Лейкин Николай Александрович
Петербургский Фигаро

Lib.ru/Классика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Скачать FB2

 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Шуточные сцены с куплетами в трех действиях.
    Куплеты для этой пьесы были на писаны покойным Г. Н. Жулевым.

H. А. Лейкинъ.

ШУТОЧНЫЯ СЦЕНЫ.
(Изданіе второе, дополненное).

С.-ПЕТЕРБУРГЪ.
Типографія (бывшая) А. М. Кетамина, у Обуховскаго моста, д. No 93.
1880.

  

ПЕТЕРБУРГСКІЙ ФИГАРО.

ШУТОЧНЫЯ СЦЕНЫ СЪ КУПЛЕТАМИ *)
ВЪ ТРЕХЪ ДѢЙСТВІЯХЪ.

Куплеты для этой пьесы были на писаны покойнымъ Г. Н. Жулевымъ.

  

ДѢЙСТВУЮЩІЯ ЛИЦА:

   Савелій Ивановичъ Птицынъ, содержатель парикмахерской въ какомъ-то переулкѣ, вдовый старикъ.
   Лиза, дочь его, молодая дѣвушка.
   Власъ, молодой парень. Иванъ, пожилой человѣкъ. подмастерья Птицина.
   Киндюшка, мальчикъ въ парикмахерской.
   Трифонъ Маркелычъ Подстегинъ, мелочной лавочникъ.,
   Захаръ Гаврилычъ Ледоколовъ, отставной чиновникъ, мужчина въ лѣтахъ.
   Данило Кузьмичъ, богатый крестьянинъ, содержатель постоялаго двора и трактира въ деревнѣ.
   Василиса, дочь его.
   Панкратьевна, тетка Власа, нѣкогда жила въ услуженіи въ Петербургѣ.
   Антонъ Макаровъ, торговецъ пріѣхавшій изъ уѣзднаго города съ возомъ краснаго товару на ярмарку.
   Даша, Алена, подруги Василисы.
   Петръ, молодой парень.
   Почетный гость.
   Гость во фракѣ.
   Офиціантъ.
   Музыкантъ

Парни, дѣвушки и дѣти.

Дѣйствія происходятъ: 1-е и 3-е въ Петербургѣ; 2-е въ деревнѣ.

  

Дѣйствіе первое.

ВЪ ПАРИКМАХЕРСКОЙ.

Театръ представляетъ небогатую парикмахерскую. На право стеклянная входная дверь съ колокольчикомъ, и окно на половину завѣшанное кисеею, прямо дверь въ комнату хозяина, на лѣво два зеркала съ креслами и столами, уставленными парикмахерскими принадлежностями. На стѣнѣ картины, часы съ кукушкой и промысловое свидѣтельство въ рамкѣ. Въ углу деревянные болваны съ надѣтыми на нихъ париками. При поднятіи занавѣса Иванъ завиваетъ парикъ на болванѣ, Киндюшка расчесываетъ косу.

  

ЯВЛЕНІЕ I.

Иванъ, Киндюшка и потомъ Подстегинъ.

Иванъ (завивая парикъ).

   Вотъ тебѣ! Чуть даже буклю не отдалилъ. Теперь совсѣмъ баранъ бараномъ будетъ! И что это за глупость парики носить? Я такъ бы радъ былъ, коли ежели облысѣлъ, по крайности въ баню ходить не надо и голова чиста. А то вонъ какая копна! Помадиться бы надо, да хозяинъ жалуется, что много помады идетъ. (Ерошитъ свои волоса). А стричься лѣнь, да и скучно. И по чужой-то головѣ ножницами щелкать, такъ индо одурь возметъ. Прошлый разъ вонъ одинъ баринъ пришелъ а-ла-рюсъ отстричься, а я его на-голо обкорналъ. Еще въ претензію вломился! Гдѣ тутъ нашему брату разбирать: кому а-ла-рюсъ, кому подъ гребенку. Сейчасъ спутаешься. (Глядитъ въ входную дверь). Ну, кого-то опять чортъ несетъ! Покою нѣтъ. (Входитъ Подстегинъ, Онъ подъ хмѣлькомъ; одѣтъ въ франтоватый длиннополый сертукъ. Сапоги бутылками и жилетка бархатная травками. Мальчикъ снимаетъ съ него пальто).
  

ПОДСТЕГИНЪ.

   Кто здѣсь главный-то мастеръ? Мнѣ-бы маленько вихры подвить.
  

ИВАНЪ.

   Можно. Садитесь.
  

ПОДСТЕГИНЪ (подбочениваясь и не смотря на Ивана).

   Да ты съумѣешь-ли? Ты что-то и на цирюльника-то не похожъ. Совсѣмъ портняжное лицо!
  

ИВАНЪ.

   Не безпокойся, ты еще подъ столъ пѣшкомъ бѣгалъ, а уже я генераловъ брилъ и стригъ.
  

ПОДСТЕГИНЪ (садится въ кресло).

   Ну, ну, накаливай. Подбрить не надо?
  

ИВАНЪ.

   Можно и побрить. (Хочетъ ему стричь бороду).
  

ПОДСТЕГИНЪ.

   Ты это что-же?
  

ИВАНЪ.

   Бороду брить велѣли, такъ вотъ спервоначалу подстричь ее хочу.
  

ПОДСТЕГИНЪ.

   Да у тебя понятіе-то съ измалѣтства отшибло, что-ли? Я говорю на счетъ подбритія затылка, а ты бороду... Я тебѣ за бороду-то такой карусель учиню, что чихать начнешь, даромъ, что ты косматый!
  

ИВАНЪ.

   Затылка? Да куда вамъ борода-то? Вѣдь борода хороша у кого настоящая, а это нешто борода? Просто окомелокъ. Смахнулъ ее, да и шабашъ!
  

ПОДСТЕГИНЪ.

   Нѣтъ, ужъ ты это лучше себѣ голову обрѣй! Вотъ что. Зови настоящаго цирюльника! Гдѣ онъ? Тутъ у васъ молодой былъ. Власомъ прозывался.
  

ИВАНЪ (Киндюшкѣ).

   Что-же, зови! (Отходитъ отъ Подстегина).
  

КИНДЮШКА (кричитъ).

   Въ залъ! (Входитъ Власъ изъ среднихъ дверей).
  

ЯВЛЕНІЕ II.

Тѣже и Власъ.

ВЛАСЪ.

   А! Трифону Меркелычу почтете! Подвить прикажете?
  

ПОДСТЕГИНЪ.

   Да, маленко по модному. А то вотъ этотъ, блаженный, чуть было бороду у меня не окорналъ. Да еще свои прокламаціи въ разсужденіе вводитъ.
  

ВЛАСЪ.

   Это онъ у насъ отъ мрачности, ну и на ухо тугъ. Тоже на счетъ виннаго малодушества любитъ. Мы его больше для пьявокъ держимъ. Тоже кому зубъ вырвать, кровь бросить. (Мальчику). Щипцы второй номеръ! Куда это собраться изволили?
  

ПОДСТЕГИНЪ.

   На сговоръ, братецъ. Табачникъ тутъ у насъ одинъ женится. Невѣста ничего, только на счетъ приданаго жидко: рогатаго скота пѣтухъ да курица и мѣдной посуды солдатская пуговица.
  

ВЛАСЪ.

   Что-же вы сегодня: танцовальное обхожденіе производить будете? (Завиваетъ Подстегина).
  

ПОДСТЕГИНЪ.

   Какое братецъ! И радъ бы душою, да все не могу научиться. Рублевъ пятнадцать учителю переплатилъ за кадриль, а дальше третьей фигуры нейдетъ, да и что ты хочешь! А ужъ что на вино денегъ вышло, такъ страсть! И хорошій учитель, кажись, а вотъ не можетъ обучить! Изъ актеровъ онъ. Чертей представляетъ. Придешь это къ нему, а онъ сейчасъ: "ну, говоритъ, господинъ купецъ, посылай за водкой да закуской, потому безъ веселья танцовать нельзя". Какъ-же ты, говорю, у себя въ театрѣ то танцуешь? "Тамъ, говоритъ, извѣстно, дѣло подневольное, иной разъ и плачешь да скачешь". Пошлемъ. И начнетъ это онъ мнѣ ноги выворачивать, "па" по ихнему. Ну, просто еле стоять могу. Ты, говорю, меня поскорѣй кадрили-то обучи, такъ я тебѣ четвертную отвалю... "Погоди, говоритъ, сразу нельзя". И вѣдь дивное дѣло: "па" протанцуемъ, а какъ начнемъ послѣ "па" эту самую кадриль, смотришь къ третьей фигурѣ либо я, либо онъ пьянъ. Цѣлый мѣсяцъ къ нему ходилъ. Бился, бился, такъ и бросилъ, потому ежели-бы еще нѣсколько дней, такъ до зелена змія-бы допился.
  

ВДАСЪ.

   А вѣдь мудрости никакой... Даже вонъ собакъ обучаютъ.
  

ПОДСТЕГИНЪ.

   А ты умѣешь?
  

ВЛАСЪ.

   Сколько угодно. Я даже и польку могу... Я самоучкой у Марцинкевича на балахъ учился, а то въ Елдорадѣ.
  

ПОДСТЕГИНЪ.

   Врешь? Неушто самоучкой?
  

ВЛАСЪ.

   Сейчасъ на мѣстѣ умереть. Изъ какихъ доходовъ намъ деньги-то учителю платить?
  

ПОДСТЕГИНЪ.

   А ну-ко покажи, какъ ты это?
  

ВЛАСЪ.

   Помилуйте, да здѣсь-то неловко.
  

ПОДСТЕГИНЪ.

   Полно, никого нѣтъ. Сади! Двугривенный на чай дамъ...
  

ВЛАСЪ.

   Нельзя-съ. Да къ тому-же и дамы нѣтъ.
  

ПОДСТЕГИНЪ.

   Жарь одинъ! Два двугривенныхъ жертвую! Я, братъ, сегодня загулялъ.
  

ВЛАСЪ.

   Развѣ вотъ съ болваномъ. (Мальчику). Киндюшка! Станько у двери да по карауль, чтобъ хозяинъ не вошелъ. (Беретъ болванъ и дѣлаетъ съ нимъ туръ польки. Во время танцевъ Иванъ плюетъ и уходитъ въ среднюю дверь).
  

ПОДСТЕГИНЪ.

   Чудесно, чудесно! Только зачѣмъ-же ты ногой лягаешься?
  

ВЛАСЪ.

   А это на военный манеръ, съ отлягиваньемъ. Чтобъ заднія пары не очень напирали. (Мальчику). Щипцы!
  

ПОДСТЕГИНЪ.

   Женихъ! Совсѣмъ женихъ! Даже всякая образованная пойдетъ! Ну, а когда же твоя свадьба? Вѣдь ты хотѣлъ на хозяйской дочери жениться?
  

ВЛАСЪ.

   Хотѣлъ-то, хотѣлъ, Трифонъ Маркелычъ, только теперь маленькая закавычка вышла. Не съ ея стороны,-- она, всей душой и даже бисерный кошелекъ мнѣ связала. Отецъ ея тоже согласенъ и отдаетъ за ней въ приданое вотъ эту парикмахерскую. Да что парикмахерская, Трифонъ Маркелычъ! Денегъ хочется, и денегъ-то у него нѣтъ. Это-то вотъ и есть заковычка. Поняли?
  

ПОДСТЕГИНЪ.

   Еще-бы не понять, голова. Женитьба, само собой, дѣло торговое. Иному вѣдь всего одинъ разъ въ жизни придется жениться-то, такъ значитъ, надо не плошать и выискивать свою выгоду. Ужъ воли женитьбой капитала не пріобрѣтешь, такъ послѣ надо только на себя надѣяться. Я вотъ три года невѣстъ смотрю, штукъ шестьдесятъ ихъ пересмотрѣлъ, и съ деньгами, а все кажется мало, потому положилъ себѣ за правило окромя тряпокъ, мебели и фортепьянъ меньше двадцати пяти тысячъ чистагану не брать. И найду, не будь я послѣ этого Подстегинъ, коли не найду! Всю Ямскую, всю Калашникову пристань на счетъ невѣстъ высмотрю, въ Коломню сунусь, всѣхъ свахъ на ноги подыму, а 25 тысячъ возьму!
  

ВЛАСЪ.

   Эдакъ вотъ и я разсуждаю, такъ какъ же мнѣ на хозяйской-то дочкѣ жениться? Конечно, нравится она мнѣ и очень нравится, дѣвушка хорошая, скромная, хозяйка, я ее знаю съ малолѣтства, да чтожъ дѣлать, когда за ней денегъ нѣтъ? Деньги великое дѣло! Къ тому же и соблазнъ у меня есть. Послушайте-ко какое письмо я получилъ изъ деревни отъ тетки. Каменнаго человѣка и того соблазнитъ. Прочесть, что-ли?
  

ПОДСТЕГИНЪ.

   Читай, читай!
  

ВЛАСЪ (вынимаетъ изъ кармана письмо и читаетъ).

   "Коварный антригантъ вы и, можно сказать, даже мерзавецъ". Ахъ, нѣтъ, это не то. Это тутъ отъ одной горничной. Маленькая непріятность вышла.
  

ПОДСТЕГИНЪ.

   Ага! видно на цугундеръ тянетъ?
  

ВЛАСЪ (доставая второе письмо).

   Вотъ оно (пробѣгаетъ). Тутъ разные поклоны и теткины благословенія... "Чалая корова пала... а Прохоръ все жену свою учитъ." Ну, это можно и въ сторону! Вотъ она гдѣ настоящая-то суть. "И пріѣзжай ты, нашъ племянникъ дорогой, къ намъ нынѣшнимъ лѣтомъ погостить, а также и кофейную мельницу привези, что обѣщалъ, а я тебѣ и невѣсту богатую нашла... Помнишь, Данилу Кузьмича, что у насъ постоялый дворъ и трактиръ держитъ, такъ его дочку. Это у насъ по селу первый богачъ. У него и покосы, и домъ полукаменный, а денегъ и куры не клюютъ. На Троицынъ день онъ былъ у меня и ѣлъ аладьи и я говорила ему о тебѣ и онъ помнитъ тебя, какъ ты къ намъ пріѣзжалъ и дочку свою отдать за тебя не прочь. Только поторопись и пріѣзжай къ Петрову дню, такъ какъ у насъ храмовой престолъ, а то купцы на ярмарку наѣдутъ и тогда, чего добраго, онъ съ купцами по рукамъ ударитъ, потому дочка уже въ настоящей порѣ и ты своего счастія лишиться можешь. И привези ты ему какого ни на есть угощенія питерскаго да помоднѣе, а мнѣ капель отъ живота и мази камфарной. Прощай, мой дорогой. Остаюсь тетка твоя Агафья Панкратьева, а по безграмотству ея и, личной просьбѣ письмо сіе писалъ и руку приложилъ отставной горнистъ Климентій Уваровъ и тоже поклонъ свой шлетъ". Ну что, каково? Тутъ поневолѣ призадумаешься!
  

ПОДСТЕГИНЪ.

   Дура голова, тутъ и думать нечего, а просто поѣзжай! Сегодня-же поѣзжай! Петровъ день у насъ не за горами, а проклажаться будешь, тогда купцы изъ-подъ носу кусокъ утащатъ.
  

ВЛАСЪ.

   Ну, а какъ-же съ здѣшней-то невѣстой?
  

ПОДСТЕГИНЪ.

   Объяснись съ ней: дескать такъ, молъ, и такъ... Чего церемониться? Дѣло торговое. Тамъ деньги, а здѣсь ничего... Вѣдь вы не обручены?
  

ВЛАСЪ,

   Не обручены-то, не обручены, а только все-таки кругомъ огласка, всѣ знаютъ. Мнѣ стыдно будетъ ей и въ глаза-то глядѣть, а не токмо что говорить. Тоже, сами посудите, съ малолѣтства вмѣстѣ росли.
  

ПОДСТЕГИНЪ.

   Э, братъ, стыдъ не дымъ, глаза не ѣстъ, а когда стыдъ-то раздавали такъ можетъ тебя и дома не было. Ну, вотъ получай на чай да за завивку, да и прощай! Полно, не тужи! Сади съ моей легкой руки, такъ человѣкомъ будешь! (раскланивается и уходитъ).
  

ЯВЛЕНІЕ III-е.

ВЛАСЪ (одинъ).

   Ахъ, и хороша хозяйская дочка да безприданница! А вѣдь тамъ 20 тысячъ. Вчера вотъ въ сумерки пришла она сюда: ужъ она щебетала щебетала! "Будущимъ лѣтомъ откроемъ, говоритъ, на Черной рѣчкѣ временную парикмахерскую... и будетъ у насъ даровая дача. Станемъ ходить гулять по островамъ. Ты, говоритъ, обучишь меня шиньоны дѣлать, парики, и буду я тебѣ за подмастерья отвѣчать". Теперь манишку мнѣ полотняную въ подарокъ вышиваетъ... Да еще бы для меня-то не вышить!..
  
                       No 1.
  
   Съ изумительнымъ талантомъ,
             A la дьябль, a la англесъ,
   Я хохлы взбиваю франтамъ
             Разсупе-деликатесъ...
  
                       * * *
  
   Заговариваю зубы --
             И стригу до сей поры
   То классическіе чубы,
             То реальные вихры...
  
                       * * *
  
   Остроумно и пріятно
             Съ гостемъ я всегда шучу,
   И въ добавокъ аккуратно
             Въ цехъ всѣ подати плачу.
  
                       * * *
  
   А вѣдь множество моншеровъ
             Въ Петербургѣ есть такихъ,
   Что стригутъ акціонеровъ
             И не платятъ цеховыхъ!
  
   Эхъ, скверно! Какъ тутъ быть? Загадать развѣ на пальцахъ? (гадаетъ). Э, да что тутъ! И гадать не стоитъ! Тамъ двадцать тысячъ, а съ этими деньгами можно, и лежа на боку, быть сытымъ. Купить себѣ пятипроцентныхъ билетовъ и ждать выигрыша. А вдругъ 200,000 выиграешь? Вѣдь тогда можно себѣ такой домина съ зеркальными стеклами выстроить, что всѣ даже ахать начнутъ! Живыхъ львовъ на подъѣздѣ въ клѣткахъ поставлю, арапа въ лакеи возьму, французенку въ рыжемъ парикѣ заведу, органъ съ барабанами у себѣ въ залѣ поставлю, сдѣлаюсь директоромъ какого нибудь банка, поступлю членомъ въ дѣтскій пріютъ, и буду каждый день по Невскому въ трехуголкѣ да въ мундирѣ на рысакахъ кататься. Рѣшено! Ѣду въ деревню, сегодня-же ѣду и женюсь тамъ. А хозяйскую дочку по боку! Да вотъ, кажется, и она! Надо сейчасъ ей конецъ положить. Смѣлѣй, Власъ Михайлычъ! (Входитъ Лиза).
  

ЯВЛЕНІЕ IV.

Власъ и Лиза.

ЛИЗА.

   Власъ Михайлычъ, вы здѣсь?
  

ВЛАСЪ.

   Былъ да весь вышелъ. Вѣдь видите, что здѣсь, такъ зачѣмъ же спрашивать!
  

ЛИЗА.

   Я вамъ пришла новую шляпку показать, что мнѣ сегодня тятенька купилъ. Это визитная, на другой день послѣ свадьбы визиты дѣлать. Ну что, идетъ она ко мнѣ, хороша?
  

ВЛАСЪ.

   Ничего тутъ нѣтъ хорошаго! Треухъ какой-то и больше ничего! (Отворачивается отъ нея).
  

ЛИЗА.

   Что съ вами? Ужь не случилось-ли чего, что вы такой скучный?
  

ВЛАСЪ.

   Вашъ пѣтухъ нашего кота забодалъ, такъ вотъ хоронить сбираюсь.
  

ЛИЗА.

   Зачѣмъ вы такъ со мной разговариваете? Что это значитъ?
  

ВЛАСЪ.

   Заяцъ скачетъ, и больше ничего, Лизавета Савельевна! (Про себя). Ревности припустить что ли? (Помолчавъ). Мнѣ нужно съ вами конецъ положить. Позвольте узнать, къ какому это офицеру вы давеча въ окошко кланялись?
  

ЛИЗА.

   Офицеру? И не думала! Вы сами знаете, что я цѣлый день просидѣла въ той комнатѣ, а тамъ даже и окошко-то въ стѣну выходитъ.
  

ВЛАСЪ.

   Нѣтъ-съ, кланялись и даже ручкой дѣлали.
  

ЛИЗА.

   Богъ съ вами Власъ Михайлычъ! И что это съ вами сдѣлалось? Прежде вы никогда меня не обижали. (Плачетъ).
  

ВЛАСЪ.

   Мало того, что кланялись,-- цѣдулку ему передали -- вотъ что! Послѣ этого я долженъ вамъ сказать, что жениться я на васъ не могу, и чтобы разсѣять мои ревности, сегодня-же въ деревню ѣду. Извольте получить бисерный кошелекъ, что вы мнѣ на память подарили. Мнѣ не нужно сувенира отъ измѣнницы! Довольно! Тамъ и вашъ двугривенный лежитъ. Прощайте, коварная, и будьте счастливы съ другимъ! (хочетъ идти въ среднюю дверь и встрѣчается съ Птицынымъ).
  

ЯВЛЕНІЕ V-е.

Тѣ же и Птицынъ.

ПТИЦЫНЪ (увидя плачущую Лизу).

   Лиза, о чемъ это ты? Что за слезы! (Власу) Ты ее обидѣлъ что-ли?
  

ВЛАСЪ.

   Не обидѣлъ-съ, а просто сказалъ, что жениться на нихъ не могу.
  

ЛИЗА.

   Нѣтъ, мало того: онъ говоритъ, что я офицеру какому-то въ окошко кланяюсь, ручкой ему дѣлаю, письма передаю. Тятенька, видитъ Богъ, это напраслина!
  

ПТИЦЫНЪ.

   Да какъ ты смѣлъ?
  

ВЛАСЪ.

   А зачѣмъ отъ этого стараго чиновника Ледоколова, что къ намъ бриться каждый день ходитъ, конфеты принимаете? Мало того, даже ручку ему цѣловать даете. Это штуки съ вашей стороны! Ну и будьте съ нимъ счастливы!
  

ПТИЦЫНЪ.

   Да что ты бѣлены объѣлся, что-ли? Захаръ Гаврилычъ Ледоколовъ знаетъ ее съ дѣтства, даже на рукахъ няньчилъ.... Къ тому-же онъ пожилой человѣкъ. Нѣтъ, ты мнѣ скажи, про какого ты офицера ей говорилъ?
  

ВЛАСЪ.

   Знамо какіе офицеры бываютъ, съ саблями.
  

ПТИЦЫНЪ.

   Ну, говори, какой это офицеръ? Говори, коли тебѣ совѣсть не зазритъ. Говори, вѣдь ты дѣвушку-то теперь оконфузилъ.
  

ВЛАСЪ (помолчавъ).

   Виноватъ-съ, это я такъ. А только я на Лизаветѣ Савельевнѣ жениться не могу, потому она безприданница, а мнѣ сватаютъ невѣсту съ приданымъ.
  

ПТИЦЫНЪ.

   Какъ безприданница? А парикмахерское заведеніе, которое я за ней отдаю, а мебель, а зеркала, а полторы тысячи пьявокъ и всѣ инструменты для кровопусканія и выдергиванія зубовъ, а театральные парики, а салопъ лисій, что ей отъ покойницы матери остался?
  

ВЛАСЪ.

   Что лисій салопъ! За него и пятидесяти рублей не дадутъ, а мнѣ въ деревнѣ сватаютъ невѣсту съ двадцатью тысячами чистогану. Я, Савелій Ивановичъ, сегодня и въ деревню ѣду...
  

ПТИЦЫНЪ.

   Полно врать-то, кто за тебя за дурака дастъ 20 тысячъ!
  

ВЛАСЪ.

   Анъ вотъ даютъ-же. Не безпокойтесь, въ деревнѣ Питерскіе цѣнятся!
  

ПТИЦЫНЪ.

   Да нѣтъ, этого быть не можетъ! Я тебя такъ не оставлю! Я всѣмъ сказалъ, что ты женишься на Лизѣ, огласка сдѣлана, наконецъ ты самъ про нее Богъ знаетъ что разглашаешь! Нѣтъ, такъ дѣвушку конфузить нельзя! Что скажутъ наши сосѣди? Да въ одной мелочной лавочкѣ сплетенъ не оберешься!
  

ЛИЗА.

   Оставьте, папенька! Насильно милъ не будешь.
  
                       No 2.
  
             ЛИЗА (плача).
  
   За что, за что я такъ ужасно
   Осрамлена на цѣлый вѣкъ!...
  
             ПТИЦЫНЪ (мрачно).
  
   О ты, что въ горести напрасно
   На Бога ропщешь, человѣкъ!
  
             ЛИЗА.
  
   Коварный Власъ, о злой предатель,
   Какимъ ты вышелъ наглецомъ!...
  
             ПТИЦЫНЪ.
  
   Что за коммисія, Создатель,
   Быть взрослой дочери отцомъ!...
  
   Нѣтъ, Лиза, такъ оставить нельзя! Подумаютъ Богъ знаетъ что! Кто тебя послѣ этого за себя возьметъ?
  

ЯВЛЕНІЕ VI-е.

Тѣ же и Иванъ.

ИВАНЪ (показываясь въ дверяхъ).

   Я возьму. Я, хозяинъ, весь вашъ и ихъ разговоръ за дверью слышалъ. Я возьму Лизавету Савельевну.
  

ВЛАСЪ.

   Ты? Ахъ ты обезьяна арапская! Да твоей-ли рожѣ!...
  

ИВАНЪ.

   Ты чего же это ругаешься? Ты тоже не очень... Я вѣдь не хозяинъ, я такъ смажу, что у меня за версту отлетишь.
  

ВЛАСЪ.

   А ну-ко, ткни!
  

ПТИЦЫНЪ.

   Оставьте, оставьте, что вы! что за драка! (становится въ средину).
  

ИВАНЪ.

   Коли самъ не берешь, такъ другимъ не мѣшай, а то какъ собака на сѣнѣ: ни себѣ, ни людямъ. Да и чѣмъ я хуже его? Я даже еще лучше. По крайней мѣрѣ я не вертопрахъ, а на настоящей точкѣ. Я все фельдшерское дѣло знаю: я и кровь пустить, я и зубъ выдернуть, пьявки приставить, ну и по театральному дѣлу. Савелій Иванычъ и Лизавета Савельевна, порѣшите вы меня...
  

ВЛАСЪ (хохочетъ).

   Вотъ дуракъ-то! Вотъ насмѣшилъ-то! Ахъ ты богадѣльня! Да тебѣ ли глухому тетереву жениться?
  

ПТИЦЫНЪ.

   Нѣтъ, Иванъ, оставь ты это! Ты человѣкъ хорошій; но посуди самъ, какой ты женихъ? Ты вѣдь это такъ, съ горяча... Я это вижу. Вѣдь ты почти мнѣ ровесникъ. Мы съ тобой теперь зазубренныя бритвы и больше ничего!
  

ВЛАСЪ.

   Хуже! Зазубренную бритву отточить можно, а его и не отточишь.
  

ИВАНЪ.

   Эхъ, видно не судьба! Пятьдесятъ лѣтъ на свѣтѣ живу, первый разъ въ жизни рѣшился посвататься, и то не выгорѣло! (машетъ рукой и отходитъ).
  

ПТИЦЫНЪ.

   Ахъ, грѣхъ какой! Ну, что ты тутъ будешь дѣлать?
  

ЛИЗА.

   Папенька успокойтесь (цѣлуетъ его). Ну, что же дѣлать? Насильно милъ не будешь. Прощайте Власъ Михайлычъ, будьте счастливы! (У ходитъ въ среднюю дверь. Иванъ идетъ за ней).
  

ВЛАСЪ.

   Прощайте, хозяинъ, теперь въ рынокъ за покупками, а тамъ и на машину. Впрочемъ, я сюда забѣгу! (уходитъ въ среднюю дверь).
  

ЯВЛЕНІЕ VII-е.

ПТИЦЫНЪ (одинъ).

   Эхъ, сбили парня! Это вѣрно! А хорошій парень, тихій, непьющій, а главное дѣло работящій! И ловкій по нашему дѣлу: съ каждымъ посѣтителемъ знаетъ какъ обойтись. А жаль, Лизанька, была бы съ нимъ счастлива! Денегъ хочетъ. Эхъ, какъ нынче эта корысть всѣхъ заѣла! И женихъ выгодный. Отъ военной повинности годами ушелъ, а это по нынѣшнему штука не послѣдняя. Эхъ, кабы да деньги! Дать бы ему сотъ пять въ руки, такъ онъ бы и о двадцати тысячной невѣстѣ забылъ. Да гдѣ возьмешь-то ихъ? Не по нынѣшнимъ дѣламъ и деньги-то имѣть. Вотъ прежде, въ старину особъ статья. Каждый брился, каждый завивался, а нынче всѣ бороды отростили, завивка изъ моды вышла. Прежде хоть на женскихъ локонахъ да на шиньонахъ брали, а нынче и шиньоны пошли блинъ блиномъ. Нацѣпила себѣ на затылокъ войлочную шишку, да такъ съ ней полгода и бѣгаетъ. А ужъ про фельдшерское ремесло и говорить нечего. Прежде бывало купцу скучно, или дома его разозлили -- сейчасъ кровь жильную бросать. Разъ по десяти въ годъ иной бросалъ!... А теперь что? Кровь бросить хочется -- сходи къ доктору, да возьми записку. Невѣста наровитъ у француза чесаться. Для дерганья зубовъ на каждомъ перекресткѣ завелись жиды-дантисты, да и тѣ-то не дергаютъ, а только вставляютъ да чинятъ, потому у нынѣшней публики и зубовъ-то собственныхъ нѣтъ, а все вставные. Развѣ вотъ только театральные парики выгодны, потому актеровъ любителей этихъ расплодилось видимо невидимо. Да что любители! И такъ берутъ. У меня одинъ купецъ беретъ парики, чтобы людей пугать. Надѣнетъ парикъ комическій, вымажетъ рожу, да и поѣдетъ по знакомымъ. Позвонится въ колокольчикъ, горничная отворитъ, а онъ на нее рычать... Та испугается, закричитъ, а ему и любо! Выпьетъ у знакомыхъ водки да и домой -- жену да домашнихъ пугать. Хорошія деньги за парики платитъ. Только ужъ дайте ему и парикъ! Такой чудной, какихъ и на свѣтѣ-то не бываетъ. (Входитъ Ледоколовъ съ коробкой. Онъ въ вицмундирѣ и съ пряжкой за 25 лѣтъ).
  

ЯВЛЕНІЕ VIII-е.

Птицынъ и Ледоколовъ.

ЛЕДОКОЛОВЪ.

   Савелію Ивановичу почтеніе! Какъ живете можете? (снимаетъ съ себя шинель). Одолжайтесь, одолжайтесь скорѣй, почтеннѣйшій (угощаетъ его табакомъ. Оба нюхаютъ). Самый свѣжій, только новую четверку откупорилъ. А вотъ и дочкѣ вашей, наилюбезнѣйшей Лизаветѣ Савельевнѣ полфунтика конфектъ.
  

ПТИЦЫНЪ.

   Напрасно вы ее такъ балуете, Захаръ Гаврилычъ! Ну, зачѣмъ изъяниться?
  

ЛЕДОКОЛОВЪ.

   Что за изъянъ! Сегодня пенсіонъ получалъ, ну и зашелъ и купилъ полфунтика. Вѣдь молоденькія-то любятъ полакомиться. Имъ сладкое также пріятно, какъ нашему брату нюхательное зеліе. Да гдѣ же она? Или нѣтъ, лучше потомъ, а сначала побриться (садится). Ну, какъ дѣла? Гдѣ у васъ Власъ-то?
  

ПТИЦЫНЪ.

   Плохи дѣла, Захаръ Гаврилычъ, очень плохи, да и Власа нѣтъ. Отошелъ отъ меня и въ деревню сегодня ѣдетъ, такъ пошелъ теперь закупки закупать.
  

ЛЕДОКОЛОВЪ.

   Какъ отказался? А невѣста-то, а Лизавета Савельевна? Вѣдь вы за него хотѣли свою дочку отдать?
  

ПТИЦЫНЪ.

   Хотѣть-то хотѣлъ, да что-жъ дѣлать-то, коли онъ самъ не хочетъ. "Не хочу, говоритъ, жениться на безприданницѣ". Въ деревнѣ ему какую-то богатую сватаютъ.
  

ЛЕДОКОЛОВЪ (вскакивая).

   Ахъ, онъ разбойникъ! Да какъ онъ смѣетъ отъ такого ангела отказываться? Да онъ мизинца своей невѣсты не стоитъ! Эдакое счастіе дураку привалило, а онъ на-поди! Давайте я на него отъ вашего имени къ мировому подамъ! По крайности протыри и убытки взыщемъ! Да нѣтъ этого мало! Я его въ тюрьму!
  

ПТИЦЫНЪ.

   Эхъ, Захаръ Гаврилычъ! Насильно милъ не будешь. Богъ съ нимъ! Ему за это въ жизни заплатится. Садитесь-ко, лучше я васъ побрѣю.
  

ЛЕДОКОЛОВЪ.

   Не могу, не могу! У меня и руки, и ноги дрожатъ и даже подбородокъ! Ахъ, онъ щелкоперъ! Ахъ, онъ бритвенная мазилка! Извините, Савелій Иванычъ, я и самъ не знаю, что говорю! Къ мировому! Къ мировому его!... У моей кумы такой-же былъ случай и она выиграла дѣло. По силѣ статьи 217... Нѣтъ, не 217. Ахъ, Боже мой, какъ она статья-то?
  

ПТИЦЫНЪ.

   Богъ съ нимъ! Можетъ быть все это и въ лучшему для моей Лизаньки.
  

ЛЕДОКОЛОВЪ.

   Ахъ, какъ она статья-то? Эка память! 276-я? Нѣтъ, не 276... Впрочемъ, у кумы совсѣмъ другое дѣло. Тамъ женихъ взялъ шинель съ воротникомъ нѣмецкаго бобра и заложилъ ее, а также выманилъ серебряные часы и самоваръ подъ видомъ якобы отдачи въ починку.
  

ПТИЦЫНЪ.

   Ну, вотъ видите-ли!
  

ЛЕДОКОЛОВЪ.

   Кромѣ того, привелъ въ гости пріятелей, а тѣ двѣ серебряныя ложки украли.
  

ПТИЦЫНЪ.

   А ужъ это и совсѣмъ не похоже на наше дѣло.
  

ЛЕДОКОЛОВЪ.

   Знаешь что, Савелій Иванычъ, оно можетъ быть и дѣйствительно къ лучшему, что Власъ-то отказался. Почемъ знать, можетъ быть и гораздо повыгоднѣе для нея женихъ найдется. Не вертопрахъ какой нибудь, который мечется, какъ кошка угорѣлая, а человѣкъ степенный, солидный, украшенный регаліей за безпорочную службу и имѣющій даже нѣкоторый достатокъ (Охорашивается передъ зеркаломъ).
  

ПТИЦЫНЪ.

   Нѣтъ, Захаръ Гаврилычъ, гдѣ ужь намъ!
  

ЛЕДОКОЛОВЪ.

   Охъ, не закаявайся! А что ежели я дѣйствительно знаю такого человѣка? Человѣкъ этотъ давно бы уже посватался, но все боялся отказа. Сядемъ, Савелій Иванычъ, и поговоримъ толкомъ.
  

ПТИЦЫНЪ.

   Отчего не сѣсть? Сѣсть можно (садятся).
  

ЛЕДОКОЛОВЪ.

   Савелій Иванычъ, ты меня знаешь уже болѣе десяти лѣтъ. Скажи мнѣ прямо, безъ обиняковъ, отдалъ бы ты за меня свою дочь?
  

ПТИЦЫНЪ.

   То-есть вы это въ настоящее, или шутите? Вѣдь этимъ шутить грѣхъ.
  

ЛЕДОКОЛОВЪ.

   Въ настоящее. Ну, слушай: теперь, когда Власъ отказался отъ твоей дочери, я прошу у тебя ея руки. Коли не противенъ, я весь тутъ... Ну, рѣшай! Надѣюсь, что я получше парикмахерскаго подмастерья.
  

ПТИЦЫНЪ.

   Эхъ, Захаръ Гаврилычъ, такъ вы меня вдругъ озадачили, что я вамъ и сказать ничего не могу. Я-то бы и всей душой, да вѣдь это дѣло Лизанькино, нужно прежде у нея спросить.
  

ЛЕДОКОЛОВЪ.

   Ну, такъ спроси ея согласія.
  

ПТИЦЫНЪ.

   Да сегодня-то неловко, она такъ опечалена, а вы повремените денекъ другой, я ее подготовлю, а потомъ и спрошу. Что же касается до меня самого, то я согласенъ.
  

ЛЕДОКОЛОВЪ.

   Ну, и благодарю. Помни, что у меня домикъ деревянненькій, пенсія и все домашнее обзаведеніе отъ первой жены. А ей, въ видѣ свадебнаго подарка, подарю два пятипроцентныхъ билета съ выигрышами (въ среднихъ дверяхъ показывается Власъ, одѣтый по дорожному. Киндюшка несетъ за нимъ два мѣшка).
  

ЯВЛЕНІЕ ІХ-е.

Птицынъ, Ледоколовъ и Власъ.

ВЛАСЪ.

   Прощайте, Савелій Ивановичъ! Съ Лизаветой Савельевной я уже простился и сейчасъ ѣду! Всего искупилъ (увидя Ледоколова). А! Захаръ Гаврилычъ, и вы здѣсь? Здравствуйте и прощайте!
  

ЛЕДОКОЛОВЪ.

   Не подступайся ко мнѣ, коварный сребролюбецъ!
  

ВЛАСЪ.

   А съ вами, хозяинъ, позвольте ужь какъ слѣдуетъ -- поцѣловаться.
  

ПТИЦЫНЪ.

   Откуда эту шляпу досталъ?
  

ВЛАСЪ.

   Эту? Я купилъ.
  

ПТИЦЫНЪ.

   Что-жъ, прощай! Дай Богъ тебѣ счастливо! (цѣлуются).
  

ВЛАСЪ.

   Ну-съ, теперь въ деревню, у сиволапаго мужика денежки загребать. Ужь и зададимъ-же мы тамъ шику съ перцемъ!
  
             No 3.
  
   Безприданница невѣста,
             Не имѣя тысячъ ста,
   Тоже, что женихъ безъ мѣста,
             Что сорока безъ хвоста!
  
   Откровенно объявляю-съ,
             Что я врагъ такихъ невѣстъ,
   И въ пустыню удаляюсь
             Отъ прекрасныхъ этихъ мѣстъ.

ЗАНАВѢСЪ.

  

Дѣйствіе второе.

ВЪ ДЕРЕВНѢ.

Театръ представляетъ сельскую улицу. Направо около избы наложены бревна для постройки новаго сруба; налѣво деревянный домъ съ крыльцомъ; надъ крыльцомъ вывѣска: "Трактиръ свиданіе друзей". Вечерѣетъ. При поднятіи занавѣса дѣвушки и парни играютъ въ горѣлки. Дѣвушки, кто въ сарафанахъ, кто въ ситцевыхъ и шерстяныхъ платьяхъ. Вдали мальчишки играютъ въ бабки.

  

ЯВЛЕНІЕ 1-е.

Василиса, Антонъ, Даша, Алена, Петръ, парни, дѣвушки и дѣти.

  

ДАША.

   Гори, гори ясно, чтобы не погасло, взглянь на небо,-- птичка летитъ! (задняя пара, состоящая изъ Василисы и Антона бѣжитъ; Алена, которая горела, ихъ догоняетъ и ловитъ Василису).
  

АЛЕНА.

   Ну, наконецъ-то и ты попалась! Тебѣ, Василиса, горѣть, становись!
  

ВАСИЛИСА.

   Охъ, устала, дѣвушки! Довольно! И то всѣ ноги обтрепали. Сядемте лучше на бревна.
  

ДѢВУШКИ.

   Конечно, сядемте, что зря-то бѣгать! (садятся на бревна).
  

АНТОНЪ (наигрывая на гармоніи, поетъ).

   Куманечекъ, побывай у меня,
   Душа-радость побывай у меня,
   Побывай, бывай, бывай у меня... (2).
   Я-бы радъ побывать у тебя
   У тебя-ли, кума, улица грязна,
   Ахъ грязна, грязна, грязна, грязна, грязна.
  
   Ребята! Чего зѣваете! Давайте изъ женскаго сословія масло жать! (парни садятся по концамъ бревенъ и тѣснятъ дѣвушекъ, тѣ визжатъ и хохочутъ).
  

ВАСИЛИСА.

   Что это за безобразіи! Ужъ коли пришли на гулянье, такъ играйте путемъ!
  

АНТОНЪ.

   Разсердилась! (подходитъ къ Василисѣ). Василиса Даниловна, удостойте взглядомъ, подарите улыбкой!... О, прежестокая! и не смотритъ... Василиса Даниловна, позвольте къ вамъ подслужиться двумя фунтиками пряничковъ! Подѣлитесь съ дѣвушками, (достаетъ изъ кармановъ и подаетъ ей два тюрика. Василиса беретъ). Ну, дѣло на миръ пошло, а то у меня грѣшнаго сердце дрожало точно овечій хвостъ!
  

ДАША.

   Что же нашъ пріѣзжій, питерскій, на гулянье нейдетъ?
  

АНТОНЪ.

   Это цирульникъ-то? Онъ теперь у волостнаго писаря сидитъ. Надо полагать, отъ скуки кровь ему жильную бросаетъ.
  

ПЕТРЪ.

   А хорошо, кабы онъ побольше ему крови-то выпустилъ, по крайности онъ бы поменьше надъ женой своей тиранствовалъ, а то у тетки Ульяны синяки съ лица не сходятъ.
  

ВАСИЛИСА.

   Я давеча видѣла его, дѣвушки. Чудной такой. Голова кудластая, а одежа куцая.
  

АНТОНЪ.

   Это нарочно, чтобъ отъ долговъ бѣгать. Срамъ-пальто называется. Вотъ коли мы при своихъ капиталахъ, такъ въ длиннополой одежѣ ходимъ. Вонъ и денежки звѣнятъ (гремитъ мѣдными).
  

ВАСИЛИСА.

   Сегодня тятеньку къ себѣ на пирогъ звалъ. Вѣдь онъ у тетки остановился. Ну, тятенька былъ. "Прихожу, говоритъ, а онъ себѣ калеными щипцами волосы ерошитъ".
  

ДАША.

   Зачѣмъ-же это?
  

АНТОНЪ.

   Чтобъ кудластѣе быть; на это петербургская мода есть.
  

ДАША.

   Что-жъ, хорошее угощеніе было?
  

ВАСИЛИСА.

   Какое хорошее! Тятенька даже въ обиду вошелъ. Сначала былъ пирогъ, а потомъ вдругъ подаетъ какого-то большаго заморскаго рака и сталъ на немъ эту скорлупу молоткомъ разбивать. "Это, говоритъ, у насъ завсегда господа въ Питерѣ ѣдятъ, и стоитъ, говоритъ, этотъ ракъ десять рублей". А тятенька смерть этихъ раковъ не любитъ! Ну и разсердился. "Это, говоритъ, его навѣрно по злобѣ на меня писарь подучилъ". Патретъ мнѣ свой прислалъ съ тятенькой и двѣ сахарныя конфеты съ розонами.
  

АНТОНЪ.

   Вотъ какая ерыга! Ужъ не думаетъ ли онъ насчетъ сватовства? Мы тоже за эти фокусы бока-то отломаемъ! Срамъ-то пальто еще короче сдѣлаемъ.
  

ВАСИЛИСА.

   Ахъ, дѣвушки, вотъ онъ на поминѣ-то легокъ. Идетъ, идетъ!
  

АНТОНЪ.

   Туда-же съ зонтикомъ, на хорошую-то погоду глядя. Это, надо полагать, дли того, "дескать, знай нашихъ, у насъ тоже и зонтикъ есть" (Легкая суматоха. Изъ-за кулисъ показывается Власъ. Одѣтъ онъ пестро и въ сѣрой пуховой шляпѣ. На носу пенсне. За нимъ слѣдуетъ Панкратьевна).
  

ЯВЛЕНІЕ ІІ-е.

Тѣ же, Власъ и Панкратьевна.

ПАНКРАТЪЕВНА (отводя Власа на авансцену противъ дѣвушекъ и парней, указываетъ на Василису).

   Вотъ эта-то Василиса, Данилы Кузьмина дочка и есть. Ты ужъ смотри развернись во всю! Да смотри говори всѣмъ, что ты не подмастерье, а самъ хозяинъ. Я такъ и старику сказывала.
  

ВЛАСЪ.

   Ну, вотъ еще! Учи тутъ!
  

ПАНКРАТЬЕВНА.

   Вонъ это, что съ Василисой-то рядомъ сидитъ -- Антонъ Макарычъ, купеческій сынъ. Три мельницы у насъ на рѣкѣ снимаетъ.
  

ВЛАСЪ.

   Важное кушанье! Все-таки купецъ, а мы насчетъ обращенія завсегда выше его! Погоди, мы ему носъ-то утремъ! Мы этими купцами-то какъ въ Питерѣ помыкаемъ? Приходитъ, напримѣръ, къ намъ въ заведеніе стричься: "мнѣ, говоритъ, а ля рюссъ", а ты возьмешь да на зло ему а лангле и выстрижешь, да еще на затылкѣ проборную дорогу выведешь. А то такъ какую ни на есть плѣшину на темени выстрижешь: "дескать, на, щеголяй!"... Купецъ! Купцы намъ вовсе не страшны. Я разъ на одного сердитъ былъ, такъ здоровый зубъ ему вмѣсто больнаго выдернулъ.
  

ПАНКРАТЬЕВНА.

   Ну, ладно. Такъ оставайся теперь, а я побѣгу къ старику, Данилѣ Кузьмичу, да его умасливать начну. Только ужъ и ты меня, парень, своими милостями не забудь, когда я тебѣ это дѣло обдѣлаю. Подари шубу бѣличью, шелкомъ крытую. Подаришь?
  

ВЛАСЪ.

   Ну, вотъ еще! Есть о чемъ разговаривать! Изъ живыхъ бѣлокъ сошью.
  

ПАНКРАТЬЕВНА.

   Постой, я тебя къ компаніи подведу (беретъ его за руку) Дѣвушки и парни! Это вотъ нашъ питерскій, примите его въ свою компанію.
  

ВЛАСЪ (вырывая у ней свою руку).

   Тетенька, да что ты, въ умѣ-ли? Я и самъ могу. Что ты меня конфузишь! (раскланивается съ дѣвушками).
  

ДѢВУШКИ.

   Милости прошу къ нашему шалашу! Садитесь, такъ гость будете.
  

ВЛАСЪ.

   Мерси. Ужъ и такъ все сидѣли, лучше постоимъ.
  

АНТОНЪ.

   Наше вамъ-съ... Толстое почтеніе съ кисточкой, поклонъ съ наболдашничкомъ. Позвольте съ вами знакомство сдѣлать. (дѣвушки смѣются).
  

ВЛАСЪ.

   Можно (подаетъ ему, нехотя, два пальца).
  

АНТОНЪ.

   На подножный кормъ пріѣхать изволили?
  

ВЛАСЪ.

   Мы этихъ словъ не понимаемъ.
  

ПАНКРАТЬЕВНА.

   Такъ я пойду, Власушка, прощай!
  

ВЛАСЪ.

   Съ Богомъ.
  

ПАНКРАТЬЕВНА.

   Я еще забѣгу сюда-то! А ужъ вы его парни не обижайте! (Власъ бросаетъ на нее строгій взглядъ). Ну, прощай, прощай!
  

ЯВЛЕНІЕ ІІІ-Е.

Тѣ же, кромѣ Панкратьевны.

АНТОНЪ.

   Отъ заботъ разсѣяться сюда пріѣхали?
  

ВЛАСЪ.

   Собственно для того, чтобы проминажъ на легкомъ воздухѣ дѣлать.
  

АНТОНЪ.

   Да, конечно, это слѣдуетъ, потому у васъ дѣла все головныя. Вы вѣдь насчетъ "постричь, побрить, усъ поправить, молодцомъ во всю стать поставить?"
  

ВЛАСЪ.

   Дураковъ стригу.
  

АНТОНЪ.

   А сами-то поумнѣли? (дѣвушки фыркаютъ).
  

ВЛАСЪ (обращаясь къ Василисѣ).

   Изволили мой сувениръ и призентъ получить? Насчетъ патрета и прочаго?...
  

ВАСИЛИСА.

   Да, тятенька мнѣ передалъ. Благодарю васъ.
  

ВЛАСЪ.

   Помилуйте, это намъ наплевать. Я вамъ везъ даже стекляннаго лебедя съ духами, да на дорогѣ разбилъ. Пятнадцать рублей стоитъ.
  

ВАСИЛИСА.

   Зачѣмъ-же вы изъянились?
  

ВЛАСЪ.

   Чтобы душистое къ душистому предоставить.
  

АНТОНЪ.

   Охъ, какія телячьи нѣжности!
  

ВЛАСЪ.

   А по вашему вмѣсто нѣжностей поругаться что-ль? Барышни, что-жъ вы не поете?
  

ДАША (подругѣ).

   Смотри-ка, барышнями насъ величаетъ; сейчасъ видно питерскаго.
  

ВАСИЛИСА.

   Мы ужъ пѣли и досыта напѣлись. Спойте теперь вы что нибудь.
  

АНТОНЪ.

   Вотъ и чудесно! А я на гармоніи подъиграю.
  

ВЛАСЪ.

   Нѣтъ, ужъ эту гармонію вы для себя приберегите, потому мы къ мужицкому струменту не привыкли.
  

АНТОНЪ.

   А то къ какому же? Къ ножницамъ или къ бритвѣ?
  

ВЛАСЪ.

   Само собой фортепьяны, либо арфа... Мы даже и гитару пренебрегаемъ, потому мы въ Петербургѣ все по клубамъ промежъ аристократовъ... Одинъ день въ Нѣмецкомъ, другой въ Приказчичьемъ....
  

ВАСИЛИСА.

   Ужъ у насъ этихъ музыкъ нѣтъ. Коли такъ, разскажите что нибудь о своемъ житьѣ-бытьѣ питерскомъ.
  

ВЛАСЪ.

   Это можемъ, а для васъ даже съ превеликимъ удовольствіемъ всѣхъ своихъ чувствъ. Наше житье совсѣмъ аристократическое, лучше офицерскаго, и даже ужъ на что адвокаты форсятъ, а и ихъ житье супротивъ нашего не выстоитъ. Встанешь это часовъ въ десять и сейчасъ крикнешь: мальчикъ, огня и чаю! Ну, надѣнешь халатъ, пьешь чай и читаешь газеты, а молодцы у меня въ парикмахерской завиваютъ, брѣютъ, стригутъ, духи, помаду, мыло и галстуки продаютъ. Часовъ въ 12 выдешь это самъ такъ для виду въ парикмахерскую, выругаешь молодцовъ, побрѣешь или завьешь какого нибудь генерала, князя или графа. Ну, онъ сейчасъ это хозяину пятіалтынный, а мнѣ 5 рублей на чай.
  

ВАСИЛИСА,

   А вы развѣ не сами хозяева?
  

ВЛАСЪ.

   Ну да, то-есть мнѣ, хозяину, пятіалтынный и 5 руб. на чай. Меньше никогда не даютъ. Сейчасъ это насчетъ политичнаго разговору. "А что, Власъ Михайлычъ, какъ Наполеонъ нынче? А что тебя въ благородномъ собраніи не видать? Видѣлъ-ли ты, Власъ Михайлычъ, въ балаганѣ французскую дѣвицу съ бородой?" Отвѣтишь имъ само собой учтивостью и поѣдешь по Невскому на лихачѣ кататься. Въ пять, въ шесть трактировъ заѣдешь, гдѣ водки выпьешь и мороженнымъ закусишь, гдѣ огурецъ съѣшь и мараскиномъ запьешь, а вечеромъ въ клубъ или въ театръ Буффъ; возьмешь для компаніи француженку въ желтомъ парикѣ...
  

ПЕТРЪ.

   Зачѣмъ же тебѣ француженка? Нешто ты по-французски умѣешь?
  

ВЛАСЪ.

   А то какъ-же? Всѣ слова знаю: жоли, мерси, бонжуръ, требье, пардонъ, адье, гутъ моргенъ. У насъ безъ этого нельзя. Ну, возьмешь француженку въ желтомъ парикѣ и поѣдешь съ ней ужинать къ татарамъ.
  

ПЕТРЪ.

   Какъ къ татарамъ?
  

ВЛАСЪ.

   А такой у насъ татарскій трактиръ есть, самый модный и за все тамъ въ тридорога берутъ.
  

ПЕТРЪ.

   Да вѣдь тамъ, пожалуй, кониной накормятъ?
  

ВЛАСЪ.

   Еще хуже иногда, чѣмъ кониной, а только это въ самой модѣ. Талъ даже птичьи гнѣзда ѣдятъ, устрицъ, черепахъ, лягушекъ.
  

ДѢВУШКИ.

   Ахъ, гадость какая!
  

ВЛАСЪ.

   Гадость не гадость, а коли хочешь жить по модѣ, такъ ѣшь! У насъ иной и плачетъ да ѣстъ. Ну потомъ домой, а на утро опять тоже самое. А купцовъ, мѣщанъ и простыхъ чиновниковъ такъ у насъ огуломъ чешутъ, машиной. Посадятъ человѣкъ десять подъ большую щетку, въ родѣ валька, да и ну чесать. Только стонъ стоитъ да затылки трещатъ!
  

АНТОНЪ.

   Ну, это ты врешь.
  

ВЛАСЪ.

   Пріѣзжай въ Петербургъ, такъ вычешу, что и своихъ не узнаешь!
  

ПЕТРЪ.

   А правда, что у васъ по улицамъ желѣзная дорога бѣгаетъ?
  

ВЛАСЪ.

   Что желѣзная дорога! Въ воздушныхъ шарахъ летаютъ.
  

ВАСИЛИСА.

   Неужто и вы летали?
  

ВЛАСЪ.

   Леталъ, семь разъ леталъ. Одинъ разъ съ Песковъ на Васильевскій островъ, а другой разъ въ Кронштадтъ. У насъ одинъ парикмахеръ кругомъ свѣта летѣть собирается.
  

ВАСИЛИСА.

   Какіе вы безстрашные!
  

ВЛАСЪ.

   Ничего-съ. Въ шарѣ еще безопаснѣе, чѣмъ на желѣзной дорогѣ. Тамъ ежели лопнетъ шаръ, такъ ужъ совсѣмъ тебѣ карачунъ, а желѣзная дорога такъ тебя обезножитъ, что на всю жизнь несчастнымъ сдѣлаетъ. Вѣдь шаръ это та-же машина и больше ничего. Надулъ его кислотой, завелъ машину и полетѣлъ! У насъ теперь на все машины: машины прядутъ и жнутъ, машины музыку играютъ, машинами воришки часы изъ кармана таскаютъ. Да что у насъ, въ Питерѣ, одинъ казначей цѣлый сундукъ машиной отъ сорока тысячъ охолостилъ и на этой-же машинѣ улетѣлъ въ городъ Америку! Ну, барышни, теперь я все кончилъ и чередъ за вами! Спойте что нибудь.
  

ВАСИЛИСА.

   А вотъ мы сейчасъ хороводъ будемъ водить, такъ и споемъ. Давайте, дѣвушки, хороводъ водить!
  

ДѢВУШКИ.

   Давайте, давайте, что такъ зря-то сидѣть!
  

АНТОНЪ (играетъ на гармоніи, приплясываетъ и поетъ).

   Ужъ, въ моей походной лавочкѣ
   Перстенечки есть, булавочки,
   Много ситцу полосатаго
   И помада есть Мусатова,
   Для старухъ есть притиранія --
   Приходи за ними ранѣе!
  
                       * * *
  
   Познакомившись съ Анфисами,
   Въ долгъ даю товары съ крысами;
   Познакомившись съ Татьянами --
   Дамъ товару съ тараканами;
   Я торговецъ добрый, ласковый --
   Знай мнѣ денежки вытаскивай!
  

ВАСИЛИСА.

   Полно вамъ прибаутки-то заводить, становитесь въ хороводъ. Становитесь и вы, Власъ Михайлычъ!
  

ВЛАСЪ.

   Нѣтъ, мы этимъ не занимаемся. Вотъ ежели-бы французскую кадриль, либо польку...
  

ДѢВУШКИ.

   Ну, а этого мы неумѣемъ! Не взыщите! (Становятся въ хороводъ и поютъ: "Во полѣ березанька стояла". Послѣ нѣсколькихъ куплетовъ ребятки перебѣгаютъ сцену и кричатъ: "Медвѣдя ведутъ, медвѣдя ведутъ!" Дѣвушки и парни бросаютъ хороводъ и бѣгутъ за ними. Власъ остается одинъ).
  

ЯВЛЕНІЕ IV-е.

ВЛАСЪ (одинъ).

   Медвѣдя побѣжали смотрѣть! Эка невидаль! Вотъ необразованіе-то! А деревенская невѣста ничего, во вкусѣ. Жаль только, что никакой полировки и образованія. Ну, да мы вышколимъ, дай только до ея денежекъ добраться. Отецъ-то ея только что-то очень сухъ ко мнѣ. Я было звонить о себѣ давеча началъ, такъ онъ меня съ перваго же раза обрѣзалъ. Нѣтъ, это кремень и мужикъ съ разсудкомъ, этого на кривой не объѣдешь! Неужто дѣло не выгоритъ и тетка меня надула? Нѣтъ, шалишь! Кто петербургскаго цирульника надуетъ, тотъ трехъ дней не проживетъ. Главное дѣло -- надо смѣлѣе дѣйствовать. Да вонъ и старикъ идетъ. Что тутъ долго-то медлить! Брякну ему прямо зачѣмъ я пріѣхалъ, да и дѣлу конецъ. (Изъ-за кулисъ показывается Данило Кузьминъ; онъ въ синемъ суконномъ кафтанѣ, въ картузѣ и съ палкой).
  

ЯВЛЕНІЕ V-е.

Власъ и Данило Кузьмичъ.

ВЛАСЪ.

   Данилѣ Кузьмичу почтеніе! Куда это собраться изволилъ?
  

ДАНИЛО.

   А вотъ тутъ по одному дѣлу на мельницу сходить надо, да ребятъ кстати подрядить, Покосикъ тутъ у меня одинъ снятъ.
  

ВЛАСЪ.

   Доброе дѣло, доброе дѣло! Богъ труды любитъ. А у меня, Данило Кузьмичъ, до тебя тоже одно дѣльцо есть. Коли досужно, такъ присядемъ, да поговоримъ.
  

ДАНИЛО.

   Для дѣла всегда досужно, а вотъ для бездѣлья такъ ужъ не прогнѣвайся! Ну, какое же твое дѣло? Ужъ не цирульню ли у насъ въ селѣ собираешься открыть?
  

ВЛАСЪ (про себя).

   Далась имъ эта цирульня! (вслухъ). Нѣтъ, зачѣмъ цирульню, у меня и въ Петербургѣ дѣла такъ отлично идутъ, что собираюсь даже домишко свой строить, только вотъ прежде хочу жениться, чтобъ капиталъ къ капиталу привинтить. Тогда такой домина возведу, что всѣ петербургскіе домовладѣльцы отъ зависти расчихаются! А жильцамъ такъ вздохнуть не дамъ и каждый мѣсяцъ буду на квартиры надбавлять. Знаешь, Данило Кузьмичъ, зачѣмъ я сюда пріѣхалъ?
  

ДАНИЛО.

   Почемъ-же мнѣ знать-то! Говори, такъ узнаю.
  

ВЛАСЪ.

   Неужто ты все еще не догадываешься? А еще хитрымъ и умнымъ мужикомъ считаешься!
  

ДАНИЛО.

   Это точно, глупостей не надѣлаемъ, потому ужъ на свѣтѣ пожили и тоже разные виды видали, а впрочемъ, пословица говорится: "На всякаго мудреца довольно простоты".
  

ВЛАСЪ.

   У тебя, Данило Кузьмичъ, ужъ дочка невѣста и даже въ настоящей порѣ.
  

ДАНИЛО.

   Знаю, и даже ей жениха хорошаго пріискиваю.
  

ВЛАСЪ.

   Ну и что же, есть на примѣтѣ?
  

ДАНИЛО.

   Есть. Какъ не быть!
  

ВЛАСЪ.

   И нравится тебѣ?
  

ДАНИЛО.

   Нравится. Да позволь спросить, тебѣ это зачѣмъ же знать-то?
  

ВЛАСЪ.

   Э, да что тутъ огороды-то городить, да проселкомъ ходить! Слушай, Данило Кузьмичъ, вѣдь я пріѣхалъ жениться на твоей дочкѣ, Василисѣ Даниловнѣ.
  

ДАНИЛО.

   Не слыхалъ, не слыхалъ.
  

ВЛАСЪ.

   Какъ не слыхалъ? Да развѣ тетка моя, Панкратьевна, ничего тебѣ не говорила?
  

ДАНИЛО.

   Говорить-то говорила, только мало-ли что баба болтаетъ! Неужто ей всему вѣрить?
  

ВЛАСЪ.

   Ну, такъ знай же, что это она говорила съ моего согласія и я согласенъ жениться... Теперь только условимся въ приданомъ. Сколько за ней даешь? Но предупреждаю, мало я не возьму. Да и къ чему тебѣ скупиться? Ты мужикъ богатый, вдовый, дочка у тебя одна. Умрешь, такъ вѣдь все ей же останется.
  

ДАНИЛО.

   Это точно, что ей. А то кому-же?
  

ВЛАСЪ.

   Ну, вотъ видишь-ли. А вѣдь въ Питерѣ не то, что здѣсь. Во-первыхъ, нужно лисій салопъ, во-вторыхъ салопъ бѣличій, три платья шелковыхъ, три шерстяныхъ, да три ситцевыхъ, бѣлья по двѣ дюжины, ну, я согласенъ взять и по одной! Видишь, какой я уступчивый. Серебра столоваго по дюжинѣ. Само собой голубой халатъ, золотую ермолку съ кисточкой, да денегъ тысячъ этакъ...
  

ДАНИЛО.

   Позволь, позволь! Я не знаю къ чему тебѣ роспись-то высчитывать? Мы еще въ самомъ главномъ не условились. Ты вотъ говоришь, что согласенъ жениться на Василисушкѣ, но это еще вовсе ничего не составляетъ. Ты-то можетъ быть и согласенъ, да я-то не согласенъ отдать ее за тебя.
  

ВЛАСЪ.

   Какъ! Что ты врешь?
  

ДАНИЛО.

   Зачѣмъ намъ врать! Насъ къ этому никто не принуждаетъ. Нѣтъ, Власъ Михайлычъ, мы люди простые, такъ дочкѣ моей надо жениха не модника питерскаго, а парня основательнаго, торговаго, купеческаго, который бы на моихъ глазахъ дѣло дѣлалъ, и такого жениха я ей нашелъ.
  

ВЛАСЪ.

   Такъ какъ же ты смѣлъ меня изъ Петербурга выписывать? Знаешь, что тамъ выходила за меня купеческая вдова съ каменнымъ домомъ и торговыми банями, и я черезъ это теперь богатой невѣсты лишился.
  

ДАНИЛО.

   Полно врать! Кто тебя выписывалъ?
  

ВЛАСЪ.

   Нѣтъ, стой! Я тебѣ и письмо теткино покажу, гдѣ она пишетъ, что ты не прочь выдать за меня свою дочку...
  

ДАНИЛО.

   Мало-ли что баба мелетъ, а ты не вѣрь! Языкъ-то вѣдь безъ костей (при послѣднихъ словахъ показывается Панкратьевна).
  

ЯВЛЕНІЕ VI.

Тѣ же и Панкратьевна.

ПАНКРАТЬЕВНА (не разобравъ въ чемъ дѣло, говоритъ за одинъ духъ, скороговоркой).

   Нѣтъ, Данило Кузьмичъ, онъ не мелетъ, а правду говоритъ, истинную правду. Всего у него вдоволь, двѣ палихмахтерскія, тридцать человѣкъ подмастерьевъ, шуба енотовая, шуба хорьковая, шуба барашковая, шесть паръ сапоговъ лаковыхъ, серебра одного полъ пуда, Божьяго милосердія видимо не видимо, а ужъ одежи и не оберешься! Штаны травкой, штаны въ клѣточку, штаны бланжевыя, штаны синія; и спинжаки, и сюртуки, и жилеты и, кромѣ того, билеты такіе есть, на которые можно выиграть и двѣсти тысячъ, и домъ каменный. Это вѣрно! Съ мѣста не сойти, вѣрно! Коли съ собой Власушка, такъ покажи. Да ежели я вру, такъ пусть мнѣ послѣ этого...
  

ДАНИЛО.

   Ха, ха, ха! Постой, постой! Чего ты это тараторишь-то, не узнавши въ чемъ дѣло?
  

ПАНКРАТЬЕВНА.

   Какъ чего? Ты не вѣришь его богачеству?
  

ДАНИЛО.

   Вѣрю, вѣрю! Только пусть это при немъ и останется!
  

ВЛАСЪ.

   Ну, тетенька, спасибо! Нечего сказать, удружила ты мнѣ, сюда меня выписавши! Да я такого конфуза отродясь не видывалъ! Вдругъ образованный кавалеръ со всѣми своими благородными чувствами сватается къ деревенщинѣ и хочетъ ее сдѣлать модною дамой, а ему отказываютъ! По настоящему на все на это мнѣ плюнуть бы слѣдовало и ѣхать въ заграничный Парижъ для разсѣянія, но я, Данило Кузьмичъ, не въ тебя. Я даю тебѣ четверть часа одуматься. И такъ подумай на свободѣ, а я тѣмъ временемъ пойду въ трактиръ мараскиномъ прохладиться!... Тетенька переговори съ нимъ по настоящему! (Уходитъ въ трактиръ. Изъ трактира доносится чья-то пѣсня и звуки органа).
  

ЯВЛЕНІЕ VII.

Данило Кузьмичъ и Панкратьевна

ДАНИЛО.

   Баламута ты и больше ничего! А еще кума ты мнѣ считаешься! Что ты тамъ ему въ письмѣ наплела? Когда я за него Василису отдать обѣщалъ? Нешто можно такъ за человѣка зря отдавать, не знавши, какой онъ такой, и есть-ли у него достатки? И вѣдь какой прыткій! Только пріѣхалъ и сейчасъ свататься! Да вѣдь такъ и лѣзетъ, такъ и заносится, словно царевичъ какой! Ужъ коли-бы и въ самомъ дѣлѣ жениться задумалъ, такъ нужно-бы прежде сватовъ заслать...
  

ПАНКРАТЬЕВНА.

   Что-жъ, Данило Кузьмичъ, мы это можемъ и даже завтра-же сдѣлаемъ.
  

ДАНИЛО.

   Не требуется, у меня ужъ есть женихъ.
  

ПАНКРАТЬЕВНА.

   Вѣрно Антонъ Макаровъ?
  

ДАНИЛО.

   Ну, ужъ это наше дѣло!
  

ПАНКРАТЬЕВНА.

   Ахъ грѣхи какіе! Такъ какъ-же я теперь-то буду?..
  

ДАНИЛО.

   Ты въ убыткѣ не будешь, не бойся! Вѣдь тебѣ только магарычъ съ него сорвать хотѣлось, такъ тебя-то мы удовлетворить сможемъ. Забѣги завтра ко мнѣ: я тебѣ покойницынъ лисій шугай подарю.
  

ПАНКРАТЬЕВНА.

   Вотъ за это, кумъ, спасибо! (Цѣлуетъ его въ плечо). Да и въ самомъ дѣлѣ, изъ чего я-то хлопочу? Что онъ мнѣ? Двоюродный племянникъ и больше ничего. Хоть-бы рублишко когда изъ Питера выслалъ, а то и того нѣтъ! (Входитъ Василиса).
  

ЯВЛЕНІЕ XIII.

Данило Кузьмичъ, Панкратьева и Василиса.

ВАСИЛИСА.

   А я къ тебѣ, тятенька! Ты дома ужинать-то сегодня будешь? Стряпуха спрашиваетъ, не пора-ли пирогъ въ печку сажать?
  

ДАНИЛО.

   Дома, дома. Только куда торопиться съ пирогомъ, успѣется еще. А ты вотъ лучше сядь-ко со мной, а то смотри какъ убѣгалась!
  

ВАСИЛИСА (садится на бревна).

   Мы, тятенька, медвѣдя ученаго смотрѣли, а Антонъ Макарычъ мнѣ сахарное сердце подарилъ.
  

ДАНИЛО.

   Погоди, скоро ми тебѣ и всего Антона Макарыча, подаримъ. Хочешь?
  

ВАСИЛИСА.

   Мнѣ, тятенька, стыдно.

(Изъ дверей трактира показывается Власъ, замѣтно выпивши).

  

ЯВЛЕНІЕ IX.

Тѣже и Власъ.

ВЛАСЪ (стоя на крыльцѣ).

   Ну, ужъ трактиръ, нечего сказать! Вдругъ бутербродовъ съ свѣжей икрой нѣтъ и по буфету тараканы ползаютъ! Какъ только пріѣду въ Питеръ, непремѣнно въ газетахъ пропечатаю! Ну, что, старикъ, надумался? (Увидя Василису). Ахъ, пардонъ! Еще разъ банжуръ съ почтеніемъ. Команъ ву порте ву на Васильевскомъ острову! При дочкѣ-то можно объ этомъ дѣлѣ говорить?
  

ДАНИЛО.

   Еще бы не можно, воли это дѣло ее касающееся. Знаешь, что дочка, вотъ этотъ Питерскій модникъ къ тебѣ сватается. Пошла бы ты за него?
  

ВАСИЛИСА.

   Ахъ, что вы, тятенька, ни за что на свѣтѣ!
  

ВЛАСЪ.

   Необразованіе!
  

ДАНИЛО.

   А коли необразованіе, такъ и отчаливай отъ насъ! Убирайся къ своимъ образованнымъ.
  

ВЛАСЪ.

   Что?! Такъ ты и въ самомъ дѣлѣ артачиться задумалъ? Нѣтъ, я такъ не оставлю! Коли выписалъ, я съ тебя потери и убытки взыщу! Да еще за оскорбленіе! Я тебя засужу! Въ тюрьмѣ у меня сгніешь!
  

ДАНИЛО.

   Нѣтъ, братъ, не засудишь!
  

ВЛАСЪ.

   Анъ засужу! У меня самъ мировой судья пріятель. Еще передъ отъѣздомъ его брилъ.
  

ДАНИЛО.

   Полно врать! Не собаку-ли брилъ-то вмѣсто мироваго! Глаза-то нальешь, такъ и не вѣдь что покажется!
  

ВЛАСЪ.

   Что? Ахъ ты сиволдай необразованный! Да какъ ты смѣлъ? Да я сейчасъ протоколъ составлю! Сотскаго! Писаря сюда! Протоколъ! Протоколъ!
  

ДАНИЛО.

   Эй, Власъ, не буянь. Вѣдь мнѣ стоитъ только парней кликнуть, да одно слово сказать, такъ они то съ тобой сдѣлаютъ, что и своихъ узнавать перестанешь.
  

ВЛАСЪ.

   Что мнѣ твои парни? Сотскаго сюда! Писаря! Протоколъ! Оскорбленіе словомъ и дѣйствіемъ! Караулъ!
  

ПАНКРАТЬЕВНА.

   Да уймись ты, Власушка!
  

ВЛАСЪ.

   Брысь, обманщица! Подъ лавку! Караулъ! (На крикъ сходятся парни, дѣвушки и ребятишки).
  

ЯВЛЕНІЕ X.

Всѣ дѣйствующія лица.

ГОЛОСЪ ПАРНЕЙ.

   Кто здѣсь кричитъ? А, это Питерскій! Что это такое? Въ чемъ дѣло? Батюшки, да онъ пьянъ пьянешенекъ! (Окружаютъ его).
  

ВЛАСЪ.

   Протоколъ! Протоколъ! Знать ничего не хочу!
  

АНТОНЪ.

   Данило Кузьмичъ, чего это онъ разбунтовался?
  

ДАНИЛО.

   Да вотъ! Вздумалъ свататься къ моей дочкѣ, я ему отказалъ, а онъ и бунтуетъ.
  

АНТОНЪ.

   Ахъ онъ брадобрей собачій! Да какъ ты смѣлъ?
  

ВЛАСЪ.

   Ты тоже не очень напирай! Мы аршинниковъ-то на своемъ вѣку видали.
  

АНТОНЪ.

   Ребята, проучимте-ко его хорошенько. Что онъ куражится?
  

ПАРНИ.

   Проучимте! Для чего не, проучить. (Дѣлаютъ къ нему движеніе).
  

ДАНИЛО.

   Оставьте его молодцы! Пусть онъ насъ сначала позабавитъ, а потомъ и самъ угомонится.
  

ВЛАСЪ.

   Молчать деревенщина!
  

No
ФИНАЛЪ ВТОРАГО ДѢЙСТВІЯ.
(Попури).
(На мотивъ: "Вотъ мчится тройка удалая").

  
             АНТОНЪ.
  
   Власъ, у тебя потерянъ разумъ
   И еле движется языкъ...
  
   ВЛАСЪ (пьянѣя окончательно).
  
   "Ура, на трехъ ударимъ разомъ
   Не даромъ-же трехгранный штыкъ"!
  
             АНТОНЪ.
  
   Эхъ, надо весть себя степенно,
   А ты болтаешь, какъ шальной...
  
             ВЛАСЪ.
  
   "Умолкни чернь не просвѣщенна
   И презираемая мной! "
  
             АНТОНЪ.
   (На мотивъ: "Ты поди моя коровушка домой").
  
   Что шумишь-то, полосатый шелопай.
   По чугункѣ въ Петербургъ отъ насъ ступай
             Да и брѣй козлу тамъ бороду
             Ни къ селу ты здѣсь, ни къ городу!
  
                       * * *
  
   Такъ прощай, прощай, кургузая душа
   За тебя никто не дастъ здѣсь ни гроша!..
   Не товарищъ конный пѣшему,--
   Уѣзжай отселѣ къ лѣшему!..

ЗАНАВѢСЪ.

  

Дѣйствіе третье.

НА БАЛѢ У КУХМИСТЕРА.

Комната у кухмистера мелкой руки. На стѣнѣ портреты и литографіи. Диванъ, нѣсколько стульевъ. На право накрытъ столъ съ закуской. Двери среднія отворены и въ нихъ слышна музыка, между которой рѣзко выдается труба. При поднятіи занавѣса офиціантъ прибираетъ закуску.

  

ЯВЛЕНІЕ I.

Офиціантъ и потомъ Иванъ.

ОФИЦІАНТЪ.

   Ну, ужъ гости! Нечего сказать! Кто съ бугорковъ, кто съ горокъ! Сибирка да сюртукъ. Этакимъ гостямъ и служить-то непріятно! Нѣтъ, вотъ когда я служилъ у графини Караванской... (Входитъ Иванъ. Офиціантъ смотритъ на него презрительно).
  

ИВАНЪ.

   Прически тоже у дамъ, надо полагать не парикмахеръ, а поваръ какой-нибудь чесалъ! Вмѣсто локонъ какіе-то лошадиные хвосты понавѣшаны!.. Тьфу! (Увидѣвъ закуску). А! Ужъ закуска накрыта! Значитъ можно и того... (Подходитъ къ столу. Офиціанту). Нацѣди-ко, землякъ, рюмочку бѣленькой...
  

ОФИЦІАНТЪ.

   Нельзя-съ, дожидайтесь своего термину.
  

ИВАНЪ.

   Какъ нельзя? Я такой же гость, какъ и всѣ.
  

ОФИЦІАНТЪ.

   Знаю, а только обождать надо. Еще почетнаго гостя не подводили.
  

ИВАНЪ.

   Что мнѣ твой почетный гость! Я самъ у моего хозяина почетный подмастерье, всему дѣлу воротила! Онъ за меня и дочку-то свою хотѣлъ отдать. (Хочетъ налить рюмку).
  

ОФИЦІАНТЪ.

   Не трошь, тебѣ говорятъ!
  

ИВАНЪ.

   А погоди, вотъ я самому жениху, Захару Гаврилычу, нажалуюсь.
  

ОФИЦІАНТЪ.

   Жалуйся, не больно-то испугались! Важное кушанье!
  

ИВАНЪ (помолчавъ).

   Ну, такъ выпьемъ вмѣстѣ! Теперь можно, никого нѣтъ.
  

ОФИЦІАНТЪ.

   То-то, давно-бы такъ! Пожалуй выпьемъ! А только закуску не вороши, потому фасонъ у селедки испортишь. (Наливаетъ рюмки).
  

ИВАНЪ (пьетъ).

   А селедкой-то закусить было-бы важно! Знаешь что? Вынемъ изъ середины по кусочку, а потомъ и сдвинемъ ее, будто цѣлая...
  

ОФИЦІАНТЪ.

   Ну, ужъ что съ тобой дѣлать? Ѣшь! (закусываютъ). Это у васъ женихъ-то? Изъ какихъ?
  

ИВАНЪ.

   Изъ отставныхъ чиновниковъ. Въ Управѣ Благочинія служилъ, да вотъ на старости лѣтъ задумалъ жениться и чужой вѣкъ заѣсть.
  

ОФИЦІАНТЪ.

   Чинъ-то какой на немъ?
  

ИВАНЪ.

   Не высокій. Не много побольше вахтера.
  

ОФИЦІАНТЪ.

   А туда же сговоръ дѣлаетъ! Когда свадьба-то?
  

ИВАНЪ.

   Въ будущее воскресенье. Ну, спасибо! (Подаетъ ему руку). Пойду, посмотрю нельзя-ли въ картишки сыграть. (Идетъ).
  

ОФИЦІАНТЪ.

   Слышите! Какъ васъ? А вы ужо лучше къ намъ на кухню приходите! Я тамъ приготовлю бутылочку померанцовой. Опять вмѣстѣ выпьемъ!
  

ИВАНЪ.

   Ладно, зайду! (Уходитъ въ боковую дверь. Изъ средней двери входятъ Птицынъ и Ледоколовъ).
  

ЯВЛЕНІЕ II.

Офиціантъ, Птицынъ и Ледоколовъ.

ЛЕДОКОЛОВЪ.

   Ну что, будущій тестюшка, какъ тебѣ нравятся балъ? Видишь, ничего не жалѣю, угощеніе сдѣлалъ хорошее. А не дорого взялъ съ меня этотъ кухмистеръ, ей-ей, не дорого. Ты посуди: закуска, шоколадъ, чай, мороженое, сласти, ужинъ изъ трехъ блюдъ -- за все по два рубля съ персоны! Ну помѣщеніе, музыка хорошая...
  

ПТИЦЫНЪ.

   Спасибо, спасибо вамъ, Захаръ Гаврилычъ! Только главное, дочку-то мою берегите. Вѣдь она у меня балованная, вѣдь я съ ней и разставаться-то даже не хотѣлъ, въ домъ жениха взять думалъ. Да вотъ исторія съ Власомъ-то.
  

ЛЕДОКОЛОВЪ.

   Полно, полно, Савелій Иванычъ! Да я на нее дышать буду! Пожилые-то женихи вѣдь всегда лучше... Молодой-то вѣтренникъ кутить иногда убѣжитъ, а ужъ солидный-то человѣкъ всегда дома около жены сидитъ. Да... А откровенно тебѣ сказать, не думалъ я ужъ болѣе на своемъ вѣку жениться. Да вотъ линія вышла. Даже дико какъ-то, ей-Богу!
  

ПТИЦЫНЪ.

   Главное дѣло, любите ее, Захаръ Гаврилычъ, и не прекословьте ей. Вѣдь она хозяйка хорошая, она у меня всѣмъ домомъ заправляла. (Слезливо). А вотъ теперь остался я сиротой. Эхъ, Власъ, грѣхъ тебѣ!
  

ЛЕДОКОЛОВЪ.

   Ну, полно! Не поминай объ этой безчувственной твари. Плюнь на него. А лучше вотъ выпьемъ! (Офиціанту). Эй, любезнѣйшій, готова закуска?
  

ОФИЦІАНТЪ.

   Готова-то готова, только погодите, надо съ почетнаго гостя начинать. Пусть онъ прежде приступитъ.
  

ЛЕДОКОЛОВЪ.

   Какъ ты смѣешь мнѣ такъ говорить! Я самъ здѣсь хозяинъ, я и угощенье заказывалъ! Грубіянъ!
  

ОФИЦІАНТЪ.

   Мнѣ что, мнѣ пожалуй... Только я васъ порядку учу. Сами же вы просили хозяина, чтобъ все было, какъ въ графскихъ домахъ.
  

ЛЕДОКОЛОВЪ.

   Погруби еще у меня! Выпьемъ, Савелій Иванычъ, не бойся его! Выпьемъ по пріятельски.
  

ПТИЦЫНЪ.

   Знаете что, Захаръ Гаврилычъ? Мнѣ думается въ самомъ дѣлѣ надо прежде съ полковника начать. Вѣдь ужъ это такъ вездѣ дѣлается. Ну и мы съ нимъ выпьемъ. (Изъ боковыхъ дверей выходитъ Подстегинъ. Офиціантъ уходитъ въ средніе двери).
  

ЯВЛЕНІЕ III.

Птицынъ, Ледоколовъ, Подстегинъ, а потомъ Почетный гость.

ПОДСТЕГИНЪ.

   Ну, гости, нечего сказать! Сейчасъ какой-то лодырь проигралъ мнѣ въ стуколку пять цѣлковыхъ, выскочилъ изъ за стола и по черной лѣстницѣ удралъ!
  

ЛЕДОКОЛОВЪ.

   Почемъ играли-то?
  

ПОДСТЕГИНЪ.

   Тридцать копѣекъ аршинъ.
  

ПТИЦЫНЪ.

   Такъ пригласимъ полковника-то, вонъ Трифонъ Маркелычъ и приведетъ его.
  

ЛЕДОКОЛОВЪ.

   Пожалуй!
  

ПТИЦЫНЪ.

   Приведи-ко къ намъ сюда изъ зала полковника. Онъ тамъ у насъ въ углу посаженъ! Закусить его пригласи.
  

ПОДСТЕГИНЪ.

   Это хижину-то убогу? Можно. (Уходитъ въ зало).
  

ЛЕДОКОЛОВЪ.

   Что это за купецъ?
  

ПТИЦЫНЪ.

   Нашъ мелочной лавочникъ, мы у него товары забираемъ. Нельзя не пригласить. Тоже иногда и на книжку беремъ.
  

ПОДСТЕГИНЪ (вводитъ подъ руку древняго отставнаго полковника. Тотъ еле передвигаетъ ноги).

   Тише, ваше-ство, не запнитесь!
  

ЛЕДОКОЛОВЪ.

   Пожалуйте! Закусить съ нами не угодно-ли? (почетный гость шамкаетъ что-то губами). Вѣдь онъ ничего не слышитъ.
  

ПОДСТЕГИНЪ.

   Чуть было не умеръ въ дорогѣ. Вотъ бы уха-то вышла. На сговорѣ и вдругъ покойникъ! (Подводитъ его къ закускѣ).
  

ЛЕДОКОЛОВЪ.

   А ты, купецъ, не смѣйся, а доживи-ко прежде до его лѣтъ-то. Онъ, можетъ статься, уже сорокъ годовъ въ отставкѣ. Водочки что-ли? (Гость опятъ шамкаетъ).
  

ПТИЦЫНЪ.

   Наливайте всѣмъ по водочкѣ. Спервоначалу это лучше. (Пьютъ).
  

ПОДСТЕГИНЪ.

   Чтожъ, и я съ вами рюмочку засобачу. Съ благимъ начинаніемъ! Дай Богъ доброму сговору быть. (Пьетъ). Эхъ-ма! Зажгло! Что-жъ, древность-то обратно въ архивъ представить прикажете?
  

ЛЕДОКОЛОВЪ.

   Да, да, отведи его, братецъ, обратно въ залу и посади на диванъ. Тамъ ему лучше.
  

ПОДСТЕГИНЪ (почетному гостю).

   Пожалуйте, господинъ, алонъ марширъ! Вишь ты, песокъ сыплется, а туда же по гостямъ бродитъ! (беретъ его подъ руку и уводитъ).
  

ЯВЛЕНІЕ IV.

Ледоколовъ, Птицынъ и Музыкантъ.

МУЗЫКАНТЪ.

   Господинъ женихъ, прикажите въ оркестръ водки подать. Кухмистеръ не даетъ. Онъ говоритъ, что будто вы запретили. Ей Богу такъ невозможно играть. Сами знаете, какова работа. Труба совсѣмъ амбушуръ потеряла, у контробаса руки не двигаются.
  

ЛЕДОКОЛОВЪ.

   Мнѣ водки не жаль, да вѣдь напьетесь. Вотъ я тоже замѣтилъ, что у васъ сначала вечера флейта въ оркестрѣ была, а теперь куда-то сбѣжала
  

МУЗЫКАНТЪ.

   Соснуть легъ. Умаялся. Никакого свисту не выходило. Вѣдь всѣ ночи до пяти часовъ работаемъ. Вы не безпокойтесь, флейта часамъ къ двумъ отоспится и будетъ въ порядкѣ, а пока ее контробасъ замѣнитъ. Ужъ прикажите, ваше благородіе, графинчикъ подать, мы вамъ за это за ужиномъ Персидскій маршъ сыграемъ.
  

ЛЕДОКОЛОВЪ.

   Вы капельмейстеръ сами-то?
  

МУЗЫКАНТЪ.

   Капельмейстеръ и первая скрипка.
  

ЛЕДОКОЛОВЪ.

   Ну такъ велите отъ моего имени подать. Да тамъ на васъ жалоба. Дамы жалуются, что труба въ антрактахъ все ругается.
  

МУЗЫКАНТЪ.

   Это онъ такъ-съ, отъ веселости характера, а то онъ смирный. Будьте покойны, драки никакой не будетъ. Благодарю покорно. (Уходитъ. Изъ среднихъ дверей входитъ Подстегинъ).
  

ЯВЛЕНІЕ V.

Птицынъ, Ледоколовъ, Подстегинъ, а за нимъ Офиціантъ.

ПОДСТЕГИНЪ.

   Усадилъ. Гдѣ это вы эдакаго гостя выкопали?
  

ЛЕДОКОЛОВЪ.

   А вотъ, Савелій Ивановичъ, пригласилъ.
  

ПТИЦЫНЪ.

   И не думалъ!
  

ЛЕДОКОЛОВЪ.

   Какъ, развѣ это не съ твоей стороны?
  

ПТИЦИНЪ.

   Нѣтъ; я думалъ, что онъ съ вашей.
  

ЛЕДОКОЛОВЪ.

   Нѣтъ и не съ моей. Кто же это его пригласилъ? Да вѣрно ты, ты шутишь?
  

ПТИЦИНЪ.

   Ей-Богу же не я. Вѣрно самъ пришелъ.
  

ОФИЦІАНТЪ (поправляя закуску).

   Это отъ кухмистера полагается для почету! (уходитъ въ боковую дверь).
  

ПТИЦЫНЪ.

   А, такъ, такъ, такъ; ну, пущай его, все таки украшеніе!
  

ЛЕДОКОЛОВЪ.

   Еще-бы мущина видный. (Подстегину). Вотъ, господинъ купецъ, коли ты жениться будешь, такъ и у тебя такой же гость будетъ.
  

ПОДСТЕГИНЪ.

   Оченно трудно. Потому намъ видно ужъ весь свой вѣкъ холостымъ бѣгать! Вотъ ужъ три года я себѣ ищу невѣсту съ двадцатью тысячами и найтить не могу.
  

ПТИЦЫНЪ.

   А ты спусти цѣну-то маленько, вотъ и найдешь.
  

ПОДСТЕГИНЪ.

   Нельзя-съ, покойникъ тятенька завѣщалъ меньше ни копѣйки не брать.
  

ПТИЦЫНЪ.

   Да вѣдь тятенька у тебя умеръ, теперь твоя воля.
  

ПОДСТЕГИНЪ.

   Мало ли что моя, а все таки нельзя-съ, они мнѣ и по сейчасъ во снѣ являются и ежели я изъ ихъ воли выступать задумываю, сейчасъ на меня наказательное насланіе насылаютъ. Въ прошломъ году понравилась мнѣ дѣвушка съ семнадцатью тысячами. Ну, думаю, куда ни шло, женюсь. Только это по рукамъ съ ея отцомъ ударили, въ ту же ночь у меня лавку на пятьсотъ рублевъ обокрали. Другой разъ понравилась съ девятьнадцатью -- прицѣлился -- пожаръ въ мелочной лавкѣ, и на 700 руб. муки сгорѣло! Нельзя -- препона! (Слышенъ ритурнель кадрили. Изъ дверей выбѣгаетъ гость во фракѣ).
  

ЯВЛЕНІЕ VI.

Тѣ же и Гость во фракѣ, потомъ Киндюшка.

ГОСТЬ (къ Подстегину).

   Позвольте васъ просить визави на кадриль. У меня дама для васъ есть.
  

ПОДСТЕГИНЪ.

   Коли до третьей фигуры -- извольте, отломаемъ въ лучшемъ видѣ, а дальше не могу.
  

ГОСТЬ.

   То есть, какъ-же это такъ, до третьей?
  

ПОДСТЕГИНЪ.

   А такъ-же, что я до третьей фигуры только учился. Дальше учитель не могъ меня выучить. Желаете?
  

ГОСТЬ.

   Нѣтъ, ужъ это не ловко. (Убѣгаетъ въ среднюю дверь).
  

ПОДСТЕГИНЪ.

   Господа хозяева, а что можно ужо, какъ я въ подпитіи буду, въ присядку пройтись? Хоть въ этой комнатѣ, что-ли? Я и музыкантамъ на чай дамъ.
  

ЛЕДОКОЛОВЪ.

   Сдѣлай милость! (изъ боковыхъ дверей входитъ Киндюшка).
  

ПТИЦЫНЪ (увидя Киндюшку).

   Ты здѣсь пострѣленокъ, чего шляешься? Вѣдь тебѣ приказано въ женской уборной быть и на счетъ шпилекъ, булавокъ и поправки дамъ орудовать.
  

КИНДЮШКА.

   Я, хозяинъ, по дѣлу. Власъ изъ деревни пріѣхалъ и сюда пришелъ, такъ въ комнаты войти просится.
  

ПТИЦЫНЪ.

   Какъ пріѣхалъ? Куда пріѣхалъ? Врешь!
  

КИНДЮШКА.

   Сейчасъ только съ машины... завернулъ къ намъ домой, да и сюда.
  

ПТИЦЫНЪ.

   Женатый?
  

КИНДЮШКА.

   Этого ужъ я не знаю.
  

ПОДСТЕГИНЪ.

   Вотъ уха-то! Ну, какъ бы не вышло чего. Видно у него въ деревнѣ дѣло-то не выгорѣло.
  

ПТИЦЫНЪ.

   Ахъ грѣхъ какой. (Ледоколову).Впустить его сюда, что-ли?
  

ЛЕДОКОЛОВЪ.

   Да лучше бы не впускать. А впрочемъ, что-же такое, вѣдь не озорникъ же онъ, въ самомъ дѣлѣ. Впустите.
  

ПОДСТЕГИНЪ.

   Веди, веди его сюда!
  

КИНДЮШКА.

   Да вотъ онъ-съ (пропускаетъ Власа и уходитъ).
  

ЯВЛЕНІЕ VII.

Ледоколовъ, Птицинъ, Подстегинъ и Власъ.

ВЛАСЪ.

   Здравствуйте, Савелій Иванычъ! Все-ли вы въ добромъ здоровьѣ? Захару Гаврилычу! А, Трифонъ Маркелычъ! (цѣлуется съ нимъ). Какими судьбами?
  

ПОДСТЕГИНЪ.

   Да вотъ на сговоръ пришелъ.
  

ВЛАСЪ.

   Доброе дѣло. (Птицыну), Лизавету Савельевну выдаете?
  

ПТИЦЫНЪ.

   Да, за добраго и почтеннаго Захара Гаврилыча! Ну, а какъ твое дѣло, что же ты женился на богатой-то невѣстѣ?
  

ПОДСТЕГИНЪ.

   Нѣтъ, нѣтъ! Это и по лицу видно! На потретную бумажку парей держу, что холостъ; совсѣмъ холостое лицо. Что, братъ, не выгорѣло? Не унывай, другую найдемъ!
  

ВЛАСЪ.

   Нѣтъ, не то что, чтобы оно не выгорѣло, а просто я имъ не потрафилъ, а они мнѣ не уважили,-- вотъ и все. Да и невѣста совсѣмъ какъ есть необразованная тетеха и никакой цивилизаціи не понимаетъ. Отецъ ея было и всей душой, да я то опомнился: нѣтъ, думаю, отчаливайте!
  

ЛЕДОКОЛОВЪ.

   А по шеямъ не было? (показываетъ кулакомъ).
  

ВЛАСЪ.

   Что вы, Захаръ Гаврилычъ, помилуйте!
  

ПТИЦЫНЪ.

   Что-жъ ты теперь на мѣсто пріѣхалъ?
  

ВЛАСЪ.

   Коли милость ваша, Савелій Ивановичъ будетъ, такъ возьмите. Что-жъ, вѣдь я къ вамъ привыкъ... Съ малолѣтства у васъ.
  

ПТИЦЫНЪ.

   Ну, ладно, для сегодняшняго радостнаго дня, я тебя прощаю и беру.
  

ЛЕДОКОЛОВЪ.

   И я прощаю. Будь моимъ гостемъ и угощайся наравнѣ съ другими.
  

ВЛАСЪ.

   Много вамъ благодаренъ! (отходитъ къ Подстегину).
  

ЛЕДОКОЛОВЪ.

   Ну, что-жъ, пойдемъ къ невѣстѣ. Охъ, и женихъ же я! Ни одной кадрильки съ невѣстой не протанцовалъ. Да гдѣ мнѣ! Я и въ молодости-то не мастакъ былъ. (Птицынъ и Ледоколовъ уходятъ въ среднюю дверь).
  

ЯВЛЕНІЕ VIII.

Власъ и Подстегинъ.

ПОДСТЕГИНЪ.

   Главное дѣло не робѣй и вали! Смѣлость города беретъ. Поналяжешь хорошенько, такъ здѣшнюю-то невѣсту и отбить у чиновника можешь. Отецъ-то не очень имъ доволенъ и все о тебѣ вспоминаетъ.
  

ВЛАСЪ.

   О! Неужто? А ужъ я думалъ -- совсѣмъ капутъ!
  

ПОДСТЕГИНЪ.

   Какое! Это онъ такъ сгоряча дочь-то за него сговорилъ, да и тотъ-то, кажись, съ горяча женится. Ну, что-жъ, хватимъ еще по одной собачкѣ забалую да и въ зало! Танцуй, пляши, такъ модностью возьмешь! (пьютъ). Ужъ коли у этакаго жениха не отбить, такъ у кого-же?
  

ВЛАСЪ.

   А что, развѣ и въ самомъ дѣлѣ попробовать?
  

ПОДСТЕГИНЪ.

   Сади, и дѣлу конецъ! Ну, пойдемъ въ залу (беретъ его подъ руку и ведетъ). А вонъ и невѣста сюда съ кавалеромъ идетъ! Ну, я тебя одного оставлю, можетъ и переговоришь съ ней. (Уходитъ въ боковую дверь. Въ среднихъ дверяхъ показывается Лиза, подъ руку съ гостемъ во фракѣ).
  

ЯВЛЕНІЕ IX.

Власъ, Лиза и Гость во фракѣ.

ЛИЗА.

   Я здѣсь посижу, а вы принесите мнѣ пожалуйста чего-нибудь напиться, лимонаду... или нѣтъ, лучше воды.
  

ГОСТЬ ВО ФРАКѢ.

   Это оршату изъ ушату -- хорошо, извольте! (Убѣгаетъ).
  

ЛИЗА (увидя Власа).

   Власъ Михайловичъ, какими судьбами?
  

ВЛАСЪ.

   Здравствуйте, Лизавета Савельевна! Только сейчасъ пріѣхалъ-съ, узналъ о вашемъ дѣлѣ и прямо сюда. Позвольте васъ поздравить съ женихомъ, желаю вамъ всякаго счастія!
  

ЛИЗА.

   А вы женились?
  

ВЛАСЪ.

   Нѣтъ-съ, не могъ-съ. Всю дорогу пока на чугункѣ ѣхалъ, объ васъ думалъ. Въ деревнѣ каждую ночь вы мнѣ во снѣ снились.
  

ЛИЗА.

   Это значитъ, богатая-то невѣста вамъ носъ натянула?
  

ВЛАСЪ.

   Что вы, помилуйте! Они тамъ всей душой... Сейчасъ это мнѣ перстень брилліантовый дарить задумали, но я прочь.-- Какъ взглянулъ я на эту необразованность, да сравнилъ съ вами, такъ вѣрите, меня по сердцу словно ножемъ... Ужъ очень, Лизавета Савельевна, моя любовь къ вамъ велика!
  

ЛИЗА.

   Оно и видно! Полноте насмѣшничать-то! Хоть-бы постыдились.
  

ВЛАСЪ.

   Нѣтъ, это вѣрно-съ. Ужъ я ругалъ, ругалъ себя! Вѣрите ли, ежели-бы мужской націи у меня сродственники были такъ попросилъ бы ихъ высѣчь меня за мое безобразіе и безчувственность къ вамъ.
  

ЛИЗА.

   Врите больше! Языкъ-то безъ костей. А я выхожу замужъ за чиновника, все-таки буду чиновница, ваше благородіе, а не парикмахерша. Женихъ мнѣ два пятипроцентныхъ билета съ выигрышами подарилъ.
  

ВЛАСЪ.

   Лизавета Савельевна, оттрепите меня за волосья, все-таки мнѣ легче будетъ.
  

ЛИЗА.

   Не стоитъ рукъ марать. Да еще пожалуй на меня къ мировому подадите. Дай, молъ, съ чиновницы за безчестье сорву.
  

ВЛАСЪ.

   Грѣхъ вамъ, Лизавета Савельевна, такъ издѣваться надъ моимъ истерзаннымъ сердцемъ! Любовь моя къ вамъ безгранична и можетъ свести меня въ холодную могилу.
  

ЛИЗА.

   Скажите, какія нѣжности!
  

ГОСТЬ ВО ФРАКѢ (вбѣгая съ питьемъ на подносѣ).

   Вотъ пожалуйте! Даже и настоящій оршадъ нашелся.
  

ЛИЗА.

   Мерси (пьетъ и отдаетъ ему стаканъ. Въ среднихъ дверяхъ показывается Ледоколовъ. Гость во фракѣ уноситъ стаканъ).
  

ЯВЛЕНІЕ X.

Власъ, Лиза и Ледоколовъ.

ЛЕДОКОЛОВЪ.

   Я ищу по всѣмъ комнатамъ, гдѣ моя невѣста, а она, изволите видѣть, вонъ гдѣ сидитъ! Ну, что, ангелъ мой, весело вамъ? Видите, какой я для васъ балъ устроилъ.
  

ВЛАСЪ.

   Какъ же, великое веселье за старика замужъ выходить.
  

ЛЕДОКОЛОВЪ.

   Что?
  

ВЛАСЪ.

   Ничего, я самъ съ собой. Закуска, говорю, очень прекрасная, такъ хочу выпить.
  

ЛЕДОКОЛОВЪ.

   То-то!
  

ВЛАСЪ.

   За ваше здоровье, Лизавета Савельевна.
  

ЛЕДОКОЛОВЪ.

   Пей, пей, да казнись, глядючи на нее, какой ты невѣсты лишился! А вотъ я ее обойму да поцѣлую! А ты гляди, да облизывайся и ништо тебѣ дураку! (обнимаетъ Лизу и цѣлуетъ. Та плачетъ). О чемъ это? О чемъ это, вы Лизанька, плачете?
  

ЛИЗА.

   Оставьте меня, Захаръ Гаврилычъ, у меня что-то голова болитъ.
  

ЛЕДОКОЛОВЪ.

   Это, надо полагать отъ танцевъ. Это бываетъ.
  

ЛИЗА.

   Нѣтъ, не отъ танцевъ, а такъ.... (рыдаетъ).
  

ВЛАСЪ (про себя).

   Браво! Подѣйствовало! (подбѣгаетъ къ средней двери). Савелій Иванычъ! Савелій Иванычъ, пожалуйте сюда! Съ Лизаветой Савельевной дурно! (входитъ Птицынъ).
  

ЯВЛЕНІЕ XI.

Тѣ же и Птицынъ.

ПТИЦЫНЪ.

   Какъ! Что? Лиза, что съ тобой? (Власу). Это вѣрно все ты надѣлалъ?
  

ВЛАСЪ.

   Даже и пальцемъ не тронулъ!...
  

ПТИЦЫНЪ.

   Лизанька, голубушка, объ чемъ ты?
  

ВЛАСЪ.

   Какъ объ чемъ? Нешто ей пріятно выходить за старика, когда около нея молодой есть.
  

ПТИЦЫНЪ.

   Да какъ ты смѣешь это говорить послѣ твоего поступка. Молчи лучше!
  

ЛИЗА.

   Нѣтъ, тятенька, не вѣрьте ему, это онъ вретъ! (рыдаетъ еще болѣе).
  

ПТИЦЫНЪ (плача).

   Лиза, Лизанька, за Власа ты что ли хочешь? Не нравится тебѣ Захаръ Гаврилычъ?
  

ЛЕДОКОЛОВЪ (тоже слезливымъ голосомъ).

   Не знаю, право, ужъ чѣмъ, чѣмъ я ей угодить не старался! И ласками-то, и подарками-то. Корову и попугая обѣщался купить.
  

ПТИЦЫНЪ (отводя Ледоколова).

   Захаръ Гаврилычъ, какъ тутъ быть? Дѣло-то вѣдь плохо.
  

ЛЕДОКОЛОВЪ.

   Охъ плохо, плохо! Самъ вижу Савелій Ивановичъ, что плохо. Какое ужъ тутъ семейное счастіе!
  

ПТИЦЫНЪ.

   Это Власъ! Это онъ, каналья! Видно придется ее за него выдать и всѣ ваши расходы на себя принять.
  

ЛЕДОКОЛОВЪ.

   Что-жъ, я ей не врагъ, дѣлай какъ хочешь! Я самъ знаю, что я женихъ не интересный! Вѣдь тогда я только съ горяча къ ней посватался! Только смотри, благонадеженъ-ли онъ будетъ-то? Опять-бы не отвильнулъ.
  

ПТИЦЫНЪ.

   Э, полноте! Онъ вѣтренный, но добрый парень.
  

ЛЕДОКОЛОВЪ.

   Умываю руки! Твоя воля!
  

ПТИЦЫНЪ.

   Ну, Власъ, проси у своей прежней невѣсты прощенія, такъ можетъ быть дѣло-то и поправить можно.
  

ВЛАСЪ.

   Это я съ превеликимъ удовольствіемъ, даже на колѣняхъ могу.
  
                       No
   (Мотивъ: "Матушка голубушка").
  
   Лиза, съ горя-горюшка
   Отъ суровыхъ фразъ
   Ошалѣлъ какъ корюшка
   Злополучный Власъ.
  
                       * * *
  
   Ахъ, любовь безтактная
   Сердце жжетъ мое,--
   Пиво мальцъ-экстрактное
   Не зальетъ ее.

(Становится на колѣни передъ Лизой).

   Лизавета Савельевна, простите меня дурака, пса лягаваго, вѣтренную флюгарку!
  

ЛИЗА (сквозь слезы).

   Не стоите вы этого!
  

ПТИЦЫНЪ.

   Что-жъ, Лиза, полно тебѣ ломаться-то! Говори толкомъ: пойдешь ты за него или нѣтъ?
  

ЛИЗА.

   А вдругъ ему опять богатую невѣсту посватаютъ и онъ опять отъ меня сбѣжитъ?
  

ВЛАСЪ.

   Лизавета Савельевна, что вы! Да будь я послѣ этаго!... Да что бы мнѣ!... Ахъ, Господи! Да какъ вамъ не грѣхъ!
  

ЛИЗА.

   Хорошо, я согласна, только смотрите-же... (подаетъ ему руку).
  

ПТИЦЫНЪ.

   Вотъ и отлично! (цѣлуетъ Власа и Лизу).
  

ЛЕДОКОЛОВЪ.

   Ну, какъ гора съ плечъ! А что, вдовцомъ-то вѣдь, право, спокойнѣе! Ну, Лизанька, поздравляю васъ! Билеты, что я вамъ подарилъ, пусть будутъ вашимъ приданымъ, ибо даренаго назадъ не берутъ. Только смотрите, жениху въ руки не давайте, а въ сундучокъ, въ сундучокъ...
  

ЛИЗА.

   Благодарю васъ, Захаръ Гаврилычъ. Вы истинно добрый человѣкъ! (цѣлуетъ его. Въ среднія двери вбѣгаетъ Подстегинъ, за нимъ Иванъ).
  

ЯВЛЕНІЕ XII.

Птицынъ, Ледоколовъ, Власъ, Лиза, Подстеганъ и Иванъ.

ПОДСТЕГИНЪ.

   Господинъ женихъ, ваше благородіе, пожалуйте, тамъ за картами драка вышла.
  

ИВАНЪ.

   Два стула изломали.
  

ЛЕДОКОЛОВЪ (указывая на Власа).

   Вотъ кто женихъ, а не я!
  

ИВАНЪ.

   Тьфу ты, окаянный пролазъ! (плюетъ).
  

ПОДСТЕГИНЪ.

   Какъ? Обварганилъ дѣло? Ну, молодецъ! Значитъ нужно выпить за твое здоровье! (наливаетъ рюмку). Эй, музыканты, тушъ! Рубль на чай жертвую! (Слышенъ тушъ. Всѣ кричатъ ура).

(Танцуютъ кадриль, 1-ю фигуру и въ концѣ фигуры занавѣсъ опускается).

  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Рейтинг@Mail.ru