Оленин Константин Иванович
Несколько слов

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Пролог
    Когда в Сараеве погиб наследник трона
    Качели
    Поднятая целина
    Дунайская элегия
    Баллада
    Шальная
    Среди развалин
    Пушкин
    У Неаполитанскаго залива
    Сонет (нас пир не радует)
    День и ночь
    Исток Босны
    Необычное сияние
    Синий Сон
    Большая дорога
    В лучах
    Четвероногому другу
    Смена теней
    Чур
    Напудренная ночь мантилью отрясает
    В глуши
    Следы колес
    Гроза

Константин Оленин.

Несколько слов

Пролог

             Когда в Сараеве погиб наследник трона,
             А во Владимире был просто летний день,
             На тучных пастбищах медлительного Дона
             Стада черкасские отбрасывали тень.
             Из средней Азии тянулись караваны,
             На дальнем севере звонил сосновый скит,
             Дымили фабрики, маячили курганы,
             Колеса дряхлые ворчали у ракит.
             Сада вишневые к себе манили око,
             По юной поросли стыдливый говор шел,
             Под небом родины, как патриарх востока,
             Старик на пасеке внимал гуденью пчел...
             Ни во Владимире, ни на низовьях Дона
             Никто не чувствовал, что догорает свет,
             Что солнце радости уходит с небосклона
             И Бог скрывается на много много лет.
   
   Антология русской поэзии в Польше. Варшава: Союз Русских Писателей и Журналистов в Польше, 1937. С. 30. Несколько слов. С. 3.
   

Качели

             У нас на Троицу качались в деревнях.
             Качели строили высокие, до неба.
             В платочках девушки и парни в картузах,
             Луща подсолнухи, взлетали в царство Феба.
             Но путы крепкие тянули их с небес
             К стадам, к черемухе и к придорожным липам.
             Доска упрямая вновь обретала вес
             И, призадумавшись, летела вниз со скрипом.
             Шумя пузырились по ветру кумачи,
             Кружились головы, как от избытка хмеля,
             Глаза туманились. Попробуй, различи --
             Где искра Божия, где Пугачев -- Емеля.
   
             Несколько слов. С. 3.
   

Поднятая целина

             Степь поднимают... Режет плуг
             Пласт древний -- землю печенегов.
             Тысячелетья острый дух
             Таит зловещий свист набегов
             И чуткость жуткую ночлегов
             Среди молчания вокруг.
             Тревоги полный, ночи жду.
             Волы ведут тяжелым цугом
             За бороздою борозду.
             Предвечный пласт растерзан плугом.
             Земля была цветущим лугом --
             Я ныне в гроб ее кладу.
   
             Несколько слов. С. 4.
   

Дунайская элегия

             Успела суета дневная
             На берегу огни зажечь.
             Прохладой веет. Лунный меч
             Маячит в зеркале Дуная.
             Земля была цветущим лугом --
             Сегодня пышный Будапешт,
             Вчера Белград, а завтра Висла...
             Дымились облака надежд!
             Но жребий брошен... Жду причала
             И только... отдыха и сна.
             Недаром каждая волна
             Мне утомительною стала.
             Кто виноват? И ты, и я,
             И буйный ветер, ныне спящий,
             И мой давно истлевший пращур,
             И быстротечная струя.
             Ея течению подвластный,
             Я не в простор, не в синеву,
             Навстречу холоду плыву
             Осиротевший и бесстрастный.
             Не мне костры чужих племен!..
             Луна и та, как ледяная...
             Кто знал, что берега Дуная
             Услышат некогда мой стон!
   
             Несколько слов. С. 4 -- 5.
   

Баллада

             Далекие люди и земли,
             Далекие своды небес
             Мне были желанны... Не тем ли,
             Что ждал я от жизни чудес?
             А в небе дрожали зарницы,
             Метались в испуге стрижи...
             Степные мои кобылицы
             Домчали меня до межи.
             Мне дали чужие доспехи,
             Чужого мне дали коня,
             И новые звезды и вехи
             Вели в зарубежьи меня.
             Все было кругом незнакомо...
             Суровой казалась луна,
             Пугали чужие хоромы,
             Не грела чужая весна.
             Немало, кружа по дорогам,
             Я слышал диковинных птиц...
             Бог с ними... Пред старым порогом
             Склониться хотел-бы я ниц.
             Я знаю где светлое чудо,
             Где райские были сады...
             Но холодом веет оттуда,
             Мои заметая следы.
   
             Несколько слов. С. 5 -- 6.
   

Шальная

             Снимала ночь свои венцы...
             Я помню утреннюю алость,
             Не то дурман, не то усталость
             И, сквозь дремоту, бубенцы.
             Была накатана дорога
             И, длинной лентой, в зеленях,
             То поднималась вверх отлого,
             То, косогором, шла в овраг.
             Я сдал экзамены блестяще
             И, юным кандидатом прав,
             Летел туда, где много трав
             И соловьиных трелей в чаще.
             Осталось ехать полчаса...
             Пылила встречная телега,
             Бежали лошади с ночлега,
             Проснулись рано голоса.
             Хоть солнце было не высоко,
             Но Таня вышла на крыльцо.
             Сирень пахнула мне в лицо...
             Меня увидели из окон.
             Я сразу совершил набег,
             Попал в объятья к милой няне,
             В каком-то розовом тумане
             Я обнимал буквально всех.
             Казалось, только здесь природа,
             И, здесь, из моего окна,
             Всегда лицом к лицу видна
             Жизнь добродушного народа.
             Давно разбиты бубенцы...
             Мы, легковерные когда-то,
             Постигли в страшный день расплаты,
             Что заблуждались, как юнцы...
             Но, видя, чувствуя и зная,
             Что каторжанкой стала Русь,
             Я жарко за нее молюсь,
             И ни одна душа родная
             Мне так желанна не была,
             Как эта рваная, больная,
             Клятвопреступница шальная --
             Добыча зависти и зла.
   
             Несколько слов. С. 6 -- 7.
   

Среди развалин *

             Среди развалин я и Ты
             Мы бродим бледные, как тени,
             И, упадая на колени,
             Целуем страшные кресты.
   
             У входа нас никто не встретит;
             Разрушен дом, ушла вода...
             Никто сиротам не ответит
             Из разоренного гнезда.
   
             Ни отголоска, ни лампады.
             На этом месте сожжены,
             Без сожаленья, без пощады,
             Все талисманы старины.
   
             Несколько слов. С. 7.
             * Исправленный вариант [примечание автора].
             Прелюдии. С. 4.
   

Пушкин *

             Случилось некогда нежданное сначала --
             Потомок маленький Арапа Ганнибала,
             Шутя переступив заветные черты,
             Стал первым из певцов, стал богом красоты.
             И смуглый вертопрах, шалун голубоглазый,
             Россию покорил и осчастливил сразу.
             Он пел пленительно, то был великий гений,
             И, на земных тропах ужаленный змеей,
             Поник безвременно кудрявой головой
             В лучах бессмертия и новых откровений.
             Тьма ныне властвует. Но сей крылатый дух
             Возносит нас в края, где солнцу нет заката...
             Ревнивец пламенный! Наш венценосный друг...
             Чего коснулся Ты -- нам дорого и свято.
   
             Несколько слов. С. 8.
             * Исправленный вариант [примечание автора].
             Прелюдии. С. 13.
   

У Неаполитанского залива

             Еще не умер день, земля еще нагрета,
             Но только зарево оставил царь царей,
             И уж выходит ночь из голубых дверей
             Дышать прохладою до нового рассвета.
   
             Умолкли торгаши и притаились где-то,
             Везувий панцыри снимает с красных змей...
             Тебя приветствует пришелец из степей,
             Благословенный край полуденного лета.
   
             Уходят корабли, как свечи догорая...
             Объемлет тишина сокровищницу рая...
             Твой гость признательный иного края сын --
             К ногам Италии кладет венок сонета
             Землей Вергилия плененный славянин.
             Божественная тень, благослови поэта!
   
             Несколько слов. С. 8 -- 9.
   

Сонет

             Нас пир не радует; не веселит набег;
             И ныне поступью мы не подобны скифам.
             Герой стал хищником, король иероглифом;
             Мы даже думаем, что то, что было -- грех.
   
             Не будет рыцарей, когда умолкнет смех,
             Кочующие льды причалят к теплым рифам;
             И поздним вечером, у дымного костра,
             Завороженные глядят на танцы юга...
             Благословение на вас, часы досуга,
             И наша молодость, столь дерзкая вчера.
   
             Несколько слов. С. 9.
   

День и ночь

             Проснувшись, белокурый бог
             Нашел блестящую игрушку.
             Он позабавился и лег
             На ярко синюю подушку.
   
             Упал на землю красный шар
             И закатился за курганы...
             Как будто был большой пожар,
             И вдруг -- темно, журчат фонтаны.
   
             О небо, павильон светил,
             Сонм ослепительных игрушек!
             Бог снисходительно простил
             Жужжанье пуль и грохот пушек.
   
             Несколько слов. С. 9 -- 10.
   

Исток Босны

             Земля не в силах в недрах скрытых
             Сдержать балладу о весне,
             И вот, бросает свой напиток
             Навстречу солнцу и луне.
   
             Тысячелетние подвалы
             Хранили у подножья гор
             Его слезу, его кристаллы,
             Его бунтующий напор.
   
             Звенят серебряные трубы.
             Творца не постигает ум.
             Струя переполняет кубок,
             Рождая вдохновенный шум.
   
             Несколько слов. С. 10.
   

Необычное сияние

             В экстазе трепетать, как дервиши в мечети?...
             Нет!.. Необычное сияние приметить,
             В потоке жизненном мелькнувшие черты
             Запечатлев, уйти и никогда не встретить,
             В Тебя уверовать, не ведая кто Ты.
   
             Несколько слов. С. 10.
   

Синий сон

Художнику Г. П. Космиади

             Синий сон. Небосклон
             Заливает трезвон.
             Христос Воскрес! Пасха!
             На улицах вязко,
             Ручьи со всех сторон.
   
             Дилидон -- дилибим,
             Дилидон -- дилибим!
             Бабахнула пушка!
             Звонарь у нас душка --
             Веселый Питирим.
   
             Мы горим. Океан
             Вольной волею пьян...
             Фиалки, девицы,
             Румяные лица,
             Наливочки стакан.
   
             Дай уста, говорим --
             Целоваться хотим!
             Вздымают качели
             Рубаху в Апреле.
             В Апреле мы летим...
   
             Мы летим в небосклон...
             Ослепительный сон!
             Христос Воскрес! Пасха!
             Весення ласка
             Светла. Со всех сторон звон.
   
             Несколько слов. С. 11.
   

Большая дорога

             Большая дорога в неведомый край.
             Навстречу разливу, навстречу утесу
             Бежит пароход по широкому плесу,
             Волну подымая. Воистину рай,
             Когда ничего мне на свете не надо,
             Когда убегают во мглу города,
             Когда предо мною большая вода,
             Луга, облака и беспечное стадо.
             Никто не удержит! Плыву и плыву
             Под куполом неба. А ветер бездомный --
             Гуляка открытый, не друг вероломный,
             Мне волосы треплет и клонит траву.
   
             Несколько слов. С. 12.
   

В лучах

Анне Май

             Сегодня на самом глухом перекрестке
             Предместья, -- рождественский, солнечный день.
             Сегодня и грустную ветку задень.
             Мелькают особенно яркие блестки,
   
             Лучи преломляя... Нет, это не снег...
             То нимб окружающий нашу планету.
             Я верю... и Ты не грусти и не сетуй --
             Не верить лучам ослепительным -- грех!
   
             Несколько слов. С. 12.
   

Четвероногому другу

             Когда мой маленький, четвероногий друг,
             С хвостом отзывчивым и глянцевитой шерстью,
             Ты надоедливых небрежно ловишь мух,
             Иль настороженно глядишь мне прямо в сердце,
   
             Я право думаю, что наш совместный путь,
             Порою бархатный, но и колючий часто,
             Тебе понятнее, чем даже мне чуть-чуть
             Что-ж ты безмолвствуешь, философ с красной пастью?
   
             Но все-же, маленький, когда мне лета жаль,
             А солнце осени склоняется на запад,
             Прильни к ногам моим, как бабушкина шаль, --
             Подай мне теплую, застенчивую лапу.
   
             И, если тайное отгадано чутьем,
             И ты, безмолвствуя, не презираешь жизни,
             Поведай правду мне глазами и хвостом...
             Чихни уверенно, иль добродушно визгни.
   
             Несколько слов. С. 13.
   

Смена теней

             Шли чередой облака безмятежные.
             Солнечным утром, во власти лучей,
             В небе курились кадильницы снежные, --
             Реяли флаги больших кораблей.
   
             Вы, только Вы, молодое растение --
             Чудная девушка в блеске огней,
             Вы мне напомнили это видение,
             Светом рожденную смену теней.
   
             Вижу теперь пересветы не те-же я...
             Годы иные и ветер иной...
             Локоны Ваши душистые, свежие
             Скоро увижу лишь в грезе ночной.
   
             Несколько слов. С. 13 -- 14.
   

Чур

Посвящается певцу "Славянских богов" А. А. Кондратьеву.

             Дух предков (добрый чур) Твой охраняет дом
             От хищного врага, от всякого изъяна
             То в виде крысы он, то в виде таракана
             Сидит под печкою, но видит все кругом.
             Он смотрит с завистью, как Ты, скрипя пером,
             В ночи касаешься забытых струн Баяна;
             Осколки странные, найдя среди бурьяна,
             Им возвращаешь жизнь искусством и трудом.
             Блажен, кто чувствует, как величав Перун;
             Блажен, кто чувствует очарованье струн,
             Дыханья древности и жажды человечьей.
             Дух предка Твоего (забытый витязь) юн...
             Пусть стану чуром я -- в пыли увековечусь...
             Благослови Дажбог таинственную нечисть.
   
             Наше время. 1938. No 52 (2294), 5 марта (с датой 27. II. 1938).
             Несколько слов. С. 14.
   

* * *

             Напудренная ночь мантилью отрясает.
             Вверяясь грустному сиянию и льду,
             Пустынной улицей я медленно иду,
             И только тень моя меня сопровождает
             И тихо разговор я сам с собой веду...
             Вот длинный ряд домов, и жизнь в них протекает...
             Здесь любит человек, здесь он таит беду,
             Смеется, молится, кричит, изнемогает,
             И здесь-же, наконец, для всех уже чужой,
             Всего лишается, придавленный плитой.
             Одне поднимутся, другия рухнут стены;
             Потом не будут знать где дом был, где погост...
             А где-то океан, неведающий плена,
             И голубой полет в уединенье звезд.
   
             Несколько слов. С. 14 -- 15.
   

В глуши

             Гремя уходят поезда.
             Как лента полотно.
             И я-бы мог уйти туда...
             Хочу, хочу давно.
   
             Но, если множество чужих
             И пестрая молва,
             Я был-бы мертвым среди них,
             Безвольным, как трава.
   
             Нет... Проводивши огоньки
             В дымящуюся мглу,
             Вернемся тихо вдоль реки
             К уюту и теплу.
   
             Несколько слов. С. 15.
   

Следы колес

             Следы колес. Уехали... и нет.
             Пыль улеглась. Смолкает топот.
             Смеркается. Проходит десять лет.
             Скамья. Деревья. Листья. Шопот.
   
             Трава растет. Не знаю сколько лет.
             Шагов почти не различаю.
             Но колесо оттиснуло свой след...
             А впрочем, скоро ночь... Дай чаю.
   
             Несколько слов. С. 15.
   

Гроза

              -- Нет оправданья! --
             Разум твердит.
             Буйствует небо,
                  Гудит.
   
             Скрежет и стоны.
             Где-то пальба.
             Если погибну --
                  Судьба.
   
             Крупные слезы
             Брызнули в сад,
             В тонкия стекла
                  Стучат.
   
             Стало, как в парке
             У короля...
             Преобразилась
                  Земля.
   
             Бог Всемогущий,
             Люди в крови!...
             Дай Ты нам слезы
                  Любви.
   
             Несколько слов. С. 16.
   
             Поправка:
             В стихотворении "Дунайская элегия" напечатано:
             "Успела суета дневная
             На берегу огни зажечь."
             следует читать:
             "Умолкла суета дневная,
             Пора и мне спокойно лечь";
   
   Константин Оленин. Несколько слов. Стихотворения. Сарны -- Ровно, 1939. Wydawca: Konstanty Olenin, Sarny, ul. Polna 18. Drukarnia G. Chigera, Rowne, 13 Dywizji 2, telef. 88. Издатель автор: Константин Оленин, Сарны, ул. Польная 18. Типография Г. Хигера, Ровно, 13 Дивизии 2, тел. 88.
   Благодарим профессора Сергея Скрунду (Варшава), любезно предоставившему копию книги стихов К. Оленина.
   
   Подготовка текста -- Павел Лавринец, 2000.
   Публикация -- Русские творческие ресурсы Балтии, 2000.
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru