Майков Валериан Николаевич
История Древнего Мира. Курс, составленный для средних учебных заведений Я. Туруповым

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

   Исторія Древняго Міра. Курсъ, составленный для среднихъ учебныхъ заведеній Я. Туруповымъ. Санктпетербургъ. 1847. Въ тип. К. Крайя. Въ 8-ю д. л. 517 стр.
   Никакой писатель не принимаетъ на себя такой строгой отвѣтственности, какъ составитель учебника. Напишите плохой романъ,-- это еще не испортитъ вкуса читателей; напишите нелѣпое ученое разсужденіе, тоже бѣда не велика: его прочтутъ такіе люди, которые уже знакомы съ избранной вами наукой и которыхъ трудно ввести въ заблужденіе какимъ бы то ни было искаженіемъ истины. Напротивъ, учебникъ дается въ руки многимъ тысячамъ молодыхъ умовъ, готовыхъ принять все предлагаемое и лишенныхъ возможности принимать его съ разборомъ. Заблужденія, прививаемыя учебниками, вкореняются глубоко; чтобъ отказаться отъ нихъ въ-теченіе жизни, надо имѣть средства внутреннія и внѣшія, которыя даются едва-ли половинѣ изъ всего учащагося поколѣнія; наконецъ, иной учебникъ можетъ подѣйствовать неблагопріятнымъ образомъ на самыя способности ученика. Все это заставляетъ и рецензента судить объ учебномъ руководствѣ съ особенною строгостью и стараться обнаружить всѣ его слабыя стороны -- крупныя и мелкія
   Вотъ почему мы рѣшились въ своей рецензіи разсмотрѣть "Курсъ Древней Исторіи" г.Турунова (только назначаемый авторомъ для среднихъ учебныхъ заведеній, но нигдѣ еще непринятый за руководство) отъ начала до конца, и выразить свое мнѣніе о достоинствѣ этого труда не иначе, какъ по тщательномъ разборѣ частей. Начнемъ же свою нѣсколько мозаичную работу съ самаго начала, съ опредѣленія исторіи.
   "Слово Исторія имѣетъ чрезвычайно обширное значеніе: всѣ безчисленныя и безконечно разнообразныя явленія въ природѣ, всѣ происшествія въ обществахъ людей, могутъ быть предметомъ исторіи. Но въ собственномъ или въ тѣснѣйшемъ смыслѣ, Исторія должна бытъ картиною дѣлъ человѣческаго рода, ограниченныхъ временемъ, пространствомъ гі обстоятельствами". (Стр. 1.)
   Развѣ родъ человѣческій можетъ дѣлать и такія дѣла, которыя не "ограничены временемъ, пространствомъ и обстоятельствами"?
   
   "И въ такомъ значеніи (продолжаетъ авторъ) Исторія весьма богата содержаніемъ своимъ, неизмѣрима пространствомъ. Не говоря о событіяхъ, относящихся ко временамъ давно минувшимъ, сколько новыхъ совершается безпрестанно въ павшихъ глазахъ? Умъ человѣческій никогда не могъ бы обнять всѣхъ фактовъ т. е. матеріаловъ, изъ которыхъ строится историческое зданіе, если бы Исторія, какъ наука, не ограничивалась событіями великими, важными, имѣвшими рѣшительное вліяніе на судьбу того или другаго народа, или на судьбу всего человѣчества." (Стр. 1.)
   
   Итакъ, по опредѣленію г. Турунова, исторія есть описаніе великихъ событій, имѣвшихъ рѣшительное вліяніе на судьбу народовъ и человѣчества. Но гдѣ же масштабъ, по которому событія великія и критическія могутъ бытьотличены отъ событій меньшей важности? Авторъ не только не сообщаетъ ученикамъ своимъ этого масштаба, но еще говоритъ непосредственно вслѣдъ за выписанными здѣсь словами, слѣдующее:
   
   "Впрочемъ, Исторія не упускаетъ изъ виду и второстепенныхъ происшествій, если спи имѣютъ связь съ міровыми, какъ причины, обстоятельства или слѣдствія, если они составляютъ переходъ, иногда незамѣтный, отъ одного переворота къ другому." (Стр. 2.)
   
   Спрашивается, какъ же понимать послѣ этого смыслъ перваго опредѣленія и какія же второстепенныя, третьестепенныя и даже трехсотстепенныя событія не "имѣютъ связи съ міровыми, какъ причины, обстоятельства или слѣдствія" или не "составляютъ перехода отъ одного переворота къ другому"? Вмѣсто того, чтобъ вывести читателя изъ этого недоумѣнія, авторъ продолжаетъ такимъ образомъ:
   
   "Притомъ и содержаніе Исторіи отнюдь не состоитъ изъ однихъ шумныхъ, громкихъ событій, напримѣръ, войнъ, сраженій, внутреннихъ потрясеній въ государствахъ; напротивъ: въ ней играютъ иногда важнѣйшую ролю тѣ постепенныя перемѣны, дѣйствія которыхъ и обширнѣе и продолжительнѣе." (Стр. 2.)
   
   Затемнивъ такимъ образомъ свое опредѣленіе науки, авторъ спрашиваетъ: "И такъ, въ чемъ же состоитъ главная задача Всеобщей Исторіи?"" (стр. 2). На этотъ разъ является, наконецъ, дѣльный отвѣтъ, неимѣющій впрочемъ никакого отношенія къ предшествовавшимъ ему разсужденіямъ:
   
   "Тамъ, гдѣ нынѣ существуютъ благоустроенныя государства, гдѣ живутъ народы образованные, просвѣщенные, тамъ, въ дремучихъ лѣсахъ и необозримыхъ степяхъ, скитались нѣкогда дикари, которые не имѣли понятія о гражданской жизни. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Показать: какимъ образомъ люди переходили отъ одною состоянія къ другому, какъ достигли до нынѣшней степени образованности, есть обязанность Исторіи." (Стр. 2.)
   
   Такимъ-образомъ, г. Туруновъ представляетъ нѣсколько опредѣленій науки вмѣсто одного, и всѣ эти опредѣленія разногласятъ между собою какъ нельзя-болѣе. Къ неясности мыслей присоединяется у него, какъ необходимое слѣдствіе, и неточность языка. Такъ, на-прим., на стр. 6, разсуждая о раздѣленіи исторіи по предмету, онъ говоритъ. "Исторія, какъ и жизнь человѣческая, можетъ быть разсматриваема въ двоякомъ отношеніи: въ себѣ самой и въ частности, т. е. она можетъ изображать или общую жизнь человѣчества, или частныя явленія этой жизни"". Да развѣ разсматривать части предмета не значитъ разсматривать его въ немъ-самомъ? Дѣло въ томъ, что авторъ хотѣлъ сказать "въ цѣломъ и въ частяхъ".
   Далѣе (стр. 7) встрѣчаемъ слѣдующія фразы:
   
   "Дѣленіе Всеобщей Исторіи по времени, на Исторію Древняго Міра и Исторію Новыхъ Временъ, также основано на причинѣ внутренней, истекающей изъ хода самыхъ событій."
   
   Стало-быть, внутренняя причина дѣленія исторіи есть та, которая истекаетъ изъ хода самыхъ событій. И только? Новъ такомъ случаѣ и дѣленіе, на-примѣръ, по столѣтіямъ можетъ быть также названо основаннымъ на внутренней причинѣ: лютеровой реформы нельзя переставить изъ шестнадцатаго столѣтія въ седьмое, и ходъ событій не могъ породить ея ни прежде, ни послѣ того, какъ она въ-самомъ-дѣлѣ случилась.
   На той же страницѣ сказано: "всѣ три части (исторіи) имѣютъ свои отдѣлы (періоды), основанные на сущности событій, а отнюдь не произвольные." Но какъ же разумѣть эту сущность? Вы можете разумѣть ее такъ, г. Туруновъ иначе, а воспитанники среднихъ учебныхъ заведеній-или никакъ, или какъ-нибудь, совершенно-ложно. Такую неточность авторъ, конечно, могъ бы исправить на самомъ дѣлѣ объясненіемъ причинъ того дѣленія древней, средней и новой исторіи, которое онъ принимаетъ за лучшее. Но посмотримъ, какъ онъ выполнилъ эту задачу.
   
   "Исторія Древняго Міра распадается (!) на слѣдующіе періоды:
   "I. Отъ образованія первыхъ исторически извѣстныхъ государствъ, до сліянія большей части изъ нихъ въ одну Персидскую Монархію, основанную Киромъ (2000 -- 300).
   "II. Отъ Кира до эпохи величайшаго могущества Рима при вступленіи на престолъ Октавія Августа, когда весь древній историческій міръ вошелъ въ составъ Римской Имперіи (500--30).
   "III. Отъ Октавія Августа до распространенія Христіанской Вѣры и паденія Западной Римской Имперіи, а вмѣстѣ съ нею и уничтоженія стихій древняго общества (30--476 по P. X.)" (Стр. 7--8.)
   
   Вникая въ такое дѣленіе, ученикъ можетъ вывести одно заключеніе, именно, что сущность историческихъ событій заключается въ соединеніи отдѣльныхъ государствъ въ одну огромную монархію. Переходя къ періодамъ исторіи среднихъ вѣковъ и новой исторіи, онъ съ удовольствіемъ найдетъ подтвержденіе своей идеи въ томъ, что первый періодъ среднихъ вѣковъ характеризуется г. Туру новымъ слѣдующимъ образомъ: "отъ паденія Западной Римской Имперіи и образованія на ея развалинахъ новыхъ государствъ до Карла Великаго, господствовавшаго надъ большею частію Западной Европы" (стр. 8). Но вслѣдъ за тѣмъ, является совершенно новое основаніе, именно-успѣхи цивилизаціи; второй періодъ средней исторій означенъ такимъ образомъ: "Отъ Карла Великаго, до конца крестовыхъ походовъ или до возрожденія образованности". Какъ согласитъ ученикъ эти противорѣчія? А преподаватель между-тѣмъ идетъ далѣе и сообщаетъ другія опредѣленія. Вотъ какъ опредѣляетъ онъ источники исторіи:
   
   "Матеріалы, изъ которыхъ воздвигается историческое зданіе, называются источниками Исторіи. Первоначальныя стихіи историческихъ источниковъ заключаются въ самыхъ событіяхъ (фактахъ), или подтверждаемыхъ свидѣтельствомъ людей, или существующихъ въ видимыхъ признакахъ и слѣдствіяхъ."
   
   Не-уже-ли это ясно и точно?
   За "Введеніемъ" слѣдуетъ "Географическій Очеркъ Древняго Міра". Важный недостатокъ этого очерка заключается въ томъ, что авторъ не счелъ нужнымъ разсказать, хоть вкратцѣ, исторіи самой географіи. Иначе ученику остается неизвѣстнымъ, кто раздавалъ разнымъ странамъ ихъ названія -- Ассирія, Бактріана, Сузіана и проч., и проч. Равнымъ образомъ, какъ понимать такія фразы: "все пространство отъ Инда и Оксуса до Тигра и Индійскаго Океана было извѣстно Грекамъ подъ названіемъ Аріаны".?..
   Наконецъ, начинается изложеніе самой исторіи Первая статья называется "Каргиной первыхъ гражданскихъ обществъ". Прежде всего, въ этой "картинѣ" говорится, что "опредѣлить въ точности невозможно", какимъ образомъ совершался переходъ отъ семейной жизни къ государственной,-- а между-тѣмъ все послѣдующее заключаетъ въ себѣ очень подробное и довольно-смѣлое объясненіе этого перехода:
   
   "Колыбелью человѣчества (говоритъ г. Туруновъ) были теплыя, плодоносныя страны, гдѣ люди не нуждались ни въ. постоянныхъ жилищахъ, ни въ одеждѣ, гдѣ царство растительное доставляло имъ обильную пищу. Но, по мѣрѣ постепеннаго размноженія, они должны были переселяться и въ такія страны, которыя, по своему климату или по свойству почвы, уже не могли обеспечивать человѣка во всѣхъ жизненныхъ потребностяхъ. Надлежало, слѣдовательно, обратиться къ необходимымъ и вмѣстѣ полезнымъ занятіямъ: строить постоянныя жилища, приготовлять одежду, заботиться о пищѣ, имѣть оружія для защиты отъ дикихъ звѣрей или для охоты за ними, пріучать къ себѣ этихъ звѣрей. Такимъ образомъ, человѣкъ, сдѣлавшись владѣльцемъ жилищъ, стадъ, полей, пріобрѣлъ собственность, а чрезъ пріобрѣтеніе собственности люди получили понятіе о своихъ интересахъ, возникли страсти (поздненько!), и надобно было подумать объ установленіи въ обществѣ порядка, объ охраненіи правъ. Многія семейства, соединившись для взаимной защиты, подчинили себя одному начальнику, который отличался умомъ, храбростію, силою. Здѣсь начало судей, предводителей, а потомъ и полныхъ властелиновъ, ибо заслуживъ любовь и уваженіе общества, избранный начальникъ легко могъ пріобрѣсти рѣшительное вліяніе на дѣла. Страсть къ господству, къ распространенію поземельной собственности^ поставила сильныя семейства на такую степень, что слабѣйшія признали ихъ власть надъ собою. Сліяніе нѣсколькихъ семействъ было первою основою государствъ, или такъ называемыхъ гражданскихъ обществъ. При распространеніи круга общественныхъ надобностей, главы государствъ стали выбирать себѣ помощниковъ, поручали имъ какія нибудь отдѣльныя должности подъ своимъ непосредственнымъ надзоромъ, и такимъ образомъ постепенно развивалось государственное управленіе." (Стр. 33--34.)
   
   Вотъ вамъ самый обстоятельный разсказъ о происхожденіи поземельной собственности, верховной власти и даже администраціи. Судя по увѣренности, господствующей въ этомъ повѣствованіи, иной въ правѣ замѣтить, что авторъ обладаетъ важнѣйшими источниками доисторической эпохи. Но какъ же согласить эту увѣренность съ его же фразой въ началѣ "Картины": "какимъ образомъ совершался этотъ переходъ (отъ семейной жизни къ государственной) опредѣлить въ точности "невозможно" (стр. 31)?
   
   Углубляясь въ дальнѣйшія подробности "Картины", встрѣчаемъ новое недоумѣніе. Вслѣдъ за выписанной нами тирадой, идетъ изслѣдованіе различій въ образахъ правленій государствъ, возникшихъ изъ первоначальнаго, семейнаго быта: тутъ объясняется происхожденіе монархій, аристократій и демократій. Ученикъ уже успѣлъ повѣрить автору и въ этомъ объясненіи, какъ вдругъ на 36 страницѣ является слѣдующее мѣсто:
   "Въ развитіи гражданскихъ обществъ, въ ходѣ образованности (цивилизаціи), можно различать три возраста или періода: ѳеократическій (божественный), когда люди управляются непосредственною властію служителей вѣры; героическій, время борьбы внутреннихъ стихій общества, переходъ отъ варварства къ образованности, и собственно человѣческій, когда народъ, укрѣпивъ свои внутреннія силы, стремится къ высшей степени ихъ развитія, когда просвѣщеніе и образованность становятся потребностію гражданскаго общества."
   
   Къ-чему же, послѣ этого, было говорить на трехъ страницахъ о разнообразіи въ развитіи гражданскихъ обществъ? И откуда явилась тутъ вдругъ ѳеократія, о которой до-сихъ-поръ ничего не упоминалось при разсказѣ о происхожденіи образовъ правленія?
   Перейдемъ къ исторіи Востока. Здѣсь, какъ и во всемъ предъидущемъ, мы также замѣтили противорѣчія. Вотъ, что дѣлаетъ авторъ: приступая къ изложенію древнѣйшей исторіи какого-нибудь народа, онъ скажетъ въ началѣ статьи, что исторія эта "покрыта мракомъ" (еще г. Смарагдовъ пересталъ говорить "мракомъ неизвѣстности "); а смотришь, самъ же и разскажетъ объ этомъ мракѣ такъ, какъ-будто-бы дѣло было ясно какъ день. Такимъ-образомъ, прочитавъ въ новомъ "Курсѣ" исторію древнихъ азіатскихъ и африканскимъ народовъ, рѣшительно не знаешь, -- что въ ней господствуетъ -- мракъ или свѣтъ. Приведемъ въ доказательство исторію Индусовъ.
   На страницѣ 42, г. Туруновъ спрашиваетъ: "въ чемъ же состоитъ собственно исторія Индіи? какіе историческіе факты могутъ быть названы "достовѣрными?" -- и отвѣчаетъ на этотъ вопросъ положительно: "Исторія Индіи не существуетъ" (стр. 43). Кажется, дѣло ясно: не существуетъ, такъ не существуетъ,-- затерялась, пропала, однимъ словомъ, нѣтъ ея...Школьники, вѣроятно, очень-довольны этимъ обстоятельствомъ. Но радость ихъ самая непродолжительная: на страницахъ 43, 44 и 45 авторъ разсказываетъ древнѣйшую исторію Индусовъ. Конечно, въ этомъ разсказѣ отъ-времени-до-времени проглядываетъ скептицизмъ, но очень не на долго, и все таки въ результатѣ выходитъ довольно-обстоятельный очеркъ политическихъ событій индійской исторіи. Вотъ нѣсколько фразъ изъ этого очерка:
   
   "Племя бѣлое, имѣвшее лучшее государственное устройство, подчинило себѣ племена низшія, и какъ вездѣ, сдѣлалось племенемъ господствующимъ, раздѣленнымъ на жрецовъ и воиновъ, на ряду съ которыми должны были неминуемо возникнуть кліенты и рабы. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . "По всѣмъ такимъ преданіямъ должно заключить, что въ глубокой древности, вся Индія составляла одно государство, раздѣлившееся потомъ на двѣ половины, (*) другъ отъ друга независимыя. . . . . . .. . . . . . . . . . . Многіе военачальники объявили себя независимыми, и Индія раздробилась на множество мелкихъ владѣній. Хотя между ними возстановилась система равновѣсія, однакожь побѣды какого нибудь государя часто нарушали это равновѣсіе" (43--45).
   
   Другой примѣръ -- исторія Египта. "Въ самомъ дѣлѣ" говоритъ авторъ на стр. 95: "древнѣйшая исторія Египта "такъ перепутана, что нѣтъ возможно"ста добраться до чего либо положительно извѣстнаго". И на той же самой страницѣ начинается очень-обстоятельный очеркъ политической судьбы Египтянъ. Въ самомъ очеркъ нѣтъ ничего дурнаго; дурно только то, что ученики и тутъ по будутъ знать, вѣрить ли имъ автору или не вѣрить.
   Только въ исторіи Вавилонянъ, авторъ оставляетъ свой скептицизмъ и вѣритъ всему безъ разбора.
   
   "Древній Валилонъ (говоритъ онъ) до такой степени былъ распространенъ Семирамидою, что ее почитали даже основательницею этого города. Онъ окружила его стѣною, построила тѣ набережныя, тотъ мостъ, тотъ проходъ подъ ложемъ Евфрата, которые и въ упадкѣ своемъ, изумили армію Александра Македонскаго", и проч. (Стр. 56).
   
   Переходя къ исторіи Греціи, г. Туруновъ окончательно раскланивается съ сомнѣніями и дѣлается очень-довѣрчивъ. О Кекропсѣ, Калмѣ и Данаѣ разсказываете" онъ какъ о перемѣнѣ пилева министерства. Между тѣмъ, самъ же говоритъ, что "нѣкоторые "изъ новѣйшихъ ученыхъ совершенно "отвергаютъ вліяніе Египта и Востока "на Грецію, которая, по ихъ мнѣнію, развилась самостоятельно и имѣла "собственную цивилизацію" (стр. 107--108) Пусть эти ученые ошиблись; однакожь, могли ли бы они утверждать такія вещи, еслибъ преданія о восточныхъ переселенцахъ были такъ достовѣрны, какими являются они въ книгѣ г. Турунова, который прямо говоритъ: "около 1550 года въ Аттикѣ явилась египетская колонія, предводимая Египтяниномъ Кекропсомъ, и вся область приняла другой видъ" и проч.(стр. 110); "около 1500 года, Кадмъ, вышедшій изъ Финикіи, поселился въ Віотіи, и основалъ Кадмею, которая сдѣлалась цитаделью Ѳивъ" и проч. (стр. 111); "около того же времени, поселился въ Арголидѣ Данай, изгнанный "изъ Нижняго Египта" и проч. (стр. 111)?
   Хотите ли знать, какъ знакомитъ авторъ съ греческой миѳологіей? Мы приведемъ собственныя слова его: это не займетъ много мѣста:
   
   Стр. 117. "Извѣстны главныя черты греческой миѳологіи. Въ древнѣйшія времена, народъ буквально вѣрилъ во всѣ исторіи, которыя ему разсказывали о богахъ; но подобныя басни имѣли свое значеніе, свой смыслъ."
   
   Не-уже-ли это отчетливо?
   Исторія Спарты и Аѳинъ разсказана почти такъ же, какъ и въ покойномъ "Руководствѣ" Кайданова. Но нельзя не замѣтить здѣсь нѣкоторыхъ особенностей. Такъ, на примѣръ, на стр. 123 сказано, "что аристократія преобладала въ правительственной формѣ, учрежденной Ликургомъ", а на слѣдующей -- что "законодатель установилъ между Спартанцами совершенное равенство". А хотите ли знать, отъ-чего законодательство Ликурга не могло долго поддерживать могущества Спарты? Послушайте:
   
   "Пусть Спарта могла существовать, основанная единственно на военномъ элементѣ; пусть строгая дисциплина долженствовала соединять всѣхъ членовъ этого гражданскаго общества; но какъ могло держаться гражданское общество, когда въ немъ были уничтожены всѣ семейныя связи, весь женскій стыдъ? Непремѣннымъ слѣдствіемъ такого порядка вещей и была та безнравственность^ которая сокрушила, въ послѣдствіи, всѣ Ликурговы постановленія" (Стр. 125).
   
   Но тутъ по-крайней-мѣрѣ можно понять въ чемъ, по мнѣнію автора, заключается причина паденія. А вотъ можно ли понять отъ-чего, думаетъ онъ, пали Аѳины? На 129 страницѣ вы найдете два объясненія этого факта, замѣчательныя и сами-по-себѣ и по своей противоположности. Приведемъ оба текста:
   
   "Чтобы удержать порывы личныхъ страстей въ надлежащихъ предѣлахъ, и вмѣстѣ не дать народу излишней власти, столько опасной и пагубной во всякомъ гражданскомъ обществѣ, Солонъ установилъ ареопагъ, первоначальное учрежденіе котораго приписываютъ, впрочемъ, Кекропсу {Замѣчательно, что и самъ авторъ на 110 страницѣ своего курса говоритъ положительно: "Кекропсъ установилъ браки, погребеніе, судилище Ареопагъ", не думая прибавить къ этому фразы: "учрежденіе котораго приписываютъ, впрочемъ Солону".}. Члены ареопага, избиравшіеся на всю жизнь только изъ высшихъ сановниковъ, были благотворными блюстителями нравственности: они имѣли право входить въ дома гражданъ, останавливать праздность, мотовство, неусыпно наблюдали за воспитаніемъ молодыхъ людей, за исполненіемъ законовъ, за сохраненіемъ чувства народности. Къ несчастію, демократія сокрушила и этотъ послѣдній оплотъ: Периклъ отнялъ у ареопага всѣ права и преимущества единственно съ тою цѣлью, чтобъ угодить народу, и самому захватить въ руки высшую власть."
   
   Итакъ, причина упадка благосостоянія Аѳинской Республики заключается въ "излишней власти народа, столь "опасной и пагубной во всякомъ гражданскомъ обществѣ". По что же значатъ слѣдующія слова на той же страницѣ:
   
   "Все было хорошо до тѣхъ поръ, пока въ Аѳинянахъ преобладало нравственное чувство, пока каждый гражданинъ предпочиталъ выгоды отечества личнымъ интересамъ. Ослабленіе нравственности всему нанесло рѣшительный ударъ. Религіозное невѣріе, порожденное философіею, повлекло за собою невѣріе нравственное, и живой, пылкій, дѣятельный аѳинскій народъ сталъ органомъ всѣхъ страстей, всѣхъ внушеній. Такое разстройство государства обнаружилось въ исходѣ Пелопонезской Войны, и съ тѣхъ поръ Аеппы постепенно склонялись къ упадку."
   
   Не-уже-ли философія, анализъ, мышленіе -- истинные враги общества, порожденіе ехидны?.. Но позвольте. Если такъ, то почему же далѣе въ статьѣ "Умственная жизнь Грековъ" авторъ (стр. 194 -- 196) съ такой похвалой и съ такимъ глубокимъ уваженіемъ говоритъ о той же самой философіи, которая сгубила "цвѣтъ древняго міра "? Это что-то мудрено!
   Въ высшей степени любопытно также въ "Курсѣ" объясненіе величія и упадка греческихъ колоній въ Италіи.
   
   "Совершенное согласіе, господствовавшее между италійскими колоніями; мудрое управленіе, плодоносная почва, цвѣтущая торговля, вознесли ихъ на высокую степень. Но когда торговля обогатила колоніи, а богатства породили своевольство, тогда явилась необузданная демократія, развращеніе нравовъ, и наконецъ такъ называемые тираны подчинили себѣ города." (Стр. 134).
   
   Тутъ поражаютъ насъ два совершенно-оригинальныя открытія. Во-первыхъ, оказывается, что всѣ общественныя бѣдствія, которыя приписываются современной наукой бѣдности, по теоріи г. Турунова, имѣютъ источникъ совершенно-противоположный-богатство. Во-вторыхъ, любопытно узнать, что богатство -- такая сила, которая и возвышаетъ государства и повергаетъ ихъ въ бездну погибели.
   Лучшую часть "Курса" составляетъ изложеніе древней римской исторіи, особенно временъ республики: видно, что, обработывая эти статьи, г. Туруновъ не сбивалъ себя разнохарактерными сочиненіями, а придерживался историческихъ руководствъ, написанныхъ въ одномъ духѣ. Впрочемъ, отъ чего бы то ни было, римская исторія вышла у него отчетливѣе, чѣмъ въ "Руководствѣ" Кайданова и живѣе, чѣмъ въ "Руководствѣ" г. Смарагдова. Даже причины постепеннаго ослабленія Рима изложены довольно-удовлетворительно и безъ противорѣчій (стр. 296297). Не мѣшало бы, однакожь, поболѣе распространиться объ этомъ предметѣ.-- Нельзя не похвалить также статьи о распространеніи христіанства въ имперіи. Но всего болѣе поразилъ насъ своею удовлетворительностью для гимназическаго руководства очеркъ римской образованности (стр. 275 -- 278); его никакимъ образомъ нельзя поставить въ параллель съ сухимъ перечнемъ, встрѣтившимся въ этомъ же "Курсѣ" подъ заглавіемъ: "Умственная жизнь Грековъ".
   Что же сказать вообще объ "Исторіи Древняго Міра" г. Турунова? При бѣдности нашей учебной литературы, нельзя назвать его безполезнымъ явленіемъ. Но было бы слишкомъ-неосторожно дать его всякому учителю въ руководство при обученіи дѣтей древней исторіи. Умные преподаватели могутъ выбирать изъ него тѣ статьи, которыя въ немъ изложены удовлетворительнѣе, чѣмъ въ другихъ учебникахъ. И то не худо! Относительно же самого автора, -- нельзя не пожелать ему большей твердости взгляда на вещи вообще и на исторію въ-особенности: иначе сочиненія его не будутъ имѣть благопріятнаго вліянія на природную логику учащихся.

"Отечественныя Записки", No 4, 1847

   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru