Левинсон Андрей Яковлевич
Литературные курьезы

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    (Из журнала "Весы").

   

Литературные курьезы.

(Изъ журнала "Вѣсы").

   Въ послѣднее время журналъ "Вѣсы" съ завидной непринужденностью оставилъ неблагодарную роль безкорыстнаго искателя новыхъ цѣнностей {Мы обязаны "Вѣсамъ", а въ особенности стоящему за ними издательству "Скорпіонъ" успѣшной пропагандой такихъ писателей, какъ Уайльдъ, Бодлэръ, но, Гамсунъ и т. д.}. Для болѣе выигрышнаго положенія. Повидимому, журналъ только и ждалъ -- запоздавшаго, спору нѣтъ -- признанія своихъ идейныхъ руководителей (Бальмонта и Брюсова), чтобы горделиво взять на себя роль литературнаго сената, но это выступленіе нельзя признать успѣшнымъ. Безконечныя "воскуренія ароматовъ" фактическимъ руководителямъ журнала {См. хотя-бы 1908 г. No 1, статью г. Эллисъ "Пути и перепутья".}, не слишкомъ чистоплотное остроуміе К. Чуковскаго передѣлывающаго для "Вѣсовъ" свои фельетоны изъ "Понедѣльника" {Ibid, статья "Третій сортъ".}, всѣ эти письма въ редакцію о выходѣ изъ состава сотрудниковъ "Золотого Рука" (хроническое явленіе) совпадающія подчасъ съ принятіемъ автора въ лоно "Вѣсовъ" {No 2; No 8.}; вся эта необузданная оргія раздутыхъ самолюбій, барабанный трескъ междуусобной полемики, эта система узкаго протекціонизма,-- производятъ, недостойное впечатлѣніе. Не лучшее впечатлѣніе оставляетъ и пресловутая принципіальность московскаго изданія.
   "Вѣсы" -- считаются журналомъ съ установившимся эстетическимъ credo.
   "Въ наши дни" -- читаемъ мы въ проспектѣ-манифестѣ журнала на 1908 г.-- самостоятельное значеніе искусства можетъ считаться общепризнаннымъ, и прежніе взгляды на него, открыто ставившіе его въ подчиненное положеніе передъ общественностью, наукою, религіей и т. п. уже не требуютъ опроверженія".
   Но это -- лишь оцѣнка для "чужихъ". Это такъ сказать проволочное загражденіе для непосвященныхъ, тѣ вѣсы на которыхъ взвѣшиваются продукты презрѣннаго реализма, а своему брату (культуртрегерамъ), можно и уступить {Въ No 5 журнала помѣщено слѣдующее разъясненіе: "Редакція обращаетъ вниманіе читателей, что она не считаетъ возможнымъ стѣснять своихъ постоянныхъ сотрудниковъ въ высказываніи своихъ мнѣній, хотя-бы они и не совпадали съ взглядами редакціи... разумѣется, это не касается основныхъ (курсивъ повсюду мой. А. Л.) взглядовъ редакціи, опредѣляющихъ все направленіе журнала"... такъ ли?}.
   Это-то товарищеское добродушіе и сказалось, напримѣръ, въ отдѣлѣ, посвященномъ французской литературѣ. Здѣсь почти безраздѣльно царитъ проблематическая личность писателя Ренэ Гиля.
   Насъ интересуетъ въ данное время лишь теоретическое обоснованіе его творчества -- и, тѣмъ самымъ, его критики.
   Вотъ краткій обзоръ этихъ основаній: 1) Теоріи "словесной инструментовки", основанная на выводахъ Гельмгольца (техника); 2) Единство поэтическаго творенія; oeuvre поэта должно дать намъ научный синтезъ универсальной жизни (содержаніе); 8) "Эволюціонизмъ и проповѣдь альтруистическаго долга" (руководящія идеи).
   Достаточно этого суммарнаго перечисленія, чтобы оцѣнить всю глубину противорѣчія между лозунгомъ "Вѣсовъ" и воззрѣніями г. Гиля.
   Снисходительные къ принципамъ своихъ сотрудниковъ "Вѣсы" не менѣе снисходительно относятся и къ тѣмъ свѣдѣніямъ, которыми они обогащаютъ русскихъ читателей.
   Наиболѣе крупнымъ явленіемъ текущей литературной жизни во Франціи, редакція признаетъ десятилѣтіе со дня смерти Малларнэ, прославленнаго ментора французскаго символизма. Установлено, что ни одинъ почти изъ видныхъ французскихъ поэтовъ современности не миновалъ очарованія этого "князя поэтовъ". "Вѣсы" посвятили памяти Маллармэ двѣ статьи, изъ которыхъ первая {No 4.} трактуетъ о "Маллармэ, какъ человѣкѣ", вторая {No 8.} посвящены анализу его творчества.
   Первая изъ этихъ статей, представляетъ особый интересъ, такъ-какъ источникъ вліянія Маллармэ, часто загадочнаго, надо искать не столько въ немногихъ его произведеніяхъ, сколько въ непосредственномъ общеніи съ учениками и слушателями.
   Если читатель наивно предполагаетъ, что статья о Маллармэ посвящена дѣйствительно Маллармэ, онъ жестоко ошибется: съ перваго слова до послѣдняго, это восторженный гимнъ критика самому себѣ. О Маллармэ, кромѣ нѣсколькихъ превыспреннихъ фразъ {Цитирую au hazard, какъ выражаются репортеры: "Юный, отъ ясныхъ отблесковъ своей славы, а можетъ быть, еще болѣе, благодаря бѣлизнѣ своихъ висковъ, которые напоминали вѣчный снѣгъ на вершинахъ горъ,-- Маллармэ говорилъ... etc.} и фактовъ, достаточно освѣщенныхъ уже Мокелемъ, Ренье, Реми де-Гурмономъ, мы ничего не находимъ.
   "Я" посѣтилъ Маллармэ,-- вѣщаетъ г. Гиль; онъ говорилъ "со мной обо мнѣ", etc. in Perpetuum.
   Мы впервые узнали, что вся литературная жизнь современной Франціи имѣетъ исходной точкой это магическое "я" г. Гиля. Ему, оказывается, принадлежала и принадлежитъ всякая иниціатива, всѣ прочіе писатели (чуть ли не самъ Маллармэ) имѣютъ лишь относительное значеніе.
   "Гюставъ Канъ ознакомившись съ моей "словесной инструментовкой", выставилъ тогда, первые тезисы "свободнаго стиха" {No 4, стр. 69.}. "Попытка же К. Моклера и другихъ выставить Маллармэ философомъ-идеалистомъ, возбуждена была желаніемъ дать символизму философскую основу, послѣ появленія моей "Научной Поэзіи"... Напомнимъ, что расхожденіе между Маллармэ и мною произошло въ 1888 г., когда я дополнилъ свою методу изложеніемъ моихъ философскихъ принциповъ"... {Ibid. стр. 72.}. По поводу очень лестнаго письма Маллармэ къ нашему критику, мы читаемъ слѣдующія знаменательныя слова: "Это драгоцѣнное письмо, любопытное тѣмъ, что оно указываетъ на неодолимый антагонизмъ между мною и символистами {Ibid.}. Это все будто бы о Маллармэ...
   Куда бы ни обратилъ мэтръ Гиль свой просвѣщенный взоръ, онъ фатальнымъ образомъ не видитъ ничего, кромѣ себя. Просмотримъ хотя-бы его статью о "Возрождающихся надеждахъ на новое поэтическое движеніе" {No 1.}.
   Характеризуя нѣсколько разнородныхъ, но ему равно симпатичныхъ группъ молодыхъ поэтовъ, онъ въ общихъ чертахъ формулируетъ ихъ credo.
   "Двое изъ нихъ (изъ первой группы) заявили себя на сторонѣ принциповъ "Научной поэзіи... {Ibid. 114.}. Другой протежэ г. Гиля, Шарпантье, въ лапидарной формѣ самъ высказываетъ слѣдующія глубокія сужденія о поэзіи: "Верлэнъ есть Верлэнъ. Но я ничего не скажу о Мореасѣ и Канѣ, столь зыбкихъ и столь безформенныхъ (?) -- Изъ плеяды поэтовъ 1880 г. я не вижу никого, кромѣ Ренэ Гиля и Вьелэ-Гриффина"... {Ibid. стр. 115.}.
   Все это, быть можетъ, такъ и есть на самомъ дѣлѣ, подумаетъ читатель {Не помню въ какомъ No "Вѣсовъ", Гиль высказалъ даже мысль о томъ, что Бодлеръ не чуждъ былъ философскимъ настроеніямъ, такъ какъ предвосхитилъ нѣкоторыя, его, Гиля, идеи. Не комментирую.}.-- Странно только, что никому изъ прочихъ французскихъ критиковъ ничего объ этомъ не извѣстно. Мы могли бы продолжить эту панораму цитатъ, но полагаемъ, что читатель вполнѣ удовлетворится тѣмъ немногимъ, но яснымъ, что нами уже было приведено.
   Послѣ этихъ прямо таки эпическихъ родононтадъ почтеннаго критика, даже отдыхаешь какъ-будто на статьяхъ и рецензіяхъ другого парижскаго корреспондента "Вѣсовъ" Жана де-Гурмона {No 7.}, хотя, въ большинствѣ случаевъ, онъ не затрудняетъ себя какими-либо указаніями на содержаніе подвергаемаго критикѣ произведенія, такъ что его вердиктъ приходится принимать на вѣру.
   Тепло и содержательно написана его замѣтка объ Анри де Ренье; къ сожалѣнію, онъ только повторяетъ въ ней приблизительно то, что писалъ уже въ "Вѣсахъ" нѣсколько лѣтъ тому назадъ {"Вѣсы" 1905 г. No 8,.Французскій романъ и романисты".}.
   Мы не касаемся здѣсь замѣтки Мокеля о Лербергѣ: она написана обычнымъ тономъ некролога и панегирика. Для освѣщенія же доблестной роли послѣдняго изъ корреспондентовъ "Вѣсовъ" г-на Арко, достаточно, думается намъ, слѣдующей цитаты изъ замѣтки о Полѣ Аданѣ: "Поль Аданъ имѣетъ право на признательное восхищеніе современиковъ, и они были-бы презрѣнными, неблагодарными людьми или безчувственными животными, если бы они ему въ этомъ восхищеніи отказали" {No 9, стр. 79.}.
   Сильно!
   Наша библіографія обязана "Вѣсамъ" (и отчасти "Міру Искусства") широкимъ примѣненіемъ мало употреблявшагося до извѣстной степени новаго пріема:-- критики текста. Но по отношенію къ тексту собственнаго журнала редакція "Вѣсовъ" совершенно не примѣняетъ этого пріема. Переводчики "Вѣсовъ" постарались заключить мысли г-на Гиля и его сподвижниковъ, въ самую неряшливую и полуграмотную форму.
   Я ограничусь небольшимъ количествомъ цитатъ.
   "И такъ какъ ничего нельзя назвать неважнымъ, что относится къ Маллармэ, то скажу, что у него дѣйствительно былъ даръ владѣть парусами и онъ бывалъ гордъ, оставаясь поэтомъ въ своей голубой матросской курткѣ, когда умѣлъ показать, что, какъ большую бѣлую птицу приручилъ этотъ парусъ, покорно уносившій его впередъ" {Ib, стр. 70.}.
   "...послѣ кофе и очаровательнаго кирша... слѣдуетъ прогулка по рѣкѣ" {Ibid.}.
   "Въ символизмѣ Паландри особенно дорого то, что это языкъ моего я" {No 1, стр. 116.}.
   "Несмотря на ихъ непосредственную внѣшность, часто сладострастную, эти романы etc. {No 7, стр. 8.}.
   "Послѣднія страницы (романа)... полныя смягченной чувственности, содержающей капли крови {Ibid, стр. 80.}.
   "Духъ Поля Адана, богато воспитанный, состоитъ въ смѣлости и разнообразіи"... {No 2 стр. 93.}.
   "Мысль о бракѣ была ему близка, наоборотъ, благодаря своей постоянной мягкости"... {No 5, стр. 46.}.
   "Въ третьемъ изъ этихъ сонетовъ рѣчь идетъ о "занавѣсѣ", не о "постели", какъ утверждаютъ нѣкоторые, ибо занавѣсъ въ томъ сонетѣ долженъ вызвать образъ постели, но постели отсутствующей и о гитарѣ, о "бандурѣ", etc. {No 8 стр. 105. Рѣчь идетъ о сонетѣ, изъ котораго приведены только первыя слова: "Une dentelle s'absolut"... Вразумительна эта украинская "бандура".}.
   "Прекрасныя страницы посвящены... въ защиту охраненія пейзажей" {No 9, стр. 81.}.
   "Ни одинъ притворный лицемѣръ не достигаетъ яркости видѣній, которыхъ не знающій отдыха языкъ передаетъ въ совершенствѣ" {Ibid стр. 82.}.
   "Чтеніе этой книги оставляетъ... видѣнія поношенныхъ платьевъ, одѣтыхъ на потрепанныхъ куртизанкахъ, видѣнія людей, живущихъ контрабандно, наслаждающихся безъ радостей, и чей смѣхъ отдаетъ кануномъ смерти {Ibid.} etc. etc. etc.
   Въ области переводовъ изъ иностранныхъ поэтовъ, въ общемъ немногочисленныхъ, дѣло обстоитъ не лучше. Въ переводѣ (анонимномъ) статьи Водлэра, мы вычитали слѣдующій пассажъ:
   "Предоставь школьникамъ, пьянствующимъ отъ первой трубки, пѣть хвалы женщинамъ полнымъ" {No 8, стр. 46.}.
   Наконецъ, въ переводѣ новой трагедіи Верхарна "Елена Спартанская", сдѣланномъ г. Брюсовымъ, нашимъ poète impeccable, неподрѣшимымъ поэтомъ, мы нашли такой поэтическій перлъ:
   
   "Твоя сестра? Но вѣдь она причина
   Той смерти пламенной, что я питаю"... {No 8, стр. 46.}.
   
   И позволительны-ли для "тройственнаго сліянія Демона мысли, Генія страсти и Ангела печали" {Г-нъ Брюсовъ въ характеристикѣ "Вѣсовъ".} слѣдующіе топорные вирши:
   
   "Когда то съ ней не спознался Менелай,--
   Гроза отчаянья ударомъ молній
   Моей души спокойной не спалила бъ
   Ахъ, и до сихъ поръ у очага, подъ вечеръ,
   Со мной сидѣли бы отецъ и мать.
   Земля бъ не упилась ихъ черной кровью,
   Эгиста не узнала бъ Клитемнестра,
   И ужаса видѣнья неотступно
   Мнѣ не грозили бъ гнѣвными руками,
   И я бъ не жаждала бѣжать куда-то... 1).
   1) О достоинствахъ и недостаткахъ перевода этой пьесы (судить преждевременно до появленія его цѣликомъ. Отмѣчаю лишь курьезы.
   
   Полагаемъ, что всякій безъ труда оцѣнитъ музыкальныя прелести этой симфоніи на "бъ", въ особенности стиховъ 3-го и 4-го.
   Мы далеки отъ мысли, что Брюсовъ не умѣетъ писать стиховъ, или что его коллеги по редакціи не знаютъ французскаго языка.
   Въ томъ-то и дѣло, что г. Брюсовъ, хотя и переоцѣненная ревнителями, но дѣйствительная поэтическая сила, что редакторъ журнала г. Поляковъ зарекомендовалъ себя даровитымъ переводчикомъ,-- а въ результатѣ получается чуть-ли не макулатура.
   Обидно то, что упоеніе извѣстностью и газетной шумихой сбиваетъ съ толку даже даровитыхъ писателей; что перестаютъ работать и начинаютъ играть въ полубоговъ или просто кувыркаться и таращить глаза, какъ это дѣлаетъ Андрей Бѣлый, хотя у него иногда есть, что сказать.
   Весело я беззаботно процвѣтаетъ журналъ подъ обложкой съ экзотическими негритянками, намалеванными "двойственнымъ сліяніемъ" -- какъ выразились бы "Вѣсы" --Ропса и Гюстава Моро, въ лицѣ г. Ѳеофилактова. И мало по малу докатывается по наклону до полнаго эстетическаго банкротства, до полной деморализаціи.

Андрей Левинсонъ.

"Современный Міръ", No 12, 1908

   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru