Маздорф Александр Карлович
Басни

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Эзоп и Осел
    Городская Мышь и полевая
    Царь и его Шут

   
   Библиотека поэта. Большая серия. Второе издание
   Л., "Советский писатель", 1977
   Русская басня. XVIII--XIX веков
   

А. В. Маздорф

   449. Эзоп и Осел
   450. Городская Мышь и полевая
   451. Царь и его Шут
   

449. ЭЗОП И ОСЕЛ

                                 Осел к Эзопу приступил.
                                           -- "Послушай, -- говорил,--
                       Зачем меня так в баснях унижаешь?
             Ты умным никогда осла не представлял;
             Но всякий раз таким невежей выставляешь,
             Что наш несчастный род у всех насмешкой стал!
                                           Друг! Сделай одолженье,
             Поправь вину свою и в баснях обо мне
                                           Дай выгодное мненье!
                                 Заставь меня, хотя во сне,
                                 Словечно умное промолвить".
             -- "Такую просьбу мне никак нельзя исполнить, --
                                 Эзоп на это возразил.--
             Когда бы в баснях ты умно заговорил,
                                 Я был бы жалкий сочинитель!
                                 И, верно б, всякий заключил,
             Что я уже -- осел, а ты -- нравоучитель".
   
             <1819>
   

450. ГОРОДСКАЯ МЫШЬ И ПОЛЕВАЯ

                       Случилось к Мыши полевой
                       Зайти когда-то городской.
             "Ах! милая моя! ты жизнь ведешь страдая! --
             Со вздохом говорит, знакомку обнимая.--
                                 Я с грусти б умерла,
                                 Когда бы здесь жила!
             А ты -- не надивлюсь! -- довольна, весела.
                                 Иль, может быть, привычка?"
             -- "Ты ошибаешься: мне столько горя нет,--
                                                     Ей та в ответ. --
             Но что с тобой, скажи? Ты высохла как спичка.
             Знать, городская жизнь различна с полевой!
                                           Здесь царствует покой;
             У вас же, думаю, заботы бесконечны...
                       А от забот нельзя не похудеть.
                       Не гневайся; мы здесь чистосердечны:
                       Ты так худа, что страшно и смотреть!
             Или больна была?" -- "Да... я недомогала,--
             С запинкою вострушка отвечала.--
             Но засиделась я, мне время и домой".
                                           -- "Да посиди со мной;
             Уж тотчас и бежать!" -- "Мне, право, недосужно.
                                 Еще в местах двух-трех быть нужно...
             Я б рада..." -- "Ну, прости". Простились, обнялись,
             Друг друга в рыльце чмок еще, и разошлись.
             Неделю погодя, затворница решилась
             Узнать житье-бытье знакомки городской;
             Простившись со своей смиренною норой,
             Тихонько поплелась и кой-как дотащилась.
             Хозяйка вне себя! На шею гостье прыг,
                                           Целует, обнимает,
                       В любви своей и дружбе уверяет.
             "Садись-ка, гостьюшка, садись, а я вот вмиг
             Попотчую тебя; уж прямо одолжила!
             А я лишь об тебе с друзьями говорила.
             Жалела, милая, жалела всё тебя!
                                           Ты погребла себя;
             Живешь почти в тюрьме, без всяких наслаждений,
                                           Без всех увеселений.
             Какая это жизнь! Послушайся меня:
             Оставь поля свои, оставь уединенье!
                                           Ну, сделай одолженье,
                                           Переселися к нам,
                                                     Своим друзьям.
             Мы в роскоши живем, нужды совсем не знаем;
             Сыр, сало... словом, всё запасено у нас.
                                           Веселье ж каждый час!
             И часто в радостях опасность забываем".
                       -- "Опасность? Разве есть?" -- "Да... иногда...
                       Случается... но редко, не всегда...
             И где, скажи сама, опасности минуешь?
             Но, милая, ведь ты, конечно, здесь ночуешь?
             Я в том уверена... Не время ль нам поесть?
                                           Изволь сюда подсесть.
             Вот видишь ли: и хлеб, и сыр, и солонина,
                       И рыба есть; вот стерлядь, осетрина...
             Всё, всё ты здесь найдешь! Покушай, не чинись".
             Но только лишь они за пищу принялись,
                                           Еще куска не съели,
                                 Как двери с шумом заскрыпели
                                                     И вдруг в чулан --
                                 И Ключница и Кот-буян,
             И прямо на Мышей, но Мышки ускользнули.
             Однако же с трудом... насилу отдохнули!
             Но вот по-прежнему в чулане тишина;
             Кота и Ключницы как будто не бывало.
                                           Полегче Мышкам стало.
             "Ты, гостьюшка моя, конечно, голодна, --
             Хозяйка говорит. -- Не хочешь ли покушать?
             Спокойно, тихо здесь; изволь сама послушать,
             Кота и Ключницы давно в чулане нет".
                                           "Спасибо! -- та в ответ.--
             Изволь-ка здесь одна с богатством оставаться.
                                           Пусть всё перед тобой!
             А я в тюрьму свою хочу скорей убраться:
             Где Ключница и Кот, какой Мышам покой!"
   
             Друзья любезные! согласны ль вы со мною,
             Что счастье средь забот не может процветать?
             Где нет спокойствия, там счастью не бывать!
             Сдин лишь селянин с невинною душою,
             Под мирну сень лесов навек уединясь,
             Беседует в глуши с сокровищем бесценным.
             О вы, поля мои! мой скромный уголок!
             По гроб останусь я вам другом неизменным.
             Простите, суеты, и роскошь, и порок;
             Простите, хитрости, заботы, обольщенья!..
             О вас ли думать мне в раю уединенья!
   
             <1819>
   

451. ЦАРЬ И ЕГО ШУТ

                       У одного восточного Царя
                       Был умный Шут. Он, правду говоря
             Под видом шуточек, последствий не боялся,
             И чудом оттого он в той стране считался.
                                           И царь его любил;
             В беседе лишь его он отдых находил
                                           От разговоров вздорных
                                                     Своих придворных!
             К несчастью, умер Шут. Потерею такой
                                           Царь сильно огорчился!
                                                               А рой
                                           Придворных веселился.
             Один из них, Царя задумав утешать,
                                           Осмелился сказать,
             Что шут не заслужил такого огорченья,
             Что надобно и всем, как Шуту, умирать,
                                                     Без исключенья!
                       "Согласен! -- Царь на это отвечал. --
             Но смертию его нельзя не огорчиться:
                                 Он истину мне открывал;
                                 А кто из вас на то решится?"
   
             <1819>
   

ПРИМЕЧАНИЯ

   Александр Карлович Маздорф (ум. 1820) жил в Симбирске и занимал незначительную должность частного пристава при конторе симбирского полицеймейстера. После его смерти в журналах Москвы и Петербурга появились обращения к благотворителям с призывом помочь семье Маздорфа, которую он оставил в глубокой бедности. Литературные связи Маздорфа не были широки: известны его стихотворное послание к M. H. Сушкову (1819), послание к нему казанской поэтессы А. Наумовой, сохранились сведения о помощи ему со стороны Д. И. Хвостова. Основную часть известных сочинений Маздорфа составляют басни, с которыми он выступил впервые в "Вестнике Европы" 1811 г., сохранив связи с этим журналом до конца жизни. Его стихотворения появлялись также в "Благонамеренном" А. Е. Измайлова. Попытка Маздорфа в 1816 г. сотрудничать в "Духе журналов" закончилась его размолвкой с издателем, Г. Яценко, который слишком произвольно обошелся с текстом присланных басен; позднее Маздорф перепечатал их в исправленном виде. В своих баснях Маздорф шел вслед за И. И. Дмитриевым и стилистически подражал ему. Однако его произведения, подобно басням Агафи, заслуживают внимания как образцы провинциальной литературы первых десятилетий XIX в.
   449. Бл, 1819, ч. 6, No 9, с. 137. На сюжет басни Лессинга "Aesopus und der Esel".
   450. Там же, с. 348. На сюжет басни Лафонтена "Le rat de ville et le rat des champs".
   451. BE, 1819, 4. 105, No 10, с 105.
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru