Майков Василий Иванович
Игрок ломбера
Lib.ru/Классика:
[
Регистрация
] [
Найти
] [
Рейтинги
] [
Обсуждения
] [
Новинки
] [
Обзоры
] [
Помощь
]
Оставить комментарий
Майков Василий Иванович
(
bmn@lib.ru
)
Год: 1763
Обновлено: 17/02/2009. 42k.
Статистика.
Поэма
:
Поэзия
Стихотворения
Скачать
FB2
Ваша оценка:
шедевр
замечательно
очень хорошо
хорошо
нормально
Не читал
терпимо
посредственно
плохо
очень плохо
не читать
В
.
И
.
Майков
Игрок
ломбера
ПЕСНЬ
ПЕРВАЯ
Воспроизводится по изданию: В.И. Майков. Избранные произведения. М.; Л., 1966. (Библиотека поэта; Большая серия).
Электронная публикация --
РВБ
, 2005.
Стремится дух воспеть картежного героя,
Который для игры лишил себя покоя;
Бессонницы, труда, и голоду, и слез,
И брани, и побой довольно перенес;
От самой младости в игре что обращался
И в знак достоинства венцом от карт венчался,
Сплетенным изо всех украшенных мастей,
Из вин и из жлудей, из бубен и червей.
Уж три дн
и
игроки за ломбером сидели,
Уж три дни, как они не пили и не ели;
Три раза солнца луч в игре их освещал,
И три раз
а
их мрак вечерний покрывал;
И утомленные веселою работой,
Три раза спорили со гладом и с дремотой:
Уж счастье, над игрой держащее весы,
Трикраты их ко всем склоняло в те часы;
Но наконец когда к Леандру их склонило,
Искусство счастью верх победы уступило.
Спешат к Леандру все на помощь короли,
Манильи и тузы за ними ж вслед текли.
И се уж зрят его дремотой полны взоры
Грядущие к нему три главны матедоры:
В начале баста, ей последует маниль,
Потом предстала к ним великая шпадиль.
Леандр, приявши их, просить уж воли мыслит.
И плату с игроков за них заране числит.
Три матедора взять утеха не мала,
Затем что винна масть в игре у них была
Почтеннее других, которые тут были,
А вины преферанс у игроков сих слыли.
Хотел уж покупать на винных козырях,
Как понту с королем увидел на руках,
Которым следуя, манилия бубнова
Причиной сделалась несчастья игрокова.
Он мнит, что на червях санпрандер пребогат,
Затем что был Леандр дремотою объят.
Бубновую маниль червонною считает,
И с гордостию в них санпрандер возглашает.
Он был перед рукой... но, о лютейший час!
Лишь только испустил он в гордости сей глас,
Какое вдруг его несчастие постигло!
То привидение из глаз его погибло.
Он зрит уже тогда бубновую маниль,
С которой проиграть нельзя чтоб не кодиль.
Так точно кто почтен фортуною бывает,
Он часто истиной мечты одни считает.
О истина! ты всех доброт прямая мать:
Не должно никогда тебя пренебрегать.
Ты нашей совести правдивое зерцало;
Тебя нам оставлять не надобно нимало.
Ты в злополучьи щит и в счастии краса;
С тобою сносно ждать и смертного часа.
Ты в малых и в больших вещах равно сияешь,
И ты от бедствия и пагубы спасаешь.
Уже Леандр узрел, что гибнет он с игрой:
Манилья у него, но масти лишь не той,
В которой он вскричал санпрандер толь спесиво.
Уж поздно узнает, колико счастье лживо!
Он к пущей горести меж карт своих узрел,
Что и король к нему винновый в них пришел,
С которым мог бы быть санпрандер и винновой.
Леандр тут в горести себя находит новой:
Грызенье совести, отчаянье, боязнь
О! коль великую ему наносят казнь.
Трепещет, прогневя винновую манилью,
Трепещет проиграть с санпрандером кодилью.
Не столько и Орест в тот час терзаем был,
В который мать свою он злобно умертвил,
Как здесь Леандр грустит, мятется и стенает,
И вздохи тяжкие в отчаяньи пускает.
Но уж нельзя ему свой рок переменить:
Повинен к игрокам он картой подходить.
Тогда из рук его
Давид
1
на стол вступает,
Которого злой хлап червонный поражает;
Влечет его во плен, копье в его вонзя, --
Леандр то зрит, но что? помочь уже нельзя.
Потом и Цесарь
2
сам свой важный вид являет,
И в гордости маниль бубнову похищает;
Влечет с собою в плен, подобно как Плутон
Цереры красну дщерь влек в ад без оборон.
И се Юдифу
3
в брань как бурный ветр выносит;
Единоборца та себе, гордяся, просит:
"О! есть ли, -- вопиет, -- меж карт такой герой?
Да выступит со мной, отважась, в смертный бой:
Не устрашусь его я в поле сем широком".
Тут Карл
4
воздвигнут быв своим несчастным роком,
Он храбро на нее напал и поразил,
И казнь достойную Юдифе учинил,
Которая дотоль разила Олоферна:
Сама побеждена, но рана несмертельна
Была, хоть храбрый Карл весь меч в нее вонзил;
На что и сам Леандр, в восторге быв, смотрил,
Любуясь своего победою героя.
Но тут другой игрок, ему ков хитрый строя,
Он руку своего чела превыше взнес,
Подобно как взносил прехрабрый Ахиллес
Победоносную с мечем свою десницу,
Багря в крови врагов и меч, и колесницу,
В которой на троян, яряся, нападал
И смерть в противничьи полки с нее бросал, --
Так зрел тогда Леандр манилью игрокову,
Которая, спустясь с руки, творит брань нову.
Но утомленный быв своей победой Карл,
Сражен манильею червонной, мертв упал.
И се уж Александр
5
спешит на помощь к войску,
Златой обременял щит длань его геройску,
На коем начертан был льва ужасный вид.
От скорого его прихода стол дрожит;
И карты, и свещи, и деньги встрепетали,
И с ужасом с стола на землю все ниспали.
Вид белыя брады и свет его венца
Блеснул в четыре все столовые конца,
Повергся с высоты ручной на стол с размаху.
Сама шпадилия содр
о
гнулась от страху,
И баста потряслась, и понта на руках;
Леандра ж самого сугубый обнял страх.
Старается укрыть Аргину
6
он напрасно,
Котору Александр из рук исторгнул властно,
Победою своей и д
о
бычью гордясь,
Три раза белыми кудрями он потряс,
На раменах своих с веселием уносит.
Леандр едва-едва печаль такую сносит,
Вослед Аргине зря, потеет и дрожит,
И следующие слова он говорит:
"Увы! избавиться нет средства никакого,
Прогневал я тебя, манилия виннова,
Прогневал я тебя", -- еще он повторял,
И только лишь сию он речь окончевал,
Как вдруг и Огиер
7
с ужаснейшим Цербером
Стремится, ободрен толь хра?брейшим примером,
Который Александр пред ним лишь оказал.
Сей двойку винную тотчас из рук отъял,
Ведет окованну во плен с собой, стенящу;
Леандру, вслед ее с прискорбностию зрящу,
Не могут помощи и сами дать тузы.
Среди такой беды, среда такой грозы
Леандру лишь одна надежда остается,
Что тот лабет с стола кодильей не берется,
Но сделан был ремиз в игре у них тройной.
Леандр, оставшися в надежде таковой,
Что будущей игрой лабет свой поворотит
И игроков самих и с деньгами поглотит,
Но он обманут был надеждою такой;
Хотя играл игру и на лабет двойной,
Однако ж проиграв кодилей десять сряду,
Лишился денег всех, лишился и наряду.
Уже он ни на что дерзает покупать.
Проигрывает всё, лишь с чем начнет играть.
И тако проиграв он всё свое именье,
Повергся и заснул, и в сладком том забвенье
Лишился чувств, и все напасти позабыл,
Колико он в игре несчастлив много был.
1
Король винновый.
2
Король бубновый.
3
Краля червонная.
4
Король червонный.
5
Король жлудовый или крестовый.
6
Краля жлудовая.
7
Хлап винновый.
ПЕСНЬ
ВТОРАЯ
О! вы, все игроки, на песнь мою спешите.
И гласу лирному в молчании внемлите;
Внемлите, что игра возможет произвесть:
Игра нередко нас и в бедство может ввесть.
Судьбу Леандрову из действа примечайте
И счастью лестному себя не поручайте.
В ком нет уменья, тот страсть к картам утиши:
Игра без мастерства, как тело без души,
Иль без кормила как корабль носим в пучине.
Внемлите, игроки, внемлите все вы ныне.
Когда Леандр игру несчастьем окончал,
Повергся в одр, и в нем, отчаян быв, лежал,
Воображая в мысль свое несчастье злое.
"О! время, -- говорил, -- о! время дорогое,
В которое имел я деньги в кошельке.
О! деньги, -- он твердил сто раз в своей тоске, --
О! деньги, вы всего на свете сем дороже.
Кто не имеет вас, тот всех, тот всех убоже.
Вы все таланты в нас рождаете собой,
И кто имеет вас, имеет и покой".
Так горестно Леандр о деньгах вспоминая,
И карты и игру нещадно проклиная,
Страдал, стенал, вздыхал, грустил и унывал;
Хотел заснуть, но сон от глаз его бежал.
Мутилась кровь его, и сердце трепетало,
И ко
о
тыгрышу Леандра побуждало.
Тогда сим сжалился мучением Морфей,
Влетел и легкою одеждою своей
Покрыл Леандровы томящиеся очи,
Которые без сна уже три были ночи.
Как море, пременясь по буре в тишину,
Подобную стеклу являет глубину,
И звезды и луну в себе изображает,
И взор пловущего тогда увеселяет, --
Подобно и Леандр по проигрыше вдруг
Заснул, и уж имел в себе спокойный дух;
Но мысль блудящая сон сладкий всколебала,
И странное ему виденье представляла.
Внезапу у одра раскрылись завес
а
И растворилися над спящим небеса.
Но если смею я сказать ужасно дело,
Се матедоры три, приявши дух и тело,
Грядут ко игроку во светлых облаках.
О! чудо странное, случившись в наших днях.
Он зрит подобно так, как зрел Парис в пустыни
Пришедшие к себе три красные богини,
Отдавшиеся в суд подобно как царю,
Дабы он разрешил меж их ужасну прю.
Но здесь не для суда предстали матедоры:
Гласите вы со мной, моря, леса и горы;
Внемли с молчанием пространный воздух весь:
Се баста и маниль спускаются с небес,
Меж коими шпадиль, сияюща лучами,
Подобно как луна в ночи между звездами,
Представилися вдруг Леандровым глазам.
Леандр со ужасом повергся к их ногам
И в трепете своем едва сие вещает:
"Не сон ли мя теперь, несчастного, прельщает?
Я зрю перед собой прекраснейших светил,
Трех повелительниц картежных храбрых сил".
Но тут шпадилия свою простерла руку,
Леандру подая. "Прерви, -- сказала, -- муку,
Которою теперь ты строго так томим;
И верь, Леандр, ты верь словам неложным сим,
Что не прельщаются твои мечтою взоры:
Стоят перед тобой три главны матедоры,
И те, которых ты имел вчера в руках.
Отвергни от себя смятение и страх!
Мы те, которые всем ломбером владеем,
И силой в нем себе подобных не имеем.
Мы те, что игроков победою дарим,
И мы, что выигрыш и проигрыш чиним.
Не будь в отчаяньи прошедшею игрою:
Утешу я тебя и обе сии с мною".
При том к манилии и к басте обратясь,
Рекла им те ж слова, всем ломбером клянясь:
"Мы наградим тебе, Леандр, твое несчастье,
Посыплет на тебя сребро, как дождь в ненастье.
Пребудь в надежде сей, несчастливый игрок!
Уж минул твоея судьбы жестокий рок".
Шпадилия сие с величеством вещала,
И руку игроку с усмешкой подавала: