Осоргин Михаил Андреевич
Осооргин М. А.: биографическая справка

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

   ОСОРГИН Михаил Андреевич [наст. фам. Ильин; 7(19).9.1878, Пермь -- 27.11.1942, г. Шабри. Франция; похоронен там же], прозаик, публицист.
   Согласно "Рос. родословной книге" П. В. Долгорукова (ч. 4. СПб., 1857). Ильины -- прямые потомки Рюрика; в родстве с Аксаковыми; в роду -- придворные, военачальники, ученые, драматург 18 в. Н. И. Ильин. Отец О., Анд. Фед. Ильин. -- обедневший помещик, юрист, участник разработки и проведения реформ Александра II, с 1874 чл. Перм. окружного суда (ЦИАМ, ф. 418, оп. 311, No 380). Мать, Ел. Ал-др. (урохд. Савина), владела нсск. яликами, в кон. 1890-х -- нач. 1900-х гг. переведенные сю статьи и рассказы публиковались в "Перм. губ. ведомостях". Старший брат. Сер. Анд. Ильин, обществ. деятель, журналист и поэт, регулярно печатал стихотв. фельетоны и рецензии в той же то. и др. уральских изд. (часто под псевд. Litle man): автор кн. "Лирика и на злобы дня. Стихотворения" (Пермь, 1905). К светлым восп. о дет. годах О. обращался в своих произв. (см. мемуарные очерки "Портрет матери", "Дневник отца" -- ПН. 1927, 12 сент., 16 окт.): сестра О., Ольга Ильина-Разевиг, -- прототип героини "Повести о сестре" (Париж. 1931 ).
   О. начал печататься в гимназич. годы: "На могиле воспитателя. Неск. слов по поводу смерти Ю. X. Липке" ("Перм. губ. вед.", 1895, 28 мая; указываемая в библ. источниках дата 19 марта 1896 ошибочна), заметки о перм. опере в газ. "Камско-Волж. край" (1896, 24 янв., подпись Mi; 28 авг., подпись Ми), рассказ "Отец" в петерб. "Журнале для всех" (1896, No 5; подпись М. Пермяк), к-рый сам О. впоследствии называл "чудовищным по наивности". Окончив в 1897 Перм. г-зию, О. поступил на юридич. ф-т Моск. ун-та, откуда в 1899 за участие в студенч. волнениях был выслан на год в Пермь под негласный надзор полиции (ГАРФ, ф. 102, 3 д-во, 1899 г., д. 2178); восстановлен в ун-те в 1900 с потерей года. Вплоть до окончания ун-та в 1902 О. вел в "Перм. губ. вед." свободную в жанровом отношении (его корреспонденции тяготеют то к репортажу, то к очерку, то к рассказу) пост, рубрику "Московские письма" ("Дневник москвича"), гае уже начинаю проступать своеобразие его манеры письма -- доверительность, интимность интонации, мудрая, незлобивая ирония; именно от живых и непосредств. корреспонденций ведут начало наиболее характерные черты его зрелого творчества, а не от публиковавшихся время от времени в том же изд. собственно рассказов, одни из к-рых написаны были в духе "физиологич. очерка" ("По наклонной плоскости. Из студенческой жизни" -- 1898, 12 авг., подпись М. И-н; "Арестантский вагон" -- 1899, 11 апр., подпись И.), другие -- в духе модных тогда "фантазий" ("Два мгновения. Новогодняя фантазия" -- 1898, 1 янв.; подпись М-н-н), третьи копировали стиль юмористич. ж-лов ("Письмо сынка к мамаше" -- 1901, 14 янв.; подпись Нескромно сообщил -- Я; атрибуцию этих рассказов, кроме последнего, атрибуцию ранних псевд. О., а также полную библ. публикаций О. в "Перм. губ. вед." см.: Поликовская), но все несамостоятельны и почти столь же наивны, как опубл. в гимназич. годы рассказ "Отец".
   После 1902 О. занимался адвокатской практикой; одновременно писал анонимные заметки для газ. "Курьер" и библ. отд. "Рус. мысли" (см. его автобиогр. в кн.: РВед. Сб., отд. II, с. 129). Вместе с К. А. Ковальским. А. С. Буткевичем и др. основал в Москве нзд-во "Жизнь и правда", выпускавшее "лубочные книги"; подготовил к печати со своим предисл. книги В. А. Монина "Сиб. мотивы и др. стих." (1903) и "Стихотворения и рассказы" М. Л. Леонова (1905). В 1904 в изд-ве выходят 3 брошюры О.: "Япония" (б. п., с рис. автора на обложке), знакомящая читателей со страной, к-рая "с недавнего времени сделалась нашим открытым врагом" (с. 4), "Русские военачальники на Дальнем Востоке" (б. п.) -- биографии Е. И. Алексеева, А. Н. Куропаткина, С. О. Макарова и др., "Вознаграждение рабочих за несчастные случаи. Закон 2 июня 1903 года" (подпись М. А. Ильин; положит. отзыв: РМ, 1904, No 9).
   В 1903 О. женился на Ек. Ал-др. Маликовой, эсерке, дочери народовольца А. К. Маликова (о нем -- мемуарный очерк О. "Встречи. А. К. Маликов и В. Г. Короленко" -- ПН. 1933,5 марта). В 1904 вступил в партию эсеров. В 1905 опубл. в подпольной эсеров, газ. "Рев. Россия" ст. "За что?" (1 авг.; подпись Москвич), в к-рой оправдывал "борьбой за благо народа" убийство эсерами ф. Шувалова.
   О. был противником социал-демократов; широкое распространение получило написанное им в 1905 стих. "Молитва социал-демократа" с обращением к К. Марксу: "...О, великий учитель, -- воскликнул С.-Д.У -- Ты, чья догма всегда непреложна,/ Ты, чья схема навек приложима везде,/ Чьи слова изменять невозможно..." [стих, распространялось в списках; впервые за подписью М. А. Ильин (Осоргин) опубл.: ГМ, 1918, No 4/6; републ.: КО. 1991, No23].
   В террористич. акциях О. участия не принимал, но во время моек, воо-руж. восстания у него на квартире хранились оружие и нелегальная лит-ра. скрывались террористы (П. А. Куликовский и др.). Из-за совпадения фамилии О. с фамилией руководителя одной из боевых дружин ему после ареста 19 дек. 1905 нек-рое время угрожала смертная казнь (эта ошибка стоила жизни матери О., к-рая, узнав об этом, умерла от разрыва сердца). Давать показания он отказался; был приговорен к ссылке в Нарым. край Томской губ. на 3 года, 8 мая 1906 временно освобожден под залог (ЦИАМ, ф. 16, оп. 96, д. 6, т. 18). В Таган, тюрьме О. перевел с франц. яз. книгу Э. Доллеанса "Роберт Оуэн" (М., 1906), вел дневник, позже опубликованный ("Картинки тюремной жизни. Из дневника 1906 г." -- РБ, 1907, No 11--12).
   Впоследствии, отойдя от полит. деятельности, О. не отрекался от своего эсеровского прошлого и не раз обращался в своих произв. к судьбам и характерам эсеров, показывая сложность, неоднозначность, нет. обусловленность их мировоззрения, действий: мемуарные очерки "Венок памяти малых" (сб. "На чужой стороне", [в.] 6, Б.--Прага, 1924), "Девятьсот пятый год. К юбилею" (СЗ, 1930, No 44), рассказ "Террорист" (ПН, 1929, 10 марта) и др. Документальную основу имеет дилогия "Свидетель истории" (Париж, 1932) и "Книга о концах" (Б., 1935). Прототип гл. героини Наташи Калымовой -- участница неудавшегося покушения на П. А. Столыпина Наталья Климова, прототип о. Якова -- Яков Шестаков, помощник О. в изд-ве "Жизнь и правда". Автор выступает летописцем "светлейшей дерзости" своих героев.
   Лето 1906, проведенное в деревне под Москвой, -- время первых разочарований О. в рев. идеалах: "не столько плохи дела, как плохи люди.., Дошло до того, что трудно отличить революционера от хулигана" (письмо Буткевичу от 1 авг. -- РГБ, ф. 599, к. 2, No 22). В конце августа О. уехал в Гельсингфорс, в ноябре нелегально эмигрировал в Италию, где поселился в местечке Сори, близ Генуи, в эмигрантской коммуне на вилле "Мария".
   В печатных выступлениях ("Письма эмигранта" -- "Камский край", 1907, 17, 23 мая) и личных письмах [см. письма к Т. А. Буткевич (Сидоровой) -- РГБ, ф. 599, к. 2, No 25] звучат мотивы, определившие творчество О. на десятилетие, -- любовь к Италии и тоска по России.
   Опубл. в рус. прессе рассказ "Мать" ("Трудовой путь", 1907, No 6) и стих. "Н..." (там же, 1907, No 11) были попыткой соединить рев. содержание с эстетикой символизма; О. обратился к новому для себя жанру дет. сказки. "Хочется приобщить к делу переоценки ценностей детей, -- пишет он Буткевич, --.., возбудить презрение ко всякого рода догмам и категорическим императивам". О. поместил неск. сказок в ж. "Дет. мир" -- "Цветы и травка" (1907, No 19), "Сказка про море" (1909, No 1), "Тучи" (1909, No 5), "Лючиллино" (1909, No 12) и в ж. "Мирок" -- "Царица жемчужин" (1908, No 6), "Король утесов" (1908, No 8), однако в худож. отношении они оказались слабыми: неувлекат. сюжет, сентиментальность, назидательность. Нек-рые из них впоследствии вошли в кн. "Сказки и несказки" (М., 1918).
   В нач. 1908 О. вместе с Буткевичем уехал на неск. месяцев в Париж, где общался с В. В. Лебединцевым и др. членами "левой группы" партии эсеров, участвовал в конференции этой группы (ГАРФ, ф. 102, ОО, 1908 г., д. 9, т. 1). Посылал репортерские материалы о париж. жизни в моск. газ. "Руль".
   Возвратившись (май 1908) на виллу "Мария", О. втягивается в лит. работу. С авг. 1908 сотрудничает в "Рус. вед." сначала как автор, затем -- штатный корр. по Италии, а с янв. 1909 -- и в "Вест. Европы". Он все менее расположен к барахтанью в "тине эмигрантской жизни"; отношения с эмигрант. средой становятся тяжелыми. В нач. 1909 О. покинул Сори и поселился в Риме.
   Осенью 1911 эмиграция устраивает суд нал О. за якобы нетоварищеское повеление, присовокупив также ни на чем с основанное обвинение в плагиате и в покровительстве растратчику казенных средств. "Мое имя настоящее и мое имя литературное сделалось... мишенью для мелочных и нелепых обвинений и двусмысленных улыбок". -- писал О. в сент. 1911 А. В. Амфитеатрову (РГАЛИ, ф. 34, оп. 1, No 203; см. также: УР. 1911. 8. 30 июля. 18 авт.). В эсеровской газ. "Известия Заграничного комитета рус социал-революционеров" (Париж. 1911. янв., No 13) О. опубл. ст. "Личное мнение", в к-рой выражает симпатии тем. кто задумывается кал этим, обоснованностью террора и сомневается в необходимости всякой рев. и парт, деятельности, особенно если она не соответствует нравств. принципам человека.
   Духовные поиски О. приводят его к масонству. Он вступает в Venti Settembre союза Великой ложи Италии (согласно H. H. Берберовой, до 1914; см. в ее кн.: Люди и ложи. Рус. масоны XX столетия, Н.-Й., 1986, с. 146; по утверждению О. Ю. Авдеевой и А. И. Серкова, в 1914; см. их предисл. к кн. О. "Вольный каменщик", М., 1992).
   10 лет жизни О. в Италии были чрезвычайно насыщенны; хорошо овладев итал. языком (в т. ч. его диалектами), он обзавелся друзьями в раз. слоях итал. общества, много ездил по стране. Учился живописи; руководил экскурсиями рус. учителей по Италии и опубл. об этом в 1911--1912 цикл статей в "Рус. ведомостях". Однако наиб, плодотворно работал как журналист.
   Только в "Рус. вел." было опубл. более 400 его мат-лов -- репортажи, статьи, очерки о самых разных сторонах жизни Италии. Пристально следил О. за новостями итал. культуры: статьи о творчестве Г. Д'Аннунцио, А. Фогараццо, Дж. Паскали, Ч. Паскареллы и др., об итал. футуризме в лит-ре и живописи -- "Люди будущего" (1910, 12 февр.). "Футуристы и их поэзия" (1910. 27 авт.). "О "девочках, помноженных на балкон"" (1913, 2 марта), "Центробежные завитушки" (1913, 6 дек.), "Закат футуризма" (1913, 18 дек.), "Патент на вздоротворчество" (1913, 31 дек.). По его мнению, произв. итал. футуристов -- "разрушителей культуры" -- представляют собой не направление, а "отклонение" в иск-ве, возникшее, однако, на определ. культурно-ист. почве как протест против засилия академизма.
   После возвращения из Парижа О. уезжал из Италии только дважды -- по заданию "Рус. ведомостей": в 1911 побывал в Черногории, на границе к-рой шла война между албанцами и турками, и в др. балкан. странах (на материале репортажей впоследствии написал очерк "В некотором царстве" -- ПН, 1926, 2 мая), в 1912 -- на фронтах 1-й балкан. войны (более 20 корреспонденции в течение сент. -- дек. 1912, легших в основу очерка "Встречи. Начало "великих дней"" -- ПН, 1933, 10 апр.).
   За годы эмиграции О. стал одним из самых серьезных рус. журналистов, крупнейшим специалистом по Италии. В 1913 вышла его кн. "Очерки современной Италии" (М.), по просьбе бр. Гранат он написал главу об Италии в кн. "История нашего времени. (Совр. культура и ее проблемы)" (т. 1, [в. 1--4], СПб., [1910--11]). В "Вест. Европы" опубл. рассказы "Эмигрант" (1910, No б), "Моя дочь" (1911, No 10), "Призраки" (1913, No 11--12), позже составившие кн. "Призраки. Три повести" (М., 1917), а также тематически примыкающий к ним рассказ "Старая вилла" (1909, No б), место действия к-рого напоминает о вилле "Мария"; гл. герой рассказов -- эмигрант, усомнившийся в том деле, к-рое искалечило его судьбу во имя призрачного счастья будущих поколений. Эти первые худож. произв. О., вобравшие личный опыт автора, по уровню уступая его зрелой прозе времен "второй эмиграции", во многом уже сродни ей выношенностью и выстраданностью содержания, тематич. и идейным родством с документ, жанрами. Нек-рые написанные в Италии рассказы в переработ. виде вошли в книги кон. 20-х гг. ["Пиппо" -- РВед, 1913, 14 апр. (др. назв. -- "Певец кабачков"), "Годовщина землетрясения" -- там же, 1909, 22 дек. (рассказ "Мессина"), а также первый мемуарный очерк О. "Елки. То, что помнится" (там же. 1911. 25 дек.; отд. эпизоды вошли в кн. "Времена")]. Итал. впечатлениями навеяны мн. страницы сб-ка рассказов "Там, где был счастлив" (Париж, 1928). Однако мысль О. постоянно "устремлена на северо-восток", и это нашло отражение в полемике с М. Горьким по поводу отношения рус. эмигрантов к амнистии 1913; если Горький считал, что тоска по родине не свойственна рус. человеку, то О. убежден: "Наш космополитизм есть лишь красивая форма нашей страдающей гордости и нашей неоткровенности даже с самим собой" (ИМЛИ, Архив Горького, КГ--П 55--12--3).
   На О. "как обманувшего правосудие" амнистия не распространялась. С нач. 1-й мировой войны он начат добиваться разрешения на въезд в Россию. Но ни хлопоты его второй жены Р. Гинцберг, выехавшей в мае. 1915 на родину (ГАРФ, ф. 102, ОО, 1915 г., д. 9, т. 1), ни "благоприятное" для О. донесение полиц. агента не помогли; офиц. ответ был: "...в случае прибытия в Россию подлежит водворению в Сибирь" (ГАРФ, ф. 102, ОО, 1914 г., д. 9, ч. 1 лит. А). Он вернулся полулегально -- через Францию, Англию, Норвегию, Швецию, отправляя с дороги в "Рус. вед." путевые очерки (в 1933 переработал в очерк "Встречи. На пути в отечество" -- ПН, 27 авг.).
   В июле 1916 О. приехал в Петроград, присутствовал на заседаниях Гос. думы (РГАЛИ, ф. 1464, оп. 2, No 37), в августе перебрался в Москву; 24 авг. 1916 в "Рус. вед." опубл. его ст. "Дым отечества", резко критическая по отношению к рос. бытию и заканчивающаяся словами: "...очень хочется взять российского человека за плечи... тряхнуть и прибавить: "А и горазд же ты спать даже и под пушки!"". Статья вызвала поток возмущенных писем от "истинных патриотов"; 30 авг. О. опубл. "Ответ читателю", в к-ром отстаивал свое право ""трогать" общество".
   В сент. 1916 О. по заданию "Рус. вед." отправился в 2-месячную поездку по России, побывал в Ярославле, Вологде, Перми, проплыл по Каме и Белой, высылая корреспонденции, составившие цикл очерков "По Родине". В ноябре вернулся в Москву, продолжал работать в газете; в янв. 1917 выехал в качестве корреспондента на Зап. фронт; в цикле статей "По тихому фронту" (28 янв., 1,9, 12, 21 февр.) значит. внимание уделил условиям повседневной жизни солдат на фронте.
   Февр. революцию 1917 О. принял вначале как свершение идеалов своей молодости, однако вскоре убедился, что борьбу за подлинную свободу необходимо продолжать; он выступает против ряда декретов Врем, правительства, а также против большевистской опасности: уже весной 1917 в ст. "Старая прокламация" [24 мая (6 нюня)] говорит о "правительстве Владимира" и призывает "дать решит, отпор новому самодержцу". В мае 1917 0. переходит из "Рус. вед." в только что основанную более "левую" газ. "Власть народа", печатается также в "Нар. социалисте", защищая идею свободы личности в рачках определ. нравств. принципов, пропагандируя просвещение и борьбу с невежеством, толкающим массы к бессмысленному насилию. "Простой человек" и "свобода" -- осн. тема цикла беллетризов. очерков "об Аннушке" ("Власть народа", июнь -- ноябрь).
   В изд-ве "Задруга" О. редактирует серию брошюр "Свободный народ" и выпускает свои брошюры: "Борцы за свободу" (М., 1917) -- о народовольцах А. И. Желябове, С. Л. Перовской, Н. И. Кибальчиче, Г. М. Гельфман, И. И. Гриневецком, "Про нынешнюю войну и про вечный мир" (2-е изд., М., 1917), в к-рой выступает за войну до победы и против сепаратного мира, и "Охранное отделение и его секреты" (M., 19I7), материал для к-рой дало ему участие в разборе документов охранки.
   После Окт. революции О. печатался в газ. "Власть народа", в редактируемом им прил. к этой газете -- "Понедельник", затем в газ. "Родина", "Наша Родина" и др., а после закрытия в мае 1918 оппозиц. газет -- в "Киев, мысли" (в последней кроме обычных подписей под псевд. M--Ъ, не зафиксированным в библ. справочниках) как противник большевиков. В выпущенной 17 дек. 1917 Клубом моск. писателей газ. "Слову -- свободу" подписал в числе других протест против наступления на свободу печати; 23 дек. 1917 в газ. "Царь-голод" (изд. Центр, стачечного к-та гор. служащих) призывал ко всеобщей полит, забастовке; 5 янв. 1918, вдень заседания Учредит, собрания, в газ. "Щит" предсказывал в ст. "День скорби", что большевики задушат Учредит, собрание. О. считал, что корни трагич. событий в России -- в созданной веками рабства психологии народа, в грубых полит. ошибках, ответственность за к-рые лежит на всех социалистич. партиях. Когда стало ясно, что свергнуть большевиков не удастся, О. отказался от призывов к тотальному бойкоту власти и убеждал интеллигенцию заняться созидат. трудом ("Жизнь продолжается", "Что жизнь указывает" -- "Понедельник "Власти народа"", 1918, 11 марта, 15 апр., "Что делать? Делать и верить" -- "Родина", 1918, 28 апр.). Излюбленный жанр О.-журналиста -- беллетризов. очерк-эссе, где конкретные социально-полит, события рассматриваются в контексте не только человеческой истории, но и вселенского бытия. Свойственная зрелой прозе О. лирич. ирония над антропоцентрист. амбициями впервые начинает звучать в газетных выступлениях 1917--18.
   О. стал одним из организаторов и первым пред. Союза журналистов и вице-пред. Моск. отделения Всерос. союза писателей (совм. с М. О. Гершензоном он написал устав Союза). В сент. 1918 О. вместе с Б. К. Зайцевым, В. Ф. Ходасевичем, H. H. Минаевым и др. сделался пайщиком созданной ими Книжной Лавки писателей, к-рая стала не просто букинистич. магазином, но центром непосредств. общения читателей и писателей (в качестве продавцов работали изв. писатели и философы России), а также и своеобразным рукописно-автографич. изд-вом (о деятельности Лавки, а также полный список выпущенных рукописных книг см.: Богомолов Н. А., Шумихин С. В., Книжная Лавка писателей и автографнч. издания 1919--1922 гг. -- В кн.: Ново-Басманная, 19, М., 1990). О. принимал активное участие в работе кружка "Студна Итальяна".
   В 1919 О. арестован, провел 5 дней в подземелье на Лубянке; освобожден по ходатайству Союза писателей и Ю. К. Балтрушайтиса. В 1921 участвовал в работе Комиссии помощи голодающим при ВЦИК (Помгол), был ред. бюлл. "Помощь"; в авг. 1921 арестован вместе с нек-рыми др. членами комиссии, от смертной казни их спасти вмешательство Ф. Нансена. О. был выслан в Краснококшайск, но из-за болезни добраться туда не смог и зиму 1921/22 провел в Казани, где был анонимным ред. и автором "Лит. газ."; весной 1922 ему разрешили вернуться в Москву.
   В течение "межэмигрантских" лет О. продолжал публиковать сказки для детей и рассказы, по просьбе Е. Б. Вахтангова перевел с итал. яз. "Принцессу Турандот" К. Гоиии (начиная с 1922 пьеса более 10 лет не сходила со сиены, опубл.: М.--П., 1923; переводит также пьесы К. Гольдони, Л. Кьярелли и др.); нз рассказов, написанных в 1917--19 (частично опубл. в 1917 в "Рус. вед."), составилась кн. "Из маленького домика. Москва 1917--1919" (Рига, 1921). В книге, как и в публиц. статьях, О. размышляет над соотношением личного и общественного: "Дописав эту книжку, автор понял, что уйти из мира не трудно, но и в себе самом никак не занавесишь окошечка, в которое смотрит мир", -- говорит он в предисловии. Жанр книга трудно определить: "Сам не знаю, к какому роду литературы она относится... Ведь и жизнь наша... не то страшная сказка, не то оскорбительная хроника, не то великий пролог новой божественной комедии". В рассказе "Ça ira -- симфония" (окт. 1917) возникают образы солдата и девушки, как бы предвосхищавшие образы "Двенадцати" А. А. Блока, но О. смотрит на них иначе: "Мне они страшны, солдат с девушкой".
   В 1918 О. задумывает большой роман о революции и трагич. судьбе рус. интеллигенции, делает первые наброски к нему (гл. "Обезьяний городок" опубл.: "Вечерняя жизнь", 1918, 4 апр.). Далеко не все написанное О. в эти годы было опубл., в архивах сохранилось и того меньше: либретто для оперетты "Чайный цветок" (РГАЛИ, ф. 1464, оп. 2, No 12), наброски к пьесе "Шарики" (там же, ф. 2118,он. 1, No 105) и др.
   Осенью 1922 О. вместе с группой писателей, философов, ученых был выслан из СССР (очерк "Как нас уехали. Юбилейное" -- ПН, 1932, 28 авг.), до конца жизни он утверждат. что добровольно никогда бы не покинул Россию (до 1937 сохранял сов. паспорт). Вначале жил в Берлине, быт чл. редколлегии и пост. автором газ. "Дни", ездил в Италию с чтением лекций, однако поселиться в стране, где у власти Муссолини, не захотел (см.: "Итальянское письмо" -- "Воля России", Прага, 1923, No 15). Осенью 1923 перебрался во Францию. В 1926. после женитьбы на Тат. Ал. Бакуниной (1904--95), дальней родственнице М. А. Бакунина, жизнь О. вошла в спокойную, благодатную для творчества колею. Писательский талант О. раскрылся на чужбине. "Почти все мои книги написаны в эмиграции, -- писал он в кн. "Времена", -- ...но жизненный материи для этих книг давала только русская жизнь" (цит. по изд.: "Времена", Екатеринбург, 1992, с. 598). Возникший на родине замысел романа "Сивцев Вражек", принесшего ему мировую известность, был осуществлен во Франции. Роман выдержат подряд два изд. на рус. языке (Париж, 1928, 1929), был переведен на иностр. языки, в США получил премию Книжного клуба. О нем много писала рус. эмигрант. печать; однако рецензенты, единодушно признавая худож. достоинства романа, разделяя обществ.-полит. позицию автора, не всегда одобряли его филос. взгляды. Б. К. Зайцев писал: "...он хочет равнять человека не по высшему (по "четвертому измерению"), а по низшему (по "второму"), упорно навязывая мне родство с муравьями, ... мышами, в лучшем случае -- ласточками, и забывая, что у нас с автором есть не только подвальные родственники. Отсюда же идут и его стремления при каждом удобном случае надерзить Богу" (СЗ, 1928, No 36, с. 532).
   Зрелая проза О. ("Там, где был счастлив", "Чудо на озере" и др.) часто напоминает его газетные очерки и кн. "Из маленького домика". "Простота и обычная форма -- характерное для О. стремление быть вне .литературы..." Читателю кажется, что люди и предметы, о которых говорит О., существуют сами по себе, независимо от писателя.... а тот стоит в сторонке, в скромной роли гида" (К. Мочульский -- СЗ, 1931, No 46, с. 494--95).
   В Париже О. становится пост, автором "Последних новостей" и "Совр. записок", печатается в рус. прессе Латвии, Чехословакии и др. стран. "М. Осоргиным написаны сотни фельетонов... приходилось жалеть об однодневном существовании газетного листа: столько в этих, наспех написанных газетных строках, бывало подлинной литературы, примечательных мыслей, любви к русскому прошлому и русскому языку" (С. Савельев -- "Рус. записки", Париж, 1938, No 12, с. 193).
   В "Последних новостях" О. вел 17 тематич. рубрик; серия статей на библиофильские темы -- "Заметки старого книгоеда" стали первой книгой О., вернувшейся к рос. читателю (М., 1989).
   О. много размышлял о судьбах России и Европы, кризисе гуманизма и культуры, о фашизме и коммунизме, находил в них глубинное сродство и считал, что его собств. место там, "где личность и свободная общественность борются против насилия над ними, чем бы это насилие ни прикрывалось" (письмо О. к Буткевичу; см.: "Разговор "через решетку"" -- альм. "Звенья", в. 2, М.-- СПб., 1992, с. 500; публ. А. И. Серкова). Неприятие большевизма не мешало О. откликаться на заметные лит. явления в СССР, что осложняло его отношения с рус. эмиграцией [см. высказывания о нем А. Ф. Керенского, М. В. Вишняка, И. И. Фондаминского (Бунакова), приведенные в ст. О. "Самоубийственная страничка из ..." -- ПН, 1925, 24 нояб.]. Однако к нему тянулась эмигрантская лит. молодежь (В. Л. Андреев, Г. Газданов, В. Б. Сосинский, Ю. П. Анненков); Г. Д. Гурвич (в некрологе) даже назвал О. ее "вождем". О. в Париже не входил ни в какие кружки и группировки, но много времени и душевных сил уделял деятельности в масон, ложах. Активный чл. ложи "Сев. звезда" ("оратор" в 1931--33 и 1937--38; "досточтимый мастер" в 1938--39). В 1934 по его инициативе создается "правильная и совершенная ложа "Сев. братья", руководителем ("первым мастером") к-рой он был до осени 1938. В представлении О. Братство Вольных Каменщиков не что иное, как союз людей, общими силами ищущих истину -- в познании природы, причин и задач бытия, смысла жизни. Истина же, уверен О., может постигаться (но не быть постигнутой) только людьми абсолютно свободными от всяких догм, в т. ч. и религиозных (Бог для него -- понятие примитивное, а церковь -- великое зло). О. был против обсуждения в ложах к.-л. полит, проблем, но не считал, что масон не должен активно и заинтересованно участвовать в жизни "профанской", не забывая при этом о масонских принципах, должен уметь видеть в противнике человека и защищать человечность даже в разгар борьбы. В пов. "Вольный каменщик" (Париж, 1937) на примере ее гл. героя, рус. эмигранта. О. показывает, как масонство духовно обогащает "маленького человека", делает его счастливым при самых неблагоприятных жизненных обстоятельствах.
   Теплую часть года О. проводил в своем доме под Парижем, его "огородные записи" составили кн. "Происшествия зеленого мира" (София, 1938; рец.: В. С. Яновский -- "Рус. записки", 1939, No 15; П. Пильский -- "Сегодня", Рига, 1939, No 8) -- пантеистич. гимн земле и ее бессловесным обитателям.
   В июне 1940. за два дня до захвата немцами Парижа, О. с женой уехал в свободную зону, в Шабри. Оттуда он высылал в газ. "Нов. рус. слово" (изд. в США) корреспонденции, сложившиеся в циклы: "В тихом местечке Франции (июнь--декабрь 1940)" (отд. изд. -- Париж. 1946, peu.: M. К. -- "Нов. журнал". Н.-Й., 1947, No 15) и "Письма о незначительном. 1940--1942" (Н.-Й., 1952). Последним стало 52-е письмо.
   "Осоргин был не только крупнейшим писателем, -- писал в некрологе Гурвич. -- Он был замечательным человеком... последним рыцарем духовного ордена рус. интеллигенции. Служение этому ордену было его призванием, не менее важным и нужным, чем его писательская деятельность" ("Нов. журнал", 1943, No 4, с. 357).
   Изд.: Письма -- "Cahiers du Monde Russe et Soviétiques", 1984, v. 25 (2--3), avril -- septembre, p. 295--332; Времена. M., 1989 (предисл. A. Л. Афанасьева); Заметки старого книгоеда, M., 1989 (сост., вступ. ст. и прим. О. Г. Ласунского); Сивцев Вражек. Роман. Повесть. Рассказы. [M., 1990 (сост., предисл. и комм. О. Ю. Авдеевой); Литература рус. зарубежья. Антология, т. 1. кн. 2. М., 1990, с. 394; Восп. Повесть 0 сестре. В., 1992 (сост., вступ. ст. к прим. О. Г. Ласунского); Мемуарная проза. Пермь. 1992 (сост., вступ. ст. и прим. О. Г. Ласунского).
   Лит.: Egyx. Неск. слов г-ну О. -- ""Футуристы". Первый журнал рус. футуристов". 1914, No 1/2, с. 96; Слоним М. Л., О.-писатель. -- "Нов. рус. слово". Н.-Й., 1942, No 10824; Slonim M., Modern Russian literature. from Chekhov to the present, N.-Y., 1953 (Index); Забежинcкий Г., Жизнь и творчество О. К десятилетию со дня его смерти. "Нов. рус. слово". 1952. 5 окт.; Кускова Е. (1). Законный пессимизм. (К 10-летию смерти О.). -- Там же. 1952. 30 нояб.; Зайцев Б. К., Италия. -- В его кн.; Далекое. Вашингтон. 1965; Струве Г. П., Осоргин. -- В его кн.; Рус. лит-ра в изгнании. 2-е изд., Париж. 1984, с. 272--74 (и ук.); Fiene D. M., M. A. Osorgin; The last MohIkan of the russian intelligentsia. -- "Russian Liierature Tri-quarterly". 1979, No 16; Becca Pasquinelli A., La vîta e le opinioni di M. A. Osorgin. (1878--1942). Firenze. 1986; Геллер M., O. -- писатель на все времена. -- "Нов. журнал", 1988, кн. 171, с. 127--13; Эфрон А., О Марине Цветаевой. Восп. дочери. М., 1989, с. 99. 100. 102. 104; М. Осоргин; "Хотел бы печататься только в России..". (Беседа писателя Б. Носика с вдовой писателя Т. А. Осоргиной-Бакуниной]. -- КО, 1990, No 19; Осоргина Т., [По поводу публ. писем В. Ф. Ходасевича и H. H. Берберовой. II]. -- "Минувшее", [в.] 6. М., 1992, с. 472; Поликовская Л. В., М. Осоргин. Начало пути. -- "Библиография", 1993, No 2; ее же, О. в совета, рассказах и док-тах ГПУ. -- "Минувшее", в. 19, М.--СПб., 1996; Елина Н., Роза Гиниберг-Осоргина -- дочь Ахадха-Ама. -- "Евреи в культуре рус. зарубежья", в. 2. Иерусалим. 1993, с. 545--65; Павловский А., К характеристике автобиогр. прозы рус. зарубежья. (И. Бунин, М. Осоргин, В. Набоков). -- РЛ, 1994, No 3; М. Осоргин. Страницы жизни и творчества. -- Мат-лы науч. конференции "Осоргинские чтения" (23--24 нояб. 1993 г.), Пермь, 1994; Пасквинелли А., О. и итал. футуризм. -- ФЗ, в. 3. В., 1994; "Газ. "Родина" -- закрыть навсегда". -- "Родина". 1994, No 5 (публ., предисл. и прим. Я. Леонтьева); Серков А. И., История рус. масонства. 1845--1945. СПб., 1997 (ух,). + Розенберг В. А., Из истории рус. печати. Организация общест. мнения в России и независимая беспарт. газ. "Рус. ведомости". (1863--1918 гг.). Прага. 1924, с. 248--49; Barmachc N., Fiene D. M., Ossorguine T., Bibliographie des oeuvres de Michel Ossorguine, P., 1973; Рус. эмиграция, с. 367--68 (и ук.); Абызов, ч. 3, с. 190--95; КЛЭ; Гранат, т. 11. стб. 681; Казак; Масанов.
   Архивы: РГАЛИ, ф. 1464; ф. 218 (Золотарев А. А.), оп. 1, No 141. л. 20; ф. 1796 (Перцов П. П.), оп. 1, No 158; ф. 66 (Белоусов О.), оп. 1, No 839; ф. 675 (Союз драм. и муз. писателей), оп. 2, No 467 (анкета О.); ф. 1701 (PB), on. 2, No 566; оп. 2, No 847 (письмо Р. Гиниберг-Осоргиной в "Рус. вед."; РГБ, ф. 135 (Короленко В. Г.). разд. III. к. 3, No 91 (письма О.), No 12 (предисл. О. к итал. изд. книги Короленко "Бытовое явление"); ф. 599 (Буткевичи), к. 2, No 24, 26 (письма О. к Буткевичам); ГАРФ, ф. 102, ОО, 1905 г., 11 отд., д. 1563; ЦИАМ, ф. 418, оп. 514, No 42; ИМЛИ. Архив Горького. КГ--П. 55--12; ГИМ, ф. 96; ЦА ФСБ. Н--1557, 1922 г.

Л. В. Поликовская.

Русские писатели. 1800--1917. Биографический словарь. Том 4. М., "Большая Российская энциклопедия", 1999

   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru