Каменев В.
Борнео и саравакский раджа мистер Брук

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

БОРНЕО И САРАВАКСКІЙ РАДЖА МИСТЕРЪ БРУКЪ.

   Посѣщеніе Англіи саравакскимъ раджею, или правителемъ, мистеромъ Брукомъ, принятымъ королевою, правительствомъ и всѣми значительными лицами Лондона съ знаками особеннаго уваженія, обратило вниманіе англичанъ и другихъ европейцевъ на островъ Борнео, между туземцами котораго отважный англичанинъ основалъ свое хотя странное, но мирное и прочное владычество. Во время пребыванія своего въ Лондонѣ раджа Брукъ сообщилъ множество разнообразныхъ свѣдѣній объ огромномъ индѣйскомъ островѣ, столь мало извѣстномъ въ Европѣ, и, конечно, никто не могъ собрать лучшихъ, полнѣйшихъ и основательнѣйшихъ данныхъ объ этой любопытной странѣ. Эти интересныя извѣстія собраны и во многомъ дополнены однимъ изъ спутниковъ и друзей нашего искателя приключеній, г. Ю Лоу (Hugh Low) и изложены въ особомъ сочиненіи, недавно вышедшемъ въ свѣтъ въ Лондонѣ. Мы представляемъ здѣсь нашимъ читателямъ извлеченіе изъ замѣчательнѣйшихъ мѣстъ этого сочиненія, начавъ предварительно съ біографіи предпріимчиваго британца, который изъ искателя приключеній очутился чѣмъ-то въ родѣ маленькаго короля.
   Брукъ родился 29 апрѣля 1803 г. въ Кумбъ Гровѣ, близь Бата; онъ былъ второй сынъ Томаса Брука, долгое время служившаго Остъ-Индской компаніи въ гражданскихъ должностяхъ. Фамилія Бруковъ весьма древняя, и одинъ изъ ихъ предковъ, сэръ Робертъ Вейнерсъ (Sir Robert Viners), былъ лордомъ-меромъ Лондона, въ царствованіе Карла II. Отецъ молодого Брука съ малолѣтства предназначалъ его въ военную службу Остъ-Индской компаніи и далъ ему соотвѣтственное воспитаніе. Почти ребенкомъ отправился нашъ герой въ Индію и началъ военную службу свою кадетомъ. Первые годы его дѣятельной жизни протекли въ Бенгаліи, гдѣ онъ занималъ довольно значительный постъ; впослѣдствіи же, когда возгорѣлась бирманская война, отправился онъ съ полкомъ своимъ въ Ассамъ. Здѣсь, за блестящую его храбрость въ сраженіяхъ, удостоился онъ объявленія публичной благодарности остъ-индскаго правительства; но такъ-какъ онъ получилъ рану въ грудь, повредившую легкія, и для излеченія ея врачи признали необходимымъ воздухъ родины, то молодой герой долженъ былъ отправиться въ Европу.
   Возвратясь подъ отеческій кровъ, онъ на-досугѣ сталъ вновь заниматься науками и довольно основательно изучилъ нѣкоторые изъ новѣйшихъ языковъ. Приготовившись такимъ образомъ, онъ предпринялъ путешествіе по Франціи, Швейцаріи и Италіи, доставившее ему много удовольствія и пользы.
   Но время окончанія его отпуска приближалось, и надобно было обратно спѣшить въ Индію; онъ сѣлъ на корабль, но подвинулся не далеко впередъ, потому-что судно разбилось у острова Уайта (Wight). Это причинило ему такую невозвратную потерю времени, что когда онъ прибылъ въ Мадрасъ, то срокъ его отпуска давно уже прошелъ, и мѣсто его было уже занято другимъ. Для возвращенія потеряннаго должно было начать продолжительную и непріятную переписку съ англійскимъ правительствомъ; Брукъ не хотѣлъ на это рѣшиться, взялъ чистую отставку и собрался ѣхать въ Китай.
   Это былъ самый рѣшительный шагъ молодыхъ лѣтъ Брука. Пускаясь въ это путешествіе, онъ впервые увидѣлъ острова Индѣйскаго архипелага, исполненные неописанной прелести и вмѣщающіе въ себѣ самыя разнообразныя сокровища природы; тогда же запало у него въ сердце непремѣнное желаніе посѣтить ихъ и изслѣдовать въ разныхъ отношеніяхъ. Эта мысль еще больше утвердилась въ немъ, когда онъ познакомился въ Кантонѣ съ многоразличными произведеніями этого архипелага. Одушевленный твердою волею привести задуманное въ исполненіе, онъ возвратился въ Европу, нашелъ себѣ товарища, съ которымъ, вооруживъ на собственный счетъ корабль, пустился въ Китайское море; но многочисленныя, непредвидѣнныя и неодолимыя препятствія заставили Брука отказаться на этотъ разъ отъ успѣха своего предпріятія. Онъ призналъ невозможность дѣйствовать въ соединеніи съ компаньономъ и возвратился въ Европу выжидать другого, удобнѣйшаго случая.
   Отецъ Брука скончался въ 1838 году, оставивъ сыну (старшій братъ Брука между тѣмъ умеръ) значительное состояніе. Въ октябрѣ того же года, восемь лѣтъ спустя, послѣ перваго своего путешествія въ Китай, нашъ искатель приключеній оставилъ опять Англію, на собственной яхтѣ "Ройялистъ", превосходной шкунѣ въ 142 тоннъ снабженной отборнымъ экипажемъ, состоявшимъ болѣе чѣмъ изъ двадцати человѣкъ. Для испытанія людей и хода судна, онъ сдѣлалъ предварительную пробную поѣздку въ Средиземное море.
   Прибывъ въ Сингапуръ и проживъ тамъ около двухъ мѣсяцевъ, Брукъ рѣшился измѣнить первоначальный планъ своихъ изслѣдованій и ограничить первыя свои изъисканія сѣверо-западнымъ берегомъ Борнео. Онъ зналъ, что часть острова, составляющая собственно Борнейское королевство, находится подъ управленіемъ раджи Муда Хассима, благороднаго, человѣколюбиваго и благосклоннаго къ англичанамъ правителя, который временно пребывалъ тогда въ Саравакѣ, куда принужденъ былъ удалиться по причинѣ возмущенія, вспыхнувшаго въ столицѣ его владѣній. Запасшись подарками, обезпечивавшими ему хорошій пріемъ раджи, поплылъ мистеръ Брукъ чрезъ Малакскій проливъ къ Борнео, въѣхалъ 15 августа 1839 г. въ устье рѣки Саравака и бросилъ якорь подлѣ самого города.
   Раджа принялъ нашего путешественника необыкновенно благосклонно и вѣжливо. Вскорѣ убѣдился Брукъ, что возмущеніе, которое раджа считалъ въ началѣ неопаснымъ, достигло уже значительнаго развитія и что Муда Хассимъ очень радъ пребыванію при своемъ дворѣ такого гостя, дабы устрашить мятежниковъ видомъ дружескихъ своихъ сношеній съ англичанами. Раджа старался предупреждать всякое желаніе Брука и съ удовольствіемъ далъ ему позволеніе объѣхать часть его владѣній; этимъ воспользовался предпріимчивый путешественникъ для посѣщенія различныхъ даякскихъ племенъ, населяющихъ ту часть Борнео.
   "Возвратясь изъ экскурсіи въ Саравакъ, Брукъ имѣлъ частыя совѣщанія съ раджою о заведеніи торговыхъ сношеній между Сингапуромъ и Саравакомъ. Раджа желалъ этого всею душою, и скоро Брукъ дружески простившись съ нимъ, поплылъ обратно въ Сингапуръ съ письмами къ главнѣйшимъ тамошнимъ торговымъ конторамъ и спискомъ товаровъ, составляющихъ предметъ ввоза и вывоза саравакскихъ владѣній.
   Въ августѣ 1840 года, мистеръ Брукъ совершилъ вторую поѣздку въ Саравакъ. Тамъ по-прежнему свирѣпствовала междоусобная война, и Муда Хассимъ, видя, что онъ не можетъ предпринять ничего рѣшительнаго безъ помощи нашего англичанина, рѣшился обратиться къ нему съ просьбою о пособіи. Послѣ многократныхъ убѣжденій, Брукъ взялся за это дѣло и уговорилъ мятежниковъ покориться раджѣ, угрожая имъ, въ противномъ случаѣ, оружіемъ англичанъ; онъ обѣщалъ, впрочемъ, именемъ раджи, что бунтовщики будутъ пощажены, и потомъ на-силу могъ убѣдить этого правителя сдержать обѣщаніе, данное отъ его имени.
   Между тѣмъ Муда Хассимъ, утомленный заботами правленія и междоусобицею, рѣшился оставить верховную власть и передать ее своему другу и союзнику. Договоръ былъ торжественно подписанъ обѣими сторонами, и мистеръ Брукъ сѣлъ на саравакскій престолъ 24 сентября 1840 года.
   Нѣсколько мѣсяцевъ протекло въ тяжелыхъ трудахъ новаго раджи, клонившихся къ утвержденію его власти. Но такъ-какъ Саравакъ признаетъ себя данникомъ султана Борнео, или Бруни, то Брукъ, желая избѣгнуть всѣхъ возможныхъ предлоговъ къ междоусобію, отправился вмѣстѣ съ Муда Хассимомъ въ столицу султана, гдѣ безъ особеннаго труда выхлопоталъ себѣ инвеституру. Возвратясь въ Саравакъ, онъ привелъ всѣ дѣла въ такой порядокъ, что почелъ возможнымъ покинуть на-время свое владѣніе и съѣздить въ Сингапуръ. О причинахъ этого путешествія онъ самъ говоритъ въ своемъ дневникѣ: "Множество причинъ влекли меня въ Сингапуръ, потому-что для добра, которое я намѣревался сдѣлать, нужно мнѣ было пріобрѣсти много новыхъ друзей. Теперешнее время для такой поѣзки самое благопріятное во всѣхъ отношеніяхъ. Два года тому назадъ покинулъ я Сингапуръ и вмѣстѣ съ тѣмъ цивилизированное общество; потомъ былъ постоянно далекъ отъ своего образованнаго міра и хотя служилъ человѣчеству въ мирѣ и по силамъ, но душа тосковала во мракѣ непросвѣщенія." 8 Февраля 1843 года Брукъ пустился въ Сингапуръ.
   Англо-китайская война между тѣмъ кончилась, и сэръ Уильямъ Паркеръ отрядилъ капитана Кеппеля съ кораблемъ Дидона для покровительства англійской торговли и прекращенія морскихъ разбойниковъ въ Малакскомъ проливѣ. Берега Борнео находились въ кругу дѣйствій капитана Кеппеля, и онъ, познакомившись въ Сингапурѣ съ раджою Брукомѣ, отвезъ его въ Саравакъ на Дидонѣ. Брукъ сталъ усердно помогать Кеппелю въ укрощеніи морскихъ разбойниковъ близь Борнео; много добраго и славнаго сдѣлали они въ теченіи слишкомъ года, по августъ 1844 г., когда Кеппеля отозвали въ Англію. Вотъ что говоритъ по этому случаю мистеръ Брукъ въ своемъ дневникѣ: "Скучно и одиноко стало мнѣ послѣ отплытія Дидоны, потому-что капитанъ Кеппель былъ мнѣ истиннымъ товарищемъ и другомъ. Мы совершенно сошлись въ планѣ уничтоженія морскихъ разбоевъ, и онъ до того усвоилъ идеи мои по этому предмету, что я едва надѣюсь, чтобы нашелся другой, который бы сталъ дѣйствовать съ такою рѣшительностью и энергіею. Храбрые моряки Дидоны. Лучшей защиты и помощи, какъ отъ васъ, не желалъ бы я въ жизни!"
   Вскорѣ послѣ отплытія Кеппеля прибыли для обозрѣнія острова Лабуана корабли Самаранѣ и Флегетонъ; впослѣдствіи этотъ островъ былъ взятъ во владѣніе англичанами, которые устроиваютъ на немъ колонію.
   Въ февралѣ 1845 года явился предъ Саравакомъ корабль Дриверъ, подъ командою капитана Бетьюна (Bethune); онъ привезъ съ собою письмо, въ которомъ лордъ Абердинъ просилъ мистера Брука принять на себя званіе полномочнаго агента англійской королевы на цѣломъ полуостровѣ Борнео. Къ этому письму приложены были депеши къ Муда Хассиму и борнейсскому султану, съ требованіями англійскаго правительства оказать зависящее со стороны этихъ владѣтелей содѣйствіе къ истребленію морскихъ разбойниковъ. Брукъ и Бетьюнъ немедля отправились въ столицу Борнео (Бруни), гдѣ, при громѣ орудій и посреди другихъ торжественностей, султанъ принялъ письмо англійскаго правительства. Онъ отвѣчалъ, что готовъ во всемъ содѣйствовать англичанамъ, что очень желаетъ видѣть ихъ вблизи себя и спрашивалъ, намѣрены ли они взять въ свое владѣніе островъ Лабуанъ?
   Въ это время дошли до Брука слухи, что нѣкоторые изъ страшнѣйшихъ морскихъ разбойниковъ затѣваютъ недобрыя дѣла въ большомъ видѣ; тотчасъ же отправился онъ въ Сингапуръ для личнаго совѣщанія съ адмираломъ сэромъ Томасомъ Кокреномъ (Sir Thomas Cochrane). Храбрый морякъ взялъ 7 кораблей и вмѣстѣ съ мистеромъ Брукомъ отправился къ Борнео, гдѣ, послѣ многихъ переговоровъ съ султаномъ и Муда Хассимомъ, напалъ на морскихъ разбойниковъ, которыхъ разбилъ на-голову, потерпѣвъ, впрочемъ, самъ чувствительныя потери. Все покорилось оружію англичанъ и другу ихъ Муда Хассиму; раджа Брукъ возвратился въ Саравакъ, какъ торжествующій побѣдитель.
   Едва минули празднества тріумфа, какъ вдругъ открылось, что султанъ, котораго всѣ считали слабоумнымъ и ничтожнымъ человѣкомъ, измѣнилъ англичанамъ, стараясь имъ вредить и не только тайно умертвилъ Муда Хассима и прочихъ друзей англичанъ, но еще подкупилъ какого-то негодяя отравить или другимъ измѣнническимъ образомъ убить Брука. Какъ-скоро вѣсть объ этой измѣнѣ дошла до сэра Кокрена, то адмиралъ ни мало не медля и несмотря на извинительное письмо султана, рѣшился его наказать. Англійская эскадра тотчасъ приплыла къ Борнео и поднялась, по рѣкѣ до столицы султана, несмотря на баттареи и сильныя укрѣпленія, защищавшія входъ въ рѣку; но, подойдя къ городу, увидѣли, что онъ пустъ и султанъ со всѣми жителями бѣжалъ внутрь страны. Но дня черезъ два успокоенные жители стали вновь возвращаться въ городъ, и англійскій адмиралъ послалъ чрезъ градоначальника Бруни прокламацію къ султану; въ ней напоминалъ онъ ему его обѣщанія и полную зависимость его отъ воли адмирала, въ рукахъ котораго находятся всѣ средства къ наказанію измѣнника; прокламація оканчивалась объявленіемъ, что при малѣйшей вторичной попыткѣ къ измѣнѣ или недоброжелательству противу англичанъ, султанъ и вся его столица будутъ наказаны самымъ ужаснымъ образомъ. Капитанъ Мунди былъ оставленъ здѣсь сэромъ Кокреномъ для окончанія предпринятыхъ распоряженій, согласно обстоятельствамъ.
   Мунди вмѣстѣ съ Брукомъ сдѣлали нѣсколько сильныхъ и счастливыхъ демонстрацій противъ морскихъ разбойниковъ, послѣ чего Брукъ, по порученію адмирала, отправился въ Бруни, усмирилъ непокорныхъ и все привелъ въ порядокъ и спокойствіе. Возвращаясь обратно въ Саравакъ, онъ взялъ съ собой сына и остальное семейство несчастно погибшаго Муда Хассима.
   Наконецъ, послѣ бѣгства, продолжавшагося болѣе одного мѣсяца, султану было дозволено возвратиться въ Бруни. Отсюда написалъ онъ Бруку письмо, исполненное раскаянія и обѣщаній исправиться, быть вѣрнымъ слугою англичанъ. Подобное же письмо отправилъ онъ и къ королевѣ Викторіи; но, несмотря на его покорность, англичане привели его въ такое положеніе, что онъ теперь султанъ болѣе по титулу, чѣмъ по дѣйствительной власти.
   Разсказавъ странную карьеру авантюриста, твердо сидящаго теперь на саравакскомъ престолѣ и сильно покровительствуемаго Англіею, займемся описаніемъ самого острова, театра бруковыхъ подвиговъ; здѣсь мы обратимъ особливое вниманіе на единственныя богатства этой страны, еще такъ мало доступной и извѣстной европейскимъ ученымъ и купцамъ, и равно интересной для первыхъ, какъ и выгодной для послѣднихъ.
   Названіе Борнео происходитъ отъ испорченнаго слова Бурки, или Бруни; такъ называется обширное владѣніе и городъ на сѣверо-западномъ берегу, куда впервые пристали португальцы въ 1511 году, послѣ завоеванія Малакки великимъ Албукеркомъ. Рѣдко, даже почти никогда не называютъ туземцы своего острова однимъ общимъ, такъ сказать, собирательнымъ именемъ; каждая часть его носитъ у нихъ названіе могущественнѣйшаго владѣнія, въ той сторонѣ лежащаго. Такъ, напримѣръ, яванцы назвали южную часть острова Тана Баньярмассинъ, по имени одного малайскаго, или, скорѣе, яванскаго владѣнія, лежащаго на югѣ Борнео. Впрочемъ природные туземцы, исключая малайцевъ, живущихъ по берегамъ, не имѣютъ никакого понятія о томъ, что родная ихъ страна составляетъ островъ. Береговые же жители изъ малайцевъ, часто бывающіе на морѣ, знаютъ это обстоятельство; они называютъ свой островъ Калимантанъ, прибавляя слово Тана (земля) или Нуно (островъ).
   Несмотря на то, что этотъ огромный островъ извѣстенъ европейцамъ съ самого начала XVI столѣтія, прошло съ его открытія довольно времени, пока основались на немъ колоніи. Удивительно, какъ португальцы, испанцы, голландцы, такъ долго спорившіе за торговлю пряностями Молукскихъ острововъ, не обратили вниманія своего на Борнео, естественныя богатства котораго были имъ довольно извѣстны. Только въ 1747 году основали голландцы колонію на югѣ острова, въ Баньярѣ; впрочемъ, она уступлена въ 1810 году маршаломъ Дендельсомъ (Daendels), генералъ губернаторомъ нидерландской Индіи, въ пользу мѣстнаго султана, заплатившаго голландцамъ за зданія и укрѣпленія 50,000 испанскихъ долларовъ. Еще въ 1687 году бантамскій султанъ уговорилъ голландцевъ напасть на Суккадану, чтобъ возстановить тамъ владычество изгнаннаго султана Гура Лаіа. Въ 1778 году Бантамъ уступленъ голландцамъ самимъ султаномъ, и въ томъ же году построены крѣпость и зданія факторіи, въ цвѣтущемъ малайскомъ поселеніи Понтіанакѣ. Скоро новая колонія усилилась и завоевала сосѣднія могущественныя владѣнія Мампану и Суккадану; но, подъ гнетомъ метрополіи, понтіанакская колонія стала приходить въ упадокъ, пока наконецъ голландцы отступились отъ нея и она снова поднялась чрезъ свободную торговлю. Однакожь, съ 1823 года Голландія опять вступила въ свои права, какъ метрополія, и съ тѣхъ поръ понтіанакская колонія опять зависитъ отъ мѣръ предпринимаемыхъ гагскимъ кабинетомъ.
   Въ 1810 году, вскорѣ по продажѣ Баньяра, послалъ тамошній султанъ посольство къ графу Минто въ Малакку, съ предложеніемъ основать.въ его владѣніяхъ англійскую колонію; и въ-самомъ-дѣлѣ, послѣ завладѣнія Явою въ 1811 году, основана факторія на Борнео. Впрочемъ, при возвращеніи Явы голландцамъ отдана имъ и борнейская факторія. Сверхъ того находится еще голландское поселеніе на западномъ берегу въ Самбасѣ, основанное въ 1823 году на мѣстѣ разбойничьяго гнѣзда, разореннаго въ 1812 году англійскою эскадрою. Голландцы откупили монополію торговли у здѣшняго султана. Вотъ единственныя европейскія поселенія на Борнео, если не считать англійской колоній въ Бруни, основанной во время занятія Баламбайгама и вскорѣ покинутой, по причинѣ безпокойствъ и междоусобной войны. Всѣ попытки колонизаціи на Борнео не удались, и существующія по-нынѣ голландскія поселенія едва существуютъ, принося правительству ежегодный убытокъ и ничѣмъ невознагражденные расходы.
   Въ 1773 году поселились англичане на Баламбайгамѣ, островѣ, лежащемъ близь сѣвернаго берега Борнео; первый островъ съ значительною полосою земля на противоположномъ берегу былъ имъ уступленъ сулусами; но чрезъ два года эти туземцы заставили англичанъ удалиться. Въ 1803 году заведена тамъ опять колонія и опять вскорѣ оставлена. Кажется, насилія самихъ европейцевъ были главною причиною всѣхъ этихъ неудачь.
   Самый очеркъ береговъ Борнео и точное положеніе его мысовъ и заливовъ намъ неизвѣстны; но въ этомъ отношеніи многое пополнится вслѣдствіе недавняго путешествія сэра Бельчерса (Sir Belchers) на Самарангѣ, и съемокъ, производимыхъ нынѣ на сѣверномъ берегу Борнео, по порученію англійскаго адмиралтейства, лейтенантомъ Гордономъ. Только восточный берегъ останется покуда неизслѣдованнымъ, но и то не на-долго, потому-что поселеніе англичанъ на Лабуанѣ скоро разъяснитъ и его положеніе.
   Борнео заключаетъ въ своей обширной площади высокіе горные хребты, обширныя озера, многоводныя рѣки и пространныя равнины. Цѣпь горъ перерѣзываетъ островъ отъ сѣверо-востока къ юго-западу, постепенно понижаясь. По наблюденіямъ лейтенанта Гордона, высочайшій пикъ находится на сѣверо-востокѣ, гдѣ Кина Балу возвышается на 14,000 футовъ; въ срединѣ острова есть горы въ 8,000 и 9,000 футовъ вышины; но къ юго-востоку хребетъ поднимается едва отъ 2,000 до 4,000 футовъ.
   Кина Балу, т. е. Китайская вдова, есть высочайшій по-нынѣ извѣстный пикъ на Борнео. Названіе это получилъ онъ, по древнему преданію, оттого, что въ незапамятныя времена жила на этой горѣ женщина -- духъ, невообразимой красоты; но смерть опредѣлена была каждѣму, кто бы осмѣлился добраться до нея. Одинъ китайскій принцъ рѣшился на подвигъ, достигъ вершины горы и упалъ въ объятія красавицы; но неумолимая судьба не позволила ему насладиться наградою за отважность; онъ поскользнулся и, упавъ въ пропасть, ушибся до смерти. Долго потомъ плакала одинокая красавица, плѣненная мужествомъ юноши. Съ тѣхъ поръ гора, свидѣтельница этихъ происшествій, прозвана, по своей обитательницѣ, вдовою китайца.
   Съ горнаго хребта Борнео изливаются многочисленныя рѣки, падающія въ море.. Къ с. текутъ Бруни, Реянгъ, Саребасъ, Сакаранъ и Саравакъ; къ з. исполинскія Самбасъ и Понтіанакъ; къ ю. многоводный Баньяръ; къ ю. в. Пассиръ, а къ с. в. Коти. Мы здѣсь вычислили главнѣйшіе потоки; но существуетъ безчисленное множество меньшихъ рѣкъ и рѣчекъ, такъ-что Борнео есть одна изъ богатѣйшихъ водою странъ на земномъ шарѣ. На разстояніи между Бруни и Саравакомъ вливаются въ море 20 значительныхъ рѣкъ, близь устьевъ которыхъ поселились торгующіе малайцы. Большая часть нѣсколько значительныхъ рѣкъ судоходна.
   По сказаніямѣ туземцевъ, внутри острова находятся весьма обширныя озера. Одно изъ нихъ, Данау Малайю, т. е. Малайское озеро, изъ котораго вытекаетъ Понтіанакъ, было посѣщено голландскою экспедиціею, высланною въ 1823 изъ Понтіонакской колоніи. Озеро имѣетъ 25 англійскихъ миль длины, 9 миль ширины и три сажени глубины и наполнено множествомъ превосходной рыбы. Посрединѣ озера лежатъ два острова, изъ которыхъ большій названъ въ честь барона фонъ деръ Капелена, тогдашняго генералъ-губернатора Нидерландской Индіи. Отсюда течетъ также судоходный Сарраканъ, по берегамъ котораго отъ самого его истока процвѣтаютъ малайскія поселенія, и если бы не безпрерывныя междоусобицы, то по Сарракану развилась бы обширная торговля внутреннихъ странъ съ Саравакомъ. Близь горы Кина Балу есть также большое озеро; впрочемъ, на голландскихъ каргахъ означены цѣлые ряды озеръ, не посѣщонныхъ ни однимъ европейцемъ, и только извѣстныхъ по разсказамъ туземцевъ.
   Почва острова по берегамъ вообще низкая и волнообразная, окаймленная рамою мелкаго песку и поросшая красивыми казуаринами. Низкіе берега близь рѣчныхъ устьевъ подвержены частымъ наводненіямъ и красуются многочисленными, полезными своимъ лѣсомъ, нипаховыми пальмами и мангровыми деревьями, въ тѣни которыхъ витаетъ несчетное множество москитосовъ, недозволяющихъ человѣку провести ночь посреди этихъ низменностей.
   Судя по положенію Борнео между островами, на которыхъ постоянно горятъ страшные вулканы, должно бы ожидать на немъ частыхъ землетрясеній и другихъ признаковѣ опаснаго сосѣдства подземнаго огня. Однако жь на всей извѣстной части Борнео не бываетѣ никогда землетрясеній и нѣтъ ни одной огнедышащей горы; даже преданіе молчитъ о существованіи этихъ признаковъ подземной дѣятельности въ древнія времена. Тогда-какъ на Борнео земля не нарушаетъ своего вѣчнаго покоя и внутренній ея огонь не проявляется никакимъ явленіемъ, Филиппинскіе острова къ сѣверу, Ява къ югу и многіе другіе постоянно трясутся и освѣщаются вулканическимъ огнемъ. Понынѣ жители западнаго берега Борнео помнятъ незнакомое имъ дотолѣ зрѣлище, когда въ апрѣлѣ 1815 года запылало изверженіе Томборосскаго вулкана на островѣ Сумбавѣ и простерло дѣйствіе на разстояніе 800 миль до Саравака. Близь рѣки Самарханда есть теплый минеральный ключъ; кромѣ того есть на Борнео еще два минеральныхъ источника и одинъ ключъ нефти; но этого недостаточно для доказательства присутствія здѣсь вулканическихъ силъ, понынѣ дѣйствующихъ.
   Борнео, подобно Лабуану, изобилуетъ каменнымъ углемъ; онъ лежитъ здѣсь подъ самою почвою огромными, неистощимыми пластами и послужитъ, вѣроятно, къ развитію пароходства по Индѣйскому Архипелагу. здѣшній каменный уголь не уступаетъ лучшему англійскому. Богатство каменнаго угля на Лабуанѣ было одною изъ побудительныхъ причинъ для занятія этого острова англичанами.
   Послѣ каменнаго угля, минеральное царство на Борнео всего богаче сюрмою или антимоніемъ. Этотъ металлъ разсѣянъ здѣсь повсюду, но, по причинѣ полудикаго состоянія жителей и трудности сообщеній, разработывается только въ Саравакѣ. Впервые начали вывозить отсюда сюрму по основаніи голландской колоніи. Раджа, узнавъ о цѣнности этого продукта, охотно покупаемаго англичанами, потомучто саравакская руда гораздо чище европейской, сталъ принуждать даяковъ и другія племена къ усиленной разработкѣ рудниковъ. Металлъ еще недобытый запродавался европейцамъ, и выгоды этого торга для раджи заставили его забыть всякую умѣренность. Наконецъ возникнулъ бунтъ, продолжавшійся еще во время прибытія мистера Брука въ Саравакъ. Во все продолженіе войны рудники оставались въ бездѣйствіи, и только послѣ усмиренія мятежа благоразумными мѣрами Брука вновь началась разработка сюрмы.
   Сюрма встрѣчается здѣсь въ известнякѣ, лежащемъ на поверхности земли или на незначительной глубинѣ. Богатѣйшій пріискъ находится въ холмѣ Вату Бада, близь западнаго рукава Саравака, и разработывается малайцами; самыя же обширныя копи находятся близь китайской колоніи Туи-донѣ, вдоль того же рукава рѣки.
   Желѣзо находится также въ изобиліи. Прежде дѣлали здѣсь изъ него китайцы ружья; но работа ихъ была очень плоха. Всего лучше обработываетъ желѣзо племя паянъ, живущее внутри острова. Бѣлое оружіе, ими изготовляемое, добротою металла гораздо лучше европейскаго.
   Олово недавно найдено въ наносной почвѣ Сунта Даяка, на в. границѣ Саравака; оно совершенно подобно малакскому, и разработка его, чрезвычайно выгодная, даетъ немалые барыши горнымъ промышленникамъ.
   Борнео изобилуетъ никелемъ, который встрѣчается въ оловянныхъ и золотыхъ пріискахъ; въ первыхъ оно попадается съ желѣзомъ и кобальтомъ. Впрочемъ, до сихъ поръ еще не занялись отдѣльною разработкою никеля.
   Также и ртуть находится на Борнео, но, по небольшому ея донынѣ количеству, не составляетъ предмета вывоза.
   Изъ благородныхъ металловъ Борнео преизобилуетъ золотомъ; но серебра на востокѣ въ этихъ широтахъ вовсе не встрѣчается, хотя Китай и Японія весьма имъ богаты. Золото находится въ известнякѣ, въ наносахъ и пескѣ рѣкъ, особливо на з. и ю. з. острова. Его очень много въ Саравакѣ, Самбасѣ, Сангоро и Баньярѣ.
   Въ прошломъ году ѣздилъ г. Лоу вмѣстѣ съ г. Бруковъ на золотые пріиски. Мѣсто разработки лежало мили на четыре отъ рѣки и состояло изъ известняковаго холма, футовъ въ 200 вышиною, покрытаго множествомъ небольшихъ дыръ, имѣющихъ часто до 40 футовъ глубины. Работа состояла въ томъ, чтобы расширить эти дырки и проникнуть на ихъ дно, составлявшее постоянно небольшую пещеру, въ половину заваленную глиною, смѣшанною съ пескомъ. Количество этой глины бываетъ обыкновенно отъ 150 до 300 куб. футовъ, и по промывкѣ его получается отъ 10 до 20 унцій чистаго золота. Эта разработка такъ выгодна, что все окрестное населеніе бросилось на нее, и на другія работы недостаетъ рукъ.
   Интересный вопросъ, достойный изученія минералоговъ и геологовъ,-- какимъ образомъ попало золото на дно этихъ странныхъ норъ? Известнякъ горы не содержитъ въ себѣ и слѣдовъ золота; окружающая же холмъ наносная почва хотя и содержитъ золото, но не въ такой огромной пропорціи, какъ глина, наваленная на днѣ упомянутыхъ норъ.
   Большая часть золота вымывается изъ глинисто-песчаныхъ наносовъ, и этою работою преимущественно занимаются китайцы, гораздо рѣже -- малайцы. Въ одной части Саравака золото находится въ видѣ небольшихъ самородковъ. Малайцы промываютъ песокъ, доставаемый ими со дна рѣкъ, и заработываютъ гораздо больше, чѣмъ китайцы, промывающіе наносы; зато, находясь безпрерывно по поясъ въ водѣ, малайскіе золотопромышленники страдаютъ часто ревматическими болями.
   Алмрзы Борнео стоятъ на-ряду съ лучшими индѣйскими и бразильскими по величинѣ и красотѣ воды. Копи ихъ находятся въ Сангоро, Ландакѣ и Баньярмазинѣ; въ Саравакѣ же хотя ихъ, и искали, но мао нашли до сихъ поръ. Впрочемъ, нѣсколько лѣтъ тому назадъ, одинъ старшина, Патинги Али, нашелъ въ Саравакѣ, въ норѣ, обнажавшейся при низкомъ стояніи воды, разомъ нѣсколько большихъ и прекрасныхъ камней. Малыхъ алмазныхъ пріисковъ на Борнео весьма много.
   Знаменитыя ландакскія копи разработываются малайцами съ первыхъ временъ поселенія ихъ на островѣ; пріиски же въ Сангоро и Баньярѣ открыты въ новѣйшее время. По увѣренію сэра Стамфорда Рафльза (Sir Stamford Rоffles), немногіе европейскіе дворы могутъ пощеголять такими алмазами, какіе носили батавскія дамы, во время процвѣтанія Батавіи, когда она была единственнымъ рынкомъ для алмазовъ, находимыхъ на Борнео. Алмазы попадаются здѣсь въ кварцовой породѣ, неглубоко подъ поверхностью земли; впрочемъ, большіе камни здѣсь рѣдки, зато вода вообще самая чистая. Въ Ландакѣ и Сангоро попадаются, однакожь, довольно часто камеи отъ 12 до 16 каратъ. Алмазъ магараджи матанскаго едва ли не самый огромный изъ всѣхъ извѣстныхъ; онъ неограненъ и вѣситъ 367 каратъ; при огранкѣ онъ потерялъ бы около половины вѣса; фигура его подобна яйцу съ зарубкою съ одной стороны. Мистеръ Кравфурдъ (Mr. Crawford) цѣнитъ его въ 270 тысячь фунтовъ стерлинговъ (1,750,000 руб. сер.) то есть 35 тысячъ фунтовъ дешевле русскаго знаменитаго алмаза въ императорскомъ скиптрѣ и 120 тысячъ фунтовъ дороже питтова брильянта. Одинъ знатокъ драгоцѣнныхъ камней увѣряетъ, что султанъ матанскій, выгнанный уже европейцами изъ своихъ владѣній, рѣдко кому показываетъ настоящій алмазъ и не выпускаетъ его никогда изъ рукъ; изъ опасенія же, чтобы европейцы не отняли у него послѣдняго остатка прежнихъ богатствъ, онъ показываетъ своимъ могущественнымъ и жаднымъ сосѣдямъ пантіанакцамъ горный хрусталь, весьма похожій формою своею на настоящій алмазъ, но естественно, не имѣющій ни его блеска, ни крѣпости, ни другихъ отличительныхъ свойствъ.
   Часто находятся алмазы съ золотомъ въ песку на днѣ рѣкъ, и недавно простой работникъ нашелъ случайно въ горсти песку три алмаза и значительный золотой самородокъ. Промывка золота и отыскиванье алмазовъ на Борнео могли бы обогатить не одного предпріимчиваго человѣка, если бы только за это взяться съ толкомъ и съ достаточнымъ капиталомъ, учредивъ надлежащій, строгій надзоръ за рабочими.
   Несмотря на близость Сіама и Бирмы, богатыхъ превосходными рубинами и сафирами, на Борнео не находится камней корундовой породы. Аметисты и топазы попадаются здѣсь въ значительномъ количествѣ, но только чрезвычайно мелкіе, такъ что представляются въ видѣ ярко-блестящаго песку, который подмѣшиваютъ для обмана ыъ золотой песокъ. Впрочемъ, здѣшнія мѣста такъ мало изслѣдованы, что неизвѣстно, какіе драгоцѣнные камни могутъ быть открыты впослѣдствіи.
   Вотъ очеркъ нашихъ свѣдѣній о минеральныхъ богатствахъ малоизвѣстнаго Борнео, въ которомъ откроется, вѣроятно, еще многое, какъ мы сейчасъ сказали. Мѣдь, говорятъ, находится въ землѣ даяковъ и самбасовъ; но европейцы еще ея ни разу не видали въ видѣ руды. Между прочимъ встрѣчается на Борнео въ большомъ количествѣ отличная фарфоровая глина.
   Обратился теперь къ животному царству, населяющему Борнео.
   Большихъ хищныхъ здѣсь весьма немного, зато малыя кишмякишатъ въ лѣсахъ и пустыняхъ. Тигръ, столь обыкновенный въ Малаккѣ, на Явѣ и Суматрѣ, здѣсь неизвѣстенъ. Слоны и носороги, говорятъ, попадаются внутри острова; но ихъ не видалъ ни Брукъ, ни его спутники, равно какъ и толстокожаго животнаго, похожаго на тапира, о которомъ слышали они отъ туземцевъ. Небольшой маларскій медвѣдь (Ursus walaganus) попадается на з. берегу, но долженъ быть гораздо обыкновеннѣе въ землѣ каяновъ, которые часто шьютъ одежды изъ его шкуръ. Это травоядное животное очень любитъ медъ и лазитъ за нимъ на вершины самыхъ высокихъ тапанговъ. Оленей много, и виды ихъ весьма разнообразны; европейцы особевдео охотятся за малайскимъ оленемъ (Ceivus equifius), тощее мясо котораго непріятно для европейцевъ, но весьма уважается малайцами. Здѣсь попадаются и бѣлые олени, называемые королевскими (раджа-руда); обыкновенный же цвѣтъ здѣшнихъ оленей темно-бурый. На этомъ островѣ также много палfндоковъ, самой мельчайшей породы оленей, ноги которой не выше пяти вершковъ. Они чрезвычайно красивы, граціозны и кротки, такъ-что составляютъ домашнее животрое, содержимое для удовольствія. Шкура ихъ покрыта густымъ, шелковистымъ мѣхомъ; питаются они ягодами, листьями и больше всего любятъ почки листьевъ роскошной Dillenia Speciosa.
   Удивительно, какъ до сихъ поръ даяки не истребили кабановъ, за которыми они неутомимо охотятся, и которыхъ все-таки весьма много. Ихъ различаютъ двѣ породы: большую -- длинноногую, съ бурой шерстью, живущую вблизи морского берега, и малую -- коротконогую живущую внутри острова; послѣдняя есть, вѣроятно, одичавшая китайская свинья. Мясо кабановъ считается у даяковъ деликатнымъ кушаньемъ, и, дѣйствительно, оно жирно и вкусно, когда поспѣютъ плоды, которыми кабаны любятъ питаться.
   Мы уже сказали, что здѣсь нѣтъ тигровъ; но попадается довольно часто малорослый барсъ (felis mocrocelis), мало кровожадный, робкій и по малости своего роста неопасный для человѣка. Также встрѣчаются весьма красивые виды тигровыхъ кошекъ. Часто видятъ кабаргу, ильку (или ильту) и выдръ двухъ или трекъ родовъ. Лѣнивецъ, котораго здѣсь зовутъ камаласанъ -- названіе, однозначащее съ нашимъ, и большой муравьеѣдъ также обитаютъ на островѣ. Множество лисицъ и бѣлокъ, по большой части неизвѣстныхъ натуралистамъ, и въ томъ числѣ одна большая черная и другая маленькая (Sciurus Refflesianus), весьма обыкновенные и красивые звѣрки.
   Но если какими животными богатъ Борнео, такъ это обезьянами; здѣсь встрѣчаются рѣдчайшія и замѣчательнѣйшія ихъ породы. Настоящій орангутангъ водится только на Борнео въ самыхъ дикихъ лѣсахъ по берегамъ рѣкъ; его не встрѣтишь ни въ Саравакѣ, ни въ Самбасѣ. Земля, лежащая за Понтіанакомъ, между рѣками Садонгъ и Батангъ Лупаръ, составляетъ любимое мѣстопребываніе этого удивительнаго животнаго, котораго извѣстны два вида -- міасъ папанъ и міасъ рамой. Первый больше ростомъ, съ длинными и густыми рыжими волосами и весьма широкими скулами. Хотя оба вида живутъ въ однихъ лѣсахъ, но никогда не смѣшиваются между собою. Разсказы объ ихъ огромномъ ростѣ, просто, сказки, и рѣдко найдешь экземпляръ, ростъ котораго былъ бы выше пяти футовъ отъ головы до пятки. Онъ неповоротливъ и не скачетъ, подобно другимъ обезьянамъ, съ дерева на дерево, но лазитъ осторожно, хватаясь руками за сучья. Онъ не строитъ себѣ хижинъ, какъ разсказывали многіе, но живетъ какъ и другія большія обезьяны. Питается обыкновенно плодами и часто опустошаетъ сады и сахарныя плантаціи даяковъ; впрочемъ, много ихъ бываетъ убито при этихъ хищничествахъ. Вотъ какой анекдотъ разсказывалъ однажды мистеръ Брукъ по этому случаю:
   Орангутангъ повадился посѣщать сахарную плантацію одного даяка, который рѣшился подкараулить и убить вора. Засѣвъ ночью съ пикою въ рукѣ и саблею за поясомъ, даякъ дождался міаса, который спокойно расположился на срубленномъ пнѣ сосать сладкій тростникъ, и подкравшись, ударилъ его пикою въ спину, послѣ чего схватился за саблю, потому-что раненый міасъ вступаетъ обыкновенно въ отчаянный бой съ нападающимъ. Но такая предосторожность оказалась на этотъ разъ лишнею, потому-что какъ только раненая обезьяна оборотилась, чтобы кинуться на врага, то на глаза ей попался не даякъ, а медвѣдь, шедшій, вѣроятно, съ миролюбивою цѣлію угоститься сахарнымъ тростникомъ. Полагая, что это-то и есть врагъ, его ранившій, міасъ съ остервенѣніемъ бросился на медвѣдя, и между ними завязался ужасный бой, конца котораго даякъ, вѣроятно, не дождался, полагая гораздо благоразумнѣе убраться скорѣе по добру и здорову домой. На слѣдующее утро, возвратясь на мѣсто побоища, онъ увидѣлъ убитаго міасомъ медвѣдя и немного подальше самого убійцу, издохшаго отъ потери крови изъ раны, нанесенной пикою. При этомъ случаѣ медвѣдь оказалъ даяку немаловажную услугу, потому-что разсвирѣпѣвшій орангутангъ есть страшный врагъ особливо для полунагого человѣка, и нерѣдко видишь на Борнео туземцевъ, изувѣченныхъ этими обезьянами.
   Другая замѣчательная обезьяна, чрезвычайно рѣдкая въ европейскихъ музеумахъ, есть такъ называемая долгоносая (Semnopithe еusnasicus). Этотъ красивый звѣрь величиною мало чѣмъ уступаетъ орангутангу, но гораздо красивѣе послѣдняго; онъ отличается необыкновенно длиннымъ носомъ и хвостомъ, а также пушистымъ, мягкимъ мѣхомъ бланжеваго цвѣта, покрывающимъ все его тѣло; голова соразмѣрно очень мала, и въ ней блестятъ маленькіе, но сверкающіе глазки; ротъ вооруженъ длинными и весьма острыми зубами; питается плодами. Длинный мясистый носъ этихъ обезьянъ имѣетъ въ себѣ хрящь незначительной величины; ноги и руки коротки, но мускулисты, и вообще длинноносая обезьяна сильнѣе міаса.
   Но самая красивая изъ всѣхъ обезьянъ острова есть, безспорно, долгорукая, безхвостая, Dfdf (Hylohates). Одно изъ этихъ животныхъ было доставлено въ Лондонскій Зоологическій садъ, но скоро тамъ околѣло. Шерсть его сѣраго цвѣта; глаза же, руки и ноги смоляночернаго; лицомъ эта обезьяна болѣе всѣхъ прочихъ подходитъ къ человѣку и въ этомъ отношеніи стоитъ далеко впереди орангутанга. Она питается плодами и насѣкомыми, очень смирна, и хотя можно ее сдѣлать совершенно ручною, но она никогда не проживетъ долго въ неволѣ. Въ окрестностяхъ Саравака эти обезьяны водятся въ большомъ множествѣ, и по-утрамъ въ самомъ городѣ можно слышать ихъ крикъ, который чрезвычайно похожъ на звукъ, издаваемый водою, льющеюся изъ бутылки.
   Еще замѣчательны -- моніетъ, маленькая, красивая, долгохвостая обезьяна, сѣраго цвѣта, весьма ручная, веселая и забавная, и -- брукъ (innilus nemestrinus), изъ породы павіановъ, большое, безобразное безхвостое животное. Есть еще множество другихъ родовъ и видовъ, по большой части неизвѣстныхъ натуралистамъ и ожидающихъ еще изслѣдователя; даже и у туземцевъ многія изъ этихъ обезьянъ не имѣютъ отличительнаго названія.
   Такъ-какъ обезьяны приносятъ большой вредъ рисовымъ и сахарнымъ плантаціямъ, и притомъ мясо ихъ очень уважается туземцами, то даяки ведутъ противъ этихъ животныхъ вѣчную войну и убиваютъ ихъ, не разбирая ни породъ, ни ихъ нравовъ. При всемъ томъ обезьяны водятся здѣсь въ несчетномъ множествѣ, и по вечерамъ, вдоль береговъ рѣкъ, сучья деревъ кишатъ этими животными.
   Множество болотъ и жаркій климатъ, естественно, способствуютъ размноженію амфибій и пресмыкающихся, и, въ-самомъ-дѣлѣ, Борнео можетъ похвастать огромностью и числомъ своихъ аллигаторовъ (crocodilus biporcatus) и змѣй. Рѣки западнаго берега такъ богаты крокодилами, что тамъ весьма опасно ночевать на лодкѣ; всего больше ихъ въ рѣкѣ Самбасѣ; въ Саравакѣ же хотя меньше, но все-таки число ихъ еще значительно. Полумухамеданскіе жители острова имѣютъ множество повѣрій и предразсудковъ касательно этихъ опасныхъ животныхъ; вообще же здѣсь думаютъ, что крокодила можно убить или поймать только помощію колдовства и заклинаній; есть особый родъ колдуновъ, промышляющихъ этимъ волшебнымъ ремесломъ; ихъ зовутъ дукунъ-буага, т. е. врачъ корокодиловъ.
   Бивакъ малайцевъ, котораго мы называемъ игуана, живетъ преимущественно въ рѣкахъ близь селеній, гдѣ воспитываютъ домашнихъ птицъ, мясо которыхъ составляетъ для него любимую пищу. Онъ похожъ на аллигатора, но рѣдко бываетъ длиннѣе шести футовъ. Другой звѣрь, извѣстный подъ тѣмъ же самымъ названіемъ, живетъ въ лѣсу на деревьяхъ, и мясо его составляетъ самое гастрономическое блюдо даяковъ. Ящерицъ здѣсь также очень много на деревьяхъ, въ травѣ и разномъ хламѣ; изъ нихъ есть весьма красивыя, зеленаго цвѣта, и множество видовъ, принадлежащихъ къ роду хамелеоновъ.
   Летучая ящерица (Draco volans), рѣдкій и безпредйыйзвѣрекъ, часто попадается на деревьяхъ, по сосѣдству съ жилищами европейцевъ. Другая маленькая ящерица хихакъ живетъ въ комнатахъ и хорошо бѣгаетъ, не только по стѣнамъ, но и по потолку; она питается мухами. Воспроизводительная жизненная сила въ этихъ звѣрькахъ такъ сильна, что если они потеряютъ, напримѣръ, но какому-либо случаю хвостъ, то черезъ нѣсколько недѣль онъ снова у нихъ выростаетъ.
   Изъ земныхъ черепахъ понынѣ достовѣрно извѣстны два рода, и одинъ изъ нихъ представляютъ животныя почти въ аршинъ величиною. Они живутъ въ густыхъ, болотистыхъ лѣсахъ и питаются растеніями; яицы ихъ продолговаты, закруглены на концахъ, съ твердою скорлупою, какъ крокодиловы, тогда-какъ скорлупа яицъ водяныхъ черепахъ обыкновенно мягка.
   Здѣшнія болота преизобилуютъ лягушками, кваканье которыхъ не даетъ ночью покоя. Онѣ служатъ любимою пищею змѣямъ, водящимся въ тѣхъ, же мѣстахъ. Большая часть здѣшнихъ змѣй, еще неизвѣстна натуралистамъ. Всѣ ядовитые виды отличаются общимъ нарицательнымъ тадонгъ. Весьма часто попадаются здѣсь капишонная индѣйская кобра, по-малайски уларъ-тадонгъ, красивая солнечная змѣя (Tortrix), у малайцевъ тадонгъ магахари и горная съ золотистыми кольцами тадонгъ хинхинмасъ (Dipsas dendrophila). Болота, поросшія мангровами, любимый пріютъ этихъ крайне ядовитыхъ пресмыкающихся, въ числѣ которыхъ не послѣднее мѣсто принадлежитъ толстой, короткой и неповоротливой, но смертельной своимъ ядомъ, зеленой, молотоголовой эхиднѣ (Trigonocephalies Waglerii). Еще есть много другихъ ядовитыхъ видовъ; но, несмотря на большое количество водящихся здѣсь змѣй, несчастія отъ ихъ удушенія случаются довольно рѣдко. Изъ этихъ змѣй ни одна не превосходитъ длиною шести футовъ, тогда-какъ неядовитыя, но ужасныя своею силою, пиѳоны, или боа, здѣсь также нерѣдкіе, бываютъ длиннѣе четырнадцати футовъ и пожираютъ иногда цѣликомъ большихъ животныхъ. Недавно на Борнео убита была боа, въ желудкѣ которой найденъ цѣлый трупъ оленя съ длинными рогами.
   Число безвредныхъ змѣй далеко превосходитъ число ядовитыхъ. Между первыми особенно замѣчательна прелестная цвѣточная змѣя, или уларъ-бунга (Diyophis prassina), спина которой кажется обтянутою темнозеленымъ бархатомъ, а брюхо золото-жолтымъ атласомъ; это красивое пресмыкающееся служитъ любимою игрушкою для малайцевъ. Цвѣточная змѣя съ виду очень похожа на одну весьма ядовитую, и случались примѣры, что люди, принявши послѣднюю за первую, поплатились за это жизнію. Во время перваго посѣщенія Саравака мистеромъ Брукомъ одинъ европеецъ чуть было не сдѣлался жертвою подобной ошибки.
   Въ рѣкахъ и озерахъ Борнео и въ морѣ, его омывающемъ, водятся также водяные змѣи, и въ томъ числѣ есть весьма ядовитые, большіе и красивые.
   Насѣкомые кишмя-кишатъ на островѣ. Бабочки красуются цвѣтами, величиною и странными формами. Всевозможные роды клоповъ, часто весьма красивые, но чрезвычайно вонючіе, и пауки, отличающіеся самыми пестрыми цвѣтами, попадаются повсемѣстно; впрочемъ, красивыя краски, отличающія послѣднихъ животныхъ, исчезаютъ вмѣстѣ съ ихъ жизнію. Жуковъ мало, и только два или три красивыхъ вида налетаютъ вечеромъ на свѣтъ горящаго тѣла. Кузнечикамъ, сверчкамъ и саранчѣ нѣтъ числа, рощи, лѣса и долины оглашаются ихъ крикомъ или чиликаньемъ, смѣшивающимся съ неопредѣленными звуками, издаваемыми милліонами другихъ насѣкомыхъ. Все это составляетъ странный и не очень пріятный концертъ.
   Борнео -- единственный островъ Индѣйскаго архипелага, на которомъ пчелы разводятся какъ домашнія животныя; впрочемъ, на немъ есть множество роевъ, живущихъ въ дикомъ состояніи.
   Воды Борнео изобилуютъ рыбами, часто замѣчательныхъ формъ и яркости цвѣтовъ. Многія отличаются своимъ вкусомъ; но туземцы почти никогда не ѣдятъ своей рыбы, предпочитая ей соленую и вяленую. Рыба помфретъ, или иканъ бавалъ, доставляетъ огромное количество икры, которая приготовляется подобно нашей паюсной и составляетъ немаловажный предметъ торговли. Также на многочисленныхъ рыбныхъ ловляхъ приготовляютъ особаго рода съѣстной продуктъ, блаханѣ, весьма высоко цѣнимый туземцами; онъ дѣлается изъ мяса нѣкоторыхъ сортовъ рыбы и раковъ, толченыхъ съ солью. Это гастрономическое малайское блюдо, по причинѣ своего сильнаго запаха, не очень нравится европейцамъ.
   Жители Борнео ведутъ между прочимъ торгъ плесами акулъ и трепанговъ, морскими улитками, черепахами, ихъ яйцами и красивыми раковинами. Множество устрицъ, морскихъ ежей и различныхъ вкусныхъ черепокожныхъ и молюсковъ употребляется здѣсь въ пищу. Перламутровыя и жемчужныя раковины весьма изобильны, и жемчужныя ловли близь острова Сулу пользуются старинною извѣстностью. Если бы заняться съ знаніемъ дѣла устройствомъ этихъ ловлей по сѣверному берегу Борнео, то можно бы извлечь изъ того значительныя выгоды. Сѣверо-американскіе китоловы добываютъ много спермацета, въ тихой водѣ у восточнаго берега.
   На западѣ острова держатъ мало рогатаго скота, хотя домашніе буйволы не рѣдки въ Баньярмазинѣ и Бруни; зато на востокѣ скота довольно. Дикихъ буйволовъ не слышно. Здѣшнія коровы индѣйской породы даютъ мало молока, но оно очень вкусно и густо. Между рѣками Танонгъ, Баррамъ и Сангоро водятся дикіе быки (Bos Sondiacus), называемые бантингъ; они очень злы и живутъ въ пустынныхъ, недоступныхъ бамбуковыхъ, лѣсахъ, питаясь молодыми отростками бамбука. На сѣверѣ и югѣ много лошадей особой доброѣзжей, некрупной породы; но на западѣ ихъ нѣтъ вовсе. Этихъ лошадей употребляютъ здѣсь преимущественно для охоты за оленями. Козъ много у каяновъ и приморскихъ даяковъ, какъ вообще у всѣхъ малайскихъ племенъ; но даяки изъ внутренностей острова не ѣдятъ козьяго мяса, по какому-то предразсудку, и потому не держатъ козъ. Всего же болѣе уважается даяками свиное мясо, преимущественно отъ небольшихъ китайскихъ, свиней. Китайскіе колонисты откармливаютъ также и ѣдятъ съ удовольствіемъ особую породу небольшихъ собакъ.
   Малайскія кошки отличаются пестрыми хвостами, нисколько не похожими на нашихъ кошекъ.
   Изъ живности держатъ малайцы утокъ и куръ, а даяки только послѣднихъ. Мистеръ Брукъ старался о разведеніи другихъ домашнихъ птицъ, и эта попытка въ отношеніи къ гусямъ удалась какъ нельзя лучше.
   Климатъ Борнео весьма здоровъ для всѣхъ, кто не предается усиленнымъ и изнуряющимъ трудамъ. Дожди идутъ почти ежедневно, не только во время с.в. муссона, но и при ю.з., сопровождаемомъ хорошею погодою; при здѣшнемъ жаркомъ климатѣ, понятно, какъ сильно должна развиваться растительная жизнь. Лѣса одѣты вѣчною зеленью; берега моря и рѣки, долины и горы красуются покровомъ пышно развитыхъ разнообразныхъ, растеній, блещущихъ красотою цвѣтовъ или многоразличнѣйшими отливами зелени листьевъ.
   Впрочемъ, температура никогда не достигаетъ удручающаго европейскаго жара. Утромъ и вечеромъ термометръ стоитъ на 70°--72° Фаренгейта (17°--18° Реомюра), а въ самую жаркую пору дня, около 2 часовъ, пополудни поднимается на 82° или 85° Фаренг. (23°--24° Реом.); рѣдко доходитъ до 92° Фаренг. (27° Реом.), и тогда жаръ гораздо сноснѣе, чѣмъ у насъ, потому-что сырость воздуха и безпрерывный вѣтерокъ пособляютъ человѣку переносить его. Грозы, какъ вообще подъ тропиками, часты и сильны.
   Почву Саравака составляетъ слой плодороднѣйшаго чернозёма до 1 фута толщиною, лежащаго на основаніи изъ жолтой глины. Грунтъ особливо хорошъ для сахарнаго тростника, который здѣсь безъ всякаго ухода родится превосходно и не уступаетъ цейланскому; стебли преизобилуютъ богатымъ сокомъ и достигаютъ высоты 18 футовъ. Лучшая золото-жолтая порода тростника вывезена изъ Китая, прочія произрастали дико въ здѣшнемъ краю. Корица, гвоздика и апельсины отлично ростутъ и зрѣютъ въ садахъ Саравака, и Брукъ развелъ тамъ же мушкатный орѣхъ; вообще климатъ и почва какъ нельзя лучше соотвѣтствуютъ развитію пряностей въ большомъ видѣ. Европейскія и китайскія огородныя овощи и нѣкоторыя свойственныя индѣйскому Архипелагу удивляютъ своею плодовитостью. Съѣдомый папоротникъ и камышовая капуста изъ нибонговой пальмы и даже изъ драгоцѣнной пальмы арека катеху услаждаютъ прихотливыхъ гастрономовъ; пальмы эти ростутъ у всѣхъ устьевъ рѣкъ. Саговая пальма (Metroxylon) составляетъ продуктами своими предметъ немаловажной отпускной торговли; это дерево ростетъ на болотистой почвѣ, рѣдко достигаетъ высоты 30 футовъ и даетъ богатѣйшій сборъ саго на 7 или 8 году; самый плодъ созрѣваетъ въ теченіи двухъ лѣтъ. По внѣшнему виду весьма похожа на саговую пальма томути (aierigo sаеcltarifeіа), изъ которой даяки приготовляютъ свое пальмовое вино, а изъ луба и лиственныхъ жилъ вьютъ веревки. Но самая важная для Борнео пальма есть малорослая напосовая (Nipa fruticans); она ростетъ по морскому берегу и по устьямъ рѣкъ въ несмѣтномъ количествѣ и употребляется на разныя цѣли: листья ея служатъ для покрышки хижинъ, стволъ даетъ сахаръ, а плоды уважаемое туземцами кушанье.
   Здѣшнее камфарное дерево (Droybalanops Camphora) попадается только на Борнео и Суматрѣ и даетъ камфору, неуступающую японской. Нынче въ Саравакѣ это дерево сдѣлалось рѣже; зато оно весьма обыкновенно на Лабуанѣ и составляетъ красу тамошнихъ лѣсовъ; прямой 90 футовой стволъ его вѣнчается густымъ покровомъ листьевъ прекраснаго зеленаго цвѣта.
   Здѣсь ростетъ и знаменитая гутnа перча, или ніато (Icosandra Gutta Hookerii), доставляющая цвѣтную смолу того же имени, которая въ новѣйшее время начала употребляться на самыя многоразличныя издѣлія. Дерево достигаетъ роста въ 60 и 70 футовъ, при толщинѣ въ 2 и 4 фута. Несмотря на то, что оно ростетъ въ огромномъ числѣ въ лѣсахъ Борнео, Малакки и близьлежащихъ острововъ, неблагоразумное добываніе изъ него смолъ малайцами истребляетъ ежедневно запасъ этихъ полезныхъ растеній. Вмѣсто того, чтобы дѣлать въ корѣ дерева надрѣзы и собирать вытекающую изъ нихъ смолу, туземцы рубятъ цѣлое дерево и особливо находящуюся надъ корою густую жидкость, погубляютъ однимъ разомъ растеніе, которое въ продолженіи многихъ лѣтъ давало бы постоянную добычу {Здѣсь не мѣсто входить въ описаніе свойствъ и употребленіе гутта перчи. Любопытные могутъ прочесть объ этомъ короткую, по довольно полную статью въ январскихъ книжкахъ журнала Министерства Народнаго Просвѣщенія за 1848 и 1849 годы.}. На Борнео находится нѣсколько видовъ дерева, дающаго смолу гутта перчу.
   На этомъ же островѣ изрѣдка попадается и страшный упасъ антіаръ (Upas topicaria {Упасъ и Антіаръ -- древо смерти, воспѣтое Пушкинымъ.}). Лоу и Брукъ видѣли это дерево, называсмое туземцами бина. О немъ разсказываютъ на островѣ множество баснословныхъ преданій, въ которыхъ едва сотая часть правда; несмотря на устрашающіе разсказы, европейцы легко убѣдились, что къ дереву можно безонасно подходить во всякое время, но что только сокъ, текущій изобильно изъ надрѣзовъ, составляетъ одинъ изъ сильнѣйшихъ ядовъ. Прямой, красивый стволъ имѣетъ футовъ 60 вышины и покрытъ бѣлою корою {Изъ многочисленныхъ изслѣдованій извѣстно, что ядовитость сока Антіара зависитъ отъ содержащагося въ немъ особаго растительнаго щелочнаго начала, называемаго Стрехниномъ.}.
   Борнео какъ и другіе острова этого архипелага, богатъ красивыми и душистыми цвѣтами; роскошные лѣса благоухаютъ канатами (avaria), шампаками (michelia), мелурами и ясминами. Подобно другимъ тропическимъ странамъ, островъ изобилуетъ прекрасными орхидеями (ятрышниками). По берегамъ рѣкъ, на солнечномъ припекѣ, красуются удивительныя формы эпифитовъ, покрывая обнаженные стволы гніющихъ древесныхъ стволовъ. Целогинеи, одни изъ красивѣйшихъ орхидей, восхищаютъ нѣжностью своихъ бѣлыхъ, оранжевыхъ и пестрыхъ цвѣтовъ, и упоительнымъ ароматомъ; здѣсь зовутъ ихъ буньга казиханъ, или милостивый цвѣтокъ. Колоссальные и необыкновенные виды ванды, дамскихъ башмачковъ (Суpripedium), дендробій и эрій непохожи на виды, разводимые въ нашихъ садахъ. По берегамъ рѣкъростутъ различныя Ixora и Pavetta съ безподобными цвѣтками, у первыхъ переходящими всѣ оттѣнки оранжеваго до кармазиннаго, у вторыхъ ослѣпительно бѣлаго цвѣта.
   Но замѣчательнѣйшими изъ туземныхъ растеній все-таки остаются многообразные рододендроны, развивающіеся здѣсь съ необыкновенною роскошью и своеобразіемъ, нигдѣ болѣе не встрѣчающимся. Красивѣйшій и огромнѣйшій изъ нихъ названъ въ честь Брука и приноситъ колоссальные цвѣты всѣхъ оттѣнковъ, отъ золотистожолтого до красдоогненнаго.
   Клододендроны ростутъ здѣсь кустами до 10 Футовъ вышины и отличаются какъ яркими цвѣтами, такъ и благоуханіемъ. Прелестнѣйшіе черноустники (меластомацеи) покрываютъ вездѣ открытыя мѣста. Изъ вьющихся растеній новый родъ Bauhinia, Hoya imperialis съ огромными цвѣтами темнопурпуроваго цвѣта, посрединѣ бѣлыми, и тысячи странныхъ и красивыхъ чужеядныхъ растеній.
   Весьма примѣчательны растенія Борнео канны, или кружечныя; на западномъ берегу, г. Лоу открылъ ихъ 8 видовъ. Кружки этихъ растеній могутъ содержать иногда до одной англійской пинты воды и, дѣйствительно, имѣютъ видъ настоящихъ кружекъ съ крышками; онѣ висятъ у середисй жилки листа и составляютъ часть послѣдняго. Самый большой видъ, названный Nepenthes Hookeriana, имѣетъ кружку въ 9 дюймовъ длины.
   Шесть видовъ этихъ растеній привезены въ Англію, но тамъ не образуется кружекъ на ихъ листьяхъ.
   Растительное царство на Борнео такъ богато, своеобразно и мало изслѣдовано, что ботаническія экскурсіи по этому острову обѣщаютъ богатѣйшую жатву открытій.

В. Каменевъ.

"Современникъ", No 11, 1849

 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru