Медведев Лев Михайлович
Стихотворения

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    "Не преклоняйся пред ударом..."
    В глуши
    Вечерняя молитва
    "Пускай меня теперь совсем не любишь ты..."
    Мой демон
    "Над пачкой старою приятельских посланий..."
    "Помедли улетать, мечтательница-грёза..."

   

* * *

             Не преклоняйся предъ ударомъ
             Судьбы жестокой и не плачь,
             Покуда юность пышетъ жаромъ
             И поцѣлуй любви горячъ.
   
             Еще холодная могила
             Для насъ съ тобою далека,
             Еще въ груди найдется сила,
             Еще въ трудѣ сильна рука.
   
             Пусть тучи черныя нависли,
             Пускай царитъ глухая тьма,--
             Имъ не убить свободной мысли,
             Не погасить огонь ума.
   
             Ищи своихъ завѣтовъ смѣло
             На рубежѣ грядущихъ лѣтъ,--
             Поработить возможно тѣло,
             Но для души неволи нѣтъ.
   
             Не все печаль, не все утраты...
             Заря скрывается во мглѣ,
             Пока мы вѣрою богаты,
             А правда дышетъ на землѣ.
                                                               Л. Медвѣдевъ.

"Русская Мысль", кн.VIII, 1891

   
   

Въ глуши.

             Затерянной рѣчки извивы
             Струятся стальной полосой
             И съ лаской плакучія ивы
             Склонились надъ сонной водой...
             Уснули душистыя степи,
             Задумался дремлющій лѣсъ
             И тучекъ узорчатыхъ цѣпи
             Застыли въ эѳирѣ небесъ.
             О счастьи недолгомъ мечтая,
             Красы безпредѣльной полна,
             Зажглася звѣзда золотая
             Предвѣстницей ночи и сна...
             Не слышно въ глуши безмятежной
             Ни звука, ни пѣсни, ни словъ...
             И вѣетъ прохладою нѣжной,
             Да запахомъ вольныхъ цвѣтовъ...

* * *

             И чуткое къ чарамъ природы,
             Отъ жизни людской далеко,
             Въ объятіяхъ кроткой свободы
             Забилося сердце легко...
             Вотъ здѣсь бы душѣ изнуренной
             Закончить свой жизненный путь,
             А тѣлу на травкѣ зеленой
             Навѣкъ безпробудно уснуть...
             Чтобъ знали о смерти незримой
             Того, кто угасъ безъ слѣда,
             Лишь тучки, плывущія мимо,
             Да неба царица -- звѣзда...
             Чтобъ плакали волны рѣчныя,
             Да вѣтеръ, питомецъ степей,
             Да пѣлъ паннихиды ночныя
             Въ прибрежныхъ кустахъ соловей.
                                                                                             Л. Медвѣдевъ.

"Русская Мысль", кн.V, 1892

   

Вечерняя молитва.

             Померкнулъ блескъ. Свои заботы
             Кончаетъ скорбная земля...
             Разсыпь, Господь, свои щедроты
             На опустѣвшія поля.
             Окутай въ сумракъ степь и горы,
             Рѣку туманами одѣнь,
             Простри на насъ святые взоры
             И всѣхъ прости за грѣшный день.
             Смири сомнѣнье и тревогу,
             Дай мирный отдыхъ за труды,
             Пролей прохладу на дорогу
             И сонъ на тихіе сады.
             Пусть этотъ вечеръ будетъ ясенъ,
             Пусть этотъ вечеръ будетъ тихъ
             И угнетенный безопасенъ
             Онъ притѣснителей лихихъ.
             Вели зажечься звѣздамъ яснымъ,
             Вели затеплиться лунѣ
             И всѣмъ забитымъ, всѣмъ несчастнымъ
             Пошли отраду въ тишинѣ...
             Скажи замолкнуть пѣвчей птицѣ,
             Лѣсныхъ звѣрей благослови
             И сонъ преступника въ темницѣ
             Наполни чарами любви.
             Ты заповѣдай серафимамъ,
             Повѣдай ангеламъ своимъ,
             Чтобъ стали воинствомъ незримымъ
             Надъ неповиннымъ и больнымъ...
             Чтобъ стерегла людей ихъ сила,
             Чтобъ не дремали ихъ вожди
             И мать спокойно накормила
             Дитя, прильнувшее въ груди...
             Чтобъ, чужды горя и печали,
             Работы кончивши свои,
             Отцы спокойно отдыхали
             Въ кругу ихъ счастья, ихъ семьи...
             Чтобъ завтра всѣ на подвигъ трудный
             Проснулись крѣпкіе въ борьбѣ...
             И полнъ твоей святыни чудной
             Весь міръ поклонится тебѣ.
                                                                         Л. Медвѣдевъ.

"Русская Мысль", кн.IX, 1891

   

* * *

             Пускай меня теперь совсѣмъ не любишь ты
             И пусть ко мнѣ хранишь одно лишь чувство злое,
             Но я въ тебѣ люблю угасшія мечты,
             Но я люблю въ тебѣ погибшее былое.
   
             Въ томъ прошломъ каждый мигъ былъ полонъ ясныхъ грёзъ
             Мнѣ озарявшихъ жизнь лучомъ такого свѣта,
             Что, вѣрь мнѣ, стоитъ онъ потока горькихъ слезъ,
             Прилившихся изъ глазъ забытаго поэта.
   
             Всѣхъ горестей моихъ, всѣхъ выстраданныхъ мукъ
             Корить я не хочу, недугомъ ихъ бичуемъ,
             Вѣдь, и сейчасъ еще, какъ райскихъ гимновъ звукъ,
             Минувшая любовь звучитъ мнѣ поцѣлуемъ.
   
             Забыть ли радость ту?... Безгрѣшна и свѣтла,
             Она влилась въ меня, наполнивъ сердце страстью,
             И, все порочное испепеливъ до тла,
             Мнѣ указала путь къ короткому, но счастью.
   
             Я на крылахъ любви встрѣчалъ свою зарю,
             При нѣжной музыкѣ стыдливаго признанья...
             Нѣтъ ничего теперь, но я благодарю
             За то, что небомъ мнѣ даны воспоминанья.
                                                                         Л. Медвѣдевъ.

"Русская Мысль", кн.III, 1894

   

Мой демонъ.

             Онъ прилеталъ ко мнѣ въ тиши
             На утрѣ юности мятежной
             И рѣчью страстною и нѣжной
             Тревожилъ сонъ моей души.
             Любилъ я съ нимъ наединѣ
             Вести завѣтныя бесѣды...
             Онъ мнѣ сулилъ и зло, и бѣды,
             Но обѣщалъ и счастье мнѣ.
             Онъ былъ, какъ молодость, правдивъ
             И не скрывалъ про всѣ тревоги
             Имъ предначертанной дороги,
             Отъ страха сердце оградивъ.
             Порой онъ лаской нѣжилъ слухъ,
             Порой терзалъ, какъ злой мучитель,
             Но видѣлъ я, что мой учитель --
             Не демонъ лжи, а свѣтлый духъ.
             Любви, рождающей восторгъ,
             Онъ влилъ въ меня бальзамъ цѣлебный
             И указалъ тотъ храмъ волшебный,
             Гдѣ незнакомъ житейскій торгъ.
             Онъ повелѣлъ любить всегда
             Людей страдающее племя
             И все твердилъ, что правды сѣмя
             Дождется пышнаго плода.
             Промчались дни... такъ много дней...
             Не стало юности кипучей,
             А горе жизни черной тучей
             Нависло шире и мрачнѣй.
             И тамъ, гдѣ вѣра и любовь,
             Какъ дорогіе жили гости,--
             Почіютъ ихъ святыя кости,
             Но не воскреснутъ къ жизни вновь.
             Лучъ грезъ былыхъ покрылся тьмой...
             Лишь иногда съ надеждой сладкой
             Осмѣлюсь я шепнуть украдкой:
             "Спасибо, добрый демонъ мой...
             Спасибо, другъ... благодарю
             Тебя за то, что хоть однажды
             И я не чуждъ былъ гордой жажды
             Увидѣть солнце и зарю".
                                                               Л. Медвѣдевъ.

"Русская Мысль", кн.VI, 1894

   

* * *

             Надъ пачкой старою пріятельскихъ посланій
             Я въ поздній ночи часъ сижу наединѣ...
             Никто не возмутитъ святыхъ воспоминаній
                       О невозвратной старинѣ.
   
             Той дальней юности восторженнымъ задоромъ
             Отъ этихъ милыхъ строкъ пахнуло на меня,
             Когда глядѣли мы на жизнь веселымъ взоромъ
                       И ждали радостнаго дня.
   
             Мы твердо вѣрили, что часъ желанный близокъ,
             Блеснетъ заря любви, развѣется туманъ...
             Казалось, нѣтъ изъ насъ того, кто-бъ такъ былъ низокъ,
                       Чтобъ перешелъ въ враждебный станъ.
   
             Намъ свѣтлой правдою являлись наши сказки,
             Былъ такъ привѣтливъ міръ въ сіяньи нѣжныхъ грезъ,
             Но все прошло, какъ сонъ... остались писемъ связки
                       И много, слишкомъ много, слёзъ.
   
             Мечтатели-слѣпцы, мы были лучше зрячихъ,
             Не легче стало намъ, когда прозрѣлъ нашъ умъ...
             Не высказать опять такихъ рѣчей горячихъ,
                       Не передумать прошлыхъ думъ.
   
             Дѣйствительность даетъ суровые уроки...
             Но нашу молодость вы помните-ль, друзья,
             А писемъ дружескихъ читаете ли строки
                       Съ такимъ же чувствомъ, какъ и я?...
   
             Иль, можетъ быть, отъ той давно мелькнувшей были
             Послѣдній замеръ звукъ у васъ въ сердцахъ теперь
             И вы минувшаго блаженный бредъ забыли
                       Подъ градомъ бѣдствій и потерь?
   
             Ни до святыхъ надеждъ, ни до былого счастья,
             Нашедшимъ свой удѣлъ, вамъ больше дѣла нѣтъ,
             И въ безднѣ сумрачной холоднаго безстрастья
                       Лучей добра померкнулъ свѣтъ?
   
             Лишь пошлый человѣкъ мѣняется съ годами...
             И если это такъ, пускай васъ судитъ Богъ,
             Но я еще бреду заглохшими слѣдами
                       Въ лѣсу сомнѣній и тревогъ.
   
             Мнѣ дорогъ каждый мигъ въ существованьи юномъ,
             Надъ милымъ мертвецомъ рыдаю я въ тиши
             И повѣряю скорбь еще звенящимъ струнамъ
                       Своей истерзанной души.
                                                                         Л. Медвѣдевъ.

"Русская Мысль", кн.VI, 1895

   

* * *

             Помедли улетать, мечтательница-грёза,
             Продли блаженство чаръ, въ моей душѣ побудь...
             Въ конецъ измучила томительная проза,
             А ты даруешь свѣтъ, вливая счастье въ грудь.
   
             Въ тебѣ еще жива поэзія святая,
             Но въ мигъ, какъ снова ты умчишься въ свой чертогъ,
             Какъ мрачныхъ демоновъ назойливая стая,
             Мнѣ сердце возмутитъ зловѣщій рой тревогъ.
   
             Сомнѣніе вползетъ змѣею ядоносной,
             По жиламъ пробѣжитъ его проклятый ядъ,
             А жизнь покажется столь жалкой и несносной,
             Что предпочелъ бы ей,-- не жить бы только,-- адъ.
                                                                                   Л. Медвѣдевъ.

"Русская Мысль", кн.X, 1895

   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru