Майков Валериан Николаевич
Беседы Русского Купца о Торговле...

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

   Бесѣды Русскаго Купца о Торговлѣ. Практическій курсъ коммерческихъ знаній, излагаемый въ Санктпетербургѣ публично по порученію Императорскаго Вольноэкономическаго Общества и издаваемый подъ покровительствомъ онаго членомъ его Фридрихсгамскимъ первостатейнымъ купцомъ Иваномъ Вавиловымъ. Часть первая. Санктпетербургъ. 1846. Въ 8-ю д. л. 201 стр. Съ эпиграфомъ: "Отцы и братія! еже ея гдѣ буду описяхъ или переписяхъ или недописахъ, чтите, испрявляя Бога для, а не кляните". (Прип. къ Лавр. Сп. Нестора.)
   До-сихъ-поръ, при выходѣ въ свѣтъ выпусковъ этого сочиненія, мы коротко высказывали о нихъ свое мнѣніе. Теперь, когда всѣ десять бесѣдъ изданы цѣлой книгой и названы первой частью и Практическаго Курса Коммерческихъ Знаній, считаемъ обязанностью поговорить подробнѣе объ этомъ явленіи и оправдать свои прежніе отзывы. Но напередъ надобно сказать нѣсколько словъ о самомъ авторѣ.
   Многіе, очень-многіе готовы думать, что критика не должна быть строга къ "Бесѣдамъ" г. Вавилова уже потому, что она не можетъ не уважить въ немъ русскаго купца, рѣшившагося публично говорить о торговлѣ, и тѣмъ самымъ дать почувствовать нашему купечеству, что торговля, какъ и всякая дѣятельность человѣка, должна быть основана на размышленіи, на законахъ, а не на слѣпой привычкѣ, не на наслѣдственныхъ преданіяхъ. Признаемся, что г. Вавиловъ, при первомъ слухѣ о его лекціяхъ, расположилъ и насъ въ свою пользу по этой же самой причинѣ. Но по нѣкоторомъ размышленіи, мы нашли ее совершенно недостаточною для того, чтобъ состояніе автора могло лишить критику права высказать свое сужденіе о его книгѣ безъ всякаго особеннаго снисхожденія. Купечество наше образовано ни хуже, ни лучше дворянства. Купеческія дѣти, точно такъ же, какъ и дворянскія, воспитываются въ уѣздныхъ училищахъ, гимназіяхъ и университетахъ, да сверхъ того въ нѣсколькихъ спеціальныхъ учебныхъ заведеніяхъ. Правда, на число дворянъ, воспользовавшихся и пользующихся гимназическимъ и университетскимъ образованіемъ, приходится несравненно меньшее число купцовъ,-- но этому есть свои особыя причины, въ разборъ которыхъ входить здѣсь не мѣсто.
   Но образованные люди есть и въ томъ и въ другомъ сословіи, какъ предвѣстники будущаго. Вотъ почему, человѣкъ, написавшій книгу о торговлѣ, равно подлежитъ суду критики, къ какому бы изъ двухъ состояній онъ ни принадлежалъ. Спѣшимъ приступить къ разбору "Бесѣдъ" г. Вавилова.
   Начнемъ съ заглавія", въ немъ очень-много хорошаго, Заглавіе это (до словъ "практическій курсъ") такъ идетъ къ дѣду, такъ точно, метко, знаменательно, что всякій, по прочтеніи книги г. Вавилова, отказался бы отъ задачи пріискать другое болѣе-умѣстное. Тутъ г. Вавиловъ ни на волосъ не "описалъ, ни переписалъ, ни не дописалъ". Все въ этой книгѣ объясняется и оправдывается заглавіемъ "Бесѣды". Но, авторъ прибавилъ къ нему другое "практическій курсъ коммерческихъ знаній", и тѣмъ самымъ, какъ намъ кажется проигралъ все дѣло. Судите сами.
   Въ предисловіи или въ "оправданіи вмѣсто предисловія", г. Вавиловъ говоритъ между-прочимъ слѣдующее:
   
   "Что касается до разсужденій, то теперь столько системъ политической экономіи, что нельзя съ увѣренностью заключить, которая изъ нихъ справедливѣе, почему не рѣшаясь слѣдовать которой либо изъ оныхъ, и не говоря ни за, и ни противъ, я излагая такъ, какъ понимаю самъ и какъ ближе подходитъ къ существу дѣла имѣя основаніемъ практику, а не теорію. Я бесѣдую о торговлѣ какъ купецъ, передаю то, что самъ знаю по опыту и сколько указали мнѣ многолѣтнія опытность и наблюденія, не болѣе".
   
   Изъ этихъ строкъ мы заключаемъ, что г. Вавиловъ самаго невѣрнаго мнѣнія о современномъ значеніи слова meорія и современныхъ экономическихъ теоріяхъ. Въ наше время, совершенно понято, что отдѣлять китайскою стѣною теорію отъ практики странно, что сказать, какъ говорили нѣкогда, теорія есть то, что должно быть, а практика то, что дѣйствительно существуетъ, и противопоставить одно другому, какъ невозможность и возможность, значитъ допустить невозможность всякаго преобразованія. Мало того: извѣстно, что ихъ исходная точка современныхъ экономическихъ теорій заключается въ сознаніи ложности старыхъ системъ политической экономіи, системъ кабинетныхъ, выведенныхъ не изъ опытныхъ фактовъ, не изъ наблюденія общества,-- однимъ словомъ, не изъ практики, а изъ діалектическаго, голословнаго толкованія терминовъ. Новѣйшіе политико-экономисты не берутъ за основаніе системъ своихъ отвлеченнаго понятія богатства; ихъ метода заключается въ опытномъ изслѣдованіи причинъ дѣйствительнаго богатства и дѣйствительной бѣдности и въ извлеченіи изъ него общихъ условій того и другаго состоянія общества. Ясно, что при такой методѣ теорія и практика совершенно сливаются одна съ другою, такъ-что считать ихъ въ наше время противоположными, враждебными началами, значитъ быть несправедливымъ или невнимательнымъ къ современнымъ успѣхамъ ума человѣческаго.
   Г. Вавиловъ, объявивъ въ предисловіи, что "Бесѣды "его основаны исключительно на опытѣ, на многолѣтнихъ наблюденіяхъ, въ книгѣ своей оказывается самымъ отчаяннымъ теоретикомъ, и притомъ еще такимъ теоретикомъ, что творенія физіократовъ, предшественниковъ Адама Смита, могутъ показаться для всякаго сколько-нибудь знакомаго съ исторіей экономическихъ идей, въ мильйонъ разъ свѣжѣе и мужественнѣе его теорій. Въ доказательство этого приведемъ здѣсь одинъ изъ тысячи варіантовъ главной его мысли (стр. 37--38), соблюдая всю оригинальность языка г. Вавилова и даже его знаковъ препинанія:
   
   "Географическое положеніе многихъ странъ благопріятствуетъ развитію самой торговли, случай, необходимость, нужда, заставляетъ народы заняться ею положительнымъ (?) образомъ; одна внѣшняя торговля даетъ средство къ пріобрѣтенію богатствъ втекающихъ изъ внѣ, и этотъ-то притокъ осуществляетъ надежды на благосостояніе народа у котораго при этомъ развивается промышленность, возникаетъ общая дѣятельность, и все это взятое вмѣстѣ приводитъ къ тому, что всякій производитель старается принять въ ней участіе, надѣясь, или на хорошій сбытъ своихъ произведеніи за границу, или на выгоднѣйшее отъ туда пріобрѣтеніе нужныхъ для него предметовъ. Отъ этого общаго движенія происходитъ то, что внутренній производитель находитъ вѣрный сбытъ своимъ произведеніямъ, а потребитель пріобрѣтаетъ нужные для него предметы по цѣнѣ выгоднѣйшей; оставаясь же при производствѣ одной только внутренней торговли, ни тотъ ни другой богатѣть не можетъ, (.) чтобы повѣрить это,я предложу примѣръ тотъ, что естьли 100 купцовъ занимаются внутреннею торговлею и каждый изъ нихъ имѣетъ хотя по 10,000 руб., то когда при ихъ дѣйствіи капиталъ этотъ будетъ пущенъ въ оборотъ, то натурально при общемъ круговомъ движеніи этихъ капиталовъ, нѣсколько изъ этихъ купцовъ получаютъ пользу, а другіе напротивъ убытокъ, слѣдовательно одна частъ и естественно, меньшая дѣлается богаче насчетъ своихъ согражданъ, тутъ видна только случайность и польза частная пріобрѣтаемая внутри государства однимъ отъ другаго, ни мало не прибавляя народнаго капитала; напротивъ того естьли эти же 100 купцовъ займутся внѣшнею торговлею и естьли при благопріятныхъ обстоятельствахъ она для нихъ будетъ полезна, то полученный ими барышъ получится не отъ ихъ согражданъ, а отъ заграничныхъ, купцовъ, слѣдовательно при. ращеніе капитала послѣдуетъ изъ внѣ, и увеличиваясь болѣе и болѣе даетъ возможность распространятъ кругъ торговой дѣятельности (.), это опять показываетъ намъ собою, что изъ числа этихъ купцовъ хотя и небольшая часть сдѣлается капиталистами, но не на счетъ согражданъ, а на счетъ иностранцевъ" и проч.
   
   Чтобъ дать читателю еще болѣе ознакомиться съ сущностію теоріи г. Вавилова, и понять его тенденцію, выпишемъ изъ его книги еще нѣсколько словъ:
   
   "Естьли я сказалъ, что внѣшняя торговля у этихъ народовъ (въ Западной Европѣ) ограждается преимуществомъ мѣстныхъ купцовъ предъ иностранцами, то въ процвѣтаніи тамъ торговли, какъ слѣдствіи этою можетъ насъ убѣдить не давнее событіе во Франціи которое намъ передала коммерческая газета.-- Тамъ возвышены значительно пошлины на масличныя сѣмена, и пошлина эта по новому тарифу, напримѣръ: съ льнянаго, какъ Русскаго произведенія взимается съ привезеннаго на кораблѣ подъ французскимъ флагомъ 4 франка, подъ иностраннымъ 8 франковъ со 100 килограмовъ, слѣдовательно вдвое, и естьли привезетъ туда это семя Русскій купецъ и на Русскомъ кораблѣ, то долженъ платитъ пошлину вдвое болѣе, излишекъ этотъ остается въ пользу тамошнихъ купцовъ, при выдерживаніи цѣны въ одинакой степени даетъ имъ пользу, оставляя Русскаго безъ преимущества въ оной, не есть ли это доказательство, что внѣшняя торговля при этомъ условіи будетъ всегда самостоятельною?" (!!).
   
   Скажите, пожалуйста, что же это такое, если не возстановленіе старыхъ испанскихъ и итальянскихъ системъ политической экономіи, которыя выражали собою правила венеціанской и ганзейской торговли и которыя уничтожены наукой еще въ половинѣ прошедшаго столѣтія? Какъ угодно, а г. Вавиловъ въ этомъ случаѣ жестоко описалъ.
   Считаемъ излишнимъ приводить еще какія-нибудь выписки для доказательства того, какая разладица существуетъ между идеями г. Вавилова и политическою экономіей въ современномъ ея развитіи. Скажемъ только, что, говоря о контрабандѣ (на стр. 51), авторъ называетъ ее неизбѣжнымъ зломъ, сопровождающимъ всякую охранительную систему. Поставьте эту мысль лицомъ-къ-лицу съ тою, которою дышатъ приведенныя нами выписки, и подивитесь послѣдовательности тѣхъ господъ, которые говорятъ вамъ "мы люди практическіе, знаемъ только то, что видѣли собственными глазами, да слышали отъ вѣрныхъ людей. Перейдемъ же къ той части Бесѣдъ о Торговлѣ, въ которой г. Вавиловъ, какъ русскій купецъ и какъ человѣкъ, занимавшійся, по собственному признанію, многолѣтними наблюденіями надъ ходомъ торговли, долженъ быть истиннымъ мастеромъ дѣла. Посмотримъ, что думаетъ онъ о русской торговлѣ.
   Внутренней торговлей Россіи г. Вавиловъ совершенно доволенъ; по тону, какимъ повѣствуетъ онъ объ этомъ предметѣ, можно даже заключить, что онъ видитъ въ ней что-то идеально-прекрасное. Разсказывая о ходебщикахъ, т. е., о торгашахъ, которые расхаживаютъ изъ деревни въ деревню съ запасами мануфактурныхъ товаровъ, большею частію промѣниваемыхъ ими на произведенія сельскаго хозяйства, онъ говоритъ, что "между ходебщиками есть такіе, у которыхъ весь товаръ помѣщается въ одной подвижной лавкѣ -- котомкѣ, и много есть такихъ, которые помѣщаютъ то варъ свой въ нѣсколькихъ повозкахъ, и поѣздъ этотъ представляетъ собою родъ здѣшняго Англійскаго магазина, въ которомъ можно найти все нужное начиная отъ хряща до батиста, отъ ворвани до шампанскаго, отъ гвоздя до галантерейныхъ товаровъ, и конечно все это не самой высокой доброты, но по крайности по большой части есть произведеніе Русской промышлености и продается честно Русскими, Русское и за Русское". Зато ужь досталось же русской внѣшней торговлѣ. Впрочемъ, кто прочелъ "Бесѣды", г-на Вавилова, тотъ согласится съ нами, что читатель поставленъ имъ въ пренепріятное недоумѣніе на счетъ мыслей его о причинахъ жалкаго состоянія внѣшней торговли Россіи: изъ множества однообразныхъ толкованій объ этомъ предметѣ, по-крайней-мѣрѣ двѣ трети имѣютъ такой смыслъ, что русское купечество стѣснено иностранцами, захватившими въ свои руки русскую внѣшнюю торговлю, между-тѣмъ, какъ остальная треть заключаетъ въ себѣ совершенно-противоположное и, по нашему мнѣнію, весьма-справедливое объясненіе печальнаго факта недостаткомъ образованности нашего купеческаго сословія, невниманіемъ его къ обстоятельствамъ минуты, слабостью къ полученію задатка при самыхъ невыгодныхъ сдѣлкахъ, несклонностью къ составленію компаній и ничтожествомъ кредита. Можно жаловаться на насиліе, но на соперничество жаловаться не дѣло, и всякія печатныя и непечатныя укоризны такого рода некстати.
   Однимъ-словомъ, мысли г. Вавилова о русской торговлѣ такъ же шатки, какъ и общія экономическія его идеи, хотя въ книгѣ его разсѣяно довольно-много любопытныхъ фактовъ, обнаруживающихъ въ немъ человѣка бывалаго и довольно-наблюдательнаго. Выписывать этихъ фактовъ мы не будемъ: это значило бы лишить книгу главнѣйшаго интереса; но прежде, чѣмъ разстанемся съ "Бесѣдами"", не можемъ не сдѣлать автору еще одного замѣчанія.
   Всѣ произведенія литературы, изящныя и ученыя, какъ уже нѣсколько разъ было говорено нами, раздѣляются на такія, которыя пишутся безъ всякой посторонней цѣли, по безотчетному требованію творчества, и на такія, которыя имѣютъ какую-нибудь внѣшнюю цѣль, на-пр., распространеніе въ публикѣ какихъ-нибудь идей, или даже просто доставленіе ей минутнаго удовольствія. Странно было бы спрашивать у Пушкина, съ какою цѣлью написалъ онъ "Каменнаго Гостя". Но нельзя не спросить г-на Сю, зачѣмъ онъ написалъ "Вѣчнаго Жида"". Пушкинъ могъ бы отвѣчать на первый вопросъ: я написалъ "Каменнаго-Гостя" потому, что хотѣлъ написать "Каменнаго Гостя", и былъ бы правъ; на второй вопросъ, Сю, съ своей стороны, могъ бы отвѣчать: я написалъ "ВѣчнагоЖида", чтобъ возставить общественное мнѣніе противъ іезуитовъ,-- и также былъ бы правъ. Произведеніе г. Вавилова относится, разумѣется, ко второму роду, къ такъ-называемымъ бельлетрическимъ произведеніямъ. Но спрашивается: ясно ли опредѣлилъ онъ себѣ цѣль своего сочиненія, или, лучше-сказать, своихъ лекцій? выполнилъ ли онъ это первое условіе бельлетрическаго произведенія? Можно ли заключить изъ его книги, что при чтеніи лекцій онъ имѣлъ въ виду ясно-сознанную задачу и требованія публики, къ которой обращалась его рѣчь? Нѣтъ, рѣшительно нѣтъ. Не хотимъ думать, чтобъ, при слабомъ знакомствѣ съ современными системами политической экономіи, онъ имѣлъ цѣлью высказать свое сужденіе о торговлѣ вообще. Это тѣмъ менѣе вѣроятно, что кромѣ идей, уже извѣстныхъ нашимъ читателямъ изъ приведенныхъ выписокъ, во всей книгѣ не сказано объ этомъ предметѣ ничего, кромѣ того, что торговля поддерживается капиталомъ и кредитомъ, да и то изложено г. Вавиловымъ никакъ не подробнѣе и ужь навѣрное гораздо-поверхностнѣе, чѣмъ въ какомъ-нибудь "Катехизисѣ политической экономіи" Сэ. Вообще мы сомнѣваемся, чтобъ авторъ "Бесѣдъ" когда-нибудь желалъ развивать мысли свои въ строгой, силлогистической формѣ; помните, какъ онъ отмегнулъ отъ себя въ предисловіи всѣ политико-экономическія системы и какъ вмѣстѣ съ тѣмъ противорѣчивъ себѣ въ сужденіяхъ объ одномъ и томъ же предметѣ. Если же вамъ этого мало, то не угодно ли выслушать еще одну небольшую тираду изъ разбираемой книги? Бесѣдуя о капиталѣ, г. Вавиловъ встрѣтился съ такимъ вопросомъ: нужны ли купцу познанія, такъ-называемый невещественный капиталъ? Этотъ вопросъ исполненъ для насъ живаго интереса. На Западѣ его давно уже не слышно, но у насъ отъ множества умныхъ, въ извѣстной степени даже и образованныхъ людей частенько случается слышать доказательства безполезности и вреда ученія. Г. Вавилову это обстоятельство, какъ мы сейчасъ увидимъ, совершенно-извѣстно въ-отношеніи къ купеческому классу, и, какъ одинъ изъ представителей образованной части нашего купечества, онъ не можетъ не принимать его близко къ сердцу. Можно было бы, кажется, въ "Бесѣдахъ" выжидать такихъ страницъ, отъ которой не поздоровилось бы господамъ, проповѣдующимъ спасеніе въ невѣжествѣ. Вмѣсто того, вотъ-что находимъ мы въ книгѣ Г. Вавилова на стр. 137--138:
   
   "Весьма ошибочно заключаютъ нѣкоторые, что будто бы познанія купцу не нужны, что де безъ знанія грамоты и наукъ можно нажить милліоны. Конечно такіе примѣры хотя и есть, но они рѣдки и случайны, и не менѣе того подобные доводы имѣютъ, основаніе весьма шаткое, приводить же ихъ въ нашемъ вѣкѣ уже стыдно! Даже оставленная намъ нашими предками пословица, что за битаго даютъ двухъ не битыхъ, доказываетъ, что и въ старинныя времена постигали цѣнность познаній, только закоснѣлость отвергаетъ эту истину".
   
   Такое доказательство конечно очень-плохо! Но г. Вавиловъ счелъ нужнымъ прибавить еще къ выписаннымъ здѣсь строкамъ:
   
   "Естьли я сказалъ, что познаніе есть производительный капиталъ, то это весьма естественно.-- Предположимъ, что будетъ употребленъ капиталъ на воспитаніе сына (я говорю о купеческомъ сословіи) т. е. на обученіе грамотѣ, приспособленіе къ дѣлу съ отроческихъ лѣтъ и до юношескихъ, положимъ, хотя за 10 лѣтъ по самой умѣренной цѣнѣ 150 р. въ годъ, то значитъ издержано будетъ 1500 р.; -- конечно деньги эти собранныя въ одну массу составляютъ значительное число, которое въ этомъ видѣ недоступно для многихъ и очень многихъ, но раздѣленное въ теченіи 10 лѣтъ на участки, кажется для каждаго отца семейства занимающагося какою нибудь промышленностью не можетъ быть тягостнымъ.-- Употребленный такимъ образомъ капиталъ приноситъ проценты и какіе? сто, на сто, это удивлять насъ не должно ни мало! Всѣмъ извѣстно, что дорога по которой идетъ купецъ скользка, одинъ ошибочный, или невѣрный шагъ сбиваетъ его съ пути, а съ пути сбившись оканчиваетъ разореніемъ и въ этомъ положеніи не зная грамоты, не пріобрѣтя какихъ либо полезныхъ свѣденій, поскользнувшійся долженъ для своего существованія прибѣгнуть за самое скудное возмездіе къ работѣ грубой и тяжелой къ которой онъ можетъ быть даже и не привыкъ. Напротивъ того, какъ человѣкъ, на котораго при воспитаніи употреблены эти деньги будучи въ этомъ же положеніи, зная грамотѣ и получивъ кой какія познанія, находитъ себѣ занятіе къ которому его признаютъ уже способнымъ, и за его трудъ можетъ получать жалованья въ годъ 1500 р., уменьшимъ эту сумму на 1/10 часть т. е. на 150 р. то это значитъ то, что употребленный капиталъ при его воспитаніи дастъ ему 10% годоваго дохода.-- Не есть ли это доказательство, что познанія суть капиталъ?" (стр. 38--39).
   
   А мы скажемъ: не есть ли это доказательство, что г. Вавиловъ не видѣлъ ясно, что такое капиталъ, ни того, какъ необходимы купцу познанія (не на случай оставленія торговли, а для самаго занятія этимъ промысломъ). Если же при этомъ принять въ соображеніе слова его предисловія: "Я бесѣдую о торговлѣ какъ купецъ, передаю то, что самъ "знаю по опыту и сколько указали мнѣ "многолѣтнія опытность и наблюденія, "не болѣе", то можно утвердительно сказать, что при сочиненіи своей книги г. Вавиловъ не могъ имѣть цѣлью распространеніе идей, хотя и назвалъ эту книгу курсомъ коммерческихъ знаній.
   Чего же онъ хотѣлъ? Не хотѣлъ ли онъ нарисовать картину современнаго состоянія и историческаго развитія русской торговли? Хотя въ "Бесѣдахъ" и встрѣчаются довольно-любопытныя статистическія и историческія замѣтки о русской торговлѣ и о торговлѣ другихъ народовъ, однакожъ достаточно взглянуть на оглавленіе, помѣщенное въ концѣ книги, чтобъ убѣдиться, что эти факты приведены авторомъ единственно для оживленія предмета. Онъ и самъ говоритъ въ концѣ предисловія, что имъ только положено начало обнародованію "практическихъ свѣдѣній о русской торговлѣ" и приглашаетъ русскихъ писателей заняться этимъ предметомъ.
   Такимъ образомъ цѣль книги г. Вавилова становится все менѣе и менѣе понятною. Остается сдѣлать послѣднее предположеніе: не заключаетъ ли оно въ себѣ практическихъ совѣтовъ русскимъ купцамъ? Если угодно, въ "Бесѣдахъ" русское купечество можетъ найдти нѣсколько дѣльныхъ наставленій или лучше сказать дѣльныхъ замѣчаніи. Къ числу такихъ замѣчаніи мы относимъ тѣ, о которыхъ уже упоминали, т. е. замѣчанія о необразованности большинства, о несклонности къ составленію компаній, о непривычкѣ слѣдить за современнымъ ходомъ торговли и о падкости къ наличнымъ деньгамъ; во-вторыхъ, нѣсколько свѣдѣній объ образѣ веденія торговли иностранными купцами, разсѣянныхъ по разнымъ мѣстамъ сочиненія. Но зачѣмъ было наполнять книгу такими совѣтами, безъ которыхъ рѣшительно можетъ обойдтись не только опытный купецъ, но даже и совершенный новичокъ въ торговлѣ? Къ-чему, на-примѣръ, было говорить (стр. 19), что для познанія товаровъ должно "обращать вниманіе а) на происхожденіе, то есть, суть ли они произведенія природы или искусства; б) на видъ и существо, т. е. что они грубыя, сырыя, или обработанныя, в) на прочность, т. е. могутъ ли сохраняться въ неповрежденномъ видѣ долгое время; г) на свойство, что они суть жидкія или сухія, жирныя окрашенныя и неокрашенныя", и проч. и проч.? Къ-чему также, на-примѣръ, было толковать о пользѣ торговли на цѣлыхъ 18 страницахъ мелкой печати, переворачивая двѣ или три аксіомы на всевозможные реторическіе тоны и со всевозможнымъ отсутствіемъ синтаксической правильности? Къ-чему. наконецъ, было занять по-крайней-мѣрѣ четверть книги опредѣленіями такихъ предметовъ, которые совершенно-извѣстны каждому купцу и не купцу, какъ, на-примѣръ, вѣсъ, мѣра, деньги, продажа, проценты и т. п.?
   Изъ всего этого слѣдуетъ, что г. Вавилову недостаетъ яснаго сознанія предмета своихъ бесѣдъ. Вотъ чѣмъ пришлось намъ наконецъ объяснить калейдоскопическій характеръ его quasi-курса. Стало-быть, мы имѣли полное право сказать въ началѣ нашего отзыва, что изъ всѣхъ мыслей, встрѣчаемыхъ въ сочиненіи г. Вавилова, самая счастливая заключается въ заглавіи.
   Въ заключеніе повторяемъ, что все-таки "Бесѣды о Торговлѣ "-- книга не совсѣмъ лишенная интереса по разсѣяннымъ въ ней статистическимъ и историческимъ фактамъ. О неправильности и неточности языка можно судить изъ сдѣланныхъ нами выписокъ. Изданіе довольно-опрятно.

"Отечественныя Записки", No 5, 1846

   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru