Милюков Павел Николаевич
Либерализм и социализм

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

   
   П. Н. Милюков: "русский европеец". Публицистика 20--30-х гг. XX в.
   М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2012. -- (Люди России).
   

ЛИБЕРАЛИЗМ И СОЦИАЛИЗМ

   В XXIII книжке "Современных записок" {"Современные записки" -- ежемесячный общественно-политический и литературный журнал, выходивший в Париже в 1920-1940 гг. Издавался при участии Н.Д. Авксентьева, И.И. Бунакова, М.В. Вишняка, А.И. Гуковского, В.В. Руднева.}, по обыкновению богатой не одним беллетристическим, но и публицистическим материалом, особое внимание обращает на себя продолжение статьи Гессена "Проблемы правового социализма", по поводу которой нам уже приходилось говорить на этих страницах. Мы отмечали интересную задачу, поставленную автором: тщательно исследовать те малоизученные области мысли и политики, где либерализм граничит с социализмом. В первой статье г. Гессен показал, что резкий контраст между старым, ортодоксальным либерализмом и социализмом в значительной степени смягчен эволюцией либеральной мысли в "новом либерализме". Там нам приходилось во всем соглашаться с автором. Теперь он продолжает развивать свою мысль, постепенно переходя из бесспорной области в области все более и более спорные. Но спорность эта является результатом "продумывания до конца" основных мыслей г. Гессена, и эта попытка -- продумать их -- сама по себе является ценной заслугой автора, как бы мы ни отнеслись к его окончательным выводам. Воздав ранее должное "новому либерализму", г. Гессен на этот раз останавливается на его недостатках. Основным недостатком является компромиссный характер нового либерализма. При всей его новизне у него "верность результатам правоверного либерализма на деле значительно превосходит ту верность идее правового государства, которую мы старались вскрыть". Поэтому на новый либерализм и смотрят обыкновенно, как на внутренне противоречивую попытку укрепить современный общественный строй частичными, у социализма "заимствованными уступками". Задача г. Гессена заключается в том, чтобы доказать, что и у нового либерализма имеется своя цельная идеология, которая "продуманная до конца, несомненно, должна прийти к выводам, уже вплотную приближающимся к тому, что составляет реальное содержание большинства программ современных социалистических партий". Г. Гессен хочет, так сказать, победить леность мысли нового либерализма и продумать за него его основные предпосылки, довести до логического конца его основные уступки. Если все дело только в последовательности мысли, то очевидно новый либерал должен будет пройти весь путь вслед за рассуждающим от его имени автором -- и таким образом, "приблизиться вплотную к социалистическим программам". Потом г. Гессен предполагает проделать ту же процедуру с современной социалистической мыслью и приблизить ее к новому либерализму. Понятен глубокий интерес этой двойной попытки.
   В основу доказательства г. Гессен кладет ту мысль, что половинчатость и недодуманность нового либерализма, лишающие его выгоды, имеют собственное цельное мировоззрение, вызываются тем, что либерализм продолжает влиять "остатками механического взгляда на общество". В предыдущей статье г. Гессен совершенно правильно доказывал, что новый либерализм уже отказался, в сущности, от старого атомистического взгляда на человеческое общество. Теперь ему остается лишь доказать непоследовательность либерализма, сказавшуюся в сохранении пережитков старого взгляда,-- и он поставит либерала в необходимость додумывать свою новую позицию до конца. В частности, сохраняя понятие частной собственности (с чем г. Гессен вполне согласен), старый либерализм допускал ограничения собственности только по отношению к тому виду "незаработанного дохода", каким, по понятию прежней политический экономии, являлась "рента". Но раз допустив, что рента должна быть "социализирована", либерал уже должен автоматически распространить то же ограничение монопольной собственности и на "прибыль", если будет доказано, что "прибыль" не менее "ренты", а может быть, и более, как утверждают некоторые современные экономисты, может оказаться доходом, незаслуженным "предпринимательским талантом руководителя предприятия". Частная собственность оказывается наделе гораздо более "опутанной" правами на нее со стороны общества, чем думают новые либералы. Мало того, именно после того, как общество возьмет от собственности все то, что создано не собственником, а окружающей его общественной средой и ее функционированием,-- только после этого восстановится право индивидуального собственника на очищенную от всех общественных сервитутов часть собственности. Таким образом, "социализация" идет об руку с "индивидуализацией", чего старый либерал никак не мог допустить. Г. Гессен оговаривается. Здесь, как и в других случаях, он требует от либерала только отказа от принципиального отрицания элемента "общности" в частной собственности. Этим не только не исключается практическое обсуждение уместности в данный момент того или иного шага правового опутывания собственности, его целесообразности, экономической дозволительное" и т.п., но, напротив, оно "прямо требуется самым методом правовой социализации собственности".
   Если до сих пор и с этими оговорками мы можем идти за автором в расширении старого -- или хотя бы и нового -- либерального понятия о социальных ограничениях собственности, то следовать за ним дальше становится уже труднее. А именно, г. Гессен объясняет "остатками того же механического взгляда на общество и вторую ограниченность нового либерализма, именно недостаточное признание им реальности коллективности лиц". Не то, чтобы "коллективная собственность" была "безусловно и принципиально лучше собственности, принадлежащей так называемым частным лицам". Та и другая, в сущности, есть "частная", и социализация заключается не в замене одной другою, а во "внутренней пронизанности той и другой моментом общности". Но надо отказаться от "принципиально-отрицательного отношения к коллективной собственности", признав, что именно в этой области "социализация" может пойти скорее и дальше, не исключая "творческой напряженности (коллективных) лиц к своей собственности". "В целом ряде производств при все повышающемся тонусе конкуренции, при все усиливающейся социализации и при все возрастающих требованиях права к собственнику сохранить интерес к собственности смогут только коллективные лица". Таким образом, произойдет "перераспределение собственности" в направлении нахождения ею "наилучшего собственника".
   Дальнейший шаг г. Гессена заключается в перенесении получившихся таким образом выводов из экономической сферы в сферу политическую. Тут в особенности г. Гессен требует от либерализма замены "механического воззрения на общество", выражающегося в "чисто количественном суммировании субъективных интересов отдельных атомов -- граждан", новой системой, при которой получают политический вес "коллективные лица". Здесь автор близко подходит к истолкованию "кризиса демократии", как вызванного "выявлением общих интересов по способу количественного собирания отдельных избирателей". Режим политических партий, всеобщее избирательное право и т.д. -- все это суть остатки "механического воззрения", которое г. Гессен хочет заменить новым "органическим" воззрением. Конечно, с точки зрения автора, "распространение избирательного права на коллективные личности, на союзы-общности, являющиеся носителями общих, т.е. объективных интересов хозяйства и культуры, имеет своим сокровенным мотивом не измену демократии, но ее сохранение".
   Уже в этой стадии мысль г. Гессена сливается с взглядом Родбертуса и с учением "гильдейского социализма" {Гильдейский социализм (гильдеизм) -- учение, выдвигавшее идею о переходе к социализму путем передачи национализированных предприятий в управление национальным гильдиям, объединяющим трудящихся в той или иной отрасли производства.}, и автору приходится поставить вопрос: "Но есть ли это возврат к средневековью?" Но г. Гессен делает и еще шаг навстречу некоторым новейшим учениям этого же типа. Покинув "механическое воззрение" старого либерализма, он переходит от него не к "динамической социологии", а к новейшим спиритуалистам. Он хочет корригировать односторонний и "ложный экономизм современной жизни", в котором видит еще одну "ограниченность нового либерализма", "выходом за его пределы" -- в область "безусловных начал". Он полагает, что именно в этом направлении должно действовать, например, возвращение от обезличенной работы на неопределенный рывок к индивидуализированной работе на определенного потребителя -- в стиле средневекового домашнего производства. Эта метаморфоза одухотворит труд рабочего и вернет ему личность и радость труда.
   Мы думаем, что в своем стремлении расширить "ограниченность либерализма" до пределов цельного мировоззрения, г. Гессен далеко ушел от задачи, которую себе поставил. Это не лишает интереса его работу, но она много проигрывает в доказательности. Даже и "продумывание" до конца идеологии либерализма не уполномочивает, по нашему мнению, на такое расширение вопроса. А вернувши либерализм к позиции "целесообразности", мы, быть может, откажемся от кое-чего и в пользу добровольно предпочтенной "непоследовательности", "половинчатости" и "ограниченности" либерализма не как философской доктрины, а как определенного политического направления, связанного определенной актуальной программой.
   
   Последние новости. 1925, 27 марта
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru