Мякотин Венедикт Александрович
Хроника внутренней жизни

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    I. Административные распоряжения по делам печати.- II. Правительственные сообщения.- III. Вопрос о праве на лес в надельных угодьях мастеровых и сельских работников поссессионных округов на Урале.- Postscriptum.

Хроника внутренней жизни.

I. Административныя распоряженія по дѣламъ печати.-- II. Правительственныя сообщенія.-- III. Вопросъ о правѣ на лѣсъ въ надѣльныхъ угодьяхъ мастеровыхъ и сельскихъ работниковъ поссессіонныхъ округовъ на Уралѣ.-- Postscriptum.

I.

   Возобновляя свою, на время прервавшуюся было, бесѣду съ читателемъ о вопросахъ и событіяхъ внутренней жизни, мы должны прежде всего отмѣтить рядъ состоявшихся за послѣднее время административныхъ распоряженій по дѣламъ печати. Распоряженія эти заключались въ слѣдующемъ:
   1) 12-го мая: "на основаніи ст. 154 уст. о ценз. и печ., св. зак., т. XIV, изд. 1890 г., министръ внутреннихъ дѣлъ опредѣлилъ: пріостановить изданіе газеты " Саратовскій Дневникъ" на два мѣсяца";
   2) 22-го мая: "на основаніи ст. 154 уст. о ценз. и печ., св. зак., т. XIV, изд. 1890 г., министръ внутреннихъ дѣлъ опредѣлилъ: пріостановить изданіе газеты "Южный Курьеръ" на два мѣсяца";
   3) 27-го мая: "принимая во вниманіе, что въ газетѣ-журналѣ "Гражданинъ" (No 39), въ статьѣ подъ рубрикою "Дневники" авторъ позволяетъ себѣ рѣзкія сужденія о высшихъ должностныхъ лицахъ губернскаго управленія, забывая должное уваженіе къ симъ представителямъ власти, министръ внутреннихъ дѣлъ, на основаніи ст. 144 уст. о ценз. и печ., св. зак., т. XIV, изд. 1890 г., опредѣлилъ: объявить газетѣ-журналу "Гражданинъ" первое предостереженіе въ лицѣ издателя-редактора князя Владиміра Мещерскаго"
   и 4) 8-го іюня: "министръ внутреннихъ дѣлъ опредѣлилъ: разрѣшить выпускъ въ свѣтъ газеты "Приднѣпровскій Край", пріостановленной распоряженіемъ отъ 30 марта текущаго года".

-----

   25 апрѣля состоялся слѣдующій Именной Высочайшій указъ Правительствующему Сенату: "Начальнику главнаго управленія по дѣламъ печати, д. с. с. князю Шаховскому -- Всемилостивѣйше повелѣваемъ быть членомъ совѣта министра внутреннихъ дѣлѣ, съ увольненіемъ отъ занимаемой должности".
   9 мая послѣдовалъ Именной указъ Правительствующему Сенату такого содержанія: "Сенатору, т. с. Звѣреву -- Всемилостивѣйше повелѣваемъ быть начальникомъ главнаго управленія по дѣламъ печати, съ оставленіемъ его въ званіи сенатора."
   

II.

   Въ теченіе послѣднихъ двухъ мѣсяцевъ въ "Правительственномъ Вѣстникѣ" былъ опубликованъ рядъ правительственныхъ сообщеній. Воспроизводимъ здѣсь важнѣйшія изъ нихъ.
   4 мая въ названной газетѣ* было напечатано: "26 минувшаго апрѣля въ с.-петербургскомъ военно-окружномъ судѣ разсмотрѣно дѣло о Степанѣ Валеріановѣ Балмашевѣ, преданномъ суду за предумышленное убійство покойнаго министра внутреннихъ дѣлъ егермейстера Сипягина. Военно-окружной судъ, признавъ Балмашева виновнымъ, приговорилъ его, на основаніи ст. 279 кн. ХХИ воинск. уст. о наказ., по лишеніи всѣхъ правъ состоянія, къ смертной казни чрезъ повѣшеніе. Поданная осужденнымъ кассаціонная жалоба разсмотрѣна главнымъ военнымъ судомъ въ засѣданіи 29 апрѣля и оставлена безъ послѣдствій. 3-го сего мая приговоръ приведенъ въ исполненіе, въ порядкѣ ст. ст. 963 и 964 уст. уг. суд."
   3 мая въ той же газетѣ появилось слѣдующее сообщеніе: "5-го сего мая, въ городѣ Вильнѣ, въ 12-мъ часу вечера, на мѣстнаго губернатора, генералъ-лейтенанта фонъ-Баля произведено нападеніе изъ побужденій свойства, очевидно, политическаго. Генералъ легко раненъ двумя выстрѣлами изъ револьвера въ руку и въ ногу. Злоумышленникъ задержанъ на мѣстѣ преступленія и передается военному суду."
   Вслѣдъ затѣмъ, 30 мая, въ той же газетѣ было Напечатано такое сообщеніе: " 15-го сего мая, виленскимъ военно-окружнымъ судомъ разсмотрѣно дѣло о Гиршѣ Давидовѣ Лекухѣ (онъ же Лекертъ и Лекеръ), преданномъ суду за покушеніе на убійство Виленскаго губернатора, генералъ-лейтенанта фонъ-Валя. Военноокружный судъ, признавъ Лекуха виновнымъ, приговорилъ его, по лишеніи всѣхъ правъ состоянія, къ смертной казни чрезъ повѣшеніе. Поданная осужденнымъ кассаціонная жалоба разсмотрѣна главнымъ военнымъ судомъ въ засѣданіи 21-го сего мая и оставлена безъ послѣдствій. 28-Го сего мая приговоръ приведенъ въ исполненіе, въ порядкѣ ст. ст. 963 и 964 уст. угол. суд., въ гор. Вильнѣ".

-----

   28 апрѣля въ "Правит. Вѣстникѣ" было помѣщено слѣдующее извѣщеніе:
   "Признавъ необходимымъ, согласно ст. 7 положенія о мѣрахъ къ охраненію государственнаго порядка и общественнаго спокойствія (приложеніе I къ ст. 1 уст. о пред. и пресѣч. прест., т. XIV св. зак., изд. 1890 г.), объявить въ* положеніи усиленной охраны Полтавскій, Константиноградскій, Переяславскій, Лубенскій и Кременчугскій уѣзды Полтавской губерніи, министръ внутреннихъ дѣлъ, согласно ст. 8-й того же положенія, 7 20 апрѣля 1902 г., донесъ о семъ Правительствующему Сенату для распубликованія".
   Вслѣдъ затѣмъ 29 апрѣля появилось правительственное сообщеніе такого содержанія:
   "Въ послѣднее время въ Полтавской и Харьковской губерніяхъ произошли серьезныя нарушенія общественнаго порядка. Сущность происшедшаго заключается въ слѣдующемъ. Около половины минувшаго марта въ смежной съ Полтавскимъ уѣздомъ части Константиноградскаго уѣзда Полтавской губерніи въ помѣщичьи экономіи стали являться скопомъ сосѣдніе крестьяне и, ссылаясь на недостатокъ продовольствія, просить о даровой выдачѣ имъ хлѣба и корма для скота. Вмѣстѣ съ тѣмъ въ той же мѣстности замѣтно возросло количество ночныхъ кражъ хлѣба, картофеля и сѣна. Вскорѣ отъ просьбъ крестьяне перешли къ требованіямъ, сопровождавшимся нерѣдко возгласами: "все равно, скоро все наше будетъ", а затѣмъ и къ угрозамъ, что, въ случаѣ отказа, возьмутъ все силою. Всѣ эти явленія наблюдались на сравнительно небольшомъ пространствѣ въ районѣ крупныхъ усадебъ, близь селеній Константиноградскаго уѣзда -- Максимовка, Варваровка, Федоровка и Лисичье, изъ коихъ послѣднее, какъ оказывается, было мѣстомъ пребыванія нѣкоторыхъ лицъ изъ числа занимавшихся преступною пропагандою. Возбужденіе среди населенія постепенно усиливалось, и, наконецъ, 28 марта большая толпа крестьянъ деревни Максимовки и отчасти жителей сосѣднихъ деревень прибыла на подводахъ въ одинъ изъ хуторовъ имѣнія его высочества, герцога Мекленбургъ-Стрелицкаго "Карловна", съ угрозами отняла у управляющаго ключи амбаровъ и вывезла нѣсколько тысячъ пудовъ картофеля. Этимъ въ Полтавскомъ и Константиноградскомъ уѣздахъ начались явныя безчинства. Крестьяне открыто, цѣлыми обозами, иногда до трехсотъ-четырехсотъ подводъ, нападали на усадьбы помѣщиковъ и богатыхъ казаковъ, отбивали замки у амбаровъ, сараевъ и кладовыхъ и увозили хлѣбъ, кормъ для скота, сельскохозяйственныя орудія, а иногда угоняли скотъ. Въ нѣкоторыхъ случаяхъ при этомъ въ толпѣ грабителей слышались крики: "берите, вы должны сдѣлать, какъ въ книжкѣ написано, это все наше". 30 марта полтавскій губернаторъ, признавъ необходимымъ для водворенія спокойствія принять чрезвычайныя мѣры, отправился съ тремя батальонами пѣхоты на мѣсто безпорядковъ и 31 приступилъ къ ихъ прекращенію, идя по слѣдамъ грабителей. Появленіе войска, производя должное впечатлѣніе въ тѣхъ селеніяхъ, которыя оно занимало, не могло сразу возстановить порядокъ въ прочихъ мѣстностяхѣ. Въ обоихъ уѣздахъ Полтавской губерніи грабежи продолжались, и 31 марта была въ числѣ другихъ въ Константиноградскомъ уѣздѣ разграблена крупная экономія купца Волика, откуда увезено около 20,000 пудовъ хлѣба. Затѣмъ волненіе стало приближаться къ Полтавѣ. 1 апрѣля толпа крестьянъ произвела нападеніе на отстоявшую верстахъ въ 10-ти отъ города мельницу владѣльца Трепке, при селѣ Ковалевкѣ. Командированныя туда полтавскимъ вице-губернаторомъ двѣ роты пѣхоты прибыли на мѣсто уже въ то время, когда крестьяне возвращались изъ имѣнія Трепке послѣ произведеннаго грабежа. Земскій начальникъ, сопровождавшій воинскую команду, арестовалъ 20 человѣкъ и приступилъ къ производству дознанія. Тѣмъ временемъ вооруженная кольями и вилами толпа стала наступать на команду и на предупрежденіе командовавшаго штабъ-офицера о томъ, что онъ будетъ вынужденъ стрѣлять, отвѣтила камнями и глумленіемъ. Послѣ этого по толпѣ былъ данъ залпъ, коимъ двое грабителей убиты и семь ранены (одинъ изъ раненыхъ умеръ, раны прочихъ не опасны). 2 апрѣля безпорядки въ Константиноградскомъ уѣздѣ, благодаря передвиженіямъ войскъ, усиленныхъ еще четвертымъ батальономъ, высланнымъ изъ Полтавы, стали стихать, хотя нѣсколько усадебъ подъ самой Полтавой были еще разграблены. 3 апрѣля произошла новая вспышка волненій въ Константиноградскомъ уѣздѣ, не имѣвшая особаго значенія, и затѣмъ безпорядки въ Полтавской губерніи были окончательно прекращены. Всего въ этой губерніи разграблено 54 усадьбы. 31 марта волненія перешли въ Харьковскую губ., охвативъ въ ней Валковскій уѣздъ и незначительную часть Богодуховскаго. Послѣ трехдневнаго развитія въ Полтавской губерніи, перейдя въ Харьковскую, безпорядки здѣсь проявились въ еще болѣе разнузданной формѣ: крестьяне, уже не ограничиваясь расхищеніемъ хлѣба, картофеля и сѣна, грабили инвентарь, угоняли скотъ, иногда уносили домашнюю утварь, опустошили нѣсколько усадебъ и двѣ изъ нихъ сожгли.
   "Донесенія о появленіи грабителей въ Валковскомъ уѣздѣ были получены харьковскимъ губернаторомъ княземъ Оболенскимъ, незадолго передъ тѣмъ вступившимъ въ управленіе губерніею, вечеромъ 31 марта. Въ ту же ночь онъ выѣхалъ на мѣсто безпорядковъ, взявъ батальонъ пѣхоты и сотню казаковъ. Утромъ 1 апрѣля войска застали грабителей въ имѣніи генерала-отъ-инфантеріи Перлика, отбили у нихъ награбленное имущество, наказали виновныхъ и арестовали около 50 человѣкъ. Захвативъ затѣмъ крестьянъ на грабежахъ въ двухъ сосѣднихъ усадьбахъ Полтавской губерніи, князь Оболенскій узналъ о разграбленіи большого свекло-сахарнаго завода купца Молдавскаго въ селѣ Ново-Ивановскомъ, Валковскаго уѣзда, но успѣлъ придти съ воинскою командою лишь по окончаніи нападенія. Съ завода этого было расхищено до 30,000 пудовъ сахара и всевозможная утварь, а также разобраны по частямъ и увезены мап)ины и уведено сто пятьдесятъ паръ воловъ. Толпа дошла здѣсь до такого неистовства, что кинулась на заводскую больницу, похитила всѣ медикаменты изъ аптеки, вырывала и уносила тюфяки изъ-подъ больныхъ. Въ это время прибылъ губернаторъ съ небольшою горстью казаковъ, задержалъ значительное количество грабителей и, подвергнувъ ихъ наказанію, водворилъ порядокъ. Хотя 1 и 2 апрѣля въ разныхъ мѣстахъ Валковскаго уѣзда безпорядки продолжались, но, благодаря высланнымъ изъ Харькова подкрѣпленіямъ, большая часть нападеній была войсками своевременно застигнута и остановлена. Тѣмъ не менѣе предупредить случаи разграбленія вездѣ не удалось. 1 числа толпа разграбила усадьбу помѣщицы Гаевской и подожгла ея строенія; въ тотъ же день подверглась нападенію богатая помѣщичья усадьба Кантакузовка. Въ ней разграблены амбары, уведенъ скотъ, расхищена вся дорогая движимость дома и библіотека. Въ имѣніи землевладѣльца Духовского, Осиновѣ, крестьяне, расхитивъ всю движимость, разобрали по бревнамъ домъ и увезли ихъ съ собою. Къ вечеру 1 апрѣля толпа грабителей приблизилась къ городу Валкамъ. 2 апрѣля на улицахъ этого города появились передовыя группы крестьянъ, шедшихъ на грабежъ, но, по прибытіи губернатора вечеромъ 2 числа, порядокъ былъ возстановленъ и безчинствующіе наказаны. На этомъ закончились безпорядки въ Валковскомъ уѣздѣ. Всего въ этомъ уѣздѣ разграблено 25 землевладѣльческихъ усадебъ и экономій; приблизительно въ такомъ же количествѣ случаевъ грабежи были предупреждены. Кромѣ того, въ прилегающей къ Валковскому уѣзду мѣстности Богодуховскаго уѣзда были разграблены двѣ усадьбы при селѣ Рябковѣ и хуторѣ Благодатномъ; хуторъ же Мирный подвергся нападенію, но былъ во время спасенъ. Энергичный образъ дѣйствій харьковскаго губернатора и объявленіе имъ народу, что участь добровольно возвратившихъ награбленное будетъ смягчена, заставили участвовавшихъ въ грабежахъ крестьянъ одуматься и въ послѣдовавшіе за прекращеніемъ безпорядковъ дни крестьяне стали представлять въ волостныя правленія, для возвращенія потерпѣвшимъ, похищенное имущество и приносить повинныя, составляя по этому предмету общественные приговоры. Немедленно по возникновеніи грабежей какъ въ Полтавской, такъ равно и въ Харьковской губерніяхъ, на мѣсто безпорядковъ прибыли представители судебной власти и приступлено было къ производству предварительныхъ слѣдствій. Одновременно съ тѣмъ были возбуждены дознанія черезъ офицеровъ отдѣльнаго корпуса жандармовъ. Этими разслѣдованіями выяснено, что въ смежныхъ между собою частяхъ Полтавскаго и Константиноградскаго уѣздовъ, гдѣ хозяйственное положеніе крестьянъ, пережившихъ за послѣдніе годы нѣсколько недородовъ, не вполнѣ удовлетворительно, свила себѣ гнѣздо противоправительственная пропаганда, выразившаяся усиленнымъ распространеніемъ среди крестьянъ преступныхъ брошюръ и изданій на малороссійскомъ языкѣ. Въ этихъ изданіяхъ сельское населеніе призывалось къ возстанію противъ влаотей и къ завладѣнію имуществомъ помѣщиковъ.
   "Къ изложенному необходимо добавить, что распространившіеся въ обществѣ слухи о лицахъ, подвергшихся, будто бы, насилію со стороны крестьянъ, такъ же какъ и о крестьянахъ, засѣченныхъ по распоряженію властей, невѣрны. Основаніемъ къ возникновенію послѣдняго рода толковъ послужило, очевидно, то обстоятельство, что, для прекращенія грабежей, власти были вынуждены примѣнить тѣлесное наказаніе къ вожакамъ возстанія и болѣе упорнымъ его участникамъ. Наказанія эти, оказавъ должное воздѣйствіе на крестьянъ, устранили необходимость въ принятіи болѣе крутыхъ мѣръ, подобныхъ тѣмъ, къ которымъ пришлось прибѣгнуть въ селѣ Ковалевкѣ. При подавленіи безпорядковъ лица, руководившія отдѣльными толпами грабителей, и болѣе виновныя изъ среды послѣднихъ были задержаны; равнымъ образомъ заключены. подъ стражу и нѣкоторыя лица изъ числа участвовавшихъ въ преступной среди крестьянъ пропагандѣ.
   "Въ настоящее время общественное спокойствіе въ Полтавской и Харьковской губерніяхъ возстановлено; слѣдуетъ полагать, что принятыя мѣры къ усиленію въ этихъ мѣстностяхъ полицейской охраны обезпечатъ сохраненіе тамъ порядка и впредь".
   28 апрѣля состоялись слѣдующіе Именные Высочайшіе указы:
   "Полтавскаго губернатора, Двора Нашего въ званіи камергера, д. с. с. Бельгарда -- Всемилостивѣйше увольняемъ отъ занимаемой должности, съ причисленіемъ къ министерству внутреннихъ дѣлъ и оставленіемъ его въ придворномъ званіи".
   "Гродненскому губернатору, Двора Нашего въ званіи камергера, д. с. с. князю Урусову -- Всемилостивѣйше повелѣваемъ быть полтавскимъ губернаторомъ, съ оставленіемъ его. въ придворномъ званіи".
   Одновременно съ опубликованіемъ этихъ указовъ въ "Правит. Вѣстникѣ" было напечатано: "Награждается орденомъ св. равноапостольнаго князя Владиміра 2-й степени -- харьковскій губернаторъ, шталмейстеръ Высочайшаго Двора кн. Иванъ Оболенскій, за отлично-усердную и ревностную службу и примѣрную распорядительность по прекращенію безпорядковъ въ Валковскомъ уѣздѣ Харьковской губерніи".
   Командующимъ войсками кіевскаго военнаго округа генералъ-адьютантомъ Драгомировымъ опубликованъ слѣдующій приказъ: "Войсковыя части, призванныя къ подавленію вспыхнувшихъ въ двухъ уѣздахъ Полтавской и одномъ Харьковской губерній безпорядковъ, исполнили свой долгъ безукоризненно, въ чемъ, впрочемъ, и сомнѣваться было нельзя. Отъ лица службы благодарю командировъ частей и нижнихъ чиновъ" {"Кіевлянинъ", 26 мая 1902 г.}.
   11 мая послѣдовалъ Именной Высочайшій указъ Правительствующему Сенату такого содержанія:
   "Происходившіе въ послѣднее время въ нѣкоторыхъ мѣстностяхъ Полтавской и Харьковской губерній безпорядки сопровождались рядомъ нападеній крестьянъ на сосѣднія усадьбы, причинившихъ владѣльцамъ значительные убытки.
   "Возлагая отвѣтственность за эти убытки не только на лицъ, непосредственно виновныхъ въ означенныхъ преступныхъ дѣйствіяхъ, но и на тѣ сельскія общества, кои своимъ преступнымъ попустительствомъ способствовали развитію безпорядковъ, Мы повелѣваемъ:
   "1) Отпустить изъ государственнаго казначейства, сверхсмѣтнымъ кредитомъ по отдѣлу чрезвычайныхъ расходовъ сего 1902 года, 800,000 рублей на вознагражденіе потерпѣвшихъ землевладѣльцевъ Константиноградскаго, Полтавскаго, Валковскаго и Богодуховскаго уѣздовъ, за убытки, непосредственно причиненные имъ означенными безпорядками;
   "2) возложить исчисленіе таковыхъ убытковъ и назначеніе лицамъ, заявившимъ о томъ ходатайство, соразмѣрнаго по соображеніи съ указанною суммою вознагражденія на особыя временныя коммиссіи, образуемыя, подъ предсѣдательствомъ полтавскаго и харьковскаго губернаторовъ, при участіи губернскихъ предводителей дворянства и другихъ должностныхъ лицъ мѣстнаго финансоваго и по крестьянскимъ дѣламъ управленія;
   "3) предоставить министрамъ внутреннихъ дѣлъ и финансовъ, по взаимному соглашенію, опредѣлить составъ и порядокъ дѣйствій означенныхъ коммиссій и свои по сему предмету предположенія внести на Наше утвержденіе чрезъ комитетъ министровъ, и
   "4) для возмѣщенія государственному казначейству указанной въ п. 1 суммы, установить съ сельскихъ обществъ и селеній, крестьяне коихъ принимали участіе въ безпорядкахъ, дополнительный къ существующимъ окладной сборъ, съ тѣмъ, чтобы ежегодный размѣръ онаго и срокъ его взысканія были опредѣлены, для отдѣльныхъ обществъ и селеній, порядкомъ, указаннымъ выше, въ п. 2, и чтобы взиманіе этого сбора, на общемъ съ прочими окладными платежами основаніи, было начато не позднѣе второй половины текущаго года.
   "Правительствующій Сенатъ не оставитъ учинить, къ исполненію сего, надлежащее распоряженіе".
   5 іюня въ "Правит. Вѣстникѣ" было напечатано слѣдующее Высочайшее повелѣніе, объявленное министромъ внутреннихъ дѣлъ:
   "Государь Императоръ, по всеподданнѣйшему докладу министра внутреннихъ дѣлъ, въ 30 день мая 1902 года, Высочайше повелѣть соизволилъ:
   "Собираніе въ текущемъ году статистическихъ свѣдѣній о земельныхъ имуществахъ въ губерніяхъ Бессарабской, Екатеринославской, Казанской, Курской, Орловской, Пензенской, Полтавской, Самарской, Симбирской, Тульской, Харьковской и Черниговской прекратить, предоставивъ примѣненіе этой мѣры въ отдѣльныхъ сельскихъ мѣстностяхъ остальныхъ 22-хъ губерній усмотрѣнію начальниковъ губерній".
   Вслѣдъ затѣмъ въ той же газетѣ появился и "всеподданнѣйшій, докладъ министра внутреннихъ дѣлъ о прекращеніи въ 1902 году собиранія статистическихъ свѣдѣній о земельныхъ имуществахъ въ нѣкоторыхъ губерніяхъ земледѣльческой полосы Россіи".
   "Въ видахъ усовершенствованія земскаго обложенія,-- говорится въ этомъ докладѣ,-- закономъ 8 іюня 1893 года возложено на земскія учрежденія производство переоцѣнки недвижимыхъ имуществъ по правиламъ, удостоившимся тогда же Высочайшаго утвержденія.
   "Придавая этому дѣлу весьма существенное значеніе, министерства внутреннихъ дѣлъ и финансовъ постоянно слѣдили за ходомъ оцѣночныхъ работъ. Какъ видно изъ имѣющихся по сему предмету данныхъ, эти работы, не смотря на затраченныя на нихъ значительныя средства, достигающія шести милліоновъ рублей, идутъ не вполнѣ успѣшно и разсчитывать на скорое завершеніе ихъ не представляется возможнымъ.
   "Въ главныхъ чертахъ своихъ дѣло переоцѣнки слагается изъ трехъ послѣдовательныхъ работъ: 1) собиранія и разработки оцѣночно-статистическаго матеріала; 2) установленія общихъ основаній оцѣнки и 3) примѣненія оцѣночныхъ нормъ къ отдѣльнымъ имуществамъ, которыя въ свою очередь распадаются на: а) имущества земельныя, б) городскія и в) фабрики, заводы и торговопромышленныя заведенія.
   "Третьей стадіи, т. е. примѣненія оцѣнокъ къ отдѣльнымъ имуществамъ, оцѣночныя работы достигли только въ Саратовской и Нижегородской губерніяхъ, и то не въ отношеніи всѣхъ подлежащихъ обложенію недвижимыхъ имуществъ, а только одного изъ разрядовъ послѣднихъ, именно городскихъ имуществъ въ Саратовской губерніи и земельныхъ въ Нижегородской. Въ періодѣ установленія общихъ основаній оцѣнки по всѣмъ видамъ недвижимыхъ имуществъ, работы находятся въ губерніяхъ Уфимской, Московской и отчасти Костромской и Рязанской, въ большинствѣ же губерній работы не вышли изъ періода собиранія и разработки оцѣночно-статистическихъ матеріаловъ.
   "Недостаточно успѣшная дѣятельность земскихъ учрежденій по оцѣночнымъ работамъ объясняется главнѣйше тѣмъ, что они слишкомъ расширили поставленную имъ задачу. Многія земства, не ограничиваясь собираніемъ свѣдѣній, указанныхъ въ законѣ я въ инструкціи министерства финансовъ, задались цѣлью произвести черезъ спеціальныхъ оцѣнщиковъ сложное оцѣночно-экономическое обслѣдованіе всѣхъ недвижимыхъ имуществъ. Другая причина, препятствующая успѣшному ходу дѣла, кроется въ неудовлетворительномъ составѣ лицъ, привлекаемыхъ къ работѣ. Лица эти большею частью недостаточно подготовлены къ предстоящимъ имъ обязанностямъ и, въ лучшихъ случаяхъ, имѣютъ только теоретическую подготовку, но незнакомы съ практическими требованіями оцѣночнаго дѣла. Вслѣдствіе сего работа этихъ лицъ оказывалась нерѣдко не вполнѣ удовлетворительною, а въ нѣкоторыхъ губерніяхъ, какъ, напримѣръ, въ Казанской, Черниговской, и Тамбовской, губернскія оцѣночныя коммиссіи и земскія учрежденія вынуждены были даже вовсе отказаться отъ пользованія свѣдѣніями, доставленными статистиками, и признали необходимымъ произвести всѣ работы вновь. Кромѣ того, въ виду большого спроса въ настоящее время на статистиковъ, послѣдніе стремятся занять въ земскомъ хозяйствѣ вполнѣ самостоятельное положеніе и весьма часто вступаютъ въ совершенно неумѣстныя столкновенія съ земскими управами. Подобныя столкновенія, принимавшія въ нѣкоторыхъ мѣстностяхъ характеръ стачекъ и распространявшіяся одновременно на нѣсколько губерній, очевидно, не могли не отразиться неблагопріятно на успѣхѣ работа.
   "При такихъ условіяхъ естественно возникли опасенія за производительное употребленіе асигнованныхъ земствами на оцѣночныя работы средствъ, а равно и отпускаемаго? на этотъ предметъ по" закону 18-го января 1899 года-казеннаго пособія, выданнаго въ размѣрѣ болѣе трехъ милліоновъ рублей; съ гѣмъ вмѣстѣ выяснилась также и невозможность скораго завершенія переоцѣнокъ, съ которыми, согласно закону 12-го іюня 1900 года, связано установленіе предѣльной нормы обложенія земскимя сборами недвижимыхъ имуществъ. Въ виду сего предмѣстникъ мой, остановившись на мысли изъять оцѣночное дѣло изъ вѣдѣнія земства, приступилъ совмѣстно съ министромъ финансовъ въ обсужденію вопроса о возложеніи этого дѣла всецѣло на административныя учрежденія. По сложности своей мѣра эта требуетъ еще обширныхъ соображеній, и потому осуществленіе ея можетъ и не послѣдовать въ ближайшемъ времени.
   "Между тѣмъ за послѣдніе годы обнаружилась и другая отрицательная сторона земскихъ оцѣночныхъ работъ. Для собиранія необходимыхъ статистическихъ свѣдѣній земскія учрежденія должны были подобрать постоянный личный составъ, пополняемый въ лѣтніе мѣсяцы временными сотрудниками, нерѣдко далеко не безупречными въ политическомъ отношеніи. Число такихъ сотрудниковъ, какъ усматривается изъ нижеслѣдующей таблицы, достигало въ 1900 и 1901 годахъ во многихъ губерніяхъ значительныхъ размѣровъ.
   

Постоянныхъ статистиковъ.

Времени.

сотрудниковъ.

Всего.

   Вологодская губ.

14

64

78

   Вятская "

28

71

94

   Олонецкая "

25

44

69

   Орловская "

24

22

46

   Пензенская "

--

--

49 *)

   Полтавская "

37

694

681

   Псковская "

22

16

38

   Рязанская "

23

67

90

   С.-ІІетербургск. г.

25

32

57

   Тульская "

--

--

49 *)

   *) "Свѣдѣній по отдѣльнымъ категоріямъ статистиковъ въ губерніяхъ Пензенской и Тульской не имѣется".
   
   "Между тѣмъ, преградить неблагонадежнымъ лицамъ доступъ къ занятію статистическими работами не всегда представляется возможнымъ, ибо нѣкоторыя земства, по спѣшности дѣла, допускали статистиковъ къ работамъ до полученія разрѣшенія губернатора. Такъ, въ Орловской губерніи изъ числа 46 лицъ, приглашенныхъ къ оцѣночно-статистическимъ изслѣдованіямъ, 30 человѣкъ приступили къ работамъ безъ согласія губернскаго начальства. Такая обстановка оцѣночнаго дѣла давно уже обращала на себя вниманіе министерства, но ни указанія губернаторамъ, ни надзоръ полиціи, ни разнообразные справки объ отдѣльныхъ лицахъ не въ состояніи были, однако, въ достаточной степени оградить населеніе отъ вреднаго въ политическомъ отношеніи вліянія нѣкоторыхъ изъ числа подобныхъ лицъ. Постоянное, особенно при обслѣдованіи земельныхъ имуществъ, общеніе съ крестьянами даетъ неблагонадежнымъ людямъ широкое поле для противоправительственной пропаганды, бороться съ которой при слабости полицейскаго надзора въ селеніяхъ представляется крайне затруднительнымъ.
   "Послѣднія событія въ Полтавской и Харьковской губерніяхъ съ очевидностью выяснили необходимость немедленно положить предѣлъ вредному вліянію, которое оказывали на сельское населеніе нѣкоторые изъ земскихъ статистиковъ. При этомъ не можетъ, конечно, подлежать сомнѣнію, что предстоящія въ указанномъ направленіи мѣры, какъ преслѣдующія интересы государственнаго порядка, должны быть осуществлены во всякомъ случаѣ, хотя бы отъ сего еще болѣе замедлились оцѣночныя работы.
   "Сдѣлавъ поэтому распоряженіе о временномъ до 1-го числа наступающаго іюня пріостановленіи разъѣздовъ статистиковъ по уѣздамъ, я вмѣстѣ съ тѣмъ пришелъ къ заключенію о неотложной необходимости принятія, впредь до разрѣшенія общаго вопроса о переустройствѣ оцѣночнаго дѣла, такой мѣры, которая устранила бы нежелательныя явленія существующаго порядка земскихъ статистическикъ обслѣдованій. Подобною мѣрою, по моему мнѣнію, должно быть воспрещеніе разъѣздовъ статистиковъ для собиранія свѣдѣній въ теченіе нынѣшняго года.
   "Мѣру эту я полагалъ бы, при ея примѣненіи, поставить въ предѣлы самой крайней необходимости и съ этою цѣлью указать прежде всего, что воспрещеніе разъѣздовъ статистиковъ касается лишь собиранія свѣдѣній о земельныхъ имуществахъ въ сельскихъ мѣстностяхъ, не распространяясь ни на городскія имущества, ни на фабричныя и торгово-промышленныя заведенія. При такомъ ограниченіи означенная мѣра не можетъ воспрепятствовать безостановочному ходу оцѣночнаго дѣла, ибо и въ настоящее время многія земства допускаютъ обращеніе всего состава статистиковъ сначала на городскія, а затѣмъ уже на земельныя имущества.
   "Затѣмъ я нахожу, что нѣтъ безусловной надобности примѣнять проектируемую мѣру во всѣхъ 34-хъ губерніяхъ, въ коихъ дѣйствуетъ положеніе о земскихъ учрежденіяхъ, а достаточно распространить ее на тѣ мѣстности, гдѣ она вызывается настоятельными требованіями общественнаго порядка. Къ числу этихъ мѣстностей надлежитъ отнести ту полосу Россіи, населеніе коей живетъ исключительно земледѣльческимъ трудомъ и, будучи лишено постороннихъ заработковъ, особенно страдаетъ отъ неурожаевъ. Какъ показалъ опытъ, въ этихъ мѣстностяхъ разспросы статистиковъ особенно легко могутъ служить поводомъ къ превратнымъ толкованіямъ, а когда эти разспросы ведутся въ противоправительственномъ направленіи, то и къ возникновенію серьезныхъ осложненій, подобныхъ тѣмъ, которыя имѣли недавно мѣсто въ Полтавской и Харьковской губерніяхъ. Но такъ какъ въ части губерній, входящихъ въ упомянутый районъ, оцѣночные матеріалы, касающіеся земельныхъ имуществъ, уже собраны, то собственно воспрещеніе разъѣздовъ статистиковъ должно коснуться слѣдующихъ 12 губерній: Бессарабской, Екатеринославской, Казанской, Курской, Орловской Пензенской, Полтавской, Самарской, Симбирской, Тульской, Харьковской и Черниговской.
   "Что касается остальныхъ губерній, то къ распространенію на нихъ безусловнаго воспрещенія основаній не имѣется и по отношенію къ нимъ казалось бы достаточнымъ предоставить губернаторамъ право пріостанавливать въ текущемъ году собираніе статистическихъ свѣдѣній въ тѣхъ сельскихъ мѣстностяхъ, въ коихъ подобную работу они признаютъ въ интересахъ общественнаго порядка нежелательною.
   "Руководствуясь изложенными соображеніями, я полагалъ бы: собираніе въ текущемъ году статистическихъ свѣдѣній о земельныхъ имуществахъ въ губерніяхъ: Бессарабской, Екатеринославской, Казанской, Курской, Орловской, Пензенской, Полтавской, Самарской, Симбирской, Тульской, Харьковской и Черниговской прекратить, предоставивъ примѣненіе этой мѣры въ отдѣльныхъ сельскихъ мѣстностяхъ остальныхъ 22-хъ губерній усмотрѣнію начальниковъ губерній.
   "На приведеніе сего въ исполненіе всеподданнѣйшимъ долгомъ почитаю испрашивать Высочайшее Вашего Императорскаго Величества соизволеніе."

-----

   Сверхъ того, въ "Полт. Губ. Вѣдомостяхъ" напечатанъ слѣдующій циркуляръ полтавскаго губернатора полицеймейстерамъ и уѣзднымъ исправникамъ Полтавской губерніи отъ 11 мая:
   "Разсматривая дѣла о безпорядкахъ, имѣвшихъ мѣсто въ Высочайше ввѣренной мнѣ губерніи, я не могъ не обратить вниманія на то, что во многихъ случаяхъ о своеволіи крестьянъ въ мѣстныхъ экономіяхъ губернаторъ и начальники полиціи узнавали непосредственно отъ землевладѣльцевъ, а не изъ донесеній лицъ, подчиненныхъ полицейскимъ управленіямъ, т. е. становыхъ приставовъ и урядниковъ, такъ что правительственной власти приходилось считаться уже съ совершившимся фактомъ, т. е. подавлять смуту, производить дознанія, привлекать виновныхъ къ отвѣтственности и т. д. Хотя урядники, какъ ближе другихъ стоящіе къ народу, и обязаны были знать о готовящихся безпорядкахъ, но изъ вышеуказанныхъ дѣлъ я не усмотрѣлъ никакой активной съ ихъ стороны дѣятельности, изъ чего можно вывести то заключеніе, что урядники вовсе не понимаютъ лежащихъ на нихъ обязанностей, а чиновники уѣздной полиціи недостаточно правильно уяснили себѣ то направленіе, котораго они должны держаться въ своей административной дѣятельности.
   "Въ цѣляхъ достиженія однообразія въ дѣйствіяхъ чиновъ полиціи и въ видахъ постановки дѣятельности ихъ на правильную почву, я нахожу необходимымъ разъяснить, что обязанности чиновъ полиціи заключаются, главнымъ образомъ, въ предупрежденіи всего того, что можетъ вредно отразиться не только на экономической сторонѣ общества или отдѣльныхъ его членовъ, но и вліять на спокойствіе обывателей. Только вовремя принятая мѣра, устраняя въ самомъ началѣ зло, могущее затѣмъ, при иномъ положеніи дѣла, развиться до грандіозныхъ размѣровъ, ограждаетъ обывателя отъ такихъ явленій, которыя въ текущемъ году имѣли мѣсто въ Полтавской губерніи; устраняя же зло въ самомъ зародышѣ, устраняются и его послѣдствія, слѣдовательно, при наличности этого условія, и дѣятельность полиціи представляется разумной, продуктивной и соотвѣтствующей духу закона. Но для предупрежденія зла необходимо, чтобы каждое лицо изъ состава полиціи знало все, что дѣлается во ввѣренномъ его попеченію районѣ, а для достиженія этого чины полиціи и особенно становые пристава и урядники обязаны какъ можно чаще объѣзжать свои районы, чутко прислушиваться ко всѣмъ проявленіямъ народной жизни, слѣдить за правильнымъ ея теченіемъ, и доносить по начальству о злонамѣренныхъ лицахъ, которыя могутъ внести смуту, пользуясь неразвитіемъ и легкомысліемъ народной массы, постоянно памятуя, что назначеніе полиціи -- содѣйствовать правильному теченію жизни и предупреждать то зло, которое, какъ, напримѣръ, въ текущемъ году, вредно отразилось и на ни въ чемъ неповинныхъ землевладѣльцахъ и на крестьянахъ, виновныхъ въ нарушеніи порядка и правъ собственности частныхъ лицъ.
   "Признавая чиновъ полиціи весьма серьезнымъ органомъ административнаго управленія, я, сообщая объ изложенномъ для должнаго руководства, безусловно требую, чтобы они, проникнувшись важностью лежащихъ на нихъ обязанностей, съ особымъ усердіемъ и полнымъ вниманіемъ отнеслись къ исполненію своей службы; при чемъ считаю нужнымъ предупредить, что неисполненіе моихъ указаній можетъ повлечь за собою принятіе предоставленныхъ мнѣ закономъ карательныхъ мѣръ, если бы, сверхъ всякаго ожиданія, среди полицейскихъ чиновъ Полтавской -губерніи оказались лица, игнорирующія законъ и мои требованія" {"Кіевлянинъ", 14 мая 1902 г.}.
   Въ свою очередь въ "Херсон. Губ. Вѣдомостяхъ" опубликованъ циркуляръ херсонскаго губернатора, отъ 22 мая, земскимъ начальникамъ Херсонской губерніи, такого содержанія:
   "По имѣющимся у меня свѣдѣніямъ, за послѣднее время въ предѣлахъ Херсонской губерніи въ селахъ и деревняхъ стали появляться злонамѣренныя лица съ цѣлью возбужденія крестьянъ къ аграрнымъ безпорядкамъ. Въ народѣ распространяются нелѣпые слухи о какомъ-то новомъ надѣленіи землею, возбуждаются превратные толки о значеніи частной собственности, а бывшіе безпорядки въ Полтавской и Харьковской губерніяхъ возводятся чуть-ли не на степень подвига крестьянъ, получившихъ будто бы при этомъ большія выгоды. Въ виду сего и въ дополненіе къ циркулярамъ моимъ отъ 22 апрѣля за No 1788. и 13 мая за No 21, я симъ предлагаю гг. земскимъ начальникамъ немедленно объѣхать свои участки и на сельскихъ и волостныхъ сходахъ объявить крестьянамъ нижеслѣдующее: въ виду превратныхъ толковъ и ложныхъ слуховъ, распространяемыхъ среди народа злонамѣренными людьми, крестьянамъ объявляется, чтобы они не вѣрили никакимъ вѣстямъ, кромѣ тѣхъ, что сообщаются имъ оффиціально черезъ посредство мѣстныхъ властей. Крестьяне должны знать, что всякія царскія грамоты, указы и правительственныя распоряженія объявляются во всеобщее свѣдѣніе только черезъ начальствующихъ лицъ. Никто, хотя бы прямо посланный отъ царя, не можетъ объявлять царскихъ указовъ въ отсутствіи и безъ вѣдома мѣстныхъ начальствующихъ лицъ, каковыми въ уѣздахъ являются предводители дворянства, земскіе начальники и полицейскія власти. Всякій, кто поступаетъ иначе, помимо и тайно отъ начальства -- есть лицо злонамѣренное, которое изъ преступныхъ цѣлей старается посѣять смуту и можетъ вовлечь крестьянъ въ большое бѣдствіе. Ближайшій примѣръ тому налицо: крестьяне нѣсколькихъ уѣздовъ смежныхъ съ нами Полтавской и Харьковской губерній повѣрили такимъ распространителямъ ложныхъ слуховъ. И возбужденные, подговоренные ими, явились цѣлыми обществами во многія частновладѣльческія экономіи и помѣщичьи усадьбы съ требованіемъ себѣ земли, хлѣба, скота и когда имъ въ этихъ нелѣпыхъ, беззаконныхъ требованіяхъ отказывали, то они самоуправно, силою забирали все, что хотѣли, и такимъ образомъ разграбили многія усадьбы. Конечно, такое насиліе и захватъ чужой собственности терпимы быть не могли, на мѣсто безпорядковъ тотчасъ же выѣхали -- какъ старшіе представители государевой власти -- губернаторы, противъ грубой силы крестьянской были вызваны силы военныя, гдѣ крестьянъ захватили на грабежѣ, тутъ же наказали ихъ розгами, все награбленное у нихъ Отобрали назадъ, тамъ, гдѣ крестьяне пытались сопротивляться, заставили ихъ покориться силою, а въ одномъ мѣстѣ, гдѣ крестьяне стали бросать въ войска камнями и вооружились вилами и топорами,-- войскамъ было приказано стрѣлять и нѣсколько крестьянъ были убиты и ранены. Всѣ виновные въ безпорядкахъ не только прямымъ участіемъ, но даже въ попустительствѣ ихъ привлечены къ судебной отвѣтственности и теперь производится строгое слѣдствіе. Государь же указомъ отъ 11 мая 1902 г., распубликованнымъ въ "Правительственномъ Вѣстникѣ" No 106, повелѣлъ помимо наказанія, которое опредѣлено будетъ судомъ, взыскать съ крестьянъ, виновныхъ въ безпорядкахъ, всѣ убытки, причиненные разграбленнымъ экономіямъ до 800.000 руб. Вотъ какія тяжкія послѣдствія могутъ быть отъ легкомысленнаго довѣрія всякимъ нелѣпымъ толкамъ, идущимъ изъ темныхъ источниковъ. Крестьяне должны твердо знать и помнить, что всякая собственность, всякое владѣніе строго ограждается законами и властями.. Своевольное пользованіе или захватъ чужой собственности представляются такимъ проявленіемъ самоуправства, которое не можетъ быть оправдываемо никакими причинами и подлежитъ немедленному прекращенію силою власти и закона. Ради того, чтобы заставить уважать священное право собственности, поддержать покорность закону, для водворенія нарушаемаго порядка, начальство не остановится ни передъ какими средствами. Помните это и постарайтесь сами оградить себя отъ тѣхъ, кто стремится столкнуть васъ съ пути долга и присяги. Всѣ вы цѣловали крестъ и принимали присягу на вѣрность царю и закону.-- Слово царское на Руси всегда было закономъ, и вотъ слова самого государя, сказанныя имъ своему народу въ предупрежденіе всякихъ темныхъ слуховъ. Покойный государь Александръ III ко дню своего священнаго коронованія въ Москвѣ повелѣлъ собрать отъ всѣхъ уѣздовъ по нѣсколько старшинъ и, обращаясь ко всѣмъ имъ на обѣдѣ во время празднествъ, изволилъ сказать для передачи всему крестьянству слѣдующія слова:
   "Слѣдуйте совѣту и руководству вашихъ предводителей дворянства и не вѣрьте вздорнымъ и нелѣпымъ слухамъ о даровыхъ прирѣзкахъ и т. п. Эти слухи распространяются нашими врагами. Всякая собственность, точно такъ же, какъ и ваша, должна быть неприкосновенна".
   "Нынѣ благополучно царствующій государь императоръ Николай II также ко дню своего священнаго коронованія въ Москвѣ повелѣлъ снова собрать волостныхъ старшинъ, какъ представъ телей русскаго крестьянства и въ милостивомъ обращеніи къ собраннымъ старшинамъ, между прочимъ, изволилъ произнести слѣдующее:
   "Заботы о благѣ вашемъ такъ же близки моему сердцу, какъ они были близки дѣду моему и незабвенному дорогому родителю. Помните слова, сказанныя имъ здѣсь волостнымъ старшинамъ при вѣнчаніи его на царство. Между вами есть многіе слышавшіе ихъ сами. Я хочу, чтобы эти слова всегда служили вамъ твердымъ руководствомъ. Дай вамъ Богъ въ будущемъ здоровья и успѣховъ въ трудѣ и добрыхъ дѣлахъ".
   "Сіи слова государя должны быть непремѣннымъ руководствомъ въ жизни каждаго вѣрноподданнаго крестьянина, напоминаніемъ о нихъ должна служить въ каждомъ сельскомъ правленіи картина народнаго изданія, изображающая обѣдъ волостныхъ старшинъ въ Москвѣ съ надписью вышеприведенныхъ словъ государя Александра III. При этомъ я поручаю гг. земскимъ начальникамъ озаботиться, чтобы картины эти дѣйствительно имѣлись въ каждомъ сельскомъ правленіи и были вывѣшены на видномъ мѣстѣ. Съ своей стороны полагаю, что такого рода внушеніе народу, сказанное авторитетнымъ голосомъ земскаго начальника, непремѣнно должно оказать большое вліяніе на крестьянъ, въ смыслѣ предупрежденія той легкомысленной довѣрчивости, съ какою крестьяне относятся къ вздорнымъ розсказнямъ всякихъ проходимцевъ или просто безпокойныхъ людей изъ своей же среды. Я хочу надѣяться, что гг. земскіе начальники въ сознаніи серьезности положенія приложатъ особенныя старанія къ выполненію возлагаемаго мною на нихъ порученія" {Цитируемъ по "Новому Времени", 29 мая 1902 г.}.
   

III.

   Въ текущей русской дѣйствительности вопросы о состояніи сельскаго хозяйства и о положеніи сельскаго населенія пріобрѣли, безспорно, первостепенную важность. Оба, эти вопроса, настойчиво и властно выдвинутые жизнью, въ настоящее время довольно дѣятельно обсуждаются нашею періодической печатью. Мы, впрочемъ, упоминаемъ объ этомъ, не разсчитывая съ своей стороны немедленно принять участіе въ такомъ обсужденіи. Въ теченіе послѣднихъ двухъ лѣтъ мы не разъ имѣли случай говорить на страницахъ "Русскаго Богатства" о названныхъ вопросахъ. Не отказываемся мы и отъ надежды вернуться къ бесѣдѣ объ нихъ въ ближайшемъ будущемъ. Но въ настоящій моментъ мы хотѣли бы обратить вниманіе читателя лишь на одинъ изъ многочисленныхъ частныхъ вопросовъ, входящихъ въ составъ того общаго вопроса о положеніи крестьянства, съ рѣшеніемъ котораго, какъ показавъ горькій опытъ, самымъ тѣснымъ и неразрывнымъ образомъ связанъ успѣхъ всѣхъ попытокъ поднятія уровня сельскаго хозяйства и экономическаго благосостоянія страны.
   Упомянутый частный вопросъ касается только одной, довольно, впрочемъ, многочисленной, группы крестьянскаго населенія Урала и сводится къ отношеніямъ, возникшимъ на почвѣ крестьянскаго землепользованія между поссессіонными крестьянами Урала -- съ одной стороны и мѣстными горными заводами -- съ другой. Для указанной мѣстности вопросъ этотъ, какъ можетъ убѣдиться читатель изъ дальнѣйшаго изложенія, является крайне серьезнымъ. Но сверхъ того этотъ спеціально мѣстный вопросъ не лишенъ и нѣкотораго общаго значенія, наглядно вскрывая кой-какія специфическія условія крестьянскаго быта, свойственныя не одному лишь Уралу съ его своеобразною горнозаводскою атмосферою.
   Конкретные факты иногда скорѣе общихъ описаній помогаютъ схватить сущность дѣла! Поэтому мы позволимъ себѣ, въ видѣ введенія къ своему изложенію, пересказать съ нѣкоторыми подробностями одинъ эпизодъ изъ уральской горнозаводской жизни, обрисовывающій какъ существо того вопроса, о которомъ идетъ рѣчь, такъ и пріемы, какіе употребляются для его рѣшенія на мѣстѣ.
   Въ 1900 г. мастеровой дер. Нелобы, Верхне-Салдинской волости, Верхотурскаго уѣзда, Пермской губерніи, Андрей Тихоновъ, обнаружилъ на своемъ надѣльномъ покосѣ, предоставленномъ въ его пользованіе по уставной грамотѣ, порубку десяти сосенъ. Желая найти виновника этой порубки, Тихоновъ съ вѣдома сельскаго старосты и въ присутствіи понятыхъ увезъ срубленный лѣсъ къ себѣ на храненіе. Виновникъ скоро отыскался. Главное управленіе Нижне-Тагильскихъ поссессіонныхъ заводовъ, по распоряженію котораго, какъ оказалось, былъ срубленъ подрядчикомъ заводской конторы лѣсъ Тихонова, возбудило противъ послѣдняго уголовное преслѣдованіе, обвинивъ его сперва въ кражѣ лѣса, а затѣмъ въ самоуправствѣ. Земскій начальникъ 9-го участка Верхотурскаго уѣзда, г. Ивановъ, на разборъ котораго поступило это дѣло, не нашелъ, правда, въ поступкѣ Тихонова признаковъ ни кражи, ни самоуправства и призналъ его по суду оправданнымъ. Однако, этимъ дѣло не закончилось. Главноуправляющій Нижне-Тагильскихъ заводовъ, г. Замятнинъ, обратился въ уральское горное управленіе съ жалобою на г. Иванова, обвиняя послѣдняго въ томъ, что онъ, "не взирая на разъясненіе пермскаго губернскаго присутствія неправильныхъ его дѣйствій", продолжаетъ "упорно держаться своего прежняго взгляда" на "самовольныя порубки мастеровыми лѣса, растущаго на ихъ земельныхъ угодьяхъ", и оправдываетъ порубщиковъ, примѣняя при томъ "крайне вредную для заводовъ мотивировку". Въ видѣ примѣра неправильныхъ дѣйствій г. Иванова въ жалобѣ указывалось оправданіе "въ открытомъ судебномъ засѣданіи мастерового Тихонова, самовольно увезшаго 10 штукъ сосновыхъ бревенъ, срубленныхъ подрядчикомъ Верхне-Салдинской конторы". Въ свою очередь уральское горное управленіе, основываясь на этой жалобѣ, независимо отъ обжалованія рѣшенія земскаго начальника въ аппелляціонномъ порядкѣ, особымъ отношеніемъ просило пермскаго губернатора "принять зависящія мѣры" по отношенію къ г. Иванову.
   Пермское губернское присутствіе, въ которое перешло это дѣло, высказалось по поводу его вполнѣ опредѣленно и рѣшительно. По словамъ присутствія, "на основаніи высочайше утвержденнаго 19 мая 1893 г. мнѣнія государственнаго совѣта о завершеніи поземельнаго устройства горнозаводскаго населенія поссессіонныхъ горныхъ заводовъ и инструкціи, утвержденной министромъ земледѣлія и государственныхъ имуществъ 15 декабря 1894 г., о порядкѣ дѣйствій по отграниченію надѣловъ, горнозаводскому населенію, сверхъ усадебной осѣдлости, предоставляются въ земельный надѣлъ земельныя угодья въ горнозаводскихъ дачахъ, покосы и росчисти въ лѣсахъ и куреняхъ, выгоны по 600 кв., саж. на душу и всѣ полевыя и луговыя угодья, которыми населеніе пользовалось по 1 января 1893 г. не по найму отъ заводоуправленія; всѣ эти земельныя угодья, по отводѣ и отграниченію въ натурѣ, поступаютъ въ полную собственность горнозаводскаго населенія лишь съ 19 мая 1908 г., до сего же времени заводоуправленіямъ предоставляется право производить развѣдки и разработки ископаемыхъ въ земельныхъ угодьяхъ, отведенныхъ мастеровымъ и сельскимъ работникамъ. Отвода особыхъ лѣсныхъ надѣловъ горнозаводскому населенію поссессіонныхъ горнозаводскихъ дачъ означеннымъ выше закономъ не установлено, а 4 ст. этого закона предоставлено лишь право пользованія лѣсными матеріалами изъ поссессіонныхъ дачъ, на основаніи правилъ, изложенныхъ въ ст. 26 и 27 полож. о горноз. населеніи казенныхъ горныхъ заводовъ". "Такимъ образомъ,-- заключало губернское присутствіе,-- горнозаводскому населенію въ поссессіонныхъ дачахъ, предоставляются въ надѣлъ лишь только одни земельныя угодья, съ правомъ собственности только съ 19 мая 1908 г. и съ предоставленіемъ заводоуправленіямъ права до этого времени разработки нѣдръ этихъ угодій, произрастающій же на означенныхъ земельныхъ угодьяхъ лѣсъ не составляетъ собственности мастеровыхъ и потому заводоуправленіе можетъ распоряжаться имъ по своему усмотрѣнію". Вмѣстѣ съ тѣмъ губернское присутствіе постановило "особымъ циркуляромъ увѣдомить всѣхъ, земскихъ начальниковъ, въ участкахъ которыхъ находится горнозаводское населеніе поссессіонныхъ заводовъ, что населеніе это, надѣляемое по закону 19 мая 1893 г. одними только земельными угодьями, безъ отвода лѣсныхъ надѣловъ, не имѣетъ права на произрастающій на ихъ земельныхъ* угодьяхъ лѣсъ". При этомъ, однако, какъ указалъ въ своемъ особомъ мнѣніи непремѣнный членъ пермскаго губернскаго присутствія г. Назарьевъ, присутствію остались "не извѣстны обстоятельства, обнаруженныя судебными разбирательствами", почему оно и не имѣло точныхъ данныхъ для сужденія о "неправосудности и незаконности" приговоровъ г. Иванова. Приговоры г. Иванова "всегда могли быть обжалованы въ инстанціонномъ порядкѣ".
   Въ объясненіи своемъ г. Ивановъ указывалъ, что за шесть мѣсяцевъ, съ 14 ноября 1899 г. по 1 мая 1900 г., имъ было разсмотрѣно 968 дѣлъ о нарушеніяхъ лѣсного устава и въ томъ числѣ постановлено 112 оправдательныхъ приговоровъ. Основанія всѣхъ такихъ приговоровъ, по словамъ г. Иванова, были совершенно тожественны и заключались томъ, что "ни въ законѣ 19 мая 1893 г., ни въ предшествовавшихъ ему узаконеніяхъ, касающихся населенія горнозаводскихъ поссессіонныхъ округовъ, нѣтъ никакихъ ограниченій въ отношеніи права мастеровыхъ пользоваться лѣсомъ, растущихъ на ихъ надѣльныхъ угодьяхъ". Въ виду послѣдняго обстоятельства г. Ивановъ не считалъ себя въ правѣ руководиться при разрѣшеніи названныхъ дѣлъ разъясненіемъ губернскаго присутствія, согласно которому мастеровые не могутъ пользоваться растущимъ на ихъ угодьяхъ лѣсомъ. Не предполагая,-- какъ это можно было бы вывести изъ словъ губернскаго присутствія,-- будто по закону 19 мая 1893 г. мастеровые должны получить особые лѣсные надѣлы, г. Ивановъ утверждалъ лишь, что "лѣсъ, растущій на угодьяхъ, находившихся въ пользованіи мастеровыхъ по 1 января 1893 г., поступаетъ вмѣстѣ съ этими угодьями въ ихъ постоянный надѣлъ и только они одни и никто другой имѣютъ право пользованія этимъ лѣсомъ". Такой взглядъ, по указанію г. Иванова, раздѣлялся, очевидно, и верхотурскимъ уѣзднымъ съѣздомъ, такъ какъ всѣ восходившіе на разсмотрѣніе послѣдняго по апелляціоннымъ отзывамъ уральскаго горнаго управленія приговоры г. Иванова были съѣздомъ утверждены, а жалобы уральскаго горнаго управленія оставлены безъ послѣдствій.
   Въ разсказанномъ дѣлѣ важенъ принципіальный вопросъ. Если исключить изъ счета заводоуправленія, явно признающія исходными пунктами своихъ претензій лишь "пользу" и "вредъ" заводовъ, то передъ нами останутся въ этомъ дѣлѣ двѣ стороны, равно пытающіяся въ своихъ дѣйствіяхъ опереться на законъ, но въ то же время истолковывающія его въ прямо противоположномъ смыслѣ. Въ то время, какъ земскій начальникъ и уѣздный съѣздъ признаютъ только за мастеровыми право пользованія растущимъ на ихъ надѣльныхъ угодьяхъ лѣсомъ, губернское присутствіе категорически отрицаетъ такое право и рѣшительно утверждаетъ, что распоряжаться этимъ лѣсомъ по своему усмотрѣнію можетъ заводоуправленіе, при томъ безъ разрѣшенія и даже безъ вѣдома владѣльцевъ надѣловъ. Возникающее отсюда недоумѣніе не разрѣшается и тѣмъ обстоятельствомъ, что губернское присутствіе по отношенію къ земскимъ начальникамъ и уѣзднымъ съѣздамъ является послѣднею кассаціонною инстанціей. Губернскимъ присутствіямъ во всякомъ случаѣ не предоставлено право самостоятельнаго толкованія закона. Съ другой стороны и въ практикѣ самихъ губернскихъ присутствій указанный вопросъ не всегда понимается одинаково и разрѣшается по образцу, принятому въ Пермской губерніи. Такъ, цятское губернское присутствіе признало, что "лѣсъ, растущій на покосахъ поссессіонныхъ крестьянъ, со времени закона 19 мая 1893 г. составляетъ собственность горнозаводскаго населенія.
   Вопросъ, такъ разнорѣчиво рѣшаемый практикою мѣстныхъ судебно-административныхъ учрежденій, для населенія поссессіонныхъ округовъ представляетъ чрезвычайную важность. Камеры земскихъ начальниковъ въ этихъ округахъ завалены дѣлами о "самовольной" порубкѣ мастеровыми лѣса на своей землѣ и объ ихъ попыткахъ охранить этотъ лѣсъ отъ истребленія его заводами. Какъ мы видѣли выше, одному земскому начальнику въ теченіе полугода пришлось разобрать 968 дѣлъ по нарушеніямъ лѣсного устава. Въ одномъ Нижне-Тагильскомъ поссессіонномъ округѣ ежегодно возникаетъ отъ 5 до 10 тысячъ такихъ дѣлъ. Между тѣмъ, разъ указанныя дѣйствія признаются преступленіемъ, они влекутъ за собою и тяжелую кару. По первымъ двумъ протоколамъ лѣсной стражи о "самовольной" порубкѣ виновные платятся серьезными денежными штрафами, по третьему такому протоколу или въ случаяхъ сопротивленія рубкѣ лѣса заводами обвиненные подвергаются тюремному заключенію. Такъ какъ подобныя дѣла возникаютъ со времени составленія уставныхъ грамотъ, то мѣстные свѣдущіе люди высчитываютъ, что за все это время поссессіонные крестьяне за самовольную порубку лѣса на своихъ угодьяхъ въ общей сложности отсидѣли въ тюрьмахъ нѣсколько тысячъ лѣтъ и уплатили денежныхъ штрафовъ милліоны рублей. При такихъ условіяхъ, очевидно, не лишнее попытаться опредѣлить, какъ долженъ въ дѣйствительности рѣшаться вопросъ, несущій въ настоящее время съ собою столько хлопотъ, горя и тратъ для значительной группы населенія.
   Общіе законы, устанавливающіе права крестьянъ на ихъ надѣльныя земли, не знаютъ какихъ-либо ограниченій во владѣніи произрастающимъ на этихъ земляхъ лѣсомъ и, напротивъ, ясно говорятъ, что такой лѣсъ также находится въ полномъ и безусловномъ владѣніи крестьянъ. Ст. 100 мѣстнаго великорусскаго положенія указываетъ, что "крестьяне могутъ употреблять мірскую землю подъ посѣвы, насажденія, покосъ или пастбище, по своему усмотрѣнію". Между тѣмъ надѣльныя угодья посессіонныхъ крестьянъ находятся въ ихъ фактическомъ владѣніи уже нѣсколько десятковъ лѣтъ. За это время крестьяне могли запустить свои угодья подъ лѣсъ и, дѣйствительно, во многихъ мѣстахъ, ранѣе бывшихъ безлѣсными, лѣсъ вырощенъ самими владѣльцами надѣловъ. Очевидно, такой лѣсъ, по прямому смыслу закона, является полной собственностью крестьянъ, которой никто не можетъ распоряжаться помимо ихъ согласія. Далѣе, въ ст. 29 того же положенія говорится: "лѣса не включаются въ составъ крестьянскаго надѣла, кромѣ случая, упоминаемаго въ ст. 30... но кустарникъ, находящійся на крестьянскихъ поляхъ, на покосахъ пастбищахъ и состоявшій въ постоянномъ пользованіи крестьянъ, до утвержденія сего положенія, оставляется въ пользованіи крестьянъ и земля подъ онымъ полагается также въ счетъ крестьянскаго надѣла". Въ свою очередь ст. 30 гласитъ: "лѣсные участки, состоящіе въ постоянномъ пользованіи не всего міра, а отдѣльныхъ крестьянскихъ дворовъ или семействъ, оставляются въ ихъ пользованіи, въ счетъ слѣдующаго имъ надѣла". Но поссессіонные крестьяне въ громадномъ большинствѣ случаевъ владѣютъ землею подворно. Слѣдовательно, они, помимо растущаго на поляхъ и пастбищахъ кустарника, должны получить въ постоянный надѣлъ и всѣ состоявшія въ ихъ постоянномъ пользованіи угодья, покрытыя лѣсомъ.
   Если общимъ положеніямъ о крестьянахъ неизвѣстны ограниченія правъ послѣднихъ на владѣніе лѣсомъ, растущимъ на надѣльныхъ земляхъ, то не знаетъ такихъ ограниченій и спеціальный законъ 19 мая 1893 г., завершившій собою поземельное устройство поссессіонныхъ крестьянъ. Пермское губернское присутствіе, какъ мы видѣли, усматриваетъ доказательство подобнаго ограниченія въ ст. 4 названнаго закона, которой "мастеровымъ и сельскимъ работникамъ предоставляется пользованіе лѣсными матеріалами изъ поссессіонныхъ дачъ на основаніи правилъ, изложенныхъ въ ст. 26 и 27 положенія о горнозаводскомъ населеніи казенныхъ горныхъ заводовъ". Но дарованное закономъ мастеровымъ и сельскимъ работникамъ право пользоваться на извѣстныхъ условіяхъ лѣсомъ изъ поссессіонныхъ дачъ ни въ какомъ случаѣ, конечно, не заключаетъ и не можетъ заключать въ себѣ отрицанія либо ограниченія правъ названныхъ лицъ на лѣсъ, растущій на ихъ земельныхъ угодьяхъ. Съ другой стороны, законъ 19 мая 1893 г. не содержитъ въ себѣ ни малѣйшихъ указаній на какія-либо права заводоуправленій по отношенію къ этому лѣсу. Единственное право, которое онъ даетъ заводоуправленіямъ по отношенію къ надѣламъ поссессіонныхъ крестьянъ, заключается въ разрѣшеніи до 19 мая 1908 г., когда эти надѣлы должны поступить въ полную собственность крестьянъ "производить на существующемъ основаніи развѣдку и разработку ископаемыхъ въ земельныхъ угодьяхъ, отводимыхъ мастеровымъ и сельскимъ работникамъ". Ограничивая такимъ условіемъ права поссессіонныхъ крестьянъ на нѣдра ихъ надѣльныхъ угодій, законъ молчитъ о какомъ-либо ограниченіи правъ на поверхность этихъ угодій. Выводить исключительно изъ права заводоуправленій на развѣдку и разработку нѣдръ крестьянскихъ надѣловъ существованіе у заводовъ права "распоряжаться по своему усмотрѣнію" и лѣсомъ, растущимъ на этихъ надѣлахъ, значило бы, очевидно, строить слишкомъ смѣлыя предположенія, совершенно не оправдываемыя дѣйствительнымъ содержаніемъ и смысломъ закона. Напротивъ, указанія на то, что въ числѣ земель, отходящихъ въ надѣлъ горнозаводскому населенію поссессіонныхъ округовъ, могутъ быть угодья, покрытыя лѣсомъ, имѣются и въ инструкціи о порядкѣ межевыхъ дѣйствій по закону 19 мая 1893 г. Въ § 15 этой инструкціи значится, что границы надѣла въ лѣсныхъ мѣстностяхъ обозначаются "ясными просѣками".
   Разбираемый вопросъ станетъ для насъ еще яснѣе, если мы обратимся къ исторіи выработки той редакціи, какую имѣетъ законъ 19 мая 1893 г. По первоначальному проекту этого закона, составленному временно управлявшимъ министерствомъ государственныхъ имуществъ, предполагалось предоставить въ надѣлъ горнозаводскому населенію поссессіонныхъ округовъ "всѣ тѣ полевыя и луговыя угодья, находящіяся въ безлѣсныхъ мѣстахъ, коими люди эти дѣйствительно пользовались по 1 января 1893 г." Но соединенное присутствіе департаментовъ государственнаго совѣта отвергло эту редакцію по слѣдующимъ основаніямъ: "Кромѣ собственно лѣсныхъ площадей (лѣсовъ и куреней), съ разбросанными среди нихъ луговыми и полевыми участками, значительныя пространства этихъ дачъ бываютъ покрыты мелкимъ кустарникомъ, порослью и другими незначительными произрастаніями, не препятствующими веденію на нихъ нѣкоторыхъ видовъ сельско-хозяйственной культуры. Пространства сіи, будучи совершенно ненужными для заводскаго дѣйствія, не могутъ, однако, строго говоря, быть подведены подъ понятіе "безлѣсныхъ". Поэтому включеніе въ обсуждаемое правило означеннаго выраженія могло бы послужить поводомъ къ лишенію мастеровыхъ и сельскихъ работниковъ права получить въ надѣлъ угодья, которыми они пользуются нынче въ мѣстахъ упомянутой категоріи" {Сводъ узаконеній и распоряженій правительства объ устройствѣ сельскаго состоянія. Частное изданіе И. Л. Горемыкина, т. I, ч. 2, стр. 1282.}. Приведенная цитата довольно ясно свидѣтельствуетъ, что государственный совѣтъ, при обсужденіи закона 19 мая 1893 г. считалъ справедливымъ порядокъ включенія въ надѣлъ мастеровыхъ и сельскихъ работниковъ покрытыхъ лѣсомъ угодій, состоявшихъ въ ихъ постоянномъ пользованіи, и. не предполагалъ возможности какого-либо ограниченія ихъ правъ на этотъ лѣсъ въ пользу заводоуправленій. Ограниченія послѣдняго рода, несомнѣнно, явились бы своего рода сервитутомъ. Между тѣмъ, согласно разъясненію правительствующаго сената, данному имъ 14 февраля 1890 г., "сервитутное пользованіе вообще допускается законодательствомъ только въ привислянскихъ, прибалтійскихъ и западныхъ губерніяхъ, а во внутреннихъ губерніяхъ установленіе вновь сервитутовъ противорѣчило бы какъ гражданскимъ законамъ, такъ и основаніямъ положеній 19 февраля 1861 года и высочайшаго указа 24 ноября 1866 г."
   Итакъ, ни въ положеніяхъ о крестьянахъ 19 февраля 1861 г., ни въ спеціальномъ законѣ 19 мая 1893 г. о поземельномъ устройствѣ поссессіонныхъ крестьянъ не имѣется никакихъ указаній на ограниченія ихъ правъ въ распоряженіи растущимъ на надѣльныхъ угодьяхъ лѣсомъ въ пользу заводоуправленій. Источника подобныхъ ограниченій, поскольку они примѣняются на практикѣ, очевидно, надо искать не въ законѣ. При такихъ условіяхъ единственнымъ источникомъ ихъ можетъ служить частное соглашеніе между заводоуправленіями и горнозаводскимъ населеніемъ поссессіонныхъ округовъ. На первый взглядъ, дѣло какъ будто и обстоитъ именно такимъ образомъ, по крайней мѣрѣ, въ нѣкоторыхъ мѣстностяхъ. Въ нѣкоторыхъ поссессіонныхъ округахъ, въ томъ числѣ и въ округѣ Нижне-Тагильскихъ заводовъ, къ уставнымъ грамотамъ, составленнымъ еще въ 1862 г., приложены особыя условія. Пунктъ 7-й этихъ условій гласитъ: "лѣсъ, растущій на покосахъ, никто не можетъ рубить безъ дозволенія заводскаго начальства." На этомъ-то пунктѣ названныхъ условій заводоуправленія, а за ними и пермское губернское присутствье, и основываютъ ограниченіе правъ поссессіонныхъ крестьянъ въ пользованіи лѣсомъ ихъ надѣльныхъ угодій. Совершенно очевидно, однако, что подобное условіе, касающееся лишь покосовъ, предоставленныхъ населенію по уставнымъ грамотамъ, не могло быть распространено на угодья, отходящія во владѣніе крестьянъ по закону 19 мая 1893 г. Съ другой стороны, согласно ст. 32 правилъ "о порядкѣ приведенія въ дѣйствіе положенія о крестьянахъ", въ условія, прилагаемыя къ уставнымъ грамотамъ, допускалось вносить лишь такія сдѣлки, которыя имѣли срочный характеръ. Правило же объ обязанности мастеровыхъ не рубить лѣса на своихъ надѣльныхъ покосахъ безъ разрѣшенія заводскаго начальства подлежало бы, въ виду его безсрочности, внесенію въ самую уставную грамоту. Но, какъ ни серьезны эти соображенія сами по себѣ, въ данномъ случаѣ они не имѣютъ большого значенія, такъ какъ и соглашенія, къ которому они могли бы быть примѣнены, въ дѣйствительности не существовало и не существуетъ. Въ самомъ дѣлѣ, согласно ст. 36, 39 и 54 правилъ "о порядкѣ приведенія въ дѣйствіе положенія о крестьянахъ", всякія условія, прилагавшіяся владѣльцами къ уставнымъ грамотамъ, должны были быть подписаны крестьянами. Сверхъ того эти условія должны были быть засвидѣтельствованы въ присутствіи постороннихъ добросовѣстныхъ мировымъ посредникомъ, который при этомъ обязывался "удостовѣриться, что такія сдѣлки состоялись по добровольному соглашенію между обѣими сторонами и что всѣ условія сихъ сдѣлокъ вполнѣ извѣстны крестьянамъ" (ст. 85 и 86 "положенія о губ. и уѣздн. по крест. дѣламъ учрежденіяхъ"). Однако, на условіяхъ, о которыхъ шла рѣчь выше, нѣтъ подписей ни крестьянъ, которыхъ они касаются, ни постороннихъ добросовѣстныхъ, ни мирового посредника; подписаны они лишь заводоуправленіями. Разгадка этого обстоятельства очень проста. Названныя условія представляютъ собою лишь проектъ условій, въ свое время составленный заводскимъ начальствомъ, но не принятый крестьянами. Въ силу послѣдней причины этотъ проектъ не могъ и не долженъ былъ, конечно, получить никакого юридическаго значенія.
   Но русская жизнь богата ироніей. Проектъ, лишенный всякаго подобія договора, въ теченіе сорока лѣтъ признается на Уралѣ за договоръ, имѣющій обязательную силу для горнозаводскаго населенія поссессіонныхъ округовъ и нарушеніе послѣднимъ этого мнимаго договора карается тяжелыми наказаніями, какъ дѣйствительное преступленіе. Такой порядокъ продолжается во многихъ поссессіонныхъ округахъ и въ настоящее время. Всѣ указанія на цитированные выше законы, сдѣланныя въ объясненіи земскаго начальника Иванова, не разубѣдили пермское губернское присутствіе въ правильности усвоеннаго имъ взгляда и оно, какъ мы видѣли, постановило особымъ циркуляромъ увѣдомить всѣхъ земскихъ начальниковъ Пермской губерніи, въ участкахъ которыхъ находится горнозаводское населеніе поссессіонныхъ заводовъ, что населеніе это "не имѣетъ права на произрастающій на ихъ надѣльныхъ угодьяхъ лѣсъ", тогда какъ "заводоуправленіе можетъ распоряжаться имъ по своему усмотрѣнію". Легко представить себѣ, что земскіе начальники, впередъ освѣдомленные въ столь категорической формѣ о взглядѣ учрежденія, являющагося для нихъ послѣдней кассаціонной инстанціей, лишь въ рѣдкихъ случаяхъ смогутъ въ своей судебной дѣятельности вполнѣ освободиться отъ воздѣйствія этого взгляда. Но, если даже отдѣльные земскіе начальники и успѣютъ въ этомъ, ихъ дѣйствія, какъ показываетъ исторія г. Иванова, все же не принесутъ съ собою особенно осязательныхъ результатовъ для населенія. При существующихъ условіяхъ такіе результаты могутъ быть достигнуты лишь перенесеніемъ всего спорнаго вопроса изъ сферы дѣйствія мѣстныхъ судебно-административныхъ учрежденій на болѣе широкую арену.
   Надо надѣяться, что рано или поздно это случится и авторитетныя судебныя учрежденія разъяснятъ запутавшійся вопросъ. Но можно опасаться, какъ бы такое разъясненіе не пришло слишкомъ поздно. Существующій пока порядокъ даетъ заводоуправленіямъ полную возможность съ одной стороны -- стѣснять мастеровыхъ въ пользованіи находящимся на ихъ надѣльныхъ угодьяхъ лѣсомъ, съ другой -- расхищать этотъ лѣсъ на заводскія надобности. Съ того момента, какъ правильность этого порядка подверглась сомнѣнію въ нѣкоторыхъ изъ мѣстныхъ судебно-административныхъ учрежденій, такое расхищеніе приняло особенно грандіозные размѣны. Заводы не только ревностно отстаиваютъ права, такъ долго признававшіяся за ними, но и спѣшатъ полнѣе, эксплуатировать ихъ, безпощадно вырубая лѣсъ мастеровыхъ, нерѣдко въ теченіе долгихъ лѣтъ холеный и береженый послѣдними. Такъ, напримѣръ, главное управленіе Нижне-Тагильскихъ заводовъ отдало въ послѣднее время распоряженіе заготовлять дрова и уголь для заводскихъ надобностей исключительно изъ лѣса, находящагося на крестьянскихъ угодьяхъ. Но не трудно представить себѣ, какъ тяжело отзывается такой способъ дѣйствій заводоуправленій на интересахъ горнозаводскаго населенія поссессіонныхъ округовъ и какъ усложняетъ онъ дѣло поземельнаго устройства этого населенія.
   Разсказанная исторія, при всей своей специфической окраскѣ, все же освѣщаетъ и такія стороны крестьянской жизни, которыя можно наблюдать не на одномъ только Уралѣ. Въ самомъ дѣлѣ, юридическое недоразумѣніе по поводу "самовольныхъ порубокъ мастеровыми и сельскими работниками лѣса, находящагося на ихъ надѣльныхъ угодьяхъ", едва-ли могло бы возникнуть и держаться такъ долго внѣ связи съ условіями, выдѣливщими крестьянство изъ общихъ порядковъ гражданской жизни и создавшими для него спеціальную юрисдикцію. Но объ этихъ условіяхъ и ихъ значеніи мы разсчитываемъ поговорить въ другой разъ.

В. Мякотинъ.

   Post-scriptum. Читатель, быть можетъ, помнитъ помѣщенное въ апрѣльской книжкѣ нашего журнала "письмо въ редакцію" г. Карабчевскаго. Въ этомъ письмѣ были, между прочимъ, такія строки: разсказывая о дѣлѣ Пастухова, "г. хроникеръ довольствуется сообщеніемъ "Нижегородскаго Листка". Послѣдній, воспроизводя судебное разбирательство по дѣлу Пастухова, врядъ ли могъ отрѣшиться отъ предвзятаго специфическаго его освѣщенія: еще до разбора дѣла эта газета трубила о виновности Пастухова въ умышленномъ убійствѣ. Это оказалось явнымъ вздоромъ". Въ своемъ отвѣтѣ г. Карабчевскому я указалъ на голословность этого обвиненія, но не разбиралъ его. Теперь "Ниж. Листокъ" самъ отвѣтилъ г. Карабчевскому, и я чувствую себя обязаннымъ передъ читателями "Р. Богатства", на страницахъ котораго какъ ни какъ появилось это обвиненіе, воспроизвести сущность отвѣта названной газеты. "Пусть,-- говоритъ она,-- читатели сами заключаютъ по слѣдующимъ цитатамъ изъ "Нижегор. Листка", кто "трубитъ явный вздоръ" -- мы, или г. Карабчевскій. Въ No 169 отъ 22 іюня 1901 г. мы писали: "Никому не придетъ въ голову обвинять Пастухова въ умышленномъ убійствѣ, но нельзя не возмущаться поведеніемъ человѣка, который, охраняя для себя возможность забавляться, пускаетъ въ ходъ оружіе при обстановкѣ, при которой человѣкъ, менѣе думающій о себѣ, никогда не рѣшился бы даже и на холостой выстрѣлъ въ воздухъ". Въ No 171 отъ 24 іюня 1901 г. мы писали: "Мы объясняемъ происшествіе на Линдѣ возмутительной, непростительной неосторожностью г. Пастухова". И вотъ, не смотря на столь ясно и категорично высказанное нами мнѣніе, г. Карабчевскій все-таки утверждаетъ, что мы трубили о виновности Пастухова въ умышленномъ убійствѣ"... ("Ниж. Л.", 14 мая 1902 г.). Съ своей стороны мнѣ нечего прибавить къ этому отвѣту.

В. М.

"Русское Богатство", No 6, 1902

   
   
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru