Мерзляков Алексей Федорович
О Горациевой Пиитике, переведенной г-м Мерзляковым

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

  

О Гораціевой Піитикѣ, переведенной г-мъ Мерзляковымъ.

  
   На страницѣ 92 въ книжкѣ сей читатели видѣли мнѣніе одной благоразумной женщины. "Развѣ непремѣнно должно -- говоритъ она -- переводить все безъ разбору? Нѣтъ! почесть сію надлежитъ оказывать только ученымъ и полезнымъ сочиненіямъ." При множествѣ издаваемыхъ книгъ на Россійскомъ языкѣ, истинно полезныя, споспѣшествующія просвѣщенію народа, исправленію вкуса, распространенію здравой словесности, къ сожалѣнію, появляются весьма рѣдко. Не станемъ скрывать своихъ недостатковъ; притворство показало бы только, что мы еще далеки отъ намѣренія исправиться. Мы любимъ иногда поговорить о Невтонѣ и Лейбницѣ, и не знаемъ навѣрное, о чемъ они писали; хотимъ казаться свѣдущими въ наукахъ, и не имѣемъ книгъ учебныхъ; сочиняемъ трагедіи и комедіи, едва зная по наслышкѣ имена Аристотеля, Сафокла, Эврипида. Иностранцы, у которыхъ мы перенимаемъ разныя мѣлочи, и которымъ безполезно завидуемъ въ усовершенствованіи изящной словесности, перевели и безпрестанно вновь переводятъ творенія древнихъ классическихъ писателей; и сіи переводы соотечественниками ихъ приемлются съ благодарностію, потому что умы заблаговременно приготовлены къ полезному чтенію, потому что они не учились у бродящихъ невѣждъ, но тамъ, гдѣ преподаются науки подъ надзоромъ правительства, по методѣ имъ одобренной.
   Въ Англіи, въ Германіи, во Франціи печатаютъ по двадцати и по тридцати тысячь экземпляровъ такихъ книгъ, на которыя книгопродавцы наши побоялись бы употребить издержки для половины завода. Небогатые сочинители и переводчики по неволѣ должны соображаться съ обстоятельствами, пока найдутъ выгодное мѣсто въ службѣ, или другой способъ прожить на свѣтѣ; достаточные люди, которые могли бы, собственнымъ иждивеніемъ печатая труды свои, распространять полезныя въ отечествѣ знанія, или не готовили себя къ сему служенію, или же стыдятся ремесла книжнаго. А книгопродавцы столько заботятся о вкусѣ и просвѣщеніи, сколько откупщики о выгодахъ народа; имъ надобны только три вещи: деньги, деньги и деньги; до прочаго нѣтъ дѣла.
   Наконецъ нѣсколько писателей Латинскихъ (Теренцій, Горацій, Федръ), необходимо нужныхъ для юношества, издано учеными мужами въ Россіи. Скоро не будетъ имѣть надобности выписывать изъ заграницы классическихъ сочиненій. Сверхъ того что по волѣ правительства издаются учебныя книги на россійскомъ языкѣ, нѣкоторые благомыслящіе сочинители и переводчики, единственно движимые усердіемъ распространять просвѣщеніе, отваживаются на собственномъ иждивеніи печатать книги истинно полезныя, будучи твердо увѣрены, что общество, имѣя нужду въ пищѣ для умовъ образованныхъ, благосклонно приметъ труды ихъ.
   Къ симъ истинно полезнымъ книгамъ принадлежитъ печатаемое нынѣ Гораціево письмо о стихотворствѣ, переведенное г-мъ Мерзлякоыымъ. Въ письмѣ семъ содержатся правила здраваго смысла и хорошаго вкуса. Горацій, писавши къ Люцію Пизону, человѣку умному и знаменитому, и къ сыновьямъ его, изъ коихъ одинъ достигъ уже зрѣлаго возраста, вовсе не намѣренъ былъ предлагать ни системы, ни сухихъ правилъ, которыя можно было найти въ Греческихъ и Латинскихъ учебныхъ книгахъ. Отъ него, какъ отъ человѣка остроумнаго, какъ отъ опытнаго критика и художника, требовали собственныхъ его мнѣній и замѣчаній. Сіи мнѣнія, сіи замѣчанія должны быть въ головѣ не только у тѣхъ, кои пишутъ стихи, но даже и у тѣхъ, кои принимаются судить о сочиненіяхъ, или читать ихъ съ пользою.
   Древніе почитали единство первымъ достойнствомъ въ сочиненіи. Чтобы живѣе изобразить мысль свою, Горацій начинаетъ вопросомъ: Не смѣшна ли картина, на которой художникъ захотѣлъ бы написать чудовище въ перьяхъ, съ человѣческою головою, съ лошадиною шеею, съ хвостомъ рыбьимъ? И продолжаетъ:
  
   Повѣрьте мнѣ друзья, съ такимъ малярствомъ сходны
   И проза и стихи, въ которыхъ мысли сбродны;
   Какъ грезы соннаго, или больнаго бредъ,
   Разбиты какъ нибудь на собственной свой вредъ!
   Съ ногами голова въ мучительномъ расколъ;
   Вы скажете: поэтъ и живописецъ въ волѣ,
   Что могутъ выдумать, что въ умъ придетъ писать!
   Кто споритъ! Кто дерзнетъ права сіи отнять!
   Съ охотой ихъ даемъ, и пользуемся сами;
   Но только съ тѣмъ притомъ, чтобъ съ бурями, громами,
   Не слить намъ тишины; -- чтобы у насъ въ стихахъ
   Съ мышами не жилъ котъ, овца со львомъ въ лѣсахъ! --
   Начала пышныя насъ часто обольщаютъ.
   Ждемъ важнаго; -- и чтожь? -- на рубищѣ мелькаютъ
   Кое-гдѣ пурпуры блестящей лоскутки.
   По бархатнымъ лугамъ струятся ручейки!
   Шумитъ дремучей лѣсъ! тамъ башня въ прудъ глядится!
   Тамъ радуга блеститъ! тамъ Реннъ серебрится!...
   Къ чему сей громкой вздоръ? -- Я дѣло знать спѣшилъ. --
   Положимъ: кипарисъ ты въ краскахъ оживилъ;
   Но кстати ли онъ тамъ, гдѣ буря, треволненье,
   Разбиты корабли, и въ смертномъ утомленьѣ
   Бѣднякъ, съ котораго ты деньги взялъ за трудъ? --
   -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- --
   -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- --
   Намъ правило дано природою самой:
   Да царствуетъ вездѣ единство съ простотой.
   Признаемся теперь, друзья мои почтенны,
   Мы часто призракомъ бываемъ обольщенны.
   Я кратокъ быть хочу: не льзя понять меня;
   Пріятность, легкость есть: нѣтъ силы и огня;
   Желая воспарить, -- въ безсмыслицѣ теряюсь;
   Хочу исправнымъ быть, -- и въ прахѣ пресмыкаюсь.
   Богатъ на вымыслы: но чтожь въ моихъ стихахъ?....
   Гуляетъ китъ въ лѣсу; играетъ вепрь въ волнахъ!
   Боясь одной бѣды -- въ другую вязну болѣ...
  
   Вотъ какъ говоритъ поэтъ о томъ, что каждое лице должно быть представлено съ особомъ приличномъ ему видѣ:
  
   Почтожь мнѣ присвоять названіе поэта,
   Когда -- неопытный -- цвѣтовъ, тѣней предмета,
   Цвѣтами, тѣнью словъ не въ силахъ отличить! --
   Учиться нѣтъ стыда, -- невѣждой стыдно быть!
   Не сроденъ Таліи гласъ важный Мельпомены.
   Словами Комика простыми искаженный,
   Ѳіеста страшный пиръ лишь смѣхъ произведетъ! --
   Пусть каждой родъ стиховъ въ своемъ краю живетъ! --
   Комедія свой гласъ не рѣдко возвышаетъ;
   Разгнѣванный Хремесъ, какъ нѣкій Богъ, вѣщаетъ;
   Трагедія склонясь подъ бременемъ скорбей,
   Теряетъ гордость, блескъ, -- Телефусъ и Пелей,
   Гонимы злобою страны неблагодарной,
   Забыли Царской санъ, языкъ высокомѣрной,
   Чтобъ грусть свою пролить въ чувствительны сердца.
   Исправность въ правилахъ не дастъ еще вѣнца:
   Искуство свѣтится, но хладными лучами!
   Лишь чувство насъ живитъ, лишь чувство правитъ нами; --
   По взгляду мы въ другихъ участіе беремъ,
   Съ веселымъ веселы, съ печальнымъ слезы льемъ.
   Умѣй свои бѣды бѣдами намъ представить;
   Умѣй заплакать самъ, чтобъ плакать насъ заставить!
   Ты холоденъ, -- засну; или -- позволь мнѣ спать.
   Ты въ горѣ -- скорбь должна въ рѣчахъ твоихъ дышать;
   Ты сердишся, -- греми прерывными словами,
   Ты гордъ -- повелѣвай! -- Ты шутъ -- рѣзвися съ нами!
   -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- --
   Языкъ -- органъ души; она имъ говоритъ;
   Языкъ съ движеньемъ чувствъ приемлетъ сходной видъ! --
   -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- --
   -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- --
   Узнаешь по словамъ героевъ и рабовъ,
   Веселыхъ юношей, угрюмыхъ стариковъ,
   За люлькой мамушку и барыню съ гостями;
   Оратай и купецъ, бывалый за морями
   Аргивянинъ, Халдей, Колхидецъ, Скиѳъ простой,
   Всѣ въ добромъ и худомъ различны межь собой.
   Послѣдуй мнѣнію, иди своей тропою,
   Выдумывай, твори: но въ созданномъ тобою
   Умѣй приличіе, природу сохранишь.
   -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- --
   -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- --
   Да будетъ твой предметъ возможенъ и удобенъ,
   Всегда вездѣ одинъ, всегда себѣ подобенъ!
   Присвоить собственны ко всѣмъ вещамъ черты --
   Великой, тяжкой трудъ!-- Скорѣе можешь ты
   Ильяду нарядить въ котурны Мельпомены
   Чѣмъ новое сложить природѣ безъ измѣны!--
   Гомеру вѣрятъ всѣ; тебѣ онъ вождь и щитъ!
   Сбери его цвѣты и дай имъ новой видъ!
   Не будь списателемъ, не ползай за словами;
   Мы можемъ подражать, не будучи рабами!
   Превысь художниковъ, законамъ безъ вреда,
   Умѣй отъ нихъ отстать, гдѣ нужно, безъ стыда.
   Но такъ не начинай, какъ Цикликъ напыщенный:
   Глашу паденье царствъ и брани разъяренны!
   Вотъ тутъ-то ждать чудесъ! ты въ страхѣ говоришь;
   Кричатъ: гора въ родахъ; но чтожъ родилось? -- мышь?
   -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- --
   -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- --
   Искусство мыслить ключъ къ искусству сочинять!
   Читай философовъ, стремись образовать
   Твой пылкой, рѣзвой духъ; -- за мыслію готовы
   Слова текутъ рѣкой; слова родятся новы.
   -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- --
   Когда не чувствуешь по сердцу, по уму
   Чѣмъ ты отечеству обязанъ своему;
   Когда не воспаленъ любовью неизмѣнной
   Къ родителямъ, друзьямъ и доблести священной,
   Когда не знаешь правъ властителей, вождей,
   Ни долга важнаго старѣйшинъ и судей:
   Какъ можешь ты, при всемъ и потѣ и раченьѣ,
   Приличный дать имъ видъ, характеръ, поведенье! --
   Разсматривай людей, ихъ нравы замѣчай,
   И дивной кистію портреты оживляй. --
  
   Слѣдуетъ важный урокъ для стихотворцевъ богатыхъ и знатныхъ:
  
   -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- --
   Поэтъ, въ объятіяхъ фортуны воспоенный,
   Богатствомъ, знатностью обильно награжденный,
   Изъ подлой челяди составивъ свой Парнасъ,
   Походитъ на купца, который всякой разъ
   Съ прилавка намъ кричитъ: вотъ здѣсь товаръ богатый!
   Бѣда, когда еще, роскошный, тороватый,
   Онъ вздумаетъ для всѣхъ открытый столъ держать;
   За плута въ судъ ходить и деньгами ссужать!
   Ему ли отличить злодѣя межь друзьями? --
   Не хвастайся предъ тѣмъ ты новыми стихами,
   Котораго дарилъ, которой ждетъ даровъ;
   Онъ въ изступленіи не найдетъ бѣдной словъ:
   Прекрасно! высоко!... велишь, и онъ заплачетъ,
   Велишь; и въ радости съ вакханками онъ скачетъ;
   Полѣзетъ на стѣны отъ горести своей!
   Наемные друзья при гробъ богачей,
   Гораздо болѣе самихъ себя терзаютъ,
   Чѣмъ тѣ, которые въ душѣ объ нихъ страдаютъ!
   Льстецы не знаютъ мѣръ и въ должныхъ похвалахъ!
   -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- --
   Квинтилій, выслушавъ стихи твои прилѣжно,
   Замѣтитъ: здѣсь поправь; здѣсь сказано небрежно.
   Не въ силахъ; твой отвѣтъ! -- Со скуки я умру!
   И такъ замучился! -- Сожги! -- Но ты въ жару
   На доброй сей совѣтъ не хочешь согласиться,
   И критикъ замолчитъ! -- -- -- -- -- --
  
   Позволимъ надъ собой мы другу посмѣяться,
   Чтобъ послѣ навсегда смѣшными не остаться!
   -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- --
   -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- --
   Ахъ! еслибъ авторы не такъ себѣ ввѣрялись,
   Съ терпѣньемъ исправлять труды свои старались;
   Тогдабъ великій Римъ могъ смѣло приложить
   Къ вѣнцу своихъ побѣдъ вѣнецъ отъ Піеридъ!
   О кровь Помпиліи! сыны Вельможъ почтенны!
   Вы должны показать путь къ славѣ сокровенный;
   Вашъ долгъ твореніямъ, талантамъ цѣну дать!
   Вашъ долгъ нашъ Геликонъ отъ терновъ очищать!
   Гоните прочь рабовъ невѣжества, надменья,
   И всѣхъ уродливыхъ дѣтей воображенья! --
   -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- --
   Забавный Демокритъ, стремясь увѣрить свѣтъ,
   Что генію въ трудахъ, въ ученьѣ нужды нѣтъ,
   Наполнилъ Геликонъ одними дураками! --
   Увы! такой пророкъ богатъ учениками!
   -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- --
   -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- --
   Безумна страсть къ стихамъ опаснѣе чумы,
   Проказа, фанатизмъ терзающій умы,
   Чахотка блѣдная, горячки разъяренны
   Сноснѣе, чѣмъ поэтъ, самимъ собой плѣненный! ----
   -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- --
   -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- --
   Знать Божій гнѣвъ виситъ надъ грѣшною главой,
   Конечно не почтилъ онъ предковъ прахъ святой,
   Конечно пренебрегъ къ богамъ благоговѣнье
   И фурія стиховъ ему достойно мщенье! --
  
   Довольно для образчика. Лѣтъ за пятьдесятъ передъ симъ изданъ въ С. Петербургѣ переводъ г-на Поповскаго. Читателямъ остается сравнивать, и желать, чтобъ господа стихотворцы какъ можно чаще доставляли обществу столь пріятное удовольствіе
   Намъ извѣстно, что въ скоромъ времени будутъ напечатаны и другіе переводы и сочиненія г-на Мерзлякова, какъ-то; Аристотелева Піитика, Виргиліевы Эклоги и проч.

"Вѣстникъ Европы". Часть XXXIV, No 14, 1807

 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru