С.-ПЕТЕРБУРГЪ. Типографія д-ра М. А. Хана, Поварской пер., No 2 1880.
СВАХА.
Имянинный вечеръ въ купеческомъ домѣ. Играютъ въ карты мужчины, расточая другъ передъ другомъ прибаутки; зѣвая во весь ротъ, лижутъ съ ложекъ варенье женщины. У нихъ изсякъ всякій разговоръ и дремота долитъ. Лишь одна бабенка среднихъ лѣтъ нѣсколько оживленнѣе другихъ. Вотъ подошла она съ одной совсѣмъ уже сонной дамой къ столику съ закуской, глотнула съ ней по рюмочкѣ мадерки, и указывая на пожилаго плѣшиваго купца, смиренно смотрѣвшаго около игорнаго стола, какъ играютъ въ карты, сказала:
-- Гляжу я вотъ на Панкратія Давыдыча и даже сердце у меня не на мѣстѣ, что онъ до сихъ поръ и въ такіе можно сказать еще свѣжіе годы вдовцомъ бѣгаетъ. А невѣстъ на его руку у меня столько, что и до Москвы не перевѣшаешь. Ежели онъ насчетъ дѣвушекъ стѣсняется изъ-за того, что самъ вдовецъ, то я на него вдову-бы натравила.
-- Да вамъ-то что, Манефа Кириловна? откликается собесѣдница.-- Бѣгаетъ вдовцомъ, ну и пущай его бѣгаетъ. Какая такая корысть, чтобъ онъ окрутился?
-- Да нешто я, душечка, изъ корысти хлопочу? У насъ, слава Богу, съ мужемъ всего довольно, мы купцы обстоятельные, сами даемъ и двѣ медали за наши даянія имѣемъ, а я для его пользы хлопочу. Ну. придетъ изъ лавки. Къ кому онъ придетъ? Дома одна кухарка да котъ. Плезиру нѣтъ. Онъ человѣкъ хозяйственный. Бывало идетъ изъ лавки домой по Лештукову переулку и сига на мочалкѣ за жабры несетъ женѣ покойницѣ, по дорогѣ на садкѣ купивши. А теперь кому онъ сига понесетъ? Ужъ хоть-бы изъ-за сига-то женился. Смерть люблю людей женить. Это для меня первое удовольствіе. Всѣхъ приказчиковъ нашихъ переженила да вотъ все мужъ меня теперь ругаетъ, говоритъ, что женатые-то приказчики воруютъ больше.
-- А сами женившіеся-то не ругаютъ?
-- Нѣтъ. Да нешто они смѣютъ? Мужъ мой имъ такую взбучку задастъ, что небо-то съ овчинку покажется. Да и не зачто. Наши парочки всѣ удались. Одна только какъ будто-бы не того... Говорятъ, что вотъ у младшаго приказчика жена тремя мѣсяцами раньше перваго-то ребенка родила да теперь будто-бы съ околодочнымъ погуливаетъ. А только онъ самъ мнѣ не жаловался. Вотъ въ прошломъ году дѣйствительно съ одной парочкой моей работы скандалъ вышелъ. За то ужъ и пострадала-же я! Бить меня супругъ-то хотѣлъ.
-- Вашъ собственный?
-- Нѣтъ, чужой. Тотъ самый, кому я невѣсту-то высватала. Три дня у нашихъ воротъ меня караулилъ, нѣсколько разъ въ колольчикъ къ намъ звонился да ужъ мы не отворяли. А сама-то дрожу. Въ чуланъ запряталась.
-- Что-жъ такое вышло-то?
-- А насулили ему родители за женой пять тысячъ, да вмѣсто пяти-то тысячъ шишъ съ масломъ и отвалили. Потомъ въ мѣховомъ салопѣ недоразумѣніе вышло. Обѣщали три, дали одинъ. Самъ дуракъ былъ: гляди что даютъ. А насчетъ салоповъ особенное осмотрѣніе надо имѣть, ежели человѣкъ лѣтомъ женится. "Нужды нѣтъ, молъ, что лѣтомъ, пожалуйте намъ мѣховые салопы натурой, мы и лѣтомъ въ мѣховыхъ щеголять будемъ". Ужасти какъ на меня тогда сердился. Даже въ меланхолическую антипатію всѣхъ чувствъ впалъ.
-- Однако, все-таки не побилъ?
-- Доской въ меня шваркнулъ, когда я мимо его лавки проходила, да не попалъ только. А доска порядочная, вотъ на что матерію накатываютъ. На вершокъ мимо уха моего пролетѣла.
Много я изъ-за него, скота, вынесла. Разъ мышь живую въ коробкѣ конфектъ съ посыльнымъ мнѣ въ насмѣшку прислалъ. И кажется-бы уже довольно, такъ нѣтъ. Встрѣчаемся тутъ какъ-то мы въ Апраксиномъ театрѣ. Я съ мужемъ и онъ съ женой. Поровнялись носъ съ носомъ. Взглянулъ онъ на меня, произнесъ самыя что ни наесть рыбьи слова да какъ плюнетъ мнѣ на платье! Со стыда я въ тѣ поры сгорѣла, потому два офицера около меня стоятъ и на мою физіономію заглядѣлись.
-- Ну, а вашъ-то мужъ что? допытывалась собесѣдница, въ виду оживленаго разсказа переставшая уже дремать.
-- Ну, мой мужъ, извѣстно, сцѣпился съ нимъ ругаться, скандалъ вышелъ, а потомъ дома мнѣ-же досталось отъ него, зачѣмъ сватаю. Вѣдь онъ ужасти какъ не любитъ моихъ этихъ самыхъ сватаній.
-- И больно досталось?
-- Былъ грѣхъ. Двѣ недѣли никуда показаться не могла изъ-за рисунка подъ глазомъ. Да, эта свадебка вотъ гдѣ у меня сидитъ, показала купчиха на затылокъ.-- А что вы подѣлаете, вотъ люблю сватать, смерть люблю. Какъ увижу холостаго мужчину или дѣвушку-невѣсту, затрясусь даже вся: "вотъ, думаю, поженить-бы парочку". А ужъ что мнѣ за это отъ настоящихъ свахъ достается, что я отъ нихъ хлѣбъ отбиваю, такъ это ужасти подобно. Теперича ни въ Лештуковы, ни въ Нѣмецкія, ни въ Туляковы бани показаться не могу, потому тамъ всѣ бабки-сторожихи сватовствомъ занимаются. Какъ встрѣтятъ, и давай меня костить на чемъ свѣтъ стоитъ. Въ Туликовыхъ баняхъ бабка даже кипяткомъ на меня плеснула. Говоритъ, будто нечаянно, а у меня волдырь вотъ на этомъ самомъ мѣстѣ вскочилъ. Теперь ужъ я, душечка, изъ-за нихъ, мерзавокъ, съ Лиговки-то на Выборгскую сторону въ Захарьевскія бани ѣздить начала. Тамъ меня пока еще не знаютъ, такъ безъ ругани... Выпьемте еще по мадеркѣ-то. Право, оно веселѣе будетъ, предложила купчиха собесѣдницѣ.
-- Пожалуй выпьемте. Четыре уже я охолостила, да что, считать грѣхъ, отвѣчала собесѣдница.-- Ваше здоровье!
-- Нѣтъ, теперь ваше, потому ужъ вы за мое пили. А что, душечка, я васъ хотѣла спросить: нѣтъ-ли у васъ племянницъ какихъ на возрастѣ, чтобъ можно было заняться ими насчетъ сватовства? Я бы съ удовольствіемъ, потому своихъ-то сродственницъ всѣхъ до единой пристроила. У меня женихи подчасъ очень хорошіе и солидные наклевываются.
-- Нѣтъ, теперь подходящихъ не имѣется.
-- Можетъ быть года еще не совсѣмъ вышли, такъ это ничего. Ежели нѣсколько мѣсяцевъ до шестнадцати лѣтъ не хватаетъ, то можно хлопотать, разрѣшатъ. У меня былъ такой случай. А то у меня женихи-то есть, а невѣстъ нѣтъ. Парочка вдовъ есть да вѣдь на вдовъ-то не каждый мужчина льстится.
-- Все дивлюсь я на васъ, изъ-за чего вы хлопочете?
-- Да не изъ-за чего. Все-таки отъ бездѣлья занятіе. А говорятъ, и отъ Бога на томъ свѣтѣ хорошо будетъ, кто судьбу соединяетъ. Начала ужъ я теперь кухарокъ замужъ выдавать... Да что кухарки! Кухарки совсѣмъ не тотъ вкусъ, да кромѣ того онѣ сейчасъ на приданое начнутъ себѣ у меня-же клянчить.
Купчиха раскраснѣлась отъ выпитаго вина, сѣла въ нѣкоторомъ отдаленіи противъ пожилаго плѣшиваго купца, котораго она прочила въ женихи, и начала кивать по направленію его головой. Глаза ихъ встрѣтились.
-- Панкратій Давыдычъ! Чего вы тамъ на чужую корысть, какъ сова, зря, глазами хлопаете? окликала она его.-- Идите-ка къ намъ сюда на марьяжный разговоръ. Все хоть зубы о языкъ для скуки поточимъ, обратилась она къ купцу.
-- Не ходи, Панкратій Давыдычъ, сиди лучше тутъ съ нами идоломъ, остановилъ его мужъ купчихи.-- Напередъ знаю зачѣмъ она тебя зоветъ. Сватать будетъ.
-- А хоть бы и сватать, отвѣчала мужу купчиха.-- Онъ мужчина крѣпкій, видный, тѣльный, любому молоденькому носъ утретъ, такъ чего-жъ ему между небомъ и землей-то вдовцомъ маяться? У меня для него вдовушка въ два обхвата припасена и изъ лица -- что твой натретъ. Совсѣмъ Елена Прекрасная.
-- Девяносто лѣтъ, ни одного зуба во рту нѣтъ, выглянетъ въ окошко, такъ три года собаки будутъ лаять, проговорилъ мужъ.
-- Хай, хай женинъ-то товаръ! И не стыдно это тебѣ? Я ему съ приданымъ хочу...
-- Платье море-моръ съ Воробьиныхъ горъ, салопъ-енотъ, что лаетъ у воротъ, рогатаго скота пѣтухъ да курица и мѣдной посуды крестъ да пуговица и въ придачу подуха изъ ежоваго пуха. Ты ужъ лучше впередъ про приданое-то разскажи, а то, не ровенъ часъ, у тебя можетъ и съ нимъ такое-же междометіе выдти, какъ тогда въ театрѣ съ Иваномъ Сидоровымъ вышло. Помнишь?
-- Какъ не помнить! Отъ васъ-то мнѣ чувствительнѣе досталось.
-- Ну, а за него вдвое накину.
Плѣшивый купецъ, кряхтя, поднялся-со стула и подсѣлъ къ купчихѣ. Та такъ и затараторила. Слышались слова: "вдовушка-то какая! Будешь кушать да похваливать". Плѣшивый купецъ улыбнулся и гладилъ бороду.
Черезъ пять минутъ онъ уже пилъ со свахой у стола съ закуской мадерку.