Ода ("Хочу к бессмертью приютиться..."). Впервые -- "Собеседник любителей российского слова", ч. 10. СПб., 1783, стр. 165--168. Без подписи. Со следующим "Письмом к издателю": "Из Крыма от 1 декабря 1783. Господа издатели "Собеседника любителей российского слова". Некоторый из приятелей и товарищей моих сочинил несколько лет назад оду, которая еще никогда не была напечатана, хотя той чести, по мнению многих, и достойна. Препровождая к вам оную, покорно прошу поместить ее в вашем издании и тем одолжить вашего покорного слугу и читателя, который именуется "Молодой служивый"". Автор не установлен. Письмо пародирует "Письма издателям" начинающих писателей, подражателей и эпигонов, которые хотят "к бессмертью приютиться", сочиняя нелепые оды, подобные тем, которые высмеиваются в пародии. Семирамида (конец V в. до н э.) -- легендарная царица Ассирии. Мерида -- озеро в Египте. В пародии перечисляются знаменитые в истории древнего мира "пары" противников: Сципион Публий Корнелий (ок. 235--183 до н. э.) -- римский консул, ведший победоносные войны с Карфагеном и разбивший карфагенского полководца Ганнибала (Аннибала) в 202 г. до н. э.; Помпеи Гней (106--48 до н. э.) -- римский полководец и политический деятель, ведший борьбу за власть с Гаем Юлием Цезарем (100--44 до н. э.); Дарий III Комодан (IV в. до н. э.) -- персидский царь из династии Ахменидов, разбитый наголову Александром Македонским (356--323 до н. э.); Ахилл и Гектор -- герои Троянской войны, описанной в "Илиаде" Гомера. Горюн, голубец, бычок -- старинные народные танцы, названные так по песням, под которые они исполнялись.
ИЗЪЯСНЕНИЕ В ЛЮБВИ ОДНОГО ПРИКАЗНОГО
О ты, всех прелестей палата
И Президент души моей!
Твой взор -- указ мне из Сената,
Понеже в воле я твоей.
Твоей прельщен я красотою,
Спешу в секвестр себя отдать,
Меня ты можешь за собою
Без пошлин, справок отказать.
В Архиве ль я когда бываю
Иль в Канцелярию спешу,
Повсюду образ твой встречаю,
В повытье я бумаг ищу.
Клянусь по чести пред зерцалом,
Что пред тобою сущий вздор
И сам Сенатор в платье алом,
В мундире шитом Прокурор.
Навек твоей я предан власти,
В журнал любви меня впиши,
Прочти экстракт нежнейшей страсти
И выпись пламенной души.
Взгляни хоть раз один умильно
В Контору сердца моего,
Оно трепещет, бьется сильно
И ждет ответа твоего.
Твои мне разговоры сладки,
Я под присягой говорю:
Они приятней мне, чем взятки
Бездушному Секретарю!
Прими ж любви моей прошенье,
Я пред тобою бью челом:
Скрепи о мне определенье
Своей улыбкой, как пером.
И так, как бы процесс безгласный,
Судьбу мою возобнови;
Я буду истец самый страстный
Вышеописанной любви.
Коль место то, которым льщуся,
В твоем я сердце получу,
Сидеть в совете откажуся,
Министром быть не захочу.
Но коль себя, всех зол вдобавок,
В твоей Герольдьи буду зреть,
Мне легче без суда и справок
На лобном месте умереть.
1810-е годы
Изъяснение в любви одного приказного. Впервые -- ХД, 1816, март, стр. 35--37. Без подписи. Юмористическая пародия на любовную лирику.
ХД -- журнал "Харьковский Демокрит".
ЭЛЕГИЯ
Напрасно изливал я миро пред богами,
Обильный возжигал бессмертным фимиам:
Дым жертвы не достиг ко гневным небесам,
И я, отверженный, я мучусь всё -- зубами!
Увы! окуренный ромашкой, камфорой,
Рядами склянок окруженный,
Лежу, недугом злым к постели пригвожденный,
С распухшею, платком обвязанной щекой.
Все средства испытал -- нет пользы никакой!
Вот третий день уже одним питаюсь чаем!
Вот третий день уже, страданьем прогоняем,
Не посещал меня благотворитель-сон!
И тщетно жалобный мой стон
Во мраке ночи раздается --
Ему лишь иногда Антон мой отзовется!
Ах! я подчас его от зависти бужу.
Как часто в горести, поднявшись с изголовья,
Я дни прошедшие на память привожу --
Дни улетевшего здоровья!
Как часто их назад желал бы воротить,
По саду Летнему, по дачам побродить,
За лакомым столом с друзьями отобедать,
Шампанским жажду утолить,
Десерта -- хоть отведать!
Но что я говорю? Каким вдаюсь мечтам?
О, суета суетствий вечных!
Ах! не в прогулках ли беспечных
По этим дачам и садам
Подстерегла меня лукавая простуда?
Не эти ль лакомые блюда
Предуготовили свершенно ею зло?
Таков-то человек! Так слепо своеволен!
А между тем всегда собою недоволен:
И несчастлив-то он, и часто очень болен,
И уверяет, что прошло
Давным-давно с Сатурновым правленьем
То радостей земных немногое число,
Которое звалось в сей жизни наслажденьем.
Но разве он забыл, что сам всему виной?
Что в век Сатурнов золотой
Не так, как ныне, люди жили:
Не знали гибельных страстей,
И во сто раз теперешних простей
В душе, в обычаях, в своих затеях были;
А что всего важней --
Умереннее ели, пили.
Умеренность ручалась им
За постоянное здоровья сохраненье.
О, лучшее из благ! Что значат перед ним
Все наши выгоды, всё наше просвещенье?..
Я первый то могу собою доказать:
Хотелось бы в театр -- зубная боль мешает,
На бал, иль в Общество, ни в церковь не пускает,
Ах! даже не дает мне книжки почитать!
Убийственное положенье!
И хуже выдумать, конечно, мудрено;
Но я утешен тем, что, может быть, оно
Другим послужит в поученье.
Так, с этого одра, преодолев мученье,
Торжественно ко всем теперь взываю я:
Не ешьте сладкого, друзья!
Моею участью казнитесь,
А более всего простуды берегитесь!
Аркадин
<1821>
Элегия ("Напрасно изливал я миро пред богами..."). Впервые -- "Благонамеренный", 1821, No 11--12, стр. 219--222. Автор не установлен. Аркадин -- пародийный псевдоним эпигона сентиментализма, поэта-идиллика Владимира Ивановича Панаева (1792--1859), подражавшего немецкому поэту Геснеру. В 1820 г. "Идиллии" B. И. Панаева вышли отдельным изданием с приложением "Рассуждения о пастушеской или сельской жизни" автора. Пушкин называл его "идиллическим коллежским асессором". В начале 1820-х гг. В. И. Панаев и А. Е. Измайлов были завсегдатаями салона С. Д. Пономаревой, где было образовано шуточное общество "Сословие друзей просвещения". В этом обществе Измайлову было дано прозвище "Баснин", Панаеву -- "Аркадин" (см. Воспоминания В. И. Панаева ВЕ, 1867, т. 3). "Элегия" может рассматриваться как шуточная пародия.
УВЫ И АХ
ПРОЗАИЧЕСКАЯ ГАЛИМАТЬЯ
(Подражание новейшим элегическим поэтам)
Минутный гость на жизненном пиру, я вяну! -- И веселье не веселит меня! И сердце, больное грустию, дремлет.-- Увы и ах!
И молодая жизнь -- изменила мне! И увяли розы сладострастия! И приветная звезда отуманилась! Увы и ах!
И былое -- как пустынная стрела -- пролетела! И грядущее -- дикий мрак, туманная даль! И в слепой тоске моей я исчезаю, я терзаюсь! Увы и ах!
И мой гений и дружба, сладострастие душ высоких и чувствительных, не внушают мне молитвы радостей! И сердце мое не замирает в неге тайных желаний! Увы и ах!
Чу! кипящая смерть ярится! И ночь сгустилась. И сладкая мечта, чистейший нектар счастия, как аромат веселого вина -- исчезли в воздухе! И я жадно пью кручину! Увы и ах!
(Продолжение впредь)
У. и А.
<1822>
Увы и ах. Впервые -- "Благонамеренный", 1822, No 37, стр. 439. Автор не установлен. Пародирование прозой элегических мотивов "новейшей поэзии" стремится показать ее общность с "чувствительной прозой" сентименталистов.