С.-ПЕТЕРБУРГЪ. Типографія д-ра М. А. Хана, Поварской пер., No 2 1880.
ПОЖАРНЫЙ-ЛЮБИТЕЛЬ.
Званый вечеръ. Танцуютъ подъ рояль, а одна миловидная молоденькая дѣвушка чуть не со слезами на глазахъ сидитъ около своей мамаши въ чепцѣ съ развѣвающимися лентами. Мамаша сердится и потрясаетъ лентами чепца. Ихъ утѣшаетъ хозяйка дома.
-- Позвольте, я какъ-нибудь устрою, чтобы къ Катенькѣ переходили кавалеры, говоритъ она -- Не хорошо не танцовать молоденькой дѣвушкѣ.
-- Не надо, Прасковья Павловна. Пусть ее посидитъ. Вѣдь не умретъ оттого, что не станцуетъ первую кадриль, останавливаетъ хозяйку дама.
-- Къ тому-же у меня и нога болитъ, прибавляетъ дѣвушка.
-- Ну, какъ хотите. А все-таки, Анна Михайловна, я вамъ совѣтую сдѣлать большой выговоръ Игнатію Петровичу. Какъ-же это возможно: пригласить дѣвушку на первую кадриль и вдругъ на вечеръ не явиться. А относительно васъ, Катенька, я даже удивляюсь, какъ это вы могли ему повѣрить. Совсѣмъ неинтересный кавалеръ! Помилуйте, у него только одни пожары и на умѣ. Ничего не дѣлаетъ и только таскается по пожарамъ. И дались-же ему эти пожары! Ни одного не пропуститъ. Неужели вы думаете изъ него извлечь что нибудь серьезное?
-- Ну, все-таки онъ со средствами и не кутила, а вы сами знаете, какъ нынче рѣдки хорошіе женихи, отвѣчаетъ за дѣвушку мать.
-- Пустое! Ну, что за радость имѣть полоумнаго зятя! Вѣдь онъ помѣшался на пожарахъ. Устроилъ у себя въ квартирѣ электрическіе звонки отъ подъѣзда, и городовой даже ночью даетъ ему сигналъ, что пожаръ. Онъ вскакиваетъ съ постели, надѣваетъ высокіе сапоги и ѣдетъ. И вѣдь ежели-бы пользу какую-нибудь приносилъ, а то стоитъ и смотритъ какъ горитъ. Каково женѣ-то будетъ! Вдругъ каждую ночь суматоха.
-- Женится перемѣнится, стоитъ на своемъ мать.-- У меня покойный мужъ къ бѣлымъ мышамъ имѣлъ слабость, болѣе тысячи штукъ у него въ клѣткахъ сидѣло, а женился и всѣхъ скормилъ кошкамъ.
-- А этотъ не перемѣнится, потому упрямъ какъ быкъ. Онъ ежели и женится, то на дочкѣ брантмейстера какого-ни будь. Онъ только и, хвастается, что со всѣми брантмейстерами на "ты", и что пожарные зовутъ его по имени и отчеству: Игнатій Петровичъ! Игнатій Петровичъ! Удивительно какъ лестно!
-- Я здѣсь, кланяюсь хозяйкѣ дома и ея дорогимъ гостямъ, а у Катерины Ивановны, кромѣ того, прошу великодушно прощенія,-что оставилъ ее безъ кадрили, незамѣтно прокрался сквозь танцующія пары Игнатій Петровичъ и остановился передъ бесѣдующими.
Это былъ среднихъ лѣтъ мужчина, худенькій, тщедушный, съ значительно поношеннымъ лицомъ и уже "солнцемъ" на головѣ.
-- Катерина Ивановна, прикажете стать на колѣни? Повинную голову не сѣкутъ-не рубятъ. Ей-Богу, пожаръ задержалъ! Совсѣмъ уже собрался сюда ѣхать -- вдругъ сигналъ. Гляжу на каланчу -- Петербургской части. "Ну, думаю, деревянныя постройки горятъ". А я, надо вамъ сказать, ужасно люблю, когда деревянные дома охвачены огнемъ. Тутъ совсѣмъ особая поэзія. Видишь море пламени. Ну, какъ упустить такой пожаръ? Сейчасъ надѣваю высокіе сапоги, сажусь въ сани, извощика въ затылокъ и полетѣлъ. Катерина Ивановна, давайте и начнемте танцовать. Намъ еще двѣ фигуры осталось. Визави будетъ къ намъ переходить, обратился онъ къ дѣвушкѣ.
-- Помилуйте, да въ высокихъ и грязныхъ сапогахъ... отвѣчала та. Кавалеръ ударилъ себя по лбу.
-- Ахъ, Боже мой! Переодѣть сапоги-то я и забылъ заѣхать домой! воскликнулъ онъ.-- Я сейчасъ. Могу я васъ просить на слѣдующую кадриль?
-- Нѣтъ ужъ, мерси.
-- Но отчего-же такая немилость?
-- Оттого, что вы поѣдете переодѣваться, случится опять пожаръ и вы опять предпочтете его кадрили.
-- Такъ, милостивый государь, не поступаютъ съ дамами, замѣтила хозяйка.
-- Знаю, что не поступаютъ, но деревянныя постройки меня смутили. Вѣдь нынче такая рѣдкость, что деревянный домъ горитъ. Гдѣ они деревянные-то дома въ Петербургѣ? Пески, Коломня и Ямская обстроились каменными. И вѣдь представьте какая мерзость! Вы думаете сейчасъ дѣйствительно деревянный домъ горѣлъ? Скачу; лечу, пріѣзжаю -- каменный, хоть и на Петербургской сторонѣ А каменный какой интересъ? Валить дымъ, кой-гдѣ огненный язычокъ -- вотъ и все- Дѣйствительно, теперь ужъ не увидишь такихъ пожаровъ въ Петербургѣ, какіе я помню лѣтъ десять-пятнадцать тому назадъ. Бывало загорится на Пескахъ или въ Семеоновскомъ полку: отъ одной улицы до другой такъ и вычиститъ все. А теперь что?
-- И вы не стыдитесь жалѣть объ этомъ? упрекнула его дѣвушка.
-- Я не жалѣю, а только воспоминаю о томъ ужасѣ, о той паникѣ. Все бѣжитъ, все тащитъ свой скарбъ. А теперь пожаръ, такъ никто и не шевелится, потому у всѣхъ застраховано.
-- Но вѣдь все-таки вы ѣздите любоваться на пожаръ, прибавила хозяйка.
-- Ну, не скажите, иногда я вытаскиваю мебель, качаю воду на трубѣ. А только поэзія поэзіей. Вдругъ слышишь возгласъ пожарнаго: "полундра" -- значить берегись, и съ крыши летитъ желѣзный листъ и съ звяканьемъ валится на мостовую! Да вотъ двѣ недѣли тому назадъ я корову спасъ на пожарѣ въ Александро-Невской части и даже получилъ при этомъ поврежденіе. Извольте-ка полюбоваться: у меня еще и до сихъ поръ синякъ не зажилъ.
Кавалеръ откинулъ съ виска волосы и показалъ синякъ.
-- А то мнѣ разъ пальцы по ногѣ переѣхало колесомъ, продолжалъ онъ.-- Въ прошломъ году зубъ ручкой отъ водокачальной трубы выбило. Лѣтомъ голову проломили. Да что, всѣхъ моихъ ранъ, добытыхъ съ честью на пожарѣ, и не перечтешь!
-- Удивляюсь я: какъ васъ не гонятъ съ пожаровъ! сказала хозяйка.-- Вѣдь вы только мѣшаете.
-- Помилуйте, меня всѣ знаютъ. Я ужъ сколько лѣтъ ѣзжу по пожарамъ. Меня всѣ по имени... Пожарные честь отдаютъ, по ночамъ факеломъ свѣтятъ. У одного брантмейстера я даже ребенка крестилъ. Вѣдь я даже имѣлъ значекъ агента страховаго общества. Кстати, видали-ли вы это?... сказалъ кавалеръ и показалъ золотую часовую цѣпочку, гдѣ на звѣньяхъ были вырѣзаны пожарные сигналы.-- Самъ себѣ поднесъ за пятнадцатилѣтнее пожарное безпокойство, прибавилъ онъ.-- Да и стоитъ-съ. Знаете-ли вы сколько я себѣ сапоговъ прожегъ, бродя по угольямъ, сколько мѣховыхъ шапокъ спалилъ, стоя около пламени! Стоишь и летятъ на тебя искры и головешки!
-- Намъ разсказывали, какъ вы разъ спасали какую-то стеклянную посуду изъ горящаго трактира. Подбѣжали къ окну съ подносами стакановъ и чайниковъ да и бросили ихъ на мостовую, поддразнила его дѣвушка.-- Хорошъ герой!
-- Дѣйствительно былъ случай. Но, что же мнѣ было дѣлать, ежели лѣстница ужъ горѣла? Я самъ по веревкѣ изъ окна спустился. Но тоже не надо всякому слуху вѣрить. Про меня цѣлыя легенды ходятъ. Катерина Ивановна, умоляю васъ, сжальтесь надо мной и удѣлите мнѣ слѣдующую кадриль, обратился кавалеръ къ дѣвушкѣ.-- Ну, что такое высокіе сапоги! Чѣмъ они мѣшаютъ танцамъ? Вѣдь офицеры-стрѣлки танцуютъ-же въ высокихъ сапогахъ. Я все-таки во фракѣ, въ бѣломъ галстухѣ и перчаткахъ.,
Дѣвушка вопросительно посмотрѣла на мать. Та кивнула головой.
-- Хорошо, я согласна. Только Бога-ради не говорите мнѣ ничего о пожарахъ, а то скучно.
-- Хорошо. Даю слово. Хотя любезничать съ вами и не чувствовать пожара въ сердцѣ...
-- Ахъ, оставьте пожалуйста! Вѣдь это пошло!
Черезъ десять минутъ раздался ритурнель кадрили и кавалеръ и дѣвушка встали въ пары.
-- Не знаю, чѣмъ загладить свое давишнее преступленіе, относительно того, что я васъ оставилъ безъ кадрили, началъ кавалеръ, но тутъ къ нему подошла служанка дома и подала записку.