Михневич Владимир Осипович
Наши знакомые. Фельетонный словарь современников. Вл. Михневича. С 71 портретами-каррикатурами. СПб., 1884 г

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

   Наши знакомые. Фельетонный словарь современниковъ. Вл. Михневича. Съ 71 портретами-каррикатурами. СПб., 1884 г. Авторъ поставилъ эпиграфомъ къ своему предисловію поговорку: "первый блинъ комомъ". Если онъ относитъ ее къ книгѣ, какъ къ первому у насъ опыту шутливыхъ,юмористическихъ характеристикъ современниковъ, тогда онъ отчасти и правъ, пожалуй. Въ его книгѣ около тысячи характеристикъ, какъ онъ самъ говоритъ, и въ нихъ комьевъ оказывается не мало. Наиболѣе крупнымъ комомъ, на нашъ взглядъ, кажется неравность самыхъ характеристикъ; однѣ задѣваютъ за живое своею ѣдкостью,-- это лучшія, конечно; другія только скользятъ, поглаживаютъ по шерсткѣ, слегка взъерошивая ее болѣе или менѣе къ лицу,-- это кумовскія; третьи, характеристики высокопоставленныхъ и сильныхъ міра, подкуриваютъ фиміамцемъ остроумной лести, подпускаемой съ шутливою ужимочкою,-- такія могли бы, безъ ущерба для книги и ея автора, не появляться въ печати. Вышло бы сотнею характеристикъ меньше, но во много разъ лучше и соотвѣтственнѣе обѣщанію, высказанному въ предисловіи: "соблюсти вѣрность каждой характеристики, справедливость и безпристрастіе въ оцѣнкѣ талантовъ и заслугъ". Затѣмъ слѣдуютъ комья меньшихъ размѣровъ и просто комочки, состоящіе изъ невѣрности и ошибочности сообщаемыхъ словаремъ данныхъ. Такъ, напримѣръ, князь Сергѣй Васильевичъ Волконскій названъ предсѣдателемъ раненбургской уѣздной управы, каковымъ онъ никогда не былъ. Свою полезную земскую дѣятельность онъ проявилъ на болѣе трудномъ посту предсѣдателя рязанской губернской земской управы. Г. Введенскій, бывшій рецензентъ газеты Голосъ, пишущій теперь въ Руѣск. Вѣдомостяхъ, названъ Аристархомъ, тогда какъ его зовутъ Арсеніемъ. Извѣстный московскій фабрикантъ Тукутишь названъ Лапутинымъ и его издѣлія лакутинскими. Въ характеристикѣ г-жи Новиковой (ур. Кирѣевой) что ни слово, то ошибка. Г. Михневичъ принимаетъ ее за супругу посла, тогда какъ мужъ писательницы, подписывающейся буквами О.К., никогда посломъ не былъ. Далѣе авторъ говоритъ, что г-жа Новикова написала нѣсколько брошюръ и книгъ на французскомъ языкѣ; это невѣрно. Г-жа Новикова не написала ни одной книги по-французски; всѣ ея произведенія написаны на англійскомъ языкѣ, за исключеніемъ отвѣта г. Діону, напечатаннаго въ Nouvelle Нетіе. Правда, ей приписываютъ книгу La Société de Berlin, но безъ достаточныхъ къ тому основаній. Такихъ ошибокъ мы могли бы и еще указать не мало. Какъ на обратишь иного рода комьевъ, укажемъ на отзывъ о романѣ графа Валуева:
   Лоринъ, про который сказано, что онъ "полонъ интереса и талантливо написанъ"... Ну, для чего это?
   За сдѣланными оговорками, мы считаемъ долгомъ признать, что "словарь" г. Михневича есть произведеніе, несомнѣнно, очень талантливое и мѣстами весьма остроумное. Портреты-каррикатуры, но большей части, удачны, но исполненіе ихъ оставляетъ желать многаго.
   
   Картинки петербургской жизни. Вл. Михневича. Спб., 1884 года. Невеселенькія, по большей части, эти картинки, за то правдивыя; некрупныя онѣ, за то ярко и талантливо нарисованы. Авторъ глубоко изслѣдовалъ нравы современнаго Петербурга и вѣрно опредѣлилъ его язвы, которыя, по существу своему, мало отличаются отъ язвъ Москвы и всякаго другаго крупнаго города. Въ типахъ или, вѣрнѣе, типикахъ Бродячаго Петербурга (первый отдѣлъ лежащей передъ нами книги) есть, впрочемъ, и такіе, которые присущи исключительно Петербургу, какъ, напримѣръ: Сановникъ не у дѣлъ, или Всемірный путешественникъ. Первая фигура мало интересна. Это одинъ изъ множества дѣйствительныхъ статскихъ гранильщиковъ петербургской мостовой, ех-губернаторъ, пріѣхавшій въ чаяніи опять выплыть въ привольныя воды административнаго благополучія и доживающій свой вѣкъ въ меблированныхъ комнатахъ втораго или третьяго сорта. Всемірный путешественникъ менѣе знакомъ публикѣ; онъ путешествуетъ... изъ редакціи въ редакцію, перенося сплетни и всякія закулисныя дрязги, за что подвергается не рѣдко довольно чувствительнымъ, непріятностямъ не въ одной только сѣверной столицѣ, такъ какъ онъ, кромѣ газетныхъ редакцій, побывалъ и еще кое-гдѣ. Его Путевыя записки представляли ничто иное, какъ длинный полицейско-медицинскій "актъ о нанесеніи побоевъ и увѣчья на тѣлѣ г-ну Шапшалину въ разныхъ частяхъ земнаго шара".
   -- Послушайте, Шапшалинъ, неужели васъ въ самомъ дѣлѣ такъ много били?-- спроситъ его иной скептикъ.
   -- Да, били не мало,-- не безъ самодовольства отвѣтитъ онъ.
   -- Въ Азіи васъ били?
   -- Били, и не разъ.
   -- Въ Африки били?
   -- Били.
   -- Въ Америкѣ?
   -- Били и въ Америкѣ.
   -- А на островѣ Мадагаскарѣ?
   -- Нѣтъ, на островѣ Мадаекарѣ не били.
   -- Что-жь такъ? Пожалѣли?
   -- Не то: я тамъ никогда не былъ.
   Существуетъ, однако, подозрѣніе, что путешественникъ привиралъ и преувеличивалъ количество трепокъ, по свойственной многимъ "газетнымъ путешественникамъ" склонности прихвастнуть, забывая всякую мѣру. Изъ того же литературнаго міра хороши Журнальный верблюдъ и Газетный парія. Дочь бѣдныхъ, но благородныхъ родителей представляетъ собою явленіе, повидимому, рѣдкое даже въ Петербургѣ. По крайней мѣрѣ, авторъ повергнутъ былъ имъ въ полное недоумѣніе. Разсказываетъ г. Михневичъ, какъ онъ зашелъ разъ съ пріятелемъ поужинать въ "молодцовскій" клубъ. Сѣли они въ такъ называемомъ зимнемъ саду. Пріятель крикнулъ проходившей дамѣ: "Mademoiselle, позвольте васъ просить на стаканчикъ лафита!" Дама безъ колебаній усѣлась къ столу и оказалась немолодою, тощею и такою вымученною, что возбуждала чувство состраданія, а никакъ не игривыя мысли. Черезъ минуту пріятель поманилъ пальцемъ другую "барышню", молоденькую, бѣлокуренькую и недурненькую. Сѣла и эта. "Мнѣ бы коньяку и закусить",-- отвѣтила она дѣловымъ тономъ на предложеніе выпить лафиту. Первая присоединилась къ тому же желанію, особливо насчетъ закуски. Осушили "дамочки" графинъ коньяку и еще попрашиваютъ. Молоденькая блондинка открыто заигрываетъ и позволяетъ такія короткости, которыя не оставляютъ никакого, повидимому, сомнѣнія насчетъ ея призванія. "А вы не увлекайтесь,-- наставительно замѣчаетъ дама постарше,-- Липочка -- дочь честныхъ и благородныхъ родителей... Вы вотъ подумали, не боись, что она -- такая-сякая: поужинали, взяли подъ ручку и поѣхали, какъ здѣсь водится... Ошибаетесь въ разсчетѣ, душенька! Липочка -- невинная барышня". И дѣйствительно, пріятели ошиблись: благородные родители Липочки тутъ же въ карты играютъ, "а дочь, вотъ такимъ родомъ, пріятно время проводитъ"... Хороши нравы! Поучительная картинка!
   Текстъ въ картинкѣ не представляетъ чего-либо исключительно петербургскаго; нѣчто подобное, въ различныхъ варіантахъ, мы видали въ Москвѣ и даже въ глуши провинціи. Тутъ изображена черта нравовъ германскихъ, особенно тщательно скрываемая и замалчиваемая нѣмецкими писателями, что въ свою очередь заслуживаетъ вниманія. Выраженія: "честный нѣмецъ", "скромная нѣмочка" до сихъ поръ принимаются на вѣру и ни въ комъ не возбуждаютъ смѣха, тогда какъ... вотъ какой обращикъ пресловутыхъ нѣмецкихъ добродѣтелей даетъ г. Михневичъ. "Разсказываемый нами въ нѣкоторомъ отношеніи чудовищный романъ,-- говоритъ авторъ,-- вовсе не вымышленъ, вовсе не составляетъ рѣдкаго, исключительнаго явленія". Герой романа служитъ кельнеромъ въ Берлинѣ, героиня пріѣхала изъ Кенигсберга въ Петербургъ пріобрѣтать приданое. Молодые люди "нѣжно и цѣломудренно полюбили другъ друга и рѣшили навѣки соединиться священными узами Гименея, но не прежде, какъ пріобрѣтутъ взаимными усиліями необходимыя для семейнаго быта средства". Таковъ;прологъ романа, а содержаніе изложено въ перепискѣ между-женихомъ и невѣстою. Читатели уразумѣютъ сущность по немногимъ отрывкамъ, которые мы приводимъ. Онъ пишетъ: "Дорогая Мина! изъ твоего письма вижу, что ты наконецъ-то въ Петербургѣ... Надѣюсь, ты не станешь терять даромъ время. Чѣмъ скорѣе ты заработаешь твою долю нашего будущаго общаго состоянія (помни: твоя доля -- три тысячи марокъ, ни пфенигомъ менѣе!), тѣмъ ближе станетъ наше счастье. О, съ какимъ страстнымъ нетерпѣніемъ я жду этой минуты! Нужно только, милый другъ, быть тверже и осмотрительнѣе... Первые твои шаги меня опечалили. Какъ! ты, невинная, молодая, свѣжая, прекрасная дѣвушка, продала себя всего за полтораста марокъ?! Невѣроятно! Тебя безчеловѣчно обманули... Да, моя безцѣнная дурочка, ты сильно продешевила; но этого уже не воротишь. Утѣшаюсь увѣренностью, что ты скоро наверстаешь этотъ убытокъ и будешь впредь разсчетливѣе". Она пишетъ: "Милый мой Михель! ты меня бранишь за то, что я неразсчетливая дурочка и до сихъ поръ мало заработала. Это правда; по повѣрь мнѣ, милый Михель, я ужасно стараюсь и себя не жалѣю, чтобы только нажить лишній пфенигъ... Счастье здѣсь достается больше безстыднымъ француженкамъ, хотя онѣ изъ себя и драныя кошки. Русскіе очень любятъ женское безстыдство, а, вѣдь, ты знаешь--мое сердце невинно и чисто, и я хочу, чтобы оно такимъ навѣкъ осталось для тебя, мой возлюбленный Михель!.. Хуже всего, что они (русскіе) не только сами напиваются, но и насъ заставляютъ напиваться... Не пить невозможно и -- я стала пить". Онъ: "Ты говоришь, что въ Петербургѣ очень хорошо платятъ за безстыдство, и, при этомъ, упоминаешь, что въ тебѣ его нѣтъ, что сердце твое стыдливое и чистое. Прекрасно, моя голубка... Пусть же чистота остается при насъ и для насъ только, а что касается коммерческаго дѣла, то всегда нужно предлагать тотъ товаръ, который спрашиваютъ"... и т. д. Но Миночкѣ счастье не повезло, несмотря на ея самоотверженныя старанія и на дѣльные совѣты ея "честнаго" Михеля. Влюбленный, но "аккуратный" нѣмецъ прописалъ невѣстѣ "абшидъ"; влюбленная нѣмочка отдала свою "чистую душу Богу въ петербургской больницѣ... А будь Миночкѣ удача, попадись, къ примѣру, пьяный купчикъ, у котораго можно бы было выманить или въ чистотѣ сердца вытащить требуемый кушъ, и соединилась бы эта "голубка" съ своимъ нѣжнымъ Михелемъ, создалась бы новая "честная" чета и стала бы уже вдвоемъ "предлагать тотъ товаръ, который спрашиваютъ". Наплодили бы они Михелей и Миночекъ, а тѣ въ свое время и въ свою очередь стали бы "ужасно стараться" поддержать честь и славу германской націи, столь презирающей развращенныхъ французовъ.
   
   Святочные разсказы и Два юмористическихъ романа. Звучать какъ будто не совсѣмъ русскими нотами, производятъ на насъ такое впечатлѣніе, точно мы когда-то и гдѣ-то уже читали ихъ на французскомъ языкѣ. Мы не хотимъ этимъ сказать, что г. Михневичъ ихъ заимствовалъ; въ такомъ случаѣ онъ сдѣлалъ бы надлежащую оговорку.
   Къ нѣкоторымъ разсказамъ приложены картинки художника М. Е. Малышева, исполненныя въ Вѣнѣ, т.-е. клише сдѣланы въ Вѣнѣ. Повидимому, это простыя цинкографіи, сдѣланныя съ рисунковъ на сѣтчатой бумагѣ, называемой "тонъ-папиръ". Этотъ сортъ иллюстрацій становится очень распространеннымъ въ послѣднее время, по легкости какъ рисовки, такъ и воспроизведенія свѣтописнымъ и цинкографическимъ способами. Намъ такія иллюстраціи не нравятся; люди же не взыскательные приходятъ отъ нихъ въ восторгъ и называютъ даже изданія, ими снабженныя, раскошными.

"Русская Мысль", кн. III, 1885

   
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru