Надсон Семен Яковлевич
К. Случевский. Поэмы, хроники, стихотворения. 3-я книжка. 1883

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

   К. Случевскій. Поэмы, хроники, стихотворенія. 3-я книжка. 1883.
   Имя г. Случевскаго, какъ поэта, далеко не ново въ нашей литературѣ и когда-то стояло подъ такими произведеніями, подъ которыми, вѣроятно, не отказались бы подписаться... гг. Майковъ и Полонскій. Въ первой книжкѣ его стихотвореній есть, напримѣръ, небольшая пьеса, "Статуя", написанная въ высшей степени красиво и виртуозно и грѣшащая развѣ только своей полной безсодержательностью; но такихъ пьесъ очень немного у г. Случевскаго, и въ третьей книжкѣ, которая теперь лежитъ передъ нами, читатель не найдетъ ничего хотя бы отдаленно напоминающаго его богатую обѣщаніями зарю. Г. Случевскій и въ отношеніи формы, и въ отношеніи содержанія регрессировалъ съ каждой написанной имъ строфой. Томикъ его стихотвореній -- находка для юмористическихъ журналовъ, и намъ положительно непонятно, почему никто изъ критиковъ до сихъ поръ не обмолвился ни однимъ словомъ объ этихъ замѣчательныхъ жемчужинахъ родной поэзіи.
   Книжка представляетъ большое разнообразіе содержанія, свидѣтельствующее о разносторонности таланта г. Случевскаго. Мы находимъ въ его томикѣ и поэму, и разсказъ, посвященный г. Данченко, и драматическія сцены, посвященныя г. Каразину, и драматическую хронику (совсѣмъ какъ у Шекспира), составленную но Тациту, и даже мистерію. Все это по большей части вещи не новыя, фигурировавшія уже на страницахъ разныхъ изданій, для которыхъ и г. Случевскій поэтъ. Но наиболѣе любопытными вещами въ книжкѣ слѣдуетъ признать лирическія стихотворенія, названныя авторомъ "изъ альбома односторонняго человѣка", и неподражаемую мистерію. Въ нихъ, какъ въ произведеніяхъ, завершающихъ книжку, но русской пословицѣ, "чѣмъ дальше въ лѣсъ, тѣмъ больше дровъ", наиболѣе набросано поэтическихъ "дровъ, поэтому мы и посмотримъ на нихъ. Мы не обѣщаемъ читателю собрать въ одинъ букетъ всѣ перлы этихъ произведеній. Это трудно. Какъ вы думаете, напримѣръ, что такое убѣжденія? Это, видите ли, "слѣдъ долгихъ натруживаній, нѣкій (е) мозоли мысли", какъ весьма удовлетворительно объясняется на стр. 285. А какого вы мнѣнія о художественныхъ красотахъ слѣдующаго произведенія, которое мы, изъ боязни обронить изъ него что-нибудь, цѣликомъ переносимъ на наши страницы:
   
   И они въ звукахъ пѣсни, какъ рыбы въ водѣ,
             Плавали, плавали!
   И тревожили ночь, благовонную ночь
             Звуками, звуками!
   Вызывала она (ночь?) на любовь, на огонь
             Голосомъ, голосомъ.
   И онъ (голосъ?) ей отвѣчалъ, будто вправду пылалъ,
             Теноромъ, теноромъ!
   А въ саду подъ окномъ, ухмылялась тайкомъ
             Парочка, парочка!
   Эти молоды были и пѣть не могли,
             Счастливы, счастливы...
   
   Безподобно! Какая наблюдательность, какая смѣлость образовъ, какая оригинальность формы! И это поэтъ, печатавшійся нѣкогда въ "Современникѣ", въ самую блестящую пору этого журнала! Прелестное это произведеніе помѣщается на стр. 236, непосредственно за "мозолями мыслей". Не безъинтересно также, какими соображеніями руководствуется авторъ въ разстановкѣ знаковъ препинанія. Такъ, напримѣръ:
   
   У тебя, на каретѣ твоей
   Мой, какъ будто крещеный, еврей,
   Весь обшитъ дорогимъ галуномъ,
   Высоко возсѣдаетъ лакей!
   
   Попробуемте передать это прозой, сообразуясь съ запятыми автора: "Высоко на твоей каретѣ, весь обшитый, какъ будто крещеный еврей, дорогимъ галуномъ, возсѣдаетъ мой лакей!.." Направимся, однако, дальше:
   
   Онъ сложилъ свои руки крестомъ
   Крестъ!! (?).. великій, священный символъ,
   Ну, нашелъ же ты мѣсто, нашелъ! (стр. 238),
   
   и это -- все стихотвореніе, отъ строки до строки! Изъ него читатель узнаетъ, что лакеи не всегда сидятъ на козлахъ, а иногда, хотя, вѣроятно, и очень рѣдко, взбираются и на самую карету. Изъ стихотворенія явствуетъ также, что крещеные евреи всѣ обшиты дорогими галунами. Направимся, однако, дальше.
   
   Веселье нынче: гдѣ оно?
   Вино смѣется въ насъ, вино! (стр. 239).
   
   И то же все стихотвореніе! Коротко и неясно. И такихъ ребусовъ много въ книгѣ!
   Еще два-три образчика. Я бы могъ привести ихъ гораздо больше, такъ какъ выборъ не представляетъ большого труда, но, мнѣ кажется, довольно и этого. Кто и теперь не увѣруетъ въ поэтическія достоинства замѣтокъ "односторонняго человѣка". тотъ пусть платитъ 2 рубля, покупаетъ книгу г. Случевскаго и изслѣдуетъ самъ ея дебри.
   
   Вся земля одно лицо! Отъ вѣка
   По лицу тому съ злорадствомъ разлита
   И травитъ (??) въ сознаньи человѣка
   Мощной мысли злая кислота...
   Арабески!! Каждый день обновки!
   Что-то будетъ? Хуже ли чѣмъ встарь?
   Нѣтъ! такой, такой татуировки
   Не одинъ не сочинялъ дикарь (стр. 244).
   
   Что это такое, членораздѣльная ли рѣчь человѣческая или безсвязный бредъ? Кто кого "травитъ?" Что значатъ патетическіе восклицательные знаки послѣ слова "арабески"? Стараться отыскать мысль среди этого набора словъ и массы вдохновенно брошенныхъ на строки знаковъ препинанія совершенно безполезно: труды не увѣнчаются успѣхомъ. Читателю, огорошенному глубиной этого произведенія, какъ ударомъ обуха по головѣ, ничего больше не остается, какъ воскликнуть по адресу поэта: "Какой свѣтильникъ разума угасъ!" Еще одна маленькая "арабеска" изъ альбома и мы окунемся въ мутную воду мистеріи:
   
   Мечты, твои любовницы
   Летаютъ въ попыхахъ!
   Онѣ, какъ ты -- чиновницы,
   Всѣ въ лентахъ и въ звѣздахъ! (стр. 246).
   
   Немного словъ, а какая глубокая мысль, какъ много сказано!.. Интересно только, у какихъ зулусовъ бываютъ чиновницы въ лентахъ и звѣздахъ?
   Почему г. Случевскій назвалъ эти стихи альбомомъ "односторонняго" человѣка? Въ чемъ "односторонность" этихъ жалкихъ, претенціозныхъ виршей? Никакихъ своихъ убѣжденій, этихъ "нѣкихъ мозолей", односторонній человѣкъ не высказываетъ, онъ просто бормочетъ разныя слова, Богъ вѣсть почему приходящія ему въ голову, стараясь, чтобы они ложились въ риѳму. Всѣ эти вопросы, впрочемъ, предвидѣлъ должно быть и самъ авторъ, ибо въ одномъ изъ неподражаемыхъ стихотвореній "альбома" онъ прямо говоритъ недоумѣвающему читателю: "спроси у съумасшедшихъ, они меня поймутъ" (стр. 237).
   А какъ роскошно издана книжка! Мы слышали, что ея художественный переплетъ былъ выбранъ и заказанъ въ Парижѣ. Невольно, наряду съ этимъ чистенькимъ, раззолоченнымъ томикомъ вспоминается намъ внѣшность одного изданія задушевныхъ и милыхъ стихотвореній Сурикова: сѣрая обертка, сѣрая бумага... Довольно объемистая книжка стоила только рубль! Обидно становится за русскую поэзію: часто люди дѣйствительно талантливые не могутъ совсѣмъ издать своихъ произведеній или по недостатку средствъ, или по "независящимъ обстоятельствамъ", а вирши г. Случевскаго выходятъ залитыя въ золото!
   Заглянемъ теперь въ мистерію, носящую красивое и звучное заглавіе Элоа -- имя ея героини, ангела женскаго пола, рожденнаго изъ слезы, уроненной, по преданію, Христомъ на гробъ Лазаря. Въ силу такой родословной, ангелу надлежитъ изображать въ мистеріи духа скорби и любви. Спѣшу предупредить читателя, что замыселъ г. Случевскаго крайне грандіозенъ: его Сатана является ни больше, ни меньше, какъ продолженіемъ лермонтовскаго "Демона", въ чемъ легко убѣдиться изъ нижеслѣдующихъ строкъ. "Прекрасный призракъ", говоритъ Сатана, обращаясь къ Элоа:
   
                      ...полюби меня!
   Какъ прикоснулся я къ красавицѣ Тамарѣ
   И новымъ ангеломъ пространства населилъ,
   Мнѣ самки двухъ міровъ не по сердцу бывали... (стр. 264).
   
   Мистерія начинается тѣмъ, что у преддверья ада "толпы неясныхъ тѣней" тянутся къ красному свѣту. Слышится пѣсня:
   
   Была коза и въ дѣвушкахъ осталась (?)
   Изсохъ залогъ всѣхъ материнскихъ силъ!
   Кой-кто рѣшилъ, рѣшенье исполнялось...
   
   Навстрѣчу тѣнямъ появляется Сатана и очень кстати прерываетъ эту невозможную дичь вопросомъ: "Какое пѣнье? Отчего не на работѣ и не на своихъ мѣстахъ?" Отсюда явствуетъ, что тѣни -- служебные духи Сатаны и что у нихъ есть какія-то свои мѣста. Читатель заинтересованъ.
   Заступникомъ за несчастныхъ тѣней является Молохъ, играющій въ мистеріи роль наперсника Сатаны и надсмотрщика за его рабами. "Работы мало, князь", заявляетъ онъ, прибавляя, что какія-то возжи совсѣмъ ослабли. Но Сатана не смягчается этими аргументами, грубо, совсѣмъ не по-княжески, гонитъ онъ тѣней въ "подлунную, сотворять зло", причемъ высказываетъ глубокое замѣчаніе, что ночь, "какъ большой парникъ, дающій овощи, возрощаетъ зло". Покорные духи исчезаютъ; Сатана остается въ пріятномъ tête-à-tête съ Молохомъ. Мы не беремся передавать читателю ихъ бесѣду -- она совершенно непонятна для простого смертнаго, не посвященнаго въ адскія тайны; впрочемъ, на наше счастіе, tête-à-tête продолжается недолго: Сатана за что-то разгяѣвывается на Молоха, удаляетъ его выразительнымъ мановеніемъ руки и остается одинъ. Не можемъ при этомъ случаѣ не позавидовать Молоху -- ему не приходится выслушивать того, что немедленно начинаетъ говорить Сатана:
   
   Туманъ холодный тихо вьется, выползая
   И безполезно (?) тратитъ влажность на скалахъ,
   И въ странныхъ образахъ снуетъ между скалами...
   Онъ тоже князя мрака признаетъ во мнѣ,
   И льнетъ, и ластится! А я -- какой я князь?
   И Богъ и я -- мы два враждебныхъ брата,
   Предвѣчные зоны самой высшей силы
   Намъ неизвѣстной, эманаціи ея...
   Кряжи безсчетныхъ горъ лежатъ передо мною...
   Но еслибы не ломка ихъ, не искривленья,
   Не щели нѣдръ земныхъ, обвалы и кипѣнья (??) --
   Въ нихъ не было бы этой грозной красоты,
   Гдѣ такъ любовно, тихо, тѣни голубыя
   Ложатся и закатъ малиновый горитъ...
   Тутъ, благодаря Бога, почти все ясно, послѣднія двѣ строки даже красивы. Интересно только, какимъ образомъ все это относится къ началу монолога? Теперь мы приступаемъ къ самой интересной части монолога (держитесь, читатель!):
   
   Мое, мое созданье эта красота,
   Всегда присущая крушеніямъ порядка!
   А красота -- добро! Я этой злобой добръ (!)
   А въ этомъ двойственность... И ею адъ и небо
   Идутъ неудержимо оба къ разрушенью.
   Лежитъ зерно: ему раздвоиться судьба!
   Тогда, изъ оболочки и изъ содержанья
   Просунется ростокъ! Не тоже ли и здѣсь (гдѣ?)
   Зерно -- мы оба и изъ насъ идетъ творенье!
   
   Сатана добръ злобой, въ этомъ двойственность и этой двойственностью "и адъ и небо идутъ къ разрушенью". Господи, помилуй насъ грѣшныхъ! Будемъ продолжать:
   
   Несочетаемаго сочетать нельзя.
   Это, по крайней мѣрѣ, ясно. Кузьма Прутковъ, глубокій, несравненый Кузьма Прутковъ, еще ранѣе говорилъ: Плюнь въ глаза тому, кто скажетъ тебѣ, что можетъ объять необъятное!" И такъ,
   
   Несочетаемаго сочетать нельзя --
   И въ этой-то борьбѣ двухъ основныхъ различій
   Играетъ жизнь и смерть! Броженіе дрожжей...
   . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
   И самъ я сбился и совсѣмъ не отличаю
   Что Божье, что мое?
   
   Самъ Сатана сбился! Посмотримъ, не яснѣе ли дальше?
   
   Не можетъ зло пройти: присуще бытію; (?)
   Но въ чистотѣ своей зло сильно помутилось
   Густой отстой добра спускается въ него.
   А зло, какъ тьма трясины, что пускаетъ кверху (?)
   Листву широкую могучихъ плауновъ,
   На стебляхъ безконечно длинныхъ -- проникаетъ
   Въ добро -- и кажется, и дѣйствуетъ добромъ...
   
   "Сатана задумывается". Питатель тоже. Есть отъ чего задуматься, даже потерять голову: "мозоли мыслей"... "ночь -- большой парникъ"... "отстой добра"... "зло -- тьма трясины"... "зло -- листва могучихъ плауновъ, кажущихся и дѣйствующихъ добромъ". Связи съ предыдущимъ читатель ужь не ищетъ, до связи ли тутъ! Но, однако, Сатана очнулся -- вниманіе!
   
   Какъ это было?..
                                  Да, припоминаю я...
   Не совершились времена тогда (??)... Природа
   Была готова, только мысли лишена!
   
   Мысль оставалась прирожденнымъ достояньемъ Однихъ духовныхъ сферъ, и въ нихъ витали мы!
   
   Когда же рядомъ опытовъ, слѣпыхъ исканій
   Отъ сочетанья къ сочетанью, на ощупь,
   Съ отбрасываньемъ формъ ненужныхъ, неудачныхъ,
   Мысль наконецъ таки пробилась на землѣ
   И глянулъ (?) человѣкъ! то связка развязалась
   Срощенья двухъ міровъ въ живомъ общеньи жилъ (??)
   
   Эта "завязавшаяся связка срощенья двухъ міровъ въ живомъ общеньи жилы, по нашему мнѣнію, безсмертна! Какъ ни привыкли мы встрѣчать подобные перлы у г. Случевскаго, но этого "общенья жилъ" мы не ожидали! Что передъ этой фразой знаменитая пѣсня: "рано утромъ, вечеркомъ, въ полночь, на разсвѣтѣ"!
   Сатана продолжаетъ еще и дальше болтать подобный же вздоръ, но съ насъ довольно и этого. Такимъ образомъ написана вся мистерія: между отдѣльными сценами, никакой связи; въ сценахъ никакого смысла.

"Отечественныя Записки", No 8, 1883

   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru