Генерал-адъютант Голенищев-Кутузов2 сей час был у меня и по Высочайшей Вашего Императорского Величества воле требовал моего мнения насчет предполагаемой другой висилицы, под коей выставить имена тех государственных преступников, коим милосердием Вашим дарована жизнь3 и вместе с тем осуждаются на каторжную работу.
Приступая к исполнению воли Вашего Императорского Величества, как верноподданный, осмеливаюсь доложить, что как за два перед сим часа преступникам милосердный Ваш приговор в полном присутствии объявлен4, то из-за сего, по мнению моему, неудобно уже прибавлять или усиливать оный, тем паче, что выставлением имен преступников под виселицей растерзаются еще более те роды, к коим те преступники по несчастию принадлежат5.
Генерал князь Лобанов-Ростовский С[анкт-]Петербург. 12 июля 1826 г.
Печатается по автографу из фонда Лобанова-Ростовского: ОР РНБ. Ф. 439. Д. 8.Л. 18. Этот документ вносит дополнительные штрихи к картине подготовки казни декабристов и подтверждает господствующую в литературе версию о том, что инициатива предложений относительно обряда казни исходила от императора. Однако очевидно, что свою роль в определении сценария казни сыграли князь Д. И. Лобанов-Ростовский, по должности генерал-прокурора Верховного уголовного суда ответственный за вынесение приговора, и П. В. Голенищев-Кутузов, которому указом 12 июля было поручено руководить исполнением приговора.
Время составления этой записки говорит о том, что сценарий казни разрабатывался 12 июля или в ночь на 13-е, буквально накануне события. Несомненно, что этот документ связан с публикуемой нами запиской Николая I П. В. Голенищеву-Кутузову в единый комплекс.
1. Лобанов-Ростовский Дмитрий Иванович (1758--1838) -- князь, генерал от инфантерии, министр юстиции (1817--1827), член Государственного Совета, генерал-прокурор Верховного уголовного суда по делу декабристов. Отношение Николая I к министру юстиции было довольно прохладным, т. к. Лобанов-Ростовский относился к числу тех, кто 27 ноября, когда было получено известие о смерти Александра I, возражал против вскрытия завещания в пользу Николая. Тогда князь предложил пакет не раскрывать, а идти присягать Константину; он "был настроен особенно решительно, что указывает на его изначальные симпатии к Константину" (Гордин Я. А. Мятеж реформаторов. 14 декабря 1825 года. Л., 1989. С. 50). После первой присяги Константин обратился с письмом к Лобанову-Ростовскому, в котором возлагал на князя персональную вину за случившееся. После упрочения позиций Николая "престарелый" министр оставался в тени, карьера его явно пошатнулась, хотя во время заседаний Верховного уголовного суда по делу декабристов он и был назначен на почетную должность генерал-прокурора суда. По выражению Николая Павловича, недовольного ходом судебных заседаний, "глупость" князя Лобанова-Ростовского "немало способствовала замедлению дела и нарушала декорум" (Междуцарствие 1825 года и восстание декабристов в переписке и мемуарах членов царской семьи. М.; Л., 1926. С. 207).
2. См. наст. изд., с. 268, примеч. 1.
3. Первоначально 20 человек, осужденных по первому разряду, приговаривались к смертной казни. При конфирмации приговора Николай I воспользовался правом его смягчения: преступники I разряда были приговорены к пожизненной каторге. Очевидно, Николай в устной или письменной форме выразил желание устроить вторую декоративную виселицу с прибитыми на ней именами преступников I разряда "в устрашение". Такой маскарад Д. И. Лобанов-Ростовский считает излишеством и, как можно судить, ему удалось убедить в этом императора.
4. Объявление приговора ("сентенции") происходило в Комендантском доме Петропавловской крепости 12 июля. Арестованных распределили по партиям, в соответствии с разрядом, и объявляли решение Верховного суда каждой партии отдельно. См.: Трубецкой С. П. Материалы о жизни и революционной деятельности. Иркутск, 1983. Т. 1. С. 278--280; Басаргин Н. В. Записки // Басаргин Н. В. Воспоминания, рассказы, статьи. Иркутск, 1988. С. 101--102.
5. Доводы министра юстиции о ненужности чрезмерного "устрашения" были приняты. На полях публикуемой записки резолюция Николая I: "Согласен со мнением вашим, о чем прошу дать знать генерал-адъютанту Кутузову". Лобанов-Ростовский тотчас сообщил о том, что проект устройства второй виселицы отклонен, П. В. Голенищеву-Кутузову, о чем свидетельствует карандашная записка последнего, находящаяся в том же комплексе документов: "Генерал-адъютант Г[оленищев]-Кутузов, свидетельствуя совершеннейшее свое почтение его сиятельству князю Дмитрию Ивановичу, имеет честь уведомить, что Высочайшую конфирмацию на представленной от Его сиятельства записке читал. Генерал-адъютант Г[оленищев]-Кутузов. 12 (исправлено на "13" -- сост.) июля 1826 г." (ОР РНБ. Ф. 439. Ф. 439. Д. 8. Л. 19).