Лихачева Елена Осиповна
О самоубийстве

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Il Suicidio. Saggio di statistica morale comparata del Prof. E. Morselli Direttore del Manicomio di Macerata. Milano. 1879. (Самоубийство, опыт сравнительной нравственной статистики. Соч. проф. Морзелли. Милан. 1879.)
    Самоубийство в западной Европе и России в связи с развитием умопомешательства. H. В. Пономарева. (Сборник сочинений по судебн. медицине, судеб. психиатрии и пр., издаваемый медицинским департаментом. Том III.

  

О САМОУБІЙСТВѢ.

Il Suicidio. Saggio di statistica morale comparata del Prof. E. Morselli Direttore del Manicomio di Macerata. Milano. 1879. (Самоубійство, опытъ сравнительной нравственной статистики. Соч. проф. Морзелли. Миланъ. 1879.)
Самоубійство въ западной Европѣ и Россіи въ связи съ развитіемъ умопомѣшательства. H. В. Пономарева. (Сборникъ сочиненій по судебн. медицинѣ, судеб. психіатріи и пр., издаваемый медицинскимъ департаментомъ. Томъ III.

   Сочиненія по предмету столь глубоко захватывающаго интереса, какъ самоубійство, привлекаютъ къ себѣ вниманіе каждаго, даже самаго обыкновеннаго читателя. На западѣ литература его довольна обширна; у насъ въ прошломъ году появилась одна изъ немногихъ попытокъ серьезнаго изслѣдованія вопроса, и эта попытка является теперь какъ нельзя болѣе кстати.
   Самоубійство усиливается съ каждымъ годомъ въ Европѣ и Америкѣ, и это усиленіе идетъ даже въ болѣе быстрой прогрессіи, нежели прогрессія населенія и смертности вообще. Россія, по разнымъ причинамъ, находится въ болѣе благопріятныхъ, относительно самоубійства условіяхъ, нежели западная Европа, но и у насъ за два послѣднія десятилѣтія обнаруживается тоже прискорбное явленіе. Поэтому, изученіе его, давно начатое на западѣ, имѣетъ и для насъ большое значеніе. Къ сожалѣнію, всѣ до сихъ поръ вышедшія тамъ сочиненія о самоубійствѣ, не исключая и послѣдняго { Въ нынѣшнемъ году въ Вѣнѣ появилась новая книга д-ра Мазарика: Der Selbstmord als sociale Massenerscheinung der modernen Civilisation von D-r T. G. Masaryk. Wien 1881; но ни по взгляду автора (главную причину самоубійства онъ видитъ въ упадкѣ религіи), ни по сообщаемымъ имъ свѣдѣніямъ сочиненіе это не представляетъ ничего выдающагося.}, самаго полнаго изъ всѣхъ, написаннаго итальянскимъ профессоромъ Морзелли {Морзелли дѣлалъ свои наблюденія надъ 300,000 случаевъ самоубійства, въ то время какъ предшественники его имѣли въ своемъ распоряженіи: Эскироль -- всего 200 случаевъ, Кетлэ -- 30,000, Лиль -- 52,000, Герри -- 60,000, Эттингенъ и Вагнеръ -- 120,000.} на премію королевскаго ломбардскаго института, сообщаютъ очень мало свѣдѣній о Россіи. Статья г. Пономарева, заглавіе которой приведено выше, восполняетъ этотъ важный для насъ пробѣлъ, и хотя авторъ ея держится другой точки зрѣнія на самоубійство, нежели Морзелли, но въ частности, его данныя о Россіи подтверждаютъ общіе выводы итальянскаго профессора.
   Исходною точкою обоихъ служитъ давно уже отмѣченный статистикой фактъ, что развитіе цивилизаціи въ человѣческомъ обществѣ сопровождается развитіемъ въ немъ преступленій, сумасшествія, самоубійства и другихъ общественныхъ недуговъ. Приписывая ей такую грустную привиллегію, старые и новые ученые, разумѣется, далеки отъ мысли считать цивилизацію вредною для человѣчества; они лишь констатируютъ вытекающій изъ ихъ наблюденій фактъ, указывающій на то, что въ цивилизаціи, какъ, и во всѣхъ людскихъ дѣлахъ, рядомъ съ добромъ есть и зло, рядомъ съ людьми, извлекающими изъ нея огромныя выгоды, есть люди, которымъ она приноситъ ухудшеніе ихъ жизни и гибель.
   Какъ ни мало утѣшительно само по себѣ это открытіе, но признаніе самоубійства, такъ же, какъ и преступленій, сумасшествія и пр., общественнымъ недугомъ составляетъ важное для человѣчества пріобрѣтеніе, отразившееся въ болѣе гуманномъ отношеніи къ жертвамъ этихъ недуговъ. До тѣхъ поръ, въ теченіи почти цѣлыхъ 18-ти вѣковъ, пока въ наукѣ царила метафизика, всѣ человѣческія дѣйствія разсматривались исключительно съ. точки зрѣнія ученія о свободѣ воли. Подъ вліяніемъ этого ученія, а также разныхъ философскихъ системъ и религіи, съ которою всегда была тѣсно связана самая идея самоубійства, слагались различныя воззрѣнія на него, отражавшіяся и въ законодательствахъ разныхъ эпохъ.
   То изъ поколѣнія въ поколѣніе передавалась какъ уважаемая всѣми традиція о полезности самоубійства въ смыслѣ скорѣйшаго перехода черезъ разныя состоянія, на которыя обречена человѣческая душа, то въ смыслѣ презрѣнія къ страданью и смерти, долга, обязывающаго каждаго прекратить свое существованіе, если онъ усталъ бороться со зломъ, не надѣется выйти побѣдителемъ изъ этой борьбы и чистотѣ его души грозитъ опасность, то наконецъ, въ смыслѣ самоуничтоженія въ Богѣ. Люди убивались по самымъ ничтожнымъ причинамъ, и въ одиночку и коллективно, а иногда, самоубійство принимало характеръ эпидеміи. Законъ то разрѣшалъ его и даже покровительствовалъ самоубійцамъ {Говорятъ, напр., что въ древности, въ Марсели содержался на городской счетъ ядъ для желающихъ отравиться, лишь бы они убѣдили судей въ законности причинъ своего рѣшенія, а въ числѣ этихъ причинъ одною изъ самыхъ доказательныхъ было -- утомленіе жизнью, taedium vitae.}, то строго каралъ его. Римское право, отражая въ себѣ ученіе стоиковъ, смотрѣло на самоубійство, какъ на проявленіе силы характера и добродѣтели; каноническое же право считало его преступленіемъ. но какъ бы ни относился законъ къ самоубійству, онъ всегда смотрѣлъ на него съ точки зрѣнія интересовъ лица, и даже тѣ писатели, которые смутно понимали его общественное значеніе, все же видѣли въ немъ проявленіе индивидуальной воли человѣка и толковали лишь о правѣ общества наказывать самоубійцу. Только въ концѣ 18-го вѣка, подъ вліяніемъ гуманныхъ идей Вольтера и энциклопедистовъ, пошатнулось это воззрѣніе, а въ тридцатыхъ годахъ нашего столѣтія Кетлэ впервые формулировалъ болѣе чувствуемый до него, нежели сознаваемый вопросъ: подчинены ли человѣческія дѣйствія опредѣленнымъ законамъ, или они вполнѣ зависятъ отъ свободной воли отдѣльнаго лица? другими словами: существуютъ ли въ мірѣ нравственномъ такіе же законы, какіе доказаны для міра физическаго? Кетлэ, а за нимъ и другіе изслѣдователи, на основаніи собраннаго ими статистическаго матеріала, рѣшили этотъ вопросъ положительно и этимъ было положено начало изученію человѣка ужь не съ индивидуалистической точки зрѣнія, а съ общественной.
   Рожденіе, бракъ, размноженіе, смерть -- таковъ циклъ внѣшняго существованія отдѣльнаго человѣка; но въ то время, какъ люди рождаются, живутъ и умираютъ, остается родъ, человѣчество, развивающееся въ своемъ цѣломъ по опредѣленнымъ, правильнымъ и неизмѣннымъ законамъ. Добродѣтель и пороки, героизмъ и преступленія, самоубійство и сумасшествіе, знаніе и невѣжество, богатство и бѣдность -- суть проявленія людской дѣятельности; провѣренныя на большомъ количествѣ отдѣльныхъ фактовъ и выраженныя въ цифрахъ, эти разнообразныя проявленія внѣшняго и внутренняго существованія человѣчества даютъ вѣрную и наглядную картину общаго состоянія данной эпохи.
   Въ настоящее время, при сравнительно недавнемъ существованіи статистики, конечно, не изслѣдованы всѣ факторы, вліяющіе на явленія соціальной жизни; относительно многихъ изъ нихъ, статистика и не можетъ дать положительныхъ свѣдѣній; но она уже вывела нѣкоторые законы, ими управляющіе, и несомнѣнно, путемъ неотразимыхъ цифръ, доказала, что человѣкъ, даже въ самыхъ повидимому произвольныхъ своихъ дѣйствіяхъ -- а къ такимъ общественное мнѣніе причисляетъ и самоубійство -- подчиненъ цѣлой массѣ различныхъ вліяній, внутреннихъ и внѣшнихъ, которыя, дѣйствуя на его свободную волю, дѣлаютъ его почти всецѣло зависимымъ отъ матеріальной и соціальной среды, въ которой онъ живетъ.
   Изслѣдованіе этихъ вліяній на самоубійство и составляетъ главное содержаніе сочиненія Морзелли; но, прежде чѣмъ перейти къ нему, необходимо познакомиться съ точкой зрѣнія автора на самый предметъ.
   До сихъ поръ есть послѣдователи старой медицинской школы, во главѣ которой стоялъ Эскироль, утверждавшій, что всѣ самоубійцы непремѣнно помѣшанные. Морзелли къ этой школѣ не принадлежитъ, а его мнѣніе въ этомъ отношеніи особенно цѣнно, потому что, состоя директоромъ дома умалишенныхъ въ Мачератѣ, онъ имѣлъ возможность близко наблюдать оба явленія. Онъ признаетъ, что сумасшедшіе весьма часто убиваютъ себя, думаетъ также, что еслибы можно было изслѣдовать мозгъ каждаго самоубійцы, то въ немъ почти всегда оказывались бы измѣненія, какихъ не должно быть у всѣхъ здоровыхъ людей {Произведенныя много лѣтъ тому назадъ, въ Вюртембергѣ, вскрытія самоубійцъ показали на 594 случая 265 разъ поврежденія мозга и его оболочекъ, 98 разъ поврежденія другихъ органовъ и 231 разъ получились отрицательные результаты.}. Но это Морзелли объясняетъ тѣмъ, что человѣкъ приходитъ къ рѣшенію прекратить свою жизнь лишь послѣ цѣлаго ряда страданій; а всякое страданіе, будетъ ли оно физическое или нравственное, доходитъ ли оно до сознанія или нѣтъ, вызывается ли путемъ внѣшнихъ раздраженій или внутренняго чувства, всегда оказываетъ свое дѣйствіе на мозгъ и нервные центры. Это дѣйствіе можетъ выражаться различно: плачемъ, рыданіемъ, бредомъ, религіознымъ экстазомъ, проклятіями, преступленіемъ, самоубійствомъ. Гербертъ Спенсеръ и его школа утверждаютъ, что количество свободной нервной силы, произведенное въ насъ въ данный моментъ какимъ-либо сильнымъ ощущеніемъ, непремѣнно должно вырваться наружу тѣмъ или другимъ способомъ: въ быстро ли слѣдующихъ одна за другой или экзальтированныхъ мысляхъ, безпорядочныхъ словахъ, крикахъ, стонахъ, отчаяніи, нервномъ параличѣ и пр. И эта реакція такъ необходима, что еслибъ она не совершилась или не могла проявиться, то страданіе разрушило бы цѣлость мозга. Но отсюда никакъ не слѣдуетъ, что эти измѣненія неизбѣжно влекутъ за собою потерто сознательности въ поступкахъ. Напротивъ, говоритъ Морзелли, еслибы можно было знать всѣ обстоятельства, внутреннія и внѣшнія, предшествовавшія рѣшенію человѣка кончить жизнь самоубійствомъ, то во множествѣ случаевъ можно было бы убѣдиться, что этотъ исходъ самый лучшій изъ даннаго положенія. Онъ можетъ быть продиктованъ -- и это, по мнѣнію Морзелли, такъ и бываетъ въ большинствѣ самоубійствъ -- эгоистичнымъ личнымъ чувствомъ, но вполнѣ логиченъ и задуманъ, и совершенъ съ ясными признаками полнаго сознанія.
   Не относя всѣхъ самоубійцъ къ помѣшаннымъ, Морзелли признаетъ, однако, что увеличивающееся съ каждымъ годомъ число самоубійствъ во всѣхъ цивилизованныхъ государствахъ слѣдуетъ приписать чрезмѣрному напряженію мозговой дѣятельности, вызываемому современными условіями общественной жизни.
   Кромѣ того, Морзелли -- дарвинистъ и въ самоубійствѣ видитъ одно изъ проявленій борьбы за существованіе и человѣческаго подбора, совершающихся путемъ эволюціи цивилизованныхъ народовъ. Къ этому началу онъ сводитъ всѣ вліяющія на самоубійство различія расы, національности, культуры, религіи, а также климата, временъ года, годичной температуры и пр., которыя, по его мнѣнію, были бы непонятны, еслибы на самоубійство смотрѣть иначе, какъ съ точки зрѣнія непрестанной борьбы между отдѣльными людьми и цѣлыми народами, съ одной стороны, и борьбы человѣка съ природой -- съ другой.
   Теперь эта борьба не только дошла до того, что удовлетвореніе необходимой для усовершенствованія человѣка нужды получается не иначе, какъ цѣною гибели цѣлаго ряда жертвъ, но она ведется изъ-за всѣхъ, даже наименѣе существенныхъ нуждъ, и во всѣхъ сферахъ жизни, во всѣхъ классахъ общества конкурренція постоянно увеличивается, становится энергичнѣе. Вслѣдствіе этого и орудіе борьбы изощряется; мускулы и зубы, эти естественныя орудія первобытнаго человѣка, при помощи которыхъ онъ съ успѣхомъ боролся, когда всѣ его потребности сводились къ удовлетворенію животныхъ инстинктовъ питанія и размноженія, цивилизованному человѣку уже недостаточны. Ему нужно другое орудіе, болѣе сложное и тонкое, и такимъ орудіемъ въ наше время является умъ, соображеніе, ловкость, физическая устойчивость организма, способность примѣняться къ внѣшнимъ условіямъ. Только путемъ крайняго напряженія всѣхъ своихъ силъ человѣкъ достигаетъ побѣды, и весьма часто она достается не достойнѣйшему, а лучше вооруженному природой, наслѣдственностью, воспитаніемъ, внѣшнею обстановкою жизни. Побѣжденному приходится уступить свое мѣсто болѣе ловкому и счастливому сопернику; и вотъ, въ царствѣ животныхъ и у людей низшей расы, невозможность найти себѣ пищу, отчужденіе отъ половой борьбы, порождаютъ голодъ, безплодіе, смерть, влекущіе за собою нерѣдко вымираніе цѣлой расы. У расъ и людей цивилизованныхъ, послѣдствія пораженія сложнѣе: нищета, болѣзни, проституція, сумасшествіе, самоубійство -- вотъ результаты борьбы за существованіе для того, кто оказался менѣе сильнымъ въ ней.
   Понятно, что если главное орудіе, которымъ борется современный человѣкъ -- его мозгъ, то на немъ всего сильнѣе и отзываются послѣдствія борьбы; у однихъ онъ отказывается служить, другихъ -- невозможность удовлетворить свое желаніе или нужду приводитъ къ самоубійству.
   Это положеніе Морзелли доказываетъ тѣмъ, что самыя высокія цифры самоубійства даетъ германская раса, которая считается въ то же время и самою цивилизованною въ мірѣ. За ней идетъ англо-саксонская, потомъ романская и, наконецъ, славянская. Въ такомъ же порядкѣ онѣ слѣдуютъ и по степени цивилизаціи.
   Тоже самое замѣчается и у отдѣльныхъ личностей. Среди людей образованнаго класса, и особенно такъ называемыхъ либеральныхъ профессій, самоубійство, также какъ и сумасшествіе, развито сильнѣе, нежели у людей, занимающихся преимущественно физическимъ трудомъ. Мужчины убиваются чаще женщинъ, старые и взрослые люди чаще молодыхъ и юношей. Все это, говоритъ Морзелли, подтверждаетъ и ту мысль, что влеченіе къ самоубійству является у человѣка тогда, когда онъ уже вступилъ въ практическую жизнь, испыталъ ея трудности, и для него началась борьба, въ которой онъ принужденъ изнурять до послѣднихъ предѣловъ свой умъ, свои психическія силы.
   Къ этому началу борьбы за существованіе Морзелли сводитъ, какъ уже было сказано, вліяніе всѣхъ условій, внутреннихъ и внѣшнихъ, на самоубійство.
   Условія эти многочисленны и разнообразны; къ нимъ относятся: естественные дѣятели -- климатъ, времена года, состояніе температуры и проч.; условія этнографическія: раса, національность, нравы и проч; соціальныя: религія, культура и образованіе, общественная нравственность, торговля и промышленность, общественное хозяйство, политическое устройство страны, жизнь сельская и городская; наконецъ, условія индивидуальныя: полъ, возрастъ, гражданское и общественное положеніе, профессія, темпераментъ, преобладающія идеи и мотивы.
   Опредѣлить степень вліянія каждаго изъ этихъ факторовъ трудно, ибо они проявляютъ свое дѣйствіе не изолированно и не одинаково; одно нарушается другими; нѣкоторые, напримѣръ, физико-космическіе дѣятели постоянны и не зависятъ отъ человѣка; другіе, напримѣръ, соціальныя учрежденія, степень умственнаго и нравственнаго развитія и проч. способны къ измѣненію и постоянно измѣняются самимъ человѣкомъ. Но, принимая дѣйствіе всѣхъ этихъ условій въ ихъ совокупности, статистика можетъ утверждать, что, при существованіи данныхъ условій, неизбѣжно будутъ повторяться одни и тѣ же явленія.
   Относительно самоубійства, это подтверждается правильностью въ движеніи его цифръ, превосходящею даже правильность въ статистическихъ законахъ рожденій, браковъ и смертности.
   Первый, прочно установленный фактъ его усиленія одновременно во всѣхъ цивилизованныхъ государствахъ Морзелли доказываетъ собранными имъ, по пятилѣтіямъ, за послѣднія 50 лѣтъ, отъ 1816 до 1875 года, данными. За этотъ періодъ времени, изъ 16-ти государствъ, только въ Норвегіи максимумъ самоубійствъ падаетъ на пятилѣтіе 1851--55 гг., стало быть, обнаруживается уменьшеніе; но въ остальныхъ, самая высокая средняя приходится на послѣднее и предпослѣднее пятилѣтія, т. е. съ 1866 по 1875 г. Въ Пруссіи число самоубійствъ удвоилось за послѣднія 60 лѣтъ; въ Саксоніи оно увеличилось болѣе нежели въ два раза за 40 лѣтъ; въ Бельгіи удвоилось въ 45 лѣтъ; въ Австріи Цислейтанской увеличилось въ четыре раза въ 60 л., во Франціи возросло въ 2 1/2 раза въ 50 л., въ Италіи на треть въ 14 лѣтъ. Для Россіи г. Пономаревъ сообщаетъ слѣдующія цифры: въ Петербургѣ максимумъ самоубійствъ падаетъ на 1876 и 1877 гг., т. е. годы войны, въ Москвѣ на 1875, въ Харьковѣ -- на 1874, въ Полтавѣ -- на 1875, въ Вяткѣ -- на 1875, на Кавказѣ -- на 1875 г. Вообще, у насъ самоубійствъ приходится 33 на милліонъ населенія, т. е. слишкомъ въ десять разъ менѣе, нежели въ Саксоніи, слишкомъ въ три раза менѣе, нежели въ остальной Германіи, почти въ пять разъ менѣе, чѣмъ во Франціи, и въ два раза менѣе, чѣмъ въ Италіи. Но и у насъ за послѣднее десятилѣтіе (1870--79) число самоубійствъ увеличилось болѣе, чѣмъ втрое, сравнительно съ предшествовавшимъ десятилѣтіемъ въ Петербургѣ, и болѣе, чѣмъ вдвое, въ Москвѣ {Эти цифры взяты изъ статьи г. Пономарева. У Морзелли приведены еще другія. По его свѣдѣніямъ, за послѣднее десятилѣтіе, въ Петербургѣ средняя самоубійствъ была 206 на милліонъ, а отношеніе числа самоубійствъ въ сто лицѣ къ числу самоубійствъ остальной Россіи выражалось, какъ 650: 100. Постепенное же увеличеніе числа самоубійствъ въ Петербургѣ, пропорціонально населенію, Морзелли выводитъ такъ: между 1858--63 гг. населеніе Петербурга возросло на 12%, число самоубійствъ за это время нѣсколько понизилось; но съ 1863 по 1867 населеніе увеличилось всего на 8%, число же самоубійствъ внезапно поднялось на 76%; наконецъ, съ 1868 по 1872 годъ средняя годоваго возрастанія населенія была 15% и въ тоже время продолжало повышаться число самоубійствъ, которое за это пятилѣтіе возросло на 111%, т. е. почти удвоилось.}.
   Поясъ преобладанія самоубійства въ Европѣ простирается до сѣверо-востока, отъ Балтійскаго моря къ юго-западу; изъ отдѣльныхъ государствъ тѣ, которыя лежатъ ближе къ этому поясу, имѣютъ и болѣе высокую цифру самоубійствъ. Такимъ образомъ, раздѣливъ континентъ Европы на три пояса, получится: 2/3 всѣхъ странъ, лежащихъ въ центрѣ, между 47 и 57о широты и 20--40о долготы, имѣютъ 150 самоубійствъ на милліонъ жителей; на сѣверѣ, около 3/4 всѣхъ странъ -- отъ 50 до 150 на милл. жителей; на югѣ, болѣе 3/4, не превышаютъ 50 на милліонъ. При этомъ, сѣверныя провинціи всѣхъ государствъ даютъ большій процентъ самоубійствъ. И въ Россіи онъ выше въ сѣверныхъ губерніяхъ, за которыми непосредственно идутъ южныя, а всего менѣе самоубійствъ въ восточныхъ. Самоубійство преобладаетъ по большимъ рѣкамъ и въ равнинахъ, особенно въ большой германской равнинѣ; оно значительно менѣе распространено въ болотистыхъ и низкихъ мѣстахъ. Всего же менѣе оно проявляется въ горныхъ странахъ. Вообще, чѣмъ почва бѣднѣе и хуже обработана, тѣмъ и цифра самоубійствъ ея обитателей ниже.
   Вліяніе положенія земли къ солнцу обнаруживается въ томъ, что всякій переходъ отъ жары къ холодамъ и наоборотъ влечетъ за собой увеличеніе числа самоубійствъ. Лѣтомъ ихъ совершается всего болѣе; затѣмъ идутъ по убывающей лѣстницѣ: весна, осень, зима. Въ этомъ отношеніи вездѣ проявляется замѣчательная правильность: самоубійство идетъ усиливаясь съ начала года до іюня, здѣсь достигаетъ своего максимума и затѣмъ правильно уменьшается до декабря, на который приходится его минимумъ.
   Впрочемъ, въ городахъ замѣтны въ этомъ отношеніи колебанія, указывающія на то, что вліяніе температуры нарушается другими условіями -- нравственными, матеріальными и экономическими. Но это вліяніе обнаруживается въ усиленіи самоубійства съ повышеніемъ температуры и въ теченіи дня. Казалось бы, оно должно всего чаще совершаться ночью, когда тишина и одиночество предоставляютъ самоубійцѣ полную свободу осуществить свое намѣреніе. Но на дѣлѣ больше всего самоубійствъ совершается въ промежутокъ времени между 6-ю часами утра и 12-ю дня; потомъ замѣчается сначала пониженіе, а съ 3-хъ часовъ до 6-ти вечера опять нѣкоторое повышеніе его; съ 6-ти же вечера и до полуночи, самоубійство идетъ опять ослабѣвая, и, наконецъ, минимумъ приходится на время передъ самымъ восходомъ солнца. Такой ходъ параллеленъ съ оживленіемъ дѣлъ и съ шумомъ дня, характеризующимъ современную жизнь, особенно въ большихъ центрахъ. Изъ этого можно заключить, говоритъ Морзелли, что горести существованія даютъ себя сильнѣе чувствовать въ присутствіи кажущагося счастія другихъ людей, а ночью, въ общей тишинѣ, охватывающей всю природу, несчастный, рѣшившійся прекратить свою жизнь, оставшись наединѣ съ собою, пугается страшной тайны, ожидающей его за гробомъ, или, быть можетъ, засыпаетъ и забывается на мгновеніе. Вліяніе дня на самоубійство обнаруживается и въ преобладаніи послѣдняго въ тѣ мѣсяцы, когда дни длиннѣе, т. е. въ маѣ, іюнѣ и іюлѣ.
   Интересна правильность въ распредѣленіи самоубійства по частямъ мѣ;сяца и днямъ недѣли. Не только въ первые десять дней мѣсяца самоубійствъ бываетъ больше, но ихъ особенно много въ первые два дня каждаго мѣсяца и въ первые дни недѣли: понедѣльникъ, вторникъ и четвергъ; менѣе же въ среду (?), субботу и воскресенье. Впрочемъ, это относится только къ самоубійцамъ мужчинамъ; относительно женщинъ происходитъ наоборотъ; онѣ убиваются всего чаще въ воскресенье. Въ этой грубой реальности цифръ Морзелли видитъ выраженіе психологической черты человѣческой совѣсти. Для рабочаго самый счастливый день суббота -- эъ день отдыха, спокойствія; въ воскресенье -- развлеченія, веселье отвлекаютъ его отъ грустныхъ мыслей; въ понедѣльникъ начинается прежнее существованіе, нравственныя страданія и физическія лишенія. Замѣчено, что рабочіе всего чаще убиваются въ понедѣльникъ. Но въ то время, какъ рабочій отдыхаетъ и веселится съ друзьями въ воскресенье, жена его остается одна, съ перспективою лишеній на всю будущую недѣлю, съ мыслью, что, быть можетъ, заработанныя мужемъ и ея собственнымъ трудомъ деньги останутся въ кабакѣ или пивной. Поэтому, въ воскресенье она живѣе чувствуетъ свое горе и, вполнѣ предоставленная въ этотъ день самой себѣ, не имѣя никого, кто бы удержалъ или помѣшалъ ей исполнить свое отчаянное намѣреніе, осуществляетъ его.
   Одно изъ самыхъ сильныхъ вліяній на самоубійство оказываетъ раса. Прослѣдить его всего легче на поясѣ преобладанія самоубійства, идущемъ, какъ уже было сказано, съ сѣверо-востока къ юго-западу. Это тотъ путь, по которому въ древнѣйшія времена направлялись народы, принадлежащіе къ расѣ, стоящей теперь во главѣ цивилизаціи. Выйдя изъ Азіи, эти народы направились сначала въ долину Дуная и, идя по его теченію, распространялись къ сѣверу до береговъ Балтійскаго моря и равнинъ Даніи, а на западъ до береговъ Рейна. Отсюда они перешли въ сѣверную Францію и, перекинувшись съ одной стороны черезъ Альпы въ Италію, съ другой -- перешли черезъ Ламаншъ въ Англію. Эти же народы отмѣчены и высокимъ предрасположеніемъ къ самоубійству; двѣ отрасли ихъ -- нѣмецкая и скандинавская -- оспариваютъ другъ у друга въ этомъ отношеніи первенство. Морзелли считаетъ это вліяніе германской расы столь сильнымъ, что, говоритъ онъ, можно съ увѣренностью опредѣлить наклонность данной націи къ самоубійству, основываясь лишь на томъ, на сколько въ ней примѣшано германской, крови. Напримѣръ, на сѣверѣ Франціи и Бельгіи эта наклонность сильнѣе, нежели на югѣ, и это объясняется тѣмъ, что сюда, въ сѣверныя провинціи этихъ двухъ государствъ, всегда, путемъ вторженій и эмиграціи, проникалъ германскій элементъ, смѣшивался съ природнымъ населеніемъ и сообщалъ ему свои черты. Высокія цифры самоубійства на сѣверѣ Италіи, въ большихъ падуанскихъ равнинахъ, объясняются тѣмъ, что эти мѣста часто наполнялись сѣверными народами германской крови.
   Изъ скандинавскихъ народовъ всего болѣе развито самоубійство у датчанъ, которые и по географическому своему положенію, и по языку, стоятъ ближе къ Германіи. Даже въ отдѣльныхъ нѣмецкихъ государствахъ средняя цифра самоубійствъ всегда стоитъ въ прямомъ отношеніи къ количеству чистой германской крови въ ея обитателяхъ. Наконецъ, въ Австро-Венгріи вліяніе расы обнаруживается весьма рельефно: на сѣверѣ имперіи, въ Моравіи и Чехіи, гдѣ преобладаютъ сѣверные славяне, которые вообще менѣе всѣхъ другихъ расъ склонны къ самоубійству, и средняя цифра самоубійствъ гораздо ниже, нежели на западѣ, гдѣ преобладаютъ нѣмцы; на югѣ она также ничтожна именно тамъ, гдѣ преобладаютъ южные славяне, т. е. въ Кроаціи и Далмаціи; она колеблется въ центрѣ, у венгровъ, которые, принадлежа къ финскому племени, занимаютъ вмѣстѣ съ славянами одно изъ послѣднихъ мѣстъ въ лѣстницѣ самоубійствъ.
   Вліяніе расы подтверждается и анализомъ антропологическихъ чертъ народа. На сѣверѣ и въ центрѣ Европы ростъ населенія выше, нежели на югѣ, что соотвѣтствуетъ, повидимому, и распредѣленію самоубійства. Этому противоречитъ то, что самые высокіе по росту европейцы -- скандинавы, нѣмцы и славяне, а между тѣмъ, наклонность къ самоубійству у нихъ различна; точно также австрійскіе нѣмцы, самые низкіе ростомъ изъ всѣхъ народовъ германской расы, а у нихъ самоубійство развито сильнѣе, чѣмъ у всѣхъ прочихъ; шотландцы и ирландцы выше ростомъ, нежели англичане, а убиваются рѣже. Тоже самое можно сказать и про бельгійцевъ по отношенію къ французамъ, и про русскихъ по отношенію къ западнымъ славянамъ. Первые обладаютъ болѣе высокимъ ростомъ, но проявляютъ меньшую склонность къ самоубійству. Однако, это кажущееся противорѣчіе только подтверждаетъ положеніе о вліяніи расы, ибо при ближайшемъ изслѣдованіи легко убѣдиться, что въ странахъ, куда въ отдаленную даже эпоху проникали народы съ ясно выраженнымъ германскимъ типомъ: высокаго роста, бѣлокурые, съ свѣтлыми глазами, тамъ постепенно развивалась склонность къ самоубійству и соотвѣтственно повышался ростъ населенія, напримѣръ, на сѣверѣ Франціи и Италіи, гдѣ онъ выше, нежели на югѣ; и наоборотъ, гдѣ преобладалъ элементъ славянскій съ тѣмъ же типомъ, тамъ повышался ростъ, но понижалось предрасположеніе къ самоубійству, напримѣръ, въ южной Австріи.
   Изслѣдованія черепа не привели ни къ какимъ положительнымъ результатамъ.
   Точно также, къ сожалѣнію, статистика не можетъ точно выяснить вліяніе нравовъ даннаго народа на самоубійство, хотя, конечно, народные нравы и обычаи, вліяя на его характеръ, на его нравственное и умственное развитіе, оказываютъ свое дѣйствіе и на наклонность къ самоубійству. Тѣмъ не менѣе, можно предполагать, что чрезвычайное усиленіе самоубійствъ въ послѣднія 40--60 лѣтъ слѣдуетъ приписать отчасти и измѣнившимся привычкамъ, новымъ идеямъ и нравамъ цивилизованныхъ народовъ. Современная жизнь ужь не та, чѣмъ она была при нашихъ отцахъ и дѣдахъ. Вмѣстѣ съ улучшеніемъ интеллектуальныхъ условій увеличились и матеріальныя нужды. Любовь къ комфорту и матеріальному благосостоянію для большинства недостижимы; стремленіе къ роскоши буржуазіи, ненависть къ труду, къ имущимъ классамъ, по увѣренію Морзелли, у пролетаріевъ, "демагогическая" идея -- все это, подобно тому, какъ было въ Римѣ и въ Аѳинахъ, привело современную Европу къ страшной язвѣ саморазрушенія, разъѣдавшей древній міръ.
   Вліяніе столь сложныхъ причинъ трудно выразить въ цифрахъ. Однако, Морзелли дѣлаетъ попытку въ этомъ направленіи и, указывая на примѣры Ирландіи и Россіи, выводитъ заключеніе, что въ странахъ, гдѣ, по условіямъ собственности, число невѣжественныхъ и грубыхъ классовъ особенно велико, а также тамъ, гдѣ сохранились слѣды средневѣковыхъ нравовъ и предразсудки, самоубійства случаются сравнительно рѣдко. Но вообще, статистика, столь свободно, при помощи опытнаго метода, вращающаяся въ области явленій объективнаго міра, вліяющихъ на волю человѣка, оказывается почти безсильною изслѣдовать съ такою же полнотою явленія его внутренняго міра, его мысли, а также законы, управляющіе гражданскимъ общежитіемъ. Собирая и группируя такія явленія человѣческаго духа, какъ цивилизація, религія, нравственность, общественная культура, развитіе соціальной жизни, она нѣсколько выяснила, однако, какъ природа и характеристическія черты человѣческаго общества, среди котораго мыслитъ, желаетъ и дѣйствуетъ человѣкъ, отражаются на его психическую жизнь.
   Относительно цивилизаціи, статистика послѣднихъ 50-ти лѣтъ положительно доказала ея несомнѣнное вліяніе на усиленіе самоубійства, такъ же, какъ и помѣшательства. Если допустить, что прогрессъ цивилизаціи обусловливается борьбою за существованіе человѣка съ природою и съ самимъ собою, то слѣдуетъ признать, говоритъ Морзелли, самоубійство неизбѣжнымъ и необходимымъ соціальнымъ явленіемъ человѣчества. Только въ будущемъ идеальномъ обществѣ, гдѣ человѣкъ овладѣетъ природой и во всѣхъ сферахъ своей дѣятельности достигнетъ совершенства, эта борьба не будетъ требовать жертвъ.
   Вліяніе религіи, которая вмѣстѣ съ расой составляетъ одинъ изъ самыхъ могущественныхъ факторовъ, дѣйствующихъ на человѣческую волю, по отношенію къ самоубійству, по мнѣнію Морзелли, несомнѣнно. Въ наше переходное время, между ветхимъ и новымъ, идеализмомъ и позитивизмомъ, это вліяніе постоянно уменьшается, но все-таки слѣды его замѣтны и на самоубійствѣ. Всего менѣе проявляютъ наклонность къ самоубійству іудеи, въ древнѣйшей исторіи которыхъ насчитываютъ самое ничтожное количество случаевъ добровольной смерти, и то имѣвшихъ мѣсто лишь во время плѣненія вавилонскаго и борьбы съ Римомъ. Эту специфическую черту семитизма они удерживаютъ до сихъ поръ вездѣ, среди всѣхъ націй, съ которыми смѣшались, и въ тоже время проявляютъ большую склонность къ помѣшательству. Страны католическія также имѣютъ не высокую среднюю цифру самоубійствъ, строго же протестантскія -- Саксонія, Данія и Пруссія -- отличаются чрезмѣрнымъ развитіемъ его, и преобладаніе той или другой религіи въ странѣ съ смѣшаннымъ исповѣданіемъ заставляетъ колебаться, въ ту или другую сторону, цифру ея самоубійствъ. Если принять за среднюю въ католическихъ странахъ 58 на милліонъ жителей, то въ протестантскихъ она будетъ 190, у греко-уніатовъ -- 40. У православныхъ, по всей вѣроятности, она была бы еще менѣе, но тутъ дѣйствуетъ вліяніе славянской расы, которое одно достаточно сильно, чтобы нейтрализовать всѣ другія.
   Послѣ того, что извѣстно о вліяніи цивилизаціи на самоубійство, не удивительно, что культура и образованіе страны могутъ служить вѣрнымъ указателемъ наклонности ея къ самоуничтоженію. И, дѣйствительно, государства, платящія ему наибольшую дань, именно тѣ, въ которыхъ общій уровень культуры стоитъ выше. Можно сказать, что географическое распредѣленіе самоубійства идетъ параллельно съ расширеніемъ образованія. Это видно на примѣрѣ Швеціи, Норвегіи, Даніи, Германіи, Саксоніи, Эльзаса, гдѣ болѣе, чѣмъ въ другихъ государствахъ, развито народное образованіе и въ тоже время цифра самоубійствъ выше; даже въ различныхъ областяхъ одного и того же государства замѣтно такое отношеніе культуры къ самоубійству; напримѣръ, во Франціи, гдѣ сѣверъ и сѣверо-восточные департаменты образованнѣе центральныхъ и юго-западныхъ; въ сѣверной и центральной Италіи -- сравнительно съ южной и островами. Вліяніе протестантизма можетъ быть отчасти приписано именно нераздѣльному съ нимъ развитію умственной культуры; протестантскія государства и въ особенности тѣ, которыя принадлежатъ къ евангелическому исповѣданію, вездѣ занимаютъ высшее мѣсто по образованію и по склонности къ самоубійству. Женскія самоубійства относятся къ мужскимъ, какъ 20:100, и образованіе женщинъ вездѣ гораздо менѣе распространено, нежели мужское. Конечно, средняя женскаго образованія не стоитъ къ средней мужскаго въ такомъ же отношеніи, какъ стоятъ двѣ среднія самоубійства, но это потому, что интенсивность наклонности къ самоубійству не обусловливается исключительно большей или меньшей степенью образованія.
   Другое доказательство отношенія культуры къ самоубійству можно прослѣдить по развитію періодической печати. Лѣстница европейскихъ государствъ по среднимъ этого развитія и склонности къ самоуничтоженію почти одинакова. Вотъ цифры, приведенныя у Морзелли: первое мѣсто по количеству журналовъ и газетъ занимаетъ Швейцарія (1 на 6,497 жит.), второе -- Данія (1 на 8,924 и.); затѣмъ идутъ: Германія (1 на 14,581 и.), Голландія (1 на 16,551 и.), Бельгія (1 на 17,787), Франція (1 на 17,837), Швеція (1 на 19,677), Великобританія (1 на 19,951), Цислейтанская Австрія (1 на 24,823), Италія (1 на 29,323), Испанія (1 на 32,376), Венгрія (1 на 34,747), Португалія (1 на 52,625), Россія (1 на 150,792), Румынія (1 на 209,310). По степени же наклонности къ самоубійству, государства слѣдуютъ такъ: Данія, Швейцарія, Германія, Франція, Швеція, Австрія, Бельгія, Великобританія, Венгрія, Италія, Голландія { Свѣдѣнія относительно Голландіи Морзелли признаетъ вообще сомнительными.}, Россія, Румынія, Испанія, Португалія.
   Одно количество періодическихъ изданій еще не выражаетъ умственнаго уровня страны и, въ противоположность ходячему мнѣнію, преобладаніе въ ней политическихъ журналовъ если и служитъ признакомъ пробужденія политическихъ идей, то, вмѣстѣ съ тѣмъ, указываетъ и на большую поверхностность культуры. Наоборотъ, преобладаніе въ странѣ научныхъ и литературныхъ журналовъ свидѣтельствуетъ о болѣе глубокой умственной дѣятельности. Въ Италіи, напримѣръ, пропорція послѣднихъ больше на сѣверѣ и въ центрѣ страны, гдѣ и цифра самоубійствъ выше; напротивъ, на югѣ, умственная дѣятельность выражается главнымъ образомъ въ политическихъ, предназначенныхъ къ однодневному существованію газетахъ, и самоубійства тамъ гораздо рѣже.
   Прослѣдить и даже точно опредѣлить вліяніе и самое понятіе объ общественной нравственности трудно, ибо подъ это опредѣленіе должно подвести: преступленія, нравы, страсти, уваженіе къ политической и гражданской свободѣ или злоупотребленіе ею. Замѣчательно, что большую склонность къ самоубійству проявляютъ именно тѣ народы, у которыхъ строже соблюдаются правила нравственности и сильнѣе чувствуются семейныя связи (нѣмцы, скандинавы). Но статистика имѣетъ дѣло лишь съ такими соціальными явленіями, которыя выражаются фактами и могутъ быть переданы въ цифрахъ. Стало быть и въ области общественной нравственности ей подлежатъ лишь преступленія и незаконныя рожденія. Но и послѣднія не могутъ служить мѣриломъ общественной нравственности, ибо различія въ процентѣ незаконныхъ рожденій въ различныхъ государствахъ зависятъ отъ различія въ законодательствахъ, положеній гражданскаго права и церкви и пр. Въ Баваріи, напримѣръ, до 1868 г., общины имѣли право запрещать браки между бѣдными, и процентъ незаконнорожденныхъ дѣтей былъ 21; но когда это право было отмѣнено, то средняя быстро понизилась до 16%.
   Относительно преступленій, еще можно уловить нѣкоторую связь ихъ съ самоубійствомъ въ томъ, что въ государствахъ, гдѣ годовая средняя самоубійствъ представляетъ чувствительное повышеніе, замѣтно также общее одновременное увеличеніе и преступленій. Но точнаго соотвѣтствія между этими двумя явленіями указать нельзя. Въ Италіи и Испаніи, напримѣръ, совершается мало самоубійствъ, но пропорція преступленій велика; это какъ будто указываетъ на то, что преступленіе и самоубійство исключаютъ другъ друга на югѣ Европы; но, сравнивая другія государства, оказывается, что въ Даніи, гдѣ 1 уголовный приговоръ приходится на 111,474 жителей, и въ Англіи (1 приговоръ на 732,791 и.), цифра преступленій не велика, но процентъ самоубійствъ въ обоихъ государствахъ различенъ: въ Даніи онъ чрезвычайно высокъ, въ Англіи незначителенъ. При ближайшемъ же изученіи отдѣльныхъ мѣстностей и государствъ, обнаруживается соотвѣтствіе между самоубійствомъ и различнаго рода преступленіями. Тамъ, гдѣ часты преступленія противъ личности, тамъ самоубійства рѣдки, напримѣръ, въ Италіи и Испаніи. Тоже замѣчается и во Франціи: на сѣверѣ, съ болѣе высокой цифрой самоубійства, преобладаютъ преступленія противъ собственности; на югѣ же, гдѣ самоубійствъ меньше -- преступленія противъ личности. Въ Австріи, Голландіи, Баваріи существуетъ такое же отношеніе между убійствомъ и самоубійствомъ. Объясненіе этому факту Морзелли видитъ въ томъ, уже не разъ указанномъ явленіи, что наклонность къ самоубійству обусловливается нѣкоторымъ развитіемъ, извѣстной степенью цивилизаціи, которая если и извращаетъ самые естественные инстинкты, то въ то же время смягчаетъ нравы.
   Въ этомъ обратномъ отношеніи преступленія къ самоубійству, Морзелли видитъ еще одно доказательство въ пользу своей теоріи самоубійства, какъ слѣдствія борьбы за существованіе. Убійство, грабежъ и другія однородныя преступленія представляютъ безнравственныя орудія жизненной борьбы. Человѣкъ, гнушающійся употреблять ихъ и предпочитающій имъ самоубійство, обнаруживаетъ, разумѣется, болѣе высокую степень нравственности; но оба явленія, по мнѣнію Морзелли, аналогичны по своему значенію для общества. И въ томъ, и въ другомъ случаѣ, говоритъ онъ, преступникъ и самоубійца, оба, только различными путями, удаляются изъ жизни, какъ побѣжденные, слабые, не выдержавшіе ея конкурренціи.
   Точно также, простымъ дѣйствіемъ Мальтусова закона, Морзелли объясняетъ усиленіе самоубійства при ненормальныхъ явленіяхъ, порождаемыхъ экономическими условіями страны -- во время дороговизны жизненныхъ припасовъ, голода и пр. Чтобы возстановить равновѣсіе между потребителями и продуктами, необходимо, говоритъ онъ, чтобы опредѣленное число людей умерло раньше срока. Стало быть, тутъ заранѣе обречено на смерть извѣстное число потребителей. На кого падетъ выборъ? Начинается борьба, тѣмъ болѣе ожесточенная, что она ведется изъ-за основной потребности человѣка, и, въ концѣ-концовъ, окажутся выброшенными изъ рядовъ люди, неспособные къ работѣ, непредусмотрительные, слабые характеромъ, не умѣющіе примѣниться къ новымъ идеямъ и отстать отъ старыхъ привычекъ, или же обезсиленные чрезмѣрной работой, лишеніями и вслѣдствіе этого не могущіе продолжать борьбу. Одни изъ нихъ умрутъ съ голода, другіе -- медленной смертью отъ постоянныхъ лишеній, третьи -- сойдутъ съума, четвертые -- сами прекратятъ свою жизнь.
   Вообще, экономическія условія страны и постоянная правильность отношеній между дороговизной жизненныхъ припасовъ и увеличеніемъ числа самоубійствъ, заставляютъ видѣть въ этихъ условіяхъ причинный моментъ, если не исключительно, то все-таки очень дѣятельно вліяющій. Поэтому было бы чрезвычайно важно опредѣлить это вліяніе съ точностью; но затрудненіе встрѣчается въ томъ, что оно обнаруживается не вдругъ, а лишь по прошествіи нѣкотораго времени.
   Однако и теперь уже доказано, что число самоубійствъ увеличивается почти параллельно съ усовершенствованіями въ области промышленности. Вагнеръ {Die Gesetzmässigkeit in den scheinbar willkührlichcn menschlichen. Handlungen vom Standpunkte der Statistik, von А. Wagner} приписываетъ это отчасти тому, что, съ улучшеніемъ путей сообщенія и при вызванной ими большей свободѣ обмѣна, всюду уравнялась и возвысилась стоимость сырыхъ матеріаловъ, богатство увеличилось, и распредѣленіе его облегчилось, но оно получило и менѣе прочную цѣнность. Это колебаніе, вмѣстѣ съ насильственнымъ курсомъ, къ которому въ послѣднее время стали прибѣгать правительства, также оказало свое вліяніе на самоубійство. Пти (Petit), изучавшій это вліяніе во Франціи, пришелъ къ заключенію, что департаменты, съ большимъ экономическимъ развитіемъ, даютъ также высшую цифру самоубійствъ. Это развитіе, служа выраженіемъ степени цивилизаціи народа и принося ему огромныя выгоды, оказывается, вмѣстѣ съ тѣмъ, при настоящихъ условіяхъ, опаснымъ для человѣческаго общежитія, черезъ мѣру возбуждая эгоистическія чувства, стремленіе къ новизнѣ, жажду къ наживѣ, переходящую въ настоящій культъ денегъ.
   Эта жажда къ наживѣ, дошедшая въ наше время до своего апогея, приводитъ массу людей къ самымъ рискованнымъ спекуляціямъ, общей недобросовѣстности, послѣдствіемъ которыхъ являются громадные, страшные экономическіе кризисы, борьба между трудомъ и капиталомъ, безнравственность. Все это сильныя побудительныя причины къ самоубійству, помѣшательству и той страшной формѣ его, которая характеризуетъ нашу эпоху -- прогрессивнаго паралича. Вообще годы земледѣльческихъ неурожаевъ, войны, нищеты, финансовыхъ кризисовъ и все то, что вредитъ экономическому благосостоянію цѣлой страны, или даже одного класса людей, такъ сильно отражаются на увеличеніи психическихъ разстройствъ и самоубійствъ, что Морзелли считаетъ возможнымъ на основаніи однѣхъ колеблющихся среднихъ этихъ явленій соціальной жизни опредѣлить экономическое положеніе даннаго года или страны.
   Земледѣльческіе кризисы съ особенной яркостью обнаружились на самоубійствѣ въ западной Европѣ за два года 1860--61, отличавшихся чрезвычайнымъ вздорожаніемъ продуктовъ первой необходимости. Тоже было въ Германіи въ 1871 г. послѣ побѣдъ, которыя, какъ извѣстно, не обогатили ея, а привели къ финансовому разстройству. Биржевой кризисъ 1873--74 гг. въ Австріи вдругъ поднялъ цифру самоубійствъ съ 1,800 до 2,200 и 2,500, и въ одной Вѣнѣ годовая средняя поднялась съ 136 до 230.
   Прямую связь между цѣнами на хлѣбъ и самоубійствомъ Морзелли доказываетъ на примѣрѣ Италіи. Въ 1869 году цифра послѣднихъ значительно упала сравнительно съ предшествовавшимъ годомъ; съ 784 она опустилась до 633. Этотъ 1869 годъ былъ вообще однимъ изъ самыхъ благопріятныхъ въ экономическомъ отношеніи; въ Генуѣ рожь, прежде стоившая 32 лиры за гектолитръ, продавалась по 24, во Флоренціи съ 32 лиръ она упала до 26, въ Веронѣ съ 23 до 18. Тоже наблюденіе сдѣлалъ Майръ (Mayr) въ Баваріи и Австріи. Во Франціи въ 1846 г. цѣна на рожь, вслѣдствіе неурожая поднялась отъ 22 до 30 франковъ за гектолитръ, и въ слѣдующемъ году число самоубійствъ было въ пять разъ больше, нежели въ предшествовавшіе годы.
   Выводъ, къ которому приходитъ Морзелли, тотъ, какого и слѣдовало ожидать. Когда цѣна на предметъ первой необходимости поднимается, или когда, вслѣдствіе излишка предложеній надъ спросомъ, понижается плата за трудъ, увеличиваются и трудности существованія, въ особенности для нѣкоторыхъ классовъ общества, и уменьшается возможность удовлетворить многимъ потребностямъ гражданскаго общежитія. Непосредственными слѣдствіями такихъ экономическихъ и психическихъ волненій являются, съ одной стороны, болѣе многочисленныя нарушенія закона и права собственности, а съ другой -- чрезвычайная смертность, естественная или добровольная.
   Къ этому надо прибавить, что колебанія въ земледѣльческихъ условіяхъ менѣе чувствительны въ странахъ съ широкимъ развитіемъ промышленности и торговли. Въ Италіи, напримѣръ, Комо, гдѣ сильно развито шелковичное производство, и Новара, съ ея многочисленными бумагопрядильными фабриками, даютъ менѣе самоубійствъ, нежели горное мѣстечко Сондріо; Ломбардія, земледѣльчески-промышленная провинція по преимуществу, стоитъ въ этомъ отношеніи ниже земледѣльческой Эмиліи. Такая высоко промышленная страна, какъ Саксонія, превосходитъ по числу самоубійствъ земледѣльческіе Ганноверъ и Мекленбургъ и, напротивъ, восточная Пруссія, менѣе населенная и земледѣльческая, обнаруживаетъ большую наклонность къ нимъ, нежели густо населенная и промышленная западная ея часть. Въ Австріи -- Истрія и Иллирія (Гёрцъ) съ одной стороны, Каринтія и Крайня съ другой -- всѣ представляютъ одинакія условія въ отношеніи къ земледѣлію и промышленности, а цифры самоубійствъ у нихъ различны. Наконецъ, во Франціи, въ земледѣльческой Шампани самоубійство развито сильнѣе, нежели въ промышленномъ Эльзасѣ и Пиккардіи. Тоже въ Бельгіи и Франціи, Даніи и Швеціи, которыя при одинаковомъ почти экономическомъ развитіи, проявляютъ большое различіе въ склонности къ самоубійству. Но желѣзныя дороги несомнѣнно и безусловно вліяютъ на увеличеніе числа самоубійствъ и нестолько по причинамъ, указаннымъ Вагнеромъ, сколько потому, что онѣ содѣйствуютъ развитію и расширенію идей. Это можно провѣрить, какъ на цѣлыхъ государствахъ, такъ и на отдѣльныхъ областяхъ каждаго изъ нихъ.
   Такою же предрасполагающею причиной къ самоубійству служатъ измѣнившіяся политическія условія нашего времени, когда все существованіе, нравственное и матеріальное, отдѣльныхъ гражданъ тѣсно связано съ направленіемъ и судьбою всей націи.
   Внимательное изученіе разныхъ фазисовъ, черезъ которые перешло политическое развитіе европейскихъ народовъ за послѣднія 50 лѣтъ, убѣждаютъ въ вліяніи большихъ революцій, войнъ, періодовъ реакціи на число добровольныхъ смертей. Въ періоды революцій и войнъ самоубійствъ бываетъ меньше; въ 1848--49 г. они уменьшились почти во всей Европѣ; такое же дѣйствіе произвелъ 1866 годъ въ Италіи и Австріи, 1870--71 гг. во Франціи и Германіи, 1864 г. въ Даніи. Это явленіе заслуживаетъ вниманія, ибо казалось бы, что тревоги, сопряженныя съ такими событіями, какъ война и революція, потеря родныхъ и близкихъ людей, утомленіе физическое и нравственное, разстройство финансовыхъ дѣлъ, торговые кризисы, наконецъ, патріотическое возбужденіе, должны усиливать психическія болѣзни и самоубійства. Но, очевидно, что замѣна личныхъ интересовъ интересами общими, заботы о другихъ людяхъ и о благѣ отечества благодѣтельно дѣйствуютъ на человѣка. Вообще же, политическая организація государства при обыкновенныхъ обстоятельствахъ, по видимому, безразлична по отношенію къ самоубійству; оно сильно и въ демократической Швейцаріи, и въ монархическихъ и конституціонныхъ государствахъ. Основываясь, однако, на статистикѣ Англіи, Бельгіи и Италіи, можно думать, что форма правленія либеральнаго, основаннаго на принципѣ народнаго главенства, благопріятнѣе другихъ вліяетъ на самоубійство; но доказать это трудно, такъ какъ здѣсь дѣйствуетъ много разныхъ причинъ.
   Психическое же состояніе цивилизованнаго общества и господствующія въ немъ идеи всегда вѣрно отражаются на самоубійствѣ. Это отчасти видно и изъ того, что оно сильнѣе распространено въ городахъ, особенно въ столицахъ, нежели въ деревняхъ, хотя густота населенія, какъ доказываетъ Морзелли, не имѣетъ тутъ значенія. Замѣчено даже, что въ послѣдніе годы самоубійство стало усиливаться въ деревняхъ, гдѣ населеніе рѣже; объясняется это распространеніемъ культуры и уравненіемъ психическихъ особенностей между городскимъ и сельскимъ населеніемъ, все болѣе и болѣе сближающимся между собою по мѣрѣ, развитія желѣзныхъ дорогъ и торговыхъ сношеній. Но все-таки городское населеніе чаще прибѣгаетъ къ самоубійству, нежели сельское; преобладаніе же столицъ надъ городами не вездѣ проявляется одинаково. Въ Берлинѣ, напримѣръ, самоубійствъ меньше, нежели въ Висбаденѣ, Оснабрюкѣ, Гильдесгеймѣ; въ Неаполѣ менѣе, нежели въ Катаніи, Феррарѣ, Моденѣ. Изъ всѣхъ европейскихъ столицъ самое сильное вліяніе оказываетъ Парижъ, распространяющій свое пагубное въ этомъ отношеніи дѣйствіе на всѣ окружающіе его департаменты; на югѣ такое же вліяніе оказываетъ Марсель. Нѣсколько лѣтъ тому назадъ, въ парижскую академію наукъ была представлена записка, въ которой отношеніе столицъ къ остальному государству, по развитію самоубійствъ, было выражено въ слѣдующихъ пропорціяхъ: въ Вѣнѣ приходится 1 самоубійство на 160 умершихъ, въ Лондонѣ на 175, въ Нью-Йоркѣ на 712, въ Парижѣ -- на 72! Однако, Морзелли думаетъ, что такая ужасная пропорція въ послѣдніе годы нѣсколько измѣнилась, хотя не знаетъ, слѣдуетъ ли это приписать тому, что повышеніе самоубійствъ остановилось въ Парижѣ, или же тому, что оно распространилось на остальную Францію.
   Кромѣ этихъ общихъ вліяній, исходящихъ изъ внѣшняго міра или общественной среды, на волю человѣка и его поступки оказываютъ дѣйствіе личныя условія его организаціи и жизни, принимающія иногда характеръ настоящихъ рѣшающихъ причинъ.
   По своему общественному значенію, первое мѣсто въ ряду личныхъ условій, вліяющихъ на самоубійство, принадлежитъ полу.
   Физіологическое и психическое различіе между полами сказывается и въ различной наклонности ихъ къ самоубійству. Женщины прибѣгаютъ къ нему гораздо рѣже, нежели мужчины; ихъ самоубійства относятся къ мужскимъ, какъ 1: 3--4. Впрочемъ, эта пропорція не вездѣ строго выдержана; напримѣръ, испанскія женщины убиваются чаще другихъ; въ 1860--65 гг. одно женское самоубійство приходилось въ Испаніи на 2,50 мужскихъ, а въ 1862 на 100 послѣднихъ было 40 женскихъ.
   Въ Закавказскомъ краѣ процентъ женскихъ самоубійствъ еще выше и иногда даже почти одинаковъ у мужчинъ и женщинъ; тамъ женскія самоубійства относятся къ мужскимъ, какъ 1: 1,3. Г. Пономаревъ, въ статьѣ котораго приведены эти цифры, приписываетъ это этнографическимъ условіямъ Закавказья, семейному гнету, замкнутости жизни женщинъ-мусульманокъ, армянокъ, осетинокъ и др., презрѣнію, съ которымъ къ нимъ относятся въ семьѣ, вообще невыносимому положенію, изъ котораго нѣтъ иного выхода, кромѣ самоубійства. Стало быть, тутъ вліяетъ. не природа женщины, а внѣшнія условія ея жизни. Особенность же испанскихъ женщинъ Морзелли объясняетъ силой ихъ характера, приравнивающей ихъ къ мужчинамъ, но никакъ не свойствамъ южнаго климата, такъ какъ эти свойства одинаковы и для Италіи, однако, итальянскія женщины не обнаруживаютъ такой сильной наклонности къ самоубійству.
   Вообще же меньшее распространеніе самоубійства среди женщинъ, чѣмъ среди мужчинъ, Морзелли приписываетъ тому, что онѣ болѣе удалены отъ жизненной борьбы за существованіе, а также свойствамъ ихъ характера: готовности къ самоотреченію, большей умѣренности въ желаніяхъ, меньшему развитію ихъ психическихъ способностей, наконецъ, ограниченной сферѣ дѣятельности, не выходящей дальше предѣловъ семейнаго очага, гдѣ онѣ, волей или неволей, должны сосредоточивать всѣ свои привязанности, заботы и честолюбіе. Но въ этой узкой рамкѣ семейной жизни, замужнія женщины прибѣгаютъ чаще къ самоубійству, нежели дѣвушки и вдовы, и чаще, нежели состоящіе въ бракѣ мужчины. Различіе пола сказывается и въ распредѣленіи самоубійствъ по мѣсяцамъ. Женскія самоубійства преобладаютъ въ лѣтніе мѣсяцы и въ первые весенніе. Еще особенность женскихъ самоубійствъ проявляется въ томъ, что городская жизнь не оказываетъ на нихъ такого вліянія, какъ на мужскія. Во Франціи, напримѣръ, женщины городскія убиваются, сравнительно съ мужчинами, рѣже нежели въ селахъ; въ Пруссіи, въ 1869--72 гг., пропорціональное отношеніе мужскихъ и женскихъ самоубійствъ въ городахъ было: 19,56 женскихъ на 100 мужскихъ, между тѣмъ какъ въ деревняхъ этотъ процентъ былъ выше, а именно 21,23%. Въ общемъ, впрочемъ, городская жизнь оказываетъ свое дѣйствіе и на женщинъ, хотя не въ такой сильной степени, какъ на мужчинъ.
   Еще различіе между полами, по отношенію къ самоубійству, обнаруживается въ томъ, что хотя по новѣйшимъ изысканіямъ статистики доказано, что наклонность къ самоубійству увеличивается у обоихъ половъ въ прямомъ отношеніи къ возрасту, но у женщинъ это увеличеніе падаетъ на болѣе ранній возрастъ, чѣмъ у мужчинъ. Вообще же самоубійство по возрастамъ распредѣляется въ Европѣ слѣдующимъ образомъ: въ Венгріи и Италіи высшая цифра самоубійствъ падаетъ на молодыхъ мужчинъ отъ 21 до 30 лѣтняго возраста; въ Даніи, Австріи и Франціи -- на стариковъ, перешедшихъ за 50 лѣтъ; въ Швеціи -- на мужчинъ отъ 30 до 40 лѣтъ; въ Баваріи, Бельгіи, Швейцаріи -- отъ 40 до 50 лѣтъ; наконецъ, въ Англіи -- отъ 45 до 55 лѣтъ.
   Что же касается женщинъ, то въ возрастѣ отъ 20 до 30 лѣтъ онѣ всего чаще убиваются: въ Швеціи, Даніи, Баваріи, Пруссіи, Саксоніи, Австріи, Венгріи; въ Англіи -- отъ 35 до 45 лѣтъ, въ остальныхъ государствахъ перейдя за 40 лѣтъ. Такимъ образомъ, мужскія самоубійства преобладаютъ въ возрастѣ отъ 40 лѣтъ и свыше, женскія же отъ 30 или 35. Въ молодости преобладаніе мужскихъ самоубійствъ надъ женскими ничтожно, въ зрѣломъ оно достигаетъ максимума, а въ старости опять незначительно. Въ Англіи замѣчается особенность: тамъ женскія самоубійства въ самой ранней молодости, отъ 15 до 20 лѣтъ, превышаютъ мужскія почти на 1/10.
   Вообще же наклонность къ самоубійству, согласно мнѣнію психіатровъ и выводамъ статистики, постоянно ростетъ, какъ у мужчинъ, такъ и у женщинъ, отъ молодости до самыхъ преклонныхъ лѣтъ. Если взять число самоубійцъ даннаго періода времени по отношенію къ числу оставшихся въ живыхъ по каждому возрасту отдѣльно, то старость, до 70 лѣтъ, представитъ самый высокій процентъ самоубійствъ.
   Особеннаго вниманія заслуживаютъ самоубійства дѣтей. Страшно подумать, что эти маленькія существа, еще не понимающія что такое жизнь, не могущія, казалось бы, и тяготиться ею, накладываютъ на себя руку и иногда, правда въ видѣ исключенія, въ возрастѣ 5 и даже 3 лѣтъ! А между тѣмъ, во Франціи на 25,760 самоубійствъ за періодъ времени 1835 -- 44 гг. было 1 самоубійство 5 лѣтняго ребенка, 2 -- 9-ти, 2 -- 10-ти, 6 -- 12-ти, 7 -- 13-ти и 2--14-тилѣтнихъ, а въ 1866 -- 75 гг. въ числѣ 240 дѣтскихъ самоубійствъ было 8 совершенныхъ семилѣтними дѣтьми. Въ Англіи за десять лѣтъ 1865--1874 гг. было 81 самоубійство дѣтей отъ 10 до 15 лѣтъ; изъ нихъ 45 мальчиковъ и 36 дѣвочекъ, что показываетъ, что въ этомъ раннемъ возрастѣ мужскія и женскія самоубійства идутъ почти параллельно. Въ Пруссіи за 3 года, 1873 -- 75, было 8 случаевъ самоубійства дѣтей отъ 5 до 10 лѣтняго возраста. Особенно высока цифра дѣтскихъ самоубійствъ въ столицахъ. Въ Лондонѣ за пятилѣтіе 1846 -- 50 г. пропорція самоубійствъ дѣтей моложе 16 лѣтъ была: мальчиковъ 6 на 1,000, дѣвочекъ 10 на 1,000, и въ 1861--70 гг. было 10 самоубійствъ 10 лѣтнихъ дѣтей. Въ Берлинѣ число дѣтскихъ самоубійствъ постоянно возростало; съ 1788 -- 1797 гг. былъ всего одинъ такой случай, съ 1798 по 1807 -- 3, съ 1812 по 1831 -- 31. Въ Вѣнѣ процентъ самоубійствъ молодыхъ мужчинъ и женщинъ, не старѣе 25 лѣтъ, составилъ 32% всего числа самоубійствъ. Въ Петербургѣ за 1858--67 гг. на 248 случаевъ было 40 лицъ, не достигшихъ 20 лѣтняго возраста, и изъ этого числа 15 не достигшихъ 15 лѣтняго. Г. Пономаревъ говоритъ, что въ Петербургѣ за послѣднее десятилѣтіе, 1869--78, было 57 самоубійцъ дѣтей, отъ 8 до 16 лѣтняго возраста, и изъ нихъ 23, т. е. 40%, убились вслѣдствіе жестокаго обращенія съ ними родителей и старшихъ; въ Москвѣ за тоже время и отъ той же причины кончили жизнь самоубійствомъ 14 дѣтей изъ 40, т. е. '/з.
   Морзелли объясняетъ это страшное явленіе -- самоубійство дѣтей -- тѣмъ, что они, какъ и взрослые люди, способны испытывать тягостныя и угнетающія впечатлѣнія, и тѣ мотивы, по которымъ они прибѣгаютъ къ самоубійству, какъ бы ни казались намъ пустыми, производятъ на дѣтскій мозгъ такое же дѣйствіе, какое на юношу производятъ страсти, а на старика хроническая болѣзнь. Современное воспитаніе къ тому же преждевременно развиваетъ въ дѣтяхъ мыслительныя способности и страсти, и хотя теперь въ Европѣ, по словамъ Морзелли, новѣйшая педагогическая система уничтожила жестокое обращеніе, угрозы, грубыя наказанія, служившія прежде весьма часто поводомъ къ дѣтскимъ самоубійствамъ, но современная жизнь привила имъ другія привычки и создала вліянія, которыя, особенно въ эпоху половаго развитія, заглушаютъ даже инстинктъ самосохраненія.
   Г. Пономаревъ приписываетъ самоубійства русскихъ дѣтей, главнымъ образомъ, жестокому съ ними обращенію и указываетъ на эту причину, какъ на особенность, сохранившуюся только у насъ.
   Замѣчательно также вліяніе возраста на противоположность, существующую между наклонностью къ преступленію и къ самоубійству. Послѣдняя постоянно усиливается съ годами, отъ самой молодости до глубокой старости; первая, какъ это доказано Кетле, Ломброзо, Ваппеусомъ, Томсономъ и Никольсономъ, достигаетъ своего максимума въ возрастѣ 23--24 лѣтъ и затѣмъ идетъ, постоянно уменьшаясь, до самыхъ преклонныхъ лѣтъ. Этотъ антагонизмъ двухъ явленій бросается въ глаза изъ статистики Франціи, гдѣ въ періодъ когда всего больше самоубійствъ приходилось на 70-тилѣтнихъ стариковъ и старухъ, максимумъ преступленій падалъ на возрастъ ниже 25 лѣтъ.
   Въ тѣсной связи съ вліяніемъ возраста на самоубійство стоитъ гражданское положеніе человѣка. Изъ всѣхъ состояній, бракъ, по изслѣдованію Морзелли, оказываетъ самое благодѣтельное вліяніе на продолжительность жизни и на самоубійство у мужчинъ. Для женщинъ это вліяніе парализуется не только беременностью и родами, часто влекущими за собою смерть, но и самою жизнью въ бракѣ. Вообще, можно сказать, что для мужчинъ самымъ вреднымъ состояніемъ по отношенію къ самоубійству оказывается холостое и вдовство, самымъ благопріятнымъ -- бракъ; для женщинъ замѣчается обратное: наибольшее число самоубійствъ приходится на долю замужнихъ женщинъ, затѣмъ слѣдуютъ вдовы и всего меньше убиваются незамужнія. Въ Италіи, напримѣръ, то самое число мужчинъ, на которое пришлось бы 100 самоубійцъ, состоявшихъ въ бракѣ, холостыхъ было бы 120, вдовцовъ 235; тоже самое число незамужнихъ женщинъ, въ сравненіи съ 100 самоубійствами замужнихъ, дало бы всего 90 случаевъ, вдовъ же пришлось бы 147. Во Франціи на 100 самоубійцъ женатыхъ пришлось бы 111,4 холостыхъ и вдовцовъ 256; у женщинъ на 100 замужнихъ, не состоящихъ въ бракѣ было бы 94, и вдовъ 213. Въ Закавказьѣ, по сообщенію г. Пономарева, на 146 женскихъ самоубійствъ за 1860--70 гг. было 106 замужнихъ, 35 дѣвушекъ и всего 5 вдовъ. Изъ этого вытекаетъ неожиданный выводъ: состояніе вдовства оказываетъ болѣе пагубное дѣйствіе на мужчинъ, чѣмъ на женщинъ; холостое состояніе, пагубное для первыхъ, не оказываемся такимъ для послѣднихъ. Эта пропорція замужнихъ женщинъ, прибѣгающихъ къ самоубійству, говоритъ Морзелли, -- заслуживаетъ вниманія; она показываетъ, что женщина весьма часто не находитъ въ бракѣ того счастія и спокойствія, которыхъ только въ немъ и могла найти, и что она страдаетъ отъ неудачнаго брака болѣе, нежели мужчина. Пороки и охлажденіе мужа взваливаютъ на нее всѣ заботы о семьѣ и оставляютъ ее одинокою и безсильною среди ужасной обстановки домашнихъ раздоровъ и нищеты.
   Состояніе развода также представляетъ очень важное различіе по своему вліянію на самоубійство мужчинъ и женщинъ. На 100 мужчинъ, состоящихъ въ бракѣ, приходится самоубійцъ вдовцовъ (по статистикѣ Саксоніи за 1848--57 г. и Вюртемберга за 1846--50 гг.) въ Саксоніи 258, въ Вюртембергѣ 234; разведенныхъ же въ первой 644, во второмъ 574. Вдовъ-самоубійцъ на 100 замужнихъ въ Саксоніи было 200, въ Вюртембергѣ 189; состоящихъ въ разводѣ въ первой 260, во второмъ 536.
   Общій выводъ изъ этого слѣдующій: взаимное отношеніе половъ къ самоубійству можно принять: 20 женскихъ на 80 мужскихъ; въ безбрачномъ состояніи процентъ незамужнихъ женщинъ-самоубійцъ во всей Европѣ меньше процента холостыхъ мужчинъ; въ бракѣ процентъ женщинъ-самоубійцъ превышаетъ процентъ самоубійцъ-мужчинъ; во вдовствѣ и состояніи развода оба процента сближаются болѣе, чѣмъ въ другихъ.
   Остается вопросъ: удерживаетъ ли присутствіе дѣтей отъ самоубійства? Если судить по статистикѣ только двухъ государствъ, Франціи и Пруссіи, гдѣ отмѣчается -- оставилъ ли самоубійца дѣтей, то надо принять, что дѣти составляютъ благопріятное условіе въ этомъ смыслѣ, но болѣе для матери, нежели для отца, и притомъ въ состояніи брака и вдовства; въ состояніи же развода бываетъ обратное. Это обстоятельство объясняется тѣмъ, что по закону обоихъ государствъ, въ случаѣ развода, заботы и воспитаніе дѣтей ввѣряются отцу, а не матери. Заслуживаетъ вниманія, что у вдовъ присутствіе дѣтей парализуетъ другія, вредно вліяющія на самоубійство условія этого положенія, и процентъ бездѣтныхъ вдовъ-самоубійцъ въ три раза выше вдовъ, имѣющихъ дѣтей. Не надо забывать, говоритъ Морзелли, что положеніе многихъ женщинъ улучшается съ потерею мужа, и это такъ вѣрно, что онѣ гораздо менѣе торопятся вновь выходить замужъ, нежели вдовые мужчины жениться.
   Вліяніе профессіи на самоубійство еще не выяснено на столько, чтобы можно было придти къ какому-нибудь общему заключенію. А между тѣмъ, вліяніе это несомнѣнно должно имѣть мѣсто, такъ какъ извѣстно, что различныя категоріи профессій обнаруживаютъ свою специфичность въ преступленіяхъ и проявляютъ также нѣкоторую устойчивость противъ опредѣленныхъ формъ помѣшательства. И дѣйствительно, даже при отсутствіи однообразія въ распредѣленіи группъ по профессіямъ въ статистикахъ различныхъ государствъ, можно было сдѣлать нѣкоторые выводы.
   Прежде всего для Италіи подтвердилось, имѣющее вѣроятность и для другихъ странъ, предположеніе, что люди, живущіе на счетъ другихъ, прибѣгаютъ къ самоубійству рѣже, нежели тѣ, кто самъ добываетъ средства къ существованію. Средняя самоубійствъ первыхъ въ Италіи гораздо ниже средней всего населенія, и у мужчинъ она ниже, чѣмъ у женщинъ. Также низка средняя самоубійцъ изъ земледѣльческаго класса, хотя она повышается надъ нормой у женской половины этого класса. Послѣднее обстоятельство Морзелли приписываетъ отчасти особой формѣ накожной болѣзни, pellagra, свирѣпствующей главнымъ образомъ въ падуанской долинѣ, преимущественно среди женщинъ и часто приводящей больного къ самоубійству. Среди лицъ, не имѣющихъ опредѣленной профессіи (поденщики всякаго рода, рабочіе безъ опредѣленнаго ремесла и др.), оно развито мало. Даже среди настоящихъ рабочихъ, вездѣ дающихъ высокую цифру самоубійствъ, въ Италіи эта цифра не высока, особенно у мужчинъ. Это и понятно, говоритъ Морзелли, ибо Италія страна не промышленная, въ ней нѣтъ большихъ рабочихъ центровъ, подобныхъ тѣмъ, какіе имѣются во Франціи, Англіи и центральной Европѣ. Но и въ Италіи отдѣльныя ремесла проявляютъ особенное, неблагопріятное въ отношеніи къ самоубійству, вліяніе. Вотъ нѣкоторыя данныя, приводимыя Морзелли относительно Италіи: самую высокую цифру самоубійствъ даютъ группы производствъ наименѣе необходимыхъ для жизни предметовъ: предметовъ роскоши, научныхъ и музыкальныхъ инструментовъ, оружія и аммуницій, типографіи, литографіи и проч., моды. Эти ремесла болѣе другихъ подвержены общимъ экономическимъ колебаніямъ, такъ какъ всякое перемѣщеніе общественнаго богатства понижаетъ на нихъ спросъ и, стало быть, стоимость продуктовъ. Затѣмъ идутъ ткачи всякаго рода и негоціанты, красильщики, фабриканты разныхъ тканей шерстяныхъ, шелковыхъ, бумажныхъ; за ними каменьщики, плотники, маляры, мостовщики и проч., портные, шляпочники, модистки, перчаточницы, прачки и проч., съ преобладаніемъ самоубійствъ у женщинъ этихъ профессій; металлическія производства, машинныя, переплетныя, бумажныя. Процентъ самоубійствъ нѣсколько увеличивается въ группѣ производителей предметовъ продовольствія всякаго рода: у булочниковъ, кондитеровъ, дрогистовъ, мясниковъ, торговцевъ рыбой, овощами, фруктами, спиртными напитками, солью, табакомъ; и идетъ опять понижаясь у продавцовъ мебели, токарей, позолотчиковъ и проч.; наконецъ, всего слабѣе цифра самоубійствъ въ группѣ каретниковъ, сѣдельщиковъ и проч. У женщинъ различныхъ группъ есть нѣкоторыя отступленія; ткачихи, напримѣръ, даютъ меньшую среднюю самоубійцъ работницъ; занимающіяся же производствомъ предметовъ продовольствія -- большую.
   Всего рѣже самоубійства встрѣчаются среди духовнаго сословія и въ особенности у женщинъ: монахинь, послушницъ и проч. и тутъ вліяетъ не столько религіозное чувство, сколько образъ жизни.
   Остальныя профессіи представляютъ худшія условія для самоубійства, и первое мѣсто среди нихъ занимаютъ въ Италіи такъ называемые правящіе классы, а также либеральныя профессіи и лица, принадлежащія къ торговому сословію. Среди либеральныхъ профессій высшій контингентъ самоубійцъ даютъ литераторы, ученые, журналисты, инженеры, математики, вообще тѣ, которые сильно напрягаютъ мозговую дѣятельность. За девять лѣтъ этотъ классъ людей въ Италіи далъ высшую, чѣмъ всѣ прочіе, пропорцію 482,6 на милліонъ.
   За ними идутъ военные и прислуга; пропорція послѣдней почти равна первымъ. Самоубійства весьма часты среди профессоровъ, учителей, также среди чиновниковъ; этотъ фактъ можно было бы приписать весьма скудно оплачиваемому въ Италіи труду означенныхъ лицъ, въ особенности же преподавательскаго персонала; но это предположеніе не оправдывается на женщинахъ этого класса, учительницахъ, воспитательницахъ и проч.
   Классъ юристовъ и медиковъ въ Италіи проявляетъ большую долю наклонности къ самоубійству, чѣмъ во Франціи и Пруссіи.
   Свѣдѣнія относительно вліянія профессій въ другихъ государствахъ у Морзелли не полны. Во Франціи, по его словамъ, первое мѣсто принадлежитъ также образованнымъ классамъ; въ Швейцаріи -- прислугѣ, въ Пруссіи -- фабрикантамъ; въ послѣдней либеральныя профессіи занимаютъ одно изъ самыхъ послѣднихъ мѣстъ. Въ Саксоніи же, гдѣ есть свѣдѣнія за 30 лѣтъ, всего сильнѣе развито самоубійство среди рабочихъ и сельскихъ классовъ, составляющихъ 50% всего населенія и дающихъ 47% самоубійствъ мужскихъ и 27% женскихъ. По Вагнеру классъ прислуги даетъ 2170 самоубійцъ на 1 мил. (Женскихъ 488); затѣмъ идутъ военные -- 640 на 1 милліонъ; промышленные классы 310 мужскихъ и 61 женскихъ; образованные классы и либеральныя профессіи 385 и 77, чиновники 540 на 1 мил. Въ Вюртембергѣ преобладаютъ военные, потомъ идутъ комерсанты; либеральныя профессіи и прислуга даютъ мало самоубійствъ. Въ Баваріи же напротивъ, образованные классы стоятъ, по отношенію къ самоубійству, впереди всѣхъ. Въ Даніи контингентъ самоубійцъ этого класса малъ; тамъ военные и прислуга занимаютъ первое мѣсто; въ Швеціи оно принадлежитъ образованнымъ классамъ.
   Для Россіи, мы имѣемъ свѣдѣнія въ статьѣ г. Пономарева только относительно самоубійцъ по профессіямъ въ Петербургѣ и Москвѣ. Эти свѣдѣнія, основанныя на однодневной переписи жителей въ 1869 г., показываютъ, что на 100,000 человѣкъ каждаго отдѣльнаго сословія наибольшее число самоубійцъ приходится на классъ "разночинцевъ" (куда включены проститутки, арестанты и т. п. лица); они даютъ пропорцію 36,3; самое же меньшее -- на либеральныя профессіи (8,8); за разночинцами идутъ ремесленники (34,0), потомъ учащіеся (32,7), чиновники и дворяне (22,1), крестьяне (20,3), военные (18,9), купцы (17,0).
   У насъ военные занимаютъ одно изъ самыхъ послѣднихъ мѣстъ въ лѣстницѣ самоубійствъ; но въ европейскихъ арміяхъ контингентъ, ими доставляемый, великъ. Въ сѣверной Германіи приходится одно самоубійство въ арміи на 2,238 чел., въ Даніи на 3,000, во Франціи на 10,000; но всего сильнѣе этотъ фактъ обнаруживается въ Австро-Венгріи и Бельгіи. Въ пять лѣтъ, 1869--73 гг., самоубійства въ австрійской арміи дали среднюю 866 на 1 милліонъ, въ то время какъ въ остальномъ населеніи она была лишь 122. Въ Бельгіи за 1868--69 гг. на 1,000 самоубійствъ вообще, въ арміи приходилось 0,450, а въ остальномъ населеніи эта пропорція составляла лишь 0,068, т. е. отношеніе 662: 100. Въ Англіи цифра самоубійствъ въ арміи за періодъ времени 1862 по 1871 гг. была въ три раза выше, нежели въ остальномъ населеніи, и съ тѣхъ поръ постоянно увеличивалась.
   Высокую цифру самоубійствъ, такъ же какъ и помѣшательства, вездѣ даютъ лица, подвергнутыя заключенію въ тюрьмахъ; въ особенности она высока при системѣ одиночнаго заключенія. На 1 мил. такихъ заключенныхъ приходится въ среднемъ 1,370 самоубійцъ, въ то время какъ при смѣшанной системѣ 800, а при системѣ общаго заключенія 350, стало быть вчетверо меньше нежели при одиночномъ. При этомъ замѣчено, что женщины, находящіяся въ заключеніи, обнаруживаютъ особенно сильную наклонность къ самоубійству.
   Мотивы, приводящіе человѣка къ прекращенію своей жизни, разумѣется весьма многочисленны и разнообразны, какъ многочисленны и разнообразны человѣческія желанія и нужды, и съ перваго раза въ каждомъ самоубійствѣ эти личные мотивы выступаютъ такъ ярко, что повидимому ничего не оставляютъ дѣйствію общихъ условій. Но человѣкъ никогда не сталъ бы убиваться, еслибы могъ жить вполнѣ отдѣльно отъ остальныхъ людей, не принимая никакого участія въ ихъ судьбѣ, а чѣмъ болѣе человѣчество подвигается къ прогрессу, тѣмъ болѣе оно стремится къ общей ассоціаціи силъ; съ этой точки зрѣнія дикарь свободнѣе въ своихъ дѣвственныхъ лѣсахъ, нежели цивилизованный человѣкъ въ своихъ великолѣпныхъ городахъ. Слѣдовательно, личные мотивы, толкающіе человѣка на самоубійство, не могутъ быть изъяты отъ дѣйствія законовъ соціальныхъ, и его дѣйствія во всякую эпоху опредѣляются преобладающимъ направленіемъ желаній и нуждъ всего общества. Если же человѣчество, пока настоящія условія продолжаютъ существовать, должно платить дань самоубійству, то естественно, что каждый отдѣльный человѣкъ выходитъ изъ жизни по мотивамъ, ему присущимъ, и всякая перемѣна въ общихъ условіяхъ неизбѣжно отразится не только на общемъ движеніи самоубійства, но и на внутреннихъ и внѣшнихъ мотивахъ, опредѣляющихъ рѣшеніе человѣка въ ту или другую сторону.
   Это подтверждается тѣмъ, что каждый годъ, въ опредѣленной группѣ людей, приходится извѣстное число самоубійствъ вслѣдствіе помѣшательства, нищеты, отъ физическихъ недуговъ и проч. Всѣ эти мотивы или "причины" всегда одни и тѣже для мужчины и для женщины, для стараго и молодого, для ученаго и земледѣльца, для русскаго и нѣмца, хотя каждое изъ этихъ состояній проявляетъ специфичность въ своихъ рѣшеніяхъ.
   При разсмотрѣніи каждаго изъ этихъ мотивовъ въ отдѣльности, поражаетъ громадная цифра самоубійствъ отъ умственнаго разстройства и, какъ слѣдствіе его, извращенія нравственныхъ способностей. Существованіе столькихъ "физическихъ причинъ", говоритъ Морзелли, заслуживаетъ вниманія психолога. Гдѣ начинается сумасшествіе и гдѣ кончается разумъ? Не вдаваясь въ обсужденіе этого вопроса, такъ какъ, говоритъ Морзелли, всякій привыкшій видѣть множество слабыхъ сторонъ въ человѣческомъ умѣ придаетъ понятію о психическомъ разстройствѣ чрезвычайно широкій смыслъ, точно такъ же какъ другіе съуживаютъ его изъ страха передъ такимъ направленіемъ психологіи, и было бы напрасно стараться опредѣлить грань, лежащую между этими двумя проявленіями человѣческой мысли. Есть, прибавляетъ онъ, много формъ помѣшательства, которыя протекаютъ безъ малѣйшей попытки больного къ самоубійству; точно также очень часто рѣшеніе покончить съ жизнью зарождается въ вполнѣ здоровыхъ умахъ и приводится въ исполненіе съ хладнокровіемъ, которое можетъ быть внушено только самой строгой логикой. Тѣмъ не менѣе, во всѣхъ мотивахъ самоубійства, какъ въ физическихъ недугахъ, которые мы относимъ къ страданію физическому, такъ и въ утомленіи жизнью, нищетѣ и проч., которыя называемъ страданіями нравственными, Морзелли видитъ одну "физическую причину". И то, и другое страданіе, отражаясь на мозгѣ, ненормально возбуждаетъ нервную систему, слѣдствіемъ чего нерѣдко является угнетеніе аффективныхъ способностей, преувеличеніе эгоистическаго чувства, жизнь начинаетъ казаться невыносимымъ бременемъ, привязанности умолкаютъ. Такое состояніе можетъ сопровождаться могучимъ умомъ и сильнымъ характеромъ, какъ напримѣръ, у Леопарди и Байрона, но чаще оно ведетъ къ разслабленію и того, и другого.
   Такія самоубійства, совершенныя въ состояніи паталогическомъ или близкомъ къ нему, т. е. вслѣдствіе помѣшательства, пеллагры и другихъ физическихъ недуговъ, а также по причинѣ утомленія жизнью, въ Италіи составляютъ 50% общаго числа всѣхъ самоубійствъ. Помѣшанные же въ тѣсномъ смыслѣ слова вездѣ даютъ 1/3 всего количества самоубійцъ. Тоже подтверждаетъ и г. Пономаревъ относительно Россіи, хотя по общему взгляду, проведенному черезъ все свое изслѣдованіе, онъ склоненъ скорѣе видѣть во всякомъ самоубійцѣ или "хроническаго съумасшедшаго, или человѣка, дѣйствующаго подъ вліяніемъ внезапныхъ аффектовъ, явленіе, всецѣло принадлежащее къ области психіатріи". Стало быть, въ этомъ онъ расходится съ Морзелли, который, однако, также признаетъ связь обоихъ вліяній и, между прочимъ, въ томъ, что оба они во всей Европѣ идутъ параллельно, достигая своего максимума на сѣверо-востокѣ и въ центрѣ. Во всемъ старомъ свѣтѣ теперь насчитываютъ 300,000 помѣшанныхъ ежегодно, и большая часть ихъ приходится на Францію, Германію и Англію, т. е. на самыя цивилизованныя государства.
   Послѣ съумасшествія, пьянство оказываетъ самое сильное вліяніе на самоубійство. При этомъ спиртные напитки дѣйствуютъ гораздо вреднѣе, нежели вино. Въ Германіи, по словамъ Бётхера, 56% всего числа самоубійствъ совершены вслѣдствіе алькоголизма. Въ Даніи, гдѣ на человѣка приходится, по изслѣдованіямъ Фюрста, 16 литровъ алькоголя въ годъ, цифра самоубійствъ чрезвычайно высока. Въ Англіи она повысилась съ 1825 года, когда и употребленіе алькоголя съ 4,12 литровъ на человѣка въ годъ дошло до 9,07. Въ Италіи, гдѣ, благодаря большому количеству производимаго вина, употребленіе алькоголя довольно ограничено, за 12 лѣтъ было всего 96 случаевъ самоубійства отъ алькоголизма, обнаруживающаго тамъ свое дѣйствіе болѣе на помѣшательствѣ, нежели на самоубійствѣ. У насъ, г. Пономаревъ отводитъ пьянству такое же мѣсто въ числѣ мотивовъ къ самоубійству, какъ и помѣшательству: пьяницы и помѣшанные, по его словамъ, составляютъ половину всего числа русскихъ самоубійцъ. Онъ констатируетъ также, что пьянство и сопутствующая ему бѣлая горячка съ каждымъ годомъ увеличиваются въ Петербургѣ среди мужчинъ и женщинъ преимущественно простого класса.
   Женскія самоубійства во время беременности и послѣ родовъ, часто сопровождаемыя и дѣтоубійствомъ, довольно сильно развиты въ Европѣ и, вѣроятно, у насъ; точныхъ свѣдѣній о Россіи мы не имѣемъ, но въ Италіи и Пруссіи среднимъ числомъ приходится такихъ самоубійствъ 22 на 1,000, во Франціи -- 29, въ Норвегіи -- 50.
   Къ физическимъ же причинамъ относитъ Морзелли и нищету. Ни одна нація не изъята отъ этого бѣдствія, но, повидимому, Италіи принадлежитъ въ этомъ отношеніи первое мѣсто.
   Вообще вліянія, измѣняющія природу мотивовъ къ самоубійству, тѣ же самыя, которыя дѣйствуютъ на общее его движеніе, т. е. климатическія и метеорологическія условія, степень культуры, полъ, возрастъ, профессія. Относительно первыхъ нельзя вывести точныхъ результатовъ, вслѣдствіе отсутствія однообразія въ статистикахъ различныхъ государствъ. Извѣстно только, что на югѣ, въ числѣ мотивовъ, главнымъ образомъ преобладаютъ страсти, любовь, нищета, на сѣверѣ -- алькоголизмъ, въ центрѣ Европы -- утомленіе жизнью, стыдъ и страхъ наказанія. Помѣшательство оказываетъ свое вліяніе вездѣ почти въ одинаковой степени, но другія причины, и въ особенности такъ называемыя нравственныя, дѣйствуютъ вездѣ различно, смотря по степени и по характеру цивилизаціи страны. Такъ въ Германіи и Скандинавіи, гдѣ семейные узы тѣснѣе и семья составляетъ убѣжище для отдыха отъ борьбы за жизнь, самоубійства изъ-за семейныхъ непріятностей немногочисленны, а въ странахъ католическихъ, Бельгіи, Франціи, Италіи, гдѣ семейныя привязанности занимаютъ меньшее мѣсто въ личной жизни, они гораздо чаще. Вообще, у католиковъ и евреевъ (по статистикѣ Пруссіи за 1871--72 г.) преобладающими мотивами къ самоубійству оказываются съумасшествіе и пороки, у протестантовъ -- страсти, семейныя огорченія, финансовое разстройство, упреки совѣсти, стыдъ и утомленіе жизнью. Такое различіе въ характерѣ мотивовъ Морзелли объясняетъ болѣе высокой культурой протестантовъ и большимъ развитіемъ у нихъ нравственности. У православныхъ, если основываться на свидѣтельствѣ г. Пономарева относительно Россіи или, лучше сказать, двухъ ея столицъ, преобладающими мотивами самоубійства служатъ матеріальныя условія: физическія болѣзни, пьянство, бѣдность, разстройство дѣлъ, долги. Но въ частности у женщинъ -- нравственныя: любовь, ревность, семейныя огорченія, боязнь суда, душевное разстройство. Г. Пономаревъ объясняетъ это тѣмъ, что женскій организмъ впечатлительнѣе мужскаго, а нравственное положеніе женщинъ въ большинствѣ случаевъ хуже, нежели положеніе мужчинъ. Но во всякомъ случаѣ замѣчательно, говоритъ онъ, что по причинѣ растратъ чужихъ денегъ, за 20 лѣтъ не было ни одного женскаго самоубійства ни въ Петербургѣ, ни въ Москвѣ.
   Почти къ тому же выводу приходитъ и Морзелли: по его изслѣдованіямъ, въ мужскихъ самоубійствахъ въ Европѣ преобладаютъ мотивы эгоистическіе: пороки, разстройство дѣлъ, утомленіе жизнью; у женщинъ же -- душевныя болѣзни: страсти, семейныя непріятности, стыдливость, упреки совѣсти, утрата дѣтей, родителей и близкихъ людей. Въ молодомъ возрастѣ чаще всего, какъ и можно было предполагать, прибѣгаютъ къ самоубійству изъ любви, ревности; въ зрѣломъ -- сильнѣе даютъ себя чувствовать душевныя болѣзни и разстройство дѣлъ; наконецъ, въ старости, усталость отъ жизни заставляетъ желать смерти и ускорять наступленіе ея. Вліяніе возраста обнаруживается у обоихъ половъ въ томъ, что у мужчинъ, начиная съ зрѣлаго возраста до первой старости (отъ 40 до 60 лѣтъ), процентъ самоубійства отъ душевныхъ болѣзней, пороковъ, финансоваго разстройства дѣлъ, постоянно ростетъ и уменьшается только въ дряхлости; въ молодости же и до преклонныхъ лѣтъ, развиваются, постоянно прогрессируя, физическія болѣзни; задолго до 30 лѣтъ начинаютъ обнаруживать свое дѣйствіе страсти; а до 25 всего выше процентъ самоубійствъ отъ стыда, раскаянія, страха наказанія. Этотъ процентъ понижается по мѣрѣ того, какъ человѣкъ становится старше. У женщинъ, до 70 лѣтъ ростетъ наклонность къ самоубійству вслѣдствіе душевныхъ болѣзней; но, относительно физическихъ, у нихъ замѣчается особенность: въ то время, какъ у мужчинъ эти болѣзни идутъ постоянно усиливаясь, отъ молодости до дряхлости, у женщинъ онѣ ослабѣваютъ послѣ 60-ти-лѣтняго возраста.
   Вліяніе профессіи на мотивы самоубійства можно видѣть въ томъ, что съумасшествіе является преобладающею причиной у сельскихъ классовъ; пьянство -- у рабочихъ; разстройство дѣлъ и бѣдность -- у людей высшихъ и образованныхъ классовъ, а также торговыхъ; страсти (любовь, ревность) у мужчинъ среди учащихся и солдатъ; у женщинъ -- въ классѣ прислуги и среди учительницъ и гувернантокъ; утомленіе жизнью -- въ средѣ военныхъ.
   Есть еще одна спеціальная причина самоубійства -- подражательность, особенно проявляющаяся среди военныхъ и заключенныхъ. Она развивается подъ вліяніемъ общей жизни и однообразныхъ привычекъ въ большихъ центрахъ, гдѣ скучено много людей, въ казармахъ, тюрьмахъ, учебныхъ заведеніяхъ и можетъ переходить въ настоящую эпидемію. Человѣкъ, начинающій тяготиться жизнью, свыкается мало по малу съ мыслью о самоубійствѣ, какъ единственномъ средствѣ избавиться отъ наказанія, позора или страданія; однако, онъ долго колеблется, прежде чѣмъ придти къ полному отчаянію; но первый случайный примѣръ, данный кѣмъ-нибудь возлѣ него, разсѣеваетъ его колебанія и даетъ ему послѣдній толчокъ къ осуществленію своего намѣренія.
   Та же правильность, которая замѣчается въ общемъ движеніи самоубійства, обнаруживается и въ выборѣ мѣста и времени его. Казалось бы для человѣка, пришедшаго къ рѣшенію прекратить свою жизнь, способовъ исполнить это въ окружающей обстановкѣ довольно. Но онъ не беретъ перваго попавшагося средства и въ своемъ выборѣ подчиняется тѣмъ же различнымъ физическимъ, индивидуальнымъ и соціальнымъ вліяніямъ, которыя замѣчаются во всѣхъ явленіяхъ самоубійства. Въ данномъ количествѣ людей, находящихся въ одинаковыхъ физическихъ и нравственныхъ условіяхъ, способъ смерти вездѣ одинъ и тотъ же; но у каждой страны есть свое предпочтительное средство самоубійства. Большая часть народовъ отдаетъ предпочтеніе смерти отъ повѣшенія и посредствомъ утопленія (составляетъ отъ 5/10 до 8/10 всѣхъ случаевъ); затѣмъ чаще употребляются: огнестрѣльное и холодное оружіе, паденіе съ высоты, удушеніе и ядъ. Очевидно, что выборомъ руководятъ двѣ цѣли: вѣрность смерти и отсутствіе или краткость страданія. Если самоубійство совершается при помощи средствъ, причиняющихъ продолжительное или сильное страданіе, можно изъ ста случаевъ заключить, что въ девяносто девяти мы имѣемъ дѣло или съ фанатикомъ, или съ помѣшаннымъ. При этомъ ужасныя самоубійства массами, восточныхъ народовъ, составляютъ яркую противоположность самоубійствамъ цивилизованныхъ европейцевъ, совершаемымъ спокойно и съ замѣчательнымъ хладнокровіемъ.
   Вліяніе климата и національности обнаруживается въ томъ, что въ Италіи преобладаетъ самоубійство посредствомъ утопленія; этотъ способъ въ теченіи послѣднихъ десяти лѣтъ сталъ распространяться и во Франціи; но чѣмъ ближе къ сѣверу лежитъ страна, тѣмъ онъ рѣже употребляется и всего менѣе прибѣгаютъ къ нему славяне. Однако, у насъ, въ Петербургѣ, по словамъ г. Пономарева, и мужчины, и женщины предпочитаютъ его всякому другому; въ Москвѣ же его замѣняетъ повѣшеніе.
   Это подтверждаетъ и Морзелли, видящій въ томъ фактѣ, что въ Петербургѣ вѣшаются рѣже, нежели въ остальной Россіи, гдѣ % всѣхъ самоубійствъ, по его словамъ, совершается этимъ способомъ, признакъ болѣе высокой цивилизаціи столицы въ сравненіи съ остальными городами, не исключая и Москвы. Въ Парижѣ, Римѣ, Женевѣ, Нью-Йоркѣ способъ этотъ также мало по малу вытѣсняется другими, считающимися болѣе благородными. Въ Англіи предпочитаютъ прибѣгать къ холодному оружію и къ яду. Паденіе съ высоты составляетъ исключительное явленіе на сѣверѣ, и Морзелли объясняетъ это чувствомъ стыдливости и привычкой жить въ стѣнахъ дома, внушающими отвращеніе къ такому роду смерти, при которомъ трупъ самоубійцы подвергается взорамъ публики.
   Точно также вліянія индивидуальныя отражаются и въ выборѣ способа самоубійства. Здѣсь всего рѣзче проявляется вліяніе пола. Женщины вездѣ оказываютъ предпочтеніе смерти посредствомъ утопленія и рѣдко прибѣгаютъ къ сильнымъ средствамъ; въ Италіи онѣ рѣдко вѣшаются, но въ Даніи, Австріи и Россіи часто употребляютъ этотъ способъ. Вообще замѣчено, что славянская раса склонна къ смерти отъ повѣшенія. Американки и англичанки чаще другихъ застрѣливаются и даже закалываются; въ слабой степени это замѣтно и въ Пруссіи.
   Въ разныхъ возрастахъ и выборъ средствъ у обоихъ половъ нѣсколько мѣняется. Мужчины до 30-ти лѣтъ всего чаще вѣшаются (86%), женщины топятся (71%). Послѣ 30-ти лѣтъ, мужчины начинаютъ также обнаруживать большую наклонность къ утопленію и такая тенденція усиливается у нихъ до 50-ти лѣтъ; въ старости они опять возвращаются къ прежнему, т. е. вѣшаются, но еще въ гораздо большей пропорціи, нежели въ первомъ періодѣ (91%). Женщины наоборотъ: послѣ 30-ти лѣтъ онѣ начинаютъ чаще прибѣгать къ смерти отъ веревки, и эта наклонность, постоянно усиливаясь, достигаетъ у нихъ своего максимума въ 70 лѣтъ.
   Вліяніе профессіи на способы самоубійства мало изслѣдовано. Эскироль утверждалъ, что эти способы всегда подходятъ къ ремеслу самоубійцы; но такое мнѣніе не подтвердилось дальнѣйшими изслѣдованіями. Изъ французской статистики видно, что за 1836--52 гг. сельское населеніе прибѣгало преимущественно къ смерти отъ веревки, вѣроятно, по дешевизнѣ этого средства; люди безъ опредѣленныхъ занятій -- къ утопленію; къ этой категоріи относятся и почти всѣ женщины-самоубійцы. Огнестрѣльное оружіе чаще всего употребляется военными; холодное и ядъ инженерами, докторами и пр. Артисты часто кидаются съ высоты, прачки -- удушаются углекислымъ газомъ. Высшіе классы считаютъ смерть отъ веревки неблагородною и предпочитаютъ отравляться и прибѣгать ко всякому роду оружія. Тоже самое обнаруживается и среди молодыхъ людей образованнаго класса. Такъ какъ въ мотивахъ ихъ самоубійствъ главную роль играетъ любовь, то Морзелли соглашается съ Вагнеромъ въ томъ, что между идеальностью мотива самоубійства и выборомъ средства есть нѣкоторое отношеніе. Подтвержденіе этого можно видѣть въ статистикѣ Саксоніи: тамъ люди, убивающіеся вслѣдствіе пьянства, нищеты, также и отъ утомленія жизнью (большею частью въ старости) чаще всего вѣшаются; умирающіе же вслѣдствіе домашнихъ огорченій -- топятся. Заслуживаетъ вниманія, что сумасшедшіе очень рѣдко убиваются огнестрѣльнымъ оружіемъ.
   Не только въ выборѣ средства проявляется постоянная правильность -- она замѣчена у обоихъ половъ и въ выборѣ мѣста самоубійства. Тутъ опять всего ярче выступаетъ различіе между полами. Женщины рѣдко убиваются на открытомъ мѣстѣ и публично; онѣ совершаютъ это или въ своемъ домѣ, или у чужихъ, даже и топятся въ колодцахъ, принадлежащихъ къ дому; но почти никогда не убиваются въ какихъ-нибудь нечистыхъ углахъ его.

-----

   Изъ подробнаго изслѣдованія Морзелли природы и причинъ современной намъ эпидеміи самоубійства, изслѣдованія, въ которомъ, по замѣчанію комиссіи королевскаго ломбардскаго института, не забыта ни одна сторона вопроса, видно, что онъ смотритъ на самоубійство, какъ на естественное и необходимое слѣдствіе борьбы за существованіе. Послѣдовательно проводя теорію Дарвина въ примѣненіи къ самоубійству, Морзелли почти съ сожалѣніемъ говоритъ о томъ, что чрезвычайное развитіе въ наше время благотворительности поддерживаетъ слабыхъ. Воинская повинность, отнимая у общества лучшихъ людей, также, по его мнѣнію, усиливаетъ пагубныя послѣдствія борьбы тѣмъ, что оставляемые имъ обществу худшіе люди, размножаясь, увеличиваютъ собою число борющихся. А именно въ сокращеніи этого числа Морзелли видитъ единственное радикальное средство къ исцѣленію общества отъ недуговъ, въ томъ числѣ и самоубійства, и сокращеніе это онъ понимаетъ въ смыслѣ добровольнаго воздержанія людей отъ чрезмѣрнаго размноженія. "Тогда только, говоритъ онъ,-- самоубійство ослабѣетъ среди цивилизованныхъ народовъ, когда установится равновѣсіе между личными нуждами каждаго и общественной пользой; когда каждый, вступая въ борьбу, будетъ движимъ чувствомъ долга, т. е. сознаніемъ необходимости приносить свой личный эгоизмъ въ жертву общественному благосостоянію". Но онъ самъ признаетъ, что въ настоящее время эта мѣра неосуществима, и, какъ палліативъ, рекомендуетъ обратиться къ системѣ личнаго усовершенствованія человѣка, т. е. предлагаетъ направить воспитаніе такъ, чтобы оно развивало въ каждомъ способность управлять своими мыслями и чувствами, въ видахъ возможности достигнуть какой-либо поставленной себѣ цѣли, и выработывало въ нравственномъ характерѣ каждаго силу и энергію.
   Никто, конечно, не станетъ отрицать огромнаго значенія воспитанія, направленнаго къ этимъ цѣлямъ. Но если твердой воли и сильнаго характера достаточно, какъ утверждаетъ Маудсли, чтобы сдѣлать человѣка способнымъ съ успѣхомъ бороться даже со склонностью къ помѣшательству, то относительно самоубійства, намъ кажется, нельзя ограничиться однимъ усовершенствованіемъ внутренняго человѣка. Внѣшняя обстановка и неблагопріятныя стеченія обстоятельствъ очень часто доводятъ до съумасшествія людей вполнѣ здоровыхъ, а тѣмъ болѣе предрасположенныхъ къ нему; чаще сумасшествіе проявляется какъ наслѣдственный недугъ, даже при лучшихъ условіяхъ внѣшней жизненной обстановки. Тутъ правильное воспитаніе и нормальное развитіе умственныхъ способностей можетъ оказаться радикальнымъ средствомъ противодѣйствія находящемуся въ зародышѣ недугу. Но самоубійство -- по крайней мѣрѣ, до сихъ поръ это не доказано -- не передается изъ рода въ родъ путемъ наслѣдства, и внѣшнія условія, въ которыхъ живетъ и дѣйствуетъ человѣкъ, оказываютъ сильнѣйшее вліяніе на его рѣшеніе покончить собственную жизнь. Эти условія, помимо вины и участія его, часто слагаются такъ неблагопріятно, что о нихъ разбивается самая твердая воля и самый выработанный характеръ. Стало быть, присутствіе однихъ этихъ качествъ, какъ бы они ни были цѣнны, въ человѣкѣ, угнетаемомъ внѣшними условіями жизни, не всегда можетъ удержать его отъ самоубійства. Съ другой стороны, та организація общества, при которой шансы борьбы распредѣлены такъ неравномѣрно, какъ въ настоящее время, не есть нѣчто неизмѣнное; напротивъ, она создается самими людьми и въ значительной степени зависитъ отъ нихъ. Поэтому, предлагая такія мѣры, какъ добровольное воздержаніе отъ чрезмѣрнаго размноженія или измѣненіе всей системы человѣческаго воспитанія, Морзелли съ такой же основательностью могъ бы обратить вниманіе на необходимость улучшить условія общественной и личной жизни человѣка и этимъ уравновѣсить борьбу, по возможности, одинаково для всѣхъ. Онъ самъ говоритъ, что самоубійство стоитъ въ тѣсной связи съ вопросами, уже давно занимающими лучшихъ людей; не трудно догадаться, что эти вопросы: пауперизмъ, пролетаріатъ, недостаточное поприще для развитія матеріальныхъ, живыхъ силъ цивилизованнаго общества и много другихъ, несомнѣнно играютъ первенствующую роль въ ряду причинъ, по которымъ такъ страшно въ наше время усиливается самоубійство. Но, перечисляя средства помочь злу, Морзелли совершенно упускаетъ эти общіе вопросы изъ виду и всю надежду возлагаетъ на то, что каждый отдѣльный человѣкъ путемъ воспитанія сдѣлается благоразумнѣе, станетъ соразмѣрять свои желанія со средствами и съумѣетъ отрѣшиться отъ личнаго эгоизма. Эту мысль онъ нѣсколько разъ высказываетъ въ своей книгѣ.
   Впрочемъ, его сочиненіе не есть психологія или теранія самоубійства. Главная цѣль Морзелли собрать статистическій матеріалъ, разработка котораго принадлежитъ соціологіи, и, вмѣстѣ съ тѣмъ, выяснить природу самоубійства и дать точку отправленія психологіи въ прочно, по его мнѣнію, установленной теоріи.
   Первой изъ этихъ цѣлей его изслѣдованіе удовлетворяетъ болѣе всѣхъ до сихъ поръ появившихся по данному вопросу, и собранный имъ матеріалъ даетъ возможность составить себѣ довольно полное представленіе о самоубійствѣ, какъ соціальномъ явленіи. Оцѣнка же второй принадлежитъ будущему.

Е. Лихачева.

"Отечественныя Записки", No 7, 1881

   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru