Оршер Иосиф Львович
С дачи

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

   

Съ дачи.

(Изъ дневника).

   ...Мнѣ и правительству нужны милліардъ двѣсти рублей.
   Милліардъ -- правительству; двѣсти рублей -- мнѣ.
   Интересно, удастся-ли намъ достать эти деньги?..
   Не знаю, приходятъ-ли каждый день къ премьеру Мендельсонъ, Ротшильдъ и Блейхредеръ и, почесывая затылокъ и переминаясь съ ноги на ногу, говорятъ, запинаясь:
   -- Такъ, что, господинъ, денежки нужны... Очень даже нужны... ужъ будьте такъ добры, заплатите.
   А ко мнѣ приходятъ...
   Приходятъ, конечно, не Мендельсонъ, Ротшильдъ и Блейхредеръ.
   Эти еще ждутъ... Но дворникъ, мясникъ и молочникъ, спасибо имъ, не забываютъ меня.
   Каждое утро, точно сговорившись, они приходятъ втроемъ, выстраиваются въ рядъ и разстрѣливаютъ меня глазами.
   Въ лицахъ ихъ я читаю неизмѣнно одну и ту-же мысль:
   -- И мошенникъ-же ты, баринъ!..
   Разъ они даже высказали эту мысль вслухъ...
   Каждый вечеръ они бродятъ вокругъ моей квартиры, а ночью поочереди караулятъ у воротъ.
   Господи! зачѣмъ Ты создалъ меня дачникомъ!..
   ...Съ мясникомъ мы покончили на граммофонѣ.
   Жалко мнѣ разстаться съ нимъ, до слезъ жалко.
   Сколько разъ въ теченіе лѣта въ эту блестящую мѣдную трубу вылетала Вяльцева, Шаляпинъ,
   Собиновъ, какой-то еврейскій канторъ и нѣсколько шансонетныхъ пѣвичекъ!
   Бывало, зарядишь его съ казенной части иголкой, и Вяльцева готова.
   -- "Захххххочу -- полюблю,
   Захххххочу-у-у разлюблю"...
   Такъ и разольется по улицѣ.
   Сосѣди выходятъ на балконы, слушаютъ. Прохожіе останавливаются, хотя на всѣхъ углахъ написано ясно "издѣсь останавливаться воспрѣщается".
   Да что люди! Даже животныя не оставались равнодушными къ геніальной дивѣ.
   При первыхъ звукахъ ея, пудель съ сосѣдней дачи начиналъ такъ вдохновенно выть, что становилось какъ-то не по себѣ.
   Потомъ этотъ пудель привелъ еще одного пуделя, и оба начинали выть.
   Второй пудель спустя нѣкоторое время привелъ еще одного пуделя; третій -- четвертаго; четвертый -- пятаго и т. Д.
   Къ концу сезона Вяльцевой вторили сорокъ четыре пуделя.
   Теперь, прощай, граммофонъ! Прощай, Вяльцева! Прощайте сорокъ четыре пуделя!
   Я чуть не всплакнулъ, отдавая граммофонъ.
   Мяспикъ-же кисло улыбнулся, осматривая его со всѣхъ сторонъ. И все приговаривалъ:
   -- Что-жъ, коровушку съѣли у меня, почитай, цѣлую, а теперь, значитъ, ворѣ что получай...
   Невѣжа! Онъ цѣнитъ больше зарѣзанную корову, чѣмъ Вяльцеву!..
   ...Съ дворникомъ я также покончилъ миромъ.
   Я сбросилъ его съ лѣстницы, онъ подалъ на меня въ судъ, и теперь мы можемъ спокойно смотрѣть въ глаза другъ другу.
   Каждый изъ насъ исполнилъ свои обязанности, а съ черной кошкой, пробѣжавшей между нами, пусть вѣдается судъ.
   Молочнику я доказалъ, какъ дважды два четыре, что его молоко никуда не годилось, и получать деньги за него совѣстно.
   Онъ, однако, мнѣ не повѣрилъ (экій нахалъ!) и также подалъ въ судъ.
   Теперь я свободенъ и могу свободно переѣхать въ городъ.
   Какое дивное учрежденіе судъ!..
   Точно сразу гору съ плечъ снимаетъ.

-----

   ...Сегодня прощался съ мѣстами, которыя были мною особенно любимы.
   "Вотъ и дубъ завѣтный!..* Подъ нимъ я въ первый разъ обнялъ нашу фрейленъ и запечатлѣлъ первый поцѣлуй на ея, можетъ быть, дѣвственныхъ устахъ.
   Бѣдная дѣвушка до того растерялась, что припала головкой къ моей груди и, горько плача, прошептала:
   -- Что ни дѣлайтъ? Ни погубили мой сердце и помяли блуза... Ахъ, я бѣдный сиротъ...
   Новая блуза стоила недорого. Но сердце бѣдной фрейленъ обошлось мнѣ очень дорого...
   Беру въ свидѣтели ювелировъ и лакеевъ въ отдѣльныхъ кабин. такъ!..
   Вотъ старый кленъ. Онъ свѣсился всей верхушкой надъ мраморной скамьей, закрывъ ее со всѣхъ сторонъ своими могучими густыми вѣтвямъ
   На этой скамьѣ въ тиши ночной слышимъ нѣжное воркованье.
   "Звукъ поцѣлуя и другой"... подъ акомпанементъ соловья часто подъ вѣтвями стараго клена.
   Сосѣди шептались за моей спиной... Они, кажется, подозрѣвали, что тамъ по вечеренъ отдыхаютъ моя жена и репетиторъ Сашеньки.
   Я тоже это подозрѣвалъ... Но я не искалъ случая накрывать ихъ.
   Вѣдь я такъ вспыльчивъ... Я могъ убить репетитора Сашеньки. Могъ попасть на каторгу.
   А этого я терпѣть не могу...
   Да и репетиторъ онъ былъ прекрасный, и о платѣ рѣдко напоминалъ.
   Не какой-нибудь мясникъ или молочникъ!..
   Вотъ берегъ моря... Здѣсь у меня однажды вышелъ принципіальный споръ съ двумя хулиганами.
   Въ этотъ сезонъ хулиганы цѣлыми группами также жили на дачѣ, споря по ночамъ о правѣ собственности съ дачниками другихъ профессій.
   Однажды, ночью, я встрѣтился съ двумя хулиганами.
   Они безъ всякихъ предисловій просто приказали:
   -- Снимайте пальто!
   Я заспорилъ.
   -- Позвольте,-- сказалъ я,-- вы противъ собственности, но снявъ съ меня пальто, вы становитесь собственниками. Я-же остаюсь безъ пальто, т. е. вы становитесь буржуями, а я пролетаріемъ, и я поэтому имѣю право крикнуть вамъ: Руѣи вверхъ!
   Хулиганы не нашли, что отвѣчать противъ моихъ справедливыхъ словъ и только крикнули:
   -- Снимайте пиджакъ и брюки!
   Я пришелъ домой въ костюмѣ Адама, но убѣжденный въ своей правотѣ.
   Однако, этотъ непріятный инцидентъ не можетъ вытѣснить изъ моей памяти тѣ прекрасныя минуты, которыя я провелъ въ теченіе лѣта на берегу моря.
   Сколько дивныхъ торсовъ, божественныхъ ножекъ, несравненныхъ бедръ и тому подобныхъ цѣнныхъ предметовъ ласкало мой взоръ въ жаркіе дни на берегу моря!...
   Ахъ, море бедръ! Море ногъ!
   Недаромъ греки съ такимъ восторгомъ однажды воскликнули:
   -- Талатта! Талатта!...
   Я убѣжденъ, что передъ ихъ глазами и былъ тогда Финскій заливъ въ жаркій іюльскій день...

-----

   ...Слава Богу, мы въ городѣ.
   Осень. Дождь стучитъ въ окно. Дворникъ стучитъ въ дверь.
   -- За квартиру обѣщали сегодня,-- говоритъ онъ, пріятно осклабясь, -- хозяинъ очинно требоваетъ...
   Какъ однообразны русскіе дворники!... И слова у нихъ все одни и тѣ-же.

О. Л. Д'Оръ.

"Сѣрый Волкъ", No 8, 1907

   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru