И. А. Крыловъ и его басни (1844--1894). Составлено профессоромъ Императорскаго Новороссійскаго университета А. И. Маркевичемъ. Одесса, 1895 г. Мудрено сказать, на какого читателя разсчитана эта небольшая брошюрка: то она черезъ-чуръ элементарна, то затрогиваетъ слишкомъ отвлеченные и малодоступные для средняго читателя вопросы; на ряду съ существенными пробѣлами -- излишнія подробности. Біографія Крылова намѣчена блѣдными и бѣглыми чертами; въ оцѣнкѣ его литературной дѣятельности рядъ крупныхъ недоразумѣній. "Указать всѣ особенности языка Крылова невозможно; кажется, нѣтъ ни одного грамматическаго правила, которое не было бы нарушено. Крыловъ смѣшивалъ всѣ части рѣчи, выковывалъ слова и настолько мѣтко, что они перешли въ разговорный языкъ, смѣшивалъ всѣ части предложенія, ставилъ подлежащее въ косвенномъ падежѣ или приводилъ его съ предлогомъ и мн. др. Одно мѣшаетъ удивительной ясности языка Крылова -- частое употребленіе словъ или выраженій, взятыхъ изъ древнихъ языковъ; приводятся имена греческихъ или римскихъ боговъ и героевъ, названіе греческихъ мѣстностей и пр.; но это была мода того времени, когда писалъ Крыловъ, и отъ нея не всякій рѣшался отступать, изъ опасенія прослыть невѣждою" (стр. 15).
Вотъ одинъ изъ многихъ примѣровъ той путаницы понятій, которой не оберешься въ брошюркѣ г. Маркевича. О какой грамматикѣ говоритъ онъ: современныхъ Крылову грамматическихъ руководствахъ или грамматикѣ русскаго языка вообще? Неужели такая постановка рѣшаетъ сложный вопросъ о книжныхъ и разговорныхъ стихіяхъ въ языкѣ Крылова? Неужели Крыловъ, какъ безграмотный школьникъ, смѣшивалъ всѣ части предложенія и рѣчи, т.-е. не отличалъ подлежащаго отъ сказуемаго и существительнаго отъ междометія? Замѣчаніе г. Маркевича относительно подлежащаго воспроизводитъ наивную точку зрѣнія плохихъ грамматическихъ учебниковъ. Затѣмъ, гдѣ у Крылова латинскія и греческія выраженія? Неужели въ то время, когда онъ писалъ свои басни, злоупотребленіе классическою терминологіей было обязательною модой и давало патентъ на образованіе? Почти на каждомъ шагу такіе промахи противъ исторіи и здраваго смысла. Написана брошюрка тяжелымъ, сбивчивымъ, мѣстами совсѣмъ неправильнымъ языкомъ. Особенно ужасны по языку и смыслу страницы 9--10: странныя размышленія о баснѣ и баснописцахъ, гдѣ видно и теоретическое безсиліе, и недостатокъ историко-литературныхъ знаній.