Леонтьев Константин Николаевич
"В сорочке родилась". Повесть г-жи А. Коваленской

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:

   К.Н. Леонтьев. Полное собрание сочинений и писем в двенадцати томах
   Том девятый. Литературно-критические статьи и рецензии 1860-1890 годов
   С.-Пб., "Владимир Даль", 2014
   

"В СОРОЧКЕ РОДИЛАСЬ". ПОВЕСТЬ Г-ЖИ А. КОВАЛЕНСКОЙ

("РУССКАЯ МЫСЛЬ", ФЕВРАЛЬ)

   В небольшой повести этой передается рассказ столетней крестьянки об ее прежней жизни.
   В повести нет никаких особенных, художественных достоинств; -- можно даже сказать, что она полна литературных недостатков.
   Зато основная мысль рассказа, хотя и вовсе не новая, однако принадлежит к числу тех великих и поучительных мыслей, которые надо во всех формах и беспрестанно проповедывать нашему разлагающемуся и влюбленному в прогресс обществу. -- Повесть г-жи Коваленской есть та проповедь смирения перед Богом и примирения с горестями и утратами жизни, за которую брались уже более или менее удачно многие знаменитости русской литературы: г-жа Кохановская в произведениях своих "В гостях после обеда" и "Кирило Петров"; г. Тургенев в повести "Постоялый двор" и в маленьком очерке "Живые мощи"; граф Лев Толстой в изображении солдата Каратаева. Тютчев воспевал это "смирение русского народа" в изящных искренних стихах -- Конечно, у всех этих писателей была своя точка зрения, был свой оттенок в этих однородных изображениях. -- Напр<имер>, в "Постоялом дворе" г-на Тургенева -- видно не столько желание выхвалять религиозное міровоззрение пострадавшего крестьянина, сколько намерение нанести удар злоупотреблениям крепостного права; тогда как у г-жи Кохановской господствует совершенно другая идея: не либеральная, не эмансипационная, не утилитарная, как у Тургенева, но идея христианского пессимизма, благодаря которой весь естественный и никогда, разумеется, неисправимый трагизм нашей земной жизни представляется и оправданным, и сносным... Страдания, утраты, разочарования, несправедливости должны быть; они даже полезны нам для покаяния нашего и для спасения нашей души за гробом. -- И сверх того, окрепнувши в страданиях и принуждении с ранних лет, -- душа наша не только не лишается возможности чувствовать земные и скоропреходящие радости, но, напротив того, она за малейшую радость готова при таком пессимистическом міровоззрении благодарить за них Бога. -- Напротив того, безверие, маловерие или самоуверенное удаление от строгости церковного учения располагают нас не только к временному и преходящему озлоблению, но и к постоянному протесту, к надменному недовольству господствующим порядком общественной жизни, к озлоблению принципиальному и к досаде на ближних.
   Безверие и упорная погоня за счастием земным, за правами (счастия все-таки не дающими), вместо того, чтобы облегчить и утешить нас рано или поздно, -- делают нас ненасытными, завистливыми и даже ничтожными. Вот та вполне христианская мысль, которую выносишь из чтения тех повестей г-жи Кохановской, о которых мы упомянули выше.
   Рассказ г-жи Коваленской очень напоминает эти повести не только по основной мысли, но и по некоторым приемам. -- Разница та, что в повестях Кохановской язык чрезвычайно оригинален и увлекателен своим иногда даже неправильным, неудержимым пафосом; здесь же этого нет, а есть только та наглядность и чрезмерная изобразительность, которую, как нам кажется, очень трудно встретить в действительных рассказах простолюдинов. Их рассказы обыкновенно гораздо поверхностнее и не так живописны, не так дотла изобразительны, как речи старой богомолки в занимающей вас повести. -- Эта некоторая бледность и даже неточность простонародных рассказов, бледность и неточность, прерываемые обыкновенно внезапными чертами редкой яркости и поразительной глубины, и составляют всю художественную прелесть их. Таковы и песни действительно простонародные; у г-жи Кохановской -- восторженный и яркий пафос принадлежит большей частию ей самой; к тому же у нее чаще действуют дворяне старого времени, чем простолюдины; это также много значит; у г-жи Коваленской этот пафос и эта яркость приданы рассказу простой старухи. Сама же г-жа Коваленская, говоря от себя, к сожалению, придерживается немного -- не то чтобы грубой (в настоящей грубости есть сила), а той юмористической и бестактной стилистики, которой страдает большинство даже и весьма хороших наших писателей... "Дождь льет с упорством и последовательностью, достойной лучшей цели", -- "отовсюду слышался неугомонный ликующий звон..." "Кислое настроение исчезало..." Юркость... Баушка непременно вместо бабушка; вроде ваше скородие, и т. д.
   Отдельно взятые эти слова -- ничего; но хотелось бы хоть у женщин русских встретить в языке побольше женственности и поменьше какой-то выдохшейся и изношенной по фельетонам гоголевщины. Вот что по-моему -- неправильно.
   Но я прошу прощения у автора за это придирчивое замечание. Я виноват и не должен был бы об этом упоминать в виду -- верности фактов и высокого духа, оживляющего разбираемый рассказ.
   К автору летом в деревне ходят лечиться домашними средствами крестьяне, особенно женщины. Однажды зашла старуха-богомолка с 12-летней внучкой. "Оказалось, что посетительницы мои (говорит г-жа Коваленская) прошли в это утро уже более 20 верст, и по дороге девочка стерла себе ногу... Употребив, что следовало, я думала, что консультация кончилась; но тут-то она и началась..."
   Усталая девочка заснула на крыльце; старуха решилась дать отдохнуть внучке, села и, слово за словом, рассказала автору всю свою жизнь. -- Сама она не знала, сколько ей лет, забыла, но по расчету событий можно было сообразить, что ей лет сто. -- Внучку ее, Кузьке, было около двух лет во время нашествия французов на Москву. -- Старуха все это хорошо помнила.
   У родителей в доме ей было хорошо; они ее любили; потом понравился ей один Ванюшка. -- И она понравилась ему. -- У них были объяснения. -- Но вот первое несчастие: Ивана отдали в солдаты; а за нее посватался другой молодой крестьянин, собой красивый и добрый. -- Она не хотела; -- грубила отцу и матери, упрямилась, блажила всячески, так что отец принужден был ее и за косу раз из сеней вытащить. -- Обвенчали ее с "постылым"; она начала еще больше блажить; пряталась от него, ночью через сугробы домой к отцу убежала и начала просить его, чтобы он спрятал ее у себя от молодого мужа. Отец взял хворостину и начал ее бить, уговаривая вернуться к мужу. -- Тут же за ней приехала свекровь; свалила в сани, повезла домой и всю дорогу тоже била...
   "Привезла меня тогда домой (рассказывает старуха); от побоев у меня все тело посинело, и как увидел меня в сенях муж, растрепанную, избитую, взял он меня за руку, потащил в светелку, где мы жили с ним; я прижалась в угол и как зверь на него гляжу, -- убить готова. Постоял он, посмотрел на меня таково жалостливо, махнул рукою, сел на лавку и заплакал, словно дитя малое. Не понимала я тогда, не чуяла великого смирения его и смотрела все равно как на гадину какую. Что бы он ни сделал, все мне противно; глядела я на его лицо, глаз не могу оторвать, и гадко мне, и страшно, и такое уж зло берет! Пошло с этого дня мое житье хуже прежнего. Свекровь проходу не дает, и ругает, и колотит, а муж день ото дня ласковее, и что ласковее, то противнее. Ведь вот как человек ожесточиться может! Не открывал мне Господь разума, и блажила я страсть как, не понимала я того, что Господь мне послал человека доброго, и душа у него была праведная. Видала я, как другие-то живут: мужья пьянствуют, жен колотят, всё из дома тащат; а мой-то смиренник, никто от него слова дурного не слыхал. И стала я думать, несмысленная, что легче бы мне, кабы он, как другие мужики, колотил бы меня, бранил, а не бабой ревел, на меня, непокорную, глядючи. И всё в этих мыслях злых да неприглядных шло время".
   Капризы, упрямство, ожесточение и воспоминание о любимом Иване довели наконец молодую женщину чуть-чуть не до самоубийства. Она бросилась в каком-то полузабытьи с высокого дерева и переломила себе ногу. Долго лежала она больная; муж за ней ходил; "извелся" с горя. Она стала смягчаться понемногу сердцем и выздоравливать. Наконец (заметим, точно так же, как и у г-жи Кохановской в повести "В гостях после обеда") -- один неожиданный случай помирил и сблизил супругов навсегда. За выздоравливающей вздумал приволокнуться купец-коробочник. Он начал ее уговаривать и прельщать подарками. Наконец взял ее за руку, она закричала; вбежал муж, схватил топор и, едва-едва воздержавшись от убийства, прогнал купца. Тут молодая женщина увидала, сколько энергии может обнаружить ее кроткий муж. Вид этого топора, занесенного над головой обольстителя руками такого человека, который, глядя на ее причуды и упрямство, умел до тех пор только молчать и "плакать как баба", -- произвел на душу ее, по природе, должно быть, весьма своенравную и страстную, такое сильное впечатление, что она начала сама тотчас, в первый раз со времени свадьбы, обнимать и ласкать мужа... и полюбила его. С тех пор они стали жить согласно, и сама свекровь переменилась к ней. Стала добра.
   (Заметим здесь кстати одну черту в литературной деятельности наших "либералов". У них непременно "муж привередник" -- и "свекровь в три погибели гнет". А надо тоже вообразить себе то справедливое негодование, которое может овладеть матерью, когда она видит, что невестка (вероятно, и смолоду очень бойкая и энергическая) "брезгает ее кротким сыном"! Есть нечто пристрастно нечистое, говорю я, в этом постоянном заступничестве нашем за молодых, когда их "ругают и бьют", и нечто безжалостное в забвении прав усталой и раздражительной старости. Напротив того, к пожилым нужно относиться как можно снисходительнее. А молодых, красивых и энергических людей полезно для их собственного будущего держать строго.) Г-жа Коваленская, видимо, беспристрастнее многих.
   Итак, в семье все утихло и примирилось. Кажется, все хорошо, но "беда не за горами, а тут, за плечами". -- Нашло какое-то поветрие... Счастливая теперь супруга и мать в одну неделю похоронила всех троих своих детей.
   Опять отчаяние, ропот, озлобление; ни сочувствие мужа, ни утешения и уговоры доброй матери (которая за нее еще дома противу отца всегда заступалась), ни пример других "покорных" женщин, тоже потерявших детей во время поветрия, ничто не могло успокоить нестерпимую тоску этой, по-видимому, очень страстной души. Успокоило только богомолье. Она пошла к Святым Местам и просила себе у Божьей Матери ребенка. Возвратившись, через год родила девочку Алену и стала опять весела. -- Вырастили они ее с мужем; -- "ни в чем ей не перечили: она сама себе жениха выглядела". Выдали Алену за него замуж. И у нее пошли детки, но вскоре молодого зятя точно так же, как прежде Ванюшку (в которого рассказчица была когда-то влюблена), взяли в солдаты; по-тогдашнему, разумеется, на 25 лет, -- навсегда почти! Незадолго до этого и добрый муж умер.
   "И остались мы, две бабы беспомощные, -- горе горевать с детьми малыми. -- Завалилась изба; забедняла семья; корову продали. -- Стала чахнуть моя Аленушка, а бедность покоя не дает; ребята кричат голодные, все прахом пошло, -- она хворая, а я старая". Зовет Алена мать ночью; -- посылает ее на пруд постирать чулки, "потому, помираю".
   Пошла мать, вымыла чулки, вернулась, а дочь говорит: "Ну, повесь чулки посушить да и зажги свечу перед образом; я сейчас отойду".
   Алена умерла в эту ночь, завещая матери не убиваться и не роптать, а радоваться, когда христианская душа отходит "в райские обители".
   И старуха на этот раз перенесла уже горе спокойнее; скоро утешилась. -- И с тех пор еще много внучат перехоронила, и всякий раз радовалась, что безгрешная младенческая душа уходит к матери.
   "А вот меня, старую грешницу (говорит в заключение столетняя расскащица), земля не берет, потому неправедная я на свете жила, не покорствовала воле Божией; уж истинно, в сорочке родилась; а все сердце мое рвалось, не покорялась я..."
   Вот и все. Или нет, -- надо еще привести здесь заключение маленькой повести.
   Девочка проснулась и закричала, что солнце уж "вона где"; пора в путь.
   Бабушка встает поспешно; она выпрямляется во весь свой высокий рост, бодрым движением вскидывает себе котомку на плечо и, услыхавши от внучки, что она голодна, совершенно неожиданно вдруг подходит к автору и произносит (каким-то странным напевом, говорит автор, а я бы сказал: обрядовым, бытовым напевом, т. е. таким, в котором нет личных претензий растрогать сердце) -- произносит:
   -- Подайте ради Христа Спасителя на пропитание; идем на богомолье, Христовым именем пропитываемся.
   Это ради Христа очень важно. -- "Дайте не потому, что я заслуживаю сострадания и не потому, что вы добры и великодушны". Это все личная гордость; дайте потому, что Христос велел давать просящим. Я не стою, и вы, может быть, не чувствуете желания дать; это нельзя чувствовать насильно, но дайте по принуждению воли; так Христос велел! Принудительная милостыня всегда в наших руках, а добродушная, порывистая есть дар Божий, благодать, особое счастливое и приятное настроение, не всякому и не всегда свойственное. Вот где величие и значение этих обрядовых слова "Христа ради", а не ради меня и не ради вашего доброго порыва.
   Автор полюбопытствовал узнать, что у странницы в котомке.
   "-- А все смертное -- и башмаки, и рубашка, и саван на смерть, -- совершенно равнодушно произнесла старуха.
   Она приподняла тряпицу, которою был обвязан берестовый коробок, и там, не без некоторого содрогания, увидела я, действительно, все эти предметы тщательно сложенные, и даже саван, то есть кусок белого полотна, тщательно обшитый по всем сторонам чем-то вроде узкой полоски вязанных кружев.
   -- Сама сшила, -- заметила с некоторым самодовольством старуха; -- ишь, говоришь, слепая я, какой слепая, -- вон как разукрасила!
   Девочка тоже с видимым удовольствием разглядывала бабушкин саван, укладывая его обратно в котомку.
   -- Она у меня все знает, девочка вострая; -- помрет бабушка, она сейчас разоденет. Разоденешь, Грунюшка?
   -- Я тебя прежде вымою; я видела, как покойников моют, -- довольная своим знанием, произнесла Грунюшка.
   -- Ну, что за девка-козырь! -- воскликнула восхищенная бабушка".
   Такова эта столетняя русская женщина! Она ходит пешком по далеким богомольям; она не стыдится просить милостыни; она развлекается разговором о том, как внучка ее хоронить будет. Она восхищается цветами, смеется, шутит, украшает себе грудь большим пионом, сорванным в цветнике автора, она даже шалит иногда, -- "балуется".
   В начале повести она все брызгала на внучку дождевой водой с ветки и так наскучила ей, что девочка начала кричать: "бабушка, не балуй! Чего баловаться-то!"
   Эта женщина перенесла все или почти все огорчения и принуждения, которые только может перенести человек в течение долгой трудовой жизни. Неудачу первой любви, брачную жизнь с "немилым сердцу" человеком, тяжелую сельскую работу, побои и оскорбления от свекрови и родного отца, смерть мужа именно тогда, когда он ей стал дорог, потерю стольких детей и внучат! И она говорит, что она родилась в сорочке, то есть что ей дано было судьбою очень многое; но сама-то она была грешница, неблагодарная, непокорная, и т. д.
   Какая сила! Как весело даже слышать про таких людей, а не то чтобы видеть их!...
   Мне скажут: "все это очень хорошо и правда, но не особенно ново; все это мы читали и слышали прежде сто раз".
   Да, но кто пожил на свете и знает, до чего люди вообще не помнят того именно, что им нужно помнить, не понимают того, что им нужно понимать, не знают того, что им необходимо знать, -- тот не перестанет проповедовать истину христианского пессимизма именно в такое время, когда большинство все шумит и шумит о каком-то всеспасительном прогрессе, о блаженстве, доставляемом телефонами, микрофонами, съездами археологов или, что еще гораздо хуже, теми сборищами свободолюбивых и ограниченных мещан, которые зовутся национальными (!!?) собраниями, палатами депутатов и даже славянскими "скупштинами", в которых никакая сила ума человеческого не может отыскать хоть что-нибудь свое славянское -- кроме одного языка, передающего кой-как, для гражданского развращения "меньшей братии", вчерашние зады европейской болтовни и европейского отупения!...
   Небольшой рассказ этот: "В сорочке родилась", видимо правдив по фактам и внушает полное к себе доверие, несмотря на некоторые заученные внешние прикрасы в лже-народном духе, которыми г-жа Коваленская платит, может быть и нечаянно, дань известного рода современной стилистике.
   Эту повесть "смирения", этот очерк "положительного" духа очень приятно встретить именно в таком журнале, который несколько противоречит сам себе, с одной стороны, желая для России и славян чего-то своеобразного, а с другой, мирясь с европейскими понятиями о "личности", о ее лжеразвитии и росте...
   

ВАРИАНТЫ И РАЗНОЧТЕНИЯ

   В угловых скобках даются фрагменты текста, вычеркнутые или претерпевшие правку в ВРС. Полужирным шрифтом показаны вставки в ВРС и в авторских экземплярах (гранки, оттиски и т. д.). Очевидные опечатки (например: "издерка" вместо "изредка") не учитываются.
   

"В СОРОЧКЕ РОДИЛАСЬ"

Повесть г-жи А. Коваленской <"Русская Мысль", февраль>

   Текст ВД. 1880. No 77. 8 апр. С. [1--3].
   С. 135
   15 брались уже<,> более или менее удачно <--> многие
   17 в произведениях своих<;> "В гостях после обеда"
   23 изображениях. -- Напр. в "Постоялом дворе"
   25 желание <выхвалить>
   28 у г-жи Кохановской <--> господствует
   С. 136
   4 земной жизни<,> представляется и оправданным и сносным < >
   10 радости, <--> но, напротив того, она за малейшую радость готова при таком пессимистическом міровоззрении < -- > благодарить
   14 учения < -- > располагают
   18 и к досаде на ближних
   26 Рассказ г-жи Коваленской <--> очень напоминает
   34 не так дотла изобразительны, как <речи> старой богомолки
   С. 137
   2 художественную прелесть их< > Таковы и песни действительно простонародные
   8 яркость <--> приданы рассказу простой старухи.
   15 "отовсюду слышался <"> неугомонный ликующий звон<".> "Кислое настроение исчезало"... <">Юркость<">... <">Баушка<"> непременно ~ вроде <">ваше скородие<">
   18 Отдельно взятые <все> эти слова -- ничего<,> но
   20 изношенной<,> по фельетонам<,> гоголевщины.
   21 в ВД и ВРС: Вот, что по-моему
   24 упоминать<,> в виду
   31 стерла себе ногу <....>
   32 в ВРС и СС: что консультация кончилась<,> точка с запятой восстановлена по ВД, поскольку именно этот знак стоит и в повести Коваленской
   37 забыла<;> но ~ можно было сообразить, что ей лет сто. -- Внучку ее, <">Кузьке <--> было около двух лет<"> во время нашествия французов на Москву.
   С. 138
   9 блажила всячески <; --> так что
   32 в ВРС и СС: не понимая того исправлено в ВД, поскольку текст ВД совпадает к текстом Коваленской
   С. 139
   1 в ВРС и СС: колотил бы меня, а не бабой ревел восстановлено по ВД и по тексту Коваленской
   11 неожиданный <вовсе> случай <--> помирил
   20 в ВД и СС: причуды и упрямства
   25 С тех пор<,> они
   27 <Заметим здесь кстати <-- еще> одну черту литературной деятельности наших "либералов".
   32 энергическая> < -- > "брезгает
   33 нечто пристрастно нечистое
   С. 140
   1 в ВД и ВРС: красивых, и энергических людей, полезно
   2 будущего < -- > держать строго.> Г-жа Коваленская, видимо, беспристрастнее многих.
   4 Кажется, все хорошо<;> но
   6 какое-то поветрие<....> Счастливая ~ мать < -- > в одну неделю похоронила всех <трех> своих детей.
   9 в ВРС и СС: утешения и угрозы доброй матери исправлено по ВД <угрозы противоречит смыслу контекста>
   15 Возвратившись, <--> через год<,> родила девочку Алёну
   18 И у нее пошли <дети; --> но вскоре<,> молодого зятя точно так же, как прежде <Ванюшку>
   21 по-тогдашнему <--> разумеется
   25 моя Алёнушка
   30 вернулась<:> а дочь
   31 да и зажги
   33 умерла ~ завещая матери не убиваться<,> и не роптать
   С. 141
   8 Вот и все. <--> Или нет
   16 я бы сказал < -- > обрядовым
   22 Это <">ради Христа<">
   23 и не потому, что вы добры
   29 порывистая <--> есть дар Божий, благодать<.....> особое ~ настроение, не всякому и не всегда свойственное. <-- > Вот где
   32 и не ради <вас самих!>
   36 в ВРС и СС: все смертное<:> исправлено по ВД и по тексту Коваленской
   С. 142
   12 разоденет. < -- > Разоденешь, Грунюшка
   15 в ВД, ВРС и СС: восхищенная бабушка!
   исправлено по тексту Коваленской <и по пунктуационной норме>
   21 в цветнике автора<,> она даже шалит иногда, -- "балуется".
   23 в ВД и ВРС: В начале повести, она
   24 с ветки<,> и так
   28 трудовой жизни <...>
   32 и внучат
   33 в сорочке<:> то есть ~ многое<, что> сама-то ~ и т. д. <...>
   С. 143
   26 духа <--> очень приятно
   27 несколько <противуречит> сам себе
   

КОММЕНТАРИИ

   Автограф неизвестен.
   Датируется апрелем 1880 г.
   Впервые: ВД. 1880. No 77. 8 апр. С. [1--3].
   Подпись: К. Леонтьев.
   Вошло В ВРС (Т.П. С. 223--230), СС (T.VIII. С. 110--119).
   Печатается по СС.
   
   Александра Григорьевна Коваленская (1829--1914, урожд. Карелина) -- детская писательница; бабушка поэта С. М. Соловьева и двоюродная бабушка А. А. Блока. Ее рассказ "В сорочке родилась" впервые был опубликован в РМ (1880. No 2. С. 136--157).
   Леонтьев сразу после появления нового московского журнала внимательно наблюдал за ним (позднее ему пришлось стать цензором РМ) и откликался в ВД на его публицистические статьи. Не пропустил и этой литературной новинки, показавшейся ему любопытной.
   
   С. 135. ...г-жа Кохановская в произведениях своих "В гостях после обеда" и "Кирило Петров"... -- Речь идет о повестях "После обеда в гостях" (PB. 1858. Авг. Кн. 2; повесть была значительно сокращена редакцией PB) и "Кирила Петров и Настасья Дмитрова" (День. 1862. No 1--9). Оба произведения вошли в двухтомник "Повести Кохановской" (М., 1863): T. I. С. 1--64; T. И. С. 181--290. В статье "Грамотность и народность" Л. писал: "Повесть: "Кирило Петров и Настасия Дмитриева" (мещанин и мещанка) навеки украсила нашу словесность" (Т. 7. Кн. 1. С. 101).
   С. 135. "Постоялый двор" -- см. прим. на с. 617.
   С. 135. "Живые мощи" -- рассказ Тургенева, впервые опубликованный в сб. "Складчина" (Складчина: Литературный сборник, составленный из трудов русских литераторов в пользу пострадавших от голода в Самарской губернии. СПб., 1874. С. 65--79); включен в цикл "Записки охотника" (в первой публикации -- с подзаголовком "Отрывок из "Записок охотника""). Л. упоминает это произведение в записках "Моя литературная судьба" (Т. 6. Кн. 1. С. 86).
   С. 135. ...в изображении солдата Каратаева. -- Ср. с. 121. См. прим. на с. 698.
   С. 135. Тютчев воспевал это "смирение русского народа" в изящных искренних стихах. -- Речь идет о стихотворении Ф. И. Тютчева "Эти бедные селенья..." (1855).
   С. 135. ...не столько желание выхвалять религиозное мірoвоззрение пострадавшего крестьянина, сколько намерение нанести удар злоупотреблениям крепостного права... -- Оброчный крестьянин Аким Семенов, владелец постоялого двора, обманутый и барыней, и женой, и ее любовником (который становится новым хозяином постоялого двора), лишенный всего, прощает жену, говоря: "...все мы грешные люди", и становится странником: "Я пойду грехи свои отмаливать <...>. Лета мои старые, пора о душеньке своей подумать. Меня сам Господь вразумил" (Тургенев. Соч. Т. 4. С. 316, 317--318). "...Везде, куда только стекаются богомольные русские люди можно было увидеть его исхудавшее и постаревшее, но всё еще благообразное и стройное лицо <...>. ...говорят, он побывал в самом Иерусалиме..." (Там же. С. 318--319).
   С. 136. ...упорная погоня ~ за правами (счастия все-таки не дающими)... -- Ср. Т. 7. Кн. 2. С. 166--167.
   С. 136. ...в повестях Кохановской язык чрезвычайно оригинален и увлекателен своим, иногда даже неправильным пафосом... -- Ср. Т. 6. Кн. 1. С. 128. Эту особенность отмечали все писавшие о Кохановской критики. Сходное высказывание о Кохановской содержится, например, в статье П. В. Анненкова "Русская беллетристика в 1863 году. Г-жа Кохановская" (СПбВед. 1863. No 172--173. 2--3 авг.): "...у г-жи Кохановской сами собой образовались эпические приемы в изображении идеалов, наряду с романическими, да и они еще переходят в пламенный дифирамб, когда дело коснется до тех религиозных и поэтических элементов, которыми вскормлены ее герои. Не то чтобы автору недоставало прямого наблюдения жизни; наоборот, даром наблюдения он обладает в замечательной степени <...> но поэтическое настроение автора беспрестанно перебивает ему дорогу. Оттого главные действующие лица маленьких эпопей г-жи Кохановской все написаны немного выше человеческого роста и по духу своему очень родственны с типами сказочных богатырей..." (Анненков П. В. Критические очерки. СПб., 2000. С. 317).
   С. 137. "Дождь льет с упорством и последовательностью, достойной лучшей цели"... -- Неточно цитируется первая фраза рассказа А. Г. Коваленской, у нее: "лил как из ведра" (РМ. 1880. No 2. С. 136).
   С. 137. ..."отовсюду слышался неугомонный ликующий звон..." -- Ср. у Коваленской: "отовсюду из-под кустов и деревьев слышался неугомонный, ликующий звон и трепетанье" (Там же. С. 136--137).
   С. 137. "Кислое настроение исчезало..." -- Ср.: "Один только взгляд, брошенный на всю эту свежую прелесть -- и кислое настроение духа исчезало..." (Там же. С. 137).
   С. 137. Юркость... -- ср.: "...подобной древности мне еще никогда не приходилось видеть, особенно в соединении с такой юркостью и неудержимым весельем, которое так и вырывалось наружу..." (Там же. С. 139).
   С. 137. Баушка... -- см.: Там же. С. 156.
   С. 137. "Оказалось, что посетительницы ~ тут-то она и началась..." -- С незначительными неточностями цитируется: Там же С. 139.
   С 138. Внучку ее Кузьке было около двух лет во время нашествия французов... -- См.: Там же. С. 140.
   С. 138. ...за косу раз из сеней вытащить. -- Ср.: Там же. С. 146.
   С. 138. "Привезла меня ~ шло время". -- Неточная цитата (ср.: Там же. С. 149). Курсив принадлежит Л.
   С. 139. ...точно так же, как и у г-жи Кохановской в повести "В гостях после обеда"... -- В повести "После обеда в гостях" для рассказчицы, Любови Архиповны таким "неожиданным случаем", излечившим ее отвращение к мужу, оказывается поездка с ним на бричке в день Светлого Воскресенья, во время которой героиня захотела пешком перейти мосток и "с размаху упала" под него, резко оттолкнув мужа, пытавшегося взять ее под руку: "Я перепугалась, а он бросился ко мне, лица на нем нет. "Боже мой! -- всплеснул руками, -- долго ли еще это будет?" Я стала подниматься, матушка, и как-то мне пришлось, что я прямо глянула глазами на него; а он, белый как полотно, стоит надо мною, и мне его, матушка, жалко стало..." (Повести Кохановской. T. I. С. 55--56).
   С. 139 ..."плакать как баба"... -- Ср. у Коваленской: "...и тот ли это мужик, что надо мной, непокорной, бабой ревел!" (РМ. 1880. No 2. С. 152).
   С. 139. У них непременно "муж привередник" -- и "свекровь в три погибели гнет". -- Цитаты из стихотворения Н. А. Некрасова "Тройка" (1846). Ср.: "Завязавши под мышки передник, / Перетянешь уродливо грудь, / Будет бить тебя муж-привередник / И свекровь в три погибели гнуть".
   С. 140. ...но "беда не за горами, а тут, за плечами". -- Ср.: Там же. С. 153.
   С. 140. ..."ни в чем ей не перечили: она сама себе жениха выглядела". -- Неточная цитата (ср.: Там же. С. 154).
   С. 140. "И остались мы ~ а я старая". -- Неточная цитата (ср.: Там же.: С. 155). Курсив Л.
   С. 140. ..."потому, помираю ~ сейчас отойду". -- Там же. С. 155. Курсив Л.
   С. 140. ...еще много внучат перехоронила ~ к матери. -- Ср.: Там же. С. 155--156. Курсив Л.
   С. 141. "А вот меня ~ не покорялась я..." -- Там же. С. 156. Курсив Л.
   С. 141. Подайте ради Христа ~ Христовым именем пропитываемся. -- Там же.
   С. 156. Курсив Л.
   С. 141. ...Христос велел давать просящим. -- Аллюзия на слова "Просящему у тебя дай".
   С. 141. А все смертное ~ восхищенная бабушка. -- С неточностями цитируется: Там же. С. 156--157.
   С. 142. Она восхищается цветами ~ большим пионом... -- См.: Там же. С. 141.
   С. 142. ..."бабушка не балуй! Чего баловаться-то!" -- Ср.: Там же. С. 139.
   С. 143. ...блаженстве, доставляемом телефонами, микрофонами, съездами археологов... -- Ср. на с. 212 о Бразильском Императоре на съезде археологов. "Ученые съезды" и юбилейные торжества олицетворяли для Л. цивилизацию "среднего человека". Неумеренные восторги прессы по поводу новейших изобретений он высмеивал в ВД в цикле "Сквозь нашу призму".
   С. 143. ...сборищами свободолюбивых и ограниченных мещан, которые зовутся национальными (II?) собраниями, палатами депутатов и даже славянскими "скупштинами"... -- Л. имеет в виду ограничение монархии, которое повсеместно происходило в Европе, и приводит примеры различных названий парламента. Скупштиной назывался сербский парламент.
   С. 143. ...для гражданского развращения "меньшей братии"... -- т. е. простого народа; выражение восходит к Мф. 25: 40.
   С. 143. ...в таком журнале, который несколько противоречит сам себе, с одной стороны, желая для России и славян чего-то своеобразного, а с другой, мирясь с европейскими понятиями о "личности", о ее лжеразвитии и росте... -- Сходный отзыв о направлении РМ содержится в передовой статье "Варшава, 22 марта" (Т. 7. Кн. 2. С. 81--87).
   
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru