Пузанов Н. Н.
Сведения об участии Л[ейб]-гв[ардии] Гренадерского полка в происшествии 14 декабря 1825 года

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

   
   Николай I: личность и эпоха. Новые материалы.
   СПб.: Издательство "Нестор-История", 2007.
   

[Пузанов Н. Н.]

Сведения об участии Л[ейб]-гв[ардии] Гренадерского полка в происшествии 14 декабря 1825 года, собранные полковым адъютантом Пузановым. [1847--1848 гг.]

   Теперь остается мне сказать несколько слов об участии полка в событии 14-го декабря 1825 года, тем более что каждый, если не был сам свидетелем этого события, то знает о нем по преданию, которое потерпело уже довольно искажения, как преувеличением, так и лишением всякого вероятия, чрез что Лейб-гвардии Гренадерский полк часто терпит вовсе не заслуженную им злую молву.
   Предоставляю каждому делать по своему мнению заключение о том, что основано на истинных фактах и ясных доказательствах.
   В эпоху описываемого мною злополучия 1-й и 2-й (ныне 3[-й]) батальоны полка расположены были в своих казармах, 3-й же (ныне 2[-й]) за городом по деревням {Ему вскоре после происшествия велено было содержать по деревням кордоны для перехвачивания подозрительных людей (секретное предписание бригадного командира генерал-адъютанта Шипова1 командующему полком полковнику Зайцеву 5-му2, за No 1976, от 21 декабря 1825 года, в книге полученных бумаг в полк, за 1825 год, No 146).}>3. Две роты 1-го батальона (2-я и 3 -я фузелерные) в самый день происшествия стояли в карауле Петропавловской крепости4.
   Оставалось шесть рот; из этой части полка часть ее была увлечена двумя соучастниками злоумышленников, поручиками Сутгофом и Пановым5, в лице которых она привыкла видеть только как своих начальников {Так в оригинале.}. Они-то увлекли ее на бесславное ристалище к своему бесчестию.
   Я говорю "к своему бесчестию", собственно, относя к означенным недостойным имени Русского офицера, никак не приписывая ко всему полку. Во-первых, по действию его в происшествии, во-вторых, по всегдашнему отличию своей преданности и готовности жертвовать собою за Царя и Отечество и, наконец, по милостям, излитым на полк вслед за происшествием государем императором, столь же справедливо строгого к проступкам, сколь справедливо-милостивого к делам доблести.
   Для убеждения в справедливости моих слов прошу вникнуть в нижеследующие обстоятельства.
   Из истории полка видно, что он постоянно, с самого начала своего сформирования, имел счастье пользоваться особенными милостями государей императоров; с этим счастьем он наслаждался жизнью -- процветал. И в эту, так сказать, благоденствующую семью вкралось два человека, поручик Сутгоф и поручик Панов, принадлежавшие к тайному северному обществу {Первый был командующий 1-ю фузелерною ротою, а второй -- батальонным адъютантом 2[-го] батальона. Они были впоследствии присуждены к лишению чинов, дворянства и к сосланию вечно в каторжную работу (Верховный уголовный суд, над злоумышленниками учрежденный по Высочайшему манифесту 1-го июня 1826 года, стр. 538а).}. Люди с противоположными чувствами, сердца которых не получили того глубокого, истинного образования, которое одно может сделать человека достойным. И они-то считали себя довольно сильными, чтобы привлечь к своей безрассудной шайке из среды не по душе, а только по мундиру своих товарищей и, действуя в тайне, приступили к исполнению своих планов, т. е. узнать сперва в полку наклонности и образ мыслей каждого, изъявляя для сего весьма осторожно и попеременно разные свои политические мнения; но чем более изучали нравы, тем более убеждались, что не было никакой возможности поколебать сердца преданных, не только по собственному влечению своих чувств, но и по долгу присяги к тому, к чему она повелевала быть верными6.
   Видя безуспешность своих действий, они объявили главным из товарищей своей шайки, которые, видя также всю невозможность привлечь кого-либо из офицеров на свою сторону и бессилие своих агентов, обратили внимание на приехавшего тогда в С.-Петербург командира 12[-го] Егерского полка полковника Булатова7. Он служил прежде в Л[ейб]-гв[ардии] Гренадерском полку (батальонным командиром), делал с ним много компаний, был несколько раз ранен, оставил о себе хорошую славу, и многие солдаты его помнили и любили. Его-то и начали злоумышленники склонять к себе, зная, какое сильное влияние он может иметь на солдат.
   6 декабря поручик Панов пригласил обедать его к себе с другими своими сообщниками. Тут, осыпанный ласкательствами, разгоряченный вином и спором, Булатов произнес обет пожертвовать всем пользе отечества. Ему тотчас объявили, что есть общество, которое составилось для произведения благотворной перемены в государстве, что он по любви к России непременно должен принадлежать к этому обществу. И несчастный, сам не понимая, каким образом, принял на себя обязанность быть пособником мятежников, с которыми был едва знаком. Когда же Рылеев {Отставной подпоручик артиллерии [первоначально было: ... [пропуск в рукописи] пехотного полка. -- Сост.].}8 открыл ему намерение их, то Булатов часто спрашивал: "Где же польза отечества? Из слов ваших, я ее не вижу" {Донесение Следственной комиссии.}9.
   Однако, будучи в нетрезвом состоянии, он был доведен до того, что в ту же ночь говорил тем солдатам (которые служили при Булатове и с уважением помнили о его храбрости), призванным Пановым к себе на квартиру, не присягать, убеждая их, что если бы он не любил так полк, в котором покрыл себя славою и ранами, то не имел бы и нужды что-либо им советовать, прося, однако, их из-за любви к нему, во всяком случае, хранить его слова в тайне10.
   Этот человек на другой же день почувствовал беззаконность и безрассудность предприятия своих сообщников -- решительно отказался ехать в другой раз в полк для внушения рядовым сомнения к присяге и впоследствии, терзаясь мыслию, что его именем завлечен в заблуждение любивший его полк, совершенно потерял умственные способности, лишился сил и жизни 19 генваря 1826 года {Донесение Следственной комиссии, стр. 55.}11.
   В полку же до 14 декабря не было заметно в нижних чинах даже ни малейшего признака подозрения. Они были воодушевлены тем же самым рвением в исполнении своих обязанностей, как и всегда, везде было тихо и смирно.
   Полковой командир полковник Стюрлер12 получил приказание привесть полк 14 декабря к присяге на верноподданство государю императору, после которой прибыть со всеми офицерами в Зимний дворец на Высочайший выход13.
   В назначенный час роты: Его величества и 1[-я] фузелерная и весь 2[-й] батальон со своими офицерами были готовы на дворе офицерского флигеля {3[-я] и 2[-я] фузелерные роты стояли в карауле. 3-й батальон за городом, они также были приведены к присяге, первые по смене их с караула, а последний в своем расположении.}. 14. Присяга началась и продолжалась с должным благоговением. Но в это... {Пропуск в оригинале.} вдруг явился на галереи в нетрезвом виде подпоручик Кожевников и начал кричать солдатам: "Зачем вы забываете клятву, данную Константину Павловичу, кому присягаете? Все обман!" Подпоручика Кожевникова тотчас схватили и посадили под арест {По следствию оказалось, что подпоручик Кожевников не был причастен к шайке злоумышленников и не знал их цели, но, будучи у поручика Сутгофа, который, узнавши от своих сообщников, что настает час мятежа, и не имея, так сказать, твердости начать самому действовать, напоил Кожевникова и научил его, уже пьяного, кричать солдатам. Кожевников впоследствии присужден к лишению чинов, дворянства с разжалованием в солдаты в дальние гарнизоны. Того же Верховного уголовного суда, стр. 57.}15.
   Порядок же в полку не был этим нарушен, все с благоговением присягнули, и роты распущены были в свои казармы, где рядовые сели обедать, а офицеры поехали на Высочайший выход.
   Тогда поручик Сутгоф, бывший уже у присяги, пришел к своей роте и начал говорить: "Братцы, напрасно мы послушались, другие полки не присягают, а собрались на Петровской площади, оден[ь]тесь, зарядите ружья и ступайте за мной". Рота, привыкшая слепо повиноваться своему начальнику, последовала за ним. Сутгоф повел ее на Петровскую площадь в большом беспорядке по улице чрез гласис крепости и выбежал на стрелку Невы16.
   Полковник Стюрлер, еще не уехавший во дворец, узнавши, что 1-я рота побежала неизвестно куда, поехал догонять ее, но видя, что она уже скрылась, вернулся в полк и тот же час приказал выходить остальным ротам полка из казарм и опросить поротно. Когда же они были выстроены, то полковник Стюрлер послал принести ко 2-му батальону знамена и придти священнику, но в это время поручик Панов подал знак... {Так в оригинале.} и роты бросились в беспорядке, увлекая с собою знамена.
   В продолжение сего времени поручик Панов, также присягнувший и знавший, что в казармах не было никого из офицеров, бегал во 2[-й] батальон из роты в роту, возбуждая рядовых разными уверениями, что они обмануты {На слова Панова фельдфебеля рот отвечали, что они не дозволяют без ротных командиров говорить ему подобные слова, и просили его выйти.}. Когда же рядовые, получа приказание полковника Стюрлера -- выходить, -- стали уже пред своим флигелем выстраиваться, -- на Сенатской площади слышны были выстрелы, тогда тот же поручик Панов начал опять их уговаривать, говоря: "Слышите, ребята, там уже стреляют! Эй, лучше сдадимся тем, которые стоят за Константина Павловича", и, видя, что ему почти верят многие, бросился в средину колонны и подал знак к беспорядку.
   Подпоручик {Слово подчеркнуто красным карандашом.} Тутолмин17 своим присутствием остановил стрелковый взвод роты Его величества. Он, будучи командиром, выстроил взвод и, останавливая солдат других рот, спрашивал: "Куда бежите?" -- то ему отвечали: "Не можем знать, Ваше благородие! Наши побежали!" -- "Пошел назад!". И таким образом пристраивал их к Гренадерской роте Его величества.
   В это время приехал капитан князь Мещерский {Командир роты Его величества.}18. Он, ехавши по набережной Зимнего дворца и увидя по Неве бегущий 2-й батальон, вернулся в полк к своей роте и, заставши ее в совершенном порядке, повел ее и других пристроившихся солдат к Зимнему дворцу {Полковник [слово подчеркнуто красным карандашом. -- Сост.] Тутолмин говорит, что когда он шел по Неве с князем Мещерским, то многие солдаты 2-го батальона, придя уже на площадь и видя, что они обмануты Пановым, возвращались в казармы и при встрече с князем Мещерским спрашивали: "Ваше сиятельство, да где же наши офицеры? На площади безначалие, мы не знаем, что делать, куда деваться". Их князь Мещерский пристраивал к своей команде.}. Придя к манежу оного (что ныне дом Штаба Гвардейского корпуса19), он доложил о себе Его высочеству великому князю Михаилу Павловичу, ожидая приказания, что делать. По докладе о сем государю императору, князю Мещерскому приказано было с командою пристроиться к Л[ейб]-гв[ардии] Саперному батальону, стоявшему в карауле Зимнего дворца {Подробное описание происшествия, случившегося в С.-Петербурге 14 декабря 1825 года, с. 819а.}20.
   Толпа же, прибывшая с поручиками Сутгофом и Пановым, поддерживаемая разными с их стороны убеждениями, была ими пристроена к ротам Л[ейб]-гв[ардии] Московского полка, приведенным Бестужевым и князем Щепиным-Ростовским21.
   Полковник Стюрлер, видя своих подчиненных, завлеченных обманом в сети бунтовщиков и находившихся уже в руках их, презрев собственную свою опасность для исполнения своего долга, пошел было к заблудшим для обращения их в разум истины, но пуля Каховского22 смертельно его ранила {Донесение Следственной комиссии, стр. 53.} и тем лишила благодетельного намерения, которое, вероятно бы, обратило штыки обманутой толпы Лейб-гренадер на злодеев. Впрочем, что касается до ее действия, то всем известно, что не одна она, но и все, даже самые закоренелые злоумышленники, при первом появлении государя императора, пораженные величием его духа и угрызением голоса своей совести, указывающего истинный путь к добродетели, -- разбежались23.
   Твердостью же Его величества и единодушным соединением всех верных сынов отечества, в течение краткого времени, укрощено зло. Горестные происшествия, смутившие покой России, миновались навсегда. Могли ли усилия злонамеренных восторжествовать в государстве, где любовь к монарху и преданность к его престолу основаны на природных свойствах народа, где Дворянство есть ограда престола и чести народной, где есть отечественные законы и твердость в управлении? Нет, тщетны и безумны всегда будут замыслы крамольников, они могут таиться во мраке, но при первом появлении, отверженные общим негодованием, сокрушатся силою закона и монархом, Богом вручившему православный народ {Так в оригинале.}.
   Вот какими средствами и людьми было поселено в солдатах Л[ейб]-гв[ардии] Гренадерского полка сомнение к законной присяге. Из сего видно, что цель мятежников была, чтобы каким-либо образом вытащить толпу людей в назначенный час на место бунта. Итак, из трех тысяч человек, составлявших полк, двое явились орудием истинных злоумышленников, но эти-то слепо только повиновались какому-то глупому, химерическому обольщению; солдаты же, не зная ясно хода дела, последовали за ними, сами не ведая куда. В противном случае, с каким негодованием обращены были бы их сердца, привыкшие обожать всегда своего монарха. И могли бы слова Сутгофа, Панова и Кожевникова найти измену в груди храбрых воинов, готовых с радостью встретить смерть за Царя и его славу? Посмотрите на мужество и самоотверженную храбрость, одушевлявшие всегда Лейб-гренадер в многочисленных их действиях против разноплеменных врагов отечества, как до декабрьского происшествия, так и после него.
   С какою славою возвратился 2-й батальон24 из Персии, и не омыли ли кровью заблуждение своих товарищей другие два батальона, бывшие в последнюю Турецкую войну?25
   Наконец, на милости государя императора, столь же справедливо-строгого к проступкам, сколь справедливо-милостивого к делам доблести. Он, удостоверяясь в истинном раскаянии, всемилостивейше осчастливил принятием имени Шефа полка 15 декабря 1825 года26. Рота Его величества, равно как и те, которые в самый день происшествия с отличною исправностью содержали караул в Петропавловской крепости, получили денежное награждение.
   Полковник Стюрлер, капитан князь Мещерский и поручик барон Зальц {Поручик барон Зальц, находившийся при полковнике Стюрлере в то время, когда последний уговаривал на площади солдат, видя знамя в руках преступников и не желая им дать омрачить его их действиями, движимый чувством чести и долгом присяги, с самоотвержением бросился в толпу и взял знамя из рук унтер-офицера Пивоварова, который беспрекословно ему отдал и последовал за ним; но поручик Панов, увидя барона Зальца со знаменем в руках, бросился на него с несколькими солдатами с обнаженною саблею и, угрожая сабельным ударом, силою отнял знамя. Поручик барон Зальц, несмотря на все свое ужасное положение, вторично пошел спасти святыню, но в это самое время, увидев, что полковник Стюрлер был ранен наповал и, наконец, видя свое бессилие, возвратился назад.}27 назначены были в флигель-адъютанты; подпоручик Тутолмин получил высочайшее благоволение.
   Наконец, те люди, которые найдены были более виновными из находившихся на Петровской площади (253 человека) {Отношение в полк штаба Отдельного Гвардейского корпуса за No 2065 на продовольствие 253 человек нижних чинов Л[ейб]-гв[ардии] Гренадерского полка, по Высочайшему повелению находящихся в С.-Петербургской крепости; в книге полученных бумаг при полку за 1825 год, No 146.} из нижних чинов Лейб-гвардии Гренадерского полка, по высочайшему повелению находившиеся в Санкт-Петербургской крепости и отосланные на Кавказ в линейные батальоны, вскоре опять возвращены в полк28.
   
   Печатается по: ОР РНБ. Ф. 380 (М. А. Корф). Д. 55 ("Дополнительные сведения к Истории 14-го декабря 1825 г., собранные прежде напечатания оной и послужившие к ее исправлению..."). Л. 16--20.
   
   Рукопись датируется 1847--1848 гг. Представляет собой писарскую копию рукописи H. H. Пузанова. Копия была представлена официальному историку событий 1825 года М. А. Корфу во время работы над первым изданием книги "Восшествие на престол императора Николая I-го". Рукопись, сохранившаяся в бумагах историка, содержит пометы и подчеркивания, которые были сделаны Корфом при ознакомлении с ней.
   
   Пузанов Николай Николаевич (р. 1816) -- капитан Лейб-гвардии Гренадерского полка (1848), служил в этом полку с 1835 г. по 1857 г., полковой адъютант.
   Военный историк, автор первой печатной истории Лейб-гвардии Гренадерского полка (История Лейб-гвардии Гренадерского полка. СПб., 1845; изложение событий доведено до 1832 г.). Впоследствии генерал-майор.
   В период работы М. А. Корфа над книгой "Восшествие на престол императора Николая I-го" представил краткий очерк событий в Гренадерском полку в день 14 декабря 1825 г. В его основу легли печатные источники (печатное "Подробное описание происшествия, случившегося в Санкт-Петербурге 14 декабря 1825 года", вышедшее в свет в январе 1826 г., "Всеподданнейший доклад Следственной комиссии" от 30 мая 1826 г., "Всеподданнейший доклад Верховного уголовного суда" императору Николаю I от 8 июля 1826 г.), документы полкового архива. Особенно большое место в тексте очерка отдано изложению соответствующих данных из "Донесения Следственной комиссии", которые относились к событиям в Лейб-гвардии Гренадерском полку; эти данные и легли в основу фактической канвы в очерке Пузанова.
   Очерк был написан H. H. Пузановым в ходе работы над историей Лейб-гвардии Гренадерского полка, но не был включен в официальную летопись полка (в ней вообще отсутствует рассказ о событиях 14 декабря 1825 г.). На основе собранных данных Пузановым несколько позже было написано специальное исследование "Описание участия лейб-гренадер в происшествии 14 декабря 1825 года, случившемся в С.-Петербурге" (1853), оставшееся в рукописи (ГАРФ. Ф. 728 (Библиотека Зимнего дворца). Д. 2213).
   
   1. См. наст. изд., с. 177, примеч. 80.
   2. Зайцев Иван Осипович -- полковник Лейб-гвардии Гренадерского полка, батальонный командир, после смерти полкового командира Н. К. Стюрлера короткое время исполнял должность командира полка (14--22 декабря 1825 г.).
   3. 3-й батальон Гренадерского полка был расквартирован в с. Павловском, близ Красного Села.
   4. См.: Габаев Г. С. Гвардия в декабрьские дни 1825 года. Военно-историческая справка // Пресняков А. Е. 14 декабря 1825 года. М.; Л., 1926. С. 177.
   5. Сутгоф Александр Николаевич (1801--1872) -- поручик Лейб-гвардии Гренадерского полка, ротный командир. Член Северного общества, 14 декабря вывел свою 1-ю фузелерную роту на Сенатскую площадь. Осужден по 1-му разряду на бессрочную каторжную работу. С 1826 г. в Читинском остроге, с 1830 г. в Петровском заводе, в 1839 г. переведен на поселение. В 1848 г. по ходатайству матери разрешено поступить рядовым в полки Отдельного Кавказского корпуса. Амнистирован в 1856 г. С 1859 г. управляющий Боржомским казенным имением и дворцом великого князя Михаила Николаевича. Автор замечаний на книгу M. A Корфа "Восшествие на престол императора Николая I-го".
   О Панове Н. А. см. наст. изд., с. 177, примеч. 73.
   6. Кроме А. Н. Сутгофа и Н. А. Панова, к тайному обществу и заговору в Гренадерском полку принадлежали и другие офицеры: подпоручик А. Л. Кожевников, поручик M. M. Корсаков, прапорщик С. Н. Жеребцов, а также, возможно, еще несколько лиц, принявших участие в событиях 14 декабря 1825 г. (подпоручик А. А. Шторх, поручик П. Д. Прянишников, прапорщик Г. Г. Лелякин).
   7. О Булатове А. М. см. наст. изд., с. 248, примеч. 116.
   Здесь и далее H. H. Пузанов излагает сведения из "Донесения Следственной комиссии".
   8. См. наст. изд., с. 170, примеч. 4.
   8а. Имеются в виду печатное издание "Всеподданнейшего доклада Верховного уголовного суда" от 8 июля 1826 г. и приложенная к нему "Роспись государственным преступникам, приговором Верховного уголовного суда осуждаемым к разным казням и наказаниям".
   9. Эти сведения взяты в несколько измененном виде из письма А. М. Булатова великому князю Михаилу Павловичу от 25 декабря 1825 г., написанного из Санкт-Петербургской крепости (см.: ВД. М., 1984. Т. 18. С. 293). Они были внесены в текст "Донесения Следственной комиссии" (Там же. М., 1980. Т. 17. С. 55), которое послужило источником для Пузанова.
   10. Речь идет о событиях, связанных с посещением Булатовым Гренадерского полка 6 декабря (сведения взяты из письма А. М. Булатова великому князю Михаилу Павловичу от 25 декабря 1825 г.), однако Булатов отрицал свое участие в агитации солдат против присяги (Там же. Т. 18. С. 288-289).
   11. А. М. Булатов был доставлен в Военно-сухопутный госпиталь из Санкт-Петербургской (Петропавловской) крепости 10 января 1826 г. Умер в ночь на 19 января.
   12. См. наст. изд., с. 177, примеч. 76.
   13. Речь идет о приказе командующего Отдельным Гвардейским корпусом А. Л. Воинова, который был доведен до сведения генералов, полковых командиров и начальников отдельных частей корпуса (см.: 14 декабря 1825 года: Источники, исследования, историография, библиография. СПб., 2004. Вып. 6. С. 34--35 -- публ. текста приказа, сохранившегося в бумагах Е. А. Головина). Высочайший выход был назначен на 2 часа дня, но так и не состоялся.
   14. Лейб-гвардии Гренадерский полк был расквартирован в т. н. "Петровских казармах", располагавшихся на Петербургской стороне, по Большой Вульфовой улице и набережным Карповки и Большой Невки.
   15. Кожевников Андрей Львович (1802--1867) -- подпоручик Лейб-гвардии Гренадерского полка, член Северного общества, активно препятствовал проведению присяги в полку. Привлечен к следствию, но суду предан не был. Подвергся несудебным репрессиям: после 6 месяцев крепостного заключения отправлен тем же чином в Иркутский гарнизон. С 1827 г. в Кавказском корпусе. Впоследствии действительный статский советник.
   Версия о том, что поступки Кожевникова были вызваны принятием "горячительных напитков", прежде всего, выдвигалась самим Кожевниковым на следствии (см. следственное дело А. Л. Кожевникова: ВД. Т. 18. С. 45--54).
   16. Маршрут роты А. Н. Сутгофа пролегал по Большой Вульфовой и Большой Дворянской улицам, затем, огибая крепость, по льду Невы прямо на Сенатскую площадь.
   17. Тутолмин Федор Дмитриевич (1801--1870) -- подпоручик Лейб-гвардии Гренадерского полка, впоследствии генерал-лейтенант.
   18. См. наст. изд., с. 177, примеч. 75.
   19. Речь идет о здании штаба Отдельного Гвардейского корпуса, на месте которого в 1825 г. стояло здание экзерциргауза (манежа).
   19а. Имеется в виду "Подробное описание происшествия, случившегося в Санкт-Петербурге 14 декабря 1825 года", вышедшее в январе 1826 г. и скрепленное подписью дежурного генерала Главного штаба генерал-адъютанта А. Н. Потапова.
   20. Лейб-гвардии Саперный батальон был поставлен Николаем I во дворе Зимнего дворца для его охраны. Караулы Зимнего дворца 14 декабря занимал 2-й батальон Лейб-гвардии Финляндского полка.
   21. Речь идет об офицерах Лейб-гвардии Московского полка, штабс-капитанах Михаиле Александровиче Бестужеве (1800--1871) и князе Дмитрии Александровиче Щепине-Ростовском (1798--1858), активных участниках выступления 14 декабря 1825 г.
   22. Каховский Петр Григорьевич (1799--1826) -- отставной поручик Астраханского кирасирского полка, член Северного общества, активный участник выступления 14 декабря 1825 г., смертельно ранил М. А. Милорадовича и Н. К. Стюрлера. Казнен по приговору Верховного уголовного суда.
   23. Автор официальной полковой истории значительно преувеличивает "верность" Гренадерского полка новому императору, по существу фабрикуя рассказ о событиях, не имевших места в действительности. В основе утверждения автора, возможно, лежит факт перехода части мятежных солдат Гренадерского полка на сторону Николая I, уже после прихода на Сенатскую площадь.
   24. Нижние чины, добровольно вернувшиеся в казармы полка, поступили в состав Лейб-гвардии Сводного полка (приказ по Гвардейскому корпусу от 17 февраля 1826 г.), чтобы "искупить свою вину" боевой службой на Кавказе. В состав Сводного полка вошли 807 нижних чинов Гренадерского полка, или четыре роты. Полк принял участие в боевых действиях во время войны с Персией 1826--1828 гг. и вернулся в Петербург в конце 1827 г. (см.: Габаев Г. С. Гвардия в декабрьские дни 1825 года. М., 1926. С. 196).
   25. Речь идет о части Гренадерского полка, принявшей в составе Гвардейского корпуса участие в Русско-турецкой войне 1828--1829 гг.
   26. Николай I стал шефом Лейб-гвардии Гренадерского полка, став российским императором (до него шефом полка состоял Александр I).
   27. Зальца (Зальц) Владимир Иванович (1802--1873) -- барон, поручик Лейб-гвардии Гренадерского полка, полковой адъютант, являлся родственником командира полка Н. К. Стюрлера. Активно противодействовал H. A Панову, находясь в арьергарде мятежного батальона во время его движения к Сенатской площади, пытался отнять у восставших полковое знамя. Вынужден был находиться возле каре вплоть до разгрома выступления. С 15 декабря 1825 г. флигель-адъютант. Впоследствии генерал-лейтенант, Санкт-Петербургский комендант. Автор мемуарной записки о событиях 14 декабря 1825 г., написанной для М. А. Корфа (опубл.: 14 декабря 1825 года: Источники, исследования, историография, библиография. Вып. 6. С. 169--178).
   28. Речь идет о нижних чинах Гренадерского полка, арестованных при разгроме восстания и при преследовании, которые были найдены более виновными и заключены в Санкт-Петербургской (Петропавловской) крепости, а оттуда переведены в другие места заключения (Кексгольм). По окончании расследования в течение 1826 г. они были переведены рядовыми в армейские и гарнизонные части, главным образом в полки Кавказского корпуса. Об остальных нижних чинах, принявших участие в восстании, см. примеч. 24.

Подготовка текста и комментарии П. В. Ильина

   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru