Новеллы итальянскаго Возрожденія, избранныя и переведенныя П. Муратовымъ. Книгоиздагельство К. Ф. Некрасова. T. I., стр. 848+II. Ц. 2 р. 50 г. Т. II, стр. 194+ІІ, Ц. 2 р, 60 к. Москва 1913.
Будетъ жаль, если этотъ интересный сборникъ не найдетъ читателей или -- что гораздо вѣроятнѣе и гораздо печальнѣе -- найдетъ не надлежащихъ. Мы имѣемъ тягостный опытъ: новедлы Боккаччьо въ русскомъ переводѣ едва были замѣчены широкой критической литературой, а между тѣмъ въ библіотекахъ довольно значителенъ спросъ на "Декамерона", едва ли объяснимый культурно-историческимъ значеніемъ книги. Это культурно-историческое значеніе новеллъ итальянскаго возрожденія хорошо характеризуетъ составитель сборника, давшій кромѣ общей вступительной статьи еще рядъ отдѣльныхъ предисловій и замѣтокъ, посвященныхъ отдѣльнымъ эпохамъ въ развитіи новеллы и ея представителямъ. Книги новеллистовъ, по его указанію, открываютъ намъ зрѣлище жизни итальянскаго Возрожденія въ движеніи. Въ новеллахъ сравнительно мало быта и мало искусства, мало высокаго вдохновенія и мало даже разнообразія; но въ нихъ много житейской правды, много движенія, много происшествій, много даже психологіи; хотя чужды имъ глубины душевной жизни, но онѣ показываютъ все-таки, какими интересами жили люди ихъ эпохи. Среди этихъ интересовъ на первомъ планѣ любовь -- настойчивая въ стремленіи, чувственная въ проявленіи, грубоватая въ своей физіологичности. Не мудрено, что изображеніе ея, веселое и простодушное, оказалось фривольнымъ и подчасъ непристойнымъ. Но уже это простодушіе пропастью отдѣляетъ старую итальянскую новеллу отъ эротики новаго времени. Эротики всегда тенденціозны; ихъ цѣль не только изобразить, но прежде всего возбудить извѣстныя чувства. Новеллисты относятся къ физіологической сторонѣ любви, какъ къ житейскому факту, пригодному для забавнаго разсказа;, они не знаютъ ни поученій, ни подстрекательства. Правильно напоминаетъ г. Муратовъ, что изъ нихъ только немногіе умышленно замедляютъ темпъ своего повѣствованія, когда доходятъ до изображенія любовныхъ сценъ. "Хотя слова, которыми они говорятъ о любви, не всегда серьезны съ современной точки зрѣнія, было бы ошибочно не видѣть скрывающейся за этими словами серьезности чувствъ. Новеллисты уважаютъ въ любви силу, самымъ рѣшительнымъ образомъ нарушающую равновѣсіе жизни и вызывающую самую затѣйливую игру характеровъ. Человѣкъ интересуетъ ихъ только тогда, когда онъ подвергается различнымъ испытаніямъ. Любовь больше всего привлекаетъ ихъ вниманіе потому, что это самое обычное изъ испытаній человѣческой жизни, человѣческой энергіи".
Все это такъ, но, увы, за вѣка, отдѣляющіе насъ отъ новеллы Возрожденія, неизмѣннымъ остался только ея текстъ, а по ея содержаніе, которое зависитъ и отъ читателя, не та новая атмосфера, въ которую попадаетъ нынѣ новелла. Городская жизнь, усложненіе всѣхъ отношеній, соціальныхъ и душевныхъ, болѣзненная неустойчивость новой психики, горы дѣйствительно эротической литературы, вошедшей въ обиходъ:-- все это подготовило новеллѣ новаго читателя, полу-культурнаго, преждевременно-зрѣлаго, преувеличенно-чуткаго къ эротическимъ намекамъ. Нѣтъ нужды замалчивать опасную возможность, что именно такой читатель явится, особенно у насъ, преимущественнымъ потребителемъ итальянской новеллы. Тѣмъ большая отвѣтственность лежитъ на тѣхъ читателяхъ, которые могутъ культурно воспринять и культурно истолковать милыя произведенія старой литературы, раскрывающей предъ нами старую жизнь. Составитель сборника сдѣлалъ все, чтобы придать своей книгѣ именно такой серьезный смыслъ безъ научной скуки и безъ популяризаціоннаго легкомыслія.