Недогонов Алексей Иванович
Флаг над сельсоветом
Lib.ru/Классика:
[
Регистрация
] [
Найти
] [
Рейтинги
] [
Обсуждения
] [
Новинки
] [
Обзоры
] [
Помощь
]
Оставить комментарий
Недогонов Алексей Иванович
(
bmn@lib.ru
)
Год: 1947
Обновлено: 27/12/2021. 12k.
Статистика.
Поэма
:
Поэзия
Стихотворения
Скачать
FB2
Ваша оценка:
шедевр
замечательно
очень хорошо
хорошо
нормально
Не читал
терпимо
посредственно
плохо
очень плохо
не читать
Аннотация:
(Отрывки из поэмы).
Алексей Недогонов
Флаг над сельсоветом
Отрывки из поэмы
Слух прошёлся по домам:
в доме агронома
был не кто-нибудь, а сам
секретарь райкома.
...
Там побудет, здесь побудет,
всё расспросит, всех рассудит
Ведь райкомную работу
не уложишь в пять минут.
Это ясно -- всё в заботу,
дать указку -- тоже труд.
А решаются и словом
неотложные дела...
И дохнуло свежим, новым,
словно ветром в два крыла...
Секретарь ходил с Петровым
по владениям села.
За усадьбою и окол
оглядел он все места,
всё до колышка отрогал,
всё ощупал до винта.
Оглядел -- добротно ль сбиты
два навеса на току?
Все ль хранилища расшиты?
Все ль машины начеку?
В деле на слово не верил,
не работал наугад:
с вечной ручкою проверил
списки звеньев и бригад.
И ремонт инвентаря
не минул секретаря.
Кузня жаром полыхала,
жеребец у кузни ржал:
дед Семён ковал Капрала,
под усами гвоздь держал.
(У Семёна-коваля
волос света ковыля,
сам Семён с вершок,
борода с горшок.)
Обращаются к Семёну:
Добрый день!
Привет району!
В кузне, словно в тесной будке:
спицы, вилы, обода,
дубли В от самокрутки,
две рессоры в промежутке
и в корыте для остудки
ржой пропахшая вода.
Гость Семёну без обману
добрых слов наговорил,
а за ковку не по плану
пропесочил, пожурил.
А потом серьёзным словом
речь такую вёл с Петровым:
На хозяйство жмёшь умело, -
разделяю твой восторг,
но пойми -- совсем не дело,
если... с холодком парторг,
если он -- в хвосте обоза.
Вижу я, на сто дворов
есть и впрямь глава колхоза,
ну, а где парторг Петров?
Тот Петров, чтобы на факте
доказал, что он -- в виду:
с коммунистами в контакте,
с партработою в ладу?
Агитатор есть? Гадаешь:
то ли есть, а то ли нет.
Как с беседами? Не знаешь --
восемь бед на пять бесед.
Отпусти на время вожжи:
конь с дороги и - во ржи,
чудь повадку дай, а позже
попытайся -- удержи.
Так и в деле, если круто
не берёшься за дела:
чуть замешкал, а минута
драгоценною была.
Повторяю -- службу знаешь.
Но коль делаешь одно,
а другое забываешь -
значит, слабое звено.
А вот ты с людьми встречайся,
слово взвесь и в душу влезь,
не выходит -- добивайся,
там не вышло -- выйдет здесь...
Ну, а где же твой, серьезный,
громкий голос вожака?
Где ж она -- в семье колхозной --
нашей партии рука?
Здесь, в Дубровском сельсовете,
в год, который так суров,
кто за партию в ответе?
Кремль один? А ты, Петров?..
Секретарь умолк. Постукал
мундштучком о ноготок,
выгнул папиросы угол,
прикурил, пустил дымок.
Предколхоза так неловко
вдруг почувствовал себя:
будто сразу вся Дубровка
навалилась на тебя.
"Что, Петров? Ага, Петров?" --
шёпот шёл со всех дворов.
Секретарь часы протёр:
Есть к народу разговор.
В сельсовете ровно в три
коммунистов собери....
... Секретарь шагал с Петровым
к сельсовету
по селу.
Молоточек по подковам
застучал опять в углу.
Дед Степаныч -- сторож -- слышал
всё, что было за стеной.
Вслух сказал, пока не вышел:
Секретарь-то разбитной.
Подошёл старик к Семёну:
Слышь, а нам-то повезло, -
так и ходит по району:
взялся город за село...
А коваль в усы:
Небось,
из Москвы задание...
Слава богу, началось
соцсоревнование...
...
В тени навеса -- стол простой;
в муравке, словно в тине.
Чугун с окрошкою густой
стоит посередине.
И слышен голос в тишине:
-- Какой я сон видала!..
И всё, что видела во сне,
Смирнова Ксения в звене
девчатам рассказала.
-- Погодка славная была,
стоял денёк погожий.
И за околицей села
мне встретился прохожий.
Остановился он. И я,
как вкопанная, стала.
Зашлася душенька моя --
я Сталина узнала.
"Товарищ Сталин, -- мыслю я, -
по чьей великой воле
в такой одежде с вами я
здесь повстречалась в поле?
Да я бы сбегала домой,
обновку б хоть надела..."
А он глядит -- такой родной,
И я гляжу несмело.
Гляжу, подружки, и стою.
А он: "Вы удивились?"
И руку подаёт свою,
и мы разговорились.
Он с трубкою своей резной,
в костюмчике военном
таким душевным был со мной,
сердечным, откровенным.
...
Я говорю ему, что наш
колхоз в большом почёте.
Он вынимает карандаш
и пишет всё в блокноте.
А я, подруженьки, стою.
А он, прервав писанье,
спросил фамилию мою
и по работе званье.
И почему-то стало мне
свежо, как на морозе.
"А как в дубравской стороне
живёте вы в колхозе?"
Молчу. Не знаю, что сказать,
с чего ответ ему начать.
"Товарищ Сталин, - говорю, -
заверю вас на месте:
Дубровка наша к Октябрю
придёт с подарком чести.
Мы всю страну снабдим зерном..."
"Постойте-ка, Смирнова.
Я, - говорит он, - не о том
хочу услышать слово.
Всё это правильно. Но вот
скажите: как народ живёт?
Скажите за своих людей
иль о себе хотя бы,
но только просто, без статей,
не в мировом масштабе.
Душою не кривите,
Открыто говорите".
"Я тайн в себе не берегу --
открыто всё сказать могу.
Мы жили до войны в селе
привольно и богато,
а летось вот на всей земле
случилось трудновато.
Чего скрывать? Была одна
беда -- в сусеке сухо.
Встаёшь бывало до звена,
Захочешь есть -- опять она,
Проклятая макуха.
Я понимаю, что у нас
на это две причины:
война, товарищ Сталин, - раз
и два -- неурожай как раз,
не знать бы той кручины...
Сейчас совсем другой вопрос:
Хлеба в полях -- на славу.
И я скажу, что наш колхоз
Трудами горд по праву.
Ой, сколько, - говорю, - пришлось
Дней напролёт трудиться,
Чтоб всем народам довелось
плодами насладиться