Думаю, что слѣдующій анекдотъ можетъ доставить читателю нѣкоторое удовольствіе; прошу васъ помѣстить его въ своемъ Журналѣ. Естьли увижу, что онъ напечатанъ, то буду ободренъ доставлять вамъ и другія примѣчанія мои о Сибири {Издатель проситъ почтеннаго Г. Maмышева исполнить свое обѣщаніе. Ж.}.
Въ 1803 году, когда я проѢзжалъ изъ С.-Петербурга чрезъ Каменской заводъ, ввѣренный моему смотрѣнію, посѣтилъ меня Ташкинской Посланникъ, Визирь, Малладзанъ Аа-Ханъ Мадгунъ. У меня случились гости, и между ими одна любезная, веселая, молодая Дама, Гжа. К... Вотъ забавный разговоръ, которой произошелъ за кофеемъ между прекрасной Московитянкою и смуглымъ Азіятцомъ
Ташк. (сорвавъ съ горшка одинъ цвѣтокъ) Не правда ли, сударыня, что этотъ цвѣтокъ прекрасенъ?
Гжа. К... Очень!
Ташк. ( сорвавъ и поднося къ носу другой) И этотъ цвѣтокъ хорошъ же?
Гжа. К... Хорошъ.
Ташк. (срывая росписную гвоздику) A этотъ, мнѣ кажется, ихъ всѣхъ лучше и цвѣтомъ и запахомъ.
Гжа. К... Согласна.
Ташк. (сложивши всѣ три цвѣтка въ букетъ) Но признайтесь, сударыня, что, они вмѣстѣ пріятнѣе и для глазъ и для обонянія -- (съ лукавою улыбкою взглянувъ на Гжу. К... и подавая ей букетъ, нѣжнымъ голосомъ) Но ежели бы y меня, или другаго кого изъ моихъ земляковъ, была такая прекрасная жена, какъ вы, сударыня, то конечно бы никогда не подумали мы жениться на другой...