Ободовский Платон Григорьевич
Ободовский П. Г.: биографическая справка

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

   ОБОДОВСКИЙ Платон Григорьевич [27.11(9.12).1803, г. Галич Костром. губ. -- 10(22).2.1864, Петербург, похоронен на Смоленском кладб.], драматург, поэт, переводчик; педагог. Брат известного географа и автора пед. работ -- А. Г. Ободовского. Отец, Григ. Онисимович, из старинного знатного шляхетства польского (к рус. костромскому дворянству причислен в 1814), известный губ. врач. Окончив 2-ю петерб. г-зию (где его товарищем был В. Н. Григорьев, проходивший курс в 1814--20) и петерб. Высшее училище (1822, с чином 14-го кл.), О. "вступил в службу" в янв. 1823 в 3-ю петерб. г-зию "комнатным надзирателем" (до 1827), а через месяц -- и учителем рос. и лат. грамматики (во 2-й приготовит, класс; до 1828); в 1824 определен учителем рус. яз. в 1-й и 2-й кл. при Воспитательном доме [отставлен по прошению (с наградой) в 1830] и одновременно учителем переводов в высший класс Воспитат. об-ва благородных девиц (уволился в 1825 или 1826). В мае 1827 "утвержден Петерб. ун-том в звании учителя". В 1827--30 служил также в Коллегии иностр. дел.
   Стихи писал с гимназич. лет; дебютировал в 1822 в ж. "Благонамеренный" (No 33) -- органе ВОЛСНХ, чл. к-рого его избрали 13 сент. 1823. В 20--30-е гг. печатается во мн. журналах -- "Благонамеренном" (1822--23), "Сыне отечества" (1823--38), "Новостях лит-ры" (1825), "Галатее" (1829--30); в газ. "Лит. прибавления к РИ" (1832--35) и альманахах -- "Полярной звезде" (1823--25), "Северных цветах" (1825--30), "Невском альм." (1826--46), а также эпизодически в "Подснежнике" (1829), "Северной звезде" (1829), "Календаре муз" (1827), "Эвтерпе" (1831, 1836); "Одес. альм." (1839--40).
   В творчестве О. проявились поэтич. тенденции времени: воздействие нем. лит-ры через посредство В. А. Жуковского; влияние Дж. Байрона; разрушение строгой жанровой системы. В первом же стих. "К другу. На просьбу, чтоб я перевел нечто из Байрона" ("Благ.", 1822, No 33), поэт прямо указал своего учителя -- Жуковского; среди его первых, не попавших в печать опытов баллада "Эдвин и Клара" (1820) -- подражание "Людмиле", а "описательная" элегия с символич. пейзажем "Карповка" (1821) -- "Славянке". Поэзия Жуковского, очевидно, стимулировала тяготение О. к религ. символике и аллегоризму нем. сентиментальных и предромантических поэтов; ей же он обязан особым вниманием к творчеству Ф. Шиллера. Такая ориентация сохранялась и в дальнейшем вместе с устойчивым интересом к нем. лит-ре вообще: "Гроб. (Из Салиса)" ("Благ.", 1822, No 38), "Желание. (Из Маттиссона)" ("Подснежник" на 1829), "Детство. (Из Маттиссона)" (СО и СА, 1829, No 19), "Геро и Леандр (Вольный пер. из Шиллера)" (НА на 1827, СПб., 1826), "Близость милой (Подражание Гете)" (СО и СА, 1829, No 6), отрывки из "Песни о колоколе:" Шиллера (ЛГ, 1830, 11 мая; ЛПРИ, 1835, 15 июня), "Песня Миньоны. (Из Гёте)" (УЗ на 1841). Однако по пути религ. аллегоризма О. идет дальше Жуковского. В его творчестве весьма продуктивна традиция "переложений псалмов", к к-рой примыкает серия "кантат" на евангельские сюжеты, соединявших в себе лиро-эпич. и драм, начала: "Торжество искупителя" (читано на публичном экзамене Высшего училища 22 дек. 1822; "Благ.", 1823, No 5), "Искупитель во гробе" (ПЗ на 1823), "Песнь плененных израильтянок" (СО, 1823, No 45); близко к ним стих. "Падение Иерусалима" (ПЗ на 1824; "Соревнователь...", 1824, кн. 1).
   Стихи О. заметно отклоняются от сложившейся к 20-м гг. жанровой системы: одни повторяют продуктивные жанры 1800-х гг.; другие свидетельствуют о ее деформации. Он пишет прямые аллегории "Утро" ("Благ.", 1823, No 16), "Отважный пловец на чужбине" (СО, 1827, No 4) и моралистич. послания ("К другу (во время грозы)" -- "Благ.", 1823, No 3), в к-рых утверждается присутствие Божества в обыденных явлениях природы (вероятно, не без воздействия стих. Жуковского "Невыразимое"). Однако наряду с вполне границ, "элегическими" сетованиями на "потерю юных дней" и "измену вдохновенья" ("Вдохновение" -- НЛ, 1825, No 5) О. осваивает в элегич. ключе и библ. сюжеты (""Плач Давида о смерти Саула и Ионафана". Элегия" -- "Благ.", 1822, No 38), а также сочиняет элегии, к-рые значительно утрачивают внешние признаки жанра, сближаясь с "романсами" и "мелодиями" 1830-х гг.: "Лила" (НА на 1828), "Мария" (СО и СА, 1830, No 23).
   О. писал и "песни", в т. ч. "русские песни", подобные по форме романсу, а иногда имеющие балладный сюжет ["Русская песня" ("Ты не плачь, не тоскуй") -- "Памятник отеч. муз" на 1827; "Не плачь, не плачь, красавица..." -- НА на 1830]; нек-рые из них предназначались для собственных драч (возможно, для драм, опыта "Александр Михайлович Тверской" написана "Тверская песня" -- Карманная книжка на 1829). "Песни" и "романсы" стали непременным компонентом поэм и драч О. "Песенность" его стихов побудила ряд композиторов положить их на музыку [А. А. Алябьев ("Гроб"), А. Е. Варламов ("Русская песня"), позднее -- М. И. Глинка ("Финский залив" -- "Люблю я в раздумье", 1850) и др.].
   Еще в нач. 1820-х гг. обратился к "ориентальному романсу" (балладе) ("Неутешный бедуин". 1821; опубл. под назв. "Неутешный араб" -- "Календарь муз" на 1826). а затем и к "байронической" поэме на восточные темы: в 1825 работал над "персидской повестью" "Орсан и Лснла". где ощутимо влияние "Бахчисарайского фонтана" А. С. Пушкина: "тоскующий" падишах Манзор (см. альм. "Звездочка" на 1826. опубликованный в кн.: "Полярная звезда", изд. А. Бестужевым и К. Рылеевым. М.--Л, 1960) напоминает хана Гирея, а страстная вост. красавица Зора. совершившая во имя любви злодеяние. -- Зарему ("Зора. Индийский романс" -- НА на 1826); в этих и др. отрывках "повести", отобранных О. для печати ("романсы" -- СЦ на 1826. "описания" -- "Календарь муз" на 1826). заметно стремление к детальному воссозданию "местного колорита".
   В 1828 вышла поэма О. "Хиосский сирота" (СПб.). своеобразно преломившая тему греч. нац.-освободит. движения: в ней доминирует "трогательная повесть" сироты Костаки, бежавшего из тур. плена в Россию. Поэма обрела популярность во многом из-за своей благотворительной цели (как воспроизведение реального события, она распространялась по подлиске а пользу брата хиосского сироты, находящегося в плену). В весьма сочувственных журн. откликах отмечались: "мастерское" владение языком (MT, 1828, No 17), "простосердечность" и искренность "повествования" (СО, 1828, No 17), к-рое С. П. Шевыреву (MB, 1828, No 19/20, с. 358) лаже "живо напомнило... звуки известного слепца-поэта" (И. И. Козлова), очевидно, благодаря особой элегич. интонации, пронизывающей поэму.
   В нач. 1830 О. вышел в отставку и в февр. уехал за границу (Германия, Швейцария), о чем давно мечтал ("Письма русского путешественника" H. M. Карамзина еше в детстве вселили "желание странствовать"; см. письмо родителям от 29 нояб. 1831 -- PC, 1903, No 11, с. 355), намереваясь заодно углубить свое образование и побывать на родине любимых поэтов. Во время путешествия слушал лекции в ун-тах Мюнхена, Гейдельберга, Берлина, а в Женеве получил диплом доктора философии; из Германии "привез" и "читал" своему другу В. А. Каратыгину "стихотворения лучших нем. авторов, им самим переведенных" (PB, 1881, No 4, с. 586). От намерения посетить Францию отказался -- после июльской революции 1830 "всякий русский мог подвергнуться в Париже оскорблениям" (PC, 1903, No 11, с. 355).
   По возвращении в Петербург (в 1835) женился на дочери стат. сов. Дарье Ал-дровне Остерменер (у них родились 2 дочери и 3 сына) и определился в мае 1835 в Деп. внутр. сношений МИД (с декабря -- переводчик; в 1838 произведен в коллеж. ас.). С 1839 продолжил пед. карьеру: стал инспектором классов в уч-ше ордена св. Екатерины (а с 1844 и преподавателем рос. словесности, сохранив обе должности до конца жизни); в 1840 избран на должность профессора рос. словесности Гл. пед. ин-та. сменив на этом посту П. А. Плетнёва (в 1843 утвержден ординарным проф.; в 1848 уволен из ин-та по прошению); преподавал в аристократич. семьях.
   По воспоминаниям ученицы А. В. Стерлиговой, лекции О. "были интересны, особенно, когда он читал сочинения поэтов и писателей, читал блестяще-увлекательно..."; "к ответам своего предмета относился строго, требовал, чтобы его лучше готовили, и задавал большие уроки"; ученицы "писали сочинения на темы довольно трудные и делали разборы" (РА, 1898, No 4, с. 595). А. В. Никитенко, к-рому О. сделал ряд замечаний об его уроках, упрекал О. за "школьность" обучения, приводящую к тому, что "девицы больше имели дело с тетрадями" и "бойко умели отвечать на все вопросы целою речью" (PC, 1903, No 11, с. 361--62). О. провел в уч-ше ряд преобразований; деятельно участвовал в его внеклассной жизни, писал кантаты и песни (в т. ч. "Прощальная песнь девиц училища ордена св. Екатерины, петая по случаю выпуска 1850", СПб., 1877), к-рые "в музыке Глинки распевались институтками на торжественных актах" (см. ст. об О. в РБС).
   По возвращении из-за границы гл. лит. занятием стала драматургия. Всего из-под его пера вышло 26 пьес, но известность ему принесли переделки и переводы (ок. 20); знание языков позволяю ему использовать нем., франц., англ., итал. источники. Как драматург О. дебютировал еще в 1829; в самый разгар споров о "романтич. драме", всегда верный вкусу времени, он перевел трагедию Шиллера "Дон Карлос" (1-е д. -- СЦ на 1829; целиком не опубл.), а знаменитый трагик Каратыгин, поставил ее в свой бенефис (1829).
   По восп. А. М. Каратыгиной, именно Каратыгин, зная об увлечении О. нем. лит-рой, "уговорил" его обратиться к "Дон Карлосу": долго не решаясь приступить к переводу. О. "наконец, единственно в угоду своему другу, принялся за этот труд" (Каратыгина, No 4, с. 587). Впоследствии практически все его пьесы предназначались для Каратыгина и его жены.
   "Первый опыт" О. был принят "с великим участием"; успех трагедии объяснялся прежде всего интересом рус. публики к сочинениям Шиллера, а также игрой актеров (СО и СА, 1829, No 6, с. 359--60, 363; похвальная рец. на спектакль М. А. Яковлева -- СП, 1829, 9 февр.; ср. отрицат. отзыв С. Т. Аксакова на спектакль в Москве: изуродован купюрами перевод, но главное -- неожиданно плохая игра П. С. Мочалова -- III, 508--09).
   Для второго сценич. перевода (для Каратыгина) О. выбрал романтич. пьесу еще неизвестного в России австр. драматурга Ф. Грильпарцера -- "Прародительницу" (1817; в пер. А. А. Блока -- "Праматерь"), вышедшую из среды нем. "трагедий рока" и переросшую в высокую драму "героич. романтизма" (см.: ЛН, т. 92, кн. 5, с. 105): "с чрезвычайным" действием (подчас мелодраматическим), сильными страстями (бросающими героев навстречу роковой судьбе, наперекор гражд. закону или небесной заповеди) и обилием извечных мотивов и идей (в т. ч. преступление, месть и возмездие, властвование наличных сил -- непредотвратимой судьбы или воли Всевышнего -- и личная свобода выбора). Но О. воспроизвел "Прародительницу" (1829; литографир. издание писарской копии -- СПб., 1893) как романтич. "трагедию рока", особо подчеркнув религ. мотивы драмы Грильпарцера. По О., "тяжкий грех" жены (прелюбодеяние и сокрытие подлинного отца сына) мечет неотвратимое отмщение душе самой грешницы и наказание всему ее потомству. Благочестиво-мистич. "прочтение" О. упрощало нравственную диалектику оригинала и умаляло его героич. начало -- страстность протеста гл. героя против "приговора судьбы" (чему частично способствовала замена переводчиком стремительного и напряженного 4-стопного хорея на размеренно-неспешный 6-стопный александрийский стих и плавный 5-стопный белый ямб). Акцентирование всевластия карающего рока стало гл. упреком в негативных рецензиях на первые спектакли "Прародительницы" в Петербурге ("несообразность и мрачность сюжета" -- СП, 1829, 7 и 9 ноября) и Москве ("Бойня Судьбы, в к-рую вводят людей, как овец, определенных на убой" -- МТ, 1831, No 4). Однако, укоряя О. за выбор оригинала, критики отдавали должное "прекрасным", "звучным, чистым стихам" его перевода (СП, 7 ноября; МТ, с. 573). Неуспех в целом "Прародительницы" на сцене (хотя и в Петербурге и Москве она изредка ставилась вплоть до 1842 ради блистательного исполнения отд. сцен Каратыгиным и Мочаловым) не отнял у О. несомненную заслугу -- знакомство рус. театра с принципами и приемами нем. высокой романтич. драмы. (О живучести мотивов и действенности поэтики трагедии австр. классика свидетельствовал двукратный перевод ее Блоком в 1908 и 1918.)
   Возобновив занятия драматургией во 2-й пол. 1830-х гг., О. выбирал для переводов весьма различные образны, в т. ч. трагедию англ. автора "готич. романов" Ч. Р. Мэтьюрина "Черный корсар" (пост. 1838), вслед за Жуковским -- "драматическую фантазию" австрийца Ф. Гальма "Камоэнс, или Слава и нищета" (пост. май 1839), но предпочитал пьесы с мелодраматич. сюжетами: трагедия "Заколдованный дом" немца И. Ауффенберга (переделка пов. О. Бальзака "Господин Корнелиус"; пост. 1836; опубл. -- "Репертуар рус. театра", 1839, кн. 1; peu. на спектакль: СП, 1836, 10 нояб.; ЛПРИ, 1837, No24; В.Г.Белинский (1839) -- III, 374--78); драма "Отец и дочь" итальянца Ф. Казари [переделка: пост. 1841, опубл. -- "Пантеон", 1842, кн. 1; рец.: СП, 1841, 2 дек., с. 1077; 23 дек., с. 1149; "Маяк", 1842, т. 1. Замечатель, кн. 1, с. 52--53 (на спектакль); Белинский (на публикацию) -- ОЗ, 1842, No 3: "крайне растянуто, водяно, приторно, пошло, вздорно, фразисто"]; драма "Гризельда" Гальма (переделка: пост. 1840; публ. -- "Пантеон", 1840, No 7; отд. изд. -- СПб., 1840). Наибольшим театр. успехом пользовались "Отец и дочь" и "Заколдованный дом" (обе в репертуаре до нач. 70-х гг.); но громкая слава увенчала только спектакль "Велизарий" [пер. с нем. трагедии Э. Шенка; пост. 1839; "Пантеон", 1840, No 1; рец.: Белинский (1839) -- III, 315--24; Ф. А. Кони -- СП, 1839, 10 нояб., 1017--19; Некрасов (1843) -- IX, 523--31], сделавшийся "одною из капитальных пьес русского репертуара" (Вольф, ч. 1, с. 79).
   Популярностью переводных пьес О. обязан в первую очередь великолепной игре Каратыгина (и Белинский, и Некрасов, и Кони особо восхищались сценич. образом Велизария как "превосходнейшим созданием" артиста -- см., в частности: СП, с. 1019). Но равным образом Каратыгин своими "самыми первыми [лучшими] ролями" обязан О. (см., напр.: СП, 1841, 23 дек., с. 1149). Зрители-современники отмечали в драм. переводах О. "основат. познания" в языке и сценич. иск-ве (неослабевающий "интерес действия", изобилие эффектных сиен). Взыскательный театрал Белинский не раз находил удачными язык и стих переводов драматурга ("перевод ["Велизария"] хорош... О. владеет стихом -- III, 320). Но куда чаше он упрекал его: за обращение к 6-стопному ямбу (напоминающему забытые трагедии рус. "классиков" -- там же), за робость в переделках "дюжинных" пьес" (в т. ч. и "Велизария" -- IV, 57), а за выбор "оригиналов" -- преим. "мелодрам в чувствительно-немецком роде" (III, 320) -- резко осуждал: хотя на сцене они смотрятся, но читать их "нет возможности" (там же).
   В 1840 Рос. АН наградила О. малою зол. медалью с надписью "За успехи в Российской словесности", т. к. его "драматические опыты заслуживают особенное внимание и по предмету, и по языку, и по нравственному направлению..." (Сухомлинов, с. 244, 422).
   В 1841 О. приглашен учителем рус. языка к вел. князьям Константину. Николаю, Михаилу и вел. княжне Александре, в нек-ром смысле став преемником Жуковского при дворе (поэт просил О. прочитать вел. кн. Константину перевод "Наля и Дамаянти"; во время 2-й поездки за границу летом--осенью 1845 О. встречался с Жуковским и передан ему письмо от Константина; см.: РА, 1867, стб. 1410--11). Мл. дочь О., Анна, стала крестницей вел. кн. Николая и вел. княжны Ольги. О. был искренне предан царской семье (при известии о кончине Николая I он "рыдал" в объятиях П. А. Каратыгина -- PB, 1880, No 9, с. 146).
   Вериоподданнич. чувства О. выразились в поэтич. форме: в стихотв. сказе "Царский цветник" (СПб., 1840). в праздничном "послании" "Белому царю от русского народа на Новый год" (PB, 1841, No 3), в "ист. оратории" "Петр Великий" (о державном "величье Руси", созданном Петром I и поддерживаемом его родом, "твердым, незыблемым и могучим"; переделка с нем., СПб., 1842: музыка Л. И. Фукса).
   Официально-патриотич. по духу идеи О. воплотились в ориг. драм. произведениях, основанных на рус. ист. мат-ле (всего 5): "драм, опыт" "Великий князь Александр Михайлович Тверской" (пост. 1836; отрывки: альм. "Памятник отеч. муз на 1828", Сухомлинов; рец.: СП, 1837, 2 янв.); драм, представление в одном действии "Боярское слово, или Ярославская кружевница" [пост. 1841; опубл.: "Репертуар рус. театра", 1841, кн. 5; рец.: СП, 1841, 25 апр.; Некрасов (1841) -- IX, 465]; драм, представление в одном действии "Русская боярыня XVII столетия" [пост. 1842; "Пантеон", 1843, кн. 1; рец.: СП, 1842, 19 дек., с. 1137; Белинский (1843) -- VI, 536, 576--77; Некрасов (1843) -- IX, 517--18]; драм, представление "Царь Василий Иоаннович Шуйский, или Семейная ненависть" (полный текст -- "драм. поэма" "Князья Шуйские") [пост. 1842; отрывок: "Совр.", 1837, т. 7; полн. -- в сб. "Сто русских литераторов", т. 3, 1845; рец.: Белинский (1842) -- VI, 202--04; "Москв.", 1845, No 9; СП, 1842. 3 июня].
   Ориг. пьесы О. одобрила консервативная полуофиц. критика, признав их наряду с нац.-ист. пьесами Н. В. Кукольника и Полевого "полезными и изящными произведениями" (СП, 1842. 19 дек., с. 1137). a "Русскую боярыню" назвав подлинно "русским произведением" (Р. <М.> З<отов> -- СП, 1842.22 дек., с. 1146): но и доброжелатели отмечали вполне очевидное подражание Полевому и Кукольнику (там же; см. также: СП, 1842. 3 июня, с. 485--86). Не осталось незамеченным, хотя уже иной, оппозиционной критикой, воздействие на пьесы О. образцов переводимой драматургии: "Москвитянин" указал на сходство "Князей Шуйских" с "Дон Карлосом" и "Мессинской невестой" Шиллера, а Белинский -- на подражание ист. пьес О. переводимым им мелодрамам.
   В пьесах О. Россия назначена "для цели высшия"; она опора Европы -- "ствол", невидимо питающий "древо ветвистое [Европу]... Лишь подсеки ты ствол, и древо упадет" ("Князья Шуйские" -- "Сто рус. литераторов", с. 229). Залог могущества самой Св. Руси в искренней привязанности русских к верховному "властителю" как средоточию и соборному выразителю их правосл. веры и любви к отечеству (там же. с, 187). И не только к верховному правителю, но и -- к боярам-"кормильцам" ("Русская боярыня"). (Спасительность единения народа и "властителей" особенно зрима во времена разора отечества извне или нац. смуты -- идея, побудившая драматурга обратиться к временам монголо-тат. ига и эпохе "Смуты".) Однако верховный властитель должен быть "законным" "царем-государем" ("Боярское слово", с. 7) или мужем, "способным положить конец отечества бедам" ("Князья Шуйские", с. 188), и, очевидно, избран или одобрен народом -- именно такого "властителя" народ считает "посланным свыше" (там же) и платит ему "беспредельной" любовью. Долг "Отечества и Веры" (там же. с, 182) свершают у О. и люди безвластные и совсем простые: жена псковского воеводы, "русская боярыня" Морозова и скромная Ярослав, кружевница Варя, обратившая сторонника польского королевича "в верного сл)ту царского" ("Боярское слово", с. 12).
   Стремясь (в соответствии с требованиями романтич. эстетики) выразить нац. "дух народа" (особенности "места и времени") через быт и нравы, О. имитировал нар. речь (герои часто изъясняются пословицами), описывай рус. обычаи (в т. ч. свадебный обряд), многажды вводил в пьесы "русские песни" (собственного сочинения) и ремарки о нар. плясках. (Специально для исполнительницы рати "боярыни" -- Каратыгиной -- эскиз костюма "того времени" нарисовал К. П. Брюллов -- см.: PB, 1881, No 5, с. 122.)
   При всей слабости ориг. "русские" одноактные пьесы О., "опубликованные" в талантливом исполнении статичных актеров, способствовали худож. освоению нац. исторического быта и бытового языка.
   По "учебной части" О. дослужился до чина д. стат. сов. (1856) и награжден орденами св. Станислава 1-й (1859), св. Анны 2-й и св. Владимира 3-й степени. Современники особо ценили в его характере честность и доброту и не раз отмечали искренность в убеждениях и редкое трудолюбие. Он постоянно занимался благотворительностью: с 1852 состоял в Об-ве посещения бедных под председательством В. Ф. Одоевского (РА; 1869, стб. 1043). Умер после "продолжительной болезни" (РГИА, ф. с).
   Др. произв.: "Весенний гимн Вседержителю" (СЦ на 1825), "Величие мира. (Подражание Шиллеру). Отрывок из Мюльнеровой трагедии "Die Schuld"" (СЦ на 1827), "Кончина благотворителя", "Пророчество о Мессии" (СЦ на 1828, СПб., 1827; пер. с нем.), "Эрминия" (СЦ на 1830, СПб., 1829), "Е.и.в. Николаю Николаевичу по поводу объявления о помолвке его" (СПб., 1855), "Боярин Матвеев" (ист. драма; пост. 1862).
   Изд.: Прародительница. Романтич. трагедия. СПб., 1893 (литография рукописи; в кон. -- список 21 пьесы О.); [Стих.]. -- В кн.: Поэты 1820--1830; Песни рус. поэтов.
   Лит.: Белинский; Некрасов; Греч (все 3 -- ук.): Каратыгина А. М., Восп. -- PB, 1881, No 4--5: Глинка M. И., Записки, М, 1988 (ук.); Вольф: Сухомлинов М. П., История Рос. академии, в. 8. СПб., 1888: Карцов Н. С. Несколько фактов из жизни С-Петерб. уч-ща ордена св. Екатерины. СПб., 1898; Кубасов И. А., П. Г. Ободовский. -- PC, 1903, No 11; Городецкий Б. М., П. Г. Ободовский. -- ИВ, 1903, No 12 (в т. ч. список пьес, ставившихся на статичных и провинц. сценах: отд. изд. -- СПб., 1904); Блок. IV (пер. "Праматери" 1918, предисл.; ст. 1908; ук.); его же. Зап. кн. (ук.); Александр Блок. Новые мат-лы и иссл.--ЛН. т. 92. кн. 1--5 (ук.); Нечепорук Е. И., Блок в работе над переводом драмы Грильпарцера "Праматерь" -- там же. кн. 5; Азадовский К. М., Блок и Грильпарцер. -- В кн.; Россия и Запад. Л., 1973; История рус. драматургии XVII -- 1-й пол. XIX в., Л., 1982 (ст. В. Э. Вацуро); Вацуро (ук.); ИРДТ, т. 3--7 (ук.); ЛН, т. 4--6, с. 546--47, 978, 999; т. 53/54, 55 (ук.); Fischer R., Schiller, Widerhall in der russischen Litcralur. В., 1958; Kostka E. K., Schiller in Russian literature, N.Y., 1961. + Некрологи, 1864; см. Городецкий (8). РБС (И. А. Кубасов; в т. ч. 7 некрологов); Брокгауз; Геннади; ИДРДВ; ТЭ; Песни рус. поэтов; Иванов.
   Архивы; ИРЛИ. ф. 210, РГАЛИ, ф. 1863, оп. 1, No 50; ф. 195, оп. 1, No 726; РГБ, ф. Полторацкого. 38.23; ф. 32.11 (литография); РГИА, ф. 1343, оп. 26, д. 2887 (дело о дворянстве Ободовских Костром. губ.); ф. 759, оп. 39, д. 259 (ф.с. 1863 г.); ф. 780, оп. 1, д. 27, 1849 (о запрещении пьесы "Три Владимира, или Возвращение из венгерского похода" к постановке, д. 20, 1843 (о запрещении пьесы "Веселый вечер из жизни великого Государя" к постановке); Музей Малого т-ра и СПб ГГБ (в обоих -- списки неизд. пьес).

О. В. Голубева.

Русские писатели. 1800--1917. Биографический словарь. Том 4. М., "Большая Российская энциклопедия", 1999

   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru