Липецкий Алексей Владимирович
Стихотворения

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    У чудотворной иконы
    В стране "Балканской розы"
    Послушник
    Причастница
    Лесная исповедь
    Слух души
    Пасхальный вечер
    Вознесение Господне
    Молитва после боя
    Легенда великой войны
    Пасха в дни войны
    Молитва

У чудотворной иконы

             Вдохновляемая верою,
             С наболевшею душой,
             Собралась деревня серая
             Пред часовней вековой.
             Чтоб испить устами грешными
             Из святого родника,
             Обождав с делами спешными,
             Шел народ издалека.
             Шел он длинной вереницею,
             Отдохнув от злых мытарств,
             Помолиться пред Царицею
             Всех царей земных и царств.
             По преданью заповедному,
             Здесь когда-то схимник жил,
             И не раз монаху бедному
             С неба тайный голос был.
             Под горой за кельей скромною,
             Где журчал в траве родник,
             Появлялся ночью темною
             Чей-то кроткий светлый лик.
             Красотою бестелесною
             Он сиял во тьме ночной,
             Звал куда-то в даль небесную
             От греховности земной.
             Там обрел икону Божию
             Старец древний... И с тех пор
             К каменистому подножию
             Обращают люди взор.
             Часто, жизнь когда несносная
             Становилася невмочь,
             Утешала Живоносная,
             Обещалася помочь.
             Всяк к стопам Небесной Ратницы
             Нес тяжелый гнет креста,
             И конца Пятидесятницы
             Начал ждать еще с поста.
             Солнца луч скользит червонцами
             По серебряной реке,
             Улыбается оконцами
             Рябь избушек вдалеке.
             Сверху падая, привольная,
             Над верхушками ракит
             Беззаботно колокольная
             Песня плавает, звенит.
             Сзади, высясь над равниною
             Зеленеющих лугов,
             Город каменной стремниною
             Понавис с крутых холмов.
             Шумным станом, многоликая,
             Развернувшися в дугу,
             Залегла толпа великая
             На поемном берегу.
             Армяки, рубахи белые,
             Пестрый ситец и кумач.
             Лица, словно дыни спелые,
             Бабий толк и детский плач.
             -- Мужики! Родные пахари! --
             Распинается торгаш, --
             Жамки скусные, на сахаре, --
             До копейки все отдашь!..
             За часовнею, где рощица
             Зеленеет на песке,
             Звонко девушки полощатся
             В освященном роднике.
             Ну а дальше... вот и жалкая
             Рать убогих и калек,
             Вот поник над длинной палкою
             Юродивый человек.
             Всяких много. Кто без зренья,
             У кого душа слепа,
             Стонет, словно ночь осенняя,
             Многолюдная толпа.
             Покосилась дверь убогая,
             В желтой плесени стена.
             Вот, она прекрасно-строгая
             Милосердная Жена.
             За решеткою узорною
             Рдеют множеством огней
             Пред иконой чудотворною
             Стебли белые свечей.
             Солнце прячется меж кольцами
             Разноцветного окна,
             И висит над богомольцами
             Пыльной радуги волна.
             Что-то шепчут губы бледные,
             Каждый вздох -- тоска души.
             Опускаясь в кружку, медные
             Там и сям звенят гроши.
             От своей мужицкой бренности,
             От трудов и горьких слез
             Этот грош великой ценности
             Пахарь-труженик принес.
             Старый чтец, склонясь над книгою,
             С видом кроткого отца,
             Речью медленною, тихою
             Будит чуткие сердца.
             Темен смысл словес божественных --
             Мужику не разгадать,
             Но от звуков их торжественных
             Веет Божья благодать,
             Сладко льется в душу пение
             Стародавнего псалма,
             И стоит он в умилении
             Крепко спящего ума,
             Сердцем радостно-младенческим,
             Отрешенным от забот,
             Над смиреньем человеческим
             Чуда божеского ждет.
   
             Впервые: "Русский Паломник" (1912, No 44).
   

В стране "Балканской розы"

             Опять кипит струей багряной
             Родная зыбь славянских рек --
             На бой болгарин, серб и грек
             Зовут жестокого Османа.
             Еще совсем не умерла
             Страна Ахилла и Гомера:
             В повстанце каждом -- дух орла,
             И смерть в борьбе -- венец и мера.
             И как узнать? быть может, герб
             Женолюбивого Пророка --
             Не новолунье, а ущерб
             Предвосхищал у грани Рока?
             И золотой Архипелаг
             Церковной вязью опоясав,
             Опять в сени иконостасов
             Христов заблещет ярко стяг?
             Уже плетут венки герою
             И с песней ждут уже, когда
             Победно вспыхнет над горою
             Свободы древняя звезда.
   
             Впервые: "Русский Паломник" (1912, No 48).
   

Послушник

             На груди моей крест кипарисовый,
             Под крестом -- деревенская скорбь...
             Темных слов, тишина, не записывай,
             Бело море, пучину не горбь!
             Все дороги мирские кончаются,
             Знаю я, на морском берегу,
             Но как в полночь волна разыграется,
             Я из кельи смиренной бегу.
             Сколько сердцем в отчаяньи спрошено!..
             Пронеслось сколько огненных дум
             Над душою, забытой, заброшенной,
             Погруженной в пучину и шум!..
             К свету моря и сердце дурманное
             Поулягутся... Чайки одне
             Да стихиры мои покаянные
             В монастырской плывут тишине.
             Загляжусь на красу беломорскую
             И заплачу от радости... Мне ль
             Всю исчерпать души моей горсткою
             Божьих тайн голубую купель?..
   
             1913
   

Причастница

             Неземного таинства участница,
             Девственной сияя красотой,
             В белом платье юная причастница
             От амвона тихо шла с толпой.
             Пенье смолкло... Слабо над иконами
             Вздрагивали венчики свечей...
             Взорами невинно углубленными
             Девушка смотрела на людей.
             Что спросить она хотела взорами,
             Разгадать какую глубину --
             Не узнать... Лишь ангелы над хорами
             Радостней стремились в вышину.
             И все глубже, чище, целомудренней
             Становились девушки глаза,
             Словно золото зарницы утренней,
             Иль в киотах древних образа.
             А когда она на паперть темную
             Светлой тенью вышла из двери,
             Солнце даль открыло ей отборную
             И шепнуло: "Все твое. Бери!"
   
             1913
   

Лесная исповедь

             Сквозила сосен колоннада
             На фоне ало-голубом,
             И одуванчик, как лампада,
             Сиял пушистым хрусталем.
             Под золотой эпитрахилью
             Заосеневших, тихих чащ
             Мой дух, грехов покрытый пылью,
             Стал чист и вновь животворящ.
             Земли безвестный исповедник
             Внимая неба голоса,
             Я ждал, покуда слез последних
             На сердце высохла роса.
             И под распятьем ели мирной,
             В союзе грусти и стыда,
             Вкусил от радости всемирной...
             О если б... весь и навсегда!
   
             1914
   

Слух души

             Серебряный свод над землей,
             Сверканье серебряных блесток,
             Синеет чистейшей слюдой
             Под зимней луной перекресток.
             С тенями от снежных бугров,
             От старой дуплистой ракиты
             Алмазные тайны миров
             В гармонию дивную слиты.
             Где небо? где грани земли?
             Все -- белое, пышно немое,
             Все в бисерной тонет пыли,
             Овеяно мглистой зимою.
             И только душа, просветлев,
             Сквозь музыку слов и молчанья
             Родной различает напев,
             Мелодию слез и страданья.
             И чудно в пустыне ночной
             Звучит он для чуткого слуха, --
             Как будто небесного духа
             Тоскующий голос земной.
   
             1915
   

Пасхальный вечер

             Над холмами -- лесными амвонами,
             Зачарованы смолкшими звонами,
             Сестры белые, сестры-березки
             Темно-красные клонят прически.
             С тишиной предвечернею, хрупкою
             Кто-то спорит в лесу на дороге.
             Ручейки золотою скорлупкою
             Заревик посыпают двурогий.
             Незабудки затеплились Божии...
             Отдыхайте до завтра, прохожие!
             От теплыни пригорки не остры,
             И молитвой баюкают сестры.
             Завтра вместе с цветами вы встанете,
             Встрепенетесь, как птицы, от звона
             И в глаза огнеметные глянете
             Свету-солнцу с лесного амвона.
   
             Впервые: "Русский Паломник" (1914, No 14).
   

Вознесение Господне

             Внизу задумчивый Кедрон
             Лучами утра золотился,
             Когда Христос на Елеон
             С учениками удалился.
             Сады и горы, и вдали --
             Дома и храм Ерусалима
             Рассветным пурпуром цвели,
             И тишь была ненарушима.
             Учитель легкою стопой
             Взошел на верх горы Масличной,
             Вослед апостолы толпой
             Спешили с радостью обычной.
             Христа, как снег, сиял хитон,
             И взор был полон умиленья,
             И к небу поднял руки Он,
             И тихо рек благословенье.
             К Его одеждам не успел
             Склонить уста смиренный Симон, --
             В лазури солнечной белел
             Прозрачным облаком над ним Он.
             Все выше, выше и совсем
             Из глаз апостольских сокрылся.
             От радости великой нем,
             Их круг поверженный молился.
             Молюсь и я теперь душой
             На грани двух тысячелетий,
             И знаю, -- молятся со мной
             Отцы, и матери, и дети.
             Очами сердца Елеон
             Провидя в дальней Палестине,
             Мы кротко веруем, что Он
             Над нами светится поныне.
             И вознесется вновь Христос
             С него к чертогам вечным рая,
             Наш бренный мир греха и слез
             На светлый путь благословляя.
   
             Впервые. "Русский Паломник" (1914, No 19).
   

Молитва после боя

             Бой затих. Остыли пушек жерла.
             Раненым спешит сестра помочь.
             Над землей алмазный свод простерла
             Голубая трепетная ночь.
             На снегу, затоптанном кровавой
             Тяжкою солдатскою стопой,
             Спят бойцы, увенчанные славой,
             Спят -- в надежде славы неземной.
             Кто стряхнул их с дерева живого,
             Разбросал недвижимым пластом?
             Тишина расскажет много-много
             И траншеи, взрытые кругом.
             Не с ветрами, не с полночной стужей
             Бой вели отважные полки --
             На клинках стальных мечей и ружей
             Находили смерть свою враги.
             Вот мортиры остов раздробленный, --
             Здесь герой геройски умирал...
             Строятся победные колонны,
             Прискакал бригадный генерал.
             Снял фуражку, молвил: "На молитву!.."
             Батюшка надел епитрахиль...
             Молятся, забыв огонь и битву.
             Тихий шепот, -- как в степи ковыль.
             "Господи! Спаси нас и помилуй,
             А усопшим -- дай надежду и покой!"
             И сердца опять горят могучей силой,
             Словно не было тревоги никакой.
             Ночь ясна. Луна подковой острой
             Освещает белые шатры,
             Где несут бойцам земные сестры
             Милосердья высшие дары.
             И Господь, в кажденьи фимиама
             Принимая души павших ниц,
             На молящихся взирает прямо,
             Отирая слезы с темных грозных лиц.
   
             Впервые: "Русский Паломник" (1914, No 50)
   

Легенда великой войны

             В страшный год новой битвы народов,
             В годовщину звезды Вифлеемской
             Ужаснулась кровавых походов
             Божья Мати под кущей эдемской.
             Вниз на землю сошла -- по лесовьям,
             По полям ждать враждующих братий.
             Откликались ей голосом совьим
             Черношлемые райские рати.
             "Тут кровавая чаша бездонна,
             Тут война, власть железа и меди,
             Уходи в Палестину, Мадонна,
             Не мешай нашей грозной победе.
             Видишь, коготь орлиный на шлеме,
             Пирамиды гранат у подножья, --
             Богу место не здесь, -- в Вифлееме".
             Отвернулась от них Мати Божья.
             Закрывая Младенца убрусом
             От полночной метели студеной,
             Подошла Она к воинам русым,
             Многозвездной сияя короной.
             Перед Нею служивые в страхе
             Преклонили широкие спины,
             Пали наземь седые папахи,
             И слезой увлажнились морщины.
             "Пресвятая, Пречистая Дева, --
             Вздох моленья пронесся по взводам, --
             На вражду оглянися без гнева,
             Даруй мир всем царям и народам.
             Ты явись им, как свет-голубица,
             Утиши буреносные страсти.
             Все Твои мы рабы, о Царица,
             Защити нас от бед и напасти!"
             Не дыханье повеяло мая
             Сквозь метелицы занавес тонкий,
             То Младенец, как солнце играя,
             Протянул за папахой ручонки.
             И увидели чудо солдаты:
             В грозном лязге винтовок и шашек
             Из овчины угрюмо-косматой
             Вышел беленький резвый барашек.
   
             1914
             Впервые: "Русский Паломник" (1914, No 51).
   

Пасха в дни войны

             Когда в тиши родных полесий
             Услышишь благовест святой
             И громкий глас "Христос воскресе!" --
             Ты "со святыми упокой"
             Промолви с набожной слезой.
             Земля проснулась, славословя,
             Оделась верба в белый шелк,
             Но вспомни тех, кто в лужах крови,
             Победу близкую готовя,
             Легли прославив храбрый полк.
             Они не встанут, их восторги
             Не оживут под красный звон:
             Над ними огненный Георгий
             В сени очаковских знамен
             Промчался, битвой вдохновлен...
             Победоносец под копытом
             Врага упрямого сомнет,
             Но им, безвременно убитым,
             Не слышать сквозь могильный гнет
             Молниеносной славы взлет.
             Поля, поля! Какой ценою
             Оплатите вы кровь бойцов,
             Что пропитала вас собою,
             Как влага вешняя снегов
             Питала вас в тени лесов?
             Нет! В мире жизнь самодержавна.
             Уходит день -- приходит вновь,
             Что было тайной, станет явно,
             Защитников святая кровь
             В полях войны взрастит любовь.
             И снова там, где было тленье,
             Нальется рожь, вздохнет овес,
             Раздастся жниц веселых пенье --
             Недаром нынче Воскресенье,
             Недаром в мир пришел Христос!
   
             Впервые: "Русский Паломник" (1915, No 12).
   

Молитва

             Боже, спаси мою Родину милую,
             Дай ей великое сердце в вожатые,
             Вооружи ее мирною силою,
             Нивы хлебами покрой ее сжатые!
             Реки ее напои из небесного
             Моря лазурного влагою чистою,
             В дебри спаленные края безлесного
             Ветром сосну занеси золотистую!
             Долго родную безвинно кровавили,
             Скорбно кресты поднялись по окраинам...
             Сгибли ее льнянокудрые Авели,
             Смерти закон созидается Каином...
             Но до конца ее клад не расхитили,
             Целы сокровища, Богу угодного...
             Знать, от беды защитили святители
             Светлые кладези горя народного.
             Знать, матерей безутешных моления,
             Слезы горючие, стоны сердечные
             Ночь донесла в неземные селения,
             Перед щедроты Твои безконечные...
             Глянул с Престола Ты вниз на вселенную,
             Землю увидел -- горошину малую,
             Русь -- государство-вдовицу смиренную,
             Ризу -- сермягу от крови всю алую, --
             Сжалился Ты над страданьями крестными,
             Счастья росток посадил над могилою...
             Боже, овей ее снами чудесными,
             Боже, утешь мою Родину милую!
   
             (1917)
   
   Источник: Молитвы русских поэтов XX-XXI : [Текст] : антология / Всемирный русский народный собор ; [авт. проект, сост. и биогр. ст. В. И. Калугина]. -- Москва : Вече, 2011. -- 959 с. : ил., нот., портр., факс.; 28 см. -- (Тысячелетие русской поэзии).; ISBN 978-5-9533-5221-5
   
   Оригинал здесь.
   
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru