Мансфельд Дмитрий Августович
Всякому зерну своя борозда

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Комедия в 3-х действиях.

   

ВСЯКОМУ ЗЕРНУ СВОЯ БОРОЗДА.

Комедія въ 3-хъ дѣйствіяхъ.

(Сюжетъ заимствованъ.)

Къ представленію дозволено. С.-Петербургъ, 15 марта 1379 г. Цензоръ драматическихъ сочиненій Кейзеръ-фонъ-Нимніеймъ.

   

ДѢЙСТВУЮЩІЯ ЛИЦА.

   Павелъ Ивановичъ Пупочкинъ, гласный думы.
   Анна Яковлевна, его жена.
   Леночка, ихъ дочъ.
   М-lle Софи, гувернантка въ домѣ Пупочкиныхъ.
   Долинъ, адвокатъ.
   Горевъ, пріятель его.
   Лакей.

Дѣйствіе происходитъ въ домѣ Пупочкиныхъ.

   

Характеристика дѣйствующихъ лицъ для играющихъ.

   Павелъ Ивановичъ Пупочкинъ. Неряшливый, глуповатый человѣкъ, рабски подчинившійся своей женѣ. Выбритый, неряшливо одѣтый старикъ лѣтъ 50.
   Анна Яковлевна. Лѣтъ 45; румянится и бѣлится. Прихорашивается, хочетъ быть молодой и влюблять въ себя всѣхъ мужчинъ. Голова дома.
   Леночка. Дѣвочка лѣтъ 16--17. Веселая, бойкая, наивная.
   М-Ile Софи. Старая дѣва 40 лѣтъ. Зачесала необыкновенно; украшена разными лентами и наколками. Хочетъ выйдти замужь.
   Долинъ. Адвокатъ -- франтикъ. Носить нафабренные усы и пенена. Одѣть франтомъ.
   Горевъ. Молодой человѣкъ, въ высшей степени скромный; одѣть прилично, но не франтовски; Типъ студента.
   

ДѢЙСТВІЕ ПЕРВОЕ.

Проходная комната. Направо дверь; налѣво двѣ двери: въ глубинѣ сцены окно, шифоньерка стеклянная съ разными бездѣлушками, фарфорами и пр.. Направо столъ; на немъ канделябръ съ зажженными свѣчами, нѣсколько стульевъ и диванъ.

ЯВЛЕНІЕ I.

M-lle Софи, Линочка. Леночка смотритъ въ замочную скважину въ дверь направо, Софи отводитъ.

Софи.

   Слушайте-же, Леночка, вѣдь я-же вамъ говорю, что нельзя.
   

Леночка.

   Ну, милая, душка, Софи, еще одну, одну минуточку, одну секундочку.
   

Софи.

   Вѣдь мамаша не позволила вамъ даже ходить сюда; вы знаете, она будетъ сердиться!
   

Леночка.

   Меня-же никто не видитъ.
   

Софи.

   А если мама выйдетъ?
   

Леночка.

   Ахъ, Господи! да сейчасъ-же! Ей-Богу, и посмотрѣть-то не дадутъ. (Топаетъ ногой.) Это Богъ знаетъ что такое; туда не пускаютъ, и даже посмотрѣть, и то не дадутъ. (Смотритъ опять.) Ахъ, какъ тамъ хорошо! какіе наряды! а шлейфы! (Встаетъ съ колѣнъ.) Ахъ! шлейфъ! Какая это, должно-быть, прелестная вещь -- шлейфъ! Ходишь этакъ тихо, а сзади ш-ш-шъ -- шлейфъ волочится! Но мама не позволяетъ мнѣ носить длинное платье! Она мнѣ все твердитъ, что еще время будетъ; еще наносишься, говоритъ. Впрочемъ, разъ она мнѣ было разрѣшила длинное платье: это было, когда вдругъ Долинъ пересталъ къ намъ ѣздить. Мама пришла тогда ко мнѣ такая грустная, растроганная, и говоритъ: "теперь, Леночка, я хочу жить только для тебя; я буду вывозить тебя въ свѣтъ; я ужъ слишкомъ стара; для меня все кончено. Но между тѣмъ -- она все смотрѣла въ зеркало и очень вздыхала, вздыхала такъ жалостно, что я чуть не расплакалась, хотя очень радовалась, что мнѣ обѣщано длинное платье. Но эти слезы, которыя душили меня, это было предчувствіе страшнаго огорченія и разочарованія. Нѣсколько дней спустя, вдругъ пріѣзжаетъ Долинъ. Ахъ; какъ это меня поразило! Я жалѣла, что онъ не провалился гдѣ нибудь, или не завязъ въ одномъ изъ болотъ, которыхъ у насъ пропасть на всѣхъ улицахъ. Онъ сталъ опятъ ѣздить чуть-ли не каждый день, мама опять сдѣлалось веселой, перестала вздыхать и все смѣялась и одѣвалась въ лучшія свои платья; а мои длинные шлейфы такъ и остались только обѣщаніемъ, хотя я и напоминала мамѣ не разъ, но она опять упорно стоитъ на своемъ, что время еще будетъ носить шлейфы. Ну, скажите, m-lle Sophie, объясните мнѣ, ради Бога, что дурнаго въ длинныхъ платьяхъ; отчего мама мнѣ не позволяетъ?
   

Софи (злобно).

   Потому что она должна была-бы сознаться въ своихъ лѣтахъ и въ своихъ морщинахъ, которыя она скрываетъ.
   

Леночка.

   Ну, хорошо! А отчего она меня не вывозитъ?
   

Софи (въ сторону).

   Ну, что ей сказать? (Громко.) Можетъ быть, это для вашего блага! Чѣмъ раньше барышня начинаетъ выѣзжать, тѣмъ скорѣе ей начинаютъ считать года....
   

Леночка.

   Ну, такъ что-жъ?
   

Софи.

   Тѣмъ раньше ея принимаютъ за... за.... отцвѣтшую.
   

Леночка.

   То есть за старую дѣву?
   

Софи.

   Hélène....
   

Леночка.

   Такъ зачѣмъ-же ей непремѣнно оставаться старой дѣвой? Она можетъ выйдти замужъ.
   

Софи (обидчиво).

   Да всякая-ли еще захочетъ?
   

Леночка.

   Такъ m-lle Sophie тоже не хотѣла?
   

Софи.

   Я говорю вообще.
   

Леночка (соображая).

   Это странно... Я-бъ хотѣла выйдти замужъ... и никакъ не пойму, почему мама все говоритъ, что я слишкомъ молода. М-lle Sophie, а нельзя-ли занять у кого-нибудь года? Вотъ бы хорошо было!, Въ самомъ дѣлѣ, вотъ-бы хоть у васъ: и вы-бы моложе были, и я-бы за мужъ вышла. Не правда-ли?
   

Софи.

   На вкусъ и цвѣтъ товарищей нѣтъ!
   

Леночка.

   А я-бъ очень хотѣла быть взрослой дѣвицей.
   

Софи (наставительно).

   Вы, кажется, сами не знаете, что говорите. Знайте, что самая счастливая пора въ человѣческой жизни это вашъ возрастъ. Я-бы желала всю жизнь остаться молодой.
   

Леночка.

   Ну, что-жъ, на половину вы вѣдь должны быть довольны, а мнѣ совсѣмъ не нравится вѣкъ торчать надъ скучными книжками.
   

Софи (тѣмъ-же наставительнымъ тономъ).

   Послѣ насъ ждутъ разочарованія, огорченія, обманы.
   

Леночка.

   Въ чемъ-же?
   

Софи (въ томъ-же тонѣ).

   О! я не могу тебѣ говорить, дитя мое, всего; ты не поймешь, на сколько мученій осуждено женское сердце, впечатлительное, нѣжное, чувствительное. А въ этомъ шумномъ свѣтѣ столько терніевъ, столько огорченій при столкновеніи съ мужчинами.
   

Леночка.

   Развѣ мужчины, въ самомъ дѣлѣ, такіе гадкіе?
   

Софи (громко).

   Это звѣри! это уроды!
   

Леночка (въ испугѣ).

   Ахъ, Боже! Что они вамъ сдѣлали?
   

Софи.

   Что сдѣлали... Вотъ въ томъ и дѣло, что они мнѣ ничего не сдѣлали. Они не умѣютъ оцѣпить высокихъ качествъ, высокихъ чувствъ женскаго сердца. Только деньги и деньги; вотъ что они цѣнятъ, да красоту еще, которая въ сущности ничего не стоитъ: она преходяща, какъ все на свѣтѣ. А если это то нѣтъ, они даютъ увядать самымъ честнымъ женщинамъ. (Вздыхаетъ.)
   

Леночка.

   Это не хорошо, что они такіе злые! И это всѣ такіе?
   

Софи.

   Всѣ, всѣ безъ изключенія!!
   

Леночка.

   И Долинъ?
   

Софи (въ сторону).

   Ахъ, Боже! Вотъ если догадается! Моя самая сокровенная тайна!
   

ЯВЛЕНІЕ II.

Тѣ-же. Пупочкинъ и послѣ Долинъ.

Пупочкинъ (входитъ и отираетъ фуляромъ вспотѣвшее лицо).

   Пфу-у! Какъ я усталъ! Всю спину ломитъ. Кланялся, кланялся, просто не въ моготу стало; тотъ поздравляетъ, этотъ поздравляетъ... съ новою почетною должностью... главное, нужно каждому сказать привѣтствіе, а это такъ трудно, такъ трудно; я всѣмъ почти говорилъ одно и то-же; я отъ природы вообще не одаренъ даромъ этаюго особеннаго краснорѣчія. Хорошее это дѣло служба, но тяжесть уже теперь даетъ себя чувствовать, а вѣдь теперь только начало, что-то будетъ дальше? Начнутся хлопоты, занятія; придется распроститься съ домашнимъ спокойствіемъ и удобствами и отдаться на служеніе обществу; соснуть, небойсь, некогда будетъ послѣ обѣда; горе просто, но что будешь дѣлать! (Вздыхаетъ.) Жена этого хотѣла, цѣлый годъ кричала: баллотируйся въ гласные, ну и вы баллотировали!
   

Леночка (подбѣгаетъ, цѣлуетъ его руку).

   Папа! правда, что сегодняшній балъ у насъ въ честь папы?
   

Пупочковъ (важно).

   Конечно, конечно, душечка! Твой папа пересталъ быть обыкновеннымъ смертнымъ; онъ теперь того, какъ бишь, онъ теперь гласный думы! Понимаешь, гласный думы!
   

Леночка.

   А что это такое, папа, гласный думы? Это тѣ гласные, которыхъ предаютъ гласности, о которыхъ всегда въ фельетонахъ пишутъ?
   

Пупочкинъ (испуганно).

   Ахъ, что ты? что ты? Совсѣмъ не то. Гласный это, того... какъ-бы тебѣ это объяснить это?.. того...ну словомъ... гласный, какъ это ты не понимаешь!... это человѣкъ, имѣющій право голоса. Понимаешь?
   

Леночка.

   Положительно ничего не понимаю? Значить, мама тоже гласная: она цѣлый день кричитъ на людей.
   

Пупочкинъ.

   Ты постоянно глупости говоришь. Ну, какая-же твоя мать гласная? Я гласный. Лучше объяснить я тебѣ не могу. Вѣдь ты должна это знать изъ исторіи. Раньше-же были гласные?
   

Софи.

   Мы изучаемъ теперь средніе вѣка, тамъ были благородные рыцари, а никакихъ гласныхъ не было.
   

Пупочкинъ.

   Это очень дурно. Вамъ нужно было начать съ нашихъ временъ.
   

Леночка.

   Ну, что-же дѣлаютъ эти гласные?
   

Пупочкинъ.

   Что дѣлаютъ? Хмъ! да напримѣръ... того... (Въ сторону.) Правду сказать, я самъ не знаю, что они дѣлаютъ.
   

Долинъ (входитъ во фракѣ; проходя, кланяется дамамъ, въ рукѣ небольшой букетъ. Подходитъ къ Пупочкину).

   Ищу васъ, мой дорогой, чтобъ принести мое искреннѣйшее поздравленіе съ новымъ почетомъ, съ новой должностью, которою наши сограждане почтили васъ.
   

Пупочкинъ.

   Спасибо, спасибо, благодарю васъ, г. Долинъ, а я только что хотѣлъ...
   

Долинъ (не слушая, подходитъ къ Софи).

   Mademoiselle, я принесъ вамъ карточку Гейне, которуюТвы такъ желали имѣть; извольте.
   

Софи (кокетливо).

   Mille grâces! Какъ вы любезны! Чѣмъ съумѣю....
   

Долинъ (къ Леночкѣ).

   А вамъ этотъ скромненькій букетикъ къ нынѣшнему soirée.
   

Леночка (слезливо).

   Вотъ и букетъ есть!... merci, но я на балѣ не буду, а я такъ радовалась мазуркѣ, на которую вы меня пригласили....
   

Пупочкинъ.

   Какъ! ты не будешь на балу, который дается въ честь твоего отца?
   

Леночка.

   Мама не позволила....
   

Пупочкинъ.

   А... а! это дѣло другаго рода.
   

Долинъ (апатично).

   Жаль, что вы не будете, жаль!
   

Леночка.

   Не говорите лучше: я заплачу. Господи, какая я несчастная!...
   

Долинъ.

   Если бы можно было...
   

Пупочкинъ (Леночкѣ).

   Я улажу это, успокойся, успокойся, моя милая, я поговорю съ матерью... (Къ Долину, беря его подъ руку.) Слушайте, дорогой мой, я васъ люблю и уважаю, вы такой умный молодой человѣкъ; я хотѣлъ-бы съ вами посовѣтоваться относительно моей службы... скажу вамъ откровенно -- она меня немного смущаетъ, я не чувствую въ себѣ этого, какъ-бы сказать, этого призванія къ службѣ...
   

Долинъ.

   Вы недовольны, что васъ выбрали?
   

Пупочкинъ.

   Нѣтъ, я доволенъ -- это все таки большая честь; но знаете-ли, я чувствую себя ужасно неловко: мнѣ все кажется, какъ будто я въ чужомъ платьѣ, какъ будто жметъ то тамъ, то здѣсь -- я просто не въ силахъ! И для чего только меня выбрали?
   

Долинъ.

   Васъ знаютъ за человѣка порядочнаго, спокойнаго, наконецъ -- богатаго.
   

Пупочкинъ (важно).

   Ну да, ну да, это-то конечно...
   

Долинъ.

   Поэтому-то васъ выбрали единогласно.
   

Пупочкинъ.

   Видите-ли, чего я боюсь; тамъ, можетъ быть, нужно знать законы, или быть этакимъ, какъ-бы сказать, ученымъ человѣкомъ... ну, а у меня этого нѣтъ!
   

Долинъ.

   Ничего этого и не нужно!
   

Пупочкинъ (успокоившись).

   Нѣтъ? Ну, такъ что-жъ я тамъ буду дѣлать?
   

Долинъ.

   Засѣдать!
   

Пупочкинъ.

   Какъ, засѣдать? Вѣдь нужно что-нибудь дѣлать?
   

Долинъ.

   Нужно.
   

Пупочкинъ.

   Такъ что-же?
   

Долинъ.

   Говорить! Говорить возможно больше, и такъ ловко, что бы никто ничего не понялъ! Хе, хе, хе...
   

Пупочкинъ (про себя).

   Гмъ!... Это-то я могу. (Громко.) Но, вотъ видите; нужно говорить ловко, а я этого-то и не умѣю.
   

Долинъ.

   А не умѣете, такъ вносите проэкты разные письменно.
   

Пупочкинъ.

   И этого не умѣю.
   

Долинъ.

   Вы слишкомъ скромны. Немного смѣлости и духу -- и дѣло пойдетъ на ладъ; проэкты можно не только вносить, но и проводить милліонъ безъ одного... Вотъ, напримѣръ, при вашемъ домѣ есть пустопорожняя земля -- предложите думѣ построить какое-нибудь общественное зданіе на этой землѣ, землю продайте городу. Супруга ваша, идя въ церковь, увязла въ грязи -- предложите думѣ, какъ крайнюю необходимость, замостить улицу передъ вашимъ домомъ. У вашего брата лѣсу непроданнаго много -- предложите его скупить городу, на случай, если явится надобность въ таковомъ, чтобъ онъ уже былъ на готовѣ...
   

Пупочкинъ.

   Но, ради Бога -- что вы говорите, вѣдь это все лично мои, такъ сказать, домашнія дѣла... а вѣдь намъ нужно служить общественному благу.
   

Долинъ (смѣясь).

   Слова, батюшка, слова! Вѣдь благо общественное, есть благо отдѣльныхъ лицъ, или лучше наоборотъ -- благо единичныхъ лицъ есть благо общественное. Пусть каждый о себѣ хлопочетъ; если вамъ хорошо, тогда вы можете думать о благѣ другихъ, а если вамъ нехорошо, какое-же тутъ чужое благо полѣзетъ въ голову?
   

Пупочкинъ.

   Вы правы, ей-Богу, правы; экій вы умница... Какъ это мнѣ самому въ голову не приходило?
   

Долинъ.

   Развѣ домъ, построенный на вашей ѣемлѣ, мостовая около вашего дома -- развѣ это не украшеніе города?
   

Пупочкинъ.

   Правда, правда! Вотъ это я называю полезною дѣятельностью гласнаго... Вдругъ этакъ 5 этажей закатятъ... тротуаръ... мостовая... хе, хе, хе... вотъ такъ такъ.. хе, хе, хе... Умница, вы, ей-Богу, умница... поцѣлуемся! (Долинъ и Пупочкинъ цѣлуются. Во время разговора Долина съ Пупочкинымъ т-lle Софи бросаетъ на Долина влюбленные взгляды; Леночка то смотритъ въ ключную скважину въ залу, то шепчется съ m-lle Софи.)
   

Леночка (къ отцу).

   Папа, попроси маму, хоть только одну мазурку...
   

Пупочкинъ.

   Хорошо, хорошо, милая моя... сдѣлаемъ, сдѣлаемъ... чортъ возьми.. 5 этажей съ куполомъ... тротуаръ... хе, хе, хе!
   

Леночка.

   Ахъ, папа, какъ я тебя благодарить буду! (Бѣжитъ къ дверямъ.)
   

ЯВЛЕНІЕ III.

Тѣже и Анна Яковлевна.

Анна Яковлевна (встрѣтивъ у двери Леночку).

   Это что? А -- а! Зачѣмъ ты тутъ? Какъ ты смѣла выйдти изъ своей комнаты, негодная дѣвчонка!
   

Леночка (испуганно).

   Д-да папа... позволилъ...
   

Пупочкинъ (испуганно).

   Кто? Я?
   

Леночка.

   Папа... вѣдь ты...
   

Анна Яковлевна.

   Ты ей позволилъ?
   

Пупочкинъ.

   Избави Богъ!
   

Анна Яковлевна.

   М-lle Sophie, извольте идти съ Hélène въ ея комнату, займите ее! (М-lle Софи дѣлаетъ гримасу и отходитъ).
   

Анна Яковлевна (замѣтивъ гримасу).

   Если, mademoseille, желаете, можете послѣ выйдти въ залу; но я думаю, что вы проскучаете: кавалеровъ очень мало.
   

Софи (въ сторону).

   Хорошо приглашеніе! И это при немъ. О, я отмщу! (Уходитъ въ другую дверь налѣво.)
   

Леночка (идя за ней).

   Такъ и знала, что этимъ кончится.
   

Анна Яковлевна (смотритъ въ слѣдъ).

   Эта дрянь, кажется, дуется! Вотъ держи ихъ изъ милости!...
   

Пупочкинъ.

   Что-же, она вѣдь тебѣ родня.
   

Анна Яковлевна.

   Кажется, это къ дѣлу вовсе не относится. Ей можно хоть сейчасъ отказать. М-r Долинъ, что-же мы будемъ дѣлать?...Барышень такъ много, а кавалеревъ совсѣмъ нѣтъ.
   

Долинъ.

   Будьте покойны, это ужъ мое дѣло, я заказалъ нѣсколько паръ ногъ; онѣ скоро будутъ.
   

Анна Яковлевна (улыбаясь.)

   Вы ужасный человѣкъ. Я не ожидала такого собранія: однако, всѣ пріѣхали, кромѣ жены головы; она, видите-ли, больна, эта слониха... но я ей это припомню... (Къ мужу.) Ты не выдумай дѣлать визита головѣ... да и вообще, если будешь знаться съ нимъ...
   

Пупочкинъ.

   Но вѣдь онъ мой начальникъ...
   

Анна Яковлевна.

   Начальникъ! Какой онъ тебѣ начальникъ? Онъ такой-же выборный, какъ и ты; тебя выбрали и его выбрали.
   

Пупочкинъ.

   Такъ, душечка, нельзя! (Къ Долину.) Что, правда?
   

Долинъ.

   Э... это зависитъ отъ обстоятельствъ.
   

Пупочкинъ.

   А! что! видишь, ангелъ мой!
   

Анна Яковлевна.

   Ничего не вижу и не хочу видѣть. Я не на то твоя жена, чтобъ надъ нами командовалъ какой-нибудь городской голова! Женщина изъ такой семьи, какъ я, съ такимъ образованіемъ и благороднымъ сердцемъ -- достойна лучшаго... да впрочемъ, ужъ это мое счастье такое, что у меня глупый мужъ.
   

Пупочкинъ.

   Ты напрасно тревожишься и компрометируешь меня передъ господиномъ Долинымъ; мнѣ и въ самомъ дѣлѣ подумаетъ, что я дуракъ какой-нибудь. На что ты можешь пожаловаться. Ты достаточно счастлива, да еще теперь жена гласнаго.
   

Анна Яковлевна.

   Большое счастье -- жена гласнаго, котораго выбрали только въ надеждѣ на хорошіе завтраки и обѣды.
   

Пупочкинъ.

   Ахъ, полно, что ты говоришь! (Садится.)
   

Анна Яковлевна.

   Да сиди вотъ, (Кричитъ.) а я одна толкись всюду, гостей занимай, хорошъ хозяинъ!
   

Пупочкинъ.

   Да что-же мнѣ дѣлать?
   

Анна Яковлевна.

   Ты не знаешь, небойсь, глупый человѣкъ! Ступай къ гостямъ, занимай ихъ, угощай...
   

Пупочкинъ.

   Ну, иду, иду. Не сердись, ради Бога, да не кричи; вѣдь все слышно туда. Ты не забудь -- вѣдь этотъ балъ, это, такъ сказать, первый мой шагъ на политическомъ поприщѣ. (Про себя съ горечью.) Меня выбрали изъ-за завтраковъ и обѣдовъ! Клевета! (Уходитъ.)
   

ЯВЛЕНІЕ IV.

Анна Яковлевна, Долинъ, послѣ Пупочкинъ.

(Анна Яковлевна садится на диванъ. За сценой слышна музыка. Кадриль. Отъ поры до времени проходятъ лакеи съ подносами, бутылками и проч.)

Анна Яковлевна (слѣдя за уходящимъ мужемъ).

   И это мужъ! Это хозяинъ дома! Вотъ съ какимъ человѣкомъ меня свята судьба! Ахъ, Боже, Боже! Вы не въ состояніи, М-r Долинъ, понять мои муки... онъ не умѣетъ оцѣнить меня... не умѣетъ понять моихъ желаній...
   

Долинъ (въ сторону).

   Ну, пошло!.. (Подходя къ ней.) Но зато я понимаю ваше положеніе и страдаю за васъ. (Цѣлуетъ ея руку.)
   

Анна Яковлевна.

   Это благородно съ вашей стороны, но я не должна принимать этой жертвы... Еслибъ я была моложе... красивѣе...
   

Долинъ (въ сторону).

   Тогда-бъ годилась... (Лакей входитъ съ чаемъ и становится около нихъ. Долинъ, оставляя ея руку, беретъ чай; говоритъ въ сторону). Какъ разъ во время пришелъ! (Лакей уходитъ.)
   

Анна Яковлевна.

   Тамъ танцуютъ, а мы здѣсь...
   

Доли въ.

   Къ вашимъ услугамъ...
   

Анна Яковлевна (обрадовавшись).

   Къ моимъ! Въ залѣ такъ много дамъ...
   

Долинъ.

   Много, но я предпочитаю васъ. (Даетъ ей руку, и оба уходятъ).
   

Пупочкинъ (входитъ нѣсколько спустя съ развязаннымъ галстукомъ).

   Ну, теперь я сдѣлалъ свое дѣло... Жена не будетъ меня упрекать, что я не занимаю гостей.

(Лакей входитъ, идетъ по залѣ съ подносомъ, на которомъ стоитъ нѣсколько бутылокъ вина.)

Пупочкинъ.

   Что это?.. ты меня забываешь? Что я развѣ тутъ не хозяинъ? А?
   

Лакей (подходитъ къ нему).

   Я не зналъ-съ, что вы до закуски пожелаете...
   

Пупочкинъ.

   Чего не зналъ! Я не зналъ-съ! дуракъ! Ты не зналъ, что мнѣ освѣжиться надо! Оселъ! (Пьетъ рюмку.) Ты обо мнѣ долженъ прежде всего думать... понимаешь?Я господинъ, я тебѣ плачу -- значитъ, меня и почитать долженъ. (Пьетъ еще рюмку.) Ну, теперь пошелъ. (Лакей хочетъ уходитъ.) Дуракъ, куда ты бѣжишь? (Лакей возвращается къ нему, Пупочкинъ беретъ еще рюмку и выпиваетъ.) Ну, теперь можешь идти! (Лакей стоитъ.) Что ты оглохъ?
   

Лакей.

   Никакъ нѣтъ-съ.
   

Пупочкинъ.

   Ну, и убирайся! (Увидя себя въ зеркалѣ.) Гдѣ-же мой галстукъ? А -- а... развязался. (Поправляетъ.) И сорочка помята... нужно пожалуй передѣть... (Идетъ къ двери: лакей возвращается)
   

Пупочкинъ (къ лакею).

   Принеси-ка еще вина!
   

Лакей

   Слушаю-съ! (Уходитъ.)
   

Пупочкинъ,

   Прекрасное вино... освѣжаетъ -- плавное... и сортъ хорошій, кажется.. Пріятно выпить. (Лакей входитъ съ бутылкой на подносѣ. Пупочкинъ, пробуя, пьетъ рюмку.) Отлично! (Пьетъ еще рюмку.) Прекрасное вино... Что тамъ пьютъ много?
   

Лакей.

   Нѣтъ-съ, мало!
   

Пупочкинъ.

   Не угощаютъ, должно-быть. Нѣтъ, видно, безъ меня нигдѣ не обойдутся! Надо идти. (Уходитъ.)
   

ЯВЛЕНІЕ V.

Анна Яковлевна, Долинъ, лакей и Пупочкинъ.

Анна Яковлевна (обиженно.)

   Оставить меня на серединѣ залы и отойти! О m-r Долинъ, это обидно!
   

Долинъ.

   Но увѣряю васъ, что это минутная забывчивость!
   

Анна Яковлевна.

   Да, прежде вы такъ не забывали меня, а теперь я вамъ надоѣла, я васъ заставляю скучать, я это вижу.
   

Долинъ (въ сторону).

   Надо пользоваться минутой! (Громко.) Напротивъ, вѣрно явимъ надоѣлъ, и вы ищете ничтожныя причины, чтобъ только отвязаться отъ меня! (Торжественно.) Прощайте, сударыня!
   

Анна Яковлевна (становясь передъ нимъ).

   Что ты дѣлаешь? (Лакей проходитъ.)
   

Долинъ (ей сторону).

   Кстати!
   

Анна Яковлевна.

   Ты останешься! Слышишь? Я требую этого. (Долинъ цѣлуетъ ея руку.)'Прости меня! Не огорчайся, но вѣришь-ли, что иногда рождается такое сомнѣніе, такъ боишься потерять тебя... ты такъ молодъ, красивъ, тебѣ улыбается все въ жизни, молодыя женщины безъ ума отъ тебя, и вдругъ -- ты отдаешь себя мнѣ!... Нѣтъ, ты долженъ презирать меня, ненавидѣть...
   

Долинъ (въ сторону).

   Какъ она сердце-то мое хорошо видитъ; вѣдь угадала... (Къ ней.) О, Jeannette!
   

Анна Яковлевна.

   О, не объясняй! Я знаю, я чувствую... я виновата, но нѣтъ силъ отказаться отъ этой страсти... силъ нѣтъ... (Падаетъ въ ею объятія. Музыка за сценой наигрываетъ вальсъ.)
   

Долинъ (въ сторону).

   У меня тоже...
   

Анна Яковлевна.

   О! Если бы я могла любить своего мужа!..
   

Долинъ (вы сторону).

   Трудненько немножко!
   

Анна Яковлевна.

   Но моя несчастная судьба достойна милосердія... (Ласкаетъ его по щекѣ.)
   

Долинъ (въ сторону).

   Чего-же она хочетъ? Неужели я долженъ быть ея мужемъ?
   

Пупочкинъ (пьяный показывается въ дверяхъ).

   Браво, браво! Вотъ они гдѣ польку танцуютъ.. (Пошатывается.) Тамъ.. танцуютъ... здѣсь танцуютъ... вездѣ танцуютъ. гуляютъ... веселятся... Чортъ возьми!. Гласный Пупочкинъ лаетъ балъ...

(Анна Яковлевна и Долинъ отходятъ другъ отъ друга.)

Пупочкинъ (шатаясь).

   Да и я самъ сегодня что-то растанцовался... Первый шагъ на политическомъ поприщѣ... (Идетъ къ женѣ) Я, душенька, немного, немного... все при угощеніяхъ.. ей-Богу, все угощалъ... Нельзя -- хозяинъ: съ этимъ глотокъ, съ тѣмъ глотокъ... такой балъ въ головѣ... танцуетъ... ты не сердись... Вѣдь это, если въ отношеніи... разсужденія... ничто иное, какъ если-бъ въ отношеніи тѣхъ и другихъ предметовъ... вообще... Все таки хозяинъ... и гласный думы... (Становится между женой и Долинымъ.) Но вы объ этомъ ни-ни... тсс... могутъ узнать, что гласный думы... Вѣдь это религіозно-политическое преступленіе... Вѣдь это знаете чѣмъ пахнетъ?... Неблагонамѣренностью.... (Подымаетъ палецъ кверху.) Неблагонамѣренностью... (Анна Яковлевна смотритъ съ презрѣніемъ на мужа, беретъ Долина подъ руку и оба уходятъ въ залу.)
   

Пупочкинъ (не видя ихъ ухода.)

   По-ни-маешь... душенька... это никакъ нельзя.. (Осматриваясь.) Что-жъ, чортъ возьми... ушли -- ну... и Богъ съ ними!... Или мнѣ это показалось... а я готовъ побожиться, что они тутъ были! (Шатаясь.) А невѣрны у меня какъ-то первые шаги на политическомъ поприщѣ.. (Смотритъ на диванъ.) А не прилечь-ли?... Хорошо-бы вздремнуть... да и люди не узнаютъ, что господинъ гласный сегодна того... (Ложится.) Это крайняя, крайняя неблагонамѣренность... не...б..ла...гонамѣрен... ность... на...мѣрен...ность... нам...

(Засыпаетъ.)

   

ЯВЛЕНІЕ VI.

Горевъ, послѣ Леночка. За сценой слышна музыка -- вальсъ.

Горевъ (во фракѣ).

   Ну, чортъ возьми, удовольствіе!.. вертѣть дюжину барышень въ вальсѣ... Это пытка! Ну, подвелъ меня этотъ Долинъ, удружилъ!.. Много хорошенькихъ, говоритъ, а тутъ хоть-бы одна...рожа на рожѣ. Хозяйка, кажется, умѣетъ устроить вечеръ такъ, чтобы быть первой; впрочемъ, съ ея рожей, это и не трудно. Но гдѣ же ея дочка? Вотъ это прелестная дѣвочка! Я каждый день любуюсь ею изъ своего окна, когда она сидитъ за своими книжками съ кошкой на колѣнахъ. Для нея я только пришелъ сюда, и вдругъ -- ея-то и нѣтъ! А можетъ быть, я и ошибся! Можетъ быть, моя прелестная vis-à-vis живетъ по сосѣдству съ Пупочкиными... Не ошибся-ли я окошками? (Садится.) А я думалъ провести этотъ вечеръ такъ хорошо, въ бесѣдѣ съ нею... а тутъ вотъ что вышло... Тоска!... (Леночка пробѣгаетъ сцену къ залѣ. Горевъ оборачивается на шорохъ.) Она!
   

Левочка (останавливаясь).

   А вы что тутъ дѣлаете?
   

Горевъ.

   Какъ! Вы меня знаете?
   

Леночка (потупясь).

   Вѣроятно...
   

Горевъ (въ сторону).

   А вѣдь поклялся-бы, что ни разу не взглянула... Охъ, эти женскіе глаза... (Громко.) Смѣю васъ просить на вальсъ?
   

Леночка.

   Какъ вы забавны!... Я думаю, вы видите, что я не для бала одѣта...
   

Горевъ.

   Вы одѣты прелестно!
   

Леночка (въ сторону).

   Что, онъ смѣется надо мною!?
   

Горевъ.

   На что-же я могу васъ просить? (Ласково, полушепотомъ) Вѣдь я для васъ явился!
   

Левочка.

   Для меня! (Въ сторону.) Это очень мило съ его стороны.
   

Горевъ.

   Я разсчитывалъ танцовать съ вами.
   

Леночка.

   Очень жаль, что вы просчитались. Мнѣ мама не позволяетъ танцовать.
   

Горевъ.

   Почему?
   

Леночка.

   Она говоритъ, что я слишкомъ молода....
   

Горевъ.

   Но кому-же и веселиться, какъ не молодымъ?
   

Леночка.

   И мнѣ такъ кажется. (Въ сторону.) Какой онъ умный господинъ! (Опомнившись.) Вотъ еслибъ меня увидали наединѣ съ вами!
   

Горевъ.

   Что-же тутъ худаго?
   

Леночка.

   М-lle Sophie говоритъ, что это неприлично... До свидьнія. (Дѣлаетъ реверансъ и хочетъ идти.)
   

Горевъ.

   Еще немного... Если нельзя вамъ танцовать, то хоть побесѣдуемте.
   

Леночка.

   Да о чемъ-же намъ говорить? Вы, можетъ быть, хорошо стихи читаете? Прочтите что-нибудь... Я очень люблю поэзію...
   

Горевъ.

   Да въ васъ самихъ такъ много поэзіи.
   

Леночка (общипывая свой платокъ, въ сторону).

   Какъ онъ милъ!..
   

Горевъ.

   Я васъ обидѣлъ?
   

Леночка.

   Ахъ, нѣтъ, напротивъ; мнѣ это очень нравится! Вы первый говорите со мной, какъ съ взрослой дѣвушкой, а здѣсь меня всѣ считаютъ за дѣвочку, хотя мнѣ уже... (Задумывается.)
   

Горевъ (ласково).

   Сколько?
   

Леночка.

   Ей-Богу, не знаю. Мнѣ никогда мама объ этомъ не говорить.
   

Горевъ (въ сторону).

   Мама-то видно неохотница до ариѳметики.
   

ЯВЛЕНІЕ VII.

Тѣже, Софи и Долинъ.

Софи.

   Hélène! Какъ вы смѣли выйдти изъ комнаты безъ моего?...
   

Горевъ (въ сторону).

   Ну, уведутъ сейчасъ!
   

Софи (останавливается, увидавъ Горева; въ сторону).

   Ахъ! это тотъ незнакомецъ, который съ противоположной стороны смотритъ въ мои окна: Боже! какъ бьется мое сердце! Какимъ образомъ онъ попалъ сюда? О! онъ герой; онъ преодолѣлъ всѣ препятствія, чтобъ приблизиться ко мнѣ
   

Леночка.

   Ахъ, Софи не могу-же я уходить, когда со мною разговариваютъ!.. Вѣдь это, я думаю, невѣжливо! (Къ Гореву.) Это моя гувернантка. (Софи кланяется чопорно).
   

Леночка.

   А это.... (Останавливается и улыбается) Это хорошо, право! Я говорила съ вами чуть не цѣлый часъ, и даже не знаю.вашей фамиліи.
   

Горевъ.

   Моя фамилія Горевъ.
   

Софи (кланяется еще разъ, въ сторону).

   Онъ, видимо, хочетъ заговорить со мною...
   

Горевъ (въ сторону).

   Надо эту куклу занять разговоромъ, а то уведетъ, пожалуй, ее. (Громко къ m-lle Софи.) Вы тоже не танцуете?
   

Софи.

   Съ такимъ шаткимъ здоровьемъ, какъ мое, не слѣдуетъ танцовать и вообще веселиться...
   

Горевъ.

   Вы слабы?
   

Софи.

   Нѣтъ, но терплю... (Нѣжно.) Приходится много переносить.
   

Горевъ (Еленѣ, стоящей за m-lle Софи.)

   Отъ кого вы получили эту розу?
   

Софи.

   Ахъ, эта дѣвчонка!.. Пока она будетъ около меня... я никогда не сдѣлаю партіи... (Громко.) Hélène!passez dans votre chambre.
   

Горевъ (съ живостью.)

   Зачѣмъ вы такъ торопитесь?
   

Софи (въ сторону.)

   Бѣдный! Какъ онъ испугался!... Онъ будетъ лишенъ моего присутствія... Онъ любитъ... онъ будетъ мой... (Громко.) Hélène, принесите пожалуйста мой платокъ...
   

Горевъ.

   Я васъ выручу!
   

Софи (въ сторону.)

   Фи, какой несмѣлый! Онъ боится остаться со мной... но я это понимаю... деликатность чувствъ...
   

Леночка (аплодируя, смѣется).

   Да вѣдь вы его въ рукахъ держите!
   

Софи.

   Ахъ, правда! Какъ я сегодня разсѣяна... (Смотритъ нѣжно на Горева.) Сама не знаю, что со мной дѣлается! (Долинъ входитъ, украшенный орденами котильона.)
   

Леночка (бѣжитъ къ нему).

   Кончился уже котильонъ?
   

Долинъ.

   Только-что... Уфъ! (Садится.)
   

Леночка (печально.)

   И я съ вами не танцовала!
   

Горевъ (въ сторону).

   Не танцовала съ нимъ! Гмъ... Ужъ не онъ-ли счастливецъ?...
   

Долинъ.

   Горевъ, что вы дѣлаете? Какъ можно бросить залу посреди танца и уходить?
   

Горевъ (не хотя).

   Да я не могъ больше, просто изъ силъ выбился...
   

Долинъ.

   А тамъ ищутъ васъ всѣ.
   

Леночка (къ Долину.)

   Съ кѣмъ-же вы танцовали?
   

Долинъ.

   Съ Наденькой Быстровой.
   

Леночка (съ досадой).

   Господи!... Моя ровесница!
   

Горевъ.

   Она любитъ его... Этотъ вопросъ, ревность.. но я это узнаю отъ гувернантки. (Подходитъ къ m-lle Софи.)
   

Леночка.

   А что будутъ теперь танцовать?
   

Горевъ (въ полголоса).

   Не удивляйтесь моей смѣлости... Я хочу васъ спросить...
   

Софи.

   Боже! наконецъ, пришла торжественная минута...
   

Горевъ.

   Рѣчь идетъ тутъ о моемъ счастіи.
   

Софи (нервно).

   О, мое бѣдное сердце!... Софи, будь тверда!
   

Горевъ.

   Я хотѣлъ-бы знать...
   

Долинъ.

   Горевъ, у васъ есть vis-à-vis на кадриль?
   

Горевъ (нетерпѣливо).

   Нѣтъ!...
   

Долинъ (подходитъ къ нему).

   Ну, братъ, это не подойдетъ. Не угодно-ли вамъ искать даму...
   

Софи (въ сторону).

   Долинъ ревнивъ; онъ догадывается, что у насъ идетъ объясненіе... нарочно мѣшаетъ. Мнѣ жаль его, но... суженаго конемъ не объѣдешь!
   

Леночка.

   М-r Долинъ, что вы будете дѣлать съ этими орденами?
   

Долинъ.

   Ну-съ, на это трудно отвѣтить. Я не знаю, какъ съ ними распорядится мой человѣкъ, когда будетъ фракъ чистить...
   

Леночка.

   Хорошъ!
   

Долинъ.

   Вотъ если-бъ отъ васъ! (Леночка дѣлаетъ гримасу и дергаетъ плечомъ.)
   

Горевъ (въ полголоса, скоро).

   М-lle Софи, могу я васъ просить на нѣсколько словъ?
   

Софи.

   Послѣ! послѣ! Здѣсь! (Беретъ Леночку подъ руку и уходятъ.)
   

Леничкі (Гореву).

   До свиданья!
   

ЯВЛЕНІЕ VIII.

Горинъ и Долинъ.

Долинъ.

   Пойдемте въ гостиную; неловко оставлять дамъ однихъ..
   

Горевъ.

   Оставьте меня. Я не антикварій, и вовсе не люблю изучать древность.
   

Долинъ.

   Но вѣдь между ними найдутся и съ приданымъ...
   

Горевъ.

   Я полагаю, что мы не на рынкѣ... (Въ сторону.) Она его любитъ...
   

Долинъ.

   Вы ужасный циникъ...
   

Горевъ.

   Такъ что-же вы меня приданымъ угащаете! Вѣдь я не свататься сюда пришелъ, а развлечься...
   

Долинъ.

   Совершенно вѣрно, но отчего не соединять пріятное съ полезнымъ. Вѣдь и я не безъ интереса здѣсь. Если я отдаю себя на скуку, такъ знаю для чего я это дѣлаю... Вѣдь зря я тоже не стану ухаживать за старухой, я стрѣляю въ старуху, а мѣчу въ дочь.
   

Горевъ.

   Вы?
   

Долинъ.

   Что это васъ такъ удивляетъ?
   

Горевъ.

   Вы любите ее?
   

Долинъ (играя съ pince-nez).

   Ухаживаю за ней!
   

Горевъ.

   А она васъ любитъ?
   

Долинъ (рисуясь).

   Не любопытствовалъ... Да отчего бы ей не любить меня?.. Я здоровъ, красива, хорошо сложенъ, имѣю связи... родныхъ... развѣ не довольно? Не такія по мнѣ съ ума сходили! Успѣхъ имѣлъ-съ, успѣхъ не малый.
   

Горевъ.

   И вы пользовались, конечно!
   

Долинъ.

   Немного. Молодъ былъ, глупъ. Не думалъ о карьерѣ... но теперь пора остепениться... разсчиталъ... у нея хорошій домъ и приданное, да и наличныя окажутся у старика.
   

Горевъ.

   И вы увѣрены, что...
   

Долинъ.

   Что касается барышни, я спокоенъ, но ея мамаша -- malheur!
   

Горевъ.

   Что-же, не разрѣшаетъ?
   

Долинъ.

   Хуже. Сама влюбилась... Это ужъ у меня счастье такое на старухъ... Думалъ, нужно за родителями поухаживать, былъ внимателенъ къ ней, предупредите ленъ, а она это объяснила себѣ иначе и втюрилась. Да и надоѣдаетъ-же баба съ своими нѣжностями! Взгляды, знаете, вздохи, жалобы... (плюетъ) тьфу! Противно даже вспомнить! И теперь по залѣ расхаживаетъ съ такими томными глазами, что пришлось удрать отъ нея. Знаете, Горевъ -- выручите меня!
   

Горевъ.

   То есть какъ?
   

Долинъ.

   Влюбитесь въ нее...
   

Горевъ.

   Благодарю покорно.
   

ДѢЙСТВІЕ ВТОРОЕ.

Роскошно меблированная гостиная, портьера въ средней двери, и двери направо и налѣво.

ЯВЛЕНІЕ I.

Пупочкинъ, послѣ лакей.

Пупочкинъ (входитъ въ среднюю дверь, кладетъ шляпу на столъ, весело потираетъ руки).

   Не такъ страшенъ чортъ, какъ его малюютъ; не такъ трудно быть гласнымъ, какъ я воображалъ. Правда, я струсилъ, когда входилъ въ залу думы, поджилки тряслись; я думалъ себѣ: "полно, Пупочкинъ, брось, не за свое дѣло берешься, по послѣ -- куда! ничего страшнаго не было. А я думалъ, Богъ вѣсть что потребуется! На дѣлѣ-же оказалось ничего... сиди себѣ какъ у Бога за пазухой... только слушай себѣ. Тотъ поговоритъ, другой поговоритъ, и только и знай, что вставать, когда велятъ, или только руку подымай, и шабашъ. Время такъ прошло, что и не замѣтилъ. Теперь я чувствую, что не только гласнымъ, но даже и городскимъ головою я-бы могъ быть... Что-же городской голова-то дѣлалъ? Вѣдь въ сущности ничего особеннаго... звонитъ себѣ, да звонитъ... ну, тамъ рѣчь иногда сказать... это впрочемъ потруднѣе... Тутъ нужно покраснорѣчивѣе, какъ нашъ голова... Вотъ говоритъ-то, стоитъ послушать!... Напримѣръ, какъ онъ у насъ говорилъ, что мы такое... просто чудо, даже возвысилъ какъ-то человѣка! Хоть жена и противъ него, но надо сознаться -- ораторъ, въ полномъ смыслѣ. Когда онъ, напримѣръ, сказалъ: "господа! э... э.." Какъ это говорится?... "Господа..." Такъ, ей-Богу, надо быть камнемъ, чтобы не тронуться, не прослезиться! Или послѣ къ концу: "господа!... Какъ эте?... Да нѣтъ, я не повторю. Я знаю только, что тутъ я понялъ, что мы такое, какое громадное значеніе мы составляемъ въ государственной машинѣ... Ну, зато-же и хлопали мы ему!... стекла дрожали!..Ну, а послѣ, конечно, въ буфетъ -- выпили, закусили, пообнимались, цѣловались... ну, и ничего, привыкли къ нашей новой государственной роли. Какъ дома теперь. (Потирая руки, ходитъ съ довольной миной. Останавливается) Одно только вышло нескладно: это съ этимъ проклятымъ тротуаромъ... Узнаетъ жена, будетъ плохо... Но чѣмъ-же я-то виноватъ? Усталъ, вздремнулъ "въ засѣданіи-это съ каждымъ можетъ случиться, тѣмъ больше, что жара въ залѣ была невыносимая... Вдругъ меня толкаютъ: "подайте голосъ," говорятъ... О чемъ рѣчь? О тротуарѣ! Ну, понятно, что я поднялъ руку, думалъ о моей мостовой рѣчь идетъ... Послѣ узнаю, рѣчь шла о тротуарчикѣ, отъ дома головы, къ бульвару... Ошибся, что будешь дѣлать! Не узнала-бы только моя барыня объ этомъ... (Вынимаетъ изъ кармана бумаги.) Вотъ листъ на что-то дали, что-то отмѣчать... Да Богъ съ ними! Не понялъ я что-то, что тутъ нужно, много не написалъ. (Показываетъ публикѣ чистый листъ.) А вотъ (вынимаетъ брошюрку изъ кармана.) городовое положеніе... Крѣпка немножко штучка... читалъ, читалъ, а все еще ничего не раскусилъ... Ну, да авось не сводъ законовъ.. выучу на гулянкахъ.. Все таки нужно; вѣдь это для общественной пользы. (Откладываетъ бумаги на сталъ, снимаетъ мундиръ.) Эй! кто тамъ? (Лакей входитъ.) Халатъ! (Лакей уходитъ и сейчасъ-же возвращается, подаетъ халатъ и уходитъ.) Гдѣ-то моя трубка? (Смотритъ въ уголъ, подходитъ, беретъ трубку, набиваетъ табакомъ, закуриваетъ и усаживается въ кресло, тянется.) Э! хорошо отдохнуть послѣ трудовъ... Въ думѣ хорошо, а дома все-таки лучше. (Увидя на столѣ; газету.) Не успѣлъ даже сегодняшній нумеръ просмотрѣть. (Начинаетъ читать. Послѣ минуты.) Вѣдь вотъ, когда былъ простымъ смертнымъ, прочтешь фельетончикъ, да немножко городской хроники, и шабашъ, а теперь вотъ, когда играешь, такъ сказать, историческую роль... долженъ знать, что дѣлается во всемъ мірѣ... это для соображеній необходимо... да и поговорить тоже.. поддержать разговоръ... Начнемъ сначала... А вотъ... (Читаетъ вслухъ, громко.) "Парижъ. Агентство Рейтерна. Мѣстные корреспонденты сообщаютъ въ "Temps," что племя Сіу, ведущее междуусобную войну съ туземными племенами внутренней Африки, одержало нѣсколько побѣдъ..." Вѣдь вотъ, это чрезвычайно важное событіе... Это должно, конечно, имѣть извѣстное вліяніе на нашу биржу... Гм!... Да, это несомнѣнно... потому что всякая война... такъ сказать... имѣетъ вліяніе... Надо будетъ поднять вопросъ въ думѣ о подписаніи адреса побѣдителямъ... Это очень важно... Непремѣнно внесу проэктъ... привѣтствіе такое можетъ поддержать наши сношенія съ тамошними рынками... Да! (Читаетъ дальше.) "Абсолютные принципы нашей рефлексіи довели насъ до френетическаго состоянія. Идеализируя самую обыкновенную субстанціональность силою реактивнаго идеализированія предметовъ, гуманные элементы человѣческихъ силъ и субъективное воззрѣніе на жизнь не дозволяютъ вознестись нашей слабой индивидуальности на степень совершенной абсолютизаціи предметовъ..." (Плюетъ.) Тьфу! ты чортъ! Насилу прочиталъ... Это языкъ сломаешь... И вѣдь ничего не попалъ... Вотъ вѣдь пишутъ каторжные!... Нѣтъ... этакъ... пожалуй...
   

Лакей (входитъ).

   Жилецъ со втораго этажа жалуются, что у нихъ печь дымитъ-съ. Приказываютъ за печникомъ сходить. (Пупочкинъ продолжаетъ читать, бормоча.) Прикажете-съ?
   

Пупочкинъ (нетерпѣливо).

   Убирайся вонъ! Ты не видишь, что я занятъ? (Лакей уходитъ.) Этакій народъ!... Вотъ слѣди тутъ за европейскими отношеніями... Съ какой-то печкой лѣзетъ... дуракъ! (Читаетъ дальше.)
   

Лакей (входитъ).

   Какіе-то господа желаютъ квартиру рядомъ посмотрѣть-съ.
   

Пупочкинъ (не отрываясь отъ газеты).

   Ну, и покажи.
   

Лакей.

   Они хотятъ хозяина видѣть.
   

Пупочкинъ.

   Скажи, что самъ занятъ. (Лакей уходитъ.) Минуты покойной нѣтъ: то домашнія дѣла, то общественныя... (Читаетъ дальше.) Ничего не понимаю, надо Долина спросить... Это умная голова... онъ объяснитъ.
   

ЯВЛЕНІЕ II.

Пупочкинъ и М-lle Софи.

Пупочкинъ (оглядываясь на шелестъ. Въ сторону).

   Опять! Вотъ наказаніе-то! Еще увидитъ жена... опять скажетъ, что я ей свиданіе назначилъ, какъ въ ночь послѣ бала, когда я думалъ, что воры пробрались... Насилу открутился... (Читаетъ.)
   

Софи (тихо).

   Бѣдный!... Сидитъ себѣ и не подозрѣваетъ, что въ его домѣ развратъ... Ахъ, это навѣрно было назначенное свиданіе... Могу себѣ представить, какъ она злилась, когда, вмѣсто любовника, нашла здѣсь меня и мужа... Кого она ждала? Хорошо, если Долина, а если моего Горева... котораго избрало мое сердце... который составляетъ теперь всю мою жизнь! О, этого я не потерплю... я обращу вниманіе мужа на это!... Это развратъ, самый грязный, гнусный! (Кашляетъ, чтобъ обратить на себя вниманіе.)
   

Пупочкинъ (оборачивается.)

   А!
   

Софи.

   Вы заняты?
   

Пупочкинъ.

   Да-съ, у меня теперь работы на десятерыхъ.
   

Софи (въ сторону).

   Бѣдный! Онъ работаетъ для нея, а она... О подлая душа!... Какъ бы ему это ловчѣе сообщить?...
   

Пупочкинъ (въ сторону).

   Чего она хочетъ отъ меня!
   

Софи (ласково).

   Позвольте попросить у васъ вниманія! Пять минутъ не больше. Дѣло весьма серьезное...
   

Пупочкинъ (въ сторону).

   Чего она такъ лижется...
   

Софи.

   Тутъ рѣчь идетъ объ васъ и обо мнѣ!
   

Пупочкинъ (недоумѣвая, въ сторону).

   Объ ней и обо мнѣ!... Не понимаю!... Впрочемъ... я догадываюсь.. я давно замѣтилъ... Да и та ночь.. Гм! Понимаю... Старая дѣва не разборчива, да впрочемъ, вѣдь я еще тоже ничего... и бодръ и свѣжъ... а старыя дѣвы, какъ гнилое яблоко -- падаютъ и тому на голову, кто яблоню и не трогаетъ. Я держалъ всегда себя прилично...
   

Софи (въ сторону).

   Какъ бы это сказать? (Задумывается.)
   

Пупочкинъ (смотритъ на нее. Въ сторону).

   Вѣдь вотъ сумасшедшая!.. Она, ей-Богу, влюбилась въ меня...
   

Софи.

   Я вамъ давно хотѣла уже признаться...
   

Пупочкинъ (въ сторону).

   А, что я говорилъ! (Громко.) Уже давно...
   

Софи.

   Да, давно; но моя обязанность, моя роль въ вашемъ домѣ не позволяли мнѣ...
   

Пупочкинъ (оглядывается. Въ сторону).

   Не пришла бы жена... (Самодовольно.) Не дурно, въ самомъ дѣлѣ... подъ секретомъ... Не знаю только, мнѣ, какъ гласному, удобно-ли.. Но, впрочемъ, самые высокопоставленные позволяютъ себѣ...
   

Софи.

   Сегодня, когда все пошло уже такъ далеко..
   

Пупочкинъ (въ сторону).

   Все лучше и лучше. Да она вовсе не такъ стара, и вовсе не такъ некрасива, какъ мнѣ казалось. Еще сойдетъ... сложена недурно, глаза еще блещутъ.. Надо ей помочь, того... (Беретъ ее за руку.) Вы, m-lle Sophie не думайте, что я этого не замѣчалъ... я выжидалъ только... случая...
   

Софи.

   Какъ! И вы нечего не дѣлали?
   

Пупочкинъ (озабоченно.)

   Да позвольте, вѣдь... я... я... еще ничего не зналъ, я.. я... только догадывался... я не думалъ-бы никогда.. такая скромная... казалось мнѣ...
   

Софи.

   И вы не поступили, какъ мужъ?
   

Пупочкинъ (теряется.)

   Какъ мужъ!.. (Въ сторону.) Вотъ такъ откровенно!.. (Громко и ласково.) У меня... не было смѣлости... вѣдь я человѣкъ не теперешній... я думалъ...
   

Софи.

   Какъ голова дома, я думаю, вы имѣете на это право!
   

Пупочкинъ.

   Господи!.. вотъ это-то...
   

Софи.

   Чего-же вы ждете? Вы хотите, чтобъ жена ваша окончательно пала!
   

Пупочкинъ (вытаращиваетъ глаза, громко)

   Жена! (Въ сторону) Для чего жена-то тутъ?
   

Софи.

   Вѣдь вы говорите, что знаете?
   

Пупочкинъ.

   О чемъ?
   

Софи.

   О свиданіи вашей жены во время бала...
   

Пупочкинъ.

   Моей жены? Свиданіе? Что вы говорите!.. Съ кѣмъ? Скажите, "ть кѣмъ?
   

Софи (сконфуженно, въ сторону)

   Съ кѣмъ? Если-бы я звала!... (Громко.) Этого я сказать не смѣю; вы сами увидите!
   

Пупочкинъ.

   Съ кѣмъ? Говорите! Гдѣ, когда увижу?.. О! я его... я его застрррѣлю! Нѣтъ, впрочемъ, я его... я его...
   

Софи.

   Васъ безсовѣстно обманывали... я открыла вамъ глаза -- остальное ваша забота.
   

Пупочкинъ.

   Нѣтъ! я не вѣрю... вы бредите, вы съ ума сошли. Чтобъ моя жена...
   

Софи.

   Мое состраданіе къ вамъ и сожалѣніе принудили меня быть доносчицей -- дальше, дѣлайте что хотите, но помните, что вы гласный думы и скандалъ въ вашемъ домѣ... позоръ! (Уходитъ въ лѣвую дверь).
   

ЯВЛЕНІЕ III.

(Пупочкинъ, послѣ Долинъ).

Пупочкинъ (остолбенѣлъ, стоитъ съ вытаращенными глазами нѣкоторое время неподвижно.)

   Боже! Что я слышалъ? Любовная связь, свиданіе... моя жена... Нѣтъ, у меня мысли путаются... Такой позоръ въ моемъ домѣ... въ домѣ гласнаго.. (Начинаетъ хныкать.) Унизить меня... унизить, осрамить, опозорить мои постъ... (Минута молчанія.) Я дѣлалъ все, чтобъ возвысить имя Пупочкиныхъ... я изъ кожи лѣзъ, и вдругъ -- одна минута... и... О! нѣтъ! Это не можетъ быть. (Начинаетъ бѣгать по сценѣ.) Это не можетъ быть... Это клевета... Это интрига... И это награда за столько лѣтъ супружескихъ обязанностей... за мою вѣрность, которую не можетъ сломить никакая сила... (Задумывается)... Гм... ну... да это на одну минуту... А она? Вѣчныя придирки... ругань, недовольство мною, доходящее до... до... Наряды постоянные... вечера... Ахъ! я дуракъ, дуракъ... а я воображалъ, что все это дѣлается для меня! Но это даромъ не пройдетъ; я имъ покажу, что можетъ Пупочкинъ... И ее, и его... (Обдумывая.) Да кого? Кто этотъ негодяй? Эта старая корга съ зелеными глазами не хотѣла сказать... но я узнаю, и тогда... горе ему, горе! (Останавливается и задумывается.) Но что-же сдѣлать съ нимъ?.. Вызвать? Нѣтъ! это по всему городу будетъ извѣстно... голова будетъ торжествовать... Боже! (Хватаетъ себя за голову) Что я долженъ дѣлать?.. (Долинъ входитъ, кладетъ портфель на столъ. Пупочкинъ бросается къ нему, беретъ его за руку.) Хорошо, что пришли! Васъ Богъ послалъ... Ужасное дѣло, несчастье, горе...
   

Долинъ. (испуганно)

   Что случилось? Что нибудь въ думѣ...
   

Пупочкинъ.

   Какое! Чортъ мнѣ въ вашей думѣ!.. Жена! Жена!
   

Долинъ.

   Да что такое?
   

Пупочкинъ (уводитъ его въ задній уголъ).

   Моя жена... моя жена... имѣе... она имѣетъ любовника...
   

Долинъ (сконфуженно).

   Что? Что вы говорите? Возможно-ли это!
   

Пупочкинъ.

   Вѣрно... вѣрно... Самъ видѣлъ... то есть... нѣтъ, самъ не видалъ... а вѣрно, ужъ это вѣрно... измѣнила мнѣ, мнѣ, понимаете? Мнѣ... примѣрному и лучшему мужу!!!
   

Долинъ.

   Да ктоже этотъ негодяй?
   

Пупочкинъ.

   Вотъ въ томъ-то и дѣло, что негодяя-то этого я не знаю!
   

Долинъ (въ сторону).

   Ну, слава Богу! Камень съ плечь!
   

Пупочкинъ.

   Но вы мнѣ поможете ихъ прослѣдить... Мы его откроемъ и... Вы поможете мнѣ?
   

Долинъ.

   О! Конечно!
   

Пупочкинъ (обнимаетъ, цѣлуетъ ею)

   Вы -- мой лучшій другъ!
   

Долинъ (въ сторону)?

   Не трудно прослѣдить самого себя!
   

Пупочкинъ.

   А если поймаемъ, тогда... (Беретъ подъ руку Долина и отводитъ къ сторонѣ)... тогда... Вотъ я и хотѣлъ съ вами посовѣтоваться, что мы тогда сдѣлаемъ? Но такъ, чтобъ не было скандала...
   

Долинъ.

   Но, можетъ быть, это пуфъ?
   

Пупочкинъ (скороговоркой)

   Ну, ужъ нѣтъ-съ, это М-lle Sophie, мнѣ говорила, я ей вѣрю... она дѣвица достойная и клеветать не будетъ... Да и какая цѣль?
   

Долинъ.

   Какая цѣль! Да вы развѣ не знаете женщинъ нашихъ? Я знаю, напримѣръ, матерей, которыя на собственныхъ дочерей взводили самыя грязныя сплетни, на свояченицъ -- почти всегда, на племянницъ, на всѣхъ, кто только подъ руку попадаетъ, сплетничаютъ дома, сплетничаютъ въ госгяхъ, на улицахъ, въ театрахъ, всюду, изъ единственной страсти къ сплетнямъ... Вы развѣ этого не знаете? Наконецъ, у вашей Sophie, что-ли, можетъ быть досада говоритъ!
   

Пупочкинъ.

   Ахъ, нѣтъ! Что вы? За что она будетъ сердится на жену?
   

Долинъ.

   Кто знаетъ?
   

Пупочкинъ.

   Конечно, если-бъ это была выдумка -- я былъ-бы счастливъ, но... (Леночка входитъ.) Дочь идетъ! Ни слова ей, пусть не знаетъ позора своей матери. Я уйду, а то она все прочтетъ на моемъ лицѣ.. (Уходитъ.)
   

ЯВЛЕНІЕ IV.

Долинъ, Линочка.

Леночка.

   Что это съ папой?
   

Долинъ.

   Пустое-съ. Дѣла, хлопоты, служба...
   

Леночка.

   Охъ, ужъ эти дѣла... ненавижу! Съ тѣхъ поръ какъ папу выбрали въ гласные, онъ не имѣетъ ни минуты покою... Прежде и шутитъ и поласкаетъ, говорить -- а теперь никогда и дома не найдешь. А мнѣ такая скука, такая тоска... не съ кѣмъ слова поговорить... М-lle Sophie все вздыхаетъ по цѣлымъ днямъ; спросишь ее, она начинаетъ увѣщевать, что я этого не пойму, что я еще молода слишкомъ, а между тѣмъ М-r Горевъ меня увѣряетъ, что я уже взрослая барышня... Ей Богу, это можно просто съ ума сойдти!
   

Долинъ (про себя).

   Надо, наконецъ, кончить комедію, случай прикинуться ревнивымъ -- и сдѣлать предложеніе! Благо стариковъ нѣтъ. Но что-то мамаша на это скажетъ?
   

Леночка.

   М-r Долинъ, отчего вы не привели съ собою Горева?
   

Долинъ.

   А вы мной однимъ недовольны?!
   

Леночка.

   Откуда вы это взяли?
   

Долинъ.

   Потому что вы тоскуете по отсутствующему!
   

Леночка (понявши).

   А!
   

Долинъ.

   А Горевъ вамъ очень понравился?
   

Леночка (наивно).

   Очень!
   

Долинъ (въ сторону).

   Баловница, хочетъ меня заставить ревновать! Нужно немножко нѣжности пустить въ ходъ. (Беретъ ее за руку.) Вы это серьезно говорите? (Хочетъ поцѣловать руку.)
   

Леночка.

   Фи, что вы дѣлаете! Вѣдь я не старуха -- только старшимъ цѣлуютъ руку, да духовникамъ!
   

Долинъ (въ сторону).

   Вотъ еще дура-то! Впрочемъ, для женитьбы -- это статья подходящая! (Громко.) Да въ этомъ нѣтъ ничего худаго! (Подходитъ и обнимаетъ ее, желая поцѣловать.)
   

Леночка (отскакивая.)

   Monsieur, пожалуйста! (Удивленно.) Что это съ вами сдѣлалось! Вы кажется съ ума сошли?
   

Долинъ.

   Не замѣчаю...
   

Леночка.

   А я замѣчаю. Если не хотите быть такимъ, какимъ были до сихъ поръ, такъ я съ вами не буду разговаривать!
   

Долинъ (за сторону).

   Экій проклятый ребенокъ! Не думалъ, что это пойдетъ такъ туго... Никогда не возжался съ этими недорослями, не знаешь какъ и взяться за нихъ! Ихъ еще конфетками да стишками надо прельщать! Попробуемъ! У меня въ портфелѣ есть какіе-то стишки... (Подходитъ къ столу и вынимаетъ изъ портфеля бумагу.) Правда, я ихъ тысячу разъ уже посвящалъ разнымъ феямъ, но это ничего не значитъ. (Громко къ Леночкѣ.) Вы любите стихи?
   

Леночка.

   О! очень!
   

Долинъ (въ сторону).

   Отгадалъ! (Громко.) Я зналъ это и принесъ вамъ!
   

Леночка.

   Merci! А чьи это стихи?
   

Долинъ (рисуясь и кланяясь).

   Мои-съ, для васъ спеціально написаны!
   

Леночка.

   Такъ и вы сочиняете? А что вы въ нихъ говорите?
   

Долинъ (сконфуженно, играя съ pince-nez).

   О чемъ? Обо всемъ, а главнымъ образомъ, о чувствахъ. Это, такъ сказать, исповѣдь моего сердца. Прочтите, послѣ скажите, какъ они вамъ понравились. До свиданія! (Посылаетъ ей воздушный поцѣлуй. Въ сторону.) Сказалъ, что одолѣю! (Уходитъ.)
   

ЯВЛЕНІЕ V.

Линочка, послѣ Анна Яковлевна.

Леночка (смотритъ ему въ слѣдъ).

   Что это съ нимъ сдѣлалось? Я чуть не расхохоталась! И онъ тоже сочиняетъ, вотъ никогда-бы не думала! Посмотримъ, что-то онъ написалъ! (Развертываетъ бумагу и читаетъ.)
   

Къ ней!

             О! дѣва чудная моя!
             Краса моя и совершенство!
             Тебя повсюду вижу я,
             Тебя, мое блаженство!
   
             И въ волнахъ яростныхъ морей,
             И на тропѣ въ лѣсахъ дремучихъ,
             И у престола всѣхъ царей,
             И межъ песковъ сыпучихъ.
   
             Люблю тебя, какъ мотылекъ
             Разцвѣтшую ужъ розу --
             Лети ко мнѣ, мой голубокъ,
             Лети ко мнѣ скорѣе.
   
             Ты поймешь мои страданія,
             Ты поймешь, красотка,
             Ты поймешь мои терзанія,
             Ты поймешь, лебедка!
   
   Какая она счастливая! А я вотъ читаю, читаю, ничего не могу понять! Для чего тутъ цари, лѣса, волны?... Нѣтъ, нескладно какъ-то. Вотъ Горева стихи, которые онъ мнѣ поднесъ, совсѣмъ другое... Коротенькіе, но за то понятнѣе... Я ихъ сейчасъ поняла... (Вынимаетъ изъ кармана бумагу, развертываетъ ее, но читаетъ наизусть.)
   
             Я часто смотрю: у окошка
             Сидитъ моя милая крошка.
             Передъ ней цѣлый ворохъ книжонокъ,
             На колѣнкахъ любимый котенокъ.
   
             Такъ нѣжно она его гладитъ,
             Такъ сердце мое къ себѣ манитъ,
             Что думаю: "Милый ребенокъ,
             Зачѣмъ-же не я твой котенокъ?"
   
   Это стихи'... По крайней мѣрѣ, я понимаю, что это для меня написано, а это... (Смотритъ на стихи Долина.) Богъ знаетъ, что такое... "О дѣва, чудная моя! лети ко мнѣ, мой голубокъ, лети ко мнѣ скорѣе"... Даже риѳмы нѣтъ! Ничего не понимаю! (Входитъ Анна Яковлевна.) Надо маму спросить; она, можетъ быть, знаетъ. Мамочка, что значатъ эти стихи? Объясните мнѣ, пожалуйста!
   

Анна Яковлева (беретъ нехотя стихи и вдругъ посмотрѣвъ на нихъ, живо).

   Кто тебѣ далъ эти стихи?
   

Леночка (испуганно).

   М-r Долинъ!
   

Анна Яковлевна.

   Долинъ? (Въ сторону.) Вотъ негодяй! Нѣсколько недѣль тому назадъ онъ мнѣ ихъ посвятилъ -- вотъ обманщикъ! Можно-ли было ожидать? Это такъ онъ любитъ!
   

Леночка.

   Ну, что-же мама!
   

Анна Яковлевна (строго).

   Кто тебѣ позволилъ принимать стихи отъ мужчины?
   

Леночка (испуганно).

   Но... мама... вѣдь ты сама... что-же тутъ дурнаго?...
   

Анна Яковлевна (перебивая ее).

   Ни стихами, ни въ прозѣ, ты не должна принимать такихъ вещей! Слышишь, это неприлично! Ты-бы пошла лучше свои уроки учить!
   

Леночка (въ сторону).

   Если-бы сна знала, что у меня еще лучше есть отъ Горева! (Уходитъ.)
   

Анна Яковлевна (стоитъ задумчиво).

   Хоть-бы слово перемѣнилъ! А то точка въ точку! Это подло, безсердечно! О! эти мужчины! это подлые звѣри... Если-бы ихъ мы, навѣрное были-бы лучшими женами и лучшими матерьми! Впрочемъ... что это я говорю! Это можно просто съ ума сойдти...
   

ЯВЛЕНІЕ VI.

Долинъ и Анна Яковлвина.

Долинъ (возвращается, подходитъ къ столу за своимъ портфелемъ.)

   Вотъ розиня!... Съ этими дѣвчонками можно голову потерять! (Увидавъ Анну Яковлевну, кланяется.)
   

Анна Яковлевна.

   Вы, можетъ быть, и это забыли?
   

Долинъ (тараща глаза, въ сторону).

   Вотъ попался-то! Отдала подлая! (Громко.) Это пустяки, игрушки, баловство... стишки!
   

Анна Яковлевна.

   О! вѣрю! Для васъ это баловство, пустяки -- играть женскимъ сердцемъ. (Строго.) Эти-же стихи вы мнѣ посвятили недавно!
   

Долинъ.

   Ну-съ!
   

Анна Яковлевна.

   И этими-же стихами хотите смущать ребенка! Безсовѣстный, вы, безжалостный человѣкъ!
   

Долинъ (въ сторону).

   Экъ расходилась!
   

Анна Яковлевна.

   О! я заслужила! Я вѣрила человѣку... Я обманута! Ты убилъ меня!
   

Долинъ.

   Неужели вы не догадываетесь, для чего я это сдѣлалъ? Неужели вы не понижаете, что это нарочно съигранная комедія?
   

Анна Яковлевна.

   О! я знаю, что вы играли со мною комедіи, что вы смѣялись надъ моею страстью!
   

Долинъ.

   Какъ вы недальновидны. Вы знаете, что всѣ уже говорятъ двусмысленно о моихъ частыхъ визитахъ къ вамъ; вы знаете, что даже мужъ вашъ высказывалъ мнѣ свои подозрѣнія! Неужели вы хотите скандала? Я нарочно приволокнулся къ вашей дочери, чтобъ сдѣлать свои посѣщенія болѣе позволительными: пусть меня лучше считаютъ женихомъ вашей дочери, чѣмъ вашимъ любовникомъ. Тутъ мы оба страдаемъ. И ваша репутація честной женщины, и мое доброе имя...
   

Анна Яковлевна.

   О! этимъ вы-меня не проведете -- я чувствовала, что этимъ кончится.... О! я несуетная!
   

Долинъ.

   Но, Jeanette! Чѣмъ мнѣ тебя увѣрить, наконецъ, что мое единственное желаніе -- быть у твоихъ ногъ, любить тебя одну... (Обнимаетъ ее за талію, беретъ руку и цѣлуетъ.)
   

Анна Яковлевна (нѣжно).

   О! если-бъ я могла тебѣ вѣрить!
   

Долинъ.

   Но я божусь тебѣ, я клянусь, что люблю тебя одну, Jeanette!
   

ЯВЛЕНІЕ VII.

Тѣже и Пупочкинъ.

Пупочкинъ (бросается между ними, выйдя изъ лѣвыхъ дверей).

   А! вотъ!...
   

Анна Яковлевна (отскакивая).

   Мой мужъ!
   

Долинъ (послѣ минуты замѣшательства).

   Вотъ хорошо, что вы пожаловали! Я только что просилъ у Анны Яковлевны руку вашей дочери и она мнѣ ласково обѣщала (Цѣлуетъ ея руку.) Теперь дѣло за вами!
   

Анна Яковлевна (въ сторону).

   Ахъ подлецъ!!
   

Пупочкинъ (смотритъ долгое время озадаченно на Долина и на жену).

   Вотъ что! А я ужъ... хе, хе, хе!.. а я ужъ думалъ! Ахъ чортъ тебя возьми, а я ужъ думалъ, что.. ты, ха! ха, ха... Я тебя заподозрѣлъ.
   

Долинъ (наивно).

   Въ чемъ?
   

Пупочкинъ (опомнившись).

   Э! глупость,-- ничего!
   

Долинъ.

   Такъ что-же, вы не отказываете?
   

Пупочкинъ (радостно).

   Напротивъ, бери! Я былъ всегда того мнѣнія, что эту провизію не годится мариновать, тѣмъ болѣе, что жена согласна! А что-же Леночка?
   

Долинъ.

   О! что касается m-lle Hélène, я вполнѣ увѣренъ въ ея взаимности.
   

Пупочкинъ.

   Ну, значитъ, и толковать не о чѣмъ! И отлично... А я-то, дуракъ, думалъ....
   

Долинъ.

   И такъ, мнѣ остается только ожидать той счастливой минуты, когда я назовусь вашимъ сыномъ. (Цѣлуетъ Пупочкина.)
   

Пупочкинъ.

   Ужъ какъ я радъ. (Вынимаетъ платокъ и третъ глаза.)
   

Долинъ (цѣлуетъ руку Аннѣ Яковлевнѣ, которая отдергиваетъ ее, беретъ портфель и поспѣшно уходитъ, говоря про себя).

   Не ожидалъ, что это такъ ловко устроится!
   

Пупочкинъ (про себя).

   Такъ это онъ руку просилъ моей дочери?... Гмъ! А знаешь, душенька, я думалъ, что вы того....
   

Анна Яковлевна (обидчиво).

   Paul!
   

Пупочкинъ.

   Я думалъ, что онъ въ тебя того... какъ это говорится...
   

Анна Яковлевна.

   Paul! Думай, о чемъ ты говоришь! Будь остороженъ!
   

Пупочкинъ.

   Видишь-ли, мой ангелъ, ты должна мнѣ простить. Всему эта m-lle Sophie виновата: она меня все предостерегала и многое кое что наговаривала....
   

Анна Яковлевна.

   Ахъ, она змѣя подколодная!.. интригантка!... Ну, я съ ней раздѣлаюсь по своему...
   

Пупочкинъ.

   Ты на меня не сердись, вѣдь я тутъ не причемъ.... (Анна Яковлевна подаетъ ему руку. Пупочкинъ цѣлуетъ руку.) Что за ангелъ моя жена! И я дуракъ смѣлъ подумать! Нѣтъ, никогда не прощу себѣ эту глупость... (Нѣсколько помолчавъ.) Ну, что-же, душенька... мѣшкать нечего... по рукамъ, да и за свадебку...
   

Анна Яковлевна (нехотя).

   Спѣшить нечего! Она еще такъ молода... да и у него еще нѣтъ опредѣленнаго мѣста, можно и подождать....
   

Пупочкинъ.

   Мѣсто! Ну... это... у насъ есть мѣсто при думѣ... да только голова хочетъ его отдать этому, какъ бишь его... вотъ что у насъ бываетъ, Гореву что-ли....
   

Анна Яковлевна.

   Ну, если голова хочетъ, это еще ничего не значитъ, ты тоже гласный -- можешь и не пожелать этого....
   

Пупочкинъ.

   Да... но видишь-ли....
   

Анна Яковлевна.

   Тутъ рѣчь идетъ о правѣ голоса и о самостоятельности.
   

Пупочкинъ.

   Съ нимъ не такъ легко справиться... онъ какъ начнетъ говорить...
   

Анна Яковлевна.

   Ну что-же! У него языкъ, а у тебя связи, вліяніе, знакомство...
   

Пупочкинъ.

   Конечно.... Нужно обдумать... нужно устроить завтракъ или обѣдъ... тамъ посмотримъ... какъ нибудь обладимъ. (Уходитъ.)
   

Анна Яковлевна.

   Позови Hélène, надо съ ней поговорить.
   

ЯВЛЕНІЕ VIII.

Анна Яковлевна, Леночка, послѣ Пупочкинъ.

Анна Яковлевна.

   О! мои нервы! Я до сихъ моръ не могу придти въ себя! Ну, скажите (Обращается къ публикѣ.), господа, видѣли-ли вы что нибудь подобное! Женщину съ нѣжной душой, съ высокимъ сердцемъ... изъ образованной семьи... готовую пожертвовать своей репутаціей, отдающую всю душу... промѣнять на дѣвчонку! О! мужчины! Есть ли въ васъ хоть искра благородныхъ чувствъ? Есть-ли между вами хоть одинъ, умѣющій цѣнить женщину....
   

Леночка (входитъ, за ней Пупочкинъ).

   Мама! зачѣмъ ты звала меня? (Про себя.) Должно быть, еще выговоры за эти стихи!
   

Анна Яковлевна.

   Зачѣмъ? Во первыхъ, сказать тебѣ, что m-lle Sophie тебя больше учить не будетъ...
   

Леночка.

   Почему-же?
   

Анна Яковлевна.

   Она уѣзжаетъ къ роднымъ.
   

Леночка.

   Теперь-то я понимаю! Она мнѣ уже давно говорила, что скоро съ ней произойдетъ большая перемѣна.
   

Анна Яковлевна.

   Она это говорила тебѣ?
   

Леночка.

   Да!
   

Анна Яковлевна (въ сторону).

   Чувствовала, подлая, что дальше не уживется съ своимъ языкомъ. (Громко къ Леночкѣ.) Притомъ тебѣ надо (Неохотно, съ гримасой) одѣваться въ длинное платье.... Это платье тебѣ не идетъ.
   

Леночка (радостно).

   Длинное платье! Ахъ, золото! Мамочка! (Бросается къ ней, обнимаетъ и цѣлуетъ ее.) Дорогая, милая! (Бросается къ отцу.) Папочка, золотой! Merсi!
   

Анна Яковлевна (продолжая).

   Хотя, по моему мнѣнію, твоимъ годамъ больше соотвѣтствуетъ...
   

Пупочкинъ.

   Какъ? Вѣдь уже пошелъ 18 годъ!
   

Анна Яковлевна.

   Paul! Пожалуйста не вмѣшивайся, если не знаешь! Ей еще только семнадцать.
   

Пупочкинъ.

   Но я, какъ отецъ, вѣдь тоже знаю....
   

Анна Яковлевна.

   Я тебѣ сказала, чтобы ты молчалъ! (Къ Леночкѣ.) Хотя твоимъ годамъ это не соотвѣтствуетъ, но, такъ какъ нашелся человѣкъ, котораго я и твой отецъ выбрали для тебя, то...
   

Леночка.

   Да? да? ей-Богу?
   

Анна Яковлевна.

   Да, онъ сдѣлалъ предложеніе.... Но знаешь-ли, кто?
   

Леночка.

   Еще-бы! я сейчасъ-же догадалась! Боже! Буду имѣть длинное платье и мужа! Вотъ хорошо-то будетъ! Какъ я счастлива! (Хлопаетъ въ ладоши и убѣгаетъ.)

(Занавѣсъ.)

   

ДѢЙСТВІЕ ТРЕТЬЕ.

Декорація таже, что и во второмъ актѣ.

ЯВЛЕНІЕ I.

Пупочкинъ, Долинъ, послѣ лакей. Долинъ читаетъ газету и куритъ.

Пупочкинъ(стоитъ передъ зеркаломъ, и поправляетъ галстухъ, обдергиваетъ сюртукъ).

   Да, сегодня, милый мой, рѣшается твоя участь. Я-бы желалъ отъ всего сердца, чтобы это мѣсто досталось тебѣ.... Жалованье порядочное, а главное, доходы разные, непредвидѣнные... Вмѣстѣ съ приданымъ Леночки, вамъ хватитъ покуда....
   

Долинъ.

   Что-же надежда есть, думаете?
   

Пупочкинъ.

   Все, что отъ меня зависѣло, я сдѣлалъ. Съѣздилъ куда нужно было, поговорилъ, гдѣ нужно было подмазалъ, далъ обѣдъ съ тремя дюжинами шампанскаго.... кажется должно пойдти, если только городской голова не очень заартачится.
   

Долинъ.

   Да, что-жъ онъ одинъ-то сдѣлаетъ?
   

Пупочкинъ.

   О! это такая штука!... дипломатъ!... Какъ начнетъ говорить, всѣхъ не то что убѣдитъ, но всѣ уши развѣсятъ!...
   

Долинъ.

   Такъ что-же, что уши развѣсятъ? Всѣ-же знаютъ, что Горевъ ему своякъ, что онъ пристрастенъ въ этомъ вопросѣ?!
   

Пупочкинъ.

   Да, но кто знаетъ!
   

Долинъ.

   Между тѣмъ, какъ вы и всѣ ваши союзники безпристрастно дѣйствуете на пользу общественную!
   

Пупочкинъ.

   О! это конечно!
   

Долинъ.

   Вы должны протестовать!
   

Пупочкинъ (важно, самонадѣянно).

   Одолѣемъ, Вотъ дастъ. Я почти не сомнѣваюсь! (Входитъ лакей.) А! Отъ кого?
   

Лакей.

   Какой-то артельщикъ принесъ, и ушелъ-съ!
   

Пупочкинъ (открываетъ письмо).

   А! это отъ банкира. (Читаетъ и таращитъ глаза.) Господи! Двѣсти тысячъ! А? Двѣсти тысячъ! Вотъ счастье-то! Да нѣтъ! (Читаетъ еще разъ). Двѣсти тысячъ! А? Карга-то эта, m-lle Sophie! Двѣсти тысячъ!
   

Долинъ.

   Что такое?
   

Пупочкинъ (даетъ ему письмо).

   Читайте!
   

Долинъ (читаетъ).

   А! Каково! Вотъ слѣпая-то фортуна! Двѣсти тысячъ!
   

Пупочкинъ.

   Она мнѣ навязывала этотъ билетъ, и я, дуракъ, отказался! А! Подите-же! Двѣсти тысячъ!
   

Долинъ.

   Двѣсти тысячъ! Ничего себѣ!
   

Пупочкинъ.

   Это ужасно! Но что она будетъ дѣлать съ такимъ капиталомъ? Къ чему ей такія деньги?
   

Долинъ.

   Какъ къ чему? Да она сейчасъ-же замужъ выйдетъ съ такимъ приданымъ?
   

Пупочкинъ.

   Замужъ! Да что она съума чтоли сошла! Я думаю, нетрудно понять, что кто на ней теперь женится, женится на деньгахъ, а не на ней! Да и къ чему ей мужъ?
   

Долинъ (смѣясь двусмысленно).

   Къ чему? Это вопросъ довольно странный! Я думаю, что она еще того.... не прочь замужъ-то....
   

Пупочкинъ.

   Полно, что ты говоришь! Ей замужъ не нужно! Она должна остаться тутъ, у своихъ родныхъ! Вѣдь она намъ очень близкая родня!
   

Долинъ (насмѣшливо).

   Странно, а я до сихъ поръ слышалъ, что она седьмая вода на киселѣ....
   

Пупочкинъ.

   Что ты! Что ты! Ея двоюродная бабушка и тетки моей жены сынъ... то бишь сынъ моей бабушки... и ея матери... ну, однимъ словомъ -- я не помню.... но знаю, что она намъ очень близкая родня.
   

Долинъ.

   Сомнѣваюсь, чтобы она послушала вашего совѣта!
   

Пупочкинъ.

   Какъ хочетъ! Заставлять я ее не буду и принуждать не могу; пусть дѣлаетъ, какъ хочетъ -- вѣдь она уже въ такихъ лѣтахъ.... Пойду къ ней, сообщу ей это счастье! Заболѣетъ отъ радости! (Идетъ къ дверямъ налѣво). Если хочетъ идти замужъ, пусть идетъ; но я думаю, она была-бы счастливѣй у своихъ родныхъ. (Останавливается) Впрочемъ... она что-то съ женой не поладила; ее жена даже прогнать хотѣла, но теперь дѣло принимаетъ совершенно другой оборотъ. Надо пойти поговорить съ женой.... вѣдь двѣсти тысячъ сумма не пустяшная, это совершенно измѣняетъ порядокъ вещей! (Возвращается и идетъ къ дверямъ направо. Уходитъ).
   

ЯВЛЕНІЕ II.

Долинъ, послѣ Леночка, затѣмъ Горевъ.

Долинъ (стоитъ задумчиво).

   Двѣсти тысячъ! (Ходитъ по комнатѣ). Хорошій кушъ! Можно прекрасно устроиться съ такимъ капитальцемъ въ карманѣ! Это не то, что какой нибудь домъ нашего гласнаго, который и ветшаетъ ы, наконецъ, можетъ сгорѣть! Это совсѣмъ другое... (Задумывается). Но кто ей съумѣетъ вдолбить, что не слѣдуетъ выходить замужъ? Никому, вѣроятно, не удастся! А я ей нравился до сихъ поръ.... да и она ничего себѣ. Правда, не очень молода, но вѣдь и не такъ стара еще; а за то глава! Ахъ! какіе глаза! Этакій особенный какой-то шикъ въ ея глазахъ! Этакій блескъ какой-то необыкновенный! Да и вообще еще того... Но двѣсти тысячъ при этомъ -- вотъ что главное! (Ходитъ по комнатѣ). Только вотъ съ этой дѣвчонкой, съ Леночкой, какъ быть? Поторопился немножко! Глупости... но что-же было дѣлать? Кто-же могъ думать, что такой случай подойдетъ? Гм... а вѣдь это подло.... обмануть старика.... (Задумывается).... Да ну его къ чорту! Дуракъ старый.... Рыба ищетъ, гдѣ глубже, человѣкъ-гдѣ лучше. Это такъ естественно и такъ законно... (Задумывается). Э! Долинъ, не-будь ребенкомъ... представляется случай -- дѣлай карьеру....
   

Горевъ (входитъ; въ рукахъ книга; въ сторону).

   Опять онъ!... Всегда тутъ!
   

Долинъ (оглядывается).

   А! это вы? Какъ живете? (Продолжаетъ ходить по сценѣ задумчиво; обѣ руки въ карманахъ).
   

Горевъ (про себя).

   Тысячу разъ давалъ себѣ слово не ходить больше, не разстраивать себя! И все-таки тянетъ, меня сюда....
   

Долинъ (про себя).

   Какъ-бы къ этому приступить получше?
   

Горевъ (громко).

   Ну-съ, мы сегодня соперничаемъ!
   

Долинъ (живо).

   Что?
   

Горевъ.

   Въ эту минуту наша участь рѣшается въ думѣ!
   

Долинъ (небрежно).

   Н--да, рѣшается!
   

Горевъ.

   У меня мало надежды... но, можетъ быть, все къ лучшему. Если не получу мѣста, сейчасъ-же уѣду отсюда.
   

Долинъ.

   Не понимаю! Для чего-же вамъ уѣзжать? Развѣ здѣсь занятій не найдете?
   

Горевъ.

   А для чего-бы мнѣ здѣсь торчать? Вы знаете, что у меня здѣсь родныхъ нѣтъ, знакомыхъ мало, слѣдовательно.... Будь я въ вашемъ положеніи, я, конечно-бъ, не уѣхалъ....
   

Долинъ.

   То есть, почему-же?
   

Горевъ.

   Вы уже положили фундаментъ вашего собственнаго гнѣзда, вы любите, и любимы тоже.... Дѣло совсѣмъ другое.
   

Долинъ (небрежно, недовольно).

   Н-да....
   

Горевъ.

   Что это? Вы какъ будто недовольны вашимъ счастьемъ?
   

Долинъ.

   Ахъ, оставьте пожалуйста эти фразы! Ну, какое тутъ счастье! Слушайте! (Беретъ его за руку и ведетъ, въ уголъ; въ это время вбѣгаетъ Леночка, но, увидавъ ихъ, отходитъ назадъ и становится около двери). Хочешь доказать мнѣ свою дружбу?
   

Горевъ.

   Чѣмъ?
   

Долинъ.

   Влюбись въ Елену!
   

Горевъ (удивленный).

   Что?
   

Долинъ.

   Сдѣлай милость! Большую услугу этимъ окажешь!
   

Горевъ.

   Что вы, въ самомъ дѣлѣ, съ ума сходите: то заклинаете меня влюбиться въ матъ, то въ дочь -- что все это значитъ? Да вѣдь, наконецъ, Леночка любитъ васъ.
   

Долинъ.

   Ну, такъ что-жъ? Она не первая и не послѣдняя.. Но вѣрь мнѣ, что тяжело жить съ женщиной, которую не любишь!
   

Горевъ.

   Но...
   

Леночка (выходитъ впередъ; обиженно и злобно Долину).

   Кто вамъ сказалъ, что я люблю васъ? Кто?
   

Долинъ (остолбенѣвъ, въ сторону).

   Вотъ тебѣ разъ!
   

Леночка.

   Какъ вамъ не стыдно? (Гореву.) А вы здѣсь стойте и позволяете ему говорить про меня такія вещи! Чего вы молчите? Отчего вы ему не говорите, что вы уже мой женихъ, что ваше предложеніе уже принято? Стыдитесь! Вамъ совѣстно своей невѣсты! (Начинаетъ плакать.) Такъ знайте, что и вы мнѣ не нужны! Я никого не хочу -- я уйду въ монастырь! Я никому себя не навязываю. (Рыдаетъ и уходитъ.)
   

Горевъ (озадаченно.)

   Но, послушайте, Долинъ, что все это значитъ? Она плачетъ... Боже, что такое? (Уходитъ за Леночкой.)
   

Долинъ (про себя).

   Вотъ такъ молодецъ, ловко повернула! Ловкая дѣвка... На зло хочетъ идти за другаго... хотя любитъ меня! Ну, и скатертью дорога... Значитъ, надо скорѣе такъ дѣйствовать... Теперь, значитъ, не зѣвай... (Садится и задумывается.)
   

ЯВЛЕНІЕ III.

Долинъ и M-lle Софи.

Софи (входитъ, про себя).

   Рѣшительно не понимаю поведенія Горева. Его не смѣлость -- не понятна. Сколько я ему уже случаевъ давала говорить со мной, а онъ все молчитъ, да молчитъ! (Увидя Долина, про себя.) А! м-г Долинъ! Какой задумчивый! (Долинъ глубоко вздыхаетъ.)
   

Софи (въ сторону.)

   Что дѣлать! Мнѣ жаль тебя... но... мое сердце избрало другого...
   

Долинъ (только что увидѣвъ ее).

   Ахъ! это вы, извините, я не замѣтилъ...
   

Софи (кокетливо).

   Что съ вами? Вы, кажется, разстроены чѣмъ-то?
   

Долинъ (декламируя).

   И васъ, и васъ-то удивляетъ! Васъ, которая сама не имѣетъ близкаго человѣка! Вы не понимаете моихъ мученій... Мученій сироты, брошеннаго всѣми... У меня нѣтъ ни отца, ни матери... (Лію себя.) Вотъ кабы старики моя это слышали! (Громко.) Одинъ, одинь, непонятый никѣмъ, одинъ, влачащій дни за днями...
   

Софи.

   Есть и несчастнѣе васъ! Вы мужчина, передъ вами еще большая дорога, слава, честь... извѣстность!
   

Долинъ.

   Что слава! Что мнѣ честь.. Для кого я буду работать?
   

Софи.

   О! я понимаю это состояніе!
   

Долинъ.

   Вы! нѣтъ, вы не понимаете и не можете понять! Передъ вами еще столько счастья любви...
   

Софи (сдержанно, тихо).

   Любовь, вы говорите? Я ее еще никогда не чувствовала!
   

Долинъ.

   Какъ? вы не любили? Не можетъ быть?! Такая чувствительная, нѣжная особаі съ такимъ сердцемъ -- невозможно, Чтобы она не могла любить!
   

Софи.

   А если это сердце не нашло еще ни въ комъ сочувствія?
   

Долинъ.

   Не вѣрю, невозможно!
   

Софи.

   Что-жъ дѣлятъ?
   

Долинъ.

   Благодарю васъ за это слово! Вы даете мнѣ лучъ надежды!
   

Софи.

   Какъ?
   

Долинъ (будто опомнившись).

   Боже! что я сказалъ!... Я выдалъ тайну...
   

Софи.

   Что слышу!
   

Долинъ.

   М-lle Sophie, простите меня! Простите мою смѣлость... но... я дольше не могъ! Сердце было такъ полно... такъ страшно мучило меня... что я рѣшился, наконецъ... И думалъ я -- пусть Богъ рѣшитъ... но мучиться не стало силы... Я ужъ изнылъ, я изстрадался... въ борьбѣ сомнѣній и надеждъ... И вотъ теперь, у вашихъ ногъ... (Падаетъ на колѣна.)
   

Софи.

   О! наконецъ я слышу!
   

Долинъ (продолжая).

   Молю пощады, снисхожденья.. Поймите вы мои страданья... мое мученье и тоску... и страстныя мои желанья... мою надежду и мечту... У вашихъ ногъ, какъ рабъ валяясь, прошу, скажите мнѣ: "Люблю"... (Встаетъ, серьезно.) Вы все молчите; быть можетъ, я обидѣлъ васъ? Такъ я уйду, уйду далеко... (Въ сторону.) Куда идти-то? (Громко.) Уйду далеко отъ тебя!
   

Софи (въ сторону.)

   О! Боже! Помоги.. тутъ онъ, тамъ Горевъ... Но... тотъ не сдѣлалъ еще предложенія... можетъ быть, и не сдѣлаетъ...
   

Долинъ (у дверей уже, въ сторону).

   Экая дрянь, какая" не зоветъ назадъ! (Громко.) Прости!
   

Софи.

   Долинъ! Останься здѣсь! (Долинъ подходитъ къ ней. Софи бросается къ нему на грудъ и обнимаетъ.)
   

Долинъ (на сторону).

   То-то-же... (Громко.) Ужель мнѣ вѣрить счастью?
   

Софи.

   А мнѣ-то каково! Чѣмъ я могла тебя прельстить! Заняться мною, бѣдною... Вѣдь я не такъ ужъ хороша и не богата.
   

Долинъ.

   О! полно! что богатство? Что красота!... Все это преходяще. Но за то твои душевныя качества, твое сердце, дороже всѣхъ богатствъ міра...
   

Софи.

   О! Боже! какъ я счастлива!
   

Долинъ.

   Sophie! Я задыхаюсь отъ счастья... Ты знаешь-ли, я пришелъ сюда, въ этотъ домъ, только для того, чтобы открыть свою душу тебѣ... Давно уже я собирался... но робость сковывала мои уста. (Въ сторону.) Чортъ возьми, говорю-то какъ! какъ по писанному! (Къ ней.) Но, слушай, ты знаешь, что въ этомъ домѣ у тебя есть враги!
   

Софи.

   О! Я знаю -- люди злы!
   

Долинъ.

   Эти люди захотятъ помѣшать нашему счастью!
   

Софи (съ пафосомъ).

   Мы будемъ бороться!
   

Долинъ.

   Они готовы строить козни, интриги противъ насъ...
   

Софи.

   Ну, это имъ не удастся!
   

Долинъ.

   Но знаешь-ли... намъ слѣдовало бы бѣжать, и чѣмъ скорѣе тѣмъ лучше!
   

Софи.

   Бѣжать съ тобой? Хоть на край свѣта!
   

Долинъ.

   И бѣжать сейчасъ же, не мѣшкая!
   

Софи.

   Какъ? Сейчасъ-же?!
   

Долинъ.

   Сейчасъ-же!
   

Софи.

   Не знаю! Дай мнѣ придти въ себя!
   

Долинъ.

   Откладывать нельзя; рѣшай сейчасъ. Или я твой, или -- оставайся здѣсь!
   

Софи.

   Я все готова сдѣлать! Иду сейчасъ.
   

Долинъ.

   Спѣши! Бери лишь самыя необходимыя вещи, чтобъ не догадались!
   

Софи.

   Сейчасъ, сейчасъ! Я только напишу письмо, этимъ неблагодарнымъ, этимъ извергамъ!
   

Долинъ.

   Черезъ полчаса я буду здѣсь!
   

Софи.

   Прощай, мой ангелъ, до свиданія!
   

Долинъ.

   Прости! (Цѣлуетъ ее въ щеку. М-lle Софи убѣгаетъ въ дверь налѣво). Уфъ! Чортъ возьми, усталъ! Какъ не легка можетъ казаться подобная роль, но она въ сущности тяжеленька! Ломаешь, ломаешь этакую комедь съ такимъ старымъ хламомъ, да и умучишься. Слава Богу, что еще такъ шла вся эта исторія -- видно, что мы живемъ въ вѣкъ пара и телеграфовъ, а то если бы она стала ломаться, не знаю, выдержалъ-ли бы я! У меня, впрочемъ, было въ запасѣ больше -- хорошо, что не потребовался весь любовный арсеналъ! А стоило бы! Такія партіи подвертываются нашему брату не всякій день! Двѣсти тысячъ! Легко сказать, легко промотать... а добыть ихъ потруднѣе будетъ! (Задумывается.) Ну, да за то ужѣ и жена... Далъ бы ей половину, чтобъ только отвязалась... чтобы уволила меня отъ этой придачи! Надо будетъ все-таки поспѣшить, а то ей натолкуютъ -- она при всей своей глупости, пожалуй пойметъ, что не она нужна, а ея выигрышъ. (Задумывается.) А вѣдь строго то говоря, она мнѣ недорого платить! Изъ этакого стараго гриба, изъ сморчка, строй дѣвы, превратиться въ замужнюю даму -- тоже чего нибудь да стоитъ... а все-таки не надо подавать виду что знаешь про деньги....тамъ, послѣ сватьбы, вдругъ узнаемъ, что насъ этакое счастье посѣтило... будемъ радоваться... отлично пройдетъ, гладко! Однако пора... нужно вѣдь и мнѣ тоже собраться...
   

ЯВЛЕНІЕ IV.

Долинъ, Пупочкинъ, послѣ Софи.

Пупочкинъ (входитъ изъ правыхъ дверей, въ рукахъ письмо.)

   И жена...
   

Долинъ (оборачиваясь).

   Что?
   

Пупочкинъ.

   И жена того же мнѣнія? что нужно ее оставить здѣсь!
   

Долинъ.

   Ну... это еще.. согласится-ли она... (Уходитъ тихо.)
   

Пупочкинъ (разсуждая про себя).

   И вѣрно... что она будетъ дѣлать съ такимъ капиталомъ? Пропадетъ дѣвка ни за грошъ... а тутъ живи себѣ, катайся, какъ сыръ въ маслѣ... (Часы бьютъ за стѣной 4.) Господи! Четыре часа... Тамъ засѣданіе началось, а у меня сегодня Долинъ на шеѣ. (Беретъ шляпу, спѣшитъ.) А гдѣ-же моя палка? Ахъ, чортъ возьми, велю всегда ее тутъ ставить. (Идетъ къ углу.) Опять нѣтъ! Экіе подлецы -- народъ! Вотъ и дѣлай, какъ знаешь, хоть изъ кожи лѣзь, а поспѣвай! Тутъ и домашнія дѣла (Бѣгаетъ изъ угла въ уголъ.) и государственныя, общественныя. Экіе подлецы!.Куда они запрятали ее? Какъ водъ, роботаю и все-таки всюду не поспѣешь... (Подбѣгаетъ къ дивану и находитъ на немъ палку.) Экій подлый народъ!.. вотъ она гдѣ! (Беретъ ее и хочетъ уходитъ, почти бѣжитъ. Софи входитъ въ шляпѣ, накидкѣ, въ рукѣ сакъ-вояжъ альбомъ и письмо.) А! это вы, а у меня для васъ важная новость есть. Хе, хе, хе!.. Вамъ такое счастье.. какое вамъ и не снилось!
   

Софи.

   Это для меня не секретъ!
   

Пупочкинъ.

   Какъ? Долинъ уже разболталъ, бездѣльникъ! Все сказалъ уже?
   

Софи.

   Все! все!
   

Пупочкинъ (въ сторону).

   Поторопился зря! (Громко.) Банкиръ предлагаетъ вамъ хоть и раньше выплатить всю сумму... съ небольшихъ вычетомъ...
   

Софи.

   Какую сумму?
   

Пупочкинъ.

   Какъ какую? Вѣдь Долинъ вамъ сказалъ, сколько вы выиграли?
   

Софи.

   Я?
   

Пупочкинъ (удивленно).

   Тьфу! Чортъ возьми! Да развѣ вы ужъ и въ самомъ дѣлѣ рехнулись? Вѣдь вашъ билетъ выигралъ!
   

Софи.

   Мой билетъ?!
   

Пупочкинъ.

   Тьфу ты чортъ! Да что вы душу-то мою вытягиваете! Вашъ билетъ внутренняго займа!
   

Софи.

   Какой билетъ?
   

Пупочкинъ (подступая къ ней и крича).

   Билетъ, который вы купили мѣсяцъ тому назадъ!
   

Софи.

   Да у меня билета давно уже нѣтъ, я его продала!
   

Пупочкинъ (вопитъ).

   Продала! О! безразсудная, сумасшедшей женщина! Продала билетъ, который теперь выигралъ! Что вы сдѣлали? Вы потеряли двѣсти тысячъ! Понимаете-ли вы: двѣсти тысячъ вы выбрасили изъ окошка!
   

Софи (надменно).

   Двѣсти тысячъ! Ну -- чтожъ! Что мнѣ двѣсти тысячъ! Что мнѣ презрѣнный металлъ, предъ моимъ счастьемъ?.. Я выиграла друга, выигрышъ, который дороже двухсотъ тысячъ!
   

Пупочкинъ (тараща глаза).

   Рехнулась! Окончательно рехнулась! Говорилъ, что заболѣетъ! Надо сообщить это женѣ... это опять измѣняетъ порядокъ вещей, если она продала билетъ? Этакая дура! Господи! Какъ глупы эти женщины!.. (Уходитъ поспѣшно въ шляпѣ и съ палкой въ двери налѣво.)
   

Софи (одна).

   О! какъ я счастлива! Приближается минута... Небывалая, незнакомая боязнь овладѣваетъ моимъ сердцемъ! Быть украденной, ахъ какъ это пріятно!.. какъ романтично и чудно!.. Скорѣй-бы отсюда подальше, туда... туда... (Кладетъ письмо на столъ, съ удареніемъ.) Это письмо все объяснитъ! А Горевъ, что онъ подумаетъ обо мнѣ? Но кто-жъ виноватъ? Чего же онъ молчалъ?
   

ЯВЛЕНІЕ V.

Софи, Долинъ, послѣ Анна Яковлевна.

Долинъ (входитъ осторожно, въ дорожномъ костюмѣ; черезъ плечо портъ-сакъ).

   Sophie, пора, идемъ!
   

Софи.

   О! Боже! Ноги дрожатъ, силы оставляютъ меня, но...я согласна, согласна для тебя!.. Боюсь... О! какъ страдаю я...
   

Долинъ (въ сторону).

   Удивительная вещь, всѣ невѣсты плачутъ и боятся брака, а ни одна назадъ идти не хочетъ! (Громко) Sophie! Намъ медлить некогда! Идемъ! (Даетъ ей руку и хочетъ ее увести.)
   

Софи (останавливаясь).

   А мой альбомъ! (Идетъ къ столу).
   

Долинъ.

   Ты всѣ бумаги взяла съ собой!
   

Софи.

   Всѣ, всѣ.
   

Долинъ.

   Идемъ-же!
   

Софи (бросаясь на шею).

   Твоя на вѣки!
   

Долинъ (въ сторону).

   Экъ ее разбираетъ! (Беретъ ее подъ руку и уходитъ.)
   

Анни Яковлевна (входитъ изъ правыхъ дверей).

   Двѣсти тысячъ выиграла! Неслыханная вещь! Вотъ что значитъ слѣпое счастье старой дѣвкѣ! Этакую сумму!.. Зачѣмъ, спрашивается? Теперь-то начнетъ гримасничать! Кривляться.... прихотничить! И все придется сносить! Этакая дрянь, которая хотѣла меня разлучить съ Долинымъ.... съ ней нужно теперь обращаться вѣжливо и сносить всѣ ея капризы! Вотъ положеніе-то! (Увидавъ письмо.) Это что за письмо? Ко мнѣ! (Открываетъ и начинаетъ читать.) Что? Что? Удрала! Ея ужь нѣтъ! А!.... ахъ! ахъ! (Падаетъ на стулъ и лежитъ нѣсколько секундъ въ забытьи. Послѣ.) А!... а онъ-то? Обманщикъ! Теперь только я понимаю, какъ ужасно онъ смѣялся надо мною! Моего врага онъ взялъ себѣ въ жены.... и.... удралъ съ нею, укралъ! Старую-то дѣвку!... Боже! Этакій скандалъ у меня въ домѣ. Женихъ моей дочери.... сбѣжалъ! Сбѣжалъ, да еще съ кѣмъ.... съ гувернанткой! Ахъ! Подлецъ! Ребенка обезчестилъ! Что скажутъ теперь люди!
   

ЯВЛЕНІЕ VI.

Анна Яковлевна, Леночка, Горевъ.

Леночка (входитъ и тащитъ за собою за руку Горева).

   Пойдемте, пойдемте, къ мамашѣ; посмотримъ, какъ вы передъ ней будете отказываться! (Къ матери.) Мама, что все это значить? Почему Mr. Горевъ скрываетъ отъ меня, что онъ сдѣлалъ предложеніе? Вѣдь вы уже мнѣ объяснили?
   

Анна Яковлевна.

   Я? (Смотритъ удивленно).
   

Горевъ (удивленно).

   Но, М-lle Hélène!
   

Леночка.

   Мама, да скажите-же ему!
   

Анна Яковлевна (въ сторону).

   Вотъ она о комъ думала! Господи! Само небо выручаетъ меня изъ скандала! (Громко.) Но.... M-r. Горевъ....
   

Леночка.

   А! вы всѣ сговорились, чтобы меня дурачить! Хорошо-же! (Топаетъ ногой.) Хоть на колѣнахъ теперь просите, не буду вашей женой!
   

Горевъ (подходитъ къ Аннѣ Яковлевнѣ, въ полюса).

   Объясните пожалуйста! Если все это правда, я былъ-бы счастливѣйшимъ человѣкомъ!
   

Анна Яковлевна.

   Что-же мнѣ вамъ сказать? Если вы дѣйствительно любите мою дочь, я, какъ мать, не противъ вашего счастья.
   

Горевъ (цѣлуетъ ея руку).

   Какъ я васъ благодарю!
   

Леночка.

   Ахъ!... Объяснились! (Горевъ подходитъ къ Леночкѣ.) Дудки! Я вамъ это такъ скоро не прощу!
   

ЯВЛЕНІЕ VII.

Тѣже и Пупочкинъ.

Пупочкинъ (входитъ задумчиво въ шляпѣ и съ палкой въ рукахъ. Во всю сцену не снимаетъ шляпы и не оставляетъ палки).

   Вѣрь теперь людямъ! За виномъ говорятъ одно... Обѣщаютъ, а какъ къ дѣлу, всѣ на попятный! Этакіе мерзавцы! (Къ женѣ.) Печальныя вѣсти! (Въ сторону.) Вотъ буря-то будетъ! (Громко.) Дѣлалъ все, чтобъ для Долина... Но онъ все-таки мѣста не получилъ! Но я, съ-Богу, не виноватъ! Не сердись на меня!
   

Анна Яковлевна (обрадовавшись).

   Слава Богу!
   

Пупочкинъ (тараща глаза).

   Слава Богу? Что это она говоритъ? Тебя радуетъ, что нашъ зять безъ мѣста, что какой нибудь Горевъ получилъ его!
   

Леночка (подпрыгиваетъ).

   Горевъ? Мой женихъ?
   

Пупочкинъ (оборачивается и смотритъ неподвижно).

   Женихъ! Чей женихъ? Этотъ господинъ! (Крестится.) Во имя отца и сына! Что тутъ дѣлается... Всѣ спятили, глядя на гувернантку!
   

Анна Яковлевна.

   Я послѣ тебѣ все объясню!
   

Горевъ (подходитъ къ Пупочкину).

   Я васъ долженъ благодарить за счастье...
   

Пупочкинъ.

   За что? Чѣмъ-же я то виноватъ, что вы всѣ сегодня того... (Показываетъ на лобъ.)
   

Горевъ.

   Вы это напрасно.. Тутъ дѣло ясное... И я благодарю васъ!
   

Пупочкинъ (сконфуженно).

   Не за что-съ! Если-бгі звали, какъ я васъ ругалъ въ думѣ... Я васъ такъ ругалъ, такъ относился къ вамъ, что если-бы вы слышали, навѣрное у васъ бы отпала охота благодарить меня!
   

Горевъ.

   Можетъ быть, вы были и правы... Почемъ вы знаете, что я способенъ для новой должности, которую овтавили за мной! Я вовсе не обижаюсь на васъ!
   

Пупочкинъ.

   Да какъ-же это? Я поносилъ собственнаго своего зятя! А! вотъ оказія-то!.. (Въ сторону.) Впрочемъ, это даже не дурно... Завтра по всему городу будутъ говорить о моемъ безпристрастіи въ дѣлахъ общественныхъ. (Громко.) Но что на это скажетъ Долинъ?
   

Анна Яковлевна.

   Молчи о немъ! Это неблагодарный человѣкъ! Обманщикъ, воръ! Онъ укралъ m-lle Sophie!
   

Леночка.

   М-lle Sophie!
   

Пупочкинъ.

   М-lle Sophie? Укралъ? (Протираетъ глаза, осматривается испуганно.) А... что... вы... господа... не кусаетесь?.. Я, ей-Богу... боюсь.. (Пятится назадъ.) Вы... вы... Горевъ... (Показываетъ на лобъ.) Неужели тоже... того...
   

Анна Яковлевна.

   Что-жъ тутъ удивительнаго? Онъ соблазнился ея выигрышемъ и увезъ ее!
   

Пупочкинъ (начинаетъ хохотать).

   Это двѣсти тысячъ? А... а... понимаю... (Хохочетъ.) Экіе дураки! (Хохочетъ.) Онъ думалъ, что у нея двѣсти тысячъ, а она... (Хохочетъ.) "Голъ, какъ соколъ!"
   

Анна Яковлевна.

   А выигрышъ!
   

Пупочкинъ (хохочетъ).

   Продала... Давно уже продала...
   

Анна Яковлевна.

   Билетъ?
   

Пупочкинъ.

   Билетъ! (Хохочетъ.)
   

Анна Яковлевна.

   Это ее Богъ наказалъ!
   

Пупочкинъ.

   Ха! ха! ха! Могу сказать, вотъ такъ стеченіе обстоятельствъ! но какъ все это, устроилось?... А вы, господа... не сумасшедшіе?...
   

Анна Яковлевна.

   Все устроилось какъ нельзя лучше: "всякому зерну своя борозда!"

Занавѣсъ

КОНЕЦЪ.

Д. Мансфельдъ

"Театральная Библіотека", No 3, 1879

   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru