Льдов Константин
Газетчик
Lib.ru/Классика:
[
Регистрация
] [
Найти
] [
Рейтинги
] [
Обсуждения
] [
Новинки
] [
Обзоры
] [
Помощь
]
Оставить комментарий
Льдов Константин
(
bmn@lib.ru
)
Год: 1890
Обновлено: 15/10/2019. 63k.
Статистика.
Поэма
:
Поэзия
Стихотворения
Скачать
FB2
Ваша оценка:
шедевр
замечательно
очень хорошо
хорошо
нормально
Не читал
терпимо
посредственно
плохо
очень плохо
не читать
Аннотация:
Будничная поэма.
ГАЗЕТЧИКЪ.
Будничная поэма.
I.
Лѣтъ пять тому назадъ вставалъ я очень рано
И выходилъ гулять... Люблю я въ зимній день
Прозрачную волну морознаго тумана
И утреннихъ небесъ сквозную полутѣнь,
И домикъ весь въ снѣгу, и въ инеѣ плетень,
И кружево вѣтвей, поникнувшихъ такъ нѣжно...
Въ столицѣ я люблю, накинувши небрежно
Свободную шинель, по улицѣ идти
И вдумчиво глядѣть на все, что по пути
Невольно будитъ мысль, приковывая взоры.
Люблю я на снѣгу песчаные узоры
И дворниковъ ряды, равняющихъ панель,
И въ лавкахъ суетню, и спущенныя шторы
За стеклами домовъ... Закутавшись въ шинель,
Я ускоряю шагъ... Мнѣ медлить какъ-то стыдно,--
Всѣ лица встрѣчныя какъ будто говорятъ,
Что дѣло есть у нихъ, что всѣ они спѣшатъ...
Въ восьмомъ часу утра гуляющихъ не видно, --
Мелькаютъ школьники да писари палатъ,
Артельщики, купцы... Улыбки не скользятъ
По сумрачнымъ чертамъ. Житейскія заботы
Развѣяли съ зарей очарованье сновъ:
Напрасно я ищу плѣнительныхъ слѣдовъ.
Недавней ласки грезъ, какой-то нѣжной ноты,
Сѣверный Вѣстникъ.
Напрасно... Ночь прошла. Для горя и трудовъ,
Для вѣчной, какъ нужда, томительной работы
Проснулся этотъ людъ, невзрачный, бѣдный людъ...
И больно мнѣ за нихъ... Куда они идутъ?
Куда влечетъ ихъ жизнь безплодною волною?..
И мнится мнѣ норой, что въ дымкѣ полутьмы
Какъ будто призраки проходятъ предо мною,
Какъ будто узниковъ, ушедшихъ изъ тюрьмы,
Опять ведутъ въ тюрьму, и, сумрачны, суровы,
Они встрѣчаютъ день, какъ прежнія оковы...
Но въ этотъ ранній часъ я все-таки люблю
Бродить но улицамъ задумчиво, тоскливо,
Люблю слѣдить волну житейскаго прилива,
Въ очахъ подмѣтить мысль и передать свою,
И далѣе идти, вникая молчаливо
Въ таинственную рѣчь... Все ярче зимній день,
Все гуще, все пестрѣй прохожихъ вереница, --
И на моихъ глазахъ, развѣявъ ночи тѣнь,
Какъ будто оживетъ уснувшая столица...
И я иду домой, и радуюся я,
Что стройно начатъ день и въ книгѣ бытія
Дочитана еще пѣвучая страница...
У дома скромнаго, въ которомъ я живу,
Женя привѣтствуетъ почтительнымъ поклономъ
Газетчикъ пожилой, и дружелюбнымъ тономъ
Докладываетъ мнѣ:
-- "Поджогъ на Острову,
Убійство на Пескахъ, замѣтка про комету,
Статья Буренина!.. Прикажете газету?"
Я иногда беру, и каждый разъ старикъ
Бесѣдуетъ со мной, заимствуя языкъ
И складъ своихъ рѣчей изъ фельетонныхъ- сценокъ.
Слова избитыхъ фразъ, когда онъ говоритъ,
Даютъ его лицу комическій оттѣнокъ,
Наивный и смѣшной, но яркій колоритъ...
Какъ важно смотритъ онъ, какъ взоръ его горитъ!
Какъ передъ знаменемъ, передъ листомъ печатнымъ
Склониться онъ готовъ съ волненьемъ непонятнымъ,
Какъ будто-бы онъ самъ не скромный продавецъ,
А бойкій журналистъ, передовой боецъ
Той арміи пера, которая по свѣту,
Ликуя, пронесла побѣдный стягъ -- газету!..
Особенно хвалилъ мнѣ странный продавщикъ
Одно дешевое, но скверное изданье;
Его крикливое, потѣшное названье
Я часто по утрамъ выслушивать привыкъ.
Дивился я не разъ на тщетное старанье
Насильно навязать противный мнѣ листокъ...
Тутъ что-то не спроста... Но, какъ всегда, случайно
Сама раскрылась мнѣ загадочная тайна.
Однажды я сойти на улицу не могъ,
А мнѣ была нужна афиша иль газета;
Послалъ служанку я. Она пропала гдѣ-то,
Но вскорѣ юноша какой-то мнѣ принесъ
Все то, что я просилъ... На ласковый вопросъ, --
Кѣмъ присланъ онъ ко мнѣ?-- отвѣтилъ онъ спокойно,
Что видѣлся съ отцомъ и что отецъ послалъ
Съ газетами его. Онъ говорилъ такъ стройно,
И голосъ юноши пріятно такъ звучалъ,
И возбуждалъ къ нему невольное влеченье...
-- "Вы служите, мой другъ?" спросилъ я въ заключенье.
-- "Два года съ небольшимъ, онъ тихо отвѣчалъ, --
Служу наборщикомъ", и робко мнѣ назвалъ
Газету мелкую, которую такъ гордо
Хвалилъ его отецъ, и вышелъ отъ меня...
И зазвучалъ во мнѣ, ликуя и звеня,
Какъ будто чудный звукъ органнаго аккорда,
Какъ будто новый міръ раскрылся предо мной, --
И старый продавщикъ, наивный и смѣшной,
Съ его пристрастіемъ къ сомнительной газетѣ --
Обрисовался мнѣ въ иномъ. отрадномъ свѣтѣ...
Я цѣлый міръ любви открылъ нежданно тамъ,
Гдѣ видѣлъ только цѣль для остроумной шутки...
Такъ ходятъ иногда съ улыбкой по цвѣтамъ,
Какъ будто по ковру, безпечныя малютки,
И топчутъ ихъ, и мнутъ, -- не зная, что плыветъ
Изъ чашечекъ цвѣтовъ пахучій, нѣжный медъ...
II.
Съ полмѣсяца прошло. Однажды я столкнулся
Съ газетчикомъ моимъ, стоявшимъ на углу.
Про сына я спросилъ. По хмурому челу
Сбѣжала тѣнь морщинъ, газетчикъ встрепенулся
И сына сталъ хвалить. Онъ кратко, какъ умѣлъ,
Всю драму пояснилъ. Сынку его, Володѣ,
Недолго привелось рѣзвиться на свободѣ.
Учился славно онъ, но вскорѣ заболѣлъ;
Потомъ скончалась мать. Володя сталъ трудиться,
Чтобъ содержать семью, и, вотъ, ужъ третій годъ
При типографіи въ наборщикахъ живетъ.
Прилежный юноша не пересталъ учиться,
Онъ пишетъ по ночамъ и прозой, и стихомъ,--
Но отдавать въ печать труды свои стыдится...
И старый продавщикъ, поникнувши челомъ,
Сталъ сожалѣть о томъ, что самъ къ труду не годенъ,
Что сынъ его -- талантъ, и, будь лишь онъ свободенъ,
Онъ могъ бы прогремѣть... Затѣмъ старикъ опять
Излюбленный листокъ мнѣ началъ предлагать.
И я его купилъ. Покаюсь передъ свѣтомъ, --
Пристрастіемъ любви и я подкупленъ былъ, --
И на мгновеніе душою покривилъ,
Забывъ свою вражду къ двусмысленнымъ газетамъ...
Съ тѣхъ поръ мнѣ каждый день пріятель старый мой
Про сына говорилъ. Однажды, утромъ рано
Я, въ думы погруженъ, шелъ медленно домой,
Обдумывая нить печальнаго романа.
Вдругъ слышу голосъ я:
-- "Побѣда, торжество!
Прочтите-ка стихи Володи моего, --
Редакторъ принялъ ихъ и помѣстилъ въ газетѣ"...
О, если есть у васъ родныя сердцу дѣти
И испытали вы, какъ сладокъ ихъ успѣхъ,
Поймете вы, друзья, какъ былъ и мнѣ понятенъ
Слѣпой восторгъ отца... Есть лиліи безъ пятенъ,
Есть слезы чистыя, есть полный мысли смѣхъ,
Но чувства сильныя доступны не для всѣхъ,
И счастливъ тотъ, кто, вѣкъ свой скромно доживая,
Воскреснувши въ другихъ, увидитъ наконецъ
На милой головѣ сіяющій вѣнецъ...
Но въ комъ любовь къ другимъ не тенлится святая,
Тотъ гаснетъ одинокъ, на вѣки отцвѣтая...
Я взялъ домой стихи; въ нихъ пѣлось про любовь,
Подъ пьесой значилось "Владиміръ Корольковъ".
На первый разъ стихи довольно были сносны, --
Описывались въ нихъ извивы облаковъ,
И ивы сонныя, и дремлющія сосны,
И неизбѣжная "печальная луна",
И, для созвучья къ ней, какъ водится, "она".
Я разсмотрѣлъ стихи и вывелъ заключенье,
Что авторъ очень юнъ, что чуждо вдохновенье
Душѣ его, увы, и что рифмуетъ онъ
По образцамъ чужимъ, что, вѣрно, онъ влюбленъ
И что полезнѣе ему, чѣмъ пѣть любовь и розы,
Вернуться къ языку понятной, трезвой прозы...
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
За первымъ опытомъ Володи Королькова
Послѣдовалъ второй и третій, а затѣмъ
Касаться началъ онъ и обыденныхъ темъ,
И прозою писать. Онъ не былъ мастеръ слова,
Но бойко онъ умѣлъ закончить фельетонъ
И вышутить врага. Наивный, свѣтлый тонъ
Лирическихъ стиховъ смѣнился понемногу
Обычной рѣзкостью пристрастнаго пера...
И понялъ скоро я, что съ колеи добра
Уходитъ Корольковъ на темную дорогу,
Гдѣ такъ продажно все, гдѣ будитъ все тревогу,--
Что размѣняетъ онъ всю долю серебра,
Которую послалъ душѣ его Создатель, --
На мѣдные гроши...
Откуда-то узналъ
Газетчикъ старый мой, что тоже я писатель,
И сталъ мнѣ предлагать, какъ истинный пріятель.
Отдать мои стихи въ излюбленный журналъ...
-- "Тамъ платятъ хорошо. Подумайте, -- Володѣ
Въ редакціи самой квартиру отвели!
О чемъ ни пишетъ онъ, -- о кражахъ, о погодѣ, --
За все ему даютъ пригоршнями рубли.
Пойдетъ онъ далеко. Я за него спокоенъ,
И скоро, можетъ быть, благодаря ему,
Мѣстечко теплое на старости займу,
И отдохну душой, и буду я пристроенъ..."
Растрогался старикъ. Счастливая слеза
Прокралася, блеснувъ, на добрые глаза...
Казалось, говоря съ волненіемъ о сынѣ,
Устами онъ приникъ къ невѣдомой святынѣ
И шлетъ Создателю, поникнувши челомъ,
Какъ странникъ, спасшійся отъ гибели въ пустынѣ,
Изъ сердца льющійся, восторженный псаломъ!..
Ушелъ я отъ него въ раздумій отрадномъ;
О правдѣ мыслилъ я и вѣчной красотѣ...
Есть доля горечи въ плѣнительной мечтѣ,
Есть вѣянье мечты въ сомнѣньи безпощадномъ...
Смѣшалось все вокругъ. Въ туманѣ непроглядномъ
Клубящейся, какъ дымъ, житейской суеты
Цвѣтутъ незримые, пахучіе цвѣты...
Рождается любовь и въ капищѣ порока,
Межъ иглами шиповъ таятся почки розъ,
И часто, опустивъ растроганное око,
Скрываемъ мы слезу при видѣ чистыхъ слезъ,
При видѣ слезъ любви, пролившихся нежданно...
Пусть въ жизни все подчасъ такъ мрачно, такъ туманнно,
Но сердце чувствуетъ, что въ мірѣ разлита
Гармонія любви, святая красота, --
И правды ищутъ взоръ и разумъ неустанно,
И, встрѣтивъ на пути, привѣтствуютъ: "Осанна!"
III.
Какъ мчатся въ бурный день до небу облака,
За днями мчались дни. Какъ ласточки, недѣли
Слагались въ мѣсяцы и стаями летѣли,
И въ море вѣчности житейская рѣка
Вливалася, шумя... Незримая рука
Смѣнила осенью пылающее лѣто
И осень хмурую серебряной зимой...
Промчался ровно годъ. Пріятель старый мой
Куда-то запропалъ. Исчезновенье это
Я объяснилъ легко. Должно быть, я рѣшилъ,
На мѣсто "теплое" газетчикъ поступилъ.
Порадовался я и, признаюся, вскорѣ
Совсѣмъ о немъ забылъ... Чужія грусть и горе
Волнуютъ долѣе, чѣмъ радость и успѣхъ;
Печалятъ слезы насъ, но часто звонкій смѣхъ
Наводитъ лишь тоску, и съ горечью во взорѣ
На счастье мы глядимъ...
Однажды поутру
Приносятъ письма мнѣ. Я съ трепетомъ беру
Изъ равнодушныхъ рукъ закрытыя посланья,
Волнуюсь я всегда, какъ будто отъ письма
Угрозой вѣетъ мнѣ, угрозою страданья...
Я радости не жду, съ тревогой упованья
Не медлю рвать конвертъ... Почтовая сума,
По счастью, въ этотъ день грозила мнѣ напрасно:
Въ одномъ письмѣ нашелъ я сотню милыхъ словъ,
Набросанныхъ, шутя, -- и нѣжно, и неясно, --
Въ другомъ -- на свадьбу звалъ Владиміръ Корольковъ.
Печатно приглашалъ онъ всѣхъ своихъ знакомыхъ,
"Рѣшившись возложить супружескій вѣнецъ,
Отпраздновать союзъ двухъ любящихъ сердецъ
Веселымъ пиршествомъ въ кухмистерскихъ хоромахъ".
Должно быть, мнѣ билетъ послалъ его отецъ,