Lib.ru/Классика: Неизвестные Авторы. "Благовещенская утопия"

Благовѣщенская "утопія"

Десять лѣтъ тому назадъ, въ первыхъ числахъ іюля 1900 г., возлѣ гор. Благовѣщенска-на-Амурѣ было произведено массовое убійство нѣсколькихъ тысячъ мирныхъ людей -- въ томъ числѣ женщинъ, стариковъ и дѣтей. Мы говоримъ о насильственной переправѣ китайцевъ черезъ р. Амуръ на манджурскій берегъ этой рѣки. Это событіе не было въ свое время освѣщено въ печати, по условіямъ тогдашняго момента русской общественной жизни. О немъ мы и хотимъ разсказать теперь, пользуясь матеріалами, почерпнутыми изъ оффиціальныхъ судебныхъ архивовъ.

1--3 іюля 1900-го года, во время боксерскаго движенія, китайцами съ противоположнаго берега Амура была открыта стрѣльба изъ орудій по городу Благовѣщенску. Еще задолго до этого среди русскаго населенія города и Амурской области появились тревожные слухи, неблагопріятно отразившіеся на проживавшихъ въ нашихъ предѣлахъ китайцахъ: результатомъ ихъ были (въ половинѣ іюня) случаи грубаго насилія надъ мирнымъ манджурскимъ и китайскимъ населеніемъ Амурскаго края, главнымъ образомъ -- со стороны призывавшихся въ войска нижнихъ чиновъ. Бомбардировка, вызвавъ панику, усилила враждебное отношеніе къ китайцамъ. Паникой этой вскорѣ увлеклись и мѣстныя власти. 3-го іюля благовѣщенскій полиціймейстеръ Б. доложилъ о необходимости немедленнаго выдворенія всѣхъ китайцевъ изъ города и области за Амуръ военному губернатору генералъ-лейтенанту Грибскому, который сейчасъ же сдѣлалъ соотвѣтствующее распоряженіе. Того же 3-го іюля китайцы города были собраны и помѣщены во дворѣ лѣсопилки Мордина на p. Зеѣ. Ихъ усердно собирали ни только чины полиціи, по и добровольцы изъ мѣстныхъ обывателей: китайцевъ извлекали изъ лавокъ, погребовъ и т. п., колотили чѣмъ попало, а затѣмъ избитыхъ доставляли въ городскую полицію. Точно также были задерживаемы и доставлялись въ указанное мѣсто китайцы изъ окрестнаго района (до 50-ти верстъ). Задержанные повиновались безъ всякаго сопротивленія, что крайне удивляло русскихъ и русскія власти; такъ напримѣръ, партіи въ 40 китайцевъ шли полсотни верстъ подъ конвоемъ трехъ-четырехъ русскихъ сторожей, ничѣмъ не вооруженныхъ.

4-го іюля изъ Благовѣщенска въ поселокъ Верхне-Благовѣщенскій-на-Амурѣ была отправлена первая партія, численность которой слѣдствію точно установить не удалось: по показаніямъ однихъ свидѣтелей, китайцевъ было всего около 800, по показаніямъ другихъ -- около 4.000, китайцы же повышали это число до 5--6 тысячъ. Наиболѣе правильною слѣдуетъ считать цифру около 3.000--3.500. Къ этой партіи было впослѣдствіи присоединено еще 320 человѣкъ. Для охраны всѣхъ этихъ "мятежниковъ" было наряжено военнымъ начальствомъ всего 80 новобранцевъ, вооруженныхъ, за отсутствіемъ ружей, топорами. Мѣсто, гдѣ находились китайцы, представляло собою почти неогороженный дворъ. Всю ночь они вели себя тихо; большинство спало. При слѣдованіи въ Верхне-Благовѣщенскъ къ вышеуказанной стражѣ присоединилось до 20 человѣкъ казаковъ и добровольцевъ; всѣмъ отрядомъ командовалъ помощникъ пристава полицейскаго участка III. Разстояніе отъ города до поселка Верхне-Благовѣщенска равняется приблизительно 7-ми верстамъ, но такъ какъ по настоящей дорогѣ, проходящей вдоль берега Амура, все время вести партію призвано было "неудобнымъ", то ее вели въ сторонѣ отъ дороги, чрезъ что путь увеличился версты на три. Погода въ тотъ день была жаркая; китайцевъ гнали скорымъ шагомъ, они растянулись на большое разстояніе, и хотя въ половинѣ пути данъ былъ небольшой отдыхъ, все же, приближаясь къ Верхне-Благовѣщевску, невольные путники стали сильно уставать, въ особенности старики. Для облегченія они бросали свои котомки, снимали и бросали одежду, во тѣмъ не менѣе жара и усталость заставляли многихъ падать или сильно отставать. Противъ этого сейчасъ же были приняты энергичныя мѣры: приставъ Ш. отдалъ приказаніе всѣхъ отставшихъ "зарубить топорами". Отставшихъ китайцевъ конвоиры били чѣмъ попало, при чемъ нѣсколько десятковъ человѣкъ было убито, а нѣкоторые пристрѣлены казаками.

Черезъ десять мѣсяцевъ послѣ происшествія слѣдователемъ былъ произведенъ осмотръ "скорбнаго" пути. Было найдено большое количество манджурскихъ лѣтнихъ и зимнихъ одеждъ -- куртокъ, халатовъ, овчинныхъ полушубковъ, китайской обуви и проч., разбросанныхъ какъ по самой дорогѣ, такъ и по сторонамъ ея; затѣмъ были найдены китайскія косы, человѣческіе черепа, нѣкоторые со слѣдами мозговъ и мяса, далѣе отдѣльныя кости и цѣлые скелеты. Слѣдствіе выяснило, что были и случаи грабежа: одни "шарили" въ вещахъ, брошенныхъ китайцами по дорогѣ, забирая то, что поцѣннѣе; другіе просто грабили китайцевъ, обыскивая ихъ и отнимая деньги.

По доставленіи партіи китайцевъ къ поселку Верхне-Благовѣщенску, атаманъ поселка Н. выслалъ на встрѣчу, "для оказанія содѣйствія къ переправѣ китайцевъ на другой берегъ Амура", нѣсколько вооруженныхъ казаковъ; кромѣ того партію окружили и другіе жители поселка. Затѣмъ было выбрано мѣсто для переправы -- за поселкомъ, вверхъ по рѣкѣ, въ наиболѣе узкой ея части. Тѣмъ не менѣе ширина рѣки въ этомъ мѣстѣ превышала сто саженъ, а глубина достигала двухъ съ небольшимъ саженъ. Теченіе здѣсь очень сильное; къ тому же дулъ порядочный вѣтеръ. Выбравъ мѣсто, рѣшили, что этого достаточно, и ничего больше для переправы не нужно: китайцевъ стали прямо загонять въ воду и приказывали плыть. Нѣкоторая часть бывшихъ впереди вошла въ рѣку; иные поплыли, но скоро стали тонуть; остальные идти въ воду не рѣшались. Тогда казаки стали побуждать ихъ нагайками, а вслѣдъ затѣмъ была открыта стрѣльба, всѣми у кого были ружья -- и казаками, и поселянами, и стариками, и дѣтьми. Стрѣльба длилась около получаса; послѣ чего у берега образовалась порядочная куча китайскихъ труповъ. Затѣмъ, послѣ пальбы начальникъ отряда рѣшилъ прибѣгнуть и къ холодному оружію: казаки рубили шашками, новобранцамъ было приказано топорами убивать "непослушныхъ" китайцевъ; когда у нѣкоторыхъ изъ новобранцевъ не хватало на это рѣшимости, казаки грозили "снести имъ головы, какъ измѣнникамъ". Китайцы плакали; нѣкоторые крестились "православнымъ крестомъ", умоляя, чтобъ ихъ не били, но ничто не помогало. Передъ окончаніемъ переправы принялъ участіе въ стрѣльбѣ по китайцамъ и проѣзжавшій по берегу казачій разъѣздъ одного изъ амурскихъ казачьихъ полковъ. Начальникъ разъѣзда сперва не хотѣлъ стрѣлять, но по требованію Ш. приказалъ своимъ людямъ выпустить по пяти патроновъ, а затѣмъ продолжалъ свой путь, не смотря на просьбы атамана Н. остаться съ командой и "еще пострѣлять", такъ какъ поселковые казаки всѣ патроны разстрѣляли. Онъ согласился лишь взять записку отъ Н. къ сотенному командиру о присылкѣ помощи; но просьба эта осталась безъ исполненія. Въ результатѣ переправы первой партіи китайцевъ оказалось, что ихъ большая часть погибла: одни утонули, другіе были перебиты. Переплыло на другой берегъ и спаслось не болѣе ста китайцевъ.

"Вся совокѵпность показаній очевидцевъ переправы -- говоритъ оффиціальная записка -- приводитъ къ убѣжденію, что это была собственно не переправа, а уничтоженіе и потопленіе китайцевъ". Такъ понимали эту переправу и новобранцы, изъ которыхъ одинъ на слѣдствіи показалъ, что имъ приказано было "топить китайцевъ", а другой: "я топилъ первую партію". Чувство человѣколюбія было проявлено только однимъ изъ участниковъ кроваваго дѣла -- новобранцемъ Яковомъ Іевлевымъ, въ отношеніи одного китайскаго мальчика, лѣтъ 10--11, на глазахъ котораго была убита въ водѣ его мать, а самъ онъ былъ раненъ въ локоть лѣвой руки и въ голову. Замѣтивъ мальчика, стоящаго въ водѣ, когда живыхъ китайцевъ на берегу уже не было, Іевлевъ, съ разрѣшенія Ш., вытащилъ раненаго изъ воды и доставилъ въ управленіе амурскаго воинскаго начальника, помѣстившаго несчастнаго ребенка въ лазаретъ...

Не лучшая участь постигла въ тотъ же день и вторую партію китайцевъ, отправленную изъ гор. Благовѣщенска въ поселокъ Верхне-Благовѣщевскій. Эта партія была невелика: слѣдствіемъ точно установлено, что она состояла изъ 84 человѣкъ, сопровождаемыхъ десятью конвойными. Старшій конвойный, отправляясь въ путь, спросилъ полиціймейстера, что дѣлать съ китайцами на мѣстѣ назначенія. Полиціймейстеръ загадочно отвѣтилъ: "тамъ самъ узнаешь, что нужно дѣлать". Въ Верхне-Благовѣщенскѣ другой распорядитель "переправы", Н., оказался откровеннѣе: онъ прямо сослался на то, что было сдѣлано нѣсколько часовъ тому назадъ, и предложилъ повторить. Старшій конвойный второй партіи, урядникъ Б., не протестуя, приказалъ загнать нагайками въ воду и свою партію, а затѣмъ открылъ по ней стрѣльбу. Оффиціальные документы спокойно констатируютъ, что "почти вся эта партія погибла".

Этими двумя избіеніями не удовлетворились. 6-го и 8-го іюля изъ города были вновь высланы въ поселокъ двѣ партіи (3-я и 4-я) китайцевъ: въ 170 и въ 66 человѣкъ. Для сопровожденія третьей партіи было назначено 50 новобранцевъ съ топорами, подъ начальствомъ штабсъ-капитана Р. Отправляя эту партію, полиціймейстеръ сообщилъ P., что переправой завѣдуетъ атаманъ Н., при чемъ лицемѣрно просилъ подтвердить послѣднему, что не надо стрѣлять по переправляющимся. Какъ происходила переправа этой партіи -- данныя о томъ малочисленны и односторонни, какъ показанія начальствующихъ лицъ. Изъ 170 человѣкъ спаслось, самое большее, двадцать, которымъ удалось переплыть Амуръ.

8-го числа отправилась къ мѣсту погибели своихъ собратьевъ послѣдняя (4-ая) партія китайцевъ, съ 36 конвоирами, подъ командой поручика А. Когда китайцы вышли изъ города, за ними толпою шла "публика". Эта "публика" накидывалась на вещи, бросаемыя китайцами по дорогѣ, и вступала изъ-за нихъ въ драки. Какъ происходила четвертая переправа, о томъ свѣдѣній сохранилось еще меньше. А. показалъ при слѣдствіи, что, приведя партію къ рѣкѣ, онъ предоставилъ полицейскимъ руководить переправой, а они произвели ее ранѣе примѣнявшимся способомъ. Этотъ способъ переправы "вплавь" свидѣтель считалъ установленнымъ высшимъ начальствомъ, "ибо онъ уже практиковался ранѣе, былъ всѣмъ извѣстенъ и никто его не отмѣнялъ". Какъ происходила на самомъ дѣлѣ переправа, поручикъ А. не знаетъ: "онъ отъѣхалъ въ сторону, чтобы не видѣть тяжелаго зрѣлища"... Другой свидѣтель, городовой, сообщилъ нѣкоторыя подробности. Китайцы 4-ой партіи, дойдя до поселка, предполагая, что въ нихъ будутъ стрѣлять, упали на колѣни и стали просить, чтобы ихъ не убивали; у самой же переправы "они, никѣмъ не побуждаемые, бросились въ воду и, отойдя шаговъ 60, стали кричать, что очень благодарятъ русскихъ за то, что ихъ не убили". Первые китайцы переплывшіе на противоположный берегъ, оттолкнули оттуда лодку и доску и этими средствами дали возможность спастись большинству товарищей; утонуло нѣсколько менѣе половины партіи...

Устроители кровавыхъ переправъ нисколько не скрывали своихъ дѣйствій. Приставъ Ш. въ тотъ же самый день -- 4-го іюля -- донесъ о первой переправѣ по начальству. Въ своемъ рапортѣ онъ наивно "полагаетъ, что были человѣческія жертвы: часть китайцевъ утонула, а большая часть (?!) переплыла на свою сторону". Для объясненія "жертвъ" въ рапортѣ прибавлены измышленія, что китайцы отказывались подчиняться и потому были приняты "строгія мѣры". Были точно также рапорты штабсъ-капитана Р. и поручика А.

Получивъ всѣ эти донесенія, военный губернаторъ Амурской области сейчасъ же распорядился "по закону": назначилъ дознаніе, но высшему начальству -- пріамурскому генералъ-губернатору -- предпочелъ не доносить. Не донесъ онъ и тогда, когда изъ дознанія убѣдился, что на лицо имѣется "уголовщина" и что дѣло надо направить къ слѣдователю и къ прокурору.

Будучи потомъ привлеченъ въ качествѣ обвиняемаго къ слѣдствію, генералъ Грибскій старался доказать, что онъ ни въ чемъ не виноватъ: руководствуясь ст. 270 и 390 тома ІІ-го свода законовъ, онъ, для охраненія спокойствія жителей, приказалъ лишь собрать всѣхъ китайцевъ, "не пожелавшихъ остаться, при тогдашнихъ обстоятельствахъ, въ городѣ", а также тѣхъ, "кои являются подозрительными", и затѣмъ всѣхъ этихъ лицъ переправить на китайскую сторону. Кто именно долженъ былъ быть выдворенъ -- это генералъ Грибскій предоставилъ рѣшать полиціймейстеру, которому, будто бы, было "ясно указано", что для переправы нужно достать лодки въ поселкѣ. Ни числа подлежавшихъ переправѣ китайцевъ, ни того, какъ именно ихъ будутъ переправлять, ни того, какъ съ ними будутъ обходиться, генералъ Грибскій, по его словамъ, совершенно не зналъ и этимъ не интересовался. Ходили потомъ по городу слухи, что передъ переправой управляющій обществомъ пароходства по Амуру, г. Макѣевъ, предлагалъ властямъ перевезти китайцевъ на правый берегъ на пароходѣ. Для опроверженія этихъ слуховъ генералъ Грибскій приказалъ произвести разслѣдованіе, которое благополучно и подтвердило, что г. Макѣевъ "ни губернатору, ни кому-либо изъ его подчиненныхъ" предложеній о перевозкѣ китайцевъ не дѣлалъ. Затѣмъ, уже въ октябрѣ мѣсяцѣ, девять благовѣщенскихъ "нотаблей" -- вице-губернаторъ, воинскій начальникъ, полиціймейстеръ, полковникъ В. (о которомъ рѣчь будетъ ниже) и другіе -- удостовѣрили, что "никто изъ нихъ по поводу перевозки съ Макѣевымъ разговора не имѣлъ и о подобномъ предложеніи никто изъ нихъ не былъ освѣдомленъ". Было ли въ самомъ дѣлѣ г. Макѣевымъ сдѣлано какое-либо предложеніе -- осталось невыясненнымъ, такъ какъ его самого на слѣдствіи не допросили, "за выбытіемъ изъ Благовѣщенска".

Изъ показаній полиціймейстера выяснилась очень важная роль во всѣхъ описанныхъ событіяхъ выше упомянутаго полковника В., занимавшаго должность предсѣдателя амурскаго войскового правленія. Получивъ приказаніе военнаго губернатора переправить китайцевъ за Амуръ, полиціймейстеръ поручилъ своимъ подчиненнымъ, приставамъ З. и Л., обратиться за содѣйствіемъ къ В. Когда они 4-го іюля по телефону стали говорить съ послѣднимъ, то получили очень простой отвѣтъ по телефону же: "что вы ко мнѣ пристаете съ китайцами. не велика бѣда, если ихъ всѣхъ перетопятъ и перерѣжутъ". На слѣдствіи В. старался отъ этого разговора отпереться, со неудачно.

Такова общая картина благовѣщенскаго "утопленія" по оффиціальнымъ даннымъ. А вотъ подробности изъ частныхъ источниковъ. Въ нашемъ распоряженіи находятся выдержки изъ дневника за 1900 г., веденнаго генералъ-маіоромъ X. Подъ 27-мъ августа г. X., находясь въ Благовѣщенскѣ, записалъ слѣдующій разсказъ своего знакомаго, секретаря духовной консисторіи П. "За нѣсколько дней до бомбардировки, купцы, богатые китайцы Юлхозасъ и другіе пришли къ директору китайскаго банка за совѣтомъ -- какъ имъ быть: уѣзжать изъ Благовѣщенска, или оставаться. Директоръ послалъ ихъ спросить объ этомъ губернатора, т.-е. генерала Грибскаго, который обласкалъ ихъ и увѣрилъ, что они находятся подъ покровительствомъ русскихъ законовъ и не должны ничего опасаться, а тѣмъ болѣе покидать городъ. На другой же день послѣ первой бомбардировки приказано было собрать всѣхъ китайцевъ, безъ разбора, въ полицію и въ особые дворы, охраняемые полиціей. Многіе изъ русскихъ старались удержать у себя служащихъ у нихъ китайцевъ и брали ихъ на поруки, но полиція этого не дозволяла. Впрочемъ многимъ китайцамъ удалось откупиться отъ полиціи и спрятаться у русскихъ. Богачъ Юлхозанъ былъ спрятанъ отставнымъ полковникомъ Рубаномъ или Рубановымъ (безвозмездно), но когда объ этомъ узнала полиція, то потребовала съ Юлхозана за это 1.000 рублей; тотъ далъ 800 рублей, обѣщавъ 200 заплатить послѣ, но послѣ катастрофы отказался заплатить эти 200 рублей и за это былъ засаженъ въ тюрьму. Большая фирма Кунстъ-Альберсъ отказала полиціи въ выдачѣ нѣсколькихъ десятковъ своихъ служащихъ китайцевъ и такимъ образомъ сохранила ихъ. Нѣкоторымъ частнымъ лицамъ тоже удалось сохранить своихъ служащихъ или знакомыхъ китайцевъ отъ рвенія полиціи". Дальше идетъ описаніе переправы, въ сущности подтверждающее вышеприведенную картину "Благовѣщенской утопіи", какъ ее называли на Дальнемъ Востокѣ.

Особыя слѣдственныя дѣла выяснили рядъ другихъ жестокихъ расправъ съ мирными китайцами въ Амурской области, имѣвшихъ мѣсто въ томъ же полѣ мѣсяцѣ. Самымъ крупнымъ изъ нихъ является уничтоженіе китайцевъ въ станицѣ Поярковской.

5-го іюля полковникъ В. получилъ донесеніе атамана Поярковской станицы К. о задержаніи 85-ти китайцевъ (съ парохода "Саратовъ" и бродячихъ), а также и китайскаго полковника. Въ отвѣтъ на это донесеніе онъ телеграфировалъ: "китайцевъ отправить рѣку и уничтожить, если будутъ сопротивляться". Атаманъ усумнился, какъ понимать эту телеграмму: отправить китайцевъ за рѣку или въ рѣку. В., 7-го іюля, разрѣшилъ недоразумѣніе очень характерной депешей: "нужно быть сумасшедшимъ и неразумнымъ, чтобы спрашивать, что дѣлать китайцами; когда сказано уничтожить ихъ, то и слѣдуетъ уничтожить безъ разсужденій. Полковника китайскаго держать не въ особомъ помѣщеніи, а въ карцерѣ наравнѣ со всѣми. Все, что у него есть отобрать; всѣ мои приказанія исполнять безъ всякихъ уклоненій и не самовольничать, глупостями меня не безпокоить". Того же 7-го іюля В. разослалъ циркулярную телеграмму своимъ подчиненнымъ -- станичнымъ атаманамъ и начальнику 3-го участка: "Появляющихся на нашей сторонѣ китайцевъ уничтожать, не испрашивая указаній".

Атаманъ К. объяснилъ на слѣдствіи, что, получивъ телеграммы полковника, В., онъ сдѣлалъ распоряженіе переправить китайцевъ за Амуръ на лодкахъ, назначивъ для наблюденія за переправой урядника П. и нѣсколькихъ казаковъ-малолѣтковъ. Такъ какъ китайцы пробовали разбѣгаться въ разныя стороны и "стали бунтовать, бросаясь въ воду и выбѣгая на берегъ", то по нимъ открыли стрѣльбу и большую часть перебили. Послѣ этого малолѣтки, съ помощью постороннихъ лицъ, перевязали оставшихся на баржѣ 15--18 человѣкъ китайцевъ, увели ихъ за станицу, въ лѣсъ, и тамъ прикончили. Во всей станицѣ Поярковской остались нетронутыми и цѣлыми всего только пять китайцевъ -- мѣстныхъ торговцевъ, которыхъ держали подъ особой охраной въ школѣ. В. объяснилъ свои телеграммы слухами о наглости китайцевъ и о ихъ воинственныхъ намѣреніяхъ, а также "общимъ безотраднымъ положеніемъ области" и малочисленностью казачьяго населенія области.

Запросы о томъ, что дѣлать съ китайцами, поступали и отъ другихъ станичныхъ начальниковъ. Такъ, 3-го іюля атаманъ Албазинской станицы донесъ В., что въ поселкѣ Райновскомъ находятся до 100 китайцевъ. На это В. того же числа кратко телеграфировалъ: "удалить китайскую сторону". Райновскій атаманъ дополнительныхъ разъясненій не требовалъ, а понялъ приказаніе разумно и гуманно: мирно, безъ всякихъ насилій, переправилъ всѣхъ своихъ китайцевъ, 5-го іюля, на правый берегъ Амура. Атаману Кумаринской станицы, доносившему о появленіи въ Соломонѣ 200 китайцевъ и просившему указаній, какъ поступить, В., 7-го іюля, отвѣтилъ рѣшительной телеграммой ранѣе выработаннаго имъ шаблона: "китайцевъ уничтожить... нужно быть сумасшедшимъ, чтобы спрашивать каждый разъ распоряженія". Такое же распоряженіе объ уничтоженіи В. далъ 7-го іюля атаману Черняевой станицы въ отвѣтъ на донесеніе о задержаніи на Вогановской пристани 30 китайцевъ. Что было въ самомъ дѣлѣ сдѣлано съ этими 30 китайцами и съ 200 китайцами въ Соломонѣ -- слѣдствію выяснить не удалось, можетъ быть потому, что въ дѣлѣ амурскаго войскового правленія, въ которомъ была сосредоточена вся переписка объ уничтоженіи китайцевъ, не оказалось, по удостовѣренію слѣдователя, многихъ листовъ.

Наконецъ, 7-го іюля, власти опомнились. Генералъ Грибскій получилъ въ этотъ день телеграфный запросъ изъ Покровки: "Поселковый атаманъ получилъ распоряженіе станичнаго атамана выдворить всѣхъ китайцевъ правый берегъ, не допускать перевозить къ намъ китайцевъ, а въ случаѣ сопротивленія уничтожить ихъ, прошу подтвержденія, слѣдуетъ ли исполнить". Генералъ Грибскій положилъ на этой телеграммѣ резолюцію: "прошу разъяснить станичнымъ властямъ, что мы ведемъ борьбу съ вооруженными китайцами, которые проявляютъ къ намъ вредныя дѣйствія. Мирныхъ, безвредныхъ китайцевъ, а тѣмъ паче безоружныхъ, никоимъ образомъ не обижать. Для спасенія ихъ жизни отправлять ихъ на свою сторону въ лодкахъ, или на паромахъ". Немедленно послѣ этого измѣнилъ характеръ своихъ депешъ и полковникъ В.: онъ сталъ разсылать по станицамъ телеграммы уже о томъ, чтобы "не трогали мирныхъ китайцевъ и не уничтожали ихъ".

Такимъ образомъ для прекращенія варварскихъ избіеній массы ни въ чемъ неповинныхъ людей достаточно было всего лишь, буквально, нѣсколькихъ словъ генерала Грибскаго, раньше не знавшаго или не видѣвшаго, что дѣлается у него передъ глазами.

Всѣми приведенными фактами не исчерпывается мартирологъ китайцевъ, проживавшихъ въ Амурской области въ іюльскіе дни 1900-го года. 6--7 іюля въ деревни Ново-Троицкую и Егорьевку были доставлены пересылавшіеся подъ конвоемъ 40 китайцевъ и тамъ всѣ убиты мѣстными крестьянами, по подстрекательству писаря, который читалъ крестьянамъ объявленіе генералъ-губернатора о введеніи въ краѣ военнаго положенія и комментировалъ это объявленіе въ томъ смыслѣ, что слѣдуетъ убивать всѣхъ китайцевъ. Затѣмъ полицейскій приставъ 4-го Амурскаго округа отдалъ распоряженіе убить 400 китайцевъ, которыхъ и перебили крестьяне разныхъ деревень. Гдѣ именно происходили эти избіенія -- изъ имѣющихся въ нашемъ распоряженіи матеріаловъ не видно. Наконецъ, были и единичные случаи убійства хозяевами-русскими своихъ работниковъ-китайцевъ.

Теперь намъ остается разсказать о томъ, какая судьба постигла виновниковъ всѣхъ описанныхъ ужасовъ. Напрасно читатель сталъ бы искать гдѣ-нибудь въ архивахъ протоколовъ судебныхъ процессовъ о генералѣ Грибскомъ и подчиненныхъ ему должностныхъ лицахъ, или отчетовъ объ этихъ процессахъ. Дѣло въ томъ, что этихъ процессовъ не было: было признано достаточнымъ ограничиться данными предварительныхъ слѣдствій и дознаній, разрѣшивъ окончательно всѣ эти дѣла тихо и спокойно, безъ всякой огласки, въ административномъ порядкѣ.

Но соглашенію трехъ министровъ -- егермейстера Сипягина, статсъ-секретаря Муравьева и генералъ-адьютанта Куропаткина -- въ февралѣ 1902-го года было испрошено разрѣшеніе на окончаніе дѣла безъ преданія суду виновныхъ. Генералъ-лейтенантъ Грибскій, противъ котораго было формулировано обвиненіе въ бездѣйствіи власти -- отдачѣ лишь словеснаго приказанія о выдвореніи и переправѣ китайцевъ, а не письменнаго приказа,-- въ непринятіи мѣръ къ выясненію, насколько могла быть осуществима переправа, въ неопредѣленности распоряженій объ организаціи самой переправы, въ недонесеніи высшему начальству и т. п., подвергся за такія формальныя упущенія формальному взысканію: онъ былъ отчисленъ отъ занимаемыхъ имъ должностей. При этомъ, "во вниманіе къ прежней отличной его службѣ и боевымъ заслугамъ во время военныхъ дѣйствій на Дальнемъ Востокѣ въ 1900-мъ году", было признано справедливымъ откомандировать его въ распоряженіе начальника главнаго штаба на одинъ годъ, съ производствомъ ему жалованья по чину и квартирныхъ по положенію, т.-е. оставить его на службѣ. Полиціймейстеръ, также за "бездѣйствіе власти и нераспорядительность", былъ удаленъ отъ должности. Помощника пристава Ш., признаннаго виновнымъ, между прочимъ, въ томъ, "что при переправѣ китайцевъ черезъ Амуръ вплавь онъ не только не удерживалъ конвойныхъ и частныхъ лицъ отъ насилій надъ китайцами, но и самъ приказывалъ стрѣлять по нимъ и рубить ихъ топорами", опредѣлено было "считать уволеннымъ отъ службы безъ прошенія и подвергнуть аресту на гауптвахтѣ въ теченіе двухъ мѣсяцевъ". Нѣсколько болѣе строгому взысканію подвергся полковникъ В.: за свои распоряженія и телеграммы, имѣвшія послѣдствіемъ гибель множества людей, онъ былъ уволенъ отъ службы безъ прошенія, съ воспрещеніемъ вновь поступать на службу и съ арестованіемъ на гауптвахтѣ въ теченіе трехъ мѣсяцевъ. Всѣ прочіе, привлекавшіеся къ слѣдствію по обвиненію въ убійствахъ китайцевъ нижніе чины -- атаманы, урядники, казаки, новобранцы и т. п.-- освобождены отъ всякой отвѣтственности.

Такъ было оффиціально покончено дѣло о благовѣщенской "утопіи". Какъ отнеслось къ дѣятелямъ и виновникамъ этого происшествія общественное мнѣніе, сказать очень трудно, ибо оно не могло въ то время проявить себя сколько-нибудь замѣтнымъ образомъ. Можно думать, что отношеніе было очень неодобрительное. Въ дневникѣ генерала X., о которомъ упоминается выше, авторъ описываетъ обѣдъ у пріамурскаго генералъ-губернатора Гродекова, имѣвшій мѣсто 1-го сентября 1900-го года, и, между прочимъ, пишетъ: "за столомъ у генерала Гродекова, гдѣ засѣдаетъ весь его штабъ, очевидно принято ее говорить про Амурскую область, какъ о предметѣ неприличномъ, но иногда прорывается слово, другое, изъ которыхъ видно, что въ Хабаровскѣ все извѣстно и не одобряется... Къ Г. относятся точно къ покойнику, о которомъ не слѣдуетъ дурно говорить; какъ только разговоръ случайно приблизится къ этой темѣ -- всѣ сейчасъ опускаютъ сконфуженно глаза въ свои тарелки и воцаряется молчаніе".

В.

"Вѣстникъ Европы", No 7, 1910

Оставить комментарий Неизвестные Авторы (bmn@lib.ru) Год: 1910 Обновлено: 15/08/2017. 27k. Статистика. Статья: Публицистика 20 век	Скачать FB2 Ваша оценка:

Неизвестные Авторы "Благовещенская утопия"

Благовѣщенская "утопія"

Неизвестные Авторы
"Благовещенская утопия"