Милюков Павел Николаевич
Сталинизм и эволюция большевизма

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

   
   П. Н. Милюков: "русский европеец". Публицистика 20--30-х гг. XX в.
   М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2012. -- (Люди России).
   

СТАЛИНИЗМ И ЭВОЛЮЦИЯ БОЛЬШЕВИЗМА

   С самого начала последней дискуссии компартии мы указывали на необходимость для демократических элементов эмиграции занять определенную позицию по вопросу об этой борьбе. Это вовсе не означает, конечно, "союза" с той или с другой стороной, но означает необходимость разъяснения того, на какой стороне в этой борьбе объективно находятся интересы, развитие которых идет в направлении освобождения России.
   На основании хода борьбы в компартии нам приходилось иногда становиться "на сторону" оппозиции, несмотря на резко выраженный у многих ее элементов уклон в смысле возврата к старым методам "коммунизма". Приходилось также считать иной раз главным врагом освобождения России правящую клику Сталина, несмотря на то, что она отстаивает, против этих уклонов оппозиции, сделанные до сих пор уступки населению в экономической области. Были ли мы правы в этих случаях?
   Необходимо, прежде всего, напомнить, что нам приходится исходить главным образом из того материала, который считают нужным давать сам Сталин и его клевреты. Другую сторону мы слышим непосредственно только урывками,-- например в последних, по необходимости, полу-"эзоповских" выступлениях оппозиционеров на партконференции. Демагогия сталинцев идет в двух направлениях. С одной стороны, они обвиняют оппозицию в "социал-демократическом уклоне", "капитулянтстве", в "меньшевистском" противопоставлении интересов рабочих интересам советского социализма, в готовности "открыть двери буржуазии", если это может способствовать ускорению развития промышленности. С другой стороны, они не менее усиленно бросают оппозиции убийственное обвинение в принципиальной вражде к крестьянству,-- в том, что она считает крестьянство "враждебной стихией", желает проводить "сверхиндустриализацию" за счет разорения "середняка", чуть не радуется, наконец, крестьянскому "расслоению", чуть не огорчается по поводу хорошего урожая. Сталинцы требуют признания теории о "возможности торжества социализма в одной стране" как непререкаемой партийной догмы, и в то же время они охотно играют на своем "крестьянофильстве", на том, что их "индустриализация", в отличие от оппозиционной "сверхиндустриализации", проводится на основе роста сельского хозяйства и "благосостояния середняка". Этот второй элемент сталинской демагогии приходится осторожно проводить на кремлевской трибуне и в передовых советских газет, но зато тем более резко он подчеркивается в инспирированной информации иностранной печати. Сталин ведь не несет ответственности за эти "частные" сведения, остающиеся неизвестными "партийцам" в России и направленные к уловлению иностранной буржуазии, а отчасти, может быть, и эмиграции. "Левый элемент" сталинской демагогии здесь, конечно, уже улетучивается совершенно и остается только правый, усиливаемый и подчеркиваемый вплоть до создания легенды о "национальном социализме" или даже о "национально-крестьянской" диктатуре Сталина, для которой фразеология ленинизма является только фиговым листком, сохраняемым ради партийного "приличия".
   По существу, наличие "крестьянофобских", ультрареволюционных моментов в идеологии некоторых вождей оппозиции (Зиновьева и отчасти -- но только отчасти -- Троцкого) никогда не подлежало никакому сомнению. Столь же элементарно понятно, что правящая группа,-- уже в силу того, что она просто находится у власти,-- вынуждена отвергать такие "нажимы" на крестьянство с целью ускорения индустриализации, как повышение цен промышленных товаров, значительное увеличение с.-х. налога и т.п., или такие безнадежные авантюры в области "мировой революции", которые оппозиция может легко проповедовать просто потому, что она не находится у власти. Но отсюда еще нельзя сделать вывода об исторической роли той и другой стороны. Это только элементарные рамки, в которых происходит борьба, а не самое ее существо.
   Для понимания этого существа, необходимо, прежде всего, поставить вопрос: кто говорит правду и кто лжет о действительном ходе развития советской экономики и о действительном положении советского "социализма". Кто выясняет перед "партийным" и непартийным общественным мнением факт перерождения советской экономики, факт отступления советского хозяйства перед "мелкобуржуазной стихией" и напором "международного капитализма", кто разоблачает тот факт, что "социалистическая" вывеска над советской промышленностью не соответствует ее социальной природе и служит только предлогом для зверской эксплуатации рабочих? И кто, наоборот, изо всех сил затемняет эти факты?
   Ответ на этот вопрос не подлежит никакому сомнению. Каковы бы ни были требования оппозиции, но ее фактические утверждения ближе к истине, чем утверждения правящей клики. Сталин критикует заявление Троцкого об опасных для советского хозяйства последствиях хорошего урожая, как увеличивающего "диспропорции" между покупательными средствами крестьянства и ресурсами промышленности,-- увеличивающего товарный голод, "хвосты в городах" (за мануфактурой) и производство самогона. Сталин укоряет Троцкого в том, что он, "видимо, исходит из того, что индустриализация должна осуществляться у нас через некоторый, так сказать, "нехороший урожай". С точки зрения демагогической -- укор очень действительный. Но тут надо устранить некоторые весьма элементарные недоразумения. Мы никогда не считали Троцкого "белым вороном среди красных ворон". Но ведь правду-то в данном случае говорит Троцкий, а Сталин старается затемнить факт противоречия между развитием сельского хозяйства и "социалистической" "индустриализацией",-- противоречия, доходящего до того, что хороший урожай становится "дезорганизующим фактором" в советской экономике. И точно так же Зиновьев указывает, а Сталин старается затемнить тот факт, что советская промышленность совсем не есть царство социалистической "гармонии", что там есть противоречия интересов между "хозяйственниками" и рабочими. И точно так же вся оппозиция указывает,-- а Сталин стремится затемнить тот факт, что признание "стабилизации западного капитализма" на неопределенное время есть жестокий удар для надежд "осуществить социализм в России", что русская экономика неизбежно все более "контролируется мировым рынком", который без всякой военной интервенции давит и будет все больше давить на эту экономику в смысле ликвидации "социализма".
   Правда, из этих фактических указаний левые элементы оппозиции делают целый ряд утопических выводов относительно внутренней и внешней политики. Но, помимо "тактического" характера этих требований, в особенности у Троцкого, нельзя же забывать, что другая часть оппозиции делает выводы совершенно противоположные. Кроме Троцкого есть и Сокольников: тот Сокольников, степень "правизны" которого выяснилась только теперь из статьи Ларина. Бывший наркомфин, как оказывается, в интересах финансового равновесия готов был пойти на полную отмену монополии внешней торговли и на предоставление гострестам искать кредитов где им угодно, хотя бы путем обращения в смешанные общества с участием частного капитала,-- только чтобы не мешать развитию сельского хозяйства, единственному пока источнику финансовых ресурсов. Союз Сокольникова с Троцким и Зиновьевым, конечно, неискренний и тактический, но это союз на почве разоблачения лжи современного советского "социализма".
   Потому именно Троцкий оказался лидером всей оппозиции, что и левые элементы должны были вывести из необходимости защиты интересов рабочих против "далеко не социалистической" эксплуатации требование "свободы критики". Это же требование вытекает из "крестьянофильства" "правой". Наоборот, отстаивая интересы красных "хозяев" -- монополистов промышленности и красной бюрократии -- Сталин должен во что бы то ни стало отстаивать систему беспредельной диктатуры. Теряя постепенно последние остатки ленинской идеологии, но сохраняя ленинскую фразу, как способ политической диктатуры и экономического монополизма, правящая клика идет по пути к чисто реакционному, во всех смыслах, самодержавию. Оппозиция, имея в себе элементы утопической реакции "военного коммунизма", в то же время порождает и должна породить уклон к борьбе против этой диктатуры, как таковой.
   
   Последние новости. 1926, 14 ноября
   
   
   
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru