Огарев Николай Платонович
Рассказ этапного офицера

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:


                                Н. П. Огарев

                          Рассказ этапного офицера

     Н. П. Огарев. Избранные произведения в двух томах
     Том второй. Поэмы. Проза. Литературно-критические статьи
     М., ГИХЛ, 1956

                                     1

                       Да! Право, бедность лишь одна
                       Заставить может службу эту,
                       Кряхтя, вычерпывать до дна,
                       Не изведя себя со свету;
                       Не хуже каторги она.
                       А как тут быть? Чуть из пеленок,
                       Совсем дурак, совсем ребенок,-
                       А мать кричит: "Ступай служить!
                       Мы нищие, нам надо жить!.."
                       Ну! и пошел. Пять лет в тревоге
                       Хожу все по одной дороге.
                       Я малый добрый, господа!
                       Готов кутнуть... А иногда
                       У нас дела такого сорту,
                       Что все бы бросил, ну их к черту!

                       Вот хоть недавно: на ночлег
                       Пригнал я партию. Ей-богу,
                       Устал. Прошел, хоть и не в бег,
                       А все ж не малую дорогу.
                       Прилег. Вдруг слышу - меж собой,
                       Прикованных рука с рукой,
                       Бранятся двое - хоть до драки.
                       Вскочил, кричу: "Ах вы, собаки!
                       Молчать! Вот я вас, дураки!
                       Чуть пикнете - скую вас строже,
                       В такие завинчу тиски...
                       Эй! свечку! Дай взглянуть им в рожи!"
                       Пришел и сторож со свечой;
                       Смотрю - сидят передо мной,
                       Молчат. Один - пожалуй, молод,
                       Но ряб и рыж; зато кулак
                       Здоровый - что железный молот...
                       Другой пожиже - так, мозгляк.
                       "С чего вы, чертово отродье?"
                       А рыжий мне: "Я - ничего,
                       Я смирен, ваше благородье;
                       Все это он,- приструнь его".-
                       "Ты что, пострел? Вишь, прыть какая!
                       Кажись, фигура небольшая,
                       Силенки, чай-то, ни на грош,
                       Туда же в драку лезет тож!
                       Чего тебе?" Мозгляк сварливый
                       Приподнял голову лениво,
                       И на меня он посмотрел
                       Так как-то грустно, так уныло,
                       Что индо сердце защемило,
                       И словно я оторопел.
                       "Чего тебе?" - его я снова
                       Хотел спросить весьма сурово,
                       Но чувствую, что голос мой
                       Стал будто мягче сам собой.
                       А он в ответ: "К кому хотите
                       Меня прикуйте, хоть к двоим;
                       Но с ним меня вы развяжите,
                       Мне страшно - я не свыкнусь с ним".
                       Тут рыжий, рот скосив, нагнулся
                       И мелким смехом усмехнулся.
                       А я стою - совсем дурак -
                       Гляжу и, сам не знаю как,
                       Сказал: "Эх, братец, жаль мне, право,
                       Но сам я не имею права;
                       Пожди до города, скажу
                       Полковнику - и развяжу".
                            Поутру, выспавшись обычно,
                       Подумал: это неспроста;
                       Кажись, я человек привычный -
                       С чего ж напала доброта?
                       Достойно ль это офицера?
                       Чего я им смотрел в глаза
                       И не отвесил, для примера,
                       Им ни единого туза?
                       Все это странно... "Эй, ребята!
                       У кабака вас угощу;
                       Но даром не бывает трата,
                       За это вот что с вас взыщу:
                       Рассказывай, смотри - как было,
                       Все без утайки, черт возьми!
                       За что в Сибирь вас угодило?
                       За что наказаны плетьми?"

                                     2

                       Вот рыжий начал: "Что же, барин!
                       За водку буду благодарен,
                       Да и корысти нет скрывать:
                       Своей судьбы не миновать,
                       Стыдиться тоже мне не сродно,-?
                       Так расскажу вам что угодно.
                       Я у отца был старший сын;
                       Отец мой родом мещанин,
                       Торговлю вел чем ни попало -
                       Веревки, деготь, мыло, сало,-
                       Так в городишке небольшом
                       Лавчонку содержал с трудом.
                       Мы всё беднели с каждым годом;
                       Не то чтоб чай водился с медом
                       Спасибо скажешь, не взыщи,
                       За хлеб да за пустые щи.
                       Мы, дети, оставались босы;
                       Отец придет из кабака,
                       Да мать почнет таскать за косы
                       И нам, не то чтобы слегка,
                       Даст мимоходом тумака.
                       Я рос в нужде, в тревоге дикой,
                       Завистлив, зол и плут великой,
                       И думал: скоро ты большой,
                       Такую жизнь себе устрой -
                       Чего ни спросишь - тут и было б,
                       Всего бы вволю, ешь да пей!
                       Тебя тронуть никто не смей,
                       А сам других, пожалуй, бей,
                       Все нипочем, все с рук сходило б.
                       Вина захочешь - наливай!
                       Пей до упаду, дна не знай!
                       Закуску надо - не хлопочешь,
                       Идешь к купцу, берешь что хочешь,
                       Звенишь тяжелою мошной -
                       Все золотой да золотой!
                       А у купца есть дочь-девица,
                       Кровь с молоком и круглолица
                       И с темнорусою косой...
                       Позвал - иди! и без запинки -
                       Повязку прочь, долой косынки,
                       Чтоб были плечи наголо!
                       Гляди умильно и светло,
                       Люби меня во что б ни стало,
                       С утра и до другого дня
                       Ласкай меня, целуй меня,-
                       Она б меня и целовала
                       Так, что всего бы в жар бросало.
                       Вот жизнь так жизнь! А это что?
                       Чепан дырявый да побои...
                       Добро! поплакал, но зато
                       Добьюсь же, понатешусь вдвое...

                       Но как начать? В пятнадцать лет
                       Ни силы, ни уменья нет.
                       Эге! - подумал,- клад готовый!
                       В день улучу часок-другой
                       И шмыг - то к станции почтовой,
                       То к церкви. Грязный да босой
                       Начну с слезами и рыданьем
                       Копить деньжонку подаяньем.
                       Кто незнаком - тому как знать?..
                       Подаст затем, что видит - нищий;
                       А кто знаком - подаст опять:
                       Знать, у семьи, мол, нету пищи,
                       Должно быть пакостный отец
                       Спился-де с кругу наконец.-
                       Расчет не дурен, промышляю;
                       Когда ж, случится, запоздаю -
                       Отцу и матери солгу;
                       Сестре и братьям ни гу-гу!
                       Прах их возьми! В судьбе убогой
                       Ползи они своей дорогой.
                       И стал я грошики на двор
                       Таскать и прятать под забор.
                       Недели шли, а толку мало,
                       Казны не много прибывало.
                       Путь длинен... Как беде помочь?..
                       Вот и купец просватал дочь...
                       Что, думаю, ушла невеста,
                       А с горстью меди ты ни с места?
                       Нет! видно, надобно, друг мой,
                       Придумать промысел иной.

                       У нас в то время, под горою,
                       Жил Сидор Карпыч - старовер,
                       С седой и длинной бородою;
                       Крестился на иной манер.
                       Бывало, лоб наморщит лысый,
                       Очки натиснет и сидит,
                       Листами за полночь шурстит
                       В старинных книгах, словно крысы.
                       Чего от этих книг он ждал,
                       Какую правду в них сыскал?
                       Бог весть! Ему оно нимало -
                       С утра до ночи круглый год
                       Обмеривать честных господ
                       И брать с них втрое - не мешало.
                       Где можно взять - не проронит
                       Копейки даром, истый жид.
                       Подбился я к нему искусно:
                       Я, Сидор Карпыч, говорю,
                       И крест по-вашему творю;
                       А мне на белом свете грустно,
                       Попам не верю, а отец
                       Все бьет и разорил вконец.
                       Возьмите в лавку! Я вам буду
                       Служить, как пес, куда ни шло б,
                       За корм да обувь,- и по гроб
                       Благодеянья не забуду.-
                       Ну! и разжалобил. Купец
                       В сидельцы принял наконец.
                       Торгую славно на почине
                       И тоже слушаю порой
                       Рассказ - как черт кого в пустыне
                       Смущает бабой иль казной,
                       А тут же с стороны другой
                       Спешит напутствовать святой.
                       Старик, в чаду благоговенья,
                       Иной раз плакал - и потом,
                       Крестяся, оземь бился лбом;
                       Я тоже - с видом умиленья,
                       А сам смотрю: у старика
                       Как ключ добыть от сундука?
                       Но как ни думал - нет, опасно!
                       Должно быть, будет труд напрасный,
                       А надо с ловкостью смекнуть -
                       Из лавки как бы что стянуть.
                       Вот я и начал понемногу
                       (Конечно, помоляся богу)
                       Что день - с продажи кое-как
                       Утаивать хоть четвертак.
                       Подметил лысый черт да в зубы:
                       И ты, мол, лезешь в душегубы!..
                       Да за ворот, да в часть привел:
                       "Сечь, сечь тебя! А там пошел -
                       Сиди хоть двадцать лёт в остроге".
                       А я ему бултых да в ноги:
                       "Эй, Сидор Карпыч, пощади!
                       Хоть пожалей лета младые,
                       Еще исправлюсь, погоди,
                       Авось помилуют святые!"
                       Старик молчит, но с виду зол;
                       А тут исправник подошел
                       Да так взглянул, что так вот в душу
                       Насквозь и смотрит, как в стекло,
                       Иному б просто дух свело;
                       Но он смекнул, что я не трушу,
                       И молвил: "Карпыч, не замай!
                       Ты лучше мне его отдай;
                       Исправлю, не шути со мною,
                       А парень выйдет с головою".
                       Старик махнул себе рукой
                       Да плюнул - и пошел домой.
                       Исправник дал мне в поученье
                       Пинка - и принял в услуженье.

                       Живу и грамоте учусь,
                       Не устаю себе, тружусь,
                       Какая ни была бы скука;
                       И скоро мне далась наука:
                       Пишу - хоть тотчас в писаря
                       Годился б даже у царя.
                       Исправник начал брать в разъезды;
                       Известно - дело хоть куда:
                       У нас огромные уезды,
                       Так деньгу зашибешь всегда.
                       Идешь в кабак - берешь все даром,
                       Исправнику приводишь баб;
                       По селам наша прыть могла б
                       Сравниться разве что с пожаром;
                       Исправник важный человек,
                       Пил, грабил, ел и сек.
                       А ты при нем весь день хлопочешь,
                       Зато и пользуйся чем хочешь.
                       Я ж был усерден да и лих
                       И с мужиков и с становых -
                       Не брезгал - брал рубли и гривны...
                       Но девки были мне противны:
                       Такую дай - была б точь-в-точь,
                       Как та купеческая дочь,
                       Что замуж отдали в ту пору,
                       Как я был парень без призору.
                       Так вот она с ума нейдет...
                       Терпи, мол, думаю,- ты малый
                       Оно не то, что безудалый,
                       Терпи - придет и твой черед.

                       Ну! так годов прошло немало,
                       Живу... всего бы доставало,
                       А скучно что-то. Но сам бог
                       Распорядился и помог.
                       Из волости, у нас с уездом
                       Почти-то смежной, к нам в обед
                       Купец заехал мимоездом,
                       Приятель с самых давних лет.
                       Народ скупой, дорогой бойкой
                       Сам правит собственною тройкой,
                       Один как шиш, чтоб как-нибудь
                       Копейки лишней не смахнуть.
                       Со стужи ль думал подкрепиться
                       Или хотел повеселиться,-
                       Но он подвыпил... ну болтать;
                       Исправник начал подливать,
                       Знай подавай за фляжкой фляжку;
                       Гляжу, купец мой нараспашку -
                       Расхвастался про то, про се,
                       Что он как барин, что другого
                       Нет по губернии такого
                       И что плевать ему на все;
                       Что у него пятнадцать лавок
                       И денег куры не клюют,
                       Что он на ярмарку вдобавок
                       С собой теперь везет, вот тут
                       (Рукой пощелкал по карману)
                       Запас немалый чистогану
                       И скупит все, на чем тотчас
                       Он рубль на рубль возьмет как раз.

                       Смекнул исправник. Тут-де ближе
                       Дорога есть,- и мне сказал:
                       "Ты хорошенько проводи же,
                       Чтоб он пути не потерял".
                       А сам мигнул. Я понял четко.
                       По делу, говорю, схожу,
                       А там их милость погожу
                       У рва за городской слободкой.
                       Жду. Смерклось. Таяло слегка,
                       И месяц чуть сквозь облака
                       Виднелся, и несло погодкой,
                       И как нарочно ночь была
                       Ни тьма, ни свет,- а только мгла.
                       Вот и бубенчик звякнул в поле,
                       Ползет кибитка наконец,
                       И подъезжает мой купец...
                       "Постойте ж, захватите, что ли!.. -
                       И я вскочил на облучок:-
                       Давайте вожжи, спите с богом;
                       Известен здесь по всем дорогам
                       Мне каждый пень или сучок".
                       Он тут же завалился спьяну
                       И по ухабам стал, сонной,
                       Бить о рогожу головой,
                       Как по какому барабану.
                       Въезжаем в лес. Нет ни души;
                       Все только ельник длиннорукий
                       Кой-где сучком тряхнет в глуши
                       И ссыплет снег... Опять ни звука.
                       Пустил я шагом. Тот все спит.
                       Я тише, тише". Тройка стала.
                       Он и не чует, все храпит,
                       Не пошевельнется нимало,
                       Я слез, и - кажется, не трус -
                       А все чего-то я боюсь.
                       Вот, шеей потною махая,
                       Вдруг зазвенела пристяжная,
                       И пар кругом пошел как дым...
                       Я вздрогнул - и середь ухаба
                       Стоял с минуту недвижим...
                       Да что же, думаю, бог с ним -
                       Он мне не сродник, я не баба,
                       Взялся - кончай! И вот я в миг
                       Ему распутал и откинул
                       У шубы лисий воротник,
                       Свой нож из-под рубахи вынул,
                       Да так по горлу им черкнул,
                       Что он не пикнул, не вздохнул.
                       Я опростал ему карманы,
                       Бумажник кожаный нашел,
                       Еще мешочек полотняный -
                       Он был и звонок и тяжел.
                       От сапога и до косынки
                       Себя потом я осмотрел;
                       Все ладно, полушубок цел
                       И ни на чем нет ни кровинки;
                       Нож вымыл начисто о снег
                       И до дому пустился в бег.
                       А тройка?.. Пусть бредет со скуки;
                       Наткнется на кого-нибудь:
                       Украдет ?- с богом, добрый путь!
                       Не то доставит нам же в руки.
                       Теперь уйти б мне одному
                       Подальше с кладом... Да боюся,
                       Исправник ловок - попадуся...
                       Нет! лучше все отдам ему.
                       Домой пришел я до рассвета,
                       Никто меня и не видал,-
                       Ну! стало, крыто дело это...
                       Исправник деньги сосчитал:
                       Вот, молвил, лучше всяких взяток,-
                       И дал тысчонок мне с десяток;
                       Потом он следствие завел,
                       Ну! ничего и не нашел;
                       Таскались мы по всем селеньям
                       И драли тоже не слегка,
                       В остроге даже мужика
                       Держали с год под подозреньем,
                       Но, не дознавшись ничего,
                       Мы отпустили и его.
                       Потом исправник взял отставку,
                       Купил деревню, сам большой;
                       А я в губернии другой
                       Открыл себе спокойно лавку,
                       И никогда меня никто
                       Не заподозрел ни за что.

                       И шло бы дело по порядку,
                       Я торговал и с барышом,-
                       Как вдруг одним беспутным днем
                       Встречаю бабу я - солдатку.
                       Судьба! Она была точь-в-точь,
                       Как та купеческая дочь.
                       Я обомлел. Знакомлюсь с нею
                       И в лавку привожу с собой,
                       Кажу товар: бери любой,
                       Все рад отдать, не пожалею.
                       Поладить не велик был труд,
                       И не прошло и двух минут -
                       Она мне бросилась на шею.
                       Ну! пир пошел во все концы...
                       Добро, коль раз середь недели
                       Заглянешь в лавку; молодцы
                       Там торговали как хотели;
                       У нас все песни да вино...
                       А пожил - хорошо оно!
                       Пируешь за полночь с обеда
                       И спи, пожалуй, до полдня;
                       Там гости, смехи да беседа...
                       Она, бывало, у меня
                       Подвыпьет, разгорятся щеки,
                       Затеет пляску, руки в боки,
                       Распустит косы из-под лент.
                       На сарафане позумент
                       Горит как искры издалече,
                       Рубашка белая дрожит,
                       Так все и ходит - грудь и плечи,
                       И только пол под ней трещит.
                       Когда же гости разойдутся...
                       Да что об этом толковать!..
                       Вот как припомнишь все опять -
                       Так вот все жилки и забьются,
                       На волю хочется рвануться.
                       А как же княжески тогда
                       Я разодел ее, злодейку,
                       Припас ей к зиме душегрейку -
                       Все шелк да соболь - хоть куда!
                       Да как пустились на буланой
                       На тройке с сбруей серебряной,
                       Пошли по городу катать
                       Да звонко песни распевать -
                       Так индо барин раз, усатый,
                       Остановился, шапку снял,
                       Да так-то ею замахал,
                       Кричит: знай наших! ай да хваты! -

                       Да! хорошо, а пожил я...
                       Как прах по ветру, все пропало,
                       В год не хватило капитала,
                       И лавка рухнулась моя.
                       А как она лишь увидала,
                       Что у меня нет ничего,
                       Она тотчас и убежала,
                       И я остался без всего:
                       Без денег, без вина, без бабы...
                       Глядел сердито, сам не свой,
                       Подумал думу день-другой;
                       А силы, чувствую, не слабы,
                       Взял нож, да в лес, да и давай -
                       Будь кто пешком иль в экипаже,
                       А от меня не ускользай
                       И поплатись-ка всей поклажей.
                       В Сибирь и угодил теперь,
                       Иду в цепях, как лютый зверь;
                       Но расшибу еще я цепи,
                       Урвусь - в леса-ля, или в степи,
                       А вам меня не удержать...
                       И бабу отыщу опять
                       И заживу во что б ни стало
                       Опять не хуже генерала.
                       Ну! вот и все - поверь на честь;
                       Теперь и надобно поднесть".

                                     3

                       Покончил рыжий. Два-три раза
                       Он оживал в пылу рассказа,
                       Сжимал кулак и станом рос,
                       Широко раздувался нос,
                       Глазенки дерзкие сверкали,
                       Бледнели губы и дрожали;
                       А тут - гляжу я на него -
                       Опять молчит лицо рябое,
                       Не разгадаешь ничего;
                       Что..,в нем- сидит? что он такое?
                       Лукав и скрытен или так -
                       Не то умен, не то простак?
                       "Поднесть,- я говорю,- признаться,
                       Я поднесу, хоть и не рад;
                       А сдам тебя охотно, брат,
                       И дай бог больше не встречаться.

                       Ну! ты, мозгляк, не бось, вперед!
                       Рассказывай, знай свой черед".
                       Мозгляк поникнул головою
                       И начал тихо, будто он
                       Какой-то длинный, страшный сон
                       Припоминает сам с собою:

                                     4

                       "В господской дворне я рожден.
                       Середь села наш флигель старый
                       Доселе - низенький, поджарый -
                       Стоит, подперт со всех сторон.
                       Отца не помню. Помню смутно,
                       Как умер он, как бесприютна
                       Осталась вся наша семья.
                       А там и мать пошла к покою,
                       И я остался сиротою.
                       Вот барыня велела взять
                       В хоромы - с барченком играть.
                       В ту пору мне лет восемь было,
                       Меня одели казачком,
                       И мне, мальчишке, сильно льстило,
                       Что поступил в господский дом.
                       А барыня была богата;
                       Зачем в деревне все жила -
                       Как знать! Скупа ль она была,
                       Пугала ль городская трата,
                       Иль наших мест, глухих сторон
                       Затем покинуть не хотела,
                       Что муж ее тут схоронен,-
                       Не знаю хорошенько дела.
                       А думаю - пришлося ей
                       Так понутру: живет, хлопочет,
                       Заводит тысячу затей
                       И делает себе что хочет;
                       Чего же больше? Лучше встарь,
                       Пожалуй, не жил самый царь.
                       А барченка она любила...
                       Уж сколько было с ним тревог!
                       Бывало, дня не проходило -
                       Все няньки пособьются с ног.
                       То не тепло его одели,
                       То напоили холодно,
                       То дать варенья пожалели,
                       То окормить его хотели,
                       Все сговорятся заодно,-
                       И то не так, и то некстати,
                       И крик, и брань, и беготня,
                       То есть покою нет ни дня.
                       А вскочит прыщик у дитяти -
                       Беда! За доктором скорей!
                       Шлют в город барских лошадей,
                       Да через час, боясь погоды,
                       Чтоб доктор запоздать не мог,
                       Плутая в ночь середь дорог,
                       Как барыня ворчит и плачет,
                       По стульям беззаботно скачет,
                       Да и смеется надо всем.

                       Почти мы были однолетки,
                       И хоть я чувствовал порой,
                       Что все ж он властен надо мной,
                       Но ссоры между нами редки
                       Бывали в детские года;
                       Всё заодно мы с ним шалили
                       И, признаюся я, тогда
                       Друг друга даже мы любили.
                       Прошло без малого лет пять,
                       Решила барыня, что нужно
                       Сынка наукам обучать,
                       А что самой ей недосужно
                       И мало учена притом...
                       И вот француза взяли в дом.
                       Француз был просто плут, пройдоха;
                       Учился барин больно плохо,
                       А он твердит полушутя:
                       "Ваш сын чудесное дитя!"
                       А сам все вьется вкруг застолен
                       За девками - взамен наук...
                       И так был барин своеволен,
                       Тут вовсе выбился из рук;
                       Такой стал мальчик прихотливый,
                       Не зол, а как-то свысока,
                       И мне подчас нетерпеливо
                       Не в шутку скажет дурака.
                       Ну!.. наше дело подневольно,
                       А все же... вместе мы росли -
                       И становилось индо больно.
                       А годы исподволь все шли,
                       Шестнадцать лет подкрались тихо,
                       Велик стал барин, смотрит лихо;
                       Хочу-де в полк, пора служить...
                       Старуха барыня тужить:
                       У нас-де он такой смиренный,
                       А там убьют-де непременно...
                       Но ни слезами, ни мольбой
                       Растроган не был барин мой.
                       За что терять младые леты?
                       Шлют две мужицкие подводы.
                       А барченок со мной, меж тем
                       Давай коня да эполеты!
                       Мундиром бредит наяву.
                       Смирилась мать. "Хоть годы стары -
                       Для сына, говорит, живу".
                       Француз отправился в Москву,
                       А мы отправились в гусары.

                       Служил мой барин года два,
                       Но службой занят был едва.
                       Кутил все время; денег много -
                       Ну, жил, как всякий, например,
                       Живет богатый офицер.
                       Солдат своих держал не строго,
                       То их поит и вместе пьет,
                       То раскричится и побьет,
                       Так - сдуру, только для угрозы,
                       Чтоб знали: властен-де и я!
                       Случалось - треснет и меня,
                       А там обнимет, да и в слезы:
                       "Алеша! я и сам не рад,
                       Прости меня, я виноват".
                       Как ни досадно, как ни стыдно,
                       Смолчишь, простишь - хоть и обидно.

                       Но вот случись - старуха мать
                       В успенье ездила к обедне;
                       Вернулась - ни души в передней"
                       Ну! и пошла она кричать.
                       Дворецкий прибежал в испуге...
                       "А! ты мирволить стал прислуге!.."
                       Да так взвела себя во гнев,
                       Что, покраснев и посинев,
                       Упала на пол, растянулась
                       Да вечным сном и задохнулась.
                       Приказчик тотчас пишет к нам:
                       "Знать богу так угодно стало -
                       Скончалась маменька. Но вам
                       Приехать к нам бы не мешало;
                       Я рад служить вам до конца,
                       Но жить нельзя нам без отца".
                       А барин мне кричит: "Алеша!
                       Пиши на почту поскорей:
                       Спустил все в карты, нет ни гроша,
                       Пусть денег вышлет мне злодей!.."
                       Пождали денег три недели,
                       Там и поехали домой.
                       Ну! по приезде барин мой
                       Сперва о маменьке жалели,
                       Потом соскучились они,
                       Нашли, что долго идут дни,
                       И в полк вернуться захотели.
                       Да нрав-то шаток был у них...
                       Сосед подбился к нам в ту пору
                       И продал барину - борзых
                       Собаки три да гончих свору.
                       Пошла охота целый день;
                       С утра мой барин в поле чистом
                       Верхом чрез кочку, ров и пень
                       Летят с атуканьем и свистом.
                       А там известно - вечерком
                       Пошел кутеж, и к нам, бывало,
                       Гостей сбиралось полон дом,
                       Все ело, пило, ночевало.
                       А там, гляжу я, барин мои
                       Совсем в деревне обжилися
                       И волокитством занялися -
                       Потешить возраст молодой...
                       Я до собак был не пристрастен,
                       Ни до гостей, ни до проказ -
                       Но что же делать? Я подвластен
                       И воле барской не указ;
                       Велят посводничать - работай
                       Равно неволей иль охотой.
                       Сперва - обычно у господ -
                       Дворовых девок шел черед;
                       А там - как все понадоело -
                       Пошло смелей: мужик-де раб,
                       Все стерпит молча; ну! так дело
                       Дошло и до крестьянских баб.
                       А я-то барину в подмогу -
                       По глупости (а то с чего б?) -
                       Народу в скорбь, в противность богу
                       Служил с усердьем, как холоп!..

                       Но вот и отпуск был просрочен,
                       И мысль на барина нашла,
                       Что в полк им хочется не очень,
                       Да не пускают и дела;
                       Хозяйства не швырнешь под лавку,
                       И что за служба, что за спесь?..
                       И лучше уж остаться здесь...
                       Ну, мы и подали в отставку,
                       И можно было угадать,
                       Что нам в деревне вековать.

                       Одна из девушек успела
                       От барской прихоти уйти;
                       Из дворни, изо всей почти,
                       Она одна и уцелела.
                       По случаю: ее отец -
                       Дворецкий барыни покойной -
                       Просил, как милость наконец,
                       Оставить девку жить пристойно
                       И тронул барина слегка,
                       И пощадил он старика.
                       И то спасибо - без печали
                       Хоть дни девичьи миновали!..
                       И девка - впрямь - умна, мила,
                       Не хуже барышни была;
                       Домашний быт вела исправно,
                       Одета скромно, ходит плавно
                       И песни - то есть как поет,
                       До слез всю душу надорвет.
                       В нее я подлинно влюбился,
                       Да вижу - и она не прочь,
                       Согласны и отец и дочь;
                       Пошел я к барину, спросился,
                       И барин, к радости моей,
                       Тотчас мне свадьбу разрешили,
                       И подарили сто рублей,
                       И образом благословили.
                       И был я счастлив, счастлив... да!
                       Как не бывает никогда
                       Наш брат... Хоть мы и не злодеи,
                       А все же низкие лакеи -
                       Не надо б чувствовать совсем,
                       Знать, рождены мы не затем!..

                       Зима прошла быстрей минуты,
                       И снег сошел, пришла весна,
                       Но и сыра и холодна.
                       Вдруг занемог отец Анюты,
                       Все боль стояла в голове,
                       Помаялся недельки две -
                       И умер. Плакали мы много,
                       Старик хороший был у нас,
                       И сердцем добр, и жизни строгой,
                       И за обедней каждый раз,
                       И по постам, и в воскресенье,
                       Протяжно - всем на удивленье -
                       Апостола, надев очки,
                       Читал получше, чем дьячки.
                       И так по нем нам горько стало,
                       Так нам его недоставало,
                       Как будто что-то с ним ушло,
                       Как будто-счастье все прошло.
                       И впрямь прошло! Случился к лету
                       В судьбе на худо поворот:
                       Меня стал барин гнать со свету,
                       Бранится, только что не бьет;
                       Пошло все на иную ногу,-
                       Что день, сердитей барин мой...
                       Вот замечаю понемногу -
                       Смеются люди надо мной,
                       За что, про что - и сам не знаю,
                       И ничего не понимаю.
                       И вижу я - моя жена
                       Со мною странно холодна;
                       Приходишь днем - она уходит
                       И даже речи не заводит,
                       Приходишь ночью - все молчит
                       Или прикинется, что спит.
                       Частенько плачет втихомолку,
                       Худеет так, что страх взглянуть;
                       А спросишь - не добьешься толку:
                       Я-де не плакала ничуть...

                       Мне становилось не в терпенье,
                       Дай - разом порешу сомненье
                       И говорю, пришед домой:
                       "Анюта! что ты - бог с тобой -
                       За что меня ты будто гонишь
                       И от себя меня сторонишь?
                       Повинен в чем - я не солгу,
                       А этак жить я не могу".
                       Она мне бросилась на шею:
                       "Алеша! и сказать не смею!
                       Ты знаешь, как тебя люблю -
                       Оставь, оставь меня, мой милый!
                       Боюсь, тебя я погублю...
                       Меня взял барин, взял он силой
                       (В ту ночь ты - помнишь - уезжал,
                       Тебя он в город посылал...)
                       Да говорит: "Смотри, Анютка,
                       Не смей ты быть женой его;
                       Но чтоб не знал он ничего,
                       А сведает - да хоть бы шуткой
                       С сердцов перечить мне начнет,
                       Ну! это знай ты наперед,
                       И плачь не плачь, а жди тогда ты -
                       Как раз отдам его в солдаты,
                       Иль в дом рабочий упеку,
                       Иль вовсе насмерть засеку".
                       Алеша! я его, злодея,
                       Смерть ненавижу - ты поверь,
                       И мне противен он, как зверь;
                       Но каплю жалости имея
                       К моей судьбе, молю тебя -
                       Не погуби ты сам себя!"

                       Стою я - точно как испугом
                       К земле прикован. Боже мой!
                       Так голова и ходит кругом...
                       Смотрю: Анюта предо мной
                       Бледна, как мертвая какая,
                       И плачет, изредка рыдая.
                       Я крепко вдруг ее прижал
                       К моей груди - и побежал...
                       И чувствую, что весь сгораю..
                       Тоска, и злоба, и печаль
                       Так вот меня и гонят вдаль.
                       Иду - куда, и сам не знаю.
                       Прошел село. Вот в стороне
                       Кладбище в поздней тишине.
                       Иду - как Каин окаянный...
                       Вот знаю место - крест стоит
                       Полусогнивший, деревянный,
                       Тут мой отец в гробу зарыт,
                       А возле мать. Я поклонился,
                       Задумался, перекрестился,
                       На землю у креста припал
                       И горько, горько зарыдал.
                       Отец родной и мать родная!
                       Простите мне - с ума схожу!
                       Я ль виноват, иль доля злая -
                       Но я его не пощажу:
                       Убью его, не пожалея,
                       Как вошь, как гадину, как змея.
                       Молитесь за душу мою!
                       Мое невольно преступленье -
                       Молитесь за душу мою!
                       Авось господь пошлет прощенье.
                       Не помню, долго ли лежал
                       Я над могилами родными,
                       Но помню, что, когда я встал,
                       В последний раз простился с ними
                       И огляделся,- ночь была
                       И молчалива и светла,
                       И стало на сердце потише,
                       Как будто, сжалясь, кто-то мне
                       Благословенье подал свыше,
                       И я забылся как во сне...
                       Но вдруг опять, как зверь, очнулся,-
                       Нет! говорю, уж так и быть,
                       Судьбы никак не изменить -
                       И быстрым шагом вспять пустился.

                       Вхожу на кухню. Вдоль стола
                       Наш повар спит точь-в-точь убитый,
                       Полштоф тут возле недопитый.
                       Я допил. С печки из угла
                       Достал, пошарив, нож забытый
                       И робко поглядел кругом -
                       И побежал в господский дом.
                       Всё спит. Иду по тусклой зале,
                       Две половицы затрещали;
                       Дрожит в гостиной свет, и тень,
                       И месяц ясен, словно день.
                       Иду как вор. Вот спальня. Ноги
                       В коленях гнутся от тревоги
                       И сердце бьется и стучит,
                       Едва дышу, в ушах шумит...
                       Я отпер дверь: лежит, сердечный,
                       И разметался, спит беспечно.
                       Свеча горит. Из сонных рук
                       Упал черешневый чубук...
                       Кажись, что ус пошевельнулся.
                       Боюсь я, как бы не проснулся -
                       И вдруг, с разбегу, что есть сил
                       Я в брюхо нож ему всадил.
                       Он страшно вскрикнул - дикий голос,-
                       Привстал весь бледный, дыбом волос,
                       И что-то он хотел сказать,
                       Но покатился на кровать,
                       Вздохнул и умер. В доме целом
                       Все спало тем же крепким сном,
                       А я, как вкопанный, с ножом
                       Один стоял над мертвым телом.
                       Еще красна, еще тепла
                       Кровь на ноже моем была,
                       Гляжу - все смутно в мыслях бродит,
                       Всего так знобом и поводит;
                       Я нож мой на пол отшвырнул
                       И вышел из дому. Светало,
                       Навстречу воздух мне пахнул,
                       И в голове яснее стало...
                       Куда идти?.. Э! все равно,
                       Так, видно, богом решено.
                       Пошел к приказчику всех мимо:
                       "Вставай!" - "Что, что?" - "Да ничего,
                       Сейчас зарезал я его".-
                       "Кого?" - "Да барина, вестимо".-
                       "Алеша! что ты! что с тобой?
                       В уме ли ты? Беги скорее!" -
                       "Не убегу я, братец мой,
                       Останусь мертвого смирнее.
                       Теперь и дело не о том,
                       Теперь мне все уж нипочем;
                       На прочих не было б гоненья,--
                       За становым без замедленья
                       Сейчас же ехать прикажи.
                       А обо мне ты не тужи!
                       Я кончил. Жизнь мне не отрада,
                       Пусть будет то, чему быть надо".

                       Сижу. Совсем уж рассвело.
                       Все так красиво и светло...
                       А в доме поднялись тревоги,
                       Как? что?., и все ко мне спешат
                       И как на чучелу глядят.
                       Жена пришла. Упала в ноги:
                       "Алеша! - говорит,- любя,
                       Совсем сгубила я тебя!"
                       Ее я обнял. Сердце ныло.
                       Заплакал я. "Что б там ни было,
                       А ты иди себе домой,
                       Прости меня, господь с тобой!"

                       Приехал становой. Сурово
                       Распорядился всем, как мог;
                       Потом свезли меня в острог...
                       А остальное вам не ново.-
                       Подчас и барина мне жаль,
                       Как вспомнишь, как детьми мы были,
                       Резвились вместе и шалили...
                       А пуще все томит печаль:
                       Жена ко мне придет ли в ссылку?
                       Иль я один сойду в могилку?..
                       А впрочем - пусть другой возьмет,
                       Авось ей счастье бог пошлет!"

                                     5

                       Мозгляк замолк. Я вижу - слезы;
                       Конечно, тут не до угрозы!
                       Что мне еще его терзать?
                       И приказал я расковать.
                       Авось ли сам за состраданье
                       Не попадусь под наказанье!
                       И средство есть: придешь - отдай
                       С харчей полковнику свой пай,-
                       И помиримся с ним на этом.

                       Полковник, точно, деньги взял,
                       Подернул левым эполетом
                       И дружелюбно мне сказал:
                       "Ты молод, на уме все шалость,
                       А поживешь - забудешь жалость".
                       И был попрежнему хорош...
                       Мне, вправду, дорог каждый грош,
                       Но тут дела такого сорту,
                       Что все бы отдал - ну их к черту!
                       Да бедность, бедность - вот беда...
                       Ну - так кутнемте, господа!

                                 ПРИМЕЧАНИЯ

                            ПРИНЯТЫЕ СОКРАЩЕНИЯ

     Гершен.-  "Стихотворения Н. П. Огарева" под редакцией М. О. Гершензона,
М. 1904.
     ИРЛ - Институт русской литературы Академии наук СССР (Пушкинский дом).
     ЛБ - Государственная ордена Ленина библиотека СССР им. В. И. Ленина.
     ЛН - "Литературное наследство", изд. Академии наук СССР.
     Лонд.  изд.- "Стихотворения Н. Огарева", изд. Н. Трюбнера и Кo. Лондон,
1858.
     ОЗ - "Отечественные записки".
     ПЗ - "Полярная звезда".
     РМ - "Русская мысль".
     PC - "Русская старина".
     ЦГАЛИ - Центральный Государственный архив литературы и искусства СССР.
     ЦГАОР  -  Центральный  Государственный  архив  Октябрьской  революции и
социалистического строительства СССР.

     Рассказ   этапного   офицера.   Впервые   -  ПЗ,  1859,  стр.  260-281;
перепечатано  -  "Лютня",  II,  Лейпциг,  1874, стр. 245- 270. Печатается по
этому изданию. Написана поэма в 1857-1858 гг. Автограф ЛБ-ИРЛ.

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru