Lib.ru/Классика: Майский Иван Михайлович. Красные выборы

Красные выборы.

Ровно пять лѣтъ тому назадъ Германія переживала одинъ изъ любопытнѣйшихъ моментовъ своей политической исторіи. 13 декабря 1906 г. тогдашній канцлеръ имперіи, кн. Бюловъ, придравшись къ отказу рейхстага вотировать 29 милл. марокъ на веденіе колоніальной войны въ юго-западной Африкѣ, распустилъ непокорное народное представительство и, вмѣшавшись съ давно невиданной энергіей въ самую гущу избирательной борьбы, принялъ непосредственное участіе въ "дѣланіи" новыхъ парламентскихъ выборовъ.

Требованіе кредитовъ на колоніальныя надобности было отклонено соединенными силами центра и соціалъ-демократіи. Поэтому избирательный пароль, данный теперь правительствомъ всѣмъ охранительнымъ элементамъ, гласилъ: "противъ черныхъ и красныхъ!" Но, давая этотъ пароль, кн. Бюловъ преслѣдовалъ не только цѣль созданія новаго парламентскаго большинства, гарантирующаго ему финансовую возможность безпощадной расправы съ готтентотами,-- эта цѣль, въ сущности, была легко достижима и въ старомъ рейхстагѣ -- намѣренія имперскаго канцлера шли значительно дальше: своей тактикой онъ разсчитывалъ, съ одной стороны, сокрушить могущество соціалъ-демократіи, со своими 80 парламентскими мандатами становившейся все болѣе неудобной для правительства,-- съ другой стороны, нанести чувствительный ударъ католическому центру и такимъ путемъ освободить себя отъ необходимости заискивать предъ этой властолюбивой партіей ватиканскихъ прислужниковъ.

Но, объявляя открытую войну двумъ крупнѣйшимъ политическимъ силамъ страны, кн. Бюловъ, какъ искусный стратегъ, долженъ былъ, конечно, своевременно озаботиться созданіемъ достаточно прочной опоры для себя въ рядахъ другихъ партій современной Германіи. Эту опору онъ и нашелъ въ лицѣ консерваторовъ и... либераловъ всѣхъ толковъ и направленій (отъ Вассермана до Баумана), которые при благосклонномъ содѣйствіи имперскаго канцлера заключили между собой избирательную коалицію и, опираясь на могущественную поддержку правительственнаго аппарата, развили въ странѣ лихорадочную реакціонно-націоналистическую агитацію. Усилія бюловскаго блока не остались совершенно безплодными, и тяжелый угаръ шовинистическаго возбужденія оказалъ сильное вліяніе на настроеніе широкой массы избирателей. Выборы 25 января 1907 г.-- эти, по установившейся нѣмецкой терминологіи, "готтентотскіе" выборы -- принесли имперскому канцлеру значительное удовлетвореніе. Правда, центръ разбить ему не удалось, и послѣдній, увеличивъ на 300 тыс. количество своихъ голосовъ, вернулся въ парламентъ въ прежней силѣ,-- зато соціалъ-демократія потерпѣла частичное пораженіе: несмотря на приростъ голосовъ въ 250 тыс., она потеряла почти половину своихъ мандатовъ и провела въ новый рейхстагъ всего лишь 43 депутата. Однако главнымъ успѣхомъ "готтентотскихъ" выборовъ съ точки зрѣнія кн. Бюлова было то, чіо онъ располагалъ теперь въ парламентѣ достаточно крупнымъ консервативно-либеральнымъ большинствомъ и, благодаря этому, могъ себя чувствовать независимымъ "тѣ надоѣдливой опеки католиковъ.

Описанный исходъ выборовъ былъ встрѣченъ бурными проявленіями восторга въ рядахъ всего буржуазнаго общества. Въ ночь съ 25 на 26 января улицы нѣмецкихъ городовъ сдѣлались свидѣтелями шумныхъ патріотическихъ манифестацій. Въ Берлинѣ Noгромная толпа устроила подъ окнами канцлерскаго дворца настоящую овацію кн. Бюлову, и даже самъ императоръ Вильгельмъ въ порывѣ радостнаго возбужденія съ балкона своего палаццо обратился съ широковѣшательной рѣчью къ народу. Въ этой рѣчи онъ обѣщалъ націи наступленіе новой эры въ Германіи и говорилъ о "разбитой" и "поверженной" соціалъ-демократіи. Въ ту же памятную ночь саксонскій король Августъ, не будучи въ состояніи сдержать своего восторга отъ патріотическаго исхода выборовъ въ его "красныхъ владѣніяхъ" (въ Саксоніи с.-д. потеряли цѣлыхъ 14 мандатовъ), срочно телеграфировалъ своему царственному собрату въ Берлинѣ: "Хорошо жить! Еще не умерла старая саксонская вѣрность!"

Такъ родился "готтентотскій" рейхстагъ 1907 г., открывшій собой одну изъ самыхъ мрачныхъ страницъ политической исторіи Германіи. Послѣдующія пять лѣтъ дѣятельности этого замѣчательнаго парламента распадаются на двѣ почти совершенно равныя по продолжительности эпохи, знаменовавшія собой господство двухъ различныхъ партійныхъ комбинацій: консервативно-либеральнаго блока кн. Бюлова и "черно-голубого блока" консерваторовъ и центра.

Какъ ни странно звучитъ само по себѣ это словосочетаніе, консервативно-либеральный блокъ остался не только кратковременной предвыборной коалиціей,-- съ открытіемъ новаго рейхстага онъ превратился даже въ офиціальное правительственное большинство въ парламентѣ. Наивные политики либеральнаго бюргерства, восхищенные нѣсколькими туманными намеками имперскаго канцлера, пророчили теперь избирателямъ наступленіе новой эры въ общественной жизни Германіи и съ негодованіемъ отвергали предупрежденія немногихъ скептиковъ, говорившихъ, что, въ сущности, ничего особеннаго не случилось, и все въ этомъ лучшемъ изъ міровъ останется по-старому. Конечно, на повѣрку оказалось, что именно скептики то и были правы.

За все, болѣе чѣмъ двухлѣтнее существованіе бюловскаго блока, либераламъ удалось провести лишь одну единственную прогрессивную реформу -- новый законъ о союзахъ и собраніяхъ. Къ сожалѣнію, однако, и эта единственная прогрессивная реформа была, по требованію консерваторовъ, настолько обезображена цѣлымъ рядомъ реакціонныхъ ограниченій, что потеряла, по крайней мѣрѣ, половину своего положительнаго значенія. Всѣ же остальные крупные законодательные акты 1907--8 гг. носятъ на себѣ столь опредѣленно выраженную печать аграрно-консервативныхъ вожделѣній, что въ характерѣ ихъ партійнаго происхожденія не приходится ни минуты сомнѣваться. Въ этотъ же первый періодъ существованія прошлаго рейхстага былъ принятъ, между прочимъ, и новый законъ о реформѣ военнаго флота, сыгравшій, какъ мы сейчасъ увидимъ, роковую роль въ исторіи консервативно-либеральнаго сожительства.

Законъ о реформѣ флота понижалъ срокъ дѣйствительной службы военныхъ судовъ съ 25 до 20 лѣтъ. Естественнымъ послѣдствіемъ данной реформы явилась потребность въ постройкѣ 5 новыхъ броненосныхъ гигантовъ, а естественнымъ послѣдствіемъ этой потребности -- необходимость обезпечить финансовую возможность осуществленія рѣшенныхъ преобразованій. Поставленный предъ этой послѣдней задачей кн. Бюловъ нашелъ выходъ изъ непріятнаго положенія въ проектѣ такъ называемой "финансовой реформы", долженствовавшей давать государственной казнѣ ежегодно около 500 милл. марокъ лишнихъ доходовъ. По существу дѣла, эта "реформа" сводилась къ повышенію нѣкоторыхъ старыхъ и введенію цѣлаго ряда новыхъ налоговъ, причемъ 400 милл. предполагалось добыть при помощи косвеннаго обложенія, а 100 милл. путемъ прямого налога на болѣе крупныя наслѣдства: кн. Бюловъ хотѣлъ, быть пріятнымъ обѣимъ частямъ своей парламентской коалиціи?

Но тутъ произошло нѣчто совершенно неожиданное. Консерваторы рѣшительно отказались вотировать "финансовую реформу" де тѣхъ поръ, пока изъ нея не будетъ выкинутъ налогъ на наслѣдитва; либералы же, опасаясь окончательно потерять всякій престижъ въ странѣ, не соглашались разстаться съ этимъ единственнымъ демократическимъ привкусомъ въ общемъ довольно-таки горькой для народныхъ массъ финансовой пилюли. Результатомъ обнаружившихся глубокихъ разногласій явилось распаденіе въ іюлѣ 1909 г. консервативно-либеральнаго блока и отставка его хитроумнаго творца, кн. Бюлова.

Теперь началась новая эпоха въ существованіи "готтентотскаго" рейхстага. Кн. Бюлова на канцлерскомъ посту замѣстилъ "молчаливый философъ" Бетманъ-Гольвегъ, и этой перемѣнѣ въ рядахъ высшаго правительства соотвѣтствовала такая же перемѣна и въ группировкѣ парламентскихъ партій. Либералы силой вещей были отброшены въ оппозицію, и на мѣсто противоестественной коалиціи "карпа и кролика" теперь сталъ болѣе прочный и жизнеспособный союзъ католическаго попа съ дикимъ помѣщикомъ. Минувшіе съ тѣхъ поръ 2% года были періодомъ неограниченнаго торжества "черно-голубого блока", и надо отдать справедливость входящимъ въ его составъ партіямъ -- онѣ сумѣли за этотъ сравнительно короткій срокъ вызвать къ себѣ глубокую ненависть въ самыхъ широкихъ слояхъ населенія. Что дала, въ самомъ дѣлѣ, странѣ эпоха господства "черно-голубого блока"? Подвести ей итоги въ настоящее время не такъ-то трудно. Блокъ додѣлалъ бюловскую "финансовую реформу", замѣнивъ налогъ на наслѣдства рядомъ другихъ косвенныхъ налоговъ, ввелъ новый налогъ на судоходство, т. е. иными словами способствовалъ удорожанію воднаго транспорта, внесъ многочисленныя ухудшенія въ существующее законодательство о государственномъ страхованіи, усилилъ преслѣдованіе рабочаго движенія, подготовилъ реформу германскаго уголовнаго уложенія, грозящую пролетаріату новыми скоряіонами, и приступилъ даже къ энергичной кампаніи въ пользу граниченія коалиціоннаго права рабочихъ. Единственнымъ свѣтлымъ исключеніемъ на этомъ мрачномъ фонѣ политической дѣятельности консервативно-клерикальной реакціи являются лишь законъ о страхованіи частныхъ служащихъ, принятый рейхстагомъ наканунѣ самаго роспуска, да введеніе довольно демократической конституціи въ Эльзасъ-Лотарингіи, обязанной, впрочемъ, своимъ осуществленіемъ лишь энергичной поддержкѣ соціалъ-демократической фракціи.

Естественнымъ результатомъ работъ "черно-голубыхъ" явился огромный ростъ раздраженія и недовольства противъ господствующей политики не только въ пролетарскихъ кругахъ, но также и въ широкихъ слояхъ буржуазнаго общества. Тяжелая рука культурно-политической реакціи такъ жестоко и безпощадно пустилась на страну, что даже дряблый и безкровный германскій либерализмъ вынужденъ былъ невольно ощетиниться. Эта рѣзкая перемѣна въ настроеніи широкихъ массъ населенія нашла свое наиболѣе яркое выраженіе въ рядѣ ландтагскихъ и дополнительныхъ рейхстагскихъ выборовъ, ознаменовавшихся блестящими побѣдами лѣвыхъ партій, особенно же соціалъ-демократіи {С.-д. за два года 1910--1911 провели на дополнительныхъ выборахъ 10 депутатовъ и такимъ образомъ повысили численность своей рейхстагской фракціи съ 43 до 53 чел.}.

Массовое народное недовольство, вызванное общеполитическими причинами, съ середины прошлаго года нашло себѣ новую пищу въ фактѣ необыкновеннаго вздорожанія жизни, сильно ударившаго же карману городское, а отчасти и сельское населеніе. Здѣсь не мѣсто подробно останавливаться на выясненіи причинъ общаго повышенія цѣнъ на предметы массоваго потребленія,-- достаточно будетъ сказать, что въ Германіи это повышеніе зависитъ главнымъ образомъ отъ характера экономической политики имперіи, направленной на одностороннюю защиту интересовъ крупнаго помѣстнаго землевладѣнія. Согласно недавнимъ вычисленіямъ мюнхенскаго профессора Л. Брентано, система господствующихъ нынѣ сельско-хозяйственныхъ пошлинъ приноситъ прусскимъ юнкерамъ ежегодно никакъ не менѣе 900 милл. марокъ дохода, переплачиваемаго нѣмецкимъ потребителемъ только на четырехъ хлѣбныхъ злакахъ (пшеница, рожь, овесъ и ячмень). При такихъ условіяхъ, вполнѣ естественно и понятно, что осенняя дороговизна 1911 г. должна была въ огромной степени усилить раздраженіе демократическихъ слоевъ населенія противъ виновниковъ этой новой напасти, противъ "хлѣбныхъ ростовщиковъ" и "эксплуататоровъ народа", т. е. все противъ тѣхъ же партій "черно-голубого блока". И чѣмъ ближе подходила къ концу послѣдняя сессія "готтентотскаго" рейхстага, тѣмъ глубже злоба и негодованіе охватывали широкія народныя массы, и тѣмъ чаще по адресу господствующей коалиціи раздавалась угроза: "Погодите-жъ, въ день выборовъ мы съ вами жонвитаемся"!

При господствѣ такого настроенія старый рейхстагъ былъ, наконецъ, 6 декабря 1911 г. распущенъ императорскимъ указомъ. Никто, кромѣ "черно-голубыхъ" братьевъ и ихъ канцлера, не пролилъ слезъ по бѣдномъ покойникѣ, такъ много погрѣшившемъ ври жизни противъ народныхъ интересовъ и заставившемъ страну пережить длинный рядъ тяжелыхъ, черныхъ лѣтъ. И едва двери парламента захлопнулись за пестрой толпой недавнихъ народныхъ представителей, какъ на обширномъ полѣ избирательной битвы закипѣла ожесточенная борьба между различными политическими партіями. Но на этотъ разъ предвыборная ситуація имѣла совершенно иной видъ, чѣмъ пять лѣтъ тому назадъ. Отъ шовинистскаго угара "готтентотскихъ" выборовъ не осталось больше и слѣда, и группировка политическихъ силъ страны приняла теперь гораздо болѣе нормальный и естественный характеръ. По одну сторону избирательнаго поля въ тѣсномъ союзѣ оказались партіи "черно-голубого" блока: центръ, антисемиты и консерваторы различныхъ оттѣнковъ,-- все. что есть въ странѣ наиболѣе дикаго, некультурнаго и злобно-реакціоннаго; по другую сторону соціалъ-демократы, свободомыслящіе и націоналъ-либералы, т. е. вся прогрессивная Германія "отъ Вассермана до Бебеля". Кажется, еще никогда за всю 40-лѣтнюю исторію германскаго парламентаризма рѣзкое размежеваніе между правой и лѣвой политическими концентраціями не выступало такъ ярко и отчетливо, какъ на нынѣшнихъ выборахъ. Именно это обстоятельство наложило особый отпечатокъ на всю только что протекшую избирательную кампанію и въ сильнѣйшей степени отразилось на окончательномъ исходѣ великой политической битвы.

II.

Люди, переживавшіе парламентскіе выборы въ Англіи, Франціи или Соединенныхъ Штатахъ, нашли бы избирательную кампанію въ Германіи необыкновенно сѣрой, будничной и однотонной. Въ самомъ дѣлѣ, выборы въ народное представительство въ одной изъ названныхъ странъ ставятъ на ноги буквально все населеніе и сопровождаются цѣлымъ рядомъ яркихъ, поражающихъ вниманіе явленій. Созываются огромные митинги подъ открытымъ небомъ, устраиваются шумныя манифестаціи на площадяхъ и на улицахъ, произносятся пламенныя рѣчи, въ политическую борьбу вовлекаются не только взрослые граждане, но и дѣти, на помощь агитаціи привлекаются всѣ новѣйшія завоеванія науки и техники, населеніе засыпается непрерывнымъ дождемъ избирательныхъ воззваній, брошюръ и летучихъ листковъ и мало-по-малу подъ комбинированнымъ дѣйствіемъ всѣхъ этихъ вліяній доходитъ до состоянія непрерывнаго политическаго кипѣнія, нерѣдко находящаго себѣ выходъ въ различнаго рода эксцессахъ и кровавыхъ столкновеніяхъ. Въ теченіе нѣсколькихъ недѣль страна бываетъ выбита изъ колеи нормальной жизни и во все это время думаетъ, говоритъ, интересуется, пишетъ и читаетъ только о выборахъ и по поводу выборовъ. Когда англійское либеральное министерство въ послѣдній разъ распускало парламентъ, оно было очень озабочено вопросомъ о томъ, какъ бы періодъ избирательной кампаніи не совпалъ по времени съ наступающими святками, т. к. въ этомъ послѣднемъ случаѣ вся рождественская торговля должна была бы пойти на смарку. И, дѣйствительно, срокъ новыхъ выборовъ былъ установленъ съ такимъ расчетомъ, чтобы къ 10 декабря политическая битва по всей линіи была бы уже закончена.

Совсѣмъ иную картину видимъ мы въ Германіи. Взять, напр., только что закончившуюся избирательную кампанію. Не подлежитъ сомнѣнію, что она была одной изъ наиболѣе страстныхъ и оживленныхъ, пережитыхъ когда-либо страной,-- и, однако, какъ въ общемъ спокойно, методично и разсудочно все время велась политическая борьба. Конечно, на протяженіи 7 недѣль усиленной избирательной агитаціи при желаніи можно насчитать немало яркихъ моментовъ и отдѣльныхъ оригинальныхъ выступленій. Такъ, въ Гамбургѣ въ день выборовъ была устроена массовая импозантная манифестація съ требованіемъ избирательнаго права для женщинъ. Въ Мюнхенѣ въ тотъ же день по городу разъѣзжали извозчики и автомобили, сверху до низу увѣшанные разноцвѣтными избирательными афишами и немолчнымъ ревомъ своихъ мѣдныхъ рожковъ привлекавшіе къ себѣ вниманіе прохожихъ. Въ Берлинѣ по улицамъ бѣгали большія и маленькія собаки, къ спинамъ которыхъ были привязаны воззванія различныхъ политическихъ партій. Во многихъ мѣстахъ послѣднія, не ограничиваясь сухой прозой предвыборныхъ плакатовъ старались тронуть сердце избирателя хромоногими виршами или символическими картинами. Дрезденскіе націоналъ-либералы пошли еще дальше и въ цѣляхъ политической агитаціи рѣшили использовать столь модное въ настоящее время воздухоплаваніе: они пустили надъ городомъ небольшой баллонъ съ привязаннымъ къ нему воззваніемъ въ пользу своего кандидата д-ра Гинце (эта экстраординарная мѣра не помѣшала, впрочемъ, д-ру Гинце провалиться). Вечеромъ въ день главныхъ выборовъ и затѣмъ въ дни слѣдующихъ за ними перебаллотировокъ на улицахъ, передъ зданіями редакцій большихъ газетъ, скоплялись огромныя толпы народа, не расходившіяся до глубокой ночи и бурно реагировавшія на различныя извѣстія объ исходѣ голосованія. Въ нѣкоторыхъ городахъ при этомъ -- назову Берлинъ, Кельнъ, Дортмундъ, Саарбрюккенъ и др.-- дѣло доходило до шумныхъ манифестацій на улицахъ и кое гдѣ даже до столкновеній съ полиціей.

Какъ однако ни красочны и ни драматичны порой названные моменты, они остаются все-таки только отдѣльными яркими штрихами, лишь еще рѣзче подчеркивающими спокойствіе и однотонность основного фона картины. Пріѣзжая въ періодъ избирательной кампаніи въ нѣмецкій городъ, вы развѣ только по разноцвѣтнымъ объявленіямъ о предвыборныхъ собраніяхъ могли бы догадаться, что страна переживаетъ сейчасъ моментъ великаго политическаго рѣшенія. Ни по внѣшнему виду улицъ, ни по характеру заполняющаго ихъ движенія, ни по лицамъ и разговорамъ прохожихъ вы этого не замѣтили бы. И если бы вы даже, заинтересовавшись ходомъ избирательной борьбы, отправились на одно изъ многочисленныхъ предвыборныхъ собраній, -- вы, вѣроятно, были бы сильно разочарованы въ своихъ ожиданіяхъ: ни пламенныхъ рѣчей, ни рѣзкаго столкновенія мнѣній, ни бурныхъ страстныхъ сценъ, такъ захватывающе дѣйствующихъ на толпу напряженныхъ слушателей! Все очень умно, толково, дѣловито, но спокойно, удивительно спокойно. И подобный характеръ собраній вполнѣ понятенъ. При господствующей въ Германіи глубокой политической дифференціаціи, на собранія, созываемыя какой-либо одной партіей, по правилу ходятъ только ея сторонники, противники же или вовсе не являются или, если и являются, то лишь очень рѣдко выступаютъ съ возраженіями. Откуда же взяться въ такомъ случаѣ особому оживленію на собраніяхъ? Еще у либераловъ, плохо организованныхъ и мало дисциплинированныхъ, гдѣ чуть не каждый членъ партіи имѣетъ по всѣмъ вопросамъ свое особое мнѣніе, иногда разгораются довольно интересные дебаты. На собраніяхъ же центра или соціалъ-демократіи пренія можно услышать лишь крайне рѣдко. При такихъ условіяхъ роль городскихъ избирательныхъ собраній въ Германіи сравнительно не очень велика (иное дѣло въ деревнѣ), и, созывая ихъ, партіи преслѣдуютъ главнымъ образомъ цѣли воодушевленія собственныхъ сторонниковъ и произведенія нѣкотораго внѣшняго эффекта.

Впрочемъ, эта бѣдность драматическаго элемента въ германской избирательной кампаніи отнюдь не означаетъ собой равнодушія населенія къ политическимъ судьбамъ страны. Совсѣмъ наоборотъ. На двухъ послѣднихъ выборахъ 1907 и 1912 гг. въ голосованіи участвовало по 85% общаго количества избирателей,-- фактъ, ярко свидѣтельствующій о глубокомъ интересѣ самыхъ широкихъ круговъ націи къ исходу избирательной борьбы. Но только внѣшнее проявленіе этого интереса, благодаря на рѣдкость холодному темпераменту нѣмцевъ и особымъ политическимъ условіямъ ихъ страны,-принимаетъ здѣсь совершенно иныя формы, чѣмъ, напр., въ Англіи или Франціи. Политическая борьба въ Германіи изъ сферы открытой общественной жизни переносится въ частную жизнь каждаго гражданина и потому протекаетъ мало замѣтно для поверхностнаго наблюдателя. Отъ этого однако борьба сама во себѣ отнюдь не становится менѣе горячей и ожесточенной.

Въ нѣмецкой избирательной агитаціи первенствующая роль принадлежитъ, несомнѣнно, печатному слову. Каждый нѣмецъ читаетъ ежедневно по вечерамъ "свою" газету и почерпаетъ изъ нея обычно всю свою политическую, экономическую и иную мудрость. Уже этого одного факта совершенно достаточно для того, чтобы дать въ руки борющихся политическихъ партій могущественное орудіе для воздѣйствія на души избирателей. Оттого-то каждая изъ этихъ партій прилагаетъ въ предвыборный періодъ самыя энергичныя усилія для увеличенія числа своихъ абонентовъ. Вліяніе ежедневной прессы дополняется распространеніемъ летучихъ листковъ, находящихся въ непосредственной вязи съ различными моментами избирательной кампаніи. Распространеніе это происходитъ нѣсколько разъ въ теченіе всего предвыборнаго періода, причемъ къ послѣднему передъ днемъ голосованія листку прилагается избирательный бюллетень съ именемъ партійнаго кандидата и небольшая карточка съ указаніемъ номера и бюро того избирательнаго участка, въ которомъ данный избиратель долженъ подать свой голосъ. Летучіе листки распространяются обычно въ колоссальномъ количествѣ -- сотняхъ тысячъ и даже милліонахъ экземпляровъ -- и попадаютъ буквально въ каждую квартирку.

На-ряду съ письменной агитаціей огромную роль въ подготовкѣ выборовъ играетъ еще такъ наз. Kleinagitation, буквально "мелкая агитація", т.-е. повседневная агитація въ сферѣ частной, служебной, профессіональной и всякой иной жизни массы избирателей. Различныя партіи прибѣгаютъ при этомъ къ помощи различныхъ методовъ и средствъ для оказанія наибольшаго вліянія на слѣдующія за ними группы населенія. Соціалъ-демократы пользуется для достиженія названной цѣли главнымъ образомъ могучимъ аппаратомъ профессіональнаго движенія на всѣхъ большихъ и малыхъ профессіональныхъ собраніяхъ (а они устраиваются въ каждомъ крупномъ городѣ ежедневно десятками), на фабрикахъ и заводахъ, въ ресторанахъ и пивныхъ, за рабочимъ станкомъ и въ частной квартирѣ за дружеской бесѣдой. Вездѣ членами партіи (являющимися обычно одновременно и членами союзовъ) неустанно ведется энергичная и упорная предвыборная агитація. Католическій центръ опирается въ своей избирательной борьбѣ преимущественно на огромное вліяніе церковной огранизаціи: пасторская каѳедра, алтарь и исповѣдальня являются еще понынѣ его испытаннымъ орудіемъ въ дѣлѣ желательной политической "обработки" болѣе отсталыхъ слоевъ населенія. Консерваторы, держащіе въ своихъ рукахъ всю мощь административнаго правительственнаго аппарата, наряду съ щедрой раздачей "дешевой" водки и не менѣе "дешевыхъ" сигаръ пускаютъ въ ходъ всѣ мѣры самаго грубаго и беззастѣнчиваго давленія на совѣсть непокорнаго избирателя. Наконецъ либералы находятъ обширное поприще для своей агитаціонной дѣятельности въ мірѣ банковъ, биржи, торговыхъ конторъ, промышленныхъ заведеній и т. д. съ ихъ многочисленнымъ штатомъ служащихъ, приказчиковъ, кліентовъ и всякихъ иныхъ зависимыхъ или полузависимыхъ людей. Вся эта мало замѣтная, но неустанная и потому крайне дѣйствительная ежедневная, ежечасная агитація въ теченіе нѣсколькихъ недѣль пропитываетъ собой атмосферу всей страны и ко дню выборовъ доводитъ массы избирателей де вывочайшей степени политическаго напряженія. Таковъ германскій методъ избирательной кампаніи. Лучше онъ или хуже, чѣмъ французскій или англійскій,-- вопросъ другой, но что онъ очень дѣйствителенъ, не подлежитъ ни малѣйшему сомнѣнію.

Внѣшнее спокойствіе нынѣшней предвыборной борьбы объясняется также отчасти и той позиціей, которую на этотъ разъ заняло имперское правительство. Выше я уже упоминалъ о томъ, что въ 1907 г. кн. Бюловъ принялъ дѣятельное участіе въ "дѣланіи" новыхъ парламентскихъ выборовъ. Бетманъ-Гольвегъ, къ счастью, не обнаружилъ подобной активности. Правда, въ своемъ "новогоднемъ письмѣ", появившемся въ офиціозной "Norddeutsche Allg. Zeitung"", канцлеръ сдѣлалъ попытку выйти изъ своего "философскаго" спокойствія и обратился ко всѣмъ буржуазнымъ партіямъ въ призывомъ составить общую коалицію для совмѣстной борьбы съ соціалъ-демократіей. Однако традиціонный избирательный пароль, пускавшійся въ ходъ чуть-ли не каждымъ имперскимъ канцлеромъ, прозвучалъ на этотъ разъ гласомъ вопіющаго въ пустынѣ и не произвелъ никакого впечатлѣнія на либеральныя партіи, по адресу которыхъ онъ собственно и былъ направленъ. Потерпѣвъ неудачу съ своей попыткой "Sammlungspolitik", Бетманъ-Гольвегъ однако не сразу успокоился. Въ особомъ обращеніи къ государственнымъ служащимъ, напечатанномъ все въ той же "Nordd. Allg. Zeitung", онъ объявилъ, что подача соціалъ-демократическаго избирательнаго бюллетеня не совмѣстима съ присягой, даваемой каждымъ гражданиномъ при поступленіи на правительственную службу, и что, поэтому, долгъ и обязанность всякаго чиновника вотировать на выборахъ за представителей охранительныхъ партій. Однако и это второе выступленіе имперскаго канцлера увѣнчалось не большимъ успѣхомъ, чѣмъ первое. Громкій ропотъ, раздавшійся въ отвѣтъ на обращеніе Бетмана-Гольвега изъ рядовъ низшихъ слоевъ бюрократіи, не оставлялъ никакого сомнѣнія въ характерѣ настроенія большинства послѣдней, и ни для кого въ Германіи не составляетъ секрета, что многіе десятки тысячъ чиновниковъ подъ защитой тайны голосованія опустили въ урнѣ избирательные бюллетени съ именами соціалъ-демократическихъ кандидатовъ.

Потерпѣвъ такимъ образомъ полное фіаско въ своихъ попыткахъ оказать вліяніе на ходъ избирательной кампаніи, Бетманъ-Гольвегъ снова впалъ въ состояніе столь привычнаго ему "философскаго" покоя и предоставилъ дальнѣйшій ходъ вещей ихъ естественному теченію. Благодаря этому, избиратели были избавлены отъ излишняго давленія правительственнаго аппарата, и предвыборная борьба, политическихъ партій могла развиваться въ болѣе или менѣе свободныхъ условіяхъ. Конечно въ городѣ, а не въ деревнѣ (о томъ, что дѣлалось въ предвыборный періодъ въ сельскихъ мѣстностяхъ читатель увидитъ ниже).

Отъ этой общей характеристики методовъ и формъ избирательной борьбы перейдемъ теперь къ болѣе близкому ознакомлена" съ дѣятельностью и работой отдѣльныхъ политическихъ партій. Это ознакомленіе тѣмъ болѣе поучительно и интересно, что какъ разъ въ эпоху выборовъ всѣ, если можно такъ выразиться, партійныя индивидуальности принимаютъ наиболѣе яркія и законченныя очертанія.

III.

Огромный, длинный залъ, нѣсколько низкій для своихъ гигантскихъ размѣровъ, залитъ до краевъ черной, волнующейся человѣческой массой. Люди сидятъ за столами, стоятъ въ проходахъ между стульями, лѣпятся по стѣнамъ, густо заполняютъ хоры и даже лѣстницы на хоры. Съ высоты эстрады, занятой представителями прессы и наиболѣе почетными лицами мѣстной партійной организаціи, видно только безконечное море головъ, все утонувшее въ синеватыхъ клубахъ дыма. Въ собраніи жарко и душно. Чувствуются напряженіе и приподнятость, вызываемыя всегда большимъ скопленіемъ людей.

На трибунѣ старый вождь соціалъ-демократической партіи, вотъ уже въ девятый разъ выставляемый кандидатомъ въ рейхстагъ отъ одного и того же избирательнаго округа. Онъ -- одинъ изъ немногихъ еще оставшихся въ живыхъ ветерановъ движенія, одинъ изъ той все рѣдѣющей "стаи славной", которая заложила основы нынѣшняго могущества партіи пролетаріата и теперь мало-по-малу сходитъ со сцены. Тяжелая болѣзнь наложила свою жестокую руку на организмъ этого гиганта въ человѣческомъ образѣ, согнула его фигуру, покрыла его голову сплошною сѣдиной. Въ обычное время, подчиняясь предписанію врачей, старый вождь рѣдко появляется на публичныхъ собраніяхъ. Но въ моментъ избирательной борьбы, когда на долгій срокъ впередъ рѣшаются политическія судьбы страны, онъ долженъ, онъ не можетъ не быть на посту!

-- Товарищи и уважаемые слушатели!-- начинаетъ ораторъ. Смѣшанный гулъ тысячеголосой толпы, наполнявшій передъ тѣмъ обширное помѣщеніе, постепенно затихаетъ, и въ огромномъ залѣ воцаряется мертвая тишина.

-- Ровно пять лѣтъ тому назадъ въ этомъ же самомъ залѣ мнѣ пришлось бесѣдовать съ вами послѣ жестокой битвы 25 января. Вы помните, невеселое настроеніе господствовало въ то время въ нашихъ рядахъ. На "готтентотскихъ" выборахъ 1907 г. мы потерпѣли частичное пораженіе, и многіе вѣрные товарищи подъ непосредственнымъ впечатлѣніемъ этой неудачи впали въ нѣкоторое уныніе и малодушіе. Буржуазный міръ торжествовалъ свою временную побѣду надъ пролетаріатомъ, и, чѣмъ громче раздавались ликованія въ станѣ враговъ, тѣмъ сумрачнѣе становилось въ нашемъ лагерѣ. Но жизнь течетъ, и отношенія измѣняются. Пять лѣтъ, отдѣляющія насъ отъ рожденія "готтентотскаго" рейхстага, прошли не даромъ. И, если мы окинемъ въ настоящее время взоромъ наши политическія позиціи, то будемъ поражены поистинѣ исполинской разницей между положеніемъ соціалъ-демократіи "тогда" и "теперь". За этотъ короткій промежутокъ времени число членовъ нашей партіи болѣе, чѣмъ удвоилось; наша пресса проникла въ самые отдаленные уголки страны; наше парламентское и коммунальное представительство обнаружило небывалое развитіе; наша роль, наше значеніе въ политической жизни страны увеличилось, какъ никогда въ прошлые годы. Кто осмѣлится теперь говорить о "поверженной" и "разбитой" соціалъ-демократіи? Кто осмѣлится предрекать намъ близость неизбѣжнаго конца?

Ораторъ на минуту останавливается и дѣлаетъ небольшую передышку. Обширный залъ оглашается шумными рукоплесканіями.

-- Но гдѣ же, въ чемъ заключается причина этихъ поразительныхъ успѣховъ соціалъ-демократіи?-- продолжаетъ ораторъ.-- Она заключается, несомнѣнно, въ той энергіи и настойчивости, въ той готовности къ жертвамъ, въ той вѣрѣ въ торжество нашего дѣла, которыя обнаружили въ послѣдніе годы тысячи и десятки тысячъ нашихъ товарищей. Но не только въ этомъ одномъ. Тайна нашихъ побѣдъ кроется также и въ характерѣ той правительственной политики, которая явилась неизбѣжнымъ послѣдствіемъ "готтентотскихъ" выборовъ и господства "черно-голубого блока".

-- Вѣрно!-- громко раздается въ толпѣ, и залъ снова оглашается аплодисментами.

Теперь ораторъ переходитъ къ политической жизни страны въ теченіе минувшаго пятилѣтія и къ оцѣнкѣ переживаемаго Германіей предвыборнаго момента. Крупными, яркими штрихами, при бурномъ одобреніи слушателей, онъ рисуетъ картину внутренней эволюціи имперіи со времени рожденія "готтентотскаго" рейхстага: положеніе партіи послѣ выборовъ 1907 г.; жалкую исторію консервативно-клерикальной коалиціи; паденіе кн. Бюлова; созданіе реакціоннаго "черно-голубого блока" и результаты его болѣе, чѣмъ двухлѣтняго парламентскаго господства. По мѣрѣ развертыванія политической панорамы настроеніе въ залѣ постепенно повышается, голосъ оратора крѣпнетъ, и возбужденіе среди слушателей замѣтно растетъ. Рѣчь стараго вождя все чаще прерывается бурными рукоплесканіями, криками "браво", "правильно", "очень хорошо" и т. д., а когда, характеризуя соціальную политику "черно-голубого блока", онъ упоминаетъ о томъ, что, согласно новому закону о страхованіи рабочихъ, пособіе будутъ получать не всѣ вдовы, лишившіяся своего кормильца, а только вдовы-"инвалиды", залъ оглашается громовымъ:

-- Пфуй!

-- Гдѣ выходъ изъ создавшагося невозможнаго положенія? Гдѣ путь, по которому страна могла бы выбраться изъ того историческаго тупика, въ который ее загнала политика господствующихъ партій? Этотъ выходъ, этотъ путь -- въ разгромѣ "черно-голубого блока" на предстоящихъ выборахъ въ рейхстагъ. И" мнѣнію оратора, данная цѣль въ настоящее время вполнѣ достижима, такъ какъ и германскій либерализмъ послѣ печальнаго опыта послѣднихъ пяти лѣтъ пришелъ къ выводу о необходимости освобожденія Германіи отъ ига консервативно-клерикальной реакціи. Конечно, соціалъ-демократіи не приходится предаваться какимъ-либо иллюзіямъ на счетъ стойкости, послѣдовательности и демократичности нѣмецкихъ либераловъ,-- исторія бюловскаго блока у всѣхъ еще въ памяти,-- но, поскольку либералы захотятъ вести серьезную войну съ "черно-голубыми" братьями, они могутъ всегда разсчитывать на дѣятельную поддержку пролетаріата.

-- Товарищи!-- заканчиваетъ ораторъ свою съ силой и энергіей сказанную рѣчь.-- Въ теченіе 30 лѣтъ вы оказывали мнѣ честь избраніемъ меня на почетный и отвѣтственный постъ вашего парламентскаго представителя. Насколько хватало моихъ силъ и способностей, я всегда стремился оправдать ваши надежды и ожиданія. И, если теперь, въ началѣ четвертаго десятилѣтія вы снова сочтете меня достойнымъ представлять ваши интересы въ рейхстагѣ я могу вамъ только обѣщать, что и въ дальнѣйшей своей дѣятельности я останусь тѣмъ же, чѣмъ я былъ до сихъ поръ.

-Ораторъ кончилъ и медленно сходитъ съ трибуны. Залъ оглашается криками "браво" и бурными, долго не смолкающими рукоплесканіями. Многіе встаютъ съ своихъ мѣстъ и въ порывѣ воодушевленія машутъ шляпами и платками.

Раздается рѣзкій звонокъ, и предсѣдатель, гарантируя каждому оппоненту полную свободу слова, приглашаетъ присутствующихъ высказываться по поводу рѣчи соціалъ-демократическаго кандидата. Однако, желающихъ не находится: представителей другихъ партій въ залѣ, видимо, нѣтъ, а единомышленники во всемъ согласны съ ораторомъ. Тогда слово беретъ самъ предсѣдатель и въ краткой, но съ воодушевленіемъ и огонькомъ сказанной рѣчи напутствуетъ собравшихся на трудную работу.

-- Всѣ предзнаменованія,-- говоритъ онъ -- обѣщаютъ соціалъ-демократіи на нынѣшнихъ выборахъ блестящую побѣду, но пусть присутствующіе не обольщаются ложными надеждами. Побѣду надо завоевать, а для этого прежде всего необходимы энергія, упорная работа, готовность къ жертвамъ и дисциплина, желѣзная дисциплина!

-- Правильно! Вѣрно!-- громко подтверждаетъ толпа.

Свой горячій призывъ предсѣдатель заканчиваетъ пожеланіемъ успѣха партіи въ начинающейся избирательной кампаніи и громкимъ "Носѣ"! въ честь интернаціональной соціалъ-демократіи. При послѣднихъ словахъ вся толпа, какъ одинъ человѣкъ, подымается со своихъ мѣстъ, въ воздухѣ мелькаютъ шапки и шляпы, и обширный залъ троекратно оглашается громовымъ:

-- Hoch! Hoch! Hoch!

Собраніе закрыто. Недалеко отъ эстрады раздаются хорошо знакомые звуки рабочей "Марсельезы". Тысячи голосовъ сразу подхватываютъ эту популярнѣйшую пѣсню пролетарской Германіи, и подъ мощные аккорды соціалистическаго гимна рабочая масса начинаетъ медленно выливаться изъ зала на улицу...

Я нарочно подробно остановился на описаніи соціалъ-демократическаго предвыборнаго собранія, такъ какъ все въ немъ чрезвычайно характерно для политической партіи пролетаріата: и самый методъ агитаціи, и поведеніе кандидата, и воодушевленіе массы, и ея готовность къ жертвамъ во имя общаго соціалистическаго дѣла, и ея поразительная дисциплина, чувствующаяся въ каждомъ движеніи, въ каждомъ порывѣ, чуть-ли не въ каждомъ вздохѣ собравшейся многотысячной толпы. И справедливость требуетъ сказать, что всѣ эти прекрасныя качества нѣмецкой рабочей массы нашли себѣ въ періодъ избирательной кампаніи необыкновенно широкое примѣненіе.

Слѣдуя своей обычной тактикѣ, соціалъ-демократія выставила и на нынѣшнихъ выборахъ своихъ кандидатовъ во всѣхъ 397 округахъ страны {Ни какая другая партія не рѣшилась на подобный шагъ. Нац.-либералы выставили 200 кандидатовъ, центръ -- 183, прогрессисты -- 175, консерваторы -- 132 и т. д. Общее количество выставленныхъ всѣми партіями кандидатовъ достигало 1428 чел.}. И, вполнѣ сознавая огромное значеніе настоящей избирательной кампаніи, она сумѣла развить на всемъ протяженіи имперіи поистинѣ исполинскую агитацію. Ея обширная пресса въ теченіе 7 недѣль была охвачена настоящей избирательной горячкой и думала и писала только о томъ, что такъ или иначе касалось предстоящихъ выборовъ. Ея типографіи печатали, а ея организаціи распространяли въ городѣ и въ деревнѣ милліоны экземпляровъ иллюстрированныхъ и не иллюстрированныхъ листковъ, плакатовъ и воззваній къ населенію. Ея агитаторы неутомимо разъѣзжали по странѣ и созывали тысячи разнообразныхъ собраній, проникая подчасъ въ самые глухіе уголки чисто сельскихъ областей и районовъ. Рабочіе, служащіе, чиновники, крестьяне, нѣмцы, датчане, поляки -- всѣ въ большей или меньшей степени подвергались политической "обработкѣ" со стороны партіи пролетаріата, никто не ускользалъ отъ дѣйствія смѣлаго соціалъ-демократическаго слова. Насколько широка и всеобъемлюща была эта лихорадочная агитація, можно прекрасно судить хотя бы по тому факту, что въ Берлинѣ было устроено даже одно спеціальное собраніе слѣпцовъ -- соціалъ-демократовъ, на которомъ оживленно обсуждались вопросы, касающіеся избирательной борьбы {Немногимъ изъ русскихъ читателей, вѣроятно, извѣстно, что германская с.-д.-ія принимаетъ очень близко къ сердцу интересы слѣпцовъ, входящихъ въ составъ ея организаціи, и издаетъ для нихъ даже спеціальный органъ "Neue Zeit", печатаемый особымъ шрифтомъ для слѣпыхъ.}. Въ день самыхъ выборовъ 12 января представителей партіи можно было найти въ каждомъ избирательномъ локалѣ, занятыхъ распространеніемъ с.-д. избирательныхъ бюллетеней, контролемъ за правильностью выборнаго производства, работой въ участковыхъ избирательныхъ комитетахъ, тасканіемъ лѣнивыхъ избирателей, и т. д. Въ эти трудныя недѣли энергичную поддержку людьми, совѣтомъ, указаніями, устной и печатной агитаціей, нерѣдко даже деньгами оказывали партіи профессіональные союзы. Какое огромное значеніе имѣло это обстоятельство для успѣха избирательной борьбы соціалъ-демократіи, конечно, нечего доказывать,-- это ясно само собой.

И, если принять во вниманіе, что для выполненія всей колоссальной избирательной работы, громадность которой начинаешь, какъ слѣдуетъ, понимать, только наблюдая ее собственными глазами, потребовались десятки, если не сотни тысячъ преданныхъ и энергичныхъ людей; если принять далѣе во вниманіе, что эти десятки тысячъ людей, дѣйствительно, нашлись, и что всѣ они въ подавляющемъ большинствѣ случаевъ выполняли свой нелегкій трудъ совершенно безвозмездно, получая отъ партіи только возмѣщеніе собственныхъ расходовъ,-- то придется признать, что широкая масса соціалистическаго пролетаріата обнаружила во время избирательной кампаніи такую силу идеализма, сознательности и преданности общему дѣлу, какой мы тщетно стали бы искать въ лагерѣ ея буржуазныхъ противниковъ.

IV.

Однимъ изъ характернѣйшихъ моментовъ нынѣшнихъ выборовъ является сильное внѣдреніе соціалъ демократіи въ чисто деревенскіе районы. Политика "черно-голубого блока" до такой степени ожесточила широкія массы демократическаго населенія, что даже скромный, набожный нѣмецкій крестьянинъ началъ обнаруживать признаки самаго подлиннаго политическаго недовольства. И потому, какъ ни сильно и ни могущественно давленіе административно-церковнаго аппарата въ деревнѣ,-- въ той стѣнѣ, которая отгораживаетъ сельскихъ избирателей отъ остального міра, все чаще начинаютъ обнаруживаться предательскія бреши. Благодаря этому, оппозиціоннымъ партіямъ, и прежде всего соціалъ-демократіи, во время нынѣшней избирательной кампаніи впервые удалось проникнуть въ такіе неприступные медвѣжьи углы, о завоеваніи которыхъ еще нѣсколько лѣтъ тому назадъ не могло быть и рѣчи. Въ теченіе предвыборнаго періода мнѣ не разъ приходилось бывать на сельскихъ избирательныхъ собраніяхъ, и, я думаю, читатель на меня не посѣтуетъ, если я подѣлюсь съ нимъ своими впечатлѣніями, вынесенными изъ одной такой агитаціонной поѣздки въ деревню...

Было около 9 ч. утра, когда наша небольшая компанія высадилась на маленькой жел.-дорожной станціи, затерянной среди безконечныхъ холмовъ и долинъ южной части Германіи. Кромѣ меня, поѣхавшаго на агитацію изъ любопытства, здѣсь находилось еще 7 человѣкъ: самъ "агитаторъ", служащій союза металлистовъ въ ближайшемъ крупномъ центрѣ; предсѣдатель соціалъ-демократической организаціи въ сосѣднемъ крошечномъ городкѣ, молодой интеллигентный столяръ, устроитель предстоявшаго намъ сегодня собранія, товарищъ предсѣдателя, высокій, черный сапожникъ, съ увѣсистымъ тюкомъ агитаціонной литературы подъ мышками; и, наконецъ, еще четверо рабочихъ изъ того же городка, съ различными духовыми инструментами въ рукахъ. Присутствіе музыкальныхъ инструментовъ меня особенно интриговало, и я не преминулъ спросить "агитатора" объ ихъ назначеніи. Однако тотъ въ отвѣтъ только лукаво улыбнулся и загадочно бросилъ:

-- А вотъ увидите.

Мѣстность, въ которой мы находились, носила чисто сельскій характеръ и считалась неприступной твердыней центра. На прошлыхъ выборахъ кандидатъ послѣдняго прошелъ здѣсь въ первомъ же избирательномъ "турѣ", собравъ до 75% всѣхъ поданныхъ голосовъ,-- остальныя партіи получили всего лишь по 1000-1500 записокъ. Соціалъ-демократическихъ собраній никогда въ округѣ до сихъ поръ не бывало, и крестьяне, со словъ агитаторовъ центра, рисовали себѣ представителей пролетаріата въ видѣ какихъ-то невѣдомыхъ существъ съ песьими головами и пышущими изо рта языками пламени. Сегодня имъ предстояло впервые увидать этихъ страшныхъ чудовищъ во-плоти и, конечно, разочароваться въ своихъ ожиданіяхъ. Все это успѣлъ намъ разсказать словоохотливый столяръ-предсѣдатель во время пути отъ вокзала до небольшой деревенской пивной, въ которой назначено было собраніе. Тѣмъ интереснѣе должна была быть предстоявшая намъ встрѣча.

Несмотря на то, что всѣ объявленія о собраніи, вывѣшенныя за два дня передъ тѣмъ въ селѣ, были кѣмъ-то сорваны, а мѣстами даже соскоблены, низкій темноватый залъ пивной при нашемъ появленіи оказался переполненнымъ разношерстной деревенской публикой. Пріятно изумленные этимъ обстоятельствомъ, мы быстро размѣстились за единственнымъ свободнымъ столомъ въ переднемъ концѣ комнаты и хотѣли было уже, не теряя драгоцѣннаго времени, приступить непосредственно къ дѣлу. Но тутъ совершенно неожиданно обнаружилось крупное препятствіе. Къ намъ подошелъ хозяинъ пивной и, путаясь и сбиваясь, какъ провинившійся школьникъ, объявилъ, въ концѣ концовъ, что, къ его величайшему сожалѣнію, соціалъ-демократическое собраніе сегодня никакъ не можетъ состояться. Онъ, хозяинъ, правда, обѣщалъ "господину предсѣдателю" свое помѣщеніе, но крестьяне, узнавъ объ этомъ, пригрозили его заведенію бойкотомъ, а онъ, какъ человѣкъ бѣдный и многосемейный, не можетъ рисковать своимъ положеніемъ. Къ тому же онъ, въ сущности, даже и не хозяинъ, а только арендаторъ пивной и, потому, все зависитъ не отъ него, а отъ самого владѣльца предпріятія.

"Господинъ предсѣдатель" былъ возмущенъ этимъ вѣроломствомъ до глубины души.

-- Но, позвольте,-- накинулся онъ на арендатора,-- вѣдь не только вы, а и самъ владѣлецъ пивной мнѣ также обѣщалъ залъ подъ собраніе! Гдѣ онъ? Мы его сейчасъ возьмемъ за жабры!..

Однако владѣльца пивной не оказалось дома, а его жена -- рыхлая, сырая женщина,-- перепуганная внезапнымъ появленіемъ раздраженнаго "соци", упорно твердила, что ничего не знаетъ и слезно просила оставить ее въ покоѣ. Положеніе становилось совершенно критическимъ. Однако предсѣдатель не хотѣлъ такъ скоро сдаться. Не добившись толку отъ жены хозяина, онъ заявилъ арендатору, что, такъ какъ владѣлецъ пивной три дня назадъ категорически обѣщалъ ему залу подъ собраніе и такъ какъ слова своего тотъ назадъ не взялъ, то собраніе, несмотря ни на что, должно здѣсь состояться. Предсѣдатель рѣшительно взялъ въ руки колокольчикъ и, обратившись къ присутствующимъ, началъ:

-- Уважаемые слушатели!..

Кончить однако ему не удалось. При первыхъ же звукахъ рѣчи предсѣдателя группа крестьянъ человѣкъ въ 15 подъ предводительствомъ какого-то толстаго, грузнаго господина, оказавшагося членомъ мѣстнаго патріотическаго ферейна воиновъ-инвалидовъ, приступила къ спасенію отечества при помощи обструкціи. Дробный стукъ пивныхъ кружекъ по столу, крики "долой!", свистъ, улюлюканье, собачій лай и кошачье мяуканье,-- все слилось въ какую-то дикую какофонію, наполнявшую невысокую залу харчевни. Предсѣдатель переждалъ, пока первое волненіе, вызванное выступленіемъ обструкціонистовъ, нѣсколько улеглось, и сдѣлалъ новую попытку обратиться къ собранію. Однако и вторая попытка его увѣнчалась не большимъ успѣхомъ, чѣмъ первая. Обструкціонный концертъ возобновился съ удвоенной силой, вдобавокъ скандалисты завели еще стоявшій въ углу граммофонъ, и тотъ сталъ пронзительно наигрывать какой-то разухабистый военный маршъ.

Становилось ясно, что при такихъ условіяхъ вести собраніе невозможно. Но что было дѣлать? Сдаться и уйти изъ села, оставивъ поле битвы за противникомъ? Покориться судьбѣ и пропустить столь удобный случай для агитаціи? Это было бы слишкомъ обидно. Мы медлили съ окончательнымъ рѣшеніемъ, точно надѣясь, что какой-нибудь счастливый случай поможетъ намъ съ честью выйти изъ затруднительнаго положенія. И мы, дѣйствительно, не ошиблись. Должно быть, разыгрывающаяся сцена для всякаго элементарно-порядочнаго человѣка представляла слишкомъ возмутительное зрѣлище, потому что одинъ изъ присутствовавшихъ въ залѣ крестьянъ, въ концѣ-концовъ, не выдержалъ и, обратившись къ публикѣ, воскликнулъ:

-- Пойдемте прочь отсюда! У меня есть достаточно большое помѣщеніе для собранія,-- тамъ мы сможемъ спокойно побесѣдовать о выборахъ!

Предложеніе это было сочувственно принято большинствомъ присутствующихъ, и почти вся толпа,.вываливъ изъ негостепріимной пивной наружу, двинулась по широкой деревенской улицѣ къ указанному мѣсту. Во главѣ толпы очутилась наша компанія, и тутъ-то по знаку, данному предсѣдателемъ, музыканты взялись за свои инструменты. Эффектъ этого дѣйствія оказался поистинѣ необычайный: въ нѣсколько минутъ на громкіе звуки музыки сбѣжалась почти вся деревня, и когда наше шествіе приблизилось къ цѣли своего движенія, толпа, слѣдовавшая за нами, состояла, по меньшей мѣрѣ, изъ 250--300 чел. Теперь я понялъ назначеніе музыкальныхъ инструментонъ!

"Помѣщеніе", о которомъ говорилъ намъ свободолюбивый крестьянинъ, на повѣрку оказалось большой, довольно чистой и свѣтлой конюшней, могущей вмѣстить отъ 100--150 чел. Къ конюшнѣ примыкалъ четырехугольный, огороженный заборомъ дворъ, на которомъ могли расположиться остальные слушатели: черезъ открытую широкую дверь до нихъ должны были доноситься слова оратора. Мы съ облегченіемъ вздохнули: казалось, всѣ мытарства были кончены, и мы могли хотя бы въ столь оригинальной обстановкѣ открыть злополучное собраніе. Однако, не тутъ-то было. Едва публика успѣла занять отведенныя ей мѣста, какъ на горизонтѣ появился мѣстный жандармъ и, рѣшительными шагами подойдя къ нашей группѣ, объявилъ еще не начавшееся собраніе противозаконнымъ на томъ основаніи, что оно не было ему, какъ полагается, заявлено за 24 часа. Это было уже прямо комично. Предсѣдатель вытащилъ изъ кармана текстъ закона о собраніяхъ и союзахъ и попросилъ браваго блюстителя порядка прочитать тѣ его статьи, которыя гласятъ о томъ, что избирательныя собранія не подлежатъ заявкѣ полиціи. Сконфуженный жандармъ покраснѣлъ, какъ піонъ, и поспѣшилъ благоразумно удалиться. Въ воротахъ онъ столкнулся съ высокимъ грузнымъ католическимъ патеромъ, привѣтствовавшимъ его, какъ добраго знакомаго. Патеръ медленно прошелъ черезъ разступившуюся передъ нимъ толпу и, остановившись у входа въ конюшню, присѣлъ здѣсь на услужливо кѣмъ-то ему подставленный деревянный обрубокъ.

Но вотъ, всѣ затрудненія, наконецъ, улажены, всѣ препятствія преодолѣны, и собраніе сельскихъ избирателей объявляется открытымъ. Предсѣдатель, примостившійся на какомъ-то большомъ перевернутомъ вверхъ дномъ ящикѣ, указываетъ въ краткихъ чертахъ на значеніе наступающихъ выборовъ и затѣмъ предоставляетъ слово самому "референту".

-- Уважаемые слушатели!-- начинаетъ референтъ.-- Я выступаю здѣсь передъ вами въ качествѣ представителя партіи, пользующейся въ деревнѣ самой отвратительной репутаціей. Изъ центровской прессы и отъ центровскихъ агитаторовъ вы знаете, конечно, что мы, соціалъ-демократы, ужасные люди, что мы хотимъ уничтожить религію, разрушить семью и государство, изгнать королей изъ страны и передать отечество непріятелю. Не такъ-ли?

-- Правильно!-- громко подаетъ реплику какой-то пожилой сѣдобородый крестьянинъ, примостившійся на длинной колодѣ, изъ которой поятъ лошадей.

-- Но, если вѣрно все то, что насказали вамъ о насъ агитаторы центра,-- продолжаетъ ораторъ,-- то не странно ли, въ самомъ дѣлѣ, что въ Германіи все-таки находится 3 ¹/₂ милл. избирателей, которые голосуютъ за эту изумительную партію? Неужели вы думаете, что всѣ эти 3 милліона круглые дураки, что они такъ-таки ровно ничего не понимаютъ въ политикѣ?

Вопросъ поставленъ рѣзко и умѣло и, видимо, производитъ нѣкоторое впечатлѣніе на собраніе. Ораторъ улавливаетъ смутное колебаніе, начинающееся въ душахъ присутствующихъ, и спѣшитъ использовать его въ своихъ интересахъ.

-- Мы хотимъ уничтожить религію?-- говоритъ ораторъ.-- Ничего подобнаго! Наоборотъ, мы считаемъ религію частнымъ дѣломъ каждаго человѣка, въ которое партія не можетъ и не должна вмѣшиваться. Мы хотимъ разрушить бракъ и семью? Какой вздоръ! Развѣ сами мы не имѣемъ семей? Развѣ сами мы живемъ внѣ брака?-- Мы хотимъ предать отечество непріятелю? Гнусная ложь! Вмѣстѣ съ нашими товарищами въ другихъ странахъ мы стремимся къ полному уничтоженію войны и установленію всесвѣтнаго мира.-- Мы хотимъ замѣны монархіи республикой? Вѣрно. Но развѣ у насъ въ составѣ Германской имперіи уже нѣтъ въ настоящее время трехъ республикъ,-- трехъ ганзейскихъ городовъ Гамбурга, Бремена и Любека? И развѣ народу живется тамъ хуже, чѣмъ въ различныхъ герцогствахъ и королевствахъ?...

Ораторъ говоритъ о ближайшихъ требованіяхъ соціалъ-демократіи, о политическомъ положеніи въ странѣ, о господствѣ "черно-голубого блока" и его преступленіяхъ, -- говоритъ ясно, рѣзко, упрощая до послѣдней степени свое изложеніе и стараясь все время иллюстрировать свои слова различными примѣрами. Цифръ и логическихъ разсужденій онъ избѣгаетъ, какъ огня. Зато сильно налегаетъ на шутки, пословицы и прибаутки. Съ точки зрѣнія общепринятыхъ городскихъ масштабовъ его рѣчь, пожалуй, и не выдерживаетъ строгой критики, она слишкомъ ужъ проста,, слишкомъ груба и схематична. Но я смотрю на окружающую публику и начинаю понимать, что иначе здѣсь нельзя говорить. Что за люди, что за лица кругомъ! Гигантскія фигуры -- коса: сажень въ плечахъ,-- съ квадратными физіономіями, пудовыми кулаками, въ смазныхъ высокихъ сапогахъ, съ неизмѣнными крючковатыми трубками въ зубахъ. Мы, горожане, кажемся предъ ними какими-то тщедушными карликами. При взглядѣ на эти фигуры невольно какъ-то жутко становится, жутко за то живое, человѣческое слово, которому выпало на долю расшевелить сознательную мысль въ глубинѣ этихъ тяжелыхъ, темныхъ череповъ.

И однако человѣческое слово все-таки дѣйствуетъ! Чѣмъ долѣе говоритъ ораторъ, тѣмъ несомнѣннѣе, тѣмъ явственнѣе обнаруживается перемѣна въ настроеніи собранія. Первоначальное недовѣріе постепенно смѣняется интересомъ, а интересъ мало-по-мало переходитъ въ прямое сочувствіе и симпатію къ этому невысокому, живому человѣку, такъ смѣло выступающему на защиту всѣхъ угнетенныхъ и обиженныхъ, и къ его колючимъ саркастическимъ словамъ. Чувствуется -- и чѣмъ дальше, тѣмъ сильнѣе,-- что подъ вліяніемъ выслушанной рѣчи въ этихъ четырехугольныхъ темныхъ головахъ начинается какая-то мучительная работа мысли, что въ ихъ сознаніи, порабощенномъ суевѣріями и предразсудками, медленно приподымается какая-то тяжелая завѣса, и старый, такъ хорошо знакомый и привычный міръ вдругъ открывается предъ ними весь въ новыхъ краскахъ, весь въ новомъ небываломъ освѣщеніи. Они еще не убѣждены, еще не перешли на сторону новаго ученія,-- о, нѣтъ!-- но ихъ прежнее цѣльное міросозерцаніе сегодня дало непоправимую трещину...

Ораторъ кончилъ. Раздаются громовыя рукоплесканія. Здѣсь, въ деревнѣ, хлопаютъ не такъ, какъ въ городѣ. Апплодируютъ, точно изъ пушекъ стрѣляютъ. Сомнѣнія нѣтъ, -- рѣчь произвела на присутствующихъ очень сильное впечатлѣніе: вѣдь ничего подобнаго они еще никогда въ жизни не слыхали! Одинъ молодой крестьянинъ, сидящій неподалеку, отъ меня, находится въ совершенномъ восторгъ: влюбленными глазами онъ смотритъ на оратора, неистово хлопаетъ въ ладоши и почти вопитъ:

-- Браво! Браво!

Предсѣдатель звонитъ и. приглашаетъ несогласныхъ съ только что выслушанной рѣчью выступить съ возраженіями. Всѣ взоры невольно обращаются на высокую фигуру патера, продолжающаго спокойно сидѣть у входа въ конюшню. Въ самомъ дѣлѣ, тотъ подымается и проситъ слова.

-- Дѣти мои!-- начинаетъ патеръ вкрадчивымъ слегка хрипловатымъ голосомъ,-- вы слышали только что волка, явившагося къ вамъ въ овечьей шкурѣ, и апплодировали его словамъ. Но волкъ всегда остается волкомъ, и горе вамъ, если, соблазнившись его сладкими рѣчами, вы отдадите свои голоса партіи переворота. Вы погубите тѣмъ самымъ свое тѣло здѣсь, на землѣ, и свою душу, тамъ, на небесахъ!

Патеръ театрально подымаетъ руку вверхъ и окидываетъ пристальнымъ взоромъ все собраніе. Однако, теперь, непосредственно послѣ рѣчи с.-д. агитатора этотъ привычный жестъ не производитъ на "стадо Христово" никакого впечатлѣнія. Патеръ, видимо, и самъ чувствуетъ, что съ одними заклинаніями и деклараціями здѣсь сейчасъ ничего не подѣлаешь, а потому, оставивши въ сторонѣ жестикуляцію и паѳосъ, спѣшитъ перейти къ "опроверженію" соціалистическихъ лжеученій. Я слушаю это замѣчательное опроверженіе, и на память мнѣ невольно приходятъ слова гоголевскаго Ивана Никифоровича: "Господи Боже мой, чего тутъ только нѣтъ! Хотѣлъ бы я знать, чего тутъ только нѣтъ!" Цитата изъ Бебеля и цитата изъ Каутскаго, слова Либкнехта и слова Лассаля, старыя басни о соціализмѣ, въ которыя теперь больше ужъ никто не вѣритъ, и глупыя базарныя сплетни о жизни и дѣятельности вождей пролетарскаго движенія. И все это, густо сдобренное многочисленными текстами изъ священнаго писанія и крѣпко посоленное грубыми шутками и остротами!

Референту не стоитъ, конечно, особаго труда по достоинству раздѣлаться съ той пестрой окрошкой, которую представляетъ изъ себя рѣчь католическаго патера. И надо отдать ему справедливость -- онъ не жалѣетъ при этомъ ни рѣзкихъ словъ, ни ядовитаго сарказма, ни гнѣвнаго негодованія по адресу духовенства, активно вмѣшивающагося въ политику. Для патера наступаетъ тяжелый моментъ: онъ то краснѣетъ, то блѣднѣетъ и подъ конецъ, не выдержавъ непривычнаго испытанія, вскакиваетъ съ своего мѣста и удаляется прочь.

Поле битвы такимъ образомъ остается за нами, и, когда ораторъ заканчиваетъ свои возраженія, конюшня оглашается еще болѣе шумными рукоплесканіями, чѣмъ въ первый разъ. Собраніе завоевано -- это не подлежитъ больше ни малѣйшему сомнѣнію. Крестьяне довѣрчиво подходятъ къ намъ, берутъ летучіе листки, номера газетъ и избирательные бюллетени и обѣщаютъ въ день выборовъ голосовать за соціалъ-демократическаго кандидата {Послѣ 12 января я поинтересовался узнать, какъ голосовали крестьяне того села, гдѣ происходило описанное собраніе. Оказалось, что изъ 163 поданныхъ въ селѣ бюллетеней 57 было соціалъ-демократическихъ. На выборахъ же 1907 г. за с.-д. въ этомъ селѣ не было подано ни одного голоса!}. Прощаясь съ нами и крѣпко, по медвѣжьи, пожимая намъ руки, они приглашаютъ:

-- Пріѣзжайте къ намъ еще разъ! До свиданья!

Уже сидя въ поѣздѣ желѣзной дороги на обратномъ пути домой, референтъ говорилъ мнѣ:

-- Сила честнаго демократическаго слова поистинѣ огромна. Передъ ней ничто не можетъ устоять. Я глубоко убѣжденъ, что, если бы въ каждой нѣмецкой деревнѣ можно было устроить хотя бы по одному такому собранію, какое мы съ вами видѣли сегодня,-- отъ "черно-голубого блока" остались бы только рожки да ножки! но какъ ихъ устроить? Въ этомъ-то весь вопросъ!

Совсѣмъ иную картину представляетъ собой предвыборная дѣятельность либерализма. Первое, что рѣзко бросается въ глаза, когда начинаетъ ее сравнивать съ вышеописанной соціалъ-демократической дѣятельностью, -- это огромная количественная разница между ними. Возьмите любой крупный городъ,-- Лейпцигъ, Мюнхенъ, Бреславль, не говоря уже о Берлинѣ или Гамбургѣ, -- въ періодъ избирательной кампаніи с.-д. то и дѣло созываютъ по 5, 7, 10 массовыхъ собраній одновременно, причемъ залы всѣхъ этихъ собраній обычно ломятся отъ наплыва публики, и тысячи желающихъ еще не находятъ себѣ въ нихъ мѣста. Не то у либераловъ. Либералы никогда не созываютъ больше одного собранія въ одинъ и тотъ же вечеръ, и лишь рѣдко залъ этого единственнаго собранія бываетъ, дѣйствительно, переполненъ. Не иначе и съ летучими листками. Если соціалъ-демократы рѣшаютъ обратиться къ населенію съ какимъ-либо лозунгомъ или призывомъ, они всегда дѣлаютъ это въ чрезвычайно широкомъ масштабѣ: распространяются сотни тысячъ экземпляровъ воззваній, и весь городъ бываетъ буквально наводненъ соціалъ-демократическими партійными "летучками". Иное дѣло опять-таки либералы: во-первыхъ, съ призывами къ населенію они обращаются вообще очень рѣдко; а во-вторыхъ, если иногда и обращаются, то дѣлаютъ это далеко не въ такихъ грандіозныхъ размѣрахъ, какъ соціалъ-демократы.

Скромность масштабовъ политической дѣятельности либерализма объясняется прежде всего его никуда негодной организаціей. Какъ извѣстно, германскій либерализмъ лишенъ необходимаго внутренняго единства: онъ распадается на двѣ партіи,-- болѣе лѣвую "прогрессивную народную партію" и болѣе правую "націоналъ-либераловъ". Несмотря на большую идейную и тактическую близость, существующую между обоими названными теченіями, отношенія между ними довольно натянутыя, и нерѣдки случаи, когда обѣ партіи на выборахъ выставляютъ кандидатовъ другъ противъ друга. Такъ было на этотъ разъ, напр., въ Гессенѣ и нѣкоторыхъ другихъ мѣстахъ. Хуже однако, чѣмъ это отсутствіе внутренняго единства, тотъ полный организаціонный хаосъ, который представляетъ собой каждая изъ двухъ названныхъ партій въ отдѣльности. Если бы вы задали вождямъ прогрессистовъ или націоналъ-либераловъ вопросъ, сколько же членовъ насчитываютъ руководимыя ими партіи, вы поставили бы ихъ въ очень затруднительное положеніе, ибо этого въ точности никто не знаетъ. Либеральныя партіи не образуютъ собой стройной централизованной организаціи съ сотнями мѣстныхъ отвѣтиленій и регулярно собирающимися законодательными съѣздами, какой является, напр., соціалъ-демократія. Совсѣмъ наоборотъ. Либеральныя партіи состоятъ изъ довольно расплывчатыхъ мѣстныхъ и областныхъ группъ и объединеній, слабо связанныхъ другъ съ другомъ и съ центромъ и дѣйствующихъ по большей части, какъ нѣмцы говорятъ, auf eigene Faust, т. е. мало заботясь о рѣшеніяхъ высшихъ партійныхъ инстанцій и постановленіяхъ собственныхъ партійныхъ конгрессовъ. При этомъ, въ зависимости отъ мѣстныхъ политическихъ и соціальныхъ условій, эти областныя либеральныя туманности, смотря по городу или государству, обнаруживаютъ весьма существенныя отличія другъ отъ друга. Такъ, напр., южно-германскій, въ особенности же баварскій и баденскій либерализмъ, можетъ въ общемъ похвалиться довольно живымъ и демократическимъ характеромъ. Наоборотъ, либерализмъ саксонскій или рейнско-весгфальскій, по существу дѣла, мало чѣмъ отличается отъ партій самой черной реакціи.

Эта слабая организованность германскаго либерализма, конечно, не является какой-либо случайностью, а вполнѣ естественно вытекаетъ изъ его своебразнаго соціальнаго состава. Соціалъ-демократія опирается на единый, цѣльный общественный классъ съ общими интересами и общими стремленіями,-- ей, поэтому, относительно легко охватить этотъ классъ звеньями строгой централизованной организаціи и вывести на поле избирательной битвы не пестрыя толпы многочисленныхъ сторонниковъ, а стройные дисциплинированные рабочіе легіоны. Не то у либераловъ. Помню, на одномъ предвыборномъ собраніи видный либеральный кандидатъ заявилъ, что подъ понятіе прогрессивнаго бюргерства подходятъ: промышленники, купцы, банковскіе дѣятели, люди свободныхъ профессій, государственные и коммунальные чиновники, частные служащіе и мелкіе сельскіе хозяева. Попробуйте-ка, въ самомъ дѣлѣ, сочетать въ единое партійное цѣлое всю эту пеструю и разноязычную компанію! Неудивительно, что германскій либерализмъ оказывается не въ силахъ удовлетворительно справиться съ поставленной предъ нимъ трудной задачей. Въ послѣдніе годы большія надежды въ смыслѣ собиранія либеральныхъ силъ возглагаются на основанный въ 1909 г. такъ наз. Hansabund, поставившій своей задачей защиту политическихъ интересовъ промышленности и торговли. Въ нынѣшней избирательной кампаніи "денежные мѣшки" Hansabund'а сыграли очень крупную роль и несомнѣнно сильно облегчили либеральнымъ партіямъ ихъ борьбу съ реакціей. Удастся-ли однако новой организаціи вдохнуть душу живу въ хилое тѣло нѣмецкаго либерализма и стянуть его разрозненныя силы въ единую боевую фалангу,-- подлежитъ очень большому сомнѣнію. Во всякомъ случаѣ дать категорическій отвѣтъ на этотъ вопросъ въ настоящее время еще не представляется возможнымъ.

Необыкновенная пестрота соціальнаго состава неизбѣжно осуждаетъ либеральныя партіи на вялую, нерѣшительную, половинчатую политику. Онѣ хотятъ всѣмъ угодить, обо всѣхъ позаботиться и потому слишкомъ часто вызываютъ противъ себя лишь всеобщее неудовольствіе. По извѣстному выраженію Апокалипсиса, онѣ не холодны и не горячи, а только теплы и, потому, лишены твердости характера, дѣйственнаго мужества, энергіи и двигающей горами вѣры въ свое дѣло. Зайдите на либеральное предвыборное собраніе, и вы почти всегда будете поражены отсутствіемъ огня и настроенія въ присутствующей человѣческой толпѣ. Кругомъ -- просѣянная "чистая" публика: откормленныя сытыя физіономіи, блестящіе бѣлые воротнички, душистыя сигары, перстни и толстыя золотыя цѣпочки на толстыхъ округлившихся животахъ. Все это въ большинствѣ случаевъ рыцари банка, биржи и прилавка, у которыхъ есть только одинъ манящій идеалъ -- золотой телецъ; только одно, дѣйствительно, мощное стремленіе -- собственное обогащеніе. Они снисходительно слушаютъ оратора, въ особенно удачныхъ мѣстахъ снисходительно же ему аплодируютъ и по окончаніи положеннаго времени расходятся по ресторанамъ и кафэ въ полной увѣренности, что своимъ присутствіемъ на собраніи они принесли уже вполнѣ достаточную жертву на алтарѣ партійнаго дѣла. При такихъ условіяхъ нисколько не удивительно, что самопожертованіе и воодушевленіе меньше всего являются добродѣтелями либеральной арміи, и что почти вся огромная техническая работа, связанная съ избирательной компаніей, выполняется у либераловъ при помощи наемнаго персонала. Курьезнѣе всего однако то, что какъ разъ именно эти люди не перестаютъ твердить о своей преданности "идеальнымъ" цѣлямъ и задачамъ и сердито нападаютъ на соціалъ-демократію за то, что та защищаетъ будто бы одни лишь "матеріальные" интересы.

Впрочемъ, справедливость требуетъ сказать, что выдержать послѣдовательно роль политической Mädchen für alles,-- прислуги, годной на всякую работу,-- германскому либерализму удается далеко не всегда. Все-таки доминирующимъ элементомъ въ его рядахъ является крупный индустріальный и торговый капиталъ, и это накладываетъ особый отпечатокъ на всю дѣятельность обѣихъ либеральныхъ партій. Онѣ въ общемъ болѣе или менѣе прогрессивны въ области политической, религіозной и культурной, но зато достаточно реакціонны въ области соціальной политики. Не говоря уже о націоналъ-либералахъ, относящихся явно враждебно къ вопросамъ рабочаго законодательства, даже болѣе лѣвые прогрессисты далеко не всегда являются надежными сторонниками различнаго рода соціальныхъ реформъ. Для характеристики германскаго либерализма весьма показателенъ также тотъ фактъ, что введеніе новыхъ исключительныхъ мѣропріятій противъ рабочаго движенія и соціалъ-демократіи не встрѣчаетъ съ его стороны особенно большихъ принципіальныхъ возраженій. По крайней мѣрѣ, вождь Hansabund'а, проф. Риссеръ, на одномъ избирательномъ собраніи въ Мюнхенѣ заявилъ, что либеральное бюргерство готово было бы принять активное участіе въ борьбѣ съ красной опасностью, если бы ему было обезпечено подобающее мѣсто въ правящемъ механизмѣ Германской имперіи.

Ко всѣмъ своимъ вышеперечисленннымъ свойствамъ нѣмецкіе либералы (безъ различія направленій) вдобавокъ еще отчаянные націоналисты и имперіалисты. Предвыборныя рѣчи либеральныхъ ораторовъ прямо до тошноты пестрили выраженіями въ родѣ: "наше нѣмецкое отечество", "наше милое нѣмецкое отечество", "наши національные интересы", "наша національная гордость" и т. д. А о вопросахъ вооруженія, объ усиленіи арміи и флота ораторы говорили не иначе, какъ съ дрожью благоговѣйнаго трепета въ голосѣ. Одинъ видный представитель Hansabund'а дошелъ въ своемъ патріотическомъ усердіи даже до того, что назвалъ стремленіе соціалъ-демократіи къ всеобщему братству народовъ не утопіей,-- нѣтъ, а преступленіемъ. Вечеромъ въ день второй серіи перебаллотировокъ (22 января) мнѣ пришлось быть на большемъ либеральномъ собраніи, созванномъ для сообщенія публикѣ результатовъ голосованія. День этотъ въ политическомъ отношеніи выдался очень удачный, "черно-голубой блокъ" терпѣлъ повсюду пораженія, и число оппозиціонныхъ побѣдъ съ каждымъ часомъ увеличивалось. Подъ вліяніемъ столь радостныхъ извѣстій настроеніе въ собраніи быстро повышалось (это было единственное либеральное собраніе съ подъемомъ, которое мнѣ пришлось видѣть за все время избирательной кампаніи) и, достигнувъ своего апогея, вылилось, наконецъ, въ массовое пѣніе "Deutschland, Deutschland über alles"! Какъ это было характерно для германскихъ либераловъ! К какъ мало это гармонировало съ настроеніемъ соціалъ-демократическихъ собраній, оглашавшихся въ тотъ же самый вечеръ бурными кликами: "Да здравствуетъ нѣмецкій, да здравствуетъ международный пролетаріатъ!"

VI.

Какъ ни велика разница, существующая между соціалъ-демократіей и либерализмомъ, между ними есть однако и цѣлый рядъ несомнѣнныхъ точекъ соприкосновенія: какъ ни какъ, оба они говорятъ на языкѣ современной культуры, оба цѣнятъ и признаютъ современную цивилизацію, и оба стремятся -- конечно, далеко не въ равной мѣрѣ и не одинаковыми способами -- къ ея дальнѣйшему развитію и усовершенствованію. Соціалъ-демократію и либерализмъ раздѣляютъ въ настоящее время глубокія принципіальныя и тактическія разногласія. Но, если даже и считать оба эти теченія полярно-противоположными, то невозможно все-таки отрицать, что оба они являются полюсами одного и того же міра, міра капиталистическаго.

Совсѣмъ иной характеръ носятъ двѣ другія крупныя политическія силы Германіи: католическій центръ и консерваторы {Формально консерваторы подраздѣляются на двѣ партіи: "Нѣмецкіе консерваторы" и "Имперская партія". Разница между этими партіями однако настолько незначительна, что о нихъ можно смѣло говорить, какъ объ единомъ политическомъ цѣломъ.}. Переходя къ знакомству съ ихъ избирательной тактикой и дѣятельностью, испытываешь невольно такое чувство, точно изъ свѣтлыхъ, просторныхъ комнатъ современнаго жилища по скользкимъ ступенямъ спускаешься глубоко внизъ, въ какіе-то темные погреба и подвалы давно минувшей эпохи. Это сравненіе отнюдь не простое реторическое украшеніе, а, къ сожалѣнію, самая подлинная, самая непреложная дѣйствигельность. Мрачнымъ духомъ средневѣковой реакціи, духомъ вѣдьмъ и костровъ, рыцарскихъ потѣхъ и крестовыхъ походовъ вѣетъ отъ партій "черно-голубого блока", самымъ фактомъ своего существованія отрицающихъ глубочайшія основы современной культуры, современнаго правового государства, современной научной свободы и религіозной терпимости.

Взять, напр., хотя бы католическій центръ. Сколько бы его вожди ни пытались это отрицать, центръ былъ и остается чистоконфессіональной политической партіей. Онъ родился подъ ударами бисмарковскаго Kulturkampf'а, какъ протестъ противъ угнетенія католической религіи, онъ выросъ и сдѣлался большимъ на защитѣ интересовъ этой религіи, онъ поддерживаетъ и въ настоящее время свое могущество лишь путемъ систематическаго гальванизированія религіознаго фанатизма, вызваннаго въ населеніи 40 лѣтъ назадъ правительственными репрессіями. Только на этой почвѣ центру и удалось то, къ чему тщетно стремятся германскіе либералы,-- удалось сковать въ единый, стройный политическій организмъ самые разнообразные соціальные элементы: предпринимателей и рабочихъ, помѣщиковъ и крестьянъ, лицъ свободныхъ профессій и бюрократовъ высшаго ранга. но какъ ни велико нынѣшнее могущество центра,-- у него нѣтъ и не можетъ быть будущаго. Гордая центровская "башня" въ состояніи еще нѣкоторое время держаться при помощи умѣлой эксплуатаціи религіозныхъ традицій католическаго населенія, но, въ концѣ-концовъ, она должна будетъ рухнуть, такъ какъ все направленіе современнаго прогресса работаетъ въ сторону ослабленія, а не усиленія религіознаго чувства. Тѣмъ самымъ подрывается фундаментъ, на которомъ построена политическая мощь центра, и этому послѣднему уже просто въ интересахъ собственнаго самосохраненія не остается ничего больше, какъ всѣми способами тормазить поступательный ходъ современной культуры и фанатизировать народныя массы непрерывными воплями о томъ, что католическая религія находится въ опасности. Центръ это и дѣлаетъ и -- надо отдать ему справедливость -- дѣлаетъ съ поразительнымъ искусствомъ и умѣніемъ.

Я, вѣроятно, никогда не забуду одного замѣчательнаго центровскаго собранія, пережитаго мной во время послѣдней избирательной кампаніи, гдѣ для меня съ поразительной яркостью обнаружилась тайна политическаго могущества нѣмецкаго клерикализма. Дѣло происходило въ одномъ изъ довольно крупныхъ городовъ южной Германіи, наканунѣ дня первой серіи перебаллотировокъ. Городъ этотъ съ давнихъ поръ считался неприступной твердыней центра и неизмѣнно въ первомъ же избирательномъ турѣ посылалъ въ рейхстагъ кандидата ультрамонтановъ. На этотъ разъ, однако, счастье измѣнило католикамъ: ихъ кандидатъ попалъ въ перебаллотировку съ соціалъ-демократомъ и, такъ какъ послѣдняго энергично поддерживали либералы, то была опасность, что центръ потеряетъ свой насиженный мандатъ. Съ цѣлью предупрежденія столь тяжелаго удара католики пустились на самыя отчаянныя средства и, между прочимъ, наканунѣ рѣшительнаго дня созвали большое собраніе центровскихъ избирателей, на которомъ руководители партіи должны были дать своимъ сторонникамъ послѣднее напутствіе на завтра. Въ началѣ собраніе это ничѣмъ особеннымъ не отличалось отъ обычнаго плана политическихъ предвыборныхъ собраній. Сперва говорилъ самъ уважаемый г. кандидатъ, изливавшій потоки неприличной ругани по адресу соціалъ-демократіи; затѣмъ говорилъ редакторъ мѣстной католической газеты. И только уже въ самомъ концѣ собранія, когда публика готовилась совсѣмъ было расходиться, на трибуну неожиданно взошелъ высокій, молодой, весь закутанный въ черную сутану католическій священникъ съ блѣднымъ вдохновеннымъ лицомъ и лихорадочно горящими глазами. При его появленіи толпа какъ-то сразу насторожилась. Священникъ молитвенно вытянулъ впередъ свои худыя, узловатыя руки и, обратившись къ собранію, глухимъ, нервнымъ, полнымъ сдержанной страсти голосомъ началъ:

-- Во имя Христа, нашего Спасителя, я заклинаю васъ, братья! Стойте чутко на стражѣ, ибо врагъ человѣческій не дремлетъ! Трудныя времена переживаетъ святая вѣра Христова. Несмѣтныя полчища враговъ обложили станъ Господень. Либералы и соціалъ-демократы, Дьяволъ и Вельзевулъ, въ тѣсномъ союзѣ работаютъ на погибель нашей матери Церкви. Подкупомъ и насиліемъ, коварными рѣчами и лицемѣрнымъ сочувствіемъ они обольщаютъ тысячи колеблющихся и увлекаютъ ихъ души на путь вѣчной погибели. Ихъ цѣль -- уничтоженіе религіи, ихъ задача -- разрушеніе церкви Христовой, ихъ радость -- паденіе партіи центра, единственнаго оплота христіанскихъ началъ въ политической и общественной жизни. Но да не будетъ этого! Завтра -- день великаго рѣшенія. Во имя Христа, нашего Спасителя, но имя матери святой Церкви, но имя будущаго блаженства вашихъ безсмертныхъ душъ, я заклинаю васъ, братья, завтра голосовать только за кандидата партіи центра!..

Священникъ оказался великолѣпнымъ ораторомъ. Его рѣчь длилась недолго -- всего 15--20 минутъ,-- но онъ сумѣлъ затронуть ею какія-то глубокія струны въ душахъ присутствующихъ, сумѣлъ цѣликомъ овладѣть собраніемъ, увлечь его, захватить, зажечь, заразить своимъ горячимъ вдохновеніемъ. И, когда послѣдній звукъ пламенной рѣчи, наконецъ, замолкъ, и священникъ, отирая капли пота съ блѣднаго лба, сошелъ съ трибуны,-- въ залѣ разразилась настоящая буря восторга: люди что-то кричали, зачѣмъ-то вскакивали съ мѣстъ, хлопали въ ладоши, стучали ногами, барабанили пивными кружками по столамъ. Огромная двухтысячная толпа буквально бѣсновалась и неистовствовала, и горе было бы всякому оппоненту, рѣшившемуся выступить на этомъ собраніи,-- его разорвала бы на клочки озвѣрѣвшая нафанатизированная масса!

На другой день кандидатъ центра побѣдилъ своего соперника большинствомъ въ нѣсколько сотенъ голосовъ, и мнѣ думается, что въ этомъ провалѣ соціалъ-демократа не послѣднюю роль сыграло и описанное мной собраніе.

Не слѣдуетъ думать при этомъ, что разсказанный мной фактъ представляетъ собой какое-либо рѣдкое исключеніе. Наоборотъ, онъ чрезвычайно типиченъ для всего характера предвыборной агитаціи центра, съ тѣмъ однако ограниченіемъ, что въ деревнѣ, гдѣ центру не приходится опасаться контроля гласности и общественнаго мнѣнія, онъ дѣйствуетъ еще болѣе беззастѣнчиво, еще болѣе откровенно. Въ сельскихъ мѣстностяхъ священники сплошь да рядомъ ведутъ агитацію за католическихъ кандидатовъ съ церковной каѳедры, допрашиваютъ на исповѣди избирателя, за кого онъ будетъ подавать голосъ, грозятъ лишеніемъ царствія небеснаго въ случаѣ подачи оппозиціоннаго избирательнаго бюллетеня, заставляютъ дѣтей въ школахъ молиться за "благополучный" исходъ выборовъ, подстрекаютъ наиболѣе темную часть крестьянства къ избіенію с.-д. ораторовъ и распространителей летучихъ листковъ и т. д. и т. д. до безконечности. И все это дѣлается, конечно, но имя распятаго Спасителя, но имя святой вѣры Христовой!..

Центръ обязанъ своей политической мощью тому огромному вліянію, которое онъ умѣетъ оказывать на сердца и умы католическаго населенія. Иначе обстоитъ дѣло у консерваторовъ. Потомки средневѣковыхъ феодальныхъ бароновъ, грабившихъ на большихъ дорогахъ безоружныхъ путниковъ,-- они вплоть до настоящаго дня сохранили въ полной неприкосновенности культъ кулака и сабли, какъ наилучшихъ методовъ разрѣшенія всѣхъ сложныхъ вопросовъ современности. Слишкомъ некультурные и ничтожные для того, чтобы оказывать какое-либо духовное вліяніе на массы, консерваторы ищутъ и находятъ единственную опору для своего господства лишь въ грубой силѣ, въ безпощадномъ подавленіи всѣхъ инакомыслящихъ элементовъ, въ самомъ беззастѣнчивомъ и вопіющемъ административно-правительственномъ терроризмѣ (вѣдь весь бюрократическій аппаратъ въ Вост. Пруссіи, гдѣ главнымъ образомъ и произрастаютъ консерваторы, находится въ ихъ рукахъ). Основнымъ принципомъ практической политики этихъ нѣмецкихъ Марковыхъ и Пуришкевичей являются знаменитыя слова римскаго цезаря: "Пусть ненавидятъ, лишь бы боялись!" И, ко" нечно, даннымъ принципомъ приникнута отъ начала до конца вся ихъ избирательная тактика и дѣятельность.

Можно было бы заполнить цѣлые томы описаніемъ всѣхъ тѣхъ насилій, беззаконій, превышеній власти, злоупотребленій и самыхъ подлинныхъ преступленій, которыя были совершены консерваторами въ теченіе только нынѣшней избирательной кампаніи. Я не имѣю здѣсь, однако, ни времени, ни возможности подробно останавливаться на этой темѣ, и, потому, ограничусь лишь нѣсколькими наиболѣе характерными и типичными примѣрами.

Въ декабрѣ 1910 г. либеральная организація остэльбскаго округа Кольбергъ-Кёслинъ разослала владѣльцамъ 242-хъ находящихся въ округѣ ресторановъ и пивныхъ открытыя письма съ запросомъ, согласны-ли послѣдніе предоставить свои залы подъ либеральныя собранія во время избирательной кампаніи въ рейхстагъ. Результатъ этой анкеты получился слѣдующій: 70 владѣльцевъ ресторановъ вовсе не отвѣтили на запросъ, 155 отвѣтили отказомъ и только 17 отвѣтили положительно. Изъ 155, отвѣтившихъ отрицательно, 153 мотивировали свой отказъ единственно тѣмъ, что они боятся преслѣдованій со стороны администраціи.

Такъ, въ четырехъ десяткахъ консервативныхъ округовъ свобода слова и собраній для оппозиціонныхъ партій фактически почти совершенно уничтожается. Но это не удовлетворяетъ еще благородныхъ аграріевъ. Время и ростъ политическаго сознанія массъ постепенно пробиваютъ бреши даже въ самыхъ неприступныхъ твердыняхъ реакціи. Въ эпоху нынѣшнихъ выборовъ и соціалъ-демократамъ, и либераламъ удавалось иногда устраивать свои собранія въ самыхъ глухихъ уголкахъ Вост. Пруссіи. И вотъ для того, чтобы противодѣйствовать этому проникновенію политической заразы въ ихъ исконныя вотчины, консерваторы организовали въ цѣломъ рядѣ мѣстъ особыя банды громилъ, разгонявшихъ оппозиціонныя собранія, забрасывавшихъ грязью и каменьями ихъ участниковъ, стрѣлявшихъ даже подчасъ въ кандидатовъ и ораторовъ. Въ округѣ Грюнбергъ, не довольствуясь обычными мѣрами воздѣйствія, консерваторы прибѣгли къ поистинѣ героическому средству и заставили одного изъ своихъ молодцовъ въѣхать верхомъ на лошади въ залъ, гдѣ происходило либеральное собраніе.

Но не только свобода устной агитаціи подвергалась жестокимъ преслѣдованіямъ со стороны реакціоннаго юнкерства. Тѣ же вопіющія насилія и беззаконія характеризовали и всѣ остальные моменты выборнаго производства. Такъ, вопреки предписаніямъ центральнаго правительства, избирательные участки сплошь да рядомъ устанавливались столь ничтожныхъ размѣровъ (были участки, насчитывавшіе по 15--20 избирателей), что о тайнѣ голосованія, конечно, не могло быть и рѣчи. Самыя избирательныя бюро очень часто помѣщались въ замкахъ бароновъ или въ квартирахъ полицейскихъ чиновниковъ, причемъ роль избирательныхъ урнъ играли такіе мало подходящіе для этой цѣли предметы, какъ сигарные ящики, суповыя миски и т. п. Напоенные. допьяна батраки и крестьяне подвозились гуртомъ на большихъ деревенскихъ телѣгахъ къ избирательнымъ помѣщеніямъ и подъ надзоромъ надсмотрщиковъ съ плетками въ рукахъ опускали въ урну консервативные бюллетени. Патріотическіе ферейны ветерановъ въ парадной формѣ и съ распущенными знаменами подходили церемоніальнымъ маршемъ съ отставными баронами во главѣ къ избирательнымъ бюро и по командѣ голосовали за спасителей трона и отечества. Зато горе было всѣмъ "неугоднымъ" избирателямъ, всѣмъ сторонникамъ оппозиціонныхъ партіні Съ ними въ Вост. Пруссіи не церемонились: ихъ воззванія и плакаты конфисковывались, ихъ представители выгонялись изъ помѣщеній избирательныхъ бюро, а они сами подчасъ даже совсѣмъ не допускались къ урнѣ для подачи голоса (такъ было, напр., въ округѣ Нейштеттинъ). Не довольствуясь описаннымъ, консерваторы шля подчасъ еще дальше и вступали уже въ самый недвусмысленный конфликтъ съ германскимъ уголовнымъ уложеніемъ. Такъ, въ округѣ Петербургъ-Штендаль они за фальшивой подписью с.-д. кандидата распространяли летучіе листки съ призывомъ къ с.-д. избирателямъ на перебаллотировкѣ воздерживаться отъ голосованія (въ дѣйствительности с.-д. организація дала пароль поддерживать либерала). Въ округѣ Лигницъ они пытались (но, конечно, безуспѣшно) подкупить соціалъ-демократическаго секретаря въ цѣляхъ облегченія побѣды ихъ кандидата. Въ округѣ Штральзундъ... Въ округѣ Глогау...

Но довольно, довольно. И приведенныхъ фактовъ уже вполнѣ достаточно для того, чтобы бросить яркую полосу свѣта на характеръ и методы избирательной борьбы историческихъ "опоръ престола и монархіи".

VII.

Заголовокъ новогодняго номера "Simplizissimus'а" украшала слѣдующая символическая картина: на фонѣ безпредѣльной снѣжной равнины, съ виднѣющимися въ отдаленіи силуэтами деревенской колокольни и развалинами стариннаго феодальнаго замка, чернѣетъ одинокая деревянная скамейка. На скамейкѣ, тѣсно прижавшись другъ къ другу, сидятъ католическій попъ и дикій помѣщикъ. Имъ холодно и жутко, и они старательно прикрываютъ свои тѣла небольшимъ дырявымъ зонтикомъ, распростертымъ надъ ихъ головами. Но зонтикъ малъ и не въ состояніи защитить ихъ грузныя фигуры отъ падающаго сверху частаго снѣга... густого снѣга изъ красныхъ избирательныхъ бюллетеней. Подпись подъ картиной лаконически гласила: "12 января".

Каррикатура "Simplizissimus'а" оказалась поистинѣ пророческой. Конечно, всѣ въ Германіи ожидали -- да и какъ было этого не ожидать?-- сильнаго сдвига на нынѣшнихъ выборахъ влѣво и значительнаго усиленія соціалъ-демократіи. Но то, что въ дѣйствительности случилось 12 января, оставило позади себя всѣ самые оптимистическіе разсчеты. Политическая буря свирѣпствовала въ этотъ день съ еще никогда небывалой силой, и къ вечеру вся страна была, дѣйствительно, покрыта густымъ слоемъ "краснаго снѣга" избирательныхъ бюллетеней.

Уже первыя свѣдѣнія о результатахъ выборовъ давали нѣкоторое представленіе о размѣрахъ тѣхъ перемѣнъ, которыя народное голосованіе произвело въ соотношеніи политическихъ силъ страны. 13 января утромъ стало извѣстно, что центръ сумѣлъ въ первомъ же избирательномъ турѣ провести въ своихъ "todsicheren" ("вѣрныхъ, какъ смерть", по образному нѣмецкому выраженію) сельскихъ округахъ 81 депутата изъ 103, бывшихъ у него въ рейхстагѣ передъ концомъ существованія послѣдняго, консерваторы -- 27 (изъ 66), имперская партія -- 5 (изъ 25) и соціалъ-демократы -- 64 (вмѣсто 53). Печально гласили первоначальныя извѣстія для либераловъ: націоналъ-либераламъ удалось въ первый день завоевать только 4 (изъ 51), а прогрессистамъ даже ни одного (изъ 49) мандата. Невольно получалось впечатлѣніе, что "черно-голубой блокъ" вышелъ изъ битвы 12 января значительно ослабленнымъ, но что все раздраженіе, все негодованіе широкой массы избирателей пошло на пользу исключительно соціалъ-демократіи. Еще бы: въ 1907 г. она смогла провести въ первомъ избирательномъ турѣ лишь 29 и даже въ знаменитомъ 1903 г. только 53 депутата! Наоборотъ, либерализмъ казался совершенно размолотымъ между двумя огромными политическими жерновами: консервативно-клерикальной реакціей, съ одной стороны, рабочей демократіей, съ другой.

Опубликованныя нѣсколько дней спустя цифровыя данныя о количествѣ голосовъ, поданныхъ за отдѣльныя партіи, внесли нѣкоторыя поправки въ первоначальное впечатлѣніе, по крайней мѣрѣ, поскольку дѣло касалось положенія либераловъ. Именно, эти данныя обнаружили, что партіи "черно-голубого блока", считая въ ихъ числѣ и поляковъ, собрали 12 января круглымъ счетомъ 4*/₂ милл. голосовъ, т. е. на 300 тыс. меньше, чѣмъ въ 1907 г. (одинъ центръ потерялъ почти 150 тыс.); наоборотъ, вся лѣвая, "отъ Вассермана до Бебеля", получила въ суммѣ почти 7 ¹/₂ милл. голосовъ, или на 1,350 тыс. больше, чѣмъ въ эпоху "готтентотскихъ" выборовъ. Изъ этого колоссальнаго прироста оппозиціонныхъ голосовъ на долю прогрессистовъ приходится 325 тыс., на долю націоналъ-либераловъ -- 35 тыс. и на долю соціалъ-демократіи -- почти цѣлый милліонъ (точно 991 тыс. голосовъ). Такимъ образомъ, по сравненію съ выборами 1907 г. партія пролетаріата сдѣлала исполинскій скачекъ вверхъ и объединяетъ въ настоящее время свыше трети (34,8%) всѣхъ германскихъ избирателей! Впрочемъ, какъ показываютъ приведенныя цифры, и либерализмъ, особенно лѣвый, обнаружилъ на нынѣшнихъ выборахъ значительные успѣхи.

Исходъ народнаго голосованія 12 января произвелъ огромное впечатлѣніе на страну. Отвѣтъ націи на безумную политику "черноголубого блока" былъ ясенъ и категориченъ до послѣдней степени. И, конечно, вполнѣ естественно и понятно, что результаты главныхъ выборовъ вызвали различныя чувства въ различныхъ политическихъ лагеряхъ страны: бурный восторгъ и воодушевленіе въ рядахъ демократіи, особенно же соціалъ-демократіи, и, наоборотъ, уныніе, страхъ и озлобленіе въ станѣ консервативно-клерикальной реакціи. Въ ночь, слѣдовавшую за днемъ этихъ выборовъ, саксонскій король уже не чувствовалъ больше потребности оповѣщать міръ о прелестяхъ человѣческаго существованія, а словоохотливый германскій императоръ избавленъ былъ отъ необходимости прибѣгать къ услугамъ своего краснорѣчія. Въ эту ночь, какъ и пять лѣтъ тому назадъ, улицы большихъ городовъ были переполнены ликующими толпами народа, но то были другія толпы, и распѣвали онѣ не патріотическія пѣсни юнкерско-буржуазной Германіи, а революціонные гимны соціалистическаго пролетаріата.

Страна сказала свое рѣшающее слово, сказала вѣско и внушительно. Но составъ будущаго рейхстага все еще далеко не опредѣлился. Изъ 397 депутатовъ парламента 12 января было выбрано только 208. Въ 189 округахъ предстояли перебаллотировки, въ которыхъ участвовали: 121 с.-д., 64 націоналъ-либерала, 53 прогрессиста, 42 консерватора, 29 членовъ партіи центра, 17 членовъ имперской партіи и 50 представителей различныхъ мелкихъ политическихъ группъ и теченій. И теперь-то наступилъ критическій часъ для либеральныхъ партій: какова будетъ ихъ тактика на перебаллотировкахъ? Сохранятъ-ли онѣ мужество и трезвую голову и останутся вѣрны своему первоначальному лозунгу "противъ черно-голубого блока", подъ знакомъ котораго онѣ вступили въ избирательную борьбу, или же, перепуганныя колоссальнымъ ростомъ соціалъ-демократіи, онѣ снова, какъ это уже бывало неоднократно, спасуютъ передъ призракомъ красной опасности и, но имя защиты основъ собственности и порядка, бросятся въ объятія политической реакціи? Отъ того или иного поведенія либераловъ зависѣлъ окончательный исходъ избирательной компаніи, т. к. въ цѣломъ рядѣ округовъ либеральные голоса давали перевѣсъ либо соціалъ-демократіи, либо "черно-голубому блоку". Не подлежитъ сомнѣнію, что въ дни, слѣдующіе непосредственно за главными выборами, во многихъ либеральныхъ головахъ упорно вертѣлась мысль о спасительномъ бѣгствѣ въ лагерь реакціи. Однако, ожесточеніе, вызванное въ широкихъ массахъ населенія трехлѣтнимъ хозяйничаніемъ консерваторовъ и центра, было такъ велико, что это бѣгство не смогло принять повальнаго характера, и такимъ образомъ практическіе результаты народнаго вотума 12 января не были окончательно погублены.

Относительная твердость, проявленная на нынѣшнихъ выборахъ обычно столь безхарактернымъ германскимъ либерализмомъ (собственно, его лѣвымъ крыломъ -- прогрессистами), тѣмъ болѣе замѣчательна, что со стороны правительства тотчасъ же послѣ перваго голосованія была сдѣлана попытка къ "собиранію" всѣхъ буржуазныхъ партій воедино, для совмѣстной борьбы съ соціалъ-демократіей, по крайней мѣрѣ, на перебаллотировкахъ. Попытка эта, однако, потерпѣла снова полное фіаско, такъ какъ прогрессисты совсѣмъ не явились на совѣщаніе представителей партій, созванное для данной цѣли Бетманъ-Гольвегомъ, а націоналъ-либералы, хотя и явились, оказались недостаточно сговорчивыми. Реакціонный блокъ противъ пролетаріата на этотъ разъ такимъ образомъ не состоялся, и дальнѣйшее развитіе избирательной борьбы было предоставлено естественному ходу событій.

Положеніе партій послѣ крушенія объединительныхъ стремленій правительства представлялось въ общемъ видѣ такъ: соціалъ-демократы, рѣшительно отклонивъ всякія сепаратныя соглашенія съ другими организаціями по отдѣльнымъ округамъ, поддерживали, согласно постановленію прошлогодняго іенскаго партейтага, каждаго кандидата, дававшаго обѣщаніе выступать въ парламентѣ противъ всякаго^: ухудшенія избирательнаго права въ рейхстагъ, противъ ограниченія коалиціоннаго права и права собраній и союзовъ, противъ усиленія наказаній за политическія преступленія и всякихъ попытокъ исключительныхъ законовъ и, наконецъ, противъ повышенія пошлинъ и налоговъ на продукты массоваго потребленія. Въ свою очередь, на крайнемъ правомъ флангѣ консерваторы соглашались оказывать помощь на перебаллотировкахъ только тѣмъ кандидатамъ, которые обязывались выступать въ рейхстагѣ противъ всякаго ограниченія власти императора и правительства и за поддержку всѣхъ мѣропріятій, касающихся борьбы съ соціалъ-демократіей и дальнѣйшаго развитія нынѣшней таможенной пошлины. Центръ безусловно поддерживалъ всѣхъ кандидатовъ правыхъ партій, либералы же, какъ и слѣдовало ожидать, раскололись на два лагеря: націоналъ-либералы отдали почти всѣ свои голоса "черно-голубому блоку", проваливая на перебаллотировкахъ не только с.-д., но кое-гдѣ даже прогрессистовъ (такъ было, напр., въ Шлезвигъ-Голштиніи и нѣкоторыхъ др. мѣстахъ); прогрессисты же въ лицѣ своего центральнаго правленія высказались за рѣшительное продолженіе борьбы съ консервативно-клерикальной реакціей.

Къ сожалѣнію, однако, далеко не всѣ мѣстныя организаціи прогрессистовъ, а въ особенности далеко не всѣ прогрессистскіе избиратели послѣдовали данному изъ центра паролю,-- дѣйствительно энергично онъ проводился только въ Баваріи и Эльзасъ-Лотарингіи, и это обстоятельство едва не привело къ настоящей политической катастрофѣ. Именно, благодаря малодушію и близорукости прогрессистовъ, во время первой серіи перебаллотировокъ, 20 января, лѣвая потеряла цѣлыхъ 16 мандатовъ, перешедшихъ въ руки "черно-голубого блока". Но вслѣдъ за тѣмъ въ поведеніи широкой массы либеральныхъ избирателей сразу наступила рѣзкая перемѣна: напуганная неблагопріятнымъ исходомъ первыхъ перебаллотировокъ, эта масса какъ-то сразу и стихійно хлынула влѣво, и дальнѣйшія перебаллотировки -- 22 и 25 января -- превратились уже въ полное торжество оппозиціи, въ особенности крайней лѣвой оппозиціи. Окончательный суммарный исходъ парламентскихъ выборовъ 1912 г. представляется въ слѣдующемъ видѣ (въ скобкахъ приведены цифры 1907 г.):

0x01 graphic

*) Въ цифру 12.206 входятъ также 10 тыс. голосовъ, разбившихся между отдѣльными кандидатами, и около 8 тыс. признанныхъ недѣйствительными.

Приведенная таблица чрезвычайно интересна и поучительна. При взглядѣ на нее прежде всего становится ясно, что основная задача нынѣшней избирательной кампаніи можетъ считаться достигнутой: "черно-голубой" блокъ, дѣйствительно, разбитъ. Онъ располагаетъ въ настоящее время только 162 голосами (центръ, консерваторы, имперская партія и антисемиты) вмѣстѣ 216, которые онъ имѣлъ въ старомъ рейхстагѣ. Если къ голосамъ названныхъ партій даже прибавить еще голоса поляковъ, вольфовъ, эльзасцевъ, датчанъ и дикихъ,-- хотя далеко не по всѣмъ вопросамъ названныя группы солидарны съ "черно-голубыми",-- то и тогда въ окончательномъ итогѣ получится все-таки лишь 195 голосовъ, т. е. нѣсколько меньше половины. Такимъ образомъ, консервативно-клерикальнаго большинства въ новомъ рейхстагѣ не существуетъ, и это обстоятельство должно оказать очень значительное вліяніе на общее направленіе дальнѣйшей политики правительства.

Потери "черно-голубого блока" на нынѣшнихъ выборахъ очень велики: антисемиты вышли изъ избирательной битвы совершенно разгромленными, обѣ группы консерваторовъ лишились въ суммѣ 36 мандатовъ и оставили на полѣ брани цѣлый рядъ крупныхъ партійныхъ именъ. Въ новомъ рейхстагѣ нѣтъ больше вождя "Союза сельскихъ хозяевъ"; д-ра Резике; нѣтъ пламеннаго барда аграрнаго юнкерства, д-ра Гана; нѣтъ и знаменитаго друга Пуришкевича, Ольденбургъ-Янушау. Даже самъ "некоронованный король" Пруссіи, вождь консерваторовъ, фонъ-Гейдебрандъ, лишь съ крайнимъ напряженіемъ силъ могъ удержать свой мандатъ.

Еще большее значеніе имѣетъ ослабленіе католическаго центра. Онъ потерялъ на этотъ разъ почти 150 тыс. голосовъ ни мандатовъ и по количеству своихъ парламентскихъ полномочіи опустился до уровня 1877 г. Въ числѣ ранъ, полученныхъ центромъ на полѣ избирательной битвы, есть двѣ особенно мучительныхъ и тяжелыхъ: это -- Дюссельдорфъ и Кёльнъ, особенно Кёльнъ, безъ котораго, по словамъ крупнѣйшаго вождя ультрамонтановъ, Тримборна, посылавшагося въ рейхстагъ какъ разъ этимъ городомъ, невозможно себѣ вообще представить центръ. Несмотря на самыя отчаянныя усилія католиковъ, имъ не удалось таки отстоять этой старинной твердыни германскаго клерикализма, и теперь надъ церковными главами "Нѣмецкаго Рима" развѣвается красное знамя соціалъ-демократіи. Исторія такимъ образомъ завершила свой кругъ и вернула рейнскую столицу Германіи той партіи, которая 64 года тому назадъ начала отсюда свое побѣдоносное движеніе на страну {Въ 1848 г. К. Марксъ издавалъ въ Кельнѣ "Новую Рейнскую Газету";}. Пожалуй, не менѣе симптоматично, чѣмъ потеря Кёльна, также и относительное паденіе центровскихъ голосовъ въ Рейнско-Вестфальскомъ промышленномъ районѣ: по сравненію съ прошлыми выборами центръ увеличилъ здѣсь количество послѣднихъ всего лишь на 5000, въ то время, какъ с.-д. за то же время -- на 112 тыс. Видимо, партія "Истины, свободы и права" (девизъ Центра) начинаетъ терять свои рабочіе батальоны, и это означаетъ начало конца для ея неприступной "башни"...

Лѣвая,-- соціалъ-демократы, прогрессисты и націоналъ-либералы вмѣстѣ съ обоими крестьянскими союзами,-- располагаетъ въ новомъ рейхстагѣ 202 голосами, т. е. очень маленькимъ, но все таки абсолютнымъ большинствомъ. Существуй въ Германіи нормальное распредѣленіе страны на избирательные округа, лѣвая имѣла бы 247, а "черно-голубой блокъ" со всѣми своими союзниками -- только 150 мандатовъ. На лѣвой наибольшее вниманіе привлекаетъ къ себѣ, конечно, соціалъ-демократія. Ея успѣхи на нынѣшнихъ выборахъ носятъ почти сказочный характеръ. Она -- единственная партія, которая выиграла 12 января, выиграла за счетъ всѣхъ остальныхъ -- центра, консерваторовъ, либераловъ и антисемитовъ. Однимъ ударомъ она увеличила число своихъ депутатовъ въ рейхстагѣ болѣе, чѣмъ въ 2 ¹/₂ раза, и такимъ образомъ за неудачу 1907 г. взяла въ 1912 г. поистинѣ блестящій реваншъ. Саксонія снова превратилась въ "красное королевство", пославъ въ рейхстагъ 19 с.-д. изъ общаго количества 23 своихъ депутатовъ; Баварія утроила число выбираемыхъ ею представителей пролетаріата -- 9 вмѣсто 3,-- Эльзасъ-Лотарингія болѣе, чѣмъ удвоила -- 5 вмѣсто 2. Партіей впервые завоеваны: Гагенъ -- бывшій округъ Евгенія Рихтера -- и императорская резиденція Потсдамъ, отъ котораго прошелъ извѣстный Карлъ Либкнехтъ. О Кёльнѣ и Дюссельдорфѣ упоминалось уже выше. Не удалось однако соціалъ-демократіи и на этотъ разъ захватить знаменитый первый берлинскій избирательный округъ, гдѣ прогрессистъ Кэмпфъ побѣдилъ соціалъ-демократа Дювелля большинствомъ всего лишь.... 9 голосовъ, голосовъ канцлера и 8 министровъ, живущихъ какъ разъ въ этомъ районѣ. Впрочемъ, такое пораженіе, пожалуй, стоитъ побѣды. Съ своими 110 мандатами и своими 4 ¹/₄ милл. голосовъ -- цифры еще небывалыя въ исторіи международнаго соціализма -- соціалъ-демократія вступаетъ въ рейхстагъ въ качествѣ сильнѣйшей политической партіи страны, могущей въ ходѣ парламентской работы нерѣдко занимать доминирующее положеніе. Это очень выгодно и почетно, и) это ко многому обязываетъ...

VIII.

Выборы закончились, волненіе, вызванное ими, постепенно улеглось, и общественная жизнь Германіи начинаетъ мало-по-малу входить въ свое нормальное русло. Что же дальше? Каково значеніе, каковъ смыслъ только что закончившейся политической битвы? Каковы перспективы, открываемыя предъ страной народнымъ голосованіемъ 12 января?

Остановимся прежде всего на непосредственныхъ, т. е. парламентскихъ результатахъ выборовъ. Первое, что бросается въ глаза при взглядѣ на нынѣшній составъ имперскаго рейхстага, -- это отсутствіе въ немъ какого-либо однородного устойчиваго большинства. Въ самомъ дѣлѣ, "черно-голубой" блокъ разгромленъ и вмѣстѣ со всѣми своими союзниками располагаетъ максимумъ 195 мандатами, т. е. на 4 меньше, чѣмъ это требуется для абсолютнаго большинства. Однако и объединенная лѣвая имѣетъ въ суммѣ только 202 мѣста, -- ея численность превышаетъ такимъ образомъ абсолютное большинство всего лишь на 3 голоса. Съ столь ничтожнымъ перевѣсомъ силъ вообще невозможно править страной, а въ данномъ случаѣ еще и сугубо невозможно, такъ какъ сама лѣвая крайне неоднородна, -- особенно велики противорѣчія между соціалъ-демократами и націоналъ-либералами, -- и только по нѣкоторымъ вполнѣ опредѣленнымъ вопросамъ она можетъ выступать болѣе или менѣе единодушно. Столь своеобразная группировка партій въ новомъ рейхстагѣ дѣлаетъ его естественно мало работоспособнымъ и ставитъ даже подъ вопросъ самую долговѣчность его существованія.

Впрочемъ, въ Германіи съ ея полуабсолютистской конституціей отсутствіе прочнаго устойчиваго большинства въ палатѣ не имѣетъ такого первостепеннаго значенія, какъ, напр., въ Англіи или Франціи: здѣсь "надпартійное" правительство можетъ, не располагая въ парламентѣ прочной опорой, работать съ такъ наз. перемѣннымъ большинствомъ. Такъ, повидимому, намѣревается поступить и Бетманъ-Гольвегъ. Для "національныхъ требованій", т. е. для требованій, касающихся вооруженій и вопросовъ таможенной политики, онъ всегда будетъ имѣть готовое большинство въ лицѣ праваго блока плюсъ націоналъ-либералы. Въ области политическаго и культурнаго прогресса, отчасти и въ области налоговаго законодательства, правительство, вѣроятно, очень часто сможетъ опираться на поддержку всей лѣвой отъ націоналъ-либераловъ до соціалъ-демократовъ включительно. Въ сферѣ соціальной политики къ услугамъ канцлера имѣется большинство изъ с.-д., прогрессистовъ и центра. Наконецъ, не исключена возможность образованія въ нѣкоторыхъ случаяхъ "черно-краснаго" большинства, т. е. большинства, состоящаго изъ с.-д. и католиковъ. Практически это означаетъ перемѣщеніе равнодѣйствующей правительственной политики нѣсколько влѣво, такъ какъ отнынѣ рѣшающей партіей въ парламентѣ становятся націоналъ-либералы. Во всякомъ случаѣ покушеніе на рейхстагское избирательное право или коалиціонное право, введеніе исключительныхъ законовъ противъ соціалъ-демократіи и т. п. реакціонные замыслы, въ послѣднее время серьезно угрожавшіе пролетаріату, въ новомъ рейхстагѣ почти что невозможны. Вѣроятенъ, наоборотъ, медленный и постепенный, но все-таки довольно явственный соціально-политическій прогрессъ.

Пожалуй, важнѣе, чѣмъ это -- непосредственно-практическое, агитаціонно-воспитательное значеніе только что закончившихся выборовъ. Два крупныхъ, поистинѣ историческихъ преобразованія стоятъ сейчасъ въ порядкѣ дня германской жизни: это демократизація прусскаго избирательнаго права и перераспредѣленіе страны на избирательные округа при выборахъ въ рейхстагъ. Осуществленіе двухъ названныхъ реформъ будетъ означать собой паденіе политическаго господства аграрнаго юнкерства и превращеніе Германіи изъ полуабсолютистскаго феодально-военнаго государства въ передовую политически-свободную демократію. Не подлежитъ сомнѣнію, что именно въ этомъ отношеніи голосованію 12 января суждено сыграть большую историческую роль. Тяжелый ударъ, нанесенный на нынѣшнихъ выборахъ консервативно-клерикальной реакціи, воспламенитъ народныя массы къ дальнѣйшей борьбѣ и ускоритъ такимъ образомъ завоеваніе ими столь назрѣвшихъ преобразованій.

Не останутся нѣмецкіе выборы безъ вліянія и на международныя отношенія. Въ наше время, полное кошмарныхъ призраковъ всеевропейской войны, вотумъ 12 января явился исполинской демонстраціей въ пользу сохраненія мира. 4 ¹/₄ милл. голосовъ, поданныхъ за кандидатовъ соціалъ-демократіи, громко манифестировали твердую волю трудящагося населенія Германіи жить въ дружбѣ и согласіи съ другими народами. Значеніе даннаго факта поистинѣ громадно. Подобно тяжелому ядру каторжника, эти 4 ¹/₄ милл. голосовъ будутъ сковывать свободу движеній имперіалистски-настроенныхъ руководителей нѣмецкой политики и заставлять ихъ умѣрять свои вожделѣнія и аппетиты. Тѣмъ самымъ только что закончившіеся выборы выходятъ за рамки исключительно внутригерманскихъ отношеній и пріобрѣтаютъ уже серьезное интернаціональное значеніе.

В. Майскій.

"Русское Богатство", No 2, 1912

Оставить комментарий Майский Иван Михайлович (yes@lib.ru) Год: 1912 Обновлено: 06/11/2024. 107k. Статистика. Статья: Публицистика Публицистика Иллюстрации/приложения: 1 штук.	Скачать FB2 Ваша оценка:

Майский Иван Михайлович Красные выборы

Красные выборы.

VII.

Майский Иван Михайлович
Красные выборы