Лохвицкая Мирра Александровна
И. Е. Лохвицкий-Жибер. Черная птица

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

  
   И. Е. Лохвицкий-Жибер. Стихотворение/ Публ. [вступ. ст.] Т. Л. Александровой // Российский Архив: История Отечества в свидетельствах и документах XVIII--XX вв.: Альманах. -- М.: Студия ТРИТЭ: Рос. Архив, 2005. -- [Т. XIV]. -- С. 597--598. -- Из содерж.: Лохвицкий-Жибер Е. И. Черная птица: ("В моих глазах печаль таится..."). -- С. 598.
   http://feb-web.ru/feb/rosarc/rae/rae-597-.htm
  

И. Е. ЛОХВИЦКИЙ-ЖИБЕР

СТИХОТВОРЕНИЕ

  
   История любви Лохвицкой и Бальмонта имела странное и трагическое продолжение в судьбах их детей. Дочь Бальмонта в память Лохвицкой получила имя Мирра. Имя предпоследнего сына Лохвицкой Измаила было как-то связано с ее любовью к Бальмонту. Измаилом звали главного героя сочиненной ею странной сказки -- "О принце Измаиле, царевне Светлане и Джемали Прекрасной" (IV, 32), в которой причудливо преломлялись отношения поэтов. 31 октября 1922 г., когда Бальмонт находился уже в эмиграции в Париже, к нему явился юноша -- молодой поэт Измаил Лохвицкий-Жибер. Бальмонт был взволнован этой встречей: молодой человек был очень похож на свою мать. "Представь, кто у меня был, -- писал он в письме очередной своей возлюбленной, Дагмар Шаховской, -- сын Лохвицкой, моей Мирры Лохвицкой! Бывший врангелевец".98 Вскоре он стал поклонником пятнадцатилетней Мирры Бальмонт -- тоже писавшей стихи (отец видел ее только поэтессой). Бальмонт еще несколько раз упоминает о нем -- но со временем в его тоне начинает чувствоваться раздражение. Отношения поддерживались около полутора лет. В ночь с 11 на 12 мая 1924 г. Измаил застрелился. Точная причина его самоубийства неизвестна. Отвергла ли Мирра любовь молодого поэта, или родители в конечном итоге сочли, что он не пара их дочери, или просто он не мог найти себя в новой эмигрантской жизни. В предсмертном письме, посланном А. И. Куприну, он просил передать Мирре пакет, в котором были его стихи, записки и портрет его матери.
   Судьба Измаила Жибера нашла отражение в рассказе Тэффи "Майский жук", хотя обстоятельства гибели его героя несколько изменены.
   Последующая судьба Мирры Бальмонт была не менее трагична. Неудачное замужество, рождение более чем десяти детей, чудовищная нищета. Умерла она в 1970 г. За несколько лет до смерти попала в автомобильную аварию и потеряла способность двигаться.
   Публикуемое стихотворение написано в начале 1920-х гг. Стиль сына совсем не похож на стиль матери, хотя образ "черной птицы"-тоски заимствован у нее (ср. ее стихотворение "Одержимая" (V, 73): "Сегодня я под властью "черной птицы" // Она гнездо в груди моей свила..."), видимо, от нее же и образ восковой свечи, -- но в ее стихах свет все-таки побеждает тьму:
  
   Мне отраден лампад полусвет голубой,
   Я покоя, как счастья, хочу,
   Но когда умирать буду я, пред собой
   Я зажгу восковую свечу.
   И рассеется мрак от сиянья огня,
   И душа не предастся Врагу.
   Пред восходом зари незакатного дня
   Я свечу восковую зажгу.
   ("Восковая свеча" -- "Перед закатом", С. 36)
  
   Стихотворение печатается по машинописному оригиналу (РГАЛИ, Ф. 2475, Оп. 1, Ед. Хр. 292).
         Черная птица
  
   В моих глазах печаль таится,
   В моих глазах живет тоска --
   Такая большая черная птица.
   Прежде умел писать по ночам,
   Теперь не умею.
   Та же горит восковая свеча --
   Не умею.
   Я слишком помню последнюю ночь.
   Наглой насмешкой плески теней
   Качались на мертвой стене.
   Лучше теперь не думать об этом,
   Лучше не вспоминать.
   Болей уже проросли семена --
   Мрака довольно, им не нужно света,
   Но ничего позабыть не могу.
  
               ***
  
   За стеною город шумный, нелепый,
   А я сидел -- и в горле комок,
   Зная, что не вырвусь из этого склепа.
   Ночь засмеялась, что я свет зажег.
   Когда осветила мой стол свеча,
   Вот тогда на стене
   Насмешливо мне
   Черная тень закивала.
   Словно она не моя, чужая...
   Я тихо сидел, а она шаталась
   И только пламя свечи, дрожа,
   Приласкало мою усталость.
   Бедное пламя боялось,
   Что я не захочу огней,
   Что ласки не надо мне.
   И плакала на столе свеча,
   И маятник на стене стучал.
  
               ***
  
   Минутки, словно черви, ползали
   И так насмешливо стучали,
   И мысли вместе с ними ползали
   И молотком в виски стучали.
   О, как избавиться от болей стука,
   Бежать от равнодушия вещей.
   О, как растет, сжимая сердце, мука,
   Я весь запутался в ее плаще.
   О, в эту ночь в меня вошла усталость,
   И понял я, что даже вещи злы.
   А на стене, как пьяная, шаталась
   Моя же тень, обрывком серой мглы.
   Вот почему, когда рассвет тихонько
   Лазутчиком в окошко заглянул,
   Я зеркало приблизил и тихонько
   В мои глаза ночные заглянул.
   Я понял, почему при свете дня
   О детский смех боюсь я уколоться,
   А если бросят смех, я не могу поднять.
   Мои глаза -- два черные колодца.
   А на плечо легла рука.
   В моих глазах печаль таится,
   В моих глазах живет тоска --
   Такая большая черная птица.
  

ПРИМЕЧАНИЯ

  
   98 Бальмонт К. Д. Письма К. Д. Бальмонта к Дагмар Шаховской / Публ. и примеч. Ж. Шерона // Звезда. 1997. No 8. С. 161.
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru