Леонтьев Константин Николаевич
Из письма И. Фуделю

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

   К.Н. Леонтьев. Полное собрание сочинений и писем в двенадцати томах
   Том девятый. Литературно-критические статьи и рецензии 1860-1890 годов
   С.-Пб., "Владимир Даль", 2014
   
   8 октября Леонтьев отвечал на вопрос о. И. Фуделя (в письме от 17 сентября): "Вы спрашиваете, кончил ли я статью мою "Анализ и стиль"... Нет еще! -- Она меня очень замучала, и я до того стал сомневаться в ее достоинстве, что по окончании хочу послать на прочтение психологу -- Астафьеву и еще лучше на суд -- целого Психологического общества (там ведь основы психологические и мои, и Толстого). -- Если скажут -- плохо -- той подарю ее на память (моих ошибок) Александрову и печатать не стану" (Преемство от отцов. С. 166--167). 20 октября, объяснив Александрову причины долгого молчания ("упадок духа"), Леонтьев подробно рассказывал о текущей работе:
   Бьюсь все еще (именно -- бьюсь!) над статьей о Толстом; зашел в такие эстетические и психологические дебри, что никак не могу выйти на свет Божий. -- Только всего дня три -- не более, как начинаю подозревать и близость опушки и догадываться, в какую сторону надо сквозь колючие кусты мне ломиться. -- Собственные впечатления до того, наконец, притупились, что одному стало невозможно судить собственный вкус -- Ал<ексей> Дмитр<иевич> Оболенский {Кн А. Д. Оболенский (1855--1933), один из друзей Вл. С. Соловьева, в те годы принадлежал к числу любимых собеседников Леонтьева, почитавшего его тонким знатоком литературы. Они встречались в Оптиной Пустыни, куда Оболенский часто приезжал. В летнее время и Леонтьев, возможно, посещал имение Оболенских Березники, расположенное недалеко от Козельска.} обещал в будущую субботу приехать с утра и слушать. -- Он очень умен и образован -- и со вкусом, но, видимо, привык совсем к другому порядку мыслей, чем я, и находит, что разговор мой ему яснее, чем мои статьи... Как это странно? Но -- оно и полезно с другой стороны, потому что его возражения вынуждают меня все на большую и большую к себе строгость. -- В общем чувстве относительно Толстого -- я думаю, что я прав; но боюсь, что я другим буду не ясен. -- И потому я решил так: -- по окончании, пошлю Вам и при этом "официозное" письмо Петру Евг<еньеви>чу с просьбой прочесть это в Психол<огическом> общ<естве> {Имеется в виду Московское психологическое общество, созданное в 1885 г. при университете.} и общим решением членов решить -- Заслуживает ли это напечатания -- или нет? -- Возвращать сюда рукопись снова для исправления частностей -- не желаю. -- Без ошибок -- нельзя -- пусть будут ошибки; -- но если вообще не дышит истиной, -- а только какой-то гастрономический и слишком оригинальный бред, то пусть рукопись остается у Вас, на память того, как человек столь здравый и даже иногда холодный в политике -- может быть "развратен умом" в художественной критике. -- Потеряю, конечно, рублей 400! Жалко, и не столько себя, сколько других, ибо почти все они уже назначены на уплату позорных, старых долгов. -- Ну, да что же делать! Зачем печатать при жизни -- свой бред. -- (Вам -- если захотите -- я не запрещаю чужой бред -- со временем напечатать, как биографическую странность и психозную черту -- человека во многом другом здравого; это ваша воля). <...> все это -- чтобы мне не повторять вторично в письме к П<етру> Евг<еньевичу> -- потрудитесь ему прочесть.
   А до чего -- эта статья мне наскучила -- я Вам выразить не могу! -- Не дождусь избавиться; -- но раньше как дней через 10 не справлюсь.
   (РГАЛИ. Ф. 2. Оп. 1. Ед. хр. 669. Л. 96 об.--97 об.).
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru