Николай Первый
Записка неизвестного очевидца событий с изложением хода восстания 14 декабря

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

   
   Николай I: личность и эпоха. Новые материалы.
   СПб.: Издательство "Нестор-История", 2007.
   

Записка неизвестного очевидца событий с изложением хода восстания 14 декабря [1830-е гг.]

   Утром 14 декабря шеф гвардейского генерального штаба1 доложил императору о том, что несколько рот Московского полка отказались принести присягу на верность его императорскому величеству и, увлеченные примером своих ротных командиров, завладели знаменами, вынесенными перед полком для принесения присяги, учинили расправу над командиром их бригады генерал-майором Шеншиным, равно как и над командиром полка генерал-майором Фридериксом2, что затем полк бесчинной толпой направился к Исаакиевской площади, насильно увлекая за собою всех офицеров, которые встречались на их пути. Оставшаяся же часть полка сохраняла порядок и послушание.
   Тотчас же его величество повелел генерал-майору Нейдгардту объявить гвардейскому Семеновскому полку приказ3, не теряя времени, выступить и рассеять бунтовщиков, а конной гвардии -- быть готовой выступить по первому требованию. Затем его величество спустился в главную кордегардию Зимнего дворца, где в то время нес службу гвардейский Финляндский полк, отдал ему приказ зарядить ружья и занять все основные подступы к дворцу4.
   Тем временем, по сведениям, поступившим к императору, его величество были извещены о том, что восставшими оказались 3-я и 6-я роты Московского полка5, что оные выстроились на Сенатской площади и что за ними стояла толпа, состоявшая из тех, кто всем своим видом явно обнаруживал преступные намерения6.
   Тогда его императорское величество почел долгом своим приказать 1-му батальону гвардейского Преображенского полка немедленно построиться перед ним на Дворцовой площади, что и было исполнено с чрезвычайною поспешностию; в то же самое время генерал-губернатор С.-Петербурга граф Милорадович доложил императору, что из толпы доносятся возгласы "Да здравствует Константин!", добавляя при этом, что таковое поведение обнаруживает самые преступные замыслы и требует решительных и суровых мер7.
   Тотчас же последовал приказ императора трем ротам гвардейского Павловского полка присоединиться к батальону гвардейцев-саперов, занять Зимний дворец8, а 3-му батальону гвардейского Преображенского полка вместе с кавалергардами немедленно явиться к его величеству. Между тем сам император направился с 1-м батальоном Преображенского полка навстречу мятежникам9, дабы упредить возможные атаки на дворец, где находились их величества императрицы и другие члены императорского семейства10. Прибыв к месту напротив дома княгини Лобановой, его императорское величество услышал выстрелы и тогда же, узнав, что генерал-губернатор граф Милорадович смертельно ранен бунтовщиками11, приказал, чтоб гвардейский Конный полк и три роты Павловского полка12 без промедления присоединились к нему. Вскоре его императорское высочество великий князь Михаил привел батальон гвардейского Московского полка, настойчиво добивавшийся соизволения императора на то, чтоб батальон кровью мятежников смыл тот позор, который нанесен был чести их мундира13, но тот, в желании избежать пролития крови, предпочел мирные средства кротости и убеждения. Однако же ни увещевания его величества, ни присутствие митрополита, ни угрозы не смогли заставить бунтовщиков сдаться. Дерзость их все возрастала, и несколько рот солдат гвардейского Гренадерского полка, возглавляемые тремя офицерами14, при полковых знаменах собрались в беспорядочную толпу, из которой уже раздавалась ружейная пальба.
   При таковом положении вещей его императорское величество мог лишь прибегнуть к суровым мерам, кои стали тем более необходимы, что чернь, привлеченная деньгами и водкой, которую раздавали простонародью15, начала уже присоединяться к мятежникам. Император тотчас же принял следующие меры. Преображенский полк получил приказ занять площадь и встать спиною к Адмиралтейству, Семеновский же полк должен был занять улицу, ведущую к Конно-гвардейскому манежу, и улицу, которая идет от Галерной улицы до провиантских складов. Измайловский и гвардейский Егерский полки были оставлены в резерве. Далее император приказал одному батальону Финляндского полка занять Исаакиевский мост, а первой артиллерийской бригаде быть готовой действовать. Три роты Павловского полка были размещены на Галерной улице. Но тем не менее прежде, нежели дойти до крайних мер, его императорское величество повелел Конному и Егерским полкам попытаться внести смятение в ряды мятежников ложной атакой16, что, впрочем, было весьма нелегко ввиду ограниченности их пространства и преимущества позиции бунтовщиков, которые еще получили подкрепление большей части батальона Морского гвардейского экипажа17. Эта демонстрация отнюдь не имела должного результата. Мятежники держались стойко и, используя преимущество своей позиции, упорствовали в своем возмутительном неповиновении. Тогда император решился, наконец, к глубокому своему сожалению, выдвинуть против них четыре полевые орудия. Он приказал зарядить их и в последний раз послал объявить мятежникам, что они могут воспользоваться великодушием их государя18. Поелику решительный отказ последовал в ответ на сии увещевания, его императорское величество приказали открыть огонь. После второго залпа толпа рассеялась, а ее остатки преследовались в направлении Васильевского острова, вдоль Английской набережной, по Галерной улице кавалергардами и конногвардейцами, которые рубили беглецов; тогда же было захвачено до 500 человек; остальные рассеялись по разным частям города, в домах и по застывшей глади Невы.
   С наступлением темноты его императорское величество повелел войскам оставаться под ружьем, дабы всякая попытка возобновить мятеж была пресечена. Того ради площадь перед Зимним дворцом оставалась занятой гвардейским Преображенским полком, батальоном гвардейских саперов, двумя ротами первого батальона гвардейских егерей при десяти пушках, второй артиллерийской батареей и тремя эскадронами Кавалергардского полка. На Большой Миллионной улице перед мостом через Мойку была поставлена рота гвардейского Егерского полка при двух орудиях; другая рота расположилась с четырьмя орудиями у моста близ Эрмитажного театра. 1-й батальон гвардейского Измайловского полка и эскадрон кавалергардов стояли с четырьмя пушками на углу Зимнего дворца перед Адмиралтейством со стороны Невы, второй же батальон гвардейских егерей занимал площадь перед Адмиралтейством, батальон Московского полка, 2-й батальон Измайловского, четыре легких артиллерийских орудия и четыре эскадрона Конной гвардии были оставлены на Исаакиевской площади под командованием генерал-адъютанта Васильчикова19. На Васильевском острове под командованием генерал-адъютанта Бенкендорфа находились два эскадрона гвардейского Конного полка, дивизион конных пионеров, батальон гвардейского Финляндского полка и четыре легкие орудия. На полк гвардейских казаков было возложено поручение выслать во все остальные части города патрули20. Благодаря всем этим распоряжениям, спокойствие в полной мере было обеспечено. В течение ночи было схвачено около 150 человек21; и многие подстрекатели к возмущению были арестованы; некоторые же из оных пришли с повинной по собственному побуждению. Этим же вечером большая часть гвардейских моряков вернулась в свои казармы, где, полные раскаяния в гибельном своем покушении и в страхе за последствия оного, они молили о прощении и милосердии. Его императорское высочество великий князь Михаил своими обращенными к ним словами осуждения привел гвардейских моряков к принятию решения, к коему уж подготовлены они были искренним своим раскаянием22. Все они отдались на милость императора, ожидая решения своей участи с изъявлением полной покорности; большая часть введенных в заблуждение гвардейских гренадеров поступила таким же образом23. Посреди столь прискорбных событий утешительно то, что можно противопоставить им поступки, кои делают честь российскому мундиру, поступки наиотважной верности служебному долгу. Отряд Финляндского полка под командованием подпоручика Насакена 1-го24, который первым нес караульную службу здания Сената, оставался под ружьем, окруженный мятежниками; кары {Слово читается предположительно.}, угрозы -- все употребили они в дело против отряда, но тот оставался неколебим. Солдаты и унтер-офицер Павловского полка несли в этот день караул в казармах Московского полка. Они выказали ту же решимость25.
   На следующее утро, когда порядок полностью был восстановлен, его величество император лично провел смотр всех войск и, поблагодарив за ревностную службу, за верность, оказанную ими, и за образцовый порядок, который сохранили они при столь печальных и непредвиденных обстоятельствах, отпустил их. Когда воцарился общественный порядок, все полки, квартировавшие вне пределов города и получившие повеление двигаться к столице, были возвращены в свои казармы, за исключением гвардейского Драгунского полка, призванного в С.Петербург нести патрульную службу, да гусарских и уланского эскадронов, которые разбили лагерь в окрестностях города с тем, чтобы задерживать злоумышленников, пытающихся скрыться. В тот же день его императорское величество, прислушивавшийся всегда лишь к тому, что советует ему сердце, убедился при виде искреннего раскаяния гвардейских моряков в том, что лишь обманом они оказались вовлеченными в таковое преступление, и соизволил пожаловать им великодушное прощение. Знамя, которое получили они от покойного императора Александра блаженной памяти, было им возвращено; его императорское величество распорядился заново освятить его, и батальон принес присягу знамени с выражением полного своего раскаяния, в единодушном порыве преданности и признательности чувств. Роту императора в полку гвардейских гренадеров, отказавшуюся принять участие в мятеже, ее командир привел к его императорскому величеству и, как свидетельство благорасположения, получил разрешение присоединиться к батальону саперов, охранявших Зимний дворец26. В то же самое утро его императорское высочество великий князь Михаил доложил императору, что большая часть солдат и унтер-офицеров гвардейских гренадеров, равным образом обманутых бесчестными посулами, проникнуты раскаянием и взывают о прощении27. Поелику, кроме того, две роты этого полка несли караулы в крепости и выказали себя безупречно при выполнении воинского долга28, его императорское величество счел за благо дать полку гвардейских гренадеров доказательство своей милости. Знамена, коих полк был лишен накануне, были ему возвращены; их вторично освятили, и полк с воодушевлением присягнул на верность новому государю29. Московский полк подобным же образом был лишен своих знамен, но великое множество офицеров и солдат, из коих состоит он, выказали в день 14 декабря свою преданность и рвение. Сие оказалось довольным для того, чтобы император обнаружил свою снисходительность. Московский полк получил прощение и знамена, кои были ему возвращены после вторичного освящения30.
   Дознание, каковое еще продолжается, позволило с точностию узнать имена подстрекателей неслыханного покушения, имевшего место в столице. Речь идет о следующих особах: Рылеев, журналист, Сомов, чиновник31, Горский, бывший вице-губернатор32, Каховский, поручик в отставке33; в гвардейском Московском полку командиры рот Щепин-Ростовский и Бестужев34, другой Бестужев, адъютант герцога Александра Вюртембергского35; в Гренадерском полку поручик Сутгоф и поручик Панов36, князь Одоевский, адъютант генерал-лейтенанта Бистрома37, командира гвардейской пехоты, полковник князь Трубецкой, дежурный штаб-офицер 4-го армейского корпуса, Карнилович, штабс-капитан гвардейского Генерального штаба38, Бестужев, флотский капитан-лейтенант39, Бестужев, адъютант адмирала Моллера40, князь Одоевский, корнет Конно-гвардейского полка41, Цебриков, поручик Финляндского полка42, а также Пущин43 и Кюхельбеккер. Все эти лица были схвачены и пребывают ныне под арестом за исключением последнего, который, вероятно, погиб во время мятежа44. Помимо этих руководителей, арестовано еще несколько особ, на коих падало сильное подозрение, а именно: капитан Якубович из Нижегородского драгунского полка45, командир 6-го Егерского полка полковник Булатов, который сдался добровольно46, Арбузов, поручик Морского гвардейского экипажа47, Вишневский, Кюхельбеккер и Бодиско, все трое -- морские гвардейские офицеры48, капитан Пущин из гвардейского конно-пионерского эскадрона49, подпоручики Измайловского полка: Милютин, Фок, Кожевников, Миллер и князь Вадбольский50.

Перевод с французского С. Н. Искюля

   
   Публикуемый документ находится в РГИА: Ф. 1040. Оп. 1. Д. 24. Л. 1--5. Написан на французском языке и существует в виде писарской копии. Автором записки, судя по обилию подробностей и достаточно детальной передаче распоряжений царя и перемещений войск, совершаемых в этот день, мог быть кто-то из Свиты Николая I. Однако в целом текст остается довольно обезличенным. Описание не свободно от неточностей, на которые указано в комментариях. Судя по содержанию, это описание составлено по свежим следам, в течение ближайших нескольких дней или недель после событий 14 декабря. При этом содержательно записка воспроизводит многое из официального сообщения о событиях 14 декабря, появившегося 15 числа в "Санкт-Петербургских ведомостях", "Русском инвалиде" и др. изданиях.
   
   1. А. И. Нейдгардт. См. наст. изд., с. 174, примеч. 38. Николай I подтверждает в своих записках то, что первым сообщил о выступлении Московского полка А. И. Нейдгардт (14 декабря 1825 года. Воспоминания очевидцев. СПб., 1999. С. 38). Нейдгард находился в казармах Московского полка в то время, как там началась драка, сопровождавшая выход "мятежных" рот из казарм.
   2. См. наст. изд., с. 183, примеч. 6.
   3. Сам Николай I пишет, что отправил А. И. Нейгардта не в Семеновский полк, а в Конногвардейский (14 декабря 1825 года. Воспоминания очевидцев. С. 38). Казармы Семеновского полка находились довольно далеко, известий о присяге семеновцев в это время Николай I еще не получал. Два батальона Семеновского полка подошли после 12 часов и были поставлены во второй линии правительственных войск, между стройкой Исаакиевского собора и фасадом Конногвардейского манежа.
   4. На дворцовой главной гауптвахте Николай I нашел только 9-ю егерскую роту Финляндского полка, которая заступила в караул. Основной состав полка оставался в казармах.
   5. На самом деле выступили 2-я, 3-я, 5-я и 6-я фузилерные роты Московского полка. См. наст. изд., с. 193, примеч. 7 к дневнику неизвестного.
   6. Выстроившиеся у памятника Петру I роты Московского полка быстро были окружены толпой, состоявшей большей частью из любопытных и зевак. О ее настроениях имеются самые противоречивые свидетельства современников. Причем, в декабристских мемуарах "сочувствие" толпы явно преувеличено. Ср.: Гордин Я. А. Мятеж реформаторов. 14 декабря 1825 года. Л., 1989. С. 296, 307.
   7. Неточность автора. В то время, когда Николай I строил 1-й батальон Преображенского полка, Милорадович уже был на площади, пытаясь воздействовать на солдат, нарушивших присягу. Приблизительно в четверть первого он был смертельно ранен П. Г. Каховским.
   8. В Павловский полк за тремя ротами, не занятыми в карауле, был послан Николаем I флигель-адъютант А. А. Кавелин. См. его записку, составленную для М. А. Корфа (14 декабря 1825 года: Источники, исследования, историография, библиография. СПб.; Кишинев, 2000. Вып. 3. С. 45). Эти три роты были поставлены в тылу мятежного каре, закрывая проход в Галерную улицу. Рота гвардейских саперов оставалась во дворе Зимнего дворца.
   9. См. наст. изд., с. 183, примеч. 9.
   10. В это время в Зимнем дворце находились вдовствующая императрица Мария Федоровна и Александра Федоровна. Утром 14 декабря великая княгиня Елена Павловна приехала из Аничкова дворца в Зимний с тремя маленькими детьми Николая; позже А. А. Кавелин привез в закрытой карете 7-летнего Александра Николаевича. Взрослые члены императорской семьи собрались в "маленьком кабинете" Марии Федоровны, откуда просматривалась часть Сенатской площади и подходы к ней. См. дневник Александры Федоровны (Междуцарствие 1825 года и восстание декабристов в переписке и мемуарах членов царской семьи. М.; Л., 1926. С. 89--90).
   11. Ранение Милорадовича произошло между 12-ю с четвертью и половиной первого (Гордин Я. А. Мятеж реформаторов. 14 декабря 1825 года. С. 274--277).
   12. О "трех ротах Павловского полка" мемуарист вторично вводит неверную информацию.
   13. Приведенная великим князем Михаилом Павловичем на площадь сводная команда Московского полка, собранная из солдат, оставшихся в казармах, не только не испытывала чувства солидарности с "мятежными" ротами, но при виде Николая I, как пишет М. А. Корф в официальной версии, солдаты "бросились целовать ему руки и ноги". Декабрист А. Н. Сутгоф подтверждает этот факт (14 декабря 1825 года. Воспоминания очевидцев. С. 297).
   14. 1-ой фузилерной ротой Гренадерского полка, которая примкнула к мятежникам, командовал А. Н. Сутгоф. Действия лейб-гренадеров отражены в его замечаниях на книгу М. А. Корфа. См.: 14 декабря 1825 года. Воспоминания очевидцев. С. 295--301; Воспоминания М. А. Бестужева // Там же. С. 274. Последним к восставшим присоединилась рота Лейб-гренадерского полка, приведенная Н. А. Пановым.
   15. Николай I в письме Константину в ночь с 14 на 15 декабря отмечал, что чернь, окружавшая мятежные войска, была пьяна (Междуцарствие 1825 года и восстание декабристов в переписке и мемуарах членов царской семьи. С. 146), но это мифологическое утверждение. Декабристы упоминают о том, что M. H. Глебов на площади раздавал деньги на вино (около 100 рублей) для того, чтобы обогреть замерзших солдат-московцев (ВД. М., 1979. Т. 15. С. 218, 221). О том, что солдаты были пьяны, свидетели не пишут. Никто не упоминает и о раздаче мятежниками денег толпе.
   16. Атака не была ложной. Егерский полк в ней не участвовал, а участвовали два полка тяжелой кавалерии -- Лейб-гвардии Конный и Кавалергардский.
   17. На площадь Н. А. Бестужевым и А. П. Арбузовым был выведен почти весь состав Гвардейского морского экипажа: 8 строевых рот и артиллерийская команда, всего около 1100 человек.
   18. Последним перед артиллерийским расстрелом мятежников поехал "увещевать" И. О. Сухозанет. См. его свидетельство (14 декабря 1825 года. Воспоминания очевидцев. С. 88--89).
   19. См. наст. изд., с. 40, примеч. 55.
   20. Описание распоряжений, отданных по полкам, и схему их дислокации по городу в ночь после восстания автор записки представил довольно точно. Это является еще одним косвенным свидетельством его принадлежности к Свите императора или командованию одной из частей, задействованных в подавлении выступления 14 декабря.
   21. В крепости в ночь на 15 декабря оказалось более 600 нижних чинов. См. наст. изд., с. 186, примеч. 32. Сам Николай I считал, что их не менее 500.
   22. Большая часть матросов, выведенных на площадь и вернувшихся в казармы (за исключением раненых, убитых, арестованных, пропавших без вести) 15 декабря на Адмиралтейской площади была торжественно приведена к присяге великим князем Михаилом Павловичем, с возвращением знамени полка.
   23. Часть солдат 2-й гренадерской, 4-й и 5-й фузилерных рот Лейб-гвардии Гренадерского полка покинула ряды восставших и "вернулась к повиновению" после ранения полкового командира. Из этих солдат и унтер-офицеров была составлена сводная рота Гренадерского полка, которая насчитывала 137 человек под командой полковника Ф. Г. Щербацкого. Около 14 часов рота была поставлена во второй линии правительственных войск, позади Семеновского полка. См.: Габаев Г. С. Гвардия в декабрьские дни 1825 года. М., 1926. С. 178.
   24. Утром 14 декабря караул Финляндского полка (около 40 человек) под командованием подпоручика Я. Г. Насакина заступил на Сенатскую гауптвахту. Насакин принадлежал к тайному обществу, но все время мятежа он удерживал караул на месте, оставаясь в тылу мятежного каре. Это было воспринято как "верность" законному государю, и Насакин был пожалован орденом Св. Владимира 4 степени за 14 декабря. Унтер-офицеры караула получили в награду по 300 рублей, 37 нижних чинов -- по 50 рублей (Розен Е. А. Записки декабриста. Иркутск, 1984. С. 302; Габаев Г. С. Гвардия в декабрьские дни 1825 года. С. 199).
   25. Караул Павловского полка в Московских казармах во время возмущения "московцев" не мог повлиять на события. Тем не менее, он был отмечен наградами: унтер-офицеру караула Тюрикову было пожаловано 300 рублей, 24-м нижним чинам, бывшим в карауле, было роздано 1000 рублей (Габаев Г. С. Гвардия в декабрьские дни 1825 года. С. 200).
   26. Действительно, большая часть роты его величества (1-й гренадерской) и часть солдат других рот под командованием капитана С. И. Мещерского были по приказу Николая I поставлены на защиту дворца рядом с гвардейскими саперами.
   27. Михаил Павлович выступил с ходатайством о прощении полка по должности начальника Гвардейской пехотной дивизии, в состав которой входил Лейб-гвардии Гренадерский полк.
   28. Караул в крепости несли 2-я и 3-я фузилерные роты 1-го батальона.
   29. Напротив, по отношению к Лейб-гвардии Гренадерскому полку Николай действовал жестко: было арестовано 276 человек, 807 человек из числа добровольно явившихся с повинной были отправлены на Кавказ, всего подверглись разного рода наказаниям свыше 1083 нижних чинов.
   30. О "прощении" Московского полка также неверно. На самом деле все нижние чины тех рот, которые участвовали в выступлении на стороне декабристов, понесли наказание. Многие, арестованные в день восстания на улице, отсидели в крепости, сначала Петропавловской, затем Выборгской. Фактически Московский полк в 1826 г. был переформирован на 1/2, так как все участвовавшие в выступлении, в том числе добровольно возвратившиеся в казармы, приказом по Гвардейскому корпусу от 17 февраля 1826 г. были назначены на составление рот Сводно-гвардейского пехотного полка, куда вошли 3 роты Московского, 4 роты Гренадерского полка с тем, чтобы боевой службой на Кавказе "искупить вину". Сводным полком было назначено командовать бывшему полковнику Преображенского полка и члену тайного общества И. П. Шипову. Подробнее: Габаев Г. С. Гвардия в декабрьские дни 1825 года. С. 196--197.
   31. Сомов Орест Михайлович (1793--1833) -- столоначальник в правлении Российско-Американской компании, писатель. О. М. Сомов был арестован ночью 14 декабря, т. к. был близок к Рылееву и жил в одном доме с ним. По высочайшему повелению освобожден с оправдательным аттестатом 7 января 1826 г.
   32. Об О. В. Грабя-Горском см. наст. изд., с. 182, примеч. 5.
   33. Петр Григорьевич Каховский (1794--1826) был отставным поручиком Астраханского кирасирского полка. В отставке "за болезнью" числился с апреля 1821 г. (ВД. М.; Л., 1925. Т. 1. С. 333).
   34. Имеется в виду Михаил Александрович Бестужев (1800--1871) -- штабс-капитан Лейб-гвардии Московского полка, командир 3-й фузилерной роты. Член Северного общества.
   35. Бестужев Александр Александрович (1897--1837(?)) -- штабс-капитан Лейб-гвардии Драгунского полка, адъютант принца Александра Вюртембергского. Член Северного общества.
   36. Об А. Н. Сутгофе см. наст. изд., с. 185, примеч. 26; о Н. А. Панове см. наст. изд., с. 177, примеч. 73.
   37. Мемуарист ошибочно называет фамилию Одоевского, имея в виду Евгения Петровича Оболенского (1796--1865) -- поручика Лейб-гвардии Финляндского полка, старшего адъютанта дежурства пехоты Гвардейского корпуса, состоявшего при командующем гвардейской пехотой генерал-адъютанте К. И. Бистроме.
   38. Корнилович Александр Осипович (1800--1834) -- штабс-капитан Гвардейского генерального штаба, член Южного общества. Приехал в Петербург из Киева 12 декабря 1825 г. Дважды появлялся на Сенатской площади, в момент разгрома восстания находился в каре.
   39. Бестужев Николай Александрович (1791--1855) -- капитан-лейтенант 8-го флотского экипажа, прикомандированный к Адмиралтейскому департаменту Морского министерства, директор Адмиралтейского музея. Был главным инициатором прихода моряков на Сенатскую площадь, участвовал в составлении манифеста от Сената с изложением программы восстания.
   40. Мемуарист имеет в виду Петра Александровича Бестужева (1803--1840), который был адъютантом Ф. В. Моллера -- коменданта Кронштадтского порта и военного губернатора Кронштадта.
   41. Одоевский Александр Иванович (1802--1839) -- князь, корнет Лейб-гвардии Конного полка, член Северного общества. В день 14 декабря агитировал в полку против присяги, а затем присоединился к восставшим. См. наст. изд., с. 173, примеч. 31.
   42. Цебриков Николай Романович (1800--1862) -- поручик Лейб-гвардии Финляндского полка.
   43. Автор имеет в виду Михаила Ивановича Пущина (1800--1869) -- капитана, командира Лейб-гвардии Конно-пионерного эскадрона.
   44. О Кюхельбекере В. К. см. наст. изд. с. 177, примеч. 83. Версия о гибели Кюхельбекера порождена, вероятно, тем, что ему удалось скрыться из Петербурга.
   45. Якубович Александр Иванович (1796 или 1797--1845) -- капитан Нижегородского драгунского полка, член Северного общества, накануне выступления 14 декабря был избран одним из его руководителей, но выполнять возложенные на него поручения отказался. См. о нем наст. изд., с. 170, примеч. 5.
   46. Булатов Александр Михайлович (1793--1826) -- полковник, командир 12-го Егерского полка. Принят накануне восстания в Северное общество, один из руководителей выступления 14 декабря. Вечером того же дня явился в Зимний дворец, где и был арестован.
   47. Арбузов Антон Павлович (1797 или 1788--1843) -- лейтенант Гвардейского экипажа.
   48. Мемуарист имеет в виду офицеров Гвардейского морского экипажа: лейтенанта Вишневского Федора Гавриловича (1798 или 1799--1865), лейтенанта Кюхельбекера Михаила Карловича (1799--1859), лейтенанта Бодиско Бориса Андреевича (1800--1828). Все они были активными участниками выступления 14 декабря, арестованы в первые часы после восстания.
   49. Имеется в виду Михаил Иванович Пущин (1800--1869) -- капитан Лейб-гвардии Конно-пионерного эскадрона.
   50. Автор записки имеет в виду группу офицеров Измайловского полка, пытавшихся сорвать присягу утром 14 декабря. Все они были членами тайного общества (см. об этом: Ильин П. В. И. И. Богданович -- одна из трагических фигур 14 декабря 1825 г. // Памяти Ю. Д. Марголиса: Письма, научные работы, воспоминания. СПб., 2000. С. 635--642).
   М. П. Малютин (около 1803--1851) -- подпоручик, член Северного общества, племянник К. Ф. Рылеева; Фок А. А. фон (1803 или 1804--1854) -- подпоручик; Кожевников Н. П. (1804--1837) -- подпоручик; Вадбольский А. П. (1806--1863) -- подпоручик. Подпоручик Измайловского полка Константин Петрович Миллер был вскоре освобожден по Высочайшему повелению как непричастный к "инциденту" в полку.

Подготовка текста и комментарии Т. Н. Жуковской

   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru