхъ храбрыхъ сподвижниковъ Великаго, которые съ полною вѣрою въ благость Провидѣнія, увлекаемые силою души преобразователя, геройскою смертію пали въ битвѣ съ шведами; на могилѣ опирается одна изъ колоссальныхъ колоннъ, поддерживающихъ благосостояніе моей родины. Я, казалось, стоялъ подъ знаменами петровскими, посреди предковъ своихъ, и, вдохновленный ихъ вѣрою въ Всевышняго, силою, величіемъ царя великаго, геройски бился съ непріятелемъ. Прошла минута восторга, я низпустился долу, и безмолвіе убіенныхъ предковъ нагнало тоску, сомнѣніе на душу -- но предо мною распятіе Спасителя -- образъ безконечной вѣры, въ живую безконечную любовь Зиждителя міра, въ неизмѣнность слова Его, и тоска и сомнѣніе далеко умчались отъ меня. Свѣтлый лучъ вѣры загорѣлся въ душѣ, и вмѣстѣ съ духовенствомъ и народомъ я вознесъ теплую молитву къ Господу о спасеніи душъ за вѣру и отечество на бракѣ животъ свой положившихъ {Слова изъ панихиды.}.
   Здѣсь, подлѣ кургана, сооруженъ будетъ храмъ во имя св. апостолъ Петра и Павла и страннопріимца Самсонія; это, какъ я уже сказалъ, былъ обѣтъ Петра Великаго, и для осуществленія его дѣйствительный статскій совѣтникъ Судынко пожертвовалъ въ 1810 году 100,000 р. ас. {Хранятся въ Приказѣ Общественнаго Призрѣнія и съ процентами возросли, нынѣ, я думаю, за 300,000 руб,-- Дѣло Канцеляріи генералъ-губернатора.}.

-----

   Такъ близка Полтава каждому русскому: и простолюдинъ, и аристократъ, и сами вѣнценосцы несутъ дань величію ея. Самое назначеніе Полтавы губернскимъ городомъ, открытіе въ ней корпуса, для котораго готовилось уже въ Харьковѣ огромное зданіе, названіе этого корпуса Петровскимъ, назначеніе въ ней резиденціи генералъ-губернатора,-- все это не есть ли также дань живыхъ воспоминаній о великихъ событіяхъ, которыхъ она была свидѣтельницей.

Василій Пассекъ.

"Современникъ", No 12, 1849

   
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru