Львов-Рогачевский Василий Львович
Ив. Коновалов. "Очерки современной деревни"

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

  
   Ив. Коноваловъ. "Очерки современной деревни". Предисловіе В. П. Кранихфельда. Издательское товарищество писателей. С.-Петербургъ. Стр. 397. Ц. 1 р. 50 к. 1913 г.
  
   "Очерки современной деревни" и повѣсть Ив. Коновалова "Дневникъ агитатора", не поражаютъ художественными достоинствами, но они войдутъ въ русскую литературу, какъ правдивый, цѣнный документъ послѣдневолюціонной полосы. Бываютъ книги, въ которыхъ -- "слова, слова, слова", и за словами чуть-чуть тепленькими, красивыми, звучными, равнодушное, безразличное отношеніе къ жизни, и къ тому, о чемъ пишетъ литераторъ. Въ книгѣ Ивана Андреевича Коновалова, "товарища Николая" нѣтъ такой ни къ чему не обязывающей словесности. Для него слово -- дѣло, для него вопросы: что дѣлать, скоро-ли придетъ новая волна, гдѣ найти силы, чтобы переждать черные годы до новаго подъема, это вопросы жизни или смерти.
   Ив. Коноваловъ не принадлежалъ къ "попутчикамъ", которые въ годы застоя отхлынули и прекрасно устроили свои личныя дѣла. Сколько всевозможныхъ соціалъ-эстетовъ, эс-дековъ пристроилось при торгово-промышленной газетѣ, при харьковскомъ съѣздѣ горно-промышленниковъ, при петербургскомъ съѣздѣ промышленниковъ! Къ этому новому третьему элементу Ив. Коноваловъ не принадлежалъ. Онъ до послѣднихъ дней своей жизни былъ кровно связанъ съ деревенской бѣднотой и рабочими. "Во мнѣ существуетъ какая-то нить, которой я крѣпко связанъ съ ними"... "Безъ силы, которую вливаютъ они въ меня, безъ надежды, которую я возлагаю на нихъ -- я лишній, ненужный человѣкъ".-- Такъ пишетъ Ив. Коноваловъ въ "Дневникѣ агитатора". Безъ "массы", "безъ постоянной жгучей атмосферы" товарищъ Николай, какъ и герой его дневника, не можетъ жить. Въ своемъ полубеллетристическомъ дневникѣ, въ которомъ документъ переплетается съ весьма прозрачнымъ вымысломъ, Ив. Коноваловъ разсказываетъ о дѣтствѣ, и юности. Этотъ разсказъ объясняетъ, почему такъ тѣсна была связь писателя-агитатора съ массой.
   "Отецъ мой -- бывшій полицейскій. Теперь онъ служитъ лѣсникомъ, получая 6 руб. въ мѣсяцъ. Когда родился я, у отца было уже четверо дѣтей, и я далеко не былъ желательнымъ. Жили мы въ маленькомъ уѣздномъ городишкѣ и, въ большинствѣ случаевъ, жизнь вели полуголодную". Съ 12 лѣтъ мальчикъ думаетъ о хлѣбѣ насущномъ, въ юности поступаетъ въ чиновники въ почтово-телеграфную контору. Но всегда его "терзалъ какой-то непонятный демонъ". Встрѣча съ революціонерами натолкнула Ив. Коновалова на опредѣленный путь, и вотъ вся жизнь его проходитъ въ непрерывной борьбѣ за красивую, свѣтлую, осмысленную жизнь. Онъ живетъ подъ огнемъ, и въ огнѣ, въ жгучей атмосферѣ, онъ не чувствуетъ себя, не замѣчаетъ окружающихъ, онъ переживаетъ восторгъ самозабвенья, "силу гнѣва, пламя страсти и увѣренности въ побѣдѣ". Еще вчера полуголодный, онъ несетъ полуголодному люду благую вѣсть.
   Когда послѣ огненной полосы пришла тьма реакціи, Ив. Коноваловъ продолжалъ работать, но червячокъ тоски точилъ его сердце. Онъ былъ увѣренъ, что идетъ новая волна, свой "Дневникъ агитатора" онъ закончилъ пророческими словами-: "Начинается періодъ новаго подъема... Настроенье замѣтно повышается... Очевидно, скоро настанетъ время, когда никто изъ насъ не захочетъ отдыхать". (397). Но этого времени, этой новой волны "товарищъ Николай" не смогъ дождаться. То, что написалъ въ своей запискѣ Герасимъ передъ тѣмъ, какъ застрѣлиться, вполнѣ примѣнились къ нему, "Революціонная волна, которая давала цѣль моей жизни, умерла. Вмѣстѣ съ ней умираю и я. Ждать другой нѣтъ силъ". Силы въ предшествующій періодъ были подорваны, демонъ безпокойства не хотѣлъ и не умѣлъ ждать.
   Когда читаешь "Дневникъ агитатора",-- переживать не тоску, а радость... Нѣтъ въ этомъ дневникѣ покорности, примиренія, жажды пристроиться. Тутъ самая смерть -- борьба, тутъ самая смерть говоритъ о страстной любви къ кипучей, самоотверженной жизни.
   Цѣнно въ этомъ дневникѣ исканіе новыхъ путей борьбы, цѣнно стремленіе расширить личность, сдѣлать ее богатой, многогранной. Здѣсь -- завѣтъ уходящаго на отдыхъ, завѣтъ новымъ силамъ.
   "Деревенскіе очерки" Ив. Коновалова менѣе интересны. Но какъ они выгодно отличаются по настроенію, по отношенію къ мужику отъ всего, что было написано о деревнѣ! Писатель-революціонеръ пристально всматривался въ лицо новой деревни, жадно бесѣдовалъ съ новыми людьми. Сибирскіе чалдоны, волжскіе земляки, орловскіе крестьяне, деревенскіе учителя и учительницы, дѣти, съ ихъ наивными и потому особенно страшными разсказами о казакахъ и забастовкѣ, привлекали его вниманіе. Это не разговоры барина съ мужикомъ, у котораго баринъ видитъ "звѣриный коготь", это бесѣда по душѣ своихъ людей, родныхъ по крови. Новая деревня, новый бытъ, новыя настроенія, глубоко интересуютъ Ив. Коноваловѣ
   Въ новой деревнѣ тоже еще переходная эпоха. Старое умерло, новое не окрѣпло. "Съ одной стороны -- тоскливая безысходность, съ другой -- настойчивое исканье". Тамъ ведутъ разговоры о томъ, чтобы "начать съ другого конца", тамъ въ каждой мелочи "ищутъ точку опоры, въ то-же время стараются найти отвѣтъ въ книгахъ, въ исторіи другихъ странъ". Это исканіе, считаетъ авторъ книги "единственнымъ отраднымъ явленіемъ въ современной деревнѣ". Онъ съ особеннымъ братскимъ сочувствіемъ пишетъ о тѣхъ крестьянахъ, которые съ мучительнымъ напряженіемъ стараются "осилить", "преодолѣть" путаницу. "Нѣкоторые,-- пишетъ онъ въ январѣ 1911 года, за два мѣсяца до своей смерти,-- кончаютъ самоубійствомъ. И это характерно, потому что 10 лѣтъ тому назадъ самоубійство въ деревнѣ было исключительнымъ явленіемъ".
   Когда читаешь книгу Ив. Коновалова, съ радостью чувствуешь, что страшныя полосы уже на исходѣ, что новымъ силамъ удастся осилить и преодолѣть путаницу. Для этихъ новыхъ силъ опытъ старшаго поколѣнія не пропадетъ даромъ, не пропадетъ даромъ и слово-дѣло товарища Николая.

В. Львовъ-Рогачевскій.

"Современникъ", кн. VI, 1913 г.

  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru