Мстиславский Сергей Дмитриевич
Без евреев

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

   

БЕЗЪ ЕВРЕЕВЪ.

I.

   Въ началѣ итальянскаго похода Суворова, на пути къ Аддѣ, гдѣ ждали его французы, онъ двинулъ чуть не 3/4 арміи подъ Брешію,-- никому и ни къ чему ненужный городишко съ ничтожнымъ гарнизономъ, сдавшимся безъ выстрѣла,-- дабы заранѣе обезпеченной побѣдой, въ реляціи пріобрѣтшей эпическіе размѣры (ибо въ ней говорится и о "жестокомъ пушечномъ огнѣ" и объ "упорномъ сопротивленіи"), поднять общій "духъ" передъ серьезнымъ дѣломъ.
   Ибо -- каждый военный знаетъ, каково моральное значеніе "перваго успѣха".
   Русскій націонализмъ,-- новоявленный, "нововременный" въ прямомъ и переносномъ смыслѣ слова -- идетъ по стопамъ "Чудо-Богатыря". Онъ также начинаетъ кампанію пальбой по крѣпости, которая не можетъ защищаться. Для пробы силъ онъ выбралъ евреевъ.-- наиболѣе слабыхъ изъ своихъ многочисленныхъ враговъ и противниковъ.
   Правда, какъ и въ стародавнихъ реляціяхъ, онъ старается изобразить своего противника необычайно мощнымъ, "міръ попирающимъ",-- вродѣ того миѳическаго "Жидовина", противъ котораго вся былинная застава богатырская могла выслать, какъ достойнаго противника, только самого Илью Муромца. Да и того Жидовинъ чуть-чуть не зарѣзалъ...
   Проба силъ на евреяхъ идетъ въ настоящее время, какъ извѣстно, по всему административному фронту. При "объединенности" кабинета не могло, естественно, остаться въ сторонѣ и военное вѣдомство: на очередь сталъ вопросъ объ исключеніи евреевъ изъ арміи.
   Военное министерство вопросомъ этимъ было захвачено, въ значительной степени, врасплохъ, ибо до послѣдняго времени еврейскаго вопроса, какъ такового, въ арміи не существовало. Конечно, то тамъ, то здѣсь, въ полковомъ собраніи поругивали "жидковъ", кое-кто жаловался, что они портятъ фронтъ, но "вопроса" не было. Въ военной печати онъ не затрагивался. Не характерно-ли, что въ "Военномъ Сборникѣ" за 50 слишкомъ лѣтъ его существованія я до послѣднихъ годовъ не нашелъ ни одной статьи, посвященной евреямъ. Болѣе того. Въ тѣхъ статьяхъ, гдѣ авторамъ приходилось попутно касаться евреевъ,-- о нихъ даются благопріятные отзывы. Такъ, предводитель дворянства Пинскаго уѣзда "по поводу окончанія работъ по первому, послѣ введенія всеобщей воинской повинности призыву въ уѣздѣ" пишетъ ("Военный Сборникъ" 1875. No 3): "Ревизія 1875 г.... производилась весьма тщательно и достигла блестящихъ результатовъ, благодаря твердой рѣшимости еврейскаго населенія безукоризненна исполнить свою обязанность... По самый конецъ призыва, еврейское населеніе выказало относительно новой повинности полную добросовѣстность: самое назначительное число не явилось, и не было ни одного случая укрывательства послѣ взятія жеребья... "еврейское сословіе отбыло повинность въ совершенно правильной пропорціи относительно христіанскаго населенія". А въ 1883 г. В. Б--въ, въ статьѣ "Изъ практики присутствій по воинской повинности, (Воен. Сборн. No 9), говоритъ: "относительно призыва еврейскаго населенія нельзя не замѣтить, что поставленные въ надлежащую обстановку на службѣ евреи вырабатываются и усердно, исправно несутъ свои обязанности".
   На столбцахъ военной печати "еврей" появляется, строго говоря, только въ послѣ-революціонную эпоху. Сначала -- изрѣдка, потомъ -- чаще; когда-же ударилъ во всѣ барабаны воинствующій націонализмъ и стало извѣстно о готовящемся законопроектѣ -- "изгнанія" -- антиеврейскія статьи посыпались, какъ горохъ.
   Въ чемъ тутъ суть, видно изъ мелкаго, но очень характернаго факта.
   Въ числѣ компетентныхъ лицъ, писавшихъ о "евреяхъ въ арміи", значится небезъизвѣстный генералъ Куропаткинъ. Генералъ высказывался о евреяхъ дважды. Въ первый разъ, въ статьѣ "Ловча, Плевна, Шейново" (Воен. Сборникъ 1883 г. No 7) онъ писалъ: "И татары и евреи умѣли и будутъ впредь умѣть такъ-же геройски сражаться и умирать, какъ и прочіе русскіе солдаты". Въ 1910 г. онъ снова вернулся къ этому вопросу, въ 3-мъ томѣ своей "Россіи для русскихъ". На этотъ разъ онъ пишетъ: "Существуетъ и все усиливается на Руси племя, которое совершенно непригодно къ военной службѣ -- это евреи... Начальники... съ основаніемъ относятся съ недовѣріемъ къ ихъ мужеству... Нижніе чины... также относятся недружелюбно, не ожидая отъ нихъ поддержки въ бою". Словомъ, "для части, назначенной идти въ бой, они составляютъ источникъ не силы, а слабости". Поэтому "представляется вполнѣ необходимымъ избавить армію отъ евреевъ" (т. III. стр. 388).
   Если бывшій главнокомандующій арміями не полѣнился такимъ образомъ сдѣлать."направо-кругомъ", чтобы занять должную позицію по еврейскому вопросу, то тѣмъ съ большей легкостью бросились въ атаку "субалтерны", впервые опредѣлявшіе свое отношеніе къ "евреямъ-солдатамъ". Я не буду утомлять читателя цитатами изъ ихъ произведеній: они всѣ похожи одно на другое. Во всѣхъ ихъ -- чрезвычайно много готовности и очень мало содержанія. Статьи различаются только по длинѣ, въ зависимости отъ запаса сновъ, которымъ обладаетъ тотъ или иной военный публицистъ: отъ поэмообразныхъ писаній Далинскаго, до краткихъ, но крѣпкихъ "словъ" и замѣтокъ А. Смирнова, Тифона и иныхъ,-- замѣтокъ, больше похожихъ на рапорты начальству, чѣмъ на публицистику. Напримѣръ: "Евреи въ большинствѣ къ строевой службѣ не пригодны, для защиты отечества не приспособлены, а на нестроевыхъ должностяхъ въ строевыхъ частяхъ нежелательны" {Русскій Инвалидъ, 1911. No 122.}. Точка.
   Какъ правило, авторы, о которыхъ идетъ рѣчь, не только не приводятъ въ подкрѣпленіе своихъ мыслей какихъ либо реальныхъ, дѣйствительныхъ фактовъ, но не пытаются даже разбить тѣ "цифры и документы", которые выдвигаются ихъ противниками,-- въ частности, книгой Усова ("Евреи въ арміи". СПБ. 1911), критикѣ которой посвящена значительная часть военныхъ "антиеврейскихъ" статей. Одинъ ссылается на недостатокъ времени для провѣрки фактическаго матеріала, другой -- на отсутствіе подъ рукой соотвѣтствующихъ данныхъ; третій, наконецъ, откровенно заявляетъ, что какого-то тамъ "Правительственнаго Вѣстника", на который, въ частности, ссылается г. Усовъ, онъ не только не видѣлъ, но и видѣть не желаетъ, такъ какъ "безъ него знаетъ съ самаго дѣтства, что евреи всѣми способами уклоняются отъ военной службы".
   Попадаются, правда, въ писаніяхъ ихъ сообщенія, что "въ одномъ полку... одинъ полковникъ... одному еврею", или "одинъ еврей... въ одномъ полку... одному капитану". Но анонимный фактъ есть анекдотъ,-- не больше. А на анекдотахъ базироваться нельзя. Обличительныя-же рѣчи, фактами не подкрѣпленныя,-- лирика. Но на лирикѣ не построишь законопроекта, -- даже у насъ, гдѣ имѣется только мертвый инвентарь конституціоннаго государства, въ видѣ "законодательныхъ палатъ" и "основныхъ законовъ".
   "Факты" были такимъ образомъ нужны, во что бы то ни стало. Ихъ не было въ распоряженіи военнаго министерства. Стало-быть, ихъ надо было собрать. Министерство прибѣгло къ анкетѣ, разославъ въ войсковыя части подробные опросные листы о службѣ евреевъ.
   Шагъ -- рискованный. Ибо, когда въ 40-хъ годахъ въ Пруссіи, гдѣ антисемитизмъ былъ въ извѣстныхъ кругахъ не слабѣе нашего, въ обстановкѣ, совершенно аналогичной, была произведена подобная анкета, она привела не къ сокращенію, а къ расширенію нравъ евреевъ въ арміи {Докладъ Министра Внутреннихъ дѣлъ Соединенному Ландтагу въ 1847 г., резюмировавшій результаты этой анкеты, выполненной, къ слову сказать, съ истинно-нѣмецкой добросовѣстностью, характеризуя службу евреевъ-солдатъ въ мирное и военное время, заключается слѣдующими словами.
   "Сводя воедино содержаніе доставленныхъ отвѣтовъ на анкету, надлежитъ считать доказаннымъ на опытѣ, что евреи, несущіе службу въ Прусской арміи ни въ чемъ сколько-нибудь замѣтно не отличаются отъ солдатъ, поставляемыхъ христіанскимъ населеніемъ; что въ военное время они служатъ не хуже остальныхъ пруссаковъ, а въ мирное время -- также не отстаютъ отъ сослуживцевъ-христіанъ; что, далѣе, еврейское исповѣданіе само по себѣ, нигдѣ не сказывалось, какъ препятствіе къ исправному несенію службы" (Die Juden als Soldaten. 2-е Auflage. Berlin. 1897. стр. VII).}. Шагъ -- рискованный, но вмѣстѣ съ тѣмъ -- единственно возможный: иначе не откуда было взять нужные факты.
   Результаты анкеты, разработка которой только что закончена въ Главномъ Управленіи генеральнаго штаба, "не подлежатъ пока оглашенію". Но и по тѣмъ отрывочнымъ даннымъ, которыя дошли "съ мѣстъ", можно съ достаточнымъ основаніемъ полагать, что результаты эти, въ общемъ и конечномъ итогѣ, мало удовлетворительны.
   Во 1-хъ, потому, что многіе командиры частей истолковали, повидимому, обращеніе къ нимъ совсѣмъ превратно. Имъ представилось, что начальство хочетъ, при изгнаніи евреевъ, проста сослаться на ихъ голосъ, что вся суть именно въ этомъ голосѣ, въ "да" или "нѣтъ". Въ старой китайской арміи была такая боевая команда: "состройте врагу самую страшную рожу". Вотъ именно въ смыслѣ такой команды и была истолкована анкета. И многіе, не по разуму усердные, командиры состроили такое страшное лицо, что фактовъ къ нему никакимъ тщаніемъ не подберешь. И потому ихъ анкетные листы пошли въ Главное Управленіе генер. штаба съ утвержденіями весьма категорическими, но безъ фактовъ..
   Во 2-хъ, даже правильно понявшіе смыслъ анкеты начальники --:съ увѣренностью можно сказать -- не дали нужныхъ министерству фактовъ, -- по той-же причинѣ, по которой не дала ихъ Прусская анкета потому что въ дѣйствительной жизни ихъ нѣтъ.
   

II.

   Уже изъ самой обстановки, въ которой сложился грядущій законопроектъ объ исключеніи евреевъ, ясно, что главный основной (если не единственный) интересъ его -- его симптоматичность. По существу, онъ очень мало касается арміи, на боеспособность которой, при 1 1/2 милліонномъ составѣ, не могутъ, конечно, повліять вкрапленные въ ряды то здѣсь, то тамъ, нѣсколько десятковъ тысячъ -- пусть даже малопригодныхъ -- солдатъ; но онъ близко касается нашей внутренней политики, являясь яркой иллюстраціей новѣйшей "національной" программы.
   Къ оцѣнкѣ его съ этой стороны мы можемъ, однако, подойти, установивъ твердо, что арміи онъ не нуженъ, что "военныхъ" основаній для него нѣтъ. Конечно, проще всего было-бы сдѣлать это анализомъ того матеріала, который дала анкета. Но, какъ мы указали, на этотъ матеріалъ наложена печать "секретно": защитники законопроекта не хотятъ раньше времени показывать "страшнаго лица". И въ этомъ они совершенно правы.
   Но матеріала для насъ, и помимо данныхъ анкеты, найдется достаточно.
   Начнемъ съ боевой непригодности евреевъ.
   Генералъ Ухачъ-Огоровичъ въ своей "Военной Психологіи" справедливо, хотя и не вполнѣ грамотно, указываетъ, что "человѣкъ состоитъ изъ двухъ половинъ: физической и духовной".
   Съ этихъ двухъ сторонъ -- ибо обѣ "половины", хотя и не въ равной степени, принимаютъ участіе въ боевыхъ дѣйствіяхъ -- и надлежитъ изслѣдовать еврея-солдата.
   Физическую малопригодность евреевъ къ военной службѣ не считаетъ возможнымъ отрицать даже такой горячій апологетъ ихъ, какъ г. Усовъ. "Что еврейское населеніе, въ общемъ, слабѣе физически нееврейскаго -- въ этомъ никакого сомнѣнія быть не можетъ. Лучшимъ мѣриломъ для опредѣленія физическаго развитія изслѣдуемаго субъекта признается отношеніе окружности его груди къ росту, евреи-же являются самымъ узкогрудымъ племенемъ въ Россіи" (ст. 43).
   Съ предразсудкомъ, такъ категорически формулированнымъ г. Усовымъ, приходится встрѣчаться довольно часто. Но въ этой формулировкѣ вѣрно -- да и то относительно -- только одно: евреи обладаюгь болѣе узкой грудью, чѣмъ многія другія племена.
   Это -- фактъ дѣйствительный, научно установленный, какъ для русскихъ, такъ и для зарубежныхъ евреевъ. Такъ, для галиційскихъ евреевъ онъ доказанъ работами Майера и Коперницкаго, для баварскихъ -- Ранке и Рюдингеромъ, для итальянскихъ -- Ливи, для англійскихъ -- Джекобсомъ и Спильманомъ; для русскихъ, кромѣ старинной (70-хъ годовъ) работы Снегирева, которой пользовался Усовъ, можно указать Блехмана, Вайсенберга, Зака, Элькинда, для различныхъ возрастовъ и различныхъ мѣстностей констатировавшихъ узкогрудость евреевъ.
   Но что изъ этого слѣдуетъ?
   Если признавать "лучшимъ мѣриломъ годности" отношеніе груди къ росту, то, основываясь на немъ, пришлось-бы признать менѣе годными къ военной службѣ, чѣмъ евреи, цѣлый рядъ народностей, напр., авганцевъ, туркменъ, эстовъ, персовъ, ибо у нихъ отношеніе это менѣе благопріятно, чѣмъ у евреевъ *). Но туркменъ мы, послѣ среднеазіатскихъ походовъ, считаемъ далеко не безопаснымъ противникомъ; такого-же мнѣнія, по своему боевому опыту, англичане объ авганцахъ; объ эстахъ также не приходилось слышать дурныхъ отзывовъ; да и персовъ -- со стороны физической годности ихъ -- тоже по сіе время никто не браковалъ.

0x01 graphic

   И обратно: если строить комплектованіе арміи на такомъ принципѣ, чтобы народности, дающія, въ среднемъ, наибольшій % "большой окружности" (свыше 55% роста), пользовались преимущественнымъ правомъ призыва подъ знамена, то въ первую очередь, въ первые ряды русской арміи пришлось-бы выдвинуть: айновъ Сахалина, вотяковъ, карагасовъ, лопарей, цыганъ люли, мещеряковъ, пермяковъ, самоѣдовъ, теленгетовъ и черемисовъ, ибо у всѣхъ ихъ указанный % раза въ 4 больше великорусскаго.
   Вообще, "господствующее племя", при распредѣленіи правъ на военную службу по даннымъ пропорціямъ, окажется въ положеніи незавидномъ, какъ видно изъ слѣдующей таблички.

0x01 graphic

   И если мы сравнимъ данныя о великороссахъ съ данными евреяхъ (по изслѣдованіямъ Элькинда, Яковенко, Блехмана, Ивановскаго и Свидерскаго), то разница получится вовсе ужъ не такая значительная.

Великороссы 19 65 16

Евреи 26 61 13

   Мы не будемъ, однако, особенно останавливаться на указанномъ "мѣрилѣ годности", потому что высокую оцѣнку его мы находимъ только въ стѣнахъ воинскихъ присутствій. Научная-же антропологія относительно давно уже отказалась признавать его за достаточный, рѣшающій показатель и опредѣленіе "годности" народа она ищетъ не въ одномъ изолированномъ анатомическомъ фактѣ, а въ цѣломъ комплексѣ фактовъ. Были сдѣланы даже попытки выработать новую формулу опредѣленія годности,-- формулу, которая охватывала-бы нѣсколько признаковъ. Примѣромъ такой іопытки можетъ служить показатель Пилье. Но малочисленность научныхъ работниковъ въ этой области прикладной антропологіи не дала до настоящаго времени возможности поставить нужныя исканія сколько-нибудь широко и полно.
   Гораздо важнѣе, съ научной точки зрѣнія, для опредѣленія "годности" тѣ данныя, которыми характеризуется жизненная устойчивость, жизненная способность народа: данныя эти -- долголѣтіе, естественный приростъ, сопротивляемость болѣзнямъ.
   По всѣмъ этимъ тремъ пунктамъ евреи выгодно отличаются отъ не-евреевъ.
   Въ отношеніи смертности статистика свидѣтельствуетъ, что въ Пруссіи въ 1878--82 гг. на 1000 умирало: 25 не-евреевъ и 18 евреевъ; въ 1893--97 гг.-- 22 и 15; въ Амстердамѣ данное соотношеніе для не-евреевъ и евреевъ въ возрастѣ 20--50 лѣтъ -- 60 и 31. Въ Нью-Іоркѣ, гдѣ положеніе евреевъ не можетъ считаться особенно хорошимъ, смертность на тысячу выражается такими цифрами: евреевъ -- 15, нѣмцевъ -- 22, англичанъ -- 26, янки -- 32, ирландцевъ -- 33, итальянцевъ -- 35, чеховъ -- 44. (Pol. Anthrop. Revue, 1907, No 2, 139). Еще болѣе интересныя данныя приводитъ Фишбергъ (The comparative pathology of the Jews. N. I. Med. journal, 1901, March-April). Въ Будапештѣ половина евреевъ доживаетъ до 50 лѣтъ, въ то время какъ у христіанъ половина доживаетъ только до 30 лѣтъ; возраста 85--90 лѣтъ достигаетъ 8% евреевъ и только 2,4% христіанъ. Даже смертность дѣтей (до 5 лѣтъ), которая въ жизненной обстановкѣ еврея должна была бы непремѣнно быть высокой, даетъ 10% противъ 14% у христіанъ. Совершенно аналогичныя данныя имѣются для Лондона, Пруссіи, Голландіи. Въ Австріи отмѣчается большее преобладаніе рожденій надъ смертностью, чѣмъ у христіанъ (30,8% и 28,3%). Для Алжира преобладаніе это сказывается еще съ большей рѣзкостью, притомъ не только въ отношеніи европейцевъ, но и магометанъ. Въ Румыніи (по даннымъ 1884--1886 гг.) у евреевъ на 1 смерти, случай приходилось 2,10 рожденій, у христіанъ -- 1,62 и т. д.
   Столь же показательны данныя о заболѣваемости. Вѣнское статистическое бюро констатируетъ, что, по сравненію съ мадьярами, нѣмцами, словенцами и сербами, евреи отличаются наименьшей заболѣваемостью. Наиболѣе опасныя болѣзни -- туберкулезъ, пневмонія, тифоиды, малярія и пр.-- уносятъ среди евреевъ меньше жертвъ, чѣмъ среди другихъ народностей. Такъ, напр., по даннымъ 1890 года, въ Нью-Іоркѣ отъ чахотки умерло евреевъ въ 7 разъ меньше, чѣмъ негровъ, въ 6 разъ меньше, чѣмъ ирландцевъ и т. д. По даннымъ Фигаберга, смертность евреевъ отъ чахотки составляетъ всего 5,76% смертныхъ случаевъ противъ 19,44% у ирландцевъ, 14,12% У нѣмцевъ и 13,04% у англичанъ. Еще крупнѣе различіе въ заболѣваемости lues'омъ и заболѣваніяхъ на почвѣ алкоголизма. И только діабетъ можетъ почитаться типичной еврейской болѣзнью.
   Наша военная статистика полностью подтверждаетъ это заключеніе: смертность среди евреевъ солдатъ представляется наименьшей. Если же заболѣваемость можетъ показаться, по военно-статистическимъ отчетамъ, нѣсколько повышенной, то легко опредѣлить, что повышеніе это относится, главнѣйше, къ новобранцамъ и объясняется большимъ, по сравненію съ остальными контингентами, процентомъ евреевъ, принимаемыхъ, по оффиціальной терминологіи, "вопреки мнѣнію врачей". Даже въ области болѣзней органовъ дыханія, къ которымъ узкогрудые евреи должны были бы, казалось, быть болѣе предрасположены, -- по изслѣдованію д-ра С. И. Хозяшева ("Болѣзни органовъ дыханія въ русской арміи". Спб. 1911), наибольшій % заболѣваній падаетъ на гвардейскія, гренадерскія и крѣпостныя части, т. е. какъ разъ тѣ, въ которыхъ евреевъ или вовсе нѣтъ, или имѣется ничтожный процентъ.
   Суммируя вышесказанное и учитывая условія жизни еврейской массы, нельзя не присоединиться къ мнѣнію виднаго и авторитетнаго антрополога Ripley'я, признающаго за евреями "безпримѣрную жизненную стойкость" (an unprecedented tenacity of life).
   Между тѣмъ каждому, кто представляетъ себѣ достаточно вѣрно условія современной войны, совершенно ясно, что именно "жизнестойкостью" опредѣляется годность людского состава арміи въ боевой обстановкѣ. Крупная физическая сила, стальныя мышцы, неимовѣрные бицепсы -- все это было рѣшающимъ факторомъ въ ту эпоху, когда исходъ боя рѣшался тѣмъ же путемъ, что и исконнорусскіе кулачные бои, "стѣнка на стѣнку".
   Усовершенствованіе оружія уравняло природное различіе мышечной силы противниковъ, даже въ условіяхъ столь рѣдкой нынѣ штыковой схватки. Конечно, изъ этого отнюдь не слѣдуетъ, чтобы "требованія физической годности" отошли на задній планъ: они попрежнему являются главными, пожалуй, даже исключительными. Но самое расходованіе силы производится совершенно иначе, чѣмъ раньше. Современная война требуетъ отъ солдата способности выносить въ теченіе долгаго промежутка времени невысокія, относительно, напряженія, въ то время, какъ прежняя война требовала короткихъ моментовъ огромнаго напряженія физической силы. Другими словами, "сила" въ дѣйствительномъ, тѣсномъ, значеніи слова смѣнилась "выносливостью". Или, что то же, рѣшающее значеніе отъ атлетики перешло къ жизнестойкости.
   Переходъ этотъ, какъ мы видѣли, скорѣе въ пользу евреевъ, чѣмъ обратно. Ибо та быстрая утомляемость, которой намъ придется коснуться ниже, даже въ условіяхъ современнаго боя, менѣе вредоносна, чѣмъ могла быть въ прежнемъ, короткомъ, не затяжномъ бою. Въ условіяхъ же похода,-- передвиженій, маршей-маневровъ, въ которыхъ нынѣ лежитъ главная тяжесть войны (по сравненію съ былымъ, съ какой-нибудь "пяти-переходной системой") -- характерная жизнестойкость еврея дѣлаетъ его вполнѣ пригоднымъ "боевымъ матеріаломъ".
   Что касается стрѣлковыхъ способностей, которыми наряду съ выносливостью исчерпываются въ сущности боевыя требованія, предъявляемыя военной дѣйствительностью рядовому, то и здѣсь обычное шельмованіе евреевъ представляется мнѣ преувеличеннымъ. Правда, анкета, произведенная Офицерской стрѣлковой школой, устанавливаетъ, что по стрѣльбѣ евреи занимаютъ одно изъ послѣднихъ мѣстъ. Но, во 1-хъ, есть народности, которыя стрѣляютъ еще хуже и въ числѣ ихъ татары, о боевой непригодности которыхъ вообще не говорятъ. Во 2-хъ, среди тѣхъ же евреевъ, по даннымъ этой анкеты, есть группа, которая стрѣляетъ лучше "среднихъ" русскихъ. Это -- евреи, попавшіе въ стрѣлковые полки. Они даютъ: стрѣлковъ 1-го разряда 25,28%, 2-го разр. 37,62%, 3-го 25,08% и не проходившихъ курса стрѣльбы 12,02%; среднее-же для русскихъ -- 23,24%, 35,36%, 27,67% и 13,73%. Если принять во вниманіе, что указанная группа составляетъ 1/6 пенявшихъ въ анкету евреевъ, положеніе приходится признать вовсе не такимъ уже безнадежнымъ.
   

III.

   Но обвиненіе въ физической негодности есть слабѣйшее изъ обвиненій, предъявляемыхъ къ евреямъ-солдатамъ. Даже самые ярые "антиевреи" какъ будто сознаютъ шаткость своихъ утвержденій въ данной области. И потому на первое мѣсто выдвигается психологическая немощь еврея, дѣлающая его негоднымъ солдатомъ, неспособнымъ къ боевому порыву, склоннымъ къ паникѣ,-- не только неустойчивымъ въ испытаніяхъ, но легко деморализующимъ и другихъ.
   Еврей не способенъ къ риску жизнью, онъ всегда цѣпляется за нее, онъ не пойдетъ ни на что, гдѣ есть "физическая опасность". Отчего нѣтъ евреевъ-авіаторовъ?-- побѣдоносно спрашиваетъ одинъ изъ новѣйшихъ обличителей еврейства, Далинскій. "Авіація -- самое прогресивное занятіе современнаго человѣчества". (В. Сб. 1911 No 10, стр. 91).
   Утвержденіе этой "немощи" строится, по преимуществу, на теоретическихъ выкладкахъ. Дѣлались, правда, отдѣльныя попытки обосновать это на фактахъ, но тѣ разрозненные эпизоды, которые приводятся нѣкоторыми, очевидно, недостаточны, тѣмъ болѣе, что достовѣрность многихъ анекдотовъ болѣе чѣмъ сомнительна.
   Ни въ одной изъ зарегистрованныхъ военной исторіей паникъ нѣтъ какихъ-либо указаній на то, что виновниками ихъ были солдаты-евреи. На каждый отдѣльный случай бѣгства или уклоненія отъ боя еврея можно привести случаи героизма и самопожертвованія другого еврея-солдата. Что-же касается "массы", то здѣсь боевой опытъ приводитъ къ благопріятнымъ выводамъ. Я не буду указывать столь рельефный, по существу своему, примѣръ, какъ боевая работа евревъ при оборонѣ Праги въ 1794 г. Объ одушевленіи и стойкости, проявленныхъ "жидовскимъ полкомъ" въ эти дни, много писалось. Примѣръ этотъ, дѣйствительно, характеренъ, какъ единственный въ новѣйшей исторіи случай, когда евреи дрались въ составѣ своего единоплеменнаго полка и дрались за свои очаги, за свою семью. Они знали, чѣмъ грозитъ взятіе Праги ея жителямъ: не даромъ впослѣдствіи, учитывая то, что произошло послѣ паденія Праги, Императоръ Павелъ признавалъ взятіе ея... не дѣйствіемъ воинскимъ, а единственно закланіемъ жидовъ. Въ виду того, что обстановка и цѣль всякой борьбы являются рѣшающимъ моментомъ въ созданіи "духа",-- я не считаю возможнымъ строить какія-либо заключенія на примѣрѣ Пражской обороны: ибо условія, въ которыхъ приходится нести военную службу еврею въ современномъ государствѣ, слишкомъ отличны. Въ настоящее время и обстановка, и цѣль войны, обыкновенно, далеки и чужды ему. Но и въ этихъ условіяхъ военная исторія не даетъ данныхъ для осужденія евреевъ: разницы между еврейскими и иноплеменными контингентами не замѣчается. Послѣ войны "за освобожденіе Европы" 1813--1815 гг., когда евреи впервые появились въ рядахъ прусской арміи, канцлеръ гр. Гардеабергъ писалъ графу ф. Гроте (4 янв. 1815 г.): "Послѣдняя война показала, что на довѣріе, оказанное евреямъ государствомъ, которое приняло ихъ въ свое лоно, они отвѣтили искреннею преданностью. Молодые люди іудейскаго исповѣданія оказались прекрасными боевыми товарищами солдатъ-христіанъ, и мы видѣли въ ихъ средѣ примѣры истиннаго героизма и самаго похвальнаго презрѣнія къ опасностямъ войны". Послѣднія войны вплоть до русско-японской, какъ показываетъ цифровой матеріалъ, приводимый въ изданіи Комитета для борьбы съ антисемитизмомъ, и аналогичный трудъ Усова, въ полной мѣрѣ подтверждаютъ слова Гарденберга.
   Вполнѣ поэтому понятно, что "анти-евреи" строятъ свою аргументацію почти исключительно на соображеніяхъ, такъ сказать, теоретическихъ. При этомъ одни теоретики ищутъ себѣ опоры въ "общемъ характерѣ еврейской исторіи". Такъ, генералъ Ухачъ-Огоровичъ отмѣчаетъ, что "одинъ ученый изслѣдователь" (кто? С. М.) свидѣтельствуетъ, что "въ эпоху царей евреи были такіе ненадежные солдаты, что ихъ царь (кто? С. М.) былъ вынужденъ поручать оборону страны и свою личную охрану чужеземнымъ наемнымъ войскамъ; въ евреяхъ было такъ мало воинской предпріимчивости къ дальнимъ завоеваніямъ, что одинъ видъ моря пугалъ ихъ". Изъ этой цитаты нельзя однако составить себѣ представленія о негодности евреевъ. Въ частности, фактъ найма войскъ оставляетъ, по моему, открытымъ вопросъ: кто въ данномъ случаѣ былъ "не надеженъ" -- царь или народъ.
   Подробнѣе и основательнѣе, смотря по Прутковски, "въ корень", подходитъ къ тому-же вопросу Далинскій (В. Сб. 1911 г., 11 и 12 и отд. изданіе).
   По его мнѣнію, евреи не могутъ быть воинами органически, потому что таковъ желѣзный законъ ихъ расовой особенности: Европеецъ можетъ, быть трусомъ или героемъ, негодяемъ или честнѣйшимъ человѣкомъ. Его кровь -- "чистѣйшая кровь арійца" -- даетъ самую широкую амплитуду нравственныхъ колебаній, открываетъ ему возможность стать тѣмъ, чѣмъ онъ самъ захочетъ. Но еврей... Онъ былъ трусомъ, когда ночью, измѣннически перебивъ первенцевъ египетскихъ, уходилъ изъ страны, пріютившей нѣкогда выселенцевъ, давшей возможность имъ изъ 70 человѣкъ размножиться въ народъ, насчитывавшій свыше 600 тысячъ однихъ способныхъ носить оружіе. Они украли, уходя, драгоцѣнности египтянъ, тѣхъ самыхъ, за счетъ которыхъ они жили 430 долгихъ лѣтъ, "поставляя любовницъ фараонамъ и знатнымъ сановникамъ и давая деньги въ ростъ". Они были трусами въ дни паденія Іерусалима, когда Титъ въ рѣчи къ войскамъ со справедливымъ презрѣніемъ говорилъ: "вы побѣдили самый безстыдный, мятежный и коварный народъ". Они были вѣроломными трусами, когда звали мавровъ на города отогрѣвшей ихъ, бездомныхъ скитальцевъ, Испаніи. И позже, когда разсыпались по безчисленнымъ гетто Европы -- рабы по виду, рабы по духу -- они были тѣми-же презрѣнными трусами, что въ дни царей Израильскихъ.
   Такъ говоритъ новѣйшій "строевой" историкъ евреевъ.
   Другіе теоретики ссылаются на соціальныя особенности еврейскаго племени, на его расовую склонность къ торговлѣ. Еврей -- торгашъ, и этимъ все сказано. Къ значенію профессіональнаго фактора въ данномъ случаѣ мы еще вернемся. Пока же отмѣтимъ лишь, на сколько поверхностны и рискованны могутъ быть подобныя характеристики, даваемыя, обыкновенно, съ лету. На дняхъ мнѣ попалась на глаза такая характеристика народа:
   "Ему не важны средства, лишь бы цѣль была достигнута... Онъ коваренъ и хитеръ, онъ рѣдко идетъ прямо къ цѣли -- у него недостаетъ для этого искренности... Тенденція ко лжи, свойственная торговцамъ и спекулянтамъ, всегда сгибающимъ свою спину передъ вліятельными лицами. Вѣрность своему слову и даже подписаннымъ контрактамъ... не привилась въ его нравахъ. Другая индивидуальная черта -- это его нерѣшительность... Безконечные пересуды и никогда -- положительное рѣшеніе... Онъ не трудолюбивъ... Скрытая ненависть ко всему иноплеменному, ревнивое желаніе сравняться съ ними и даже превзойти ихъ и такимъ образомъ избавиться отъ необходимости унижаться передъ ними -- все это создала духовную силу, связывающую всѣ разрозненные элементы... Индивидуальныя качества его, какъ солдата.... далеко не блестящи... Онъ любитъ жизнь... и боится смерти... Но трезвъ, скроменъ, вслѣдствіе воспитанія и необходимости... Можетъ довольствоваться неприхотливой пищей, одеждой и помѣщеніемъ... смѣтливъ, наблюдателенъ"...
   Вы думаете, что это октябристъ пишетъ о евреяхъ?
   Нѣтъ. Это г. Рощицкій писалъ о японцахъ...
   Евреи, дѣйствительно, не воинственны до болѣзненности, до неспособности во многихъ случаяхъ къ самооборонѣ. Качество, навѣявшее такія горькія, кровью писанныя строки Бялику. Но кто воинствененъ, по нынѣшнимъ временамъ, когда даже команчи, подвигами которыхъ упивались мы въ школьные годы, смѣнили свои томагавки на заступы и кирки? И развѣ тотъ-же генералъ Куропаткинъ, въ томъ же III томѣ своей "Россіи", въ которомъ онъ клеймитъ евреевъ, не жалуется на "отсутствіе воинственности у русскаго племени... на отсутствіе одушевленія" и т. п.? Число воинственныхъ въ томъ или другомъ народѣ опредѣляется числомъ не имѣющихъ опредѣленныхъ занятій, не стоящихъ на своемъ "дѣлѣ". Поэтому не воинствененъ крестьянинъ, рабочій, купецъ, писатель. Добавьте сюда всѣ профессіи -- вплоть до военной.
   Гораздо болѣе серьезнымъ соображеніемъ было-бы указаніе на физіологическія особенности еврейскаго племени. Ихъ почему-то забыли критики еврейства. Какъ правило, еврей впечатлителенъ и нервенъ. Онъ легко возбудимъ. Фактъ общеизвѣстный, научно доказанный И. А. Сикорскимъ, А. С. Миноромъ и уже цитированнымъ мною Фишбергомъ, что функціональные неврозы и психозы, особенно неврастенія и истерія, встрѣчаются чаще среди евреевъ, чѣмъ среди неевреевъ.
   Данныя для военной психологіи мало благопріятныя. Впечатлительный человѣкъ утомляется скорѣе. Между тѣмъ вопросъ нервной утомляемости -- вопросъ особливо острый для современнаго боя, съ его опустошительнымъ огнемъ, его длительностью, пустотой поля сраженія, давящей мозгъ несоизмѣримо тяжелѣе, чѣмъ блескъ оружія людской стѣны, движущейся навстрѣчу, чѣмъ лѣсъ вражескихъ копій въ бояхъ прошлаго. Бѣдность звуковъ, частое жуткое затишье. Неизвѣстность событій, развертывающихся на необозримомъ пространствѣ, на десяткахъ верстъ... Все это требуетъ или грубаго элементарнаго нервнаго вещества, мало способнаго къ иному возбужденію, кромѣ возбужденія непосредственнаго, "видомъ", или внутренняго огня, творящаго несокрушимую стойкость, единаго дающаго побѣду.
   Очевидно, что ни того, ни другого качества у евреевъ нѣтъ: ибо по интеллигентности они переросли уже предѣлъ непосредственной возбудимости; что-же касается внутренняго огня, то было-бы противоестественно, если-бы онъ у нихъ былъ.
   Если бы вопросъ стоялъ объ одиночномъ боѣ, одинъ на одинъ, евреевъ можно было-бы цѣнить не особенно высоко. Но при развѣдкѣ и въ нѣкоторыхъ другихъ случаяхъ, гдѣ выдвигаются на первый планъ способности интеллектуальныя, еврей долженъ скорѣе выдѣляться, чѣмъ отставать отъ другихъ. По крайней мѣрѣ, въ сѣтованіяхъ, которыя раздавались по поводу недочетовъ нашей развѣдочной части въ послѣднюю войну, упреки полностью падаютъ на "господствующую народность", на великороссовъ. "Передача устныхъ приказаній въ бою черезъ нашихъ нижнихъ чиновъ была невозможна, такъ какъ они перевирали непонятную имъ рѣчь... Нашему солдату невозможно было разсказать дорогу къ какому-нибудь пункту въ незнакомой мѣстности... У насъ настолько развилось "немогузнайство" въ прошлую компанію, что если-бы Суворовъ воскресъ и поговорилъ съ нашими Кирилками, онъ бы опять умеръ отъ огорченія" (Развѣдчикъ, 1911 г. No 943). Пишетъ это, между прочимъ, тотъ самый г. Далицскій, который почему-то считаетъ, что "отъ еврея всѣ качества" (конечно, отрицательныя) нашей арміи. Указанные недочеты, по самому существу своему, могутъ относиться къ евреямъ меньше, чѣмъ къ остальнымъ, такъ какъ даже такіе убѣжденные враги евреевъ, какъ требующій ихъ изгнанія изъ арміи г. Тарасовъ, не только констатируютъ высшую, чѣмъ у остальныхъ національностей Россіи, грамотность, но признаютъ даже ихъ"такъ сказать, превосходство въ умственномъ развитіи передъ другими". (Цит. кн. стр. 19).
   Въ одиночномъ бою, повторяю, слѣдуетъ предпочесть сибирскаго звѣролова, казака или кавказскаго горца еврею изъ черты осѣдлости. Но въ бою "массовомъ", каковымъ, за рѣдкими исключеніями, и является современный бой,-- указанныя свойства евреевъ,-- ихъ нервность и впечатлительность,-- не могутъ, по моему мнѣнію, играть особо вредной роли. Въ самыхъ "еврейскихъ полкахъ" ихъ 4--5 на роту, въ строю-же, пожалуй, и того меньше. Уже одна эта вкрапленность предрѣшаетъ фактическую невозможность для нихъ опредѣлить собою психологію войсковой части, съ которой они идутъ въ бой. Какъ свидѣтельствуетъ даже ген. Ухачъ-Огоровичъ {Военная психологія, стр. 197.}, "колебаніе и малодушіе нѣкоторыхъ субъектовъ исчезаютъ подъ воздѣйствіемъ массы". Повышенная еврейская нервность можетъ, въ крайнемъ случаѣ, только скорѣе выявить сложившуюся психологію -- въ формѣ ли безумнаго удара въ штыки или паническаго бѣгства; но и въ томъ, и въ другомъ случаѣ, это будетъ проявленіемъ не ихъ личной воли, но воли той массы, съ которой они въ данный моментъ слиты. Вотъ почему въ тѣ моменты, когда психологія толпы вкладывается лихорадочно-быстро, рѣзкимъ толчкомъ,-- еврей легко можетъ метнуться въ глаза наблюдателю; при нормальномъ-же развитіи событій, при медленномъ наростаніи боя, напр., -- его быстрая нервная утомляемость отнимаетъ у него ту силу сопротивленія психологіи толпы, которая могла быть у него въ началѣ дѣйствія. Это, конечно, далеко не положительное качество: это -- качество безличное. Но какой-либо угрозы цѣлому отъ него нѣтъ.
   Качество это, "безличность",-- очень характерно для еврея-солдата. Въ немъ нѣтъ красокъ для яркой батальной картины, но нѣтъ и для анаѳемы. Нѣтъ тѣхъ красокъ, которыя мы нашлибы, говоря о евреѣ внѣ арміи. Тамъ -- онъ опредѣлененъ, онъ ярокъ, ибо черезъ него -- его видомъ, жизнью, мыслью, чувствомъ -- говоритъ тысячелѣтняя его исторія. Но здѣсь, въ рамкахъ арміи, въ жизни, гдѣ всякій шагъ регулированъ уставомъ, гдѣ на всякое движеніе есть разрѣшеніе или запретъ, переодѣтый въ мундиръ, онъ теряетъ всѣ тѣ черты и особенности, на которыхъ, привычно, останавливается глазъ "на волѣ". Онъ затеривается въ массѣ такихъ же худогрудыхъ, невидныхъ, всегда полу-испуганныхъ новой, несвычной обстановкой солдатиковъ, "Кирилокъ", которыхъ поставляетъ пригородная, ремесленная и мелкоторговая Русь. Онъ не выдѣляется изъ этой массы. Вотъ все, что можно сказать о немъ.
   Иначе и не можетъ быть. Тѣ черты, которыя выше намѣчены,-- эта узкая грудь, и ростъ малый, и нервная утомляемость,-- это не "еврейскія", это не "расовыя качества": это качества того класса, къ которому принадлежитъ въ значительной части еврейство.
   Мы не будемъ напоминать обличителямъ "еврейской расы", что семитизмъ русскихъ евреевъ отрицается представителями современной научной антропологіи почти единогласно, что каждое новое изслѣдованіе все крѣпче утверждаетъ за ними права на то же арійское происхожденіе, которымъ такъ гордится Шеманскій. Для насъ важнѣе другой фактъ, также достаточно уже освѣщенный современной наукой,-- тотъ фактъ, что соматическія особенности еврейскаго народа являются результатомъ своеобразнаго вліянія среды" {Элькиндъ. Евреи. Москва. 1.}, а отнюдь не расы. Ихъ опредѣляетъ не "кровь", но "профессія".
   

IV.

   Изслѣдовать какой-либо народъ въ отношеніи его боевой годности можно, въ условіяхъ современности, только разсматривая его, какъ "пирамиду профессій" и изслѣдуя отдѣльно каждый слой, каждую плиту этой пирамиды. Равноцѣнности -- въ смыслѣ военной годности -- между ними нѣтъ и быть не можетъ.
   Весь циклъ еврейскихъ профессій связанъ съ городомъ. Городское же населеніе во всѣ времена давало менѣе годный боевой матеріалъ. Еще генералъ Горнъ въ 1828 г. Жаловался на пониженіе годности прирейнскаго населенія, вслѣдствіе роста фабричной промышленности. Тотъ-же фактъ, въ болѣе широкихъ размѣрахъ, былъ научно обоснованъ Донатомъ на гигіеническомъ конгрессѣ въ Будапештѣ (1894 г.). Въ Швейцаріи изслѣдованіями Шулера и Бурхардта установлено, что въ фабричныхъ кантонахъ бракуется ежегодно 20-23% призыва, въ то время какъ въ непромышленныхъ раіонахъ -- не свыше 14--18%. Прусское правительственное разслѣдованіе, предпринятое въ 1902 г., установило, что въ раіонѣ III арм. корпуса, напр., городское населеніе дало 41% годныхъ, въ то время какъ сельчане дали 61%. Далѣе, той-же антропологіей твердо установлено различіе въ физическомъ развитіи различныхъ слоевъ даже городского населенія (Ничефоро, Ливи, Лонге, Брентано и др.; особенно можно рекомендовать трудъ Велльмана, съ особой тщательностью анализирующій вліяніе профессій и преемственности ихъ). Съ другой стороны, доказано, что вредное вліяніе той или иной просрессіи сказывается въ городской обстановкѣ съ особою силою. Такъ въ Jahrbuch für Nationalökonomie und Statistik (15 т., стр. 655) мы находимъ слѣдующія данныя: кузнецы, слесаря, формовщики даютъ непригодныхъ къ военной службѣ въ городахъ 32%, въ селеніяхъ 27,9%; сапожники и портные въ городахъ -- 68%, въ селеніяхъ -- 45,1%, и т. д.
   Вредное вліяніе профессій на физическое развитіе должно было сказаться у евреевъ особенно сильно, въ виду, во 1-хъ, скученности, въ какой они живутъ и вліяніе которой на пониженіе физической годности такъ рельефно показалъ на примѣрѣ 3, 4 и 10-го (т. е. самыхъ населенныхъ округовъ Парижа) Манувріе, и, во 2-хъ, въ виду характерной для огромнаго большинства евреевъ бѣдности,-- являющейся также, какъ извѣстно, понижающимъ факторомъ.
   Спеціальные антропологическіе труды, посвященные евреямъ, полностью подтверждаютъ, что физическіе недочеты, выше перечисленные, обусловлены исключительно жизненной обстановкой. Такъ Джекобсъ и Спильманъ отмѣчаютъ, что взстэндскіе евреи Лондона даютъ лучшій ростъ и лучшее отношеніе груди къ росту, чѣмъ евреи истэндскіе, находящіеся въ худшихъ жизненныхъ условіяхъ. Аналогичный примѣръ представляетъ Венгрія, гдѣ евреи поставлены въ лучшія условія, чѣмъ ихъ сородичи изъ черты осѣдлости, и они даютъ значительно лучшія пропорціи. Вайсенбергъ (Arch. f. Anthrop. т. XXIII) объясняетъ задержку въ физическомъ развитіи евреевъ "усиленнымъ умственнымъ трудомъ, наступающимъ очень рано въ силу обязательнаго посѣщенія школы еще на 5-мъ году; весьма антигигіеничными условіями и весьма строгимъ режимомъ хэдера; отсутствіемъ физическихъ упражненій; преобладаніемъ занятій, не требующихъ большого физическаго напряженія и обычно связанныхъ съ сидячимъ образомъ жизни; ранними браками". Ripley устанавливаетъ низкорослость евреевъ, какъ результатъ невыгодныхъ житейскихъ условій (Globus т. L XXVI, No 2).
   Сказанное о физическомъ развитіи полностью приложимо и къ "психологіи".
   До извѣстной степени физическое слабосилье, какъ можно думать, непосредственно связано съ характернымъ для евреевъ недостаткомъ воинственности. Менѣе здоровый, болѣе слабый человѣкъ, при прочихъ равныхъ условіяхъ, неизбѣжно оказывается и болѣе робкимъ, менѣе воинственнымъ. Еще большее значеніе имѣетъ въ данномъ отношеніи тотъ циклъ профессій, который доступенъ евреямъ. Въ массѣ своей они принадлежатъ къ классу, живущему, главнымъ образомъ, обмѣномъ, а этотъ классъ особенно сильно заинтересованъ въ томъ, чтобы охранить жизнь отъ рѣзкихъ толчковъ и вооруженныхъ конфликтовъ, которые могутъ нарушить обмѣнъ и порвать торговыя сношенія. Издавна купецъ противопоставляется въ этомъ случаѣ воину, какъ рѣзко противоположный по психологіи типъ...
   Традиціонная отверженность отъ остальныхъ племенъ и угнетеніе создали въ еврействѣ внѣшнее единство. Благодаря этому, указанная профессіональная черта легко'принимается за племенную еврейскую особенность. Въ дѣйствительности однако еврейское единство -- чисто внѣшнее, обусловленное правовымъ положеніемъ. Это -- единство русской тюрьмы, гдѣ сбиты въ одну яму самое свѣтлое и самое чадное, что есть въ мірѣ,-- фальшивомонетчики и геніи духа, скотоложцы и люди, душу свою положившіе за други своя.
   На дѣлѣ всѣ внутреннія отношенія въ еврейской средѣ достроены на конкуренціи, и конкуренціи безоглядной, вообще свойственной данному классу и тѣмъ болѣе классу, насильно вмѣстившему чуть не цѣлый народъ. Зомбартъ {Евреи и хозяйственная жизнь. Рус. пер. Спб. 1912, стр. 179.} такъ формулируетъ нормы, принципіальными сторонниками которыхъ евреи являются въ теченіе всѣхъ послѣднихъ столѣтій: сфера дѣятельности каждаго хозяйственнаго субъекта ни въ какомъ направленіи не ограничена никакими объективными положеніями, касается ли дѣло величины сбыта, или разграниченія профессій; каждый хозяйственный субъектъ во всякое время долженъ заново завоевать свою позицію и во всякую данную минуту защищать ее отъ посягательствъ со стороны; онъ также вправѣ отвоевать для себя за счетъ другихъ столько экономическаго простора, сколько можетъ; всѣ экономическіе процессы надлежитъ регулировать лишь по личному усмотрѣнію въ интересахъ возможно большей цѣлесообразности. Какое "единство" можетъ быть построено на такихъ принципахъ? Не является-ли при наличіи ихъ всякая связь только временнымъ союзомъ, непрочнымъ, способнымъ рухнуть ежеминутно, если этого потребуетъ экономическій просторъ? Сильнѣйшимъ связующимъ цементомъ является, какъ мы говорили, угнетеніе. При немъ достаточно надежна и традиціонная религіозная связь. Но тамъ, гдѣ угнетеніи нѣтъ, еврейство легко теряетъ единство. Число крещеній, напримѣръ, какъ замѣчено, растетъ обратно пропорціонально гнету: особенно много ихъ было въ XIX столѣтіи и, въ частности, въ послѣдней его трети. Въ нѣкоторыхъ мѣстахъ, какъ въ Берлинѣ, напр., можно говорить уже объ "исчезновеніи еврейства".
   То, что мы считаемъ цѣлымъ, есть искусственный аггломератъ, и тѣ специфически-еврейскія черты, которыя многимъ кажутся племенными особенностями, легко можно стереть простымъ разрушеніемъ той искусственной ограды, которой они созданы.
   Мнѣ невольно вспоминаются судьбы столь нашумѣвшей въ свое время теоріи Ломброзо о прирожденномъ преступникѣ.
   Развѣ не такимъ-же прирожденнымъ преступникомъ, физическимъ и нравственнымъ уродомъ рисуется большинству современниковъ еврей? Въ свое время Ломброзо пришлось отъ первоначально чисто физико-антропологическаго замысла ошельмованія человѣка перейти къ осложненной антрополого-психіатрической теоріи, а затѣмъ, не удержавшись на ея наклонной плоскости, сознаться, что "несравненно важнѣе индивидуальныхъ, органическихъ причинъ могутъ быть причины, стоящія въ зависимости отъ общихъ и экономическихъ условій" и такимъ образомъ собственными руками разбить идола предопредѣленной преступности. Такъ и намъ по отношенію къ евреямъ отъ теоріи расоваго рахитизма и прирожденной "рабской психологіи" -- силой фактовъ, силой жизни самой неизбѣжно придется прійти къ соціальнымъ условіямъ, какъ къ основному въ данномъ случаѣ фактору. Намъ придется признать вторичными всѣ явленія, которыми, какъ признакомъ неизлѣчимой болѣзни, пугаютъ насъ антисемиты. Они желаютъ отсѣчь часть тѣла, болѣзнь котораго есть только результатъ общаго зараженія организма. Не правильнѣе ли было бы заняться леченіемъ самого организма? Ибо, воистину, не мы "болѣемъ евреями", но "евреи болѣютъ нами".
   

V.

   Повсюду, гдѣ воинская служба есть повинность, уклоненіе отъ нея неизбѣжно. Кромѣ лицъ, непосредственно, органически заинтересованныхъ въ наружной и внутренней охранѣ существующаго уклада государства, всѣ остальные, подчиненные элементы стремятся къ максимальному уклоненію. Это -- законъ. И границы ему ставятся чисто "физическія" -- въ видѣ стѣны полицейскихъ мѣръ, ограниченій, наказаній, вплоть до окончательной невозможности существованія "уклонившагося" въ другомъ мѣстѣ, кромѣ тюрьмы. Гдѣ и покуда можно -- уклоняются легально, пріобрѣтеніемъ льготъ. Если это невозможно, уклоняются нелегально: пріобрѣтеніемъ фиктивныхъ свидѣтельствъ о болѣзни, подкупомъ -- кто можетъ, кто не можетъ -- побѣгомъ. Явленіе повсемѣстное, что уклоненіе незаконное растетъ строго пропорціонально сокращенію освобожденій по льготамъ, или сокращенію самыхъ льготъ. Это подтверждается хотя бы новѣйшей исторіей призывовъ во Франціи и у насъ, въ Россіи. Обычно, въ этомъ винятъ "развитіе антимилитаризма"; но, правоже, онъ тутъ непричемъ, и вся суть только въ первомъ, въ основномъ порокѣ современной военной службы: въ томъ, что она повинность. Любопытно отмѣтить, что законность уклоненій отъ военной службы признаютъ въ нѣкоторыхъ случаяхъ даже "правые". Такъ, Далинскій оправдываетъ "нѣтчиковъ" Московской Руси, ибо, по его словамъ, они "не могли согласиться съ новымъ режимомъ службы".
   Въ исторіи коренной Руси легче всего, пожалуй, прослѣдить этотъ законъ уклоненія, какъ мы его назвали. Уже въ московскую эпоху приходилось метать громы, ибо, чѣмъ дальше отъ Москвы, чѣмъ слабѣе была, стало-быть, возможность непосредственнаго воздѣйствія, тѣмъ упорнѣе уклонялась окраина отъ несенія военной повинности.
   Еще рѣзче сказался "законъ уклоненія" при Петрѣ. Несочувствіе царскимъ начинаніямъ, въ связи съ слабостью тогдашней полицейской силы, повело къ тому, что, кажется, ни въ одну эпоху не было такихъ побѣговъ изъ арміи, какъ тогда. Тщетно усугубляли наказанія. Въ 1700 г. (27, IX) указано было бѣглыхъ вѣшать; 19 января 1705 г.-- изъ каждыхъ троихъ -- одного вѣшать, другихъ бить кнутомъ и ссылать въ каторгу на-вѣчно; указъ 4 іюня 1705 г. редактированъ въ нѣсколько иныхъ выраженіяхъ: "учиня наказаніе -- ссылать на каторгу въ Петербургъ". Въ 1708 г. пошли еще дальше. Боярскій приговоръ 22 января кое-чѣмъ прямо напоминаетъ нынѣ дѣйствующее военно-еврейское законодательство: "записывать рекруты съ отцы, и прозвищи, и съ лѣты, и въ рожи, и въ примѣты, кто холостъ или женатъ, и женъ ихъ имена съ отчествомъ... и кто у нихъ въ томъ селѣ или деревнѣ дядья или братья, или свойственники". "За ихъ побѣги тѣ ихъ отцы и дяди, братья и свойственники съ женами и дѣтьми посланы будутъ въ ссылку... а бѣглецы, какъ будутъ сысканы, казнены будутъ смертью".
   И тѣмъ не менѣе жестокіе шли побѣги. Въ 1710 году изъ числа 5745 рекрутъ, посланныхъ подъ Ригу, бѣжало 1669 человѣкъ. Въ томъ же году изъ партіи въ 660 человѣкъ бѣжало 304; изъ партіи полк. Франка по дорогѣ изъ Москвы въ Петербургъ бѣжало 517 чел.; изъ партіи пор. Колычева въ 425 чел. удалось сдать на службу только 80, остальные бѣжали {Столѣтіе Военнаго Министерства, т. IV, кн. I. Отд. 1, ч. I, стр. 66-- 67 и приложенія.}.
   Опуская позднѣйшее рекрутское время (когда будущихъ воиновъ зачастую везли въ колодкахъ и содержали на пути въ острогахъ), ибо, при особенностяхъ комплектованія того времени, побѣги не могутъ служить доказательствомъ нашего "закона", перейдемъ прямо къ эпохѣ, когда воинская повинность стала "священнѣйшей обязанностью" каждаго русскаго гражданина. Безчисленныя льготы, которыя оказалось возможнымъ ввести въ уставъ, благодаря чрезвычайному превышенію "солдатскаго предложенія" надъ "спросомъ", открыли широкій путь для уклоненій легальныхъ. Благодаря этому, нелегальныя уклоненія были относительно рѣдки, а недоборы, конечно, исключеніемъ. Но съ теченіемъ времени, съ ростомъ ежегодныхъ контингентовъ, чудодѣйственное значеніе "льготы" стало ослабѣвать, и дѣйствіе "закона уклоненія" не замедлило проявиться въ самой откровенной формѣ. Какъ характерный примѣръ, я позволю себѣ привести корреспонденцію изъ Псковской губ., напечатанную не такъ давно въ газетѣ "Рѣчь" (No 316, 1911 г.).
   "На дняхъ закончился пріемъ новобранцевъ по здѣшней губерніи. Со времени русско-японской войны общее число призываемыхъ увеличилось почти вдвое, но съ того же времени и желаніе избавиться отъ воинской повинности стало проявляться вдвое сильнѣе. За послѣдніе годы призываемые стараются всяческими способами освободиться отъ солдатчины: кто побогаче, пытается дѣйствовать деньгами, а у кого нѣтъ достаточнаго капитала, тотъ портитъ себя. Портитъ, калѣчитъ себя призываемая деревенская молодежь тоже всяческими способами: иной растравляетъ себѣ глаза, натирая ихъ нюхательнымъ табакомъ, другой вливаетъ себѣ въ ухо азотную или сѣрную кислоту, третій отрубаетъ себѣ указательный палецъ правой руки и т. д. Чаще всего практикуется порча глазъ и ушей. Въ островскомъ и опочецкомъ уѣздахъ изъ-за глазъ и ушей бракуются до 10 проц. всѣхъ "лобовыхъ" призываемыхъ. Къ порчѣ своего здоровья и къ подкупу прибѣгаетъ пока лишь эта категорія призываемыхъ къ отбытію воинской повинности; но большой процентъ браковки среди лобовыхъ ведетъ къ тому, что сдаютъ въ солдаты льготныхъ третьяго и даже второго разряда, и эту категорію призываемыхъ, чтобы пополнить комплектъ новобранцевъ, принимаютъ на военную службу уже безъ строгой браковки. Въ прошломъ году по опочецкому уѣзду были сданы въ солдаты всѣ льготные 3-го и 2-го разряда; но военное вѣдомство вернуло обратно изъ воинскихъ частей, за непригодностью къ военной службѣ, 60 человѣкъ и сдѣлало по этому случаю замѣчаніе пріемной коммиссіи. Въ текущемъ году въ опочецкомъ уѣздѣ повторилась прошлогодняя исторія: опять приняли на военную службу льготныхъ 3-го и 2-го разряда; передаютъ, что на этотъ разъ будетъ командирована въ Опочку особая коммиссія для переосвидѣтельствованія всѣхъ принятыхъ на военную службу молодыхъ людей въ этомъ году.
   "Богатые считаютъ, что могутъ "спасти" своихъ дѣтей при помощи нѣсколькихъ сотъ рублей (до 500).
   "До сихъ поръ, чтобы освободиться отъ солдатчины, портили себя лишь лобовые призываемые, теперь же и льготные, особенно 3-го разряда, убѣдившись изъ практики, что льгота не спасаетъ ихъ отъ военной службы, начинаютъ тоже портить себя и прибѣгать къ другимъ средствамъ".
   Если таково было на протяженіи столѣтій отношеніе къ военной службѣ "господствующаго племени", то какого отношенія должны мы ожидать отъ "покоренныхъ", отъ инородцевъ? Однимъ изъ патріотовъ въ обличеніе окраинъ составлена и напечатана въ Военномъ Сборникѣ такая табличка недобора, составленная по даннымъ объ исполненіи призыва въ 1906 году.

0x01 graphic

   И въ этомъ, пожалуй, нѣтъ ничего неправдоподобнаго... У евреевъ, если ихъ положенье сравнивать съ остальными "инородцами", больше причинъ къ уклоненію, чѣмъ у остальныхъ. Они наиболѣе безправны, и отношеніе къ нимъ въ казармѣ во время исполненія ими священнѣйшей обязанности, несомнѣнно, хуже, чѣмъ къ кому-либо иному. Я не имѣю въ виду обвинять въ чемъ-либо военное министерство: по закону и по уставу евреи ничѣмъ не отличены отъ христіанъ. Дѣло въ укладѣ внѣуставномъ, опредѣляемомъ личнымъ отношеніемъ начальствующихъ лицъ къ еврейскому вопросу. А отношеніе это только въ рѣдкихъ случаяхъ благопріятно. Антисемитизмъ, въ самыхъ зоологическихъ формахъ своихъ, держится очень цѣпко какъ въ средѣ офицерства, такъ, особенно, въ средѣ начальниковъ изъ нижнихъ чиновъ. Эти господа нерѣдко обращаютъ для еврея казарму поистинѣ въ лобное мѣсто. Теперь, кажется, стало легче, но еще въ недавнее, сравнительно, время, въ періодъ 6-ти лѣтней службы, многократно случалось, что евреи, послѣ нѣкотораго "стажа" въ казармѣ, симулировали кражу со взломомъ, что влекло за собой, по закону, лишеніе воинскаго званія и 2--3 года арестантскихъ ротъ. Истинный характеръ этихъ кражъ виденъ изъ того, что издано было постановленіе: евреевъ за подобныя преступленія не лишать воинскаго званія и сдавать не въ арестантскія роты, а въ дисциплинарные баталіоны, безъ сокращенія срока службы. Какимъ-же кошмаромъ должна вставать передъ человѣкомъ военная жизнь, если онъ предпочитаетъ ей арестантскія роты или, хуже того, тѣ искалѣченія, которыя приходится наблюдать теперь!
   Такимъ образомъ фактъ крупнаго уклоненія евреевъ долженъ былъ бы считаться фактомъ нормальнымъ, какъ по соображеніямъ, приведеннымъ выше, такъ и потому, что торговое сословіе, къ которому въ большинствѣ принадлежатъ евреи, какъ показываетъ статистика городскихъ призывовъ, всегда отличалось особенной склонностью къ уклоненію. Вполнѣ естественно поэтому было бы, если бы еврейское населеніе давало недоборъ. Оказывается однако, что евреи исполняютъ свою повинность сполна.
   Въ книгѣ Усова собранъ огромный статистическій матеріалъ, заимствованный изъ строго оффиціальныхъ источниковъ и доказывающій, что пресловутаго недобора евреевъ не только не существуетъ, но, обратно, существуетъ постоянный, иногда довольно значительный, переборъ. Если считаться съ процентнымъ отношеніемъ евреевъ къ остальнымъ народностямъ Россіи, то надо признать, что они выставляютъ относительно больше солдатъ, чѣмъ остальное населеніе. По даннымъ переписи 1897 г. на сто мужчинъ 20--29 лѣтъ было нижнихъ чиновъ: у евреевъ -- 12,8, у остальныхъ -- 11,7. Еще болѣе крупный переборъ г. Усовъ констатируетъ для отдѣльныхъ губерній и отдѣльныхъ лѣтъ. Такъ, въ 1897 г. въ Ковенской губ., отъ евреевъ, составляющихъ всего 18,25% населенія, потребовано было по разверсткѣ 25,89%, а въ 1898 г.-- даже 28,23% всего числа новобранцевъ губерніи. Рядомъ вычисленій Усовъ устанавливаетъ, что во многихъ губерніяхъ черты осѣдлости евреевъ призывается, относительно, въ 1%--2 раза больше, чѣмъ не евреевъ и т. д.
   Но на установленіе факта перебора тратить силы, строго говоря, и незачѣмъ уже потому, что онъ не отрицается и самимъ правительствомъ. Такъ, въ оффиціальной статистикѣ выполненія воинской повинности по Виленскому военному округу (за 1894-- 1903 г.) мы встрѣчаемъ прямое указаніе, что евреевъ принимается на службу значительно больше, чѣмъ слѣдовало бы по %-ной нормѣ, въ виду особыхъ принудительныхъ мѣръ, принимаемыхъ противъ уклоненія ихъ. Разверстка дѣлается съ учетомъ, такъ сказать, ожидаемаго крупнаго уклоненія: не мудрено, что она во многихъ случаяхъ приводитъ къ перебору.
   Къ слову сказать, такой порядокъ призыва -- не спеціально еврейскій: изъ тѣхъ же отчетовъ мы видимъ, что литовцы, латыши и жмудины названнаго раіона находятся не въ лучшихъ условіяхъ. Для нихъ, за послѣднее отчетное десятилѣтіе % принятыхъ опредѣляется въ 78.01, тогда какъ общій % ихъ въ раіонѣ -- всего 69,15.
   Фактъ "перебора", конечно, недостаточенъ для опроверженія обвиненій въ уклоненіи. Вѣдь предразсудокъ этотъ основывается на томъ, что евреи, давая, пусть даже нѣсколько больше, чѣмъ полагается съ нихъ по закону, солдатъ, не даютъ столько, сколько требуетъ съ нихъ, пусть незаконно, правительство. Больше того: они не могутъ дать требуемаго количества, такъ какъ, забирая даже льготныхъ 1-го разряда, присутствія не могутъ собрать назначеннаго по разверсткѣ количества, ибо число неявляющихся къ призыву, по оффиціальнымъ даннымъ, дѣйствительно огромно. Объ этомъ говоритъ и собранный Усовымъ матеріалъ, какъ видно изъ слѣдующей выписки, сводящей результаты призыва за 30 лѣтъ.
   Потребовано было по разверсткѣ -- 525.591; призывалось 1.481.041; принято 425.512; не явилось къ призыву 333.043, не добрано -- 100.079.
   Въ цифрѣ неявившихся, а не въ недоборѣ или неправильности разверстки, и лежитъ центръ тяжести вопроса. На ней и слѣдуетъ сосредоточить все вниманіе. Большой близорукостью было бы стараться замаскировать этотъ дѣйствительно огромный % не являющихся къ призыву.
   Но онъ не опасенъ для евреевъ, потому что онъ -- не только объяснимъ, но и долженъ показаться, послѣ объясненія, скорѣе слишкомъ малымъ, чѣмъ обратно.
   Объясненіе неявки, какъ правильно указываетъ Усовъ, надо искать прежде всего въ эмиграціи и недочетахъ метрикацій, вводящихъ въ призывные списки не малое число мертвыхъ душъ.
   На этотъ счетъ книга Усова даетъ богатый матеріалъ, но я позволю себѣ привести свои цифры, нѣсколько отличныя отъ цифръ Усова, такъ какъ со времени выхода его книги изъ печати появился новый статистическій матеріалъ по данному вопросу.
   Зависимость неявки отъ эмиграціи оспаривать, конечно, не приходится, ибо, если человѣкъ выселился, то, очевидно, онъ не можетъ явиться въ присутствіе. Эмиграція евреевъ настолько значительна, что въ теченіе ряда лѣтъ она превосходитъ естественный приростъ еврейства, и этотъ фактъ установленъ твердо статистикой. Весь вопросъ, все разногласіе только въ томъ,-- гдѣ причина, и гдѣ слѣдствіе: есть-ли неявка -- результатъ эмиграціи, или эмиграція -- результатъ ожидаемаго призыва? антиевреи утверждаютъ послѣднее; мы же склонны утвердать первое. Провѣрить, кто правъ, не трудно.
   Во 1-хъ, истинныя причины эмиграціи -- ясны уже изъ самаго характера ея. Если-бы уклоненіе было руководящимъ мотивомъ, мы наблюдали-бы: а) что эмигрируетъ преимущественно молодежь до-призывного возраста, б) что цифра эмиграціи должна быть болѣе или менѣе постоянной въ теченіе ряда лѣтъ, и скорѣе съ наклонностью къ пониженію, такъ какъ запасъ мужской молодежи долженъ истощаться постепенно такой односторонней эмиграціей; в) что составъ еврейскаго населенія, какъ въ Россіи, такъ и въ странахъ эмиграціи долженъ быть ненормальнымъ: въ первой должно быть рѣшительное преобладаніе стариковъ, женщинъ и дѣтей, въ послѣднихъ -- взрослыхъ мужчинъ; г) что должна наблюдаться прямая зависимость между оффиціальнымъ недоборомъ и эмиграціей даннаго года. На дѣлѣ же -- нѣтъ ни перваго, ни второго, ни третьяго, ни четвертаго.
   Начнемъ съ состава. Характерная особенность еврейской эмиграціи, по сравненію съ эмиграціей другихъ народовъ,-- это "семейный" составъ ея: крупный % женщинъ, дѣтей и стариковъ, Прежде всего, бросается въ глаза огромное количество женщинъ: среднее за 10 лѣтъ для русскихъ евреевъ -- 76,3 на 100 мужчинъ, въ то время какъ русскіе даютъ всего 17,6, литовцы -- 41,3, поляки -- 44,1, финны -- 51,8. И это численное соотношеніе у евреевъ съ годами все растетъ, давъ за послѣднее отчетное 5-лѣтіе (1906-- 1910) -- 79,9%.
   Столь-же многочисленны и дѣти, составившія за послѣднее 5-тилѣтіе 25,4% выселившихся евреевъ.
   Взятая отдѣльно, мужская эмиграція евреевъ рѣзко опять-таки отличается отъ остальныхъ народностей, какъ видно изъ слѣдующей таблички:

0x01 graphic

   Думается, одного взгляда на эту табличку достаточно, чтобы уяснить себѣ, что меньше всего въ эмиграціонномъ уклоненіи можно обвинять евреевъ Это -- не бѣгство мужской молодежи извѣстнаго возраста; это -- "исходъ" племени въ нормальномъ составѣ семей. Для вящшаго подтвержденія, можно привести еще двѣ-три очень характерныхъ цифры: во 1) ничтожный % возвращающихся: въ то время какъ русскихъ, напримѣръ, возвращается свыше 2/5, евреевъ -- меньше 1/10: это -- эмиграція безвозвратная; 2) относительно значительныя средства, которыми располагаютъ эмигрирующіе. Хотя число неимущихъ у евреевъ больше, чѣмъ у остальныхъ эмигрантовъ (88,2% имѣющихъ менѣе 50 долларовъ), по средняя на человѣка выше: 31,6 у евреевъ противъ -- 23,9 у финновъ, 20,4 -- у русскихъ, 14,6 -- у поляковъ, 13,8 -- у литовцевъ. Объясняется это тѣмъ-же "семейнымъ" переселеніемъ, съ ликвидаціей всего имущества на бывшей родинѣ. Наконецъ, въ 3) въ то время, какъ русскіе, эмигрирующіе въ Соединенные Штаты, имѣютъ въ мѣстѣ эмиграціи родню только въ половинѣ случаевъ и 2,6% эмигрируетъ, но имѣя тамъ ни родныхъ, ни знакомыхъ, еврейскіе эмигранты въ 93,5% имѣютъ родню въ мѣстахъ эмиграціи, и лишь въ 1,7% не имѣютъ никого. Это родственное начало эмиграціи, на мой взглядъ, чрезвычайно показательно.
   Далѣе. Мы указывали, на неизбѣжность постоянства цифры эмиграціи, если она обусловлена призывомъ, и нѣкоторой наклонности ея къ уменьшенію. На дѣлѣ мы видимъ иное. Сопоставленіе цифръ эмиграціи съ цифрами оффиціальнаго недобора лаетъ:

0x01 graphic

   Изъ этихъ же цифръ видно, что какой либо непосредственной зависимости между недоборомъ и эмиграціей никакъ не установишь. Если взять три первыхъ гола, мы видимъ, что недоборъ увеличивается на 300 чел. въ годъ, въ то время какъ эмиграція въ первые два года одинакова, а въ третій -- рѣзко возрастаетъ. Въ 1904 г. недоборъ почти въ 6 разъ больше предшествовавшаго года, эмиграція же возрасла лишь въ 1 1/2 раза. Въ 1906 году эмиграція увеличивается съ 92 т. на 125, недоборъ -- падаетъ. Недоборы 1907--1908 гг. почти одинаковы, между тѣмъ какъ разница въ эмиграціи -- равна 50.000. Недоборъ падаетъ послѣ лѣтъ наиболѣе усиленной эмиграціи и т. д. Словомъ, чѣмъ пристальнѣе всматриваешься въ эти цифры, тѣмъ меньше видишь между ними прямой связи. За то тѣ объясненія, которыя даются колебаніямъ эмиграціи Усовымъ,-- "погромная зависимость", устанавливаемая имъ для подъемовъ въ нѣкоторые годы, паденіе имиграціи въ 1907 г. въ связи съ экономическимъ кризисомъ въ Соединенныхъ Штатахъ и т. п.-- естественны и понятны.
   Не менѣе крупнымъ доводомъ за то, что недоборъ есть только результатъ эмиграціи, являются размѣры ея, которые настолько велики, что цифра неявившихся къ призыву, казалось бы, должна считаться ничтожной при такой ежегодной потерѣ. Во всякомъ случаѣ было бы достаточно одной эмиграціи, чтобы объяснить хроническій недоборъ безо всякой злонамѣренности.
   Тѣмъ не менѣе, въ объясненіе недобора мы располагаемъ еще однимъ, и не малоцѣннымъ аргументомъ -- недочетами метрикацій.
   Метрикаціи я коснусь только вскользь. Отчасти потому, что вопросъ этотъ съ исчерпывающей полнотой изложенъ у Усова, и мнѣ не хотѣлось бы повторять его, отчасти же и потому, что фактъ колоссальной неурядицы въ этомъ дѣлѣ настолько несомнѣненъ, что Варшавскій статистическій комитетъ выбрасываетъ по сіе время при своихъ вычисленіяхъ данныя о еврейскомъ населеніи, какъ завѣдомо и совершенно неточныя. Это не предразсудокъ, но твердо неоднократными провѣрками установленный фактъ. Фактъ, въ сущности, опять-таки не спеціально еврейскій, такъ какъ и во всей Россіи, вплоть до культурнѣйшихъ прибалтійскихъ губерній, дѣло регистраціи населенія поставлено достаточно плохо. Кто изъ тѣхъ, кому приходилось участвовать въ пріемныхъ комиссіяхъ, не становился въ тупикъ, когда на вызванную фамилію отзывалось чуть не десять одинаково голыхъ, одинаково бѣлоголовыхъ Ивановыхъ, Семеновыхъ, разобрать которыхъ другъ отъ друга "по документамъ" не представлялось никакой возможности. Или, напротивъ, на вызванную фамилію ея владѣлецъ, несомнѣнно, находившійся на лицо, упорно не отзывался, не узнавая въ ней своего привычнаго "имени". О мусульманахъ и говорить нечего: установить тожество Хайбулатова съ Семеджановымъ не сможетъ ни одинъ юристъ, а вѣдь съ этимъ тожествомъ приходится считаться въ ежедневной практикѣ любого эскадрона. И если только съ евреями происходятъ недоразумѣнія на этой почвѣ, то объясняется это, по вѣрному и откровенному указанію г. Апухтина (Рус. Имп. No 103), просто "предубѣжденіемъ". Тамъ, гдѣ вѣрятъ татарину и эсту, еврею не вѣрятъ.
   Для полноты картины намъ остается коснуться еще одного, правда, второстепеннаго вида "уклоненій": это "уклоненіе" уже послѣ пріема въ войска и уклоненіе отъ строевой службы.
   Число евреевъ, освобождаемыхъ по болѣзненности отъ службы уже послѣ пріема, несомнѣнно, довольно высоко. Но надо принимать во вниманіе, что цифра такихъ освобождаемыхъ вообще очень высока въ нашей арміи, благодаря несовершенству пріема. По даннымъ "Развѣдчика" (No 943), за послѣдніе годы около 15% набора оказывалось слабыми и негодными къ службѣ, а въ иныхъ частяхъ % такихъ неправильно принятыхъ доходилъ до 30%. Спеціальныя работы, имѣющіяся по этому вопросу и выясняющія причины непомѣрной убыли молодыхъ солдатъ въ первые мѣсяцы службы (Шапировъ, ген. Циккельнъ и др.), не дѣлаютъ въ данномъ случаѣ какихъ-либо различій между племенными контингеніами и не находятъ данныхъ для выдѣленія евреевъ изъ общей массы. Но если бы даже % ихъ и былъ значительнѣе, это легко можно было бы объяснить еще меньшей, чѣмъ для остальныхъ, разборчивостью коммиссій при зачисленіи евреевъ на службу.
   Равнымъ образомъ, неправильно и утвержденіе, что еврей, попавъ въ войско, всѣми правдами и неправдами стремится отдѣлаться отъ строя и, въ силу этого, евреями переполнены нестроевыя команды всякаго рода и т. п. Переполненіе это, дѣйствительно, существующее въ иныхъ частяхъ, обусловлено не желаніемъ евреевъ, но волею начальства. Если въ однихъ полкахъ замѣчается тенденція усиленно ставить евреевъ въ строй, въ цѣляхъ воспитанія и муштрованія ихъ, то въ другихъ -- наблюдается обратное стремленіе,-- очистить отъ нихъ строй ("дабы не портить фронта") назначеніемъ на нестроевыя должности и даже въ денщики. Послѣднее. обстоятельство вынудило даже въ недавнемъ прошломъ нѣкоего генерала Прѣлова издать особый циркуляръ о неназначеніи евреевъ въ денщики за ихъ непригодностью къ службѣ: пусть-де лучше портятъ строй и казенныя винтовки, чѣмъ офицерскіе самовары.
   О числѣ нестроевыхъ евреевъ можно до нѣкоторой степени судить по числу непроходившихъ стрѣльбы: объ этомъ есть данныя въ той стрѣлковой анкетѣ, на которую мы уже ссылались. Изъ нея видно, что число нестрѣлявшихъ евреевъ колеблется отъ 2730% въ гренадерскихъ -- до 12,02% въ стрѣлковыхъ частяхъ, въ то время какъ поляки даютъ, 24,09 и 15,10%, нѣмцы 31,48 и 12,06, литовцы 45,16 и 8,16. Такимъ образомъ, и здѣсь какого-либо рѣзкаго отклоненія не въ пользу евреевъ не замѣчается.
   

VI.

   Пересматривая, одно за другимъ, обвиненія, нынѣ выдвинутыя противъ еврея, какъ солдата, мы не нашли ни одного реальнаго, "военнаго" основанія для проектируемаго его исключенія, Еврейство несетъ свою повинность со всей тщательностью, которую допускаетъ его ослабленный эмиграціей и бытовыми условіями составъ.
   И до того труднымъ кажется мнѣ подыскать какое-либо дѣйствительное, понятное всякому непредубѣжденному человѣку объясненіе для столь внезапно поднятаго вопроса о замѣнѣ личной повинности для евреевъ денежной, что, если бы не громы, которые мечетъ націоналистическая печать, я бы затруднился отвѣтить на вопросъ: что же, въ сущности, предполагаемый законопроектъ -- кара или милость?
   Отвѣтить на такой вопросъ и въ самомъ дѣлѣ вовсе не такъ просто, какъ можетъ показаться на первый взглядъ. Мнѣ приходилось слышать, съ одной стороны, отъ интеллигентныхъ евреевъ, что освобожденіе отъ воинской повинности будетъ сочтено ими за "генеральный погромъ". Г. Усовъ цѣлой книгой, книгой большого труда, старается обосновать право еврея на военную службу, доказать незаслуженность оскорбленія, наносимаго еврейству исключеніемъ изъ арміи. Цѣлый рядъ евреевъ, участниковъ минувшей войны, печатно заявили протестъ противъ предполагаемаго исключенія.
   Съ другой стороны, Danzers-Arniee-Zeitung, сообщая о предстоящемъ изгнаніи евреевъ изъ нашей арміи, заявляетъ, что русскіе евреи весьма довольны этимъ законопроектомъ. Мнѣ пришлось слышать, что, съ другой стороны, правые крестьяне въ Думѣ собираются горячо протестовать противъ такой несправедливой льготы евреямъ. Чего либо оскорбительнаго они, видимо, въ этомъ законопроектѣ не усматриваютъ.
   Не лишне прибавить, что въ царствованіе Александра и въ первые годы Николая I, когда евреи были еще освобождены отъ рекрутской повинности, русскіе неоднократно протестовали противъ этой льготы. "Когда всѣ націи въ Россіи даютъ рекрутъ, то почему съ однихъ жидовъ взимаютъ вдвое деньгами за рекрута? За что они таковыми выгодами пользуются противъ Россіянъ?" -- говорится въ "Запискѣ", поданной въ 1802 г. Еврейскому Комитету. И тамъ-же: "Россіянинъ вчетверо заплатитъ противъ еврея -- освободи его только отъ рекрутства".
   Такая противорѣчивость мнѣній вполнѣ понятна, ибо противорѣчивъ и самый вопросъ.
   Нигдѣ, пожалуй, такъ ярко не сказывается характерная для современнаго государства искусственность уклада, съ неизбѣжно проистекающей изъ этого путаницей элементарно-ясныхъ понятій, какъ именно въ области военной службы.
   Война въ идеалѣ, -- если слово это можно примѣнить къ кровопролитію,-- въ томъ образѣ, въ которомъ мыслится она народу,-- не просто историческій эпизодъ, какъ было когда-то въ "наемную" эпоху; не просто политическая комбинація, какъ представляется она верхамъ современнаго государства; не биржевой спортъ высокаго азарта и высокой выручки, каковой является она для капиталистовъ; для демократіи война есть актъ народной воли, необходимостью скованный, актъ страшной силы, кровнаго напряженія, сознательнаго и въ то же время не размышляющаго самоотреченія. Въ основѣ такой боевой службы лежитъ чувство, высоту котораго безсильно стараются передать словомъ "священное",-- чувство готовности и вмѣстѣ съ тѣмъ необходимости стать грудью, по первому бранному кличу, на защиту того Цѣлаго, незамѣтной, но полноцѣнной и неотторжимой частицей котораго являются данные люди. Нужно-ли говорить, что это чувство не декретируется, не укладывается въ рамки постановленій... И быть оно можетъ только тамъ, гдѣ есть "Цѣлое".
   Но въ современномъ государствѣ этому чувству не нашли другого обозначенія, какъ слово "повинность".
   И мало того, что этотъ подвигъ для цѣлаго, настолько свѣтлый что и жертвой его назвать нельзя, ибо кто изъ умиравшихъ за своихъ, за свое, съ кѣмъ душой и кровью связанъ, думалъ о жертвѣ -- мало того, говорю я, что этотъ подвигъ въ современномъ строѣ называется повинностью, она еще считается самой тяжелой изъ всѣхъ, какія налагаетъ для своей пользы государство! Правда, наряду съ этимъ, не замѣчая логическаго противорѣчія, люди говорятъ о почетности этой повинности, которая есть священнѣйшій и высшій долгъ и т. д.
   Изъ этой двойственности толкованія проистекаетъ и двойственность мотивовъ изъятія изъ этой повинности.
   Съ одной стороны, освобождаютъ за "службу Сусанина" "бѣлопашцевъ" -- потомковъ Сабинина, котораго мы знаемъ по "Жизни за Царя"; освобождаютъ цѣлыя категоріи профессій, "относящихся къ существеннымъ народнымъ нуждамъ"; освобождаютъ священниковъ; освобождаютъ единственныхъ сыновей, признавая этимъ, въ разрѣзъ съ сущностью военнаго и гражданскаго долга, что семью должно ставить выше "Цѣлаго".
   Съ другой стороны, освобождаютъ ошельмованныхъ, ограниченныхъ въ гражданскихъ правахъ лицъ, утверждая тѣмъ, что къ знамени, какъ къ "священной хоругви", могутъ прикасаться только граждански-чистыя руки.
   И въ то же время сдаютъ въ солдаты "за бунтъ" студентовъ, какъ раньше сдавали крѣпостныхъ неисправимо дурного поведенія.
   Мы видимъ такимъ образомъ, что въ современномъ государствѣ одинаково считается наказаніемъ: въ нѣкоторыхъ случаяхъ -- исключеніе изъ военной службы, въ другихъ -- зачисленіе въ войска. Одинъ и тотъ-же фактъ освобожденія отъ воинской повинности можетъ быть и великой милостью, и позорнымъ наказаніемъ.
   Это противорѣчіе во взглядахъ сказывается и въ интересующемъ насъ случаѣ. Еврейская интеллигенція видитъ несомнѣнный позоръ; русскіе крестьяне -- столь-же несомнѣнную милость.
   На самомъ же дѣлѣ, это -- ни то, ни другое.
   Ошибиться въ оцѣнкѣ было, впрочемъ, легко, такъ какъ того, свидѣтелями чего мы сейчасъ являемся, на Руси еще не было.
   Чтобы понять истинный смыслъ исключенія евреевъ, придется напомнить исторію евреевъ въ нашей арміи. До 1827 г. евреи, наряду съ купцами и другими аналогичными по занятіямъ группами русскаго населенія, были освобождены отъ несенія воинской повинности натурой. Отъ Петра и до Николая I евреи разсматривались, такимъ образомъ, совершенно правильно, какъ профессіональная, а не племенная группа. Съ эпохи Николая Павловича, эпохи усиленной руссификаціи и нивеллировки, евреи вводятся въ армію, въ тѣхъ-же руссификаторскихъ и нивеллирныхъ видахъ. Видно это изъ того, что евреевъ положено было брать втрое больше, чѣмъ христіанъ, а съ 1841 г. съ "неполезныхъ" евреевъ и впятеро больше. По силѣ § 10 Рекрутскаго Устава брали всѣхъ, кто не имѣлъ "болѣзней или недостатковъ, несовмѣстимыхъ съ военной службой. Прочія же, требуемыя общими правилами качества, оставлялись безъ разсмотрѣнія". Весьма показательные съ этой точки зрѣнія факты можно найти также въ исторіи кантонистовъ.
   Тотъ-же характеръ, хотя и въ ослабленной съ воцареніемъ Александра II формѣ, носила еврейская служба и въ послѣдующіе годы. Эта эпоха, въ рѣзкихъ чертахъ, можетъ быть охарактеризована, какъ эпоха загоняпія евреевъ въ армію -- всѣми средствами, вплоть до круговой поруки и штрафовъ, за послѣдніе годы дошедшихъ до милліонныхъ суммъ въ годъ,-- и, параллельно съ этимъ, ограниченія ихъ въ служебныхъ правахъ путемъ соотвѣтственныхъ циркуляровъ. Сопоставленіе этихъ двухъ фактовъ особо ясно отмѣчаетъ политико-педагогическое значеніе, придававшееся въ то время отбыванію воинской повинности инородцами. Армія признавалась не только наилучшей, но и единственной надежной школой народа. И потому замѣтно было стремленіе влить въ нее возможно больше элементовъ, въ государственномъ отношеніи ненадежныхъ, дабы очистить ихъ. Это было временемъ, когда верхи Россіи вѣрили въ ассимиляціонную нашу силу; вѣрили, что Россія, Великороссія, переваритъ Польшу, Литву, татаръ и евреевъ,-- какъ переварила когда-то Чудь бѣлоглазую, Мерю, Весь и иныхъ.
   На нашихъ глазахъ, въ дни, нами пережитые, произошло великое крушеніе, котораго я уже дважды имѣлъ случай касаться {"Марсова потѣха", Р. Бог. 1911, No 9 и "Помпонная идеалогія", Р. Бог. 1911 г. No 10.}. Пришлось на горькомъ, но неоспоримомъ опытѣ убѣдиться, что не только переварить инородцевъ, но и своихъ едиyокровныхъ перевоспитать армія не можетъ. Вмѣстѣ съ тѣмъ вскрылся и непоправимой неуспѣхъ всей долгой руссификаціонной политики на окраинахъ. 1904--1906 гг. явились, по словамъ патріотовъ, экзаменомъ инородцевъ на "великороссійцевъ". И они, по свидѣтельству тѣхъ-же патріотовъ, не только не выдержали испытанія, но проявили безнадежную тупость къ преподаннымъ имъ политическимъ наукамъ.
   "Какъ къ мачехѣ пасынокъ не можетъ чувствовать глубокой любви, которую чувствуетъ родной сынъ къ матери, -- такъ и инородецъ не можетъ стать истиннымъ сыномъ Россіи и ея арміи" (Збомирскій).
   Руководители русской политики оказались передъ дилеммой: или установить ту форму совмѣстной жизни съ окраинами, которой требуютъ онѣ, или отречься, навсегда и безповоротно, отъ сліянія съ ними, ставъ въ положеніе завоевателей къ завоеваннымъ. Они выбрали послѣднее.
   Но на этомъ коренномъ переломѣ, прежде чѣмъ переступить грань, надо было пересмотрѣть свои силы, подсчитать средства. И вотъ тогда-то брошенъ былъ тревожный, истерическій крикъ: "Берегите армію"!
   Для поддержанія новыхъ отношеній нужна была иная армія: она не могла уже быть открытой всѣмъ, какъ раньше. И если новыя условія настоятельно требовали очищенія всего административнаго аппарата отъ "инородцевъ", то тѣмъ паче справедливо было это для арміи. "Армія должна состоять изъ русскихъ людей, вполнѣ здоровыхъ отъ вредно-политическихъ и физическихъ недуговъ, не пополняя свои ряды элементами другихъ національностей" (Б. Збомирскій. Развѣдчикъ, 1911, No 1075 {Збомирскій оговаривается, впрочемъ, что рѣчь идетъ только о нижнихъ чинахъ. "Я не касаюсь команднаго состава инородцевъ, которые слившись съ русскими, не являются какъ бы нарушающимъ элементомъ духа русской арміи".}.
   Збомирскій крутъ: онъ требуетъ удаленія всего не-русскаго. Другіе снисходительнѣе: они согласны на отборъ. Они признаютъ возможнымъ оставить въ арміи инородцевъ, надежность, "русскость" которыхъ не подлежитъ сомнѣнію. Они ставятъ цѣлью реформы "созданіе національной русской арміи, т. е. ея моральное оздоровленіе, допущеніемъ въ ея ряды только неопороченныхъ лицъ русской національности и тѣхъ иноплеменниковъ и инородцевъ, которые органически слились съ русскимъ государствомъ, и отношеніе которыхъ къ Россіи, ея единству и ея интересамъ отожествлены съ отношеніемъ къ этимъ вопросамъ русской народности" {Чумаковъ. Къ пересмотру устава о воинской повинности. ВоенныйСборникъ 1910 г. No 5.}.
   Итакъ, вмѣстѣ съ внутренней политикой, вступаетъ въ новую фазу и дѣло оздоровленія арміи, составлявшее со времени русско-японской войны постоянную и неослабную заботу военнаго министерства. Мы пережили періодъ исключительнаго увлеченія "подготовкой", въ недочетахъ которой видѣли первоначально главную причину неудачъ; было мгновеніе господства "матеріальной части", приведшее къ интендантскимъ и инымъ процессамъ; прошла затяжная полоса работы надъ "духомъ", полоса усиленнаго "воспитанія", приведшая къ безнадежному сознанію его невозможности "при современномъ шаткомъ политическомъ воспитаніи народа, агитаціи, нравственной распущенности, при пополненіи арміи на короткій срокъ мало сознательными людьми, часто страдающими тѣми или другими физическими недостатками, людьми, прошедшими зачастую заводы, фабрики, побывавшими на различныхъ другихъ отхожихъ промыслахъ, въ неблагопріятной атмосферѣ, при 10% составѣ инородцевъ" {Збомирскій. Развѣдчикъ. No 1075.}. Теперь сталъ на очередь вопросъ объ отборѣ, какъ средствѣ радикальнаго оздоровленія арміи.
   Мысль не нова. Мы встрѣчались уже съ нею въ исторіи. Правда, прусская военная реформа, оздоровившая армію послѣ Іенскаго погрома, -- та самая реформа, которую столь охотно и столь настойчиво всегда и всѣ ставятъ въ образецъ,-- шла путемъ обратнымъ. И въ арміи прусской былъ тогда произведенъ отборъ: были выброшены изъ арміи всѣ, кто въ минувшую постыдную кампанію выказалъ малодушіе или военную безграмотность. Но смыслъ и сила реформы были не въ отборѣ, а въ томъ, что, очистивъ составъ, она раскрыла тѣсныя до того рамки арміи для всѣхъ прусскихъ подданныхъ, безъ различія вѣры или національности. Слабѣйшей стороной старой арміи призвано было то, что она была арміей не прусскаго государства, а прусскаго племени. И суть реформы, какъ я сказалъ, была въ переходѣ отъ арміи узко-національной къ арміи государственной.
   Характерно, что этимъ-же путемъ пошли и ученики нѣмцевъ -- младотурки въ преобразованіи своихъ вооруженныхъ силъ: закономъ 1909 г. обязанность военной службы, до сего времени составлявшая право только мусульманъ, была распространена на христіанъ и на евреевъ, подданныхъ Турціи.
   Наша реформа вдохновляется, повидимому, инымъ идеаломъ. Она намѣрена взять за образецъ султана Абдулъ-Гамида. Опасаясь проникновенія въ армію противогосударственныхъ элементовъ, этотъ достойный монархъ производилъ тщательный отборъ Даже между мусульманскими своими подданными, стремясь, по возможности, комплектовать свои войска коренными турками -- османами, хотя, какъ указывали неоднократно его совѣтники, преимущество это тяжелымъ бременемъ ложилось на его вѣрнѣйшихъ, на его единственно вѣрныхъ подданныхъ.
   Именно на этомъ принципѣ готовятся строить и нашу реформу, не смущаясь тѣмъ, что намъ придется идти путемъ, обратнымъ нормальному: отъ арміи государственной къ арміи "племенной", отъ арміи государства россійскаго къ арміи русскаго племени.
   Давно извѣстно, что теорія -- одно, а практика -- другое. Столь стройно и звучно формулированная программа отбора, установленная въ основныхъ чертахъ своихъ съ такой завидной опредѣленностью, на практикѣ грозитъ представить невѣроятныя трудности. Для проведенія ея въ жизнь необходимо разсортировать имѣющіяся у насъ народности по степени "зараженія вредно-политическими и физическими недугами" (Збомирскій).
   Попытка произвести такую разсортировку уже сдѣлана въ литературѣ и привела къ результатамъ неожиданнымъ.
   

VIII.

   Въ 1905 году, осенью Россія такъ рисовалась анархо-соціалисту Малато сквозь рѣшетку камеры въ парижской тюрьмѣ La Santé.
   "Сибирь, населенная потомками ссыльныхъ, захвачена идеями соціальной демократіи. Польша, Литва, Волынь, Крымъ, т. е. Западъ и Югъ, области развивающейся промышленности, вливаютъ свои силы въ движеніе мірового пролетаріата. Остается, въ центрѣ, необъятная Россія -- еще темная, еще покорная раба... Россія набожныхъ мужиковъ и свирѣпыхъ казаковъ. Это -- русская Вандея, и она огромна. Но, какъ ни обширна ея площадь, она суживается день ото дня. Сѣть желѣзныхъ путей опутываетъ ее, пролегаетъ внутрь и вмѣстѣ съ движеніемъ людей несетъ ей движеніе мысли".
   "Съ ея неисчислимыми массами пролетаріата, взросшаго на идеяхъ общинности, русская революція будетъ приливомъ, передъ которымъ не устоитъ ничто.
   "Ея волны, падая и вздымаясь вновь, смоютъ старыя учрежденія, кастовые и классовые барьеры. Западный потокъ и потокъ славянскій сольются, чтобы дать новые всходы и жизнь одряхлѣвшей Европѣ" {Malato. Les classes sociales. Paris. 1907.}.
   Я знаю людей, которые теперь, черезъ шесть лѣтъ, только плечами пожмутъ, читая пророчества Малаго. Фейерверкъ! И какое незнакомство съ дѣйствительной обстановкой, съ истинной политической конъюнктурой. Люди эти -- "лѣвые".
   И, обратно, я знаю людей, которые теперь, черезъ 6 лѣтъ, не только повторяютъ слова Малаго на всѣ лады, на всѣ голоса, но еще усугубляютъ ихъ. Люди эти -- "правые".
   Въ самомъ дѣлѣ, перемѣнились роли. Когда я читаю, теперь, въ наши дни, или слушаю тѣхъ, кого, привычно, называемъ мы "лѣвыми",-- какъ часто Россія представляется мнѣ какимъ-то заброшеннымъ, замершимъ полемъ, заросшимъ волчцомъ и колючей травой, мертвымъ полемъ, которое не отзовется на голосъ... Страной стопа, не ропота... Страной надломленныхъ людей, какъ люди пустыни Бялика.
   "И расточилъ ихъ Господь, и обрекъ ихъ на сонъ безъ исхода...
   "Тяжкій, великій урокъ, и память для рода и рода".
   Но когда я слышу правыхъ... инымъ полнится слухъ. Въ ихъ рѣчахъ и писаніяхъ жизнь Россіи, точно актъ великой трагедіи, гдѣ на пиру побѣдителей, сквозь гулъ заздравныхъ рѣчей, громъ трубъ и литавръ слышатся жуткіе, непонятно тревожные звуки... Въ подземельяхъ замка, въ которомъ идетъ пиръ, въ чадной мглѣ, видится мутный блескъ оружія и дымъ зажигаемыхъ въ тишинѣ факеловъ... Сдержанное дыханіе сотенъ, готовыхъ броситься на приступѣ... А кругомъ, за стѣнами, глухой шопотъ сближающихся тысячъ, тысячъ, тысячъ... Идутъ!
   Такъ говорятъ патріоты. Такое впечатлѣніе вынесъ я изъ чтенія "Вѣстника Русской Конницы", и "Новаго Времени", и "Земщины"...
   Въ мрачной оцѣнкѣ современности коренится и осложненіе поднятаго военной реформой вопроса объ отборѣ. Ибо хотя -- по выраженію Далинскаго,-- "народностей у насъ, ухъ, какъ много" {Воен. Сборн. No 10, 1911 г.}, для правыхъ, придерживающихся оцѣнки Малаго, оказывается воистину много званныхъ, но мало избранныхъ.
   Малаго плохо видѣлъ изъ-за своей рѣшетки. Онъ, правда, "вѣрно" оцѣнилъ Сибирь, съ ея чуть-ли не автономистическими вожделѣніями. Онъ провидѣлъ опасность Польши, но не во всемъ объемѣ, ибо, какъ соціалистъ, онъ учелъ только силы пролетаріата и оставилъ безъ вниманія главную опасность для Россіи сегодняшняго дня -- "Ягеллоновскую идею, идею польской государственности и ненависти ко всему русскому, которая за послѣднее время не только не ослабѣла" {Окраины Россіи. 1911. No 39--40, стр. 536.}, но приводитъ даже къ тому, что "польскія панянки не стыдятся для блага ойчизны принимать на себя роль невѣстъ на прокатъ, чтобы сманивать русскихъ юношей и обращать ихъ въ католичество" {Id. No 46, стр. 121.}. Онъ не понялъ также Литвы, гдѣ "гнѣздится революція и идетъ незамѣтная, но упорная партизанская война противъ господствующей національности"; онъ забылъ про Украйну, гдѣ "пустило сильные корни въ народъ" и "растетъ мазепинство, страшный врагъ нашъ, неизмѣримо болѣе опасный, чѣмъ всѣ польскіе, финляндскіе, грузинскіе и всякіе другіе сепаратизмы, вмѣстѣ взятые, ибо всѣ эти сепартизмы покушаются на инородческія окраины Россіи, а мазепинство имѣетъ цѣлью разрушеніе единства русскаго народа и бьетъ по самой основѣ величія Россіи" {Московскія Вѣдомости, 252.}; Malato упустилъ изъ виду Финляндію, этотъ минный горнъ, готовый къ взрыву въ любую минуту, подведенный подъ самую столицу Имперіи; незамиренный Кавказъ; онъ не досмотрѣлъ Туркестана, въ которомъ туземцы рѣжутъ русскихъ чиновниковъ, а русскіе чиновники посылаютъ въ Думу соціалъ-демократовъ; онъ пренебрегъ латышами и эстами; онъ обошелъ Крымъ, гдѣ, какъ недавно еще писало "Русское Знамя", открыто проповѣдуется въ мечетяхъ идея отторженія отъ Россіи и возрожденія Крымскаго ханства; онъ забылъ остальныхъ русскихъ мусульманъ, поголовно охваченныхъ, по указанію правой прессы, панисламизмомъ. Они никогда не были надежны, и "еще въ войну 1877--78 г.г., не отрицая гуманности къ нимъ правительства, выражали свое сочувствіе не Скобелеву, не Гурко.... среди нихъ расходились въ десяткахъ тысячъ экземпляровъ портреты Абдулъ-Гамида, Мухтара-паши". Съ тѣхъ поръ, какъ извѣстно, стало еще хуже. "Гласъ нашихъ миссіонеровъ, убѣжденно, доказательно предупреждающихъ общество о надвигающемся засильѣ,-- гласъ въ пустынѣ. Въ самомъ сердцѣ Россіи двѣ улицы -- Малая и Большая Татарскія" {Евдокимовъ. Движеніе панисламизма. "Рус. Имп." 1911 г. No 225.}.
   Наконецъ, и картину "русской Вандеи" данную французскимъ анархистомъ, русскіе "правые" находятъ пріукрашенной: по ихъ убѣжденію, мужики вовсе не такъ уже набожны. Да и насчетъ "свирѣпости казаковъ" они несогласны тоже. Курмояровъ, въ No 226 "Русскаго Инвалида", клянется по "личному опыту и наблюденію", что "только благополучники утверждаютъ, что у нихъ все въ порядкѣ", а на самомъ дѣлѣ -- "Донъ катится по наклону"; "Стыдъ, великое горе, покрыло тихій Донъ. Вотъ ужъ помутился Донъ сверху до низу": безпорядки въ майскихъ лагеряхъ, насилья надъ представителями власти по станицамъ, "буйная распущенность казачьяго простонародья", "стремленіе смѣнить дѣдовскій чекмень на фабричную жакетку"... Чего ужъ хуже?!
   Воистину, труденъ при этихъ условіяхъ отборъ. И удивительно ли. что въ писаніяхъ военныхъ публицистовъ начинаютъ мелькать., мещеряки, вотяки и самоѣды, о которыхъ раньше знали только этнографы. А г. Тарасовъ въ цитированной нами книгѣ (стр. 36--37) восхищается боевыми качествами камчадаловъ.
   Но камчадалы -- не выходъ. Если на основаніи вышеприведенныхъ, правой печатью данныхъ характеристикъ производить комплектованіе арміи, кадры ея окажутся совсѣмъ не соотвѣтствующими ни пространственному, ни международному положенію Россіи. Правда, Россія можетъ еще позволить себѣ роскошь довольно широкаго отбора: она довольствуется въ настоящее время всего 30% призыва, въ то время какъ Германія беретъ уже 52,8%, Австрія 60%, Франція -- даже 84%. Но даже и при такихъ условіяхъ обойтись одними "набожными мужиками", очевидно, отнюдь невозможно: отъ излишней строгости отбора приходится отказаться.
   Военное министерство не вняло поэтому голосу крайнихъ правыхъ и рѣшило на первыхъ шагахъ ограничиться только самымъ необходимымъ: оставить въ арміи "сомнительныхъ" и выбросить только "несомнѣнныхъ". И вмѣстѣ съ тѣмъ, новымъ уставомъ о воинской повинности подготовить почву къ перенесенію тяжести ея на "господствующую народность".
   Въ первую очередь прошли финляндцы. Законопроектъ объ исключеніи ихъ принятъ. Онъ прошелъ сравнительно спокойно ибо съ "отдѣльностью Финляндіи" всѣ давно и основательно свыклись. За ними стали на очередь евреи.
   Это -- пробный шаръ, за которымъ должны послѣдовать другіе. Ибо на евреяхъ остановиться не можетъ позволить націоналистамъ ихъ государственная мудрость. Въ самомъ дѣлѣ, сильнѣе ли станетъ полуторамилліонная армія, если изъ нея исключатъ нѣсколько десятковъ тысячъ евреевъ, распыленныхъ по гарнизонамъ всей Россіи? Надежнѣе-ли станетъ армія отъ того, что изъ нея выбросятъ нѣсколько десятковъ тысячъ сомнительныхъ людей? Но вѣдь сколько останется ихъ еще! Вѣдь останутся всѣ тѣ племена, оцѣнку которыхъ мы только-что читали. Можно-ли говорить о національной арміи -- пока въ націонализованной казармѣ толпятся поляки, литва, латыши, татары... Очевидно, придетъ и ихъ чередъ. Я помню, что проекты исключенія, хотя-бы поляковъ, подымались уже и раньше неоднократно. Мнѣ самому пришлось видѣть не такъ давно такой проектъ, весьма подробно, обоснованный и статистическими и историческими справками, не менѣе, словомъ, убѣдительный, чѣмъ законопроектъ еврейскій. И я увѣренъ, что послѣ разрѣшенія еврейскаго вопроса мы еще встрѣтимся съ этимъ и другими аналогичными проектами.
   Но не будемъ загадывать впередъ. Не станемъ касаться и вопроса, насколько надежнѣе станетъ оплотъ Великой Россіи, когда литовцевъ въ рядахъ арміи смѣнятъ черемисы, а евреевъ -- чукчи. Мы живемъ настоящимъ, мы на "сегодняшнее" смотримъ.
   И пока, мы не видимъ еще факта -- мы видимъ только попытку.
   И не актъ государственной мудрости, даже не акта угнетенія или попранія правъ, какъ говорятъ нѣкоторые, видимъ мы въ этой попыткѣ выбросить за бортъ арміи одно изъ племенъ, несшее до сегодня, наряду съ русскимъ, военную тяготу,-- но актъ государственной паники.

С. Мстиславскій.

"Русское Богатство", No 2, 1912

   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru