Мережковский Дмитрий Сергеевич
Ответ на вопрос

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:


Д. С. Мережковский

Ответ на вопрос

   Мережковский Д. С. Не мир, но меч.
   Харьков: Фолио; М.: ООО "Издательство ACT", 2000. -- (Б-ка "Р. X. 2000". Серия "В силе Духа").
  
  
   В текущем 1907 г. французским журналом le Mercurede France предложен был как светским писателям, философам, ученым, общественным деятелям, так и представителям духовенства различных стран и вероисповеданий вопрос: Присутствуем ли мы при разложении (dissolution) или развитии (évolution) религиозной идеи в современном человечестве? -- Настоящая заметка есть ответ на этот вопрос.
   Д.М.
  
   Разложение есть только внешняя видимость настоящего религиозного момента; а внутреннее содержание его -- то высшее напряжете эволюции, когда она становится революцией. Предстоящая религиозная революция подобна той, которая совершалась при возникновении христианства.
   Всякая эволюция проходит через три объективные момента, соответствующие трем субъективным моментам диалектического развития; первый момент есть первое низшее интегральное единство, слитность противоположных начал; второй -- их разъединение, дифференциация; третий -- последнее соединение, совершенная интеграция в высший эволюционный тип. Первый момент -- тезис; второй -- антитезис; третий -- синтез.
   Этим трем моментам биологического и диалектического развития соответствуют три момента религиозной эволюции человечества.
   Первый -- все дохристианские религии, от языческого политеизма до еврейского монотеизма, которые утверждают низшее, недифференцированное единство мира и Бога, земли и неба, духа и плоти; утверждают объективное природное бытие, космос как единственно абсолютное; не разделают объект от субъекта, внешнее от внутреннего, безличное от личного. Бессознательная основа всех этих религий -- пантеизм, всебожие, в котором Pan, все, не отделяется от Theos, Бог: все в Боге, Бог во всем, -- без движения, без сознания, без динамического процесса. Все эти религии суть откровение Бога-Отца как единого, абсолютного, безличного объекта, которым поглощается всякое частное, субъективное, личное бытие.
   Второй момент -- христианство, которое нарушает первое интегральное единство, дифференцирует и противополагает субъект объекту, личное безличному. Христианство есть откровение абсолютного субъекта, личности, Сына Божиего, который воплотился в личности человеческой -- во Христе.
   Для всех религий дохристианских -- царство Божие есть "мир сей", мир в Боге, космос; царство же Христово -- не от мира сего. В христианстве впервые является разделение мира на два порядка -- феноменальный и трансцендентный, земной и небесный, плотский и духовный. Христианство постулирует последнее соединение этих двух порядков: Я и Отец -- одно; но последнее соединение возможно лишь там, где совершилось последнее разъединение: Боже мой, Боже мой, зачем Ты оставил меня? -- Высшая интеграция возможна лишь там, где пройдены все ступени дифференциации.
   Третий и последний момент религиозной эволюции, момент, который именно теперь наступает, есть откровение Духа, которое соединит откровение Отца с откровением Сына.
   Религия дохристианская -- тезис; христианство -- антитезис; религия Духа -- синтез.
   Первый завет -- религия Бога в мире.
   Второй завет Сына -- религия Бога в человеке -- Богочеловека.
   Третий завет -- религия Бога в человечестве -- богочеловечества.
   Отец воплощается в космосе.
   Сын -- в логосе.
   Дух -- в последнем соединении логоса с космосом, и едином соборном вселенском существе -- богочеловечестве.
   Для того чтобы вступить в третий момент, мир должен окончательно выйти из второго момента; для того чтобы иступить в религию Духа, мир должен окончательно выйти из религии Сына -- из христианства: в настоящее время, в кажущемся отречении от Христа это необходимое выхождение и совершается.
   Тезис и антитезис суть две противоположные половины совершенной синтетической истины, и каждая из них постольку участвует в истине, поскольку стремится к соединению с другой противоположной половиною; если же одна, отрицая другую, утверждает себя как совершенную истину, то она становится ложью. Это именно и случилось с христианством.
   Христианство, пока находилось в динамическом процессе, в развитии и в творчестве, стремилось к последнему откровению, к Апокалипсису, соединяющему Бога с миром, Дух с плотью, небо с землею в "новом граде Иерусалиме", в "царстве святых на земле"; оно стремилось к последнему синтезу: да будут все едино, как Ты, Отче, во Мне, и Я в Тебе. Но, когда над динамикой возобладала статика и христианство остановилось, окаменело в мертвой догматике, оно превратило неразрешенную, но вечно разрешаемую противоположность двух начал в их неразрешимое противоречие, антитезу в антиномию. Выражение этой антиномии -- монашеский аскетизм в крайних точках своих есть отречение от феноменального мира во имя трансцендентного Бога, умерщвление плоти во имя бесплотного духа, проклятие земли во имя безземного неба. Антитезис, вместо того чтобы стремиться к соединению со своим тезисом, поглощал и упразднял его окончательно. Одна половина истины, религия Сына, отрицая другую -- религию Отца и, утверждая себя как совершенную истину, сделалась ложью. Тогда-то первая, подавленная, но не побежденная половина истины восстала на вторую; умерщвляемый, но неумертвимый тезис восстал на антитезис -- плоть на Дух, земля на небо, мир на Бога. Это восстание и есть так называемое Возрождение языческой древности, которое началось в XIV веке и продолжается до наших дней в современной антихристианской культуре -- искусстве, науке, философии, социально-политической революционной общественности.
   Кажущееся безбожие современного мира есть действительное богоборчество. Иаков во сне боролся с Богом и, когда Бог увидел, что не одолевает его, то сказал ему: отпусти Меня, ибо взошла заря. Но Иаков сказал Богу: не отпущу Тебя, пока не благословишь меня. И за эту святую борьбу Бог возлюбил Иакова больше всех сынов человеческих и дал ему новое имя Израиля-богоборца,
   Современное человечество тоже во сне, бессознательно, борется с Богом, уже не с Отцом, а с Сыном, со Христом. И вот почему, как это ни странно сказать, современные безбожники, христоборцы, ближе ко Христу, чем современные христиане: не видя лица Его, они в борьбе обнимают Его, прикасаются к Нему, соединяются с ним. И Христос, не одолев мира, скажет ему: отпусти Меня, ибо взошла заря. И мир скажет Христу: не отпущу тебя, пока не благословишь меня. И Христос благословит мир в восходящей заре, в откровении Духа, в третьем Завете, и даст человечеству имя новое Богосыновства, богочеловечества.
  

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru